Афанасий Вьюгин еще в школе хотел стать специалистом по квантовой электронике. После рекламного бума в начале двадцать первого века, объявившего нанотехнологии высшим приоритетом человечества, многие мальчишки мечтали о профессии нанотехнолога, с лёгкостью оперирующего атомами и элементарными частицами, создающими любой объект как с помощью обычного конструктора, хотя кирпичиками при этом служили атомы.

Однако шли годы, Афанасий отслужил на Дальнем Востоке в десантных войсках, кончил МИФИ и его пригласили работать в ФСБ. Не по специальности. Уже в двадцать лет он был мастером рукопашного боя и зарекомендовал себя как хороший лингвист, освоив самостоятельно пять языков: английский, французский, немецкий, итальянский и финский. К тому же он прекрасно разбирался в людях и ощущал их биоэнергетические поля. Нет, экстрасенсом он не был, однако и его способностей хватило, чтобы стать сначала сотрудником отдела исследований психофизических феноменов ФСБ, а затем заместителем начальника отдела с повышением в звании до майора.

В принципе он не был самым молодым офицером службы, в последнее время произошла резкая смена кадрового курса – на омоложение Федеральной службы безопасности, и в её рядах теперь служили десятки молодых людей, сумевших доказать свою креативность и ставших офицерами вплоть до генералов. К примеру, начальник отдела ИПФ Георгий Войнович стал генералом в тридцать лет.

Он и вызвал Афанасия к себе «на ковёр» в понедельник, двадцать первого сентября.

Афанасий прикинул, что может нести ранний вызов генерала, никаких особых тревог на горизонте не обнаружил и отправился в кабинет Войновича с лёгкой душой.

Генерал, одетый в обычный гражданский костюм (мундир он практически не носил), в данном случае из-за жары – в белоснежную сетчатую футболку и белые штаны, беседовал с кем-то по скайп-монитору компьютера.

Афанасий выдержал паузу.

– Георгий Евсеевич?

Начальник отдела жестом показал на стул, выслушал собеседника, сказал коротко:

– Сами решайте.

Выключил компьютер.

Начальник и подчинённый изучили лица друг друга.

Георгий Евсеевич кивнул, отмечая совпадение своих мыслей с поведением майора, подвинул к нему запотевший стакан с минералкой; кроме минеральной воды он позволял себе только шампанское по праздникам.

Афанасий мог бы обойтись и без холодного освежающего напитка, но побоялся обидеть хозяина кабинета, который всегда был подчёркнуто корректен и вежлив.

– Спасибо.

Вода действительно была ледяная, ощутимо плотной струйкой скользнула в пищевод, вызывая сладостное ощущение прохлады.

– Слушаю, Георгий Евсеевич.

– Поступило задание, Афанасий. Американцы взяли нашего разведчика.

– Какое отношение мы имеем к разведке? Пусть этим занимается СВР.

– Приказы не обсуждаются.

– Понял. Где его взяли?

– На Аляске, в районе устья реки Колвилл. Есть там такое маленькое селение Приумик.

– Там строится порт для приёма подводных лодок.

– Абсолютно верно.

– Куда его перевезли? В Грин-Бей?

– В том-то и дело, что оставили на Аляске, есть у них там одно чудное местечко – остров Нунивак.

Афанасий попытался сориентироваться по памяти, но не смог.

– Прошу прощения, здесь у меня в географии пробел. Почему именно на этот остров?

– Там находится база ЦРУ «Норд-Вест», практически не известная у нас. О ней очень мало сведений. Сейчас наши парни спешно собирают сведения.

– Что известно?

– База находится на северо-западном побережье острова, под сопками. Есть небольшой причал и взлётно-посадочная полоса, хотя ими пользуются только гражданские службы, плюс береговая охрана. Подходы к базе отрабатываются. Обслуживание – около ста человек, охрана – рота морского спецназа, плюс современная электронная и прочая техника.

Афанасий усмехнулся.

– У нас есть взвод Рембо, чтобы проникнуть туда?

– Рембо у нас нет, – остался невозмутимым Войнович. – Хотя кое-что из спецснаряжения имеется. Но парня надо вытащить во что бы то ни стало.

– Чем он так опасен?

Генерал бросил на Афанасия понимающий взгляд.

Майор имел в виду ценность пленника для американцев и предполагаемые потери в случае развязывания языка для российских спецслужб.

– Взяли его весьма необычно. Он сильный сенс, работал исключительно тихо, не светился, дал хорошую инфу о параметрах строящихся на северном побережье Аляски объектов, и тем не менее его взяли.

– Экстраформация! – догадался Афанасий.

– Именно, майор. Экстрасенсы работают не только у нас, но и у них, однако никто не предполагал, что разведчика будут ловить с помощью экстраформации.

Речь шла о том, что для выявления экстрасенса использовалась целая группа экстрасенсов, образующих особый целевой эгрегор. Пеленгация экстрасенса при этом намного облегчалась.

– Откуда это известно?

– Разведчик успел передать кое-какие сведения буквально за пару минут до захвата.

– Кто он?

– Зову его Ылтыын. – Георгий Евсеевич улыбнулся. – За что его прозвали Алтын, иногда добавляя «мал алан». Он эскимос, сын шамана, окончил юридический, имеет награды.

– Возраст?

– Сорок. Хотя это не имеет значения. Главное, что его ценность очень велика.

– Если им удастся его разговорить.

– Нет, если им удастся его перевербовать.

Афанасий подумал.

– Это возможно?

– Сейчас ничего невозможного нет, особенно после привлечения к нашим делам нанотехнологий. Аппаратуру и химию Алтын выдержит, а вот атаку экстраформации скорее всего нет. У нас очень мало времени, всего два-три дня. Пока ЦРУ будет готовить группу сенсов для гипноатаки.

– Мы должны подготовить свою формацию?

– Боюсь, у нас нет альтернативы. Там, – генерал поднял палец вверх, – требуют решить проблему всеми имеющимися средствами.

– Но ведь внешняя разведка сама может вытащить своего разведчика.

– Одна не может.

Афанасий покачал головой, заметил недобрый блеск в глазах генерала, подтянулся.

– Прошу прощения. К сожалению, у нас всего три сенса на хлебах, Кронин на юге, в Нальчике, Веселов тоже.

– Будем работать с теми, кто есть.

Афанасий вспомнил о знакомстве с Романом Волковым.

– Я случайно наткнулся на одного человека… хотя, может быть, и не случайно.

– Короче.

– Он физик-оптик, специалист по волновым процессам, работает в НИИ «Атом», и при этом он – сенс. Причём высокого класса.

– У нас на него…

– Ничего.

– Странно. Если он сенс высокого класса, мы должны его знать.

– Тем не менее.

– Почему ты думаешь, что он экстра?

– Случилась одна поразительная вещь. Мой приятель – волейболист Тимошенко… – И Афанасий рассказал начальнику историю знакомства с Романом.

– Любопытно, – качнул тот лобастой головой, недоверчиво глядя на собеседника. – Если это правда.

– Истинная правда.

– Тем более непонятно, почему мы о нём ничего не знаем.

– Это значит, что он нигде «не светится» и не придаёт своим способностям особого значения.

– Надо попробовать его пригласить к нам.

– Уже.

Георгий Евсеевич откинулся на спинку кресла.

– Быстро соображаешь. Он согласился?

– Обещал подумать, – уклончиво ответил Афанасий. – На меня он произвёл впечатление человека самодостаточного, а наша контора не в чести у интеллигентной части населения.

– Времена изменились.

– Не все это понимают.

– Ты же понял?

– Я умный, – серьёзно сказал Афанасий.

Георгий Евсеевич хмыкнул.

– Это замаскированная лесть мне. Раз ты умный, то и я не дурак. Попробуй убедить этого сенса работать с нами, обрисуй перспективы.

Афанасий сделал квадратное лицо.

– Разрешите исполнять, товарищ генерал?

– Улетаем завтра утром.

Афанасий встал, щёлкнул каблуками и вышел.

Ему было не впервой бросать все дела и мчаться по вызову в любую точку земного шара. Поэтому думал он прежде всего о выполнении задания, а не о личных проблемах. А они у него были.

Мама Вера Александровна пережила инфаркт, её здоровье требовало постоянного надзора, ухода, контроля, и лучшим лечением для пятидесятипятилетней женщины, ещё не старой по нынешним меркам, было присутствие сына.

Сестра Марина разводилась с мужем по фамилии Зиркач, полным ничтожеством, по мнению Вьюгина, вознамерившимся отобрать у бывшей жены квартиру и дачу, поскольку, по его заявлению, именно он дал средства на их приобретение. Что было абсолютной ложью. Сестра зарабатывала неплохо, будучи главой риелторской фирмы, и вложила свои деньги, в то время как Зиркач являлся всего лишь преподавателем истории в колледже и зарплату имел соответствующую.

А ещё Афанасий встречался с девушкой по имени Лика, которая командовала им, как хотела. Потому что он таял от одного её взгляда, а она, соглашаясь проводить с ним время, не соглашалась выходить замуж. Этим своим поведением она очень напоминала подругу Воли Тимошенко Виолетту, словно была её родной сестрой.

В отделе, больше похожем компьютерный зал в миниатюре, Афанасий поздоровался с сотрудниками, сел за свой стол за прозрачной перегородкой.

– Новые сведения, – вежливо проговорил включённый компьютер, высвечивая в объёме монитора, или, как его теперь называли, виоме, поступившую за время отсутствия хозяина информацию.

Афанасий бегло пролистал список задач, которые надо было решать отделу в ближайшей перспективе, ответил на два важных письма, составил график работ для подчинённых и разослал каждому соответствующие формуляры. Затем начал готовиться к полученному от начальства целевому заданию, прикидывая, кого из работающих на контору экстрасенсов можно будет взять с собой.

Через час он изучил выданный генералом информпакет, запомнил все данные по острову Нунивак, развернул панораму острова в виоме.

Остров ничем особенным не отличался от остальных северных островов, примыкающих к Аляске или к побережьям северных морей России.

Открыт он был русским адмиралом Васильевым в тысяча восемьсот двадцать первом году. Разумеется, после продажи Аляски США остров тоже стал принадлежать Соединённым Штатам. Площадь его равнялась четырём с половиной тысячам километров. Особым разнообразием ландшафтов остров похвастать не мог: почти плоский, с небольшим количеством сопок, покрытых субарктическими лугами и болотами в низинах. Население – эскимосы и алеуты – занималось в основном оленеводством и разведением мускусного овцебыка, называемого здесь умингмаком и маскаком. С десяток охотников, живущих в хижинах-ярангах по берегам острова, занимались охотой на тюленей либо рыбной ловлей. Да и вообще всё население острова можно было собрать в кинозал на триста пятьдесят мест. Потому что в единственном посёлке, так сказать, «столице» острова Мекорьюке проживало всего двести семьдесят человек.

Единственная гора острова под названием Робертс, если можно было назвать горой сопку высотой в пятьсот одиннадцать метров, располагалась на северо-западе, именно под ней и соорудили свою базу церэушники, упрятав её так, что даже летавшие над Аляской спутники не могли обнаружить что-либо конкретное, подтверждающее данные о наличии здесь подземного объекта.

Портовых сооружений остров не имел. Взлётная полоса на острове была неподалёку от Мекорьюка, но использовалась она редко, для приёма вертолётов береговой охраны и самолёта с бригадой техников, обслуживающих два маяка и радиолокатор, работающие в автоматическом режиме. Отсюда Афанасий сделал вывод, что базу связывал с материком подводный тоннель, иначе трудно было объяснить, как она снабжается и поддерживает связь с другими базами и центром управления ЦРУ.

Лучшим видом местного транспорта считались снегоходы или мотосани. Но в последнее время жители стали пользоваться вездеходами на воздушной подушке, потому что снежный покров ложился на остров неравномерно и не каждую зиму. Начавшееся потепление внесло коррективы и в деятельность жителей острова.

Интересно, подумал озадаченный Афанасий, как Управление спецопераций хочет подобраться к базе? Сверху или снизу, из-под воды?

Но ответа на этот вопрос у майора не было. Впрочем, он и не переживал насчёт этого, так как проблему доставки его группы на остров должно было решать совсем другое подразделение ФСБ.

К обеду в голове уложился «кирпичик к кирпичику» план предстоящей операции.

Афанасий заехал домой, пообедал, быстро собрался. Возникла идея уговорить Романа Волкова поехать с ним.

Бред! – отозвался внутренний голос. Во-первых, он не поедет в такую даль, к чёрту на кулички. Во-вторых, никто не даст разрешения на привлечение его к делу.

Афанасий задумчиво походил по кухне с чашкой кофе в руке, набрал номер генерала.

– Готовы? – посмотрел на него с экранчика мобильного начальник отдела.

Афанасий не сразу вспомнил, что стоит посреди кухни в одних трусах. Слегка повернул зрачок скайпа так, чтобы Георгий Евсеевич видел только его лицо.

– Так точно, товарищ генерал. Группа в составе трёх…

– Короче.

– Разрешите взять с собой Волкова.

– Кого? – Брови начальника отдела сдвинулись. – С ума сошёл? У него же нет допуска. И оформить его мы за оставшееся время не успеем.

– Я сделаю запрос на испытательный срок в реальных условиях.

Генерал выдержал короткую паузу.

Афанасий понимал его. Ответственность в случае неудачи, провала или утечки информации ложилась на начальника отдела.

– Хорошо, действуй. Попытка не пытка, как говорил товарищ Сталин. Возьми с него ПОНТ.

– Есть.

ПОНТ расшифровывался как «подписка о неразглашении служебной тайны». Несоблюдение ПОНТ влекло за собой уголовное преследование вплоть до объявления попавшегося на этом сотрудника спецслужбы предателем и врагом народа.

Афанасий невольно покачал головой. На месте Романа Волкова он скорее всего отказался бы от сотрудничества.

Физик (висв – вспомнил Афанасий шутливое прозвище, данное Волкову Волей Тимошенко) отозвался почти мгновенно, словно услышал мысль Вьюгина:

– Алло?

Ответный мобискайп он, однако, не включил.

– Роман, добрый день, это Афанасий.

В окошечке показалась физиономия Волкова.

– У вас будет минутка для разговора?

– Слушаю.

– Не по телефону.

– Давайте встретимся вечером. Хотя я, честно говоря, не готов дать ответ на ваше предложение.

– Речь пойдёт о конкретном деле. И, боюсь, вечером говорить о чём-нибудь будет поздно.

– Вы меня интригуете.

– Не нарочно, честное слово.

– Верю. Что предлагаете?

– Я подъеду к вам через час.

– Хорошо, позвоните, когда подъедете, я выйду. Ехать куда – знаете?

– Не заблужусь, – рассмеялся Афанасий, выключая телефон.

С минуту, спускаясь к машине, он колебался, сообщить Лике о своём отъезде или нет. Решил-таки позвонить.

– Хорошо, что ты объявился, – обрадовалась девушка. – Я взяла билеты во МХАТ на «Чайку». Забери меня в семь.

Афанасий облизнул разом пересохшие губы.

– Сегодня не могу, срочная командировка.

– Отложи, – легко заявила Лика.

– Не имею права, важное дело.

– У тебя всегда важные дела, – рассердилась она. – Говоришь, что любишь, а сам всё время норовишь исчезнуть.

– Но я действительно занят! Сходим в театр обязательно, как только вернусь. Дня через три-четыре.

– Или пять, – насмешливо добавила Лика. – Езжай в свою командировку, я с Димой Латышевым схожу.

В трубке раздались гудки.

Афанасий сжал зубы, переживая сердечный спазм, успокоил дыхание, подумал: может, перестать встречаться? Она же в грош меня не ставит!

Вздохнул. Этот вопрос он задавал себе не раз, но стоило увидеть Лику (он представил её ладную фигурку в летнем сарафанчике: полные бёдра, тонкая талия, точёные губы), все сомнения сразу отлетали напрочь.

Он вздохнул ещё раз и приказал себе переключиться на другую тему.

К зданию НИИ «Атом» в подмосковном Королёве он подъехал уже почти спокойным, трезво оценивающим своё положение. Хотя ранка на сердце («Я пойду с Димой Латышевым») зарубцовываться не хотела.

Роман Волков отозвался тотчас же и вышел из центральной проходной института через две минуты, одетый в модную «крылатую» футболку серебристого цвета и белые спортивные штаны. Он был спокоен, сосредоточен и деловит. Сел в машину Вьюгина, протянул руку.

– Слушаю.

– Знаю, что важные решения принимаются не скоро, – начал Афанасий, – но тут особый случай. Я вам верю, поэтому напоминать о конфиденциальности разговора не буду.

Он вкратце передал собеседнику идею привлечь его к операции ФСБ по освобождению провалившегося разведчика. Заметил вспыхнувший в глазах Волкова интерес.

– Согласны?

Роман качнул головой, не торопясь отвечать.

Афанасий сунул в рот мятную лепёшечку жвачки, откинулся на водительское сиденье, искоса наблюдая за профилем висва. Тот поднял бровь, прямо посмотрел на майора.

– У вас неприятности, личные, не так ли?

Афанасий чуть не подавился. Хмыкнул, сожалеющее провожая проглоченную жвачку внутренним взором.

– Допустим. Хотя в принципе это перманентное состояние. Когда-нибудь я вам расскажу одну историю.

– Девушка чем-то вас обидела. – В тоне Волкова не было вопроса.

– Не обо мне речь.

– Извините. – Роман снял с него пресс взгляда. – Могу помочь, если захотите. Но… вряд ли из вашей идеи получится что-то путное.

– Если вы о работе – вас отпустят, не беспокойтесь.

– Звонок из конторы? Чтобы все знали, что я ваш сексот?

– Ну, что вы, всё гораздо проще и прозрачнее, о конторе никто не говорит.

– У вас что, не хватает своих сенсов?

– Таких, как вы, мало.

– Вы же не знаете меня в деле.

– Судя по успешной блокировке польской «колдуньи» во время волейбольного матча, вы очень сильный экстрасенс. Кстати, мы должны были бы знать о вашем существовании, однако никаких сведений не имеем.

Роман усмехнулся.

– Виден не каждый сенс.

– Верно, мы это понимаем. Итак, что скажете?

– Не знаю. – Роман пригладил несуществующие волосы на затылке. – Как говорится – и хочется, и колется, и мама не велит. А если я окажусь несостоятельным?

– Так ведь с нищего и взятки гладки.

– Благодарю за нищего.

– Я просто привёл поговорку.

– Сколько у меня времени?

– Вылет поздно ночью.

– Как вы быстро всё решаете.

– Работа такая.

Лицо Романа затвердело.

– Хорошо, я буду готов. Что необходимо взять с собой?

Афанасий с облегчением перевёл дух.

– Только самые необходимые вещи. Вас экипируют в должном порядке. Ждите, я позвоню.

Волков кивнул и вылез из машины.

Афанасий проводил его оценивающим взглядом. Перед его мысленным взором вдруг проявился призрачный палец, качнулся из стороны в сторону.

Волков исчез за дверями главного входа в институт.

И только после этого Афанасий понял, что уловил ментальный посыл экстрасенса, отреагировавшего на его пытливый взгляд.