Глава 18

Они устали.

Даже Самандар, никогда не жаловавшийся на здоровье, вдруг признался:

– Всё, пора возвращаться, нет никаких сил.

Василий Никифорович бросил взгляд на унылый пейзаж очередной реальности, навевающий дурное расположение духа, проговорил со вздохом:

– Широка страна моя родная. Много в ней лесов, полей и рек. А также ям, оврагов, колдобин и камней.

– Ну, во-первых, эта реальность, к счастью, - лишь версия нашей страны родной, а во-вторых, Стаса не стоит искать в таких мирах.

– Почему?

– Если правда, что его взял к себе в услужение Конкере, он должен быть или с хозяином, или же где-то на Земле.

– С какой стати?

– Монарх готовит новое Изменение Фундаментальной Реальности, так?

– Допустим.

– Об этом нам сообщил Матфей, а ему можно верить. А Фундаментальная Реальность - это Земля. Помнишь, Матфей говорил, что первым «революционером», замахнувшимся на коррекцию Замысла Творца, был Люцифер. Воин Закона Справедливости той эпохи низверг Люцифера в «ад» Шаданакара, где тот и обитает по сей день. Вторым стал Монарх Конкере, породивший человечество посредством направленного процесса мутагенеза отряда Блаттоптера, то есть тараканов разумных. Но его тюрьма оказалась менее прочной, поэтому он и вырвался на свободу.

– Благодаря ошибке Стаса.

– Возможно, эта ошибка была запрограммирована.

Василий Никифорович с недоумением посмотрел на спутника.

– Что ты хочешь сказать?

– Ты знаешь, что творится на Земле. Абсолютный беспредел чиновничьей власти! Человек низведён до винтика, до элемента энергетической системы, из которой кто хочет, тот и высасывает энергию. Тот же Рыков. Так вот вполне допустимо, что выход Монарха был обусловлен Изначальным Планом Бытия.

– Для чего?!

– Для того, чтобы исправить положение в Матрице.

– Но если Монарх проведёт Изменение…

– Кто-то должен ему помешать. Может быть, мы?

– Нас мало…

– Кто-нибудь из Хранителей нас обязательно поддержит, так как они не могут не понимать, что погибнут вместе со всеми. Плюс иерархи, живущие в других мирах «розы». Просто их надо найти. Нужен собиратель, гонец.

– У тебя есть кандидатура? Или ты говорил о себе?

– Нет, мы с тобой «засвечены», нас далеко не пустят. Нужен никому не известный боец, способный уходить от охотников, сторожевых псов и разного рода Зверей.

– Где же найти такого?

– Подумаем, посоображаем. Ну что, куда теперь?

– Домой, разумеется. Предчувствие у меня дурацкое.

– А может, слетаем в последний раз в «мир А», глянем на «тюрьму героев»? Вдруг Стас завернул туда по какой-то надобности?

Василий Никифорович заколебался, разглядывая с вершины горы безрадостный пейзаж «преисподней» - мира-слоя «розы», близкой к пакету «адовых» реальностей с бывшей тюрьмой Конкере на самом «дне».

– Разве что на пару минут,

Они нырнули в «колодец» тхабс-режима и вышли на вершине одной из камер «тюрьмы героев», похожей на стеклянный столб с плоской вершиной, погружённый в море белёсого тумана.

Однако оглядеться и вызвать Стаса в ментальном поле путешественники не успели. Буквально через несколько секунд на соседнем столбе появился человек в пятнистом комбинезоне, замахал руками.

– Вахид, Василий!

– Иван Терентьевич?! - не поверил глазам Котов. - Что случилось?

– Рыков напал на новый офис в Марфине, а потом захватил Улю с Матвейкой!

Самандар и Василий Никифорович переглянулись и «включили» тхабс. Через пару мгновений они были уже в квартире Котовых. Следом появился и хмурый Парамонов.

Василий Никифорович бросился в спальню, распахнул дверь, замер, глядя на пустую кроватку сына. Опустился на корточки, спрятав лицо в ладонях.

Самандар подошёл к нему, сочувствующе похлопал по плечу, обернулся.

– Как это произошло?

– В два часа ночи Веня позвонил мне и сообщил, что на базу совершено нападение. Если бы я сразу рванул сюда, всё бы обошлось, но я помчался в штаб. Простите. Это я во всём виноват.

– Ни в чём ты не виноват, - глухо проговорил Василий Никифорович, разогнулся, прошагал в ванную. Раздался плеск воды. В гостиную он вышел спокойным, только чуть более бледным.

– Если Уля не ушла тхабсом…

– Рыков сильнее и хитрее, он наверняка оглушил её, прежде чем захватить в заложницы. Либо ему удалось сначала взять сына, из-за чего Ульяна и не смогла уйти. Не суть важно, главное, что они у него. Я прозондировал астрал, нигде никаких следов. Но Матфей уверен, что твои у Рыкова.

– Ты звонил Хранителю?

– Он сам связался со мной. - Парамонов помолчал. - На Земле объявился Стас.

Мужчины переглянулись. Самандар помял подбородок пальцами.

– Я так и предполагал. Здесь его и надо было искать, а не шататься по «розе».

– Сначала давайте решим, что будем делать в связи с создавшейся проблемой, - покачал головой Иван Терентьевич. - Потом будем думать о поисках Стаса.

В прихожей залился свирелью телефон.

Василий Никифорович вздрогнул, метнулся в прихожую, схватил трубку:

– Алло! Слушаю!

В трубке заговорил женский голос, и Котов едва сдержал крик: «Уля!» Голос был незнаком.

– Господин комиссар Котов?

– Кто говорит?!

– Важно не кто говорит, а что говорит. Мой шеф приглашает вас на встречу, есть предмет для разговора.

– Какой шеф?! Рыков?!

– Не знаю никакого Рыкова. Марат Феликсович Меринов ждёт вас в десять часов утра в кабинете зампредседателя Государственной Думы. Найдёте?

– Где моя жена?!

– Странно, я думала, вы умнее. До встречи, комиссар.

В трубке застучали молоточки отбоя. Василий Никифорович посмотрел на трубку и одним мгновенным усилием раздавил её в труху.

– Рыков звонил? - тихо поинтересовался Самандар. - Ульяна у него?

– Да, - глухо ответил Котов, отбрасывая остатки телефона. - Предлагает встречу в Думе. Звонила его секретарша.

– Когда?

– Завтра в десять утра.

– Что ж, пойдём, побеседуем.

– О вас речь не шла, я пойду один.

Самандар осуждающе покачал головой.

– Он тебя ликвидирует.

– Пусть попробует! - оскалился Василий Никифорович. - Я его очень сильно огорчу!

– Вахид прав, - сказал Иван Терентьевич. - Надо идти всем вместе.

– Нет!

– Тогда позволь нам прикинуть варианты вашей беседы и подготовиться к худшему. Ты же понимаешь, что мы тебя не бросим.

– Делайте что хотите, - махнул рукой Котов, скрываясь в ванной.

Самандар и Парамонов обменялись взглядами.

– Есть идеи? - пробурчал Иван Терентьевич.

– Пошли покумекаем, у Васи в компе должен быть план нового здания Думы.

Они направились в кабинет хозяина, озабоченные, но не растерянные, знающие свои силы и возможности. Вскоре к ним присоединился и Котов, преодолевший минуту слабости.

Здание Государственной Думы на Красной Пресне было накрыто магической «печатью отталкивания», поэтому все трое не стали с помощью тхабса пробивать эту невидимую полевую защитную плёнку, созданную Рыковым-Мериновым. Рыков сразу вычислил бы, что к нему пожаловали в гости Посвящённые. Но если Котов вошёл в здание Думы открыто, с парадного входа, то Парамонов и Самандар воспользовались служебным входом, предварительно заблокировав свои «мыслительные сферы» магической вуалью «непрогляда», своеобразной шапкой-невидимкой. Естественно, все трое прошли в здание без предъявления каких-либо документов, мысленно-волевым усилием отведя взгляды охранников таким образом, что те просто ни одного постороннего человека не увидели.

Василий Никифорович, одетый в летний костюм:

серые брюки, белая рубашка с короткими рукавами, галстук, в кармане - звёздочка сякэна и короткая пятисантиметровая стрелка сюрикэна, - поднялся на второй этаж здания, отыскал кабинет, под номером 202 и табличкой: «Заместитель председателя М.Ф. Меринов». Постучал деликатно, вошёл.

Его встретил взгляд платиновой блондинки с грубоватым лицом бегуньи на марафонские дистанции. Девица имела развитую мускулатуру и прицеливающиеся глаза. Секретарша. Явно - мастер боевых искусств. Опасна. Злобна. И весьма сексуальна.

Секретарша заговорила, и Василий Никифорович понял, что звонила ему именно она.

– Котов?

– Он, - кивнул Василий Никифорович, сдерживая желание свернуть секретарше Рыкова шею.

– Проходите.

Дверь кабинета Рыкова «зарычала» на него, но Василий Никифорович сделал мысленное усилие, преодолел «печать отталкивания», настроенную лично на него, и вошёл в кабинет.

Рабочие апартаменты заместителя председателя Госдумы были безликими и унылыми, как и большинство кабинетов этой «законотворческой» чиновничьей организации. Большой черно-коричневый стол, шесть стульев, государственный флаг России в углу, портрет президента на стене, компьютер, панель плазменного телевизора, стеклянный шкаф с десятком книг, вот и вся обстановка. Рыков не любил ничего экстраординарного и ничем не отличался от обычного клерка, использующего рабочее помещение как выданный на время инструмент. Впрочем, хозяин этого помещения Рыкова вовсе не напоминал.

Человек в зелёной рубашке апаш, стоящий у панорамного окна, обернулся, и Котов увидел перед собой совсем юного красавца с пухлым слащавым лицом, черноволосого, стройного, с капризными губами и тонкими усиками. Это и был Марат Феликсович Меринов, помолодевший лет на тридцать с гаком, обличье которого принял Герман Довлатович Рыков, кардинал СС, Посвящённый в Мастера Круга (нелегитимно, но - факт), авеша Монарха Тьмы, много сделавший для того, чтобы стать единоличным лидером земного уровня.

– Привет, волкодав, - сказал он ломким баском.

– Какой я волкодав, - усмехнулся Василий Никифорович, отбивая лёгкий ментальный выпад юнца. - Всё в прошлом.

Глаза Рыкова-Меринова стали совсем чёрными, излучая угрозу и свирепую силу. Но пробовать защитные возможности гостя он больше не стал.

– Не скромничай, Балуев, ты был хорошим перехватчиком, им и остался. Садись, поговорим.

Василий Никифорович помедлил, чувствуя бродившие по кабинету волны вибраций, подсел к столу.

Меринов тоже сел, вдавил клавиш интеркома:

– Инна, кофе.

– Я не буду, - шевельнул каменными губами Котов.

Меринов усмехнулся.

– А я тебе и не предлагаю. И не надо смотреть на меня так страшно, комиссар, твои жена и сын живы и здоровы, за ними ухаживают, кормят, поят, подгузники меняют, пылинки с них сдувают. Я знаю правила игры, и ты знаешь. Когда на руках выигрышные карты, следует играть честно, не так ли? Поэтому расслабься и не зверей.

– Где они?

– На одной из моих фазенд. Вот только самостоятельно их освобождать я тебе не советую, не помогут ни профи Вени Соколова, ни твои друзья. Кстати, где они? Неужели отпустили тебя ко мне одного?

Василий Никифорович выдержал прямое попадание ослепляющего взгляда собеседника (уровень Тогарини - «дьявольской красоты», но фиг тебе, кардинал! Мы и не такое выдерживали).

– Они… на связи.

– Понятно. - По губам Меринова скользнула сардоническая ухмылка. - Здесь они, здесь, в здании, где же ещё им быть. Молодцы, комиссары, хорошо замаскировались, моя сторожевая застава их не засекла. Однако, надеюсь, вы не собираетесь атаковать меня на рабочем месте? Это привело бы к печальным результатам.

– Я хочу услышать жену.

– Услышишь, чуть позже, после разговора.

Вошла секретарша (крутая девица, брутальная, сила так и сквозит в каждом движении, а фанатизма и самоуверенности в глазах - хоть отбавляй), поставила блюдце с чашкой кофе на стол босса, вышла, не удостоив гостя взглядом.

– Чего ты хочешь? - тяжело спросил Котов, внезапно ощутив дикую жажду.

– Не торопись, комиссар, - качнул головой юнец за столом (какой он, к хренам, заместитель председателя?!), взялся за кофе. - Хочешь? А то закажу.

– Нет!

– Как скажешь. Давай договоримся: сначала я задам тебе пару вопросов, а потом ты мне. И не «играй мускулами», мы с тобой в разных весовых категориях. Понадобится, я тебя в бараний рог скручу.

– Попробуй, - усмехнулся Василий Никифорович.

Зрачки полностью заняли глаза Меринова. В них заклубилось фиолетовое свечение, выплеснулось сгустком молний.

Удар силы Элохим был столь силён, что на мгновение изменилась структура материалов кабинета, стены его, мебель, светильники, предметы превратились в зыбкие конфигурации, готовые расползтись дымными струями.

На голову Котова «упал потолок», в глазах потемнело. Однако сознания он не потерял. Часть пси-импульса отвела «тюбетейка» в волосах - генератор защитного поля, разработанный ещё несколько лет назад самим Василием Никифоровичем. Часть он отбил внутренним полем. Остальное принял на себя объединенный защитный пси-зонт друзей, подсоединившихся к пси-полю Котова в нужный момент.

К сожалению, они не могли ответить на атаку тем же, не хватало сил, поэтому Василий Никифорович поступил по-другому. Пока пространство кабинета восстанавливало свои прежние физические зависимости и структуры, он просто перегнулся через стол и врезал Меринову кулаком в лоб. Не ожидавший такого ответа кардинал опрокинулся вместе с креслом и, хотя тут же вскочил, изумлённый и ошалевший от удара, адекватно отреагировать на выпад противника сразу не смог.

В кабинет вбежала секретарша. Зашипела как кошка, растопыривая пальцы, бросилась на Котова, и тому пришлось несколько секунд отбивать яростные атаки женщины, в самом деле прекрасно владевшей приёмами рукопашного боя. Наконец он поймал её на переходе и ударил в грудь (простите, мадам, что не по-джентльменски) с такой силой, что секретарша с тихим вскриком отлетела к двери, как сорвавшийся с перекладины гимнаст, упала на колени. Но тут же подхватилась на ноги, собираясь снова броситься в атаку.

Пришедший в себя Марат Феликсович повёл рукой:

– Достаточно, выйди.

Бросив обещающе-ненавидящий взгляд на гостя, секретарша покинула кабинет.

– Попробуем ещё? - предложил Василий Никифорович, с виду спокойный и невозмутимый, хотя в голове всё гудело и дымилось; второй атаки кардинала он бы не выдержал.

– Вы совершенствуете свои сиддхи, - с неожиданным добродушием проговорил Меринов, погладил пальцами лоб, качнул головой. - Этого варианта контакта я не предусмотрел. Впредь буду помнить, что вы люди боя. Садись, комиссар, продолжим беседу.

Василий Никифорович поколебался, сел. Условия игры продолжал диктовать не он.

Меринов поставил кресло на место, посмотрел на залитый кофе стол, вызвал секретаршу:

– Прибери и принеси еще. - Посмотрел на гостя. - Может, всё-таки глотнёшь кофейку? Травить тебя мне не резон.

Василий Никифорович снова почувствовал непреодолимую жажду, однако отрицательно покачал головой, не желая принимать от врага никаких подачек.

– Не хочу.

– Как знаешь.

Инна вытерла стол шефа, принесла чашку кофе. Меринов сделал глоток, блаженно зажмурился, потом сунул руку в ящик стола, вытащил пистолет необычной формы, положил на столешницу.

– Узнаёшь?

– Кодон! - пробормотал Василий Никифорович.

– Программатор, конечный элемент кодона, так будет верней. Кстати, конечным излучателем кодона теперь может быть и обыкновенный «глушак», то есть суггестор «удав». Как видишь, я мог бы просто запрограммировать тебя, и ты был бы уже моим зомби-солдатом. Но я этого не хочу. Ты нужен мне свободным… пока. Да и твои друзья тоже.

– Зачем?

Меринов спрятал излучатель, допил кофе, похвастался:

– У меня находится не только кодон, у меня есть и другие Великие Вещи. Но это к слову. А нужны вы мне для того, чтобы сделать одну работу, на которую я не хочу отвлекаться. Не скрою, сначала я хотел вас просто уничтожить, уж очень сильно вы меня расстроили.

– «Большой глушак».

– Да, это был блестящий ход - навести ФСБ на лабораторию. Но я контролирую кое-кого в этой системе, и БГ в скором времени ко мне вернётся. Так вот, я вдруг подумал: почему бы вам не сделать то, что я намеревался сделать сам? Мне нужны Великие Вещи Мира, хранящиеся в «модулях иной реальности», а также Вещи, разбежавшиеся по «розе» в силу различных обстоятельств. Одна из них - синкэн-гата, «устранитель препятствий». А он - у твоего воспитанника Стаса, который теперь служит Монарху. Понял мою мысль?

Василий Никифорович потемнел.

– Я не верю, что Стас - раб Монарха…

– Пусть не раб, пусть ординарец, суть не в терминах. Найдите Стаса и уговорите его отдать мне синкэн. Тогда я отпущу твоих жену и сына. Идёт?

– Ты… мерзавец и негодяй!

– Согласен, - ухмыльнулся Меринов. - Хотя при этом я хочу сделать доброе дело.

– Это какое еще доброе дело?

– Не дать Монарху провести новое Изменение. Меня устраивает и нынешнее положение вещей, где я уже реализовался как оператор реальности. Синкэн же мне нужен именно для этой цели. Итак, мы договорились?

– Я тебе… не верю!

– Ну, тут уж одно из двух, надо решать, верить мне или не верить, - развёл руками Меринов. - Другого пути у тебя всё равно нет.

– Отдай хотя бы сына.

– Чтобы Ульяна потом сбежала в тхабс? - усмехнулся Марат Феликсович. - Поживут у меня, ничего с ними не случится. Или ты хочешь рискнуть их жизнями? Начать поиски? Планировать штурм фазенды?

Василий Никифорович сжал зубы, с трудом удержался от злой и резкой оценки собеседника.

– Мы… подумаем…

– Недолго, я надеюсь. Суток хватит?

– Хватит. Ну а если Стас… не захочет отдать синкэн?

– А это уже ваша забота. - Змеиные глаза Меринова заледенели. - Участь твоей семьи зависит только от вас. Повторяю: я мог бы легко переловить вас по одному, есть у меня такая возможность, потому что я могу заставить служить себе любую толпу, любой коллектив, в том числе военных, милицию и спецслужбы. Так что принимайте правильные решения, В противном случае я найду других исполнителей. Итак, когда ждать ответ?

– Мы тебе позвоним, - глухо пообещал Василий Никифорович и исчез, не вставая со стула.

Марат Феликсович прищурясь посмотрел на его стул, пощупал лоб, нахмурился. В душу вдруг закрались сомнения относительно полного контроля над ситуацией. Комиссары «чистилища» всё же были не только руководителями секретной организации, успешно боровшейся с криминальным беспределом в стране, но и Посвящёнными очень высокого ранга и могли многое из того, что было недоступно простым смертным.

В кабинет заглянула Инна, вздёрнула брови,

– Где он?

– В Караганде, - находчиво ответил кардинал СС.