В кромешной тьме он рыл узкий лаз. Руками. Отбрасывал назад, в темноту, глыбы земли, камни, задыхался, падал на колени, поднимался и снова рыл, понимая, что времени осталось совсем мало. И вот, наконец, руки встретили пустоту, в лёгкие влился свежий воздух, и он вылез из-под земли на ровную шероховатую плиту, широко раскрыв глаза.

Но и здесь было темно как в пещере, и лишь далеко-далеко, на горизонте, на фоне угольно-чёрного неба светилась тонкая стрелочка, невесомая и будто стеклянная.

Ракета, узнал он.

Вторая мысль была страшней: он промахнулся! Вылез из-под земли не на космодроме, а где-то в другой стороне! Как же теперь добраться до ракеты, предупредить пилота об опасности?!

Небо над головой передёрнула судорога, в нём проявился абрис человеческой головы, но с рогами, алым светом просияли глаза, раздался гулкий раскатистый шёпот:

– Ты проиграл, экзор! Никто не в состоянии помешать мне! Ваша «Русь» не вернётся!

– Арчибальд! – выговорил Роман одними губами.

– Ха-ха-ха! – прилетел с небес раскатистый хохот.

В темноте засветились звёзды и дождём посыпались на землю, оставляя за собой огненные хвосты.

Роман попытался сотворить перед этим ливнем силовой зонтик… и проснулся в холодном поту, испытывая боль и отчаяние.

Сел на кровати, машинально глянул на циферблат ручных часов со светящимися цифрами: половина шестого. Пора вставать. И звонить Афанасию. Потому что сон был не простым, он не являлся плодом фантазии и нервного напряжения, его инициировали, и сделать это мог только Арчибальд Феллер, блэкзор ЦРУ, свято веривший в свою исключительность. Он находился здесь, в Углегорске, или на космодроме, и был уверен в успехе своей акции, иначе не позволил бы себе проявиться таким образом, похвастаться силой и умением растворяться в толпе людей.

Афанасий позвонил сам, когда Роман умывался в ванной комнате.

– Мы поехали на космодром. Старт через два часа. Ты остаёшься.

– Они здесь, – коротко сказал Роман.

– Кто? – не сразу сообразил Вьюгин. – Ах, дьявол! Церэушники?! Как узнал?

– Арчибальд объявился.

– Но ведь мы ничего и никого не обнаружили! К кораблю никто не в состоянии подобраться на километр, разве что бесплотный дух. Да и то детекторы засекут.

Роман молчал.

– Ты уверен? – уже другим тоном заговорил Афанасий и сам себя оборвал: – Ладно, сейчас заскочу.

В номере он появился через десять минут, одетый в спецкомбинезон с меховой оторочкой, позволявший работать в любых погодных условиях.

– Докладывай.

Роман рассказал сон.

– Значит, это действительно наш приятель-блэкзор. Но ведь это явная ошибка – объявлять о себе непосредственно перед запуском. Он же должен понимать, что мы усилим контроль, в том числе – экстра.

– Он не считает нас сильным противником.

– Разве что. Не понимаю, что они придумали, чтобы сорвать старт.

Роман не ответил, быстро переодеваясь. Он уже не один раз пытался представить, каким образом Арчибальд или те, кто стоит за ним, попытаются помешать запуску нового российского корабля, однако ничего путного придумать не смог.

– Понятно, – кивнул Афанасий, оценив мимику экстрасенса. – Они здесь, а мы ни слухом ни духом. Придётся поднимать дополнительные защитные порядки. Кстати, – вспомнил он, – за мной следили.

Роман застыл с накинутым на голову свитером. Медленно просунул голову в ворот.

– Кто?

– Ни малейшего понятия. Я на всякий случай проверил контингент в гостинице, но этих людей не обнаружил. Администраторы клянутся, что ни одного из них не видели.

– Сколько их было?

– По крайней мере я видел двоих, мужика в вельвете и мужеподобную мадам.

– Представь их по очереди, я посмотрю мыслеформы.

Афанасий представил мужчину.

Роман прищурился, всматриваясь во что-то, находящееся не у него перед глазами, а как бы очень далеко.

– Да, очень негативно.

– Это не Арчибальд?

– Нет, я раньше этого мужика не встречал. Аура очень грязная. Давай его спутницу.

Афанасий представил женщину.

Роман покачал головой, нахмурился.

– То же самое, очень сильно фонит на низких вибрациях. Такое впечатление, что я её знаю.

– Я давал тебе фотографии всех специалистов, допущенных к процедуре подготовки полёта.

– Сейчас поищу.

– Мне надо ехать, группа ждёт. Позвоню из ЦУПа.

Афанасий пошёл к двери, оглянулся.

– Да, на всякий случай здесь, в нашей гостинице, остаётся дежурить группа оперативного усиления, запомни номер мобилы.

Он продиктовал номер, убежал.

Роман преодолел нежелание напрягаться и подсел к ноутбуку.

За двадцать минут он просмотрел три десятка фотографий, выданных ему Вьюгиным, однако ни одна из них не подходила по впечатлению к тем мыслеформам, которые он прочитал через сознание Афанасия.

– Классно спрятались! – пробормотал Роман, отодвигаясь от стола. – Или чего-то я не понимаю.

Душ освежил, полчашки горячего чая с вафлями подняли тонус.

Он снова подсел к компьютеру, но просидел недолго, так как время уходило, и надо было искать более действенные способы поиска противника, замаскировавшегося так, что обнаружить его не удавалось даже группе экстрасенсов, обладавших серьёзной энергетикой.

Начни размышлять, посоветовал внутренний собеседник. Разгадка рядом, тыкается в голову, а ты бродишь в потёмках, в плену стереотипов.

Не брожу! – огрызнулся Роман.

Бродишь! Подумай, кто ближе всех стоит к модулю?

Охрана…

Дурак! Ещё ближе!

Пилот… космонавт.

Правильно! Вот и потяни за эту ниточку.

Но ведь доступ к нему…

Роман вдруг подумал о медиках, анализирующих состояние космонавта перед полётом. Женщина, которую видел Вьюгин, медик! Её фотография была среди сотни других, принадлежащих специалистам разного уровня. Но искал он других, более начальственных, способных приблизиться к виновнику торжества.

Куда уж ближе – у медиков прямой доступ к телу, проворчал внутренний голос.

Роман схватил телефон, собираясь позвонить Вьюгину, но в этот момент дверь в номер со стуком распахнулась, и в комнату вошли двое мужчин: один пожилой, в серой вельветовой куртке, второй – молодой амбал с грубоватым лицом, одетый в чёрно-синий форменный костюм. Он был вооружён: на поясе слева висела кобура с торчащей из неё рукоятью пистолета.

– Волков Роман Елампивич? – спросил он мрачно, в то время как господин в вельветовой куртке обшаривал глазами номер. Увидев ноутбук, он сделал к нему шаг.

Роман ткнул пальцем в сенсор выключения, захлопнул крышку ноутбука.

– В чём дело?

– Вам придётся пройти с нами.

– Зачем? – осведомился Роман, лихорадочно соображая, что делать.

– Проверка документов, – сухо сказал мужчина в вельвете.

– Могу показать паспорт.

– Этого мало, пройдёмте.

– Никуда я отсюда не пойду! – твёрдо сказал Роман. – Мои документы в порядке! У меня есть работа, которую я должен выполнить точно в срок. Все претензии – к моему начальству, могу дать номер телефона.

Гости переглянулись.

– В таком случае нам придётся применить силу.

Мужчина в куртке кивнул спутнику, и тот косолапо двинулся к Роману.

Волков понял, что эти люди не остановятся ни перед чем, а главное – знают, чем он занимается. И следили они не за Афанасием Вьюгиным (Роман узнал «мыслеоттиск» вельветового), а искали его подчинённых-экстрасенсов, отлично представляя, с какой целью те прибыли в Углегорск.

– Мне надо позвонить, – быстро проговорил Роман, начиная готовить себя к активному психофизическому воздействию.

– Обойдёшься, – грубо бросил парень в форме, демонстративно расстёгивая кобуру.

«Афанасий, позвони!» – мысленно воззвал Роман.

Мобильный послушно сыграл три такта известного шлягера «Угомонись».

У гостя в вельвете сузились глаза.

– Забери! – коротко сказал он.

Амбал шагнул к Роману, протянул руку.

– Телефон!

– Ага, спешу сполнять, – отступил Роман, торопливо сказал в трубку: – Майор, за мной тут пришли какие-то официалы, требуют пройти с ними. Один в вельвете…

Амбал прыгнул, выбил телефон из руки Романа и врезал ему по скуле так, что Роман перекувырнулся через голову и рухнул на кровать.

– Чёрт, нашумели! – оскалился гость в вельвете. – Добей его, уходим.

Амбал замешкался, поднимая с пола телефон Романа, и дал ему время прийти в себя и собрать силы для пси-атаки.

Парень в форме вдруг споткнулся, начал тереть кулаками глаза.

– Курва! Ничего не вижу!

Его напарник оглянулся, в оловянных глазах его протаяло недоверие, сменилось удивлением, озабоченностью и угрозой.

– Вот сволочь, он же экзор! Надо было сразу стрелять!

С неожиданной ловкостью он вытащил из-под полы куртки пистолет.

Но Роман действовал быстрее, накидывая на голову противника плотную завесу темноты.

– Зараза! – Мужчина завертелся юлой, пытаясь протереть глаза. – Рудик, стреляй!

– Куда?! Не вижу я никого! – растерянно взвыл парень в форме.

Оба остановились как по команде, прекратив попытки восстановить зрение с помощью массажа глазных яблок, начали водить стволами пистолетов из стороны в сторону, вслушиваясь в тишину номера.

Роман, присевший на корточки у кровати, бесшумно открыл портмоне, достал монетку и бросил к ногам парня.

Мужчина в вельвете выстрелил.

Раздался негромкий хлопок.

Пуля попала в ногу парня, он заорал, выстрелил в ответ, попал в абажур на тумбочке.

Несмотря на то что пистолеты у гостей не имели глушителей, звуки выстрелов были тихими, словно стреляли они из пневматического оружия. Но пули оказались настоящими, а не игрушечными шариками, попади кто-нибудь из гостей в хозяина номера, и врач бы уже не понадобился. Но Роман продолжал активно управлять их фантазиями и добавил к тёмной «накидке» на голову появление «привидений», заставив обоих отмахиваться от несуществующих фантомов. «Вельветовый» выстрелил ещё раз и попал в своего напарника, уложив его наповал.

Парень в форме, падая, с грохотом разнёс тумбочку.

Мужчина в вельвете определил наконец, где находится дверь, бросился к ней и столкнулся с крутоплечим молодым человеком в джинсовом костюме, держащим пистолет.

Новый гость оценил ситуацию в долю секунды. Не говоря ни слова, он одним ударом выбил пистолет из руки мужчины в вельветовой куртке, а вторым послал его в нокаут. Проследил за коротким полётом тела, посмотрел за спину.

В номер ворвались ещё двое таких же молодых людей с пистолетами. Последовала немая сцена.

Роман шевельнулся, встал с поднятыми руками под дулами трёх пистолетов.

– Волков? – спросил один из них.

Роман кивнул.

Первый парень спрятал пистолет, поднёс ко рту руку с крупным перстнем на пальце, который оказался не то рацией, не то мобильным телефоном:

– Врача в двадцать восьмой, быстро! – Он посмотрел на Романа: – Опустите руки.

Роман послушно опустил.

– Что здесь произошло?

Роман опомнился, поднял свой телефон, выпавший из руки амбала. Раздался звонок, словно телефон ждал именно этого момента.

Звонил Афанасий:

– Ты в порядке?!

– Д-да! – с чувством сказал Роман.

– Слава богу! Кто это был?

Роман глянул на парней. Первый, вырубивший мужчину в вельвете, отобрал у него телефон.

– Майор? Да, нормально… живой, здоровый… разбираемся… даю. – Он сунул трубку Роману. – Вьюгин. Забираем их, соколики.

В номер вошли ещё двое, женщина в белом халате и мужчина средних лет, в свитере.

Ни слова не говоря, они занялись лежащими в разных позах гостями Романа.

– Не слышу, – донёсся из трубки нетерпеливый голос Вьюгина.

– Да, да, – очнулся Роман. – Слушаю.

– Что ты хотел сказать?

– Я нашёл канал выхода на модуль.

– Где?!

– Там, у вас.

– Конкретнее, чёрт побери! Старт через сорок минут!

– Медицина…

– Да говори яснее!

Роман покосился на парней, выносивших тела из номера. Стукнула дверь, стало тихо. На полу остались лежать разбросанные вещи, осколки разбитого графина, обломки тумбочки, чашки, ложки и вафли.

Дверь приоткрылась на ширину ладони, в номер заглянул парень, один из тех, что ворвались вслед за первым; очевидно, это и была группа оперативного усиления, дежурившая в гостинице, о которой говорил Афанасий. Он же её и вызвал.

– Помощь нужна?

– Нет, – пробормотал Роман.

– Сейчас пришлём уборку. – Дверь закрылась.

– Что нет? – не понял Вьюгин.

– Я не тебе… та женщина, которую ты видел с мужиком в вельвете, она из медперсонала. Некрасивая такая, крючконосая, на грифа похожа.

– Ну?

– Они могли внушить пилоту какую-нибудь пакость, его надо вернуть!

– Это невозможно.

– Тогда мы проиграли.

Несколько секунд трубка телефона молчала.

– Можешь что-нибудь сделать?

– Что?

– Не знаю, думай, твоя голова должна варить лучше моей. Я иду к генералу.

Связь прервалась.

Роман, чувствуя себя разбитым, присел на кровать. Номер выглядел так, будто по нему промчались конники Мамая. Но убирать ничего не хотелось, да и не его это была забота. Вьюгин ждал от него чуда, а он не знал, с какого боку подступиться к решению проблемы.

В дверь постучали.

– Войдите.

Вошла горничная, округлила глаза.

– Ой! Мне сказали, что у вас…

– Подождите, пожалуйста, минут десять.

– Хорошо. – Девушка выскочила в коридор, ошеломлённая увиденным.

Роман потрогал вспухший подбородок, обнаружил ссадину, поплёлся в ванную на дрожащих ногах. Олег Харитонович не зря предупреждал его, что активник должен уметь защищаться на физическом уровне, без всякой приставки «пси». А он с детства не любил драться.

Струя холодной воды освежила, унесла часть серого тумана из головы. Роман взбодрился. Подумал, что неплохо бы заняться лечением опухоли, но время не ждало, и он вернулся в гостиную, запустил процесс выстраивания силового энергетического столба, заставляя чакры вспыхивать одну за другой – от нижней к верхней.

Процесс занял две минуты.

– З-з-зд-д-др-р-ра-а-во-о-о! – закончил он попытку сконцентрироваться на «сиянии», негромко, но гулко, так, что завибрировали все кости головы.

Теперь можно было идти в атаку, бросаться грудью на «амбразуру» чужого психофизического «пулемёта». Неизвестно, что Арчибальд или его подручные сделали с пилотом «Руси», но Роман был уверен, что космонавт запрограммирован на определённое действие. Оставался маленький шанс достучаться до его подсознания и заблокировать спящую программу.

Он набрал номер Вьюгина.

– Я ещё не успел… – отозвался майор.

– Ты видел пилота, представь его.

– Нашёл время…

– Представь! Он зомбирован!

– Ты с ума сошёл?!

Роман сдержал ругательство.

– Афоня, блин!

– Хорошо, смотри, хотя я не верю…

Роман сосканировал мыслеформу, возникшую в воображении Вьюгина и отключил телефон, не желая выслушивать сбивчивые возражения майора.

Сел в кресло, расслабился, представил себе космодром сверху, стартовую позицию «Ангары», сам модуль. Сосредоточился на «путешествии вне тела», неуловимой «пулей» рванулся сквозь пространство к кораблю, собираясь просочиться сквозь корпус модуля и выйти на ауру-сознание пилота.

Что-то выросло впереди, сформировалось из ничего. Стеклянная стена!

Он ударился о стену всем «мысленным телом» и едва не потерял сознание. Стеклянная стена отразила «мыслетело», как зеркало – луч света. Лишь через несколько мгновений пришла догадка, что его остановила мысленно-энергетическая волна, инициированная целой группой людей.

«Сенсы Афанасия?» – в замешательстве подумал он.

Но препятствие сформировали не подчинённые Вьюгина, а чужие сенсы, способные объединять пси-поля в единую структуру. Роман узнал этот «запах», соответствующий негативным эмоциям типа презрения, угрозы, неприязни, свирепой жажды мщения, самоуверенности и враждебности. В этом же «больном» пси-диапазоне варилась и душа Арчибальда Феллера, не допускавшего мысли, что ему кто-нибудь осмелится перечить.

Роман угрём метнулся вокруг модуля, пытаясь найти в стене щель, но везде натыкался на твёрдую гладкую поверхность, отбрасывающую его прочь, как только он вонзал лезвие мыслеволи в корпус модуля. В какой-то момент ему показалось, что он нашёл-таки дырку в стене психофизического зеркала, нырнул в неё с нетерпением, ожидая выхода внутри корабля. Но дыра вдруг превратилась в прожорливую пасть, утыканную кинжаловидными зубами, и он еле успел выскочить обратно, «ободрав» о них «кожу».

Кто-то злобно и презрительно засмеялся – очень далеко, за пределами космодрома, и одновременно – рядом.

Роман сжал зубы, узнавая этот смех.

«Арчибальд!»

Ещё один взрыв хохота, высверк безумных ледяных глаз, раскатистый шёпот:

«Ты проиграл, экзор!»

Роман не ответил, продолжая искать выход из положения.

Выход нашёлся сам собой. Точнее, его подсказал Афанасий, позвонивший в этот момент:

– Мы не можем перенести старт, нет оснований. Генерал отказался разговаривать на эту тему с начальством. Даже если мы задержим Транквилиди…

– Кого?

– Это фамилия той женщины, её здесь почему-то зовут Виринеей. Она психолог. Даже если мы её задержим, корабль уйдёт на орбиту. Наши сенсы советуют…

– К чёрту их советы! Пусть думают о пилоте, мысленно окружают его в модуле… нет, пусть думают обо мне!

– Зачем?

– Мне нужна их подпитка, я смогу на них опереться.

– Хорошо, попробую.

Голос Афанасия уплыл из эфира.

Роман полностью переключился на «странствие вне тела», вновь воспарил над Углегорском, над тайгой, над космодромом, нашёл стоящую на пусковом столе ракету с модулем.

Поддержка пришла – словно его подключили к мощному источнику электропитания, аж засверкало перед глазами! – когда он ласточкой спикировал на модуль с небес.

Однако «стеклянная стена» была на месте, и даже вооружённый «до зубов» энергоимпульсами сенсов (интересно, что они думают о нём в этот момент?) «призрак» Романа не смог пробить её с наскока, чтобы выйти на мыслесферу пилота. Воля блокировщиков телепатического сигнала была сильнее.

Роман бесплотной струёй метнулся вокруг модуля, продолжая чувствовать горячее «дыхание мыслей» экстрасенсов Вьюгина. Вспомнил об Алтыне:

«Ылтыын, отзовись!»

«Слышу тебя, Рома».

«Поддержи!»

«Ты где?»

«Амурская область, космодром «Восточный».

«Понял, иду».

Роман ощутил небывалый прилив сил. Показалось, он сейчас может ударом кулака пробить броню танка. А уж со стеклом справится тем более.

Однако новая попытка преодолеть «стеклянную стену», время от времени обраставшую зубами и когтями, не удалась. Даже той силы, которую предоставили ему экстрасенсы с Ылтыыном, Роману не хватило. Суммарная воля экстраформации, организованной неведомыми колдунами под началом Арчибальда, по-прежнему контролировала подходы к сознанию пилота «Руси» и не позволяла нейтрализовать влияние «спящей программы», засевшей в глубинах психики космонавта.

– Старт прошёл нормально, – долетел из мембраны телефона почти неслышимый голос Вьюгина.

Роман не ответил. Он боролся с врагом, который был всё ещё сильнее, и не хотел проиграть. Не хватало какой-то малости, одного поддерживающего толчка, одной позитивной мысли, но взять её было неоткуда.

Помощь пришла оттуда, откуда Роман её не ждал.

«Обопрись на меня!»

«Кто это? – Волков не сразу узнал того, кто влил в его лёгкие «глоток свежего воздуха». – Олег Харитонович?!»

«Обопрись на меня, не отвлекайся!»

Новая волна энергии вошла в сердце Романа, поддержала угасающее горение воли.

Он с размаху вломился в ощетинившуюся клыками «стеклянную стену», пробил в ней дыру, не обращая внимания на острые зубы, и оказался внутри воздушного шарика, пронизанного вихриками призрачного света и тёмными паутинками: так представила фантазия Романа мыслесферу пилота космического корабля.

Судя по конвульсиям и судорогам свечения, космонавт в данный момент испытывал не слишком приятные переживания. Возможно, в корабле как раз наступила невесомость. Но не это было главным в работе мыслесферы, деятельностью которой руководила яркая пульсирующая «гвоздика» в центре сферы – личность пилота. Её обволакивали тёмные паутинки, они становились всё гуще, и Роман понял, они-то как раз и есть та самая программа, внушённая космонавту ещё на Земле. Хотя сам он мог и не догадываться об этом.

Паутинки опутали сверкающую «гвоздику».

Роману показалось, что он слышит перебранку голосов:

«Георгий Гивиевич, вы осознаёте всю ответственность вашего полёта?»

«Да».

«Нештатная ситуация! Отключите блок-А, переходите на ручное управление!»

«Не вижу необходимости…»

«Переходите!»

«Отставить! – вбил Роман в голову космонавта «гвоздь» мыслеволевого приказа. – Действовать строго по инструкции! Программа смены режимов отменяется!»

В голове пилота (Георгий Барамия, тридцать лет, мастер-пилот экстра-класса, лётчик-космонавт, время работы в космосе – сто пятьдесят часов) вспыхнул «пожар» колебаний, грозя превратить его в шизофреника.

Роман изловчился и выжег целый пучок паутинок в мыслесфере Георгия.

Его мысленный голос стал слышен отчётливее:

«Не хочу… вы мешаете… я не понимаю…»

Роман сжёг ещё одну паутинную прядь.

«Действуй самостоятельно! Никого не слушай!»

«Понял… голова… раскалывается…»

«Сделай укол обезболивающего. Сейчас всё пройдёт!»

Какая-то чёрная струя возникла рядом с пульсирующей светом мыслесферой космонавта, превратилась в отвратительную крокодилью морду.

«Экзор, ты снова пытаешься помешать мне?!»

«Пошёл вон!» – коротко ответил Роман и сделал мощный выпад «кулаком» мысли-энергии в морду крокодила.

Во все стороны брызнули тёмные струйки, испаряясь на лету. Пси-эфир донёс тонкий захлебнувшийся вой. Ледяные глаза – призрак Арчибальда Феллера – погасли.

Мыслесфера Георгия Барамия засияла ярче.

– Полегчало…

«Работай!» – передал Роман последний мысленный приказ. Огляделся, тёмной паутины не увидел. Можно было возвращаться назад, в собственный разум. Он победил.

«Мы победили! – прилетела мысль Ылтыына Юри. – Заходи, если что».

И ещё один мыслеголос услышал Роман, голос Олега Харитоновича Малахова, председателя Ассоциации экстрасенсов России:

«Вернёшься – найди меня, есть разговор».

– Хорошо, – вслух ответил Роман, обнаружив себя сидящим в кресле гостиницы.