Не ждите ответа
Эту звезду, получившую имя Убегающая и находившуюся для земных астрономов в секторе созвездия Скорпиона, открыли ещё в 2008 году. Однако знаменитой она стала спустя 150 лет, когда внезапно стала двигаться намного медленнее. Причём на порядок медленнее, что невозможно было объяснить никакими астрофизическими законами. Если в момент открытия (звезда появилась в поле зрения телескопа «Хаббл» из-за пылевых облаков близко от центра Галактики) скорость движения Убегающей равнялась 2130 километрам в секунду, то в середине XXII века она вдруг словно ударилась о невидимую преграду и снизила скорость до 230 километров в секунду.
Но самое главное открытие — изменение вектора движения звезды — потрясло астрономов больше.
Убегающая мчалась из глубины балджа — центрального звёздного сгущения Млечного Пути, а затем внезапно повернула на 90 (!) градусов и превратилась в одну из «обычных» звёзд местного рукава, которые двигались вокруг галактического ядра примерно с одинаковой скоростью [Скорость большинства звёзд в нашей Галактике не превышает 250 км/сек.].
В научной среде разгорелись споры насчёт причины столь резкого изменения траектории звезды и длились несколько лет, пока Федеральный Земной Совет Астронавтики не решил послать к Убегающей экспедицию. Если бы не это обстоятельство — поворот звезды в нарушение всех законов движения, ни о какой экспедиции к Убегающей, массивной и яркой, но в общем-то рядовой звезде, речь бы не зашла. Вокруг Солнца имелось множество гораздо более интересных звёздных объектов, требующих пристального изучения.
Но эволюции Убегающей насторожили специалистов Института Внеземных Коммуникаций, и в 2159 году корабль косморазведки «Иван Ефремов», укомплектованный специалистами в области физики звёзд, космологии и ксеносоциологии, стартовал с лунного космодрома «Янцзы» и направился к ядру Галактики, чтобы через месяц полёта выйти Убегающей наперерез. Суперструнные технологии позволяли земным кораблям передвигаться по космосу со скоростью, намного превышающей скорость света, хотя полностью избавить от неведомых опасностей и риска не могли.
Эти мысли промелькнули в голове Ярослава Медведева, полковника службы безопасности, командира особой группы риска корабля, когда следящие системы «Ивана Ефремова» зафиксировали две планеты, вращавшиеся вокруг звезды по одной и той же орбите, но с противоположных сторон.
Открытие заставило экипаж корабля перейти в режим «предварительной настройки на контакт». Программы подобного рода использовались людьми уже больше ста лет, хотя контакты с представителями иного разума в Галактике можно было пересчитать по пальцам двупалой руки. Да и те, контакты то есть, нельзя было назвать продуктивными и полноценными, так как цивилизации, встреченные косморазведчиками — Орилоух и Маат, — принадлежали к типу негуманоидных и обмениваться с людьми информацией не хотели.
В течение последующих 12 часов экипаж «Ивана Ефремова» лихорадочно исследовал открытую звёздную систему.
Убегающая была в 20 раз массивнее Солнца и в два раза ярче, но по химическому составу почти не отличалась от него. Планеты, вращавшиеся вокруг звезды на расстоянии в две астрономические единицы [1 а.е. = 149,5 миллиона километров.], оказались единственными. Кроме них, в системе были обнаружены два кольца газа и пыли, одно плотнее другого, которые через пару сотен миллионов лет могли превратиться в протопланеты.
Так как уже существующие планеты почти ничем не отличались друг от друга, их решили назвать Близнецами: А и Б. Они были массивнее Земли, сила тяжести на их поверхности превышала земную почти в полтора раза, но в целом это были вполне земноподобные планеты, окружённые плотными кислородно-азотными атмосферами.
Уже один этот факт заставил специалистов экспедиции ликовать: планет с такими характеристиками в космосе ещё не находили. Однако основное потрясение ждало экипаж космолёта впереди.
Спустя сутки после того, как «Иван Ефремов» приблизился к Убегающей на триста миллионов километров, наблюдатели увидели на поверхности одной из планет — Близнеца-Б — развалины!
Все 45 членов экспедиции, включая капитана корабля, приникли к бортовым виомам.
Компьютер систем визуального обзора обработал полученную от телескопов информацию, синтезировал изображение и выдал на виомы.
Люди ахнули!
Перед ними в красивой долине, по дну которой текла медово-золотистая река, стоял город! Точнее — развалины города. Потому что в нём не сохранилось ни одного здания! Только фундаменты и остатки толстых стен, с виду сделанных из сверкающего под лучами местного солнца льда.
— ВЗ на обзор! — скомандовал капитан корабля Чарльз Фитцджеральд, по легенде — потомок знаменитого американского писателя XX века.
«Иван Ефремов» выстрелил очередь видеозондов, устремившихся к ближайшей из планет.
* * *
Возбуждение членов экспедиции, ждавших контакта с хозяевами планет, пошло на убыль.
Видеозонды, достигшие Близнеца-А и Близнеца-Б, показали пугающе одинаковые ландшафты. Описать их можно было одним словом: разруха! Инфраструктура планет представляла собой колоссальные поля искусственных сооружений, разрушенных почти до основания. Городами назвать их было трудно, потому что остатки сооружений не объединялись в огромные конгломераты, как земные города. Лишь изредка среди этих лабиринтов, растянувшихся на тысячи километров по всей суше, взбиравшихся на холмы и горные страны, спускавшихся в глубины морей и океанов, возникали некие подобия городов, которым явно не хватало законченного многообразия. Улиц как таковых не было. Цепочки обрушенных стен окружали подобия площадей, зачастую — огромные воронки, словно в этих местах упали и взорвались мощные бомбы.
Коммуникаторы экспедиции поначалу вцепились в эту гипотезу: на планетах бушевала война, уничтожившая цивилизации, — и жадно принялись искать факты, подтверждающие эту идею. И вроде бы нашли! Хотя факты были странными и не укладывались в русло единой теории. Бесспорным казалось лишь одно предположение, что война имела глобальный характер. Для обоснования других предположений нужны были дополнительные данные, ради сбора которых начальник экспедиции индиец Рам Панчивитра предложил послать на планеты исследовательские отряды. История земных войн утверждала, что в результате любых конфликтов, даже самых жестоких, какое-то количество побеждённых могло уцелеть. В данном конкретном случае существовал реальный шанс встретить кого-нибудь из уцелевших.
Сначала к Близнецам послали автоматические исследовательские модули, которые управлялись инками [Инк — интеллект-компьютер.] и за двое суток собрали значительное количество информации о физических параметрах планет.
Сила тяжести на их поверхности действительно превышала земную, хотя и некритически. Такие поля гравитации люди могли выдерживать долго. Хотя в принципе это было необязательно, так как земная техника давно оперировала антигравитацией.
Атмосферы обоих Близнецов отличались количеством кислорода, но незначительно, воздухом вполне можно было дышать. Однако при бактериологическом анализе в атмосферах были обнаружены неизвестные микроорганизмы, и начальник экспедиции запретил исследователям выходить из катеров без скафандров. Пришлось даже ввести обязательные процедуры обеззараживания костюмов, чтобы не занести на корабль опасные вирусы.
Катер оставил за кормой стреловидный контур корабля, сделал виток вокруг планеты и, ведомый инк-пилотом, совершил посадку в экваториальном поясе Близнеца-А, возле одного из так называемых «псевдогородов». Наблюдатели насчитали здесь около тысячи фундаментов и стен, расположившихся вокруг гигантской воронки диаметром в двенадцать и глубиной в три километра.
Сели на плоской вершине необычного возвышения, похожего на ровную бетонную площадку; формой и размерами площадка напоминала футбольное поле.
Отработали полный «срам» [ «Срам» — пункт инструкции для космонавтов, аббревиатура слов «сведение риска к абсолютному минимуму».], то есть выставили охранение в виде двух сотен нанитов [Наниты — нанороботы, комьютеризированные системы безопасности размером в доли миллиметра.], обозревающих место посадки с разных высот и окрестности площадки. Кроме того, наниты поддерживали связь с видеозондами на орбите и могли подать сигнал тревоги, если спутник обнаруживал источник опасности.
Выгрузили и установили палатки с аппаратурой, в том числе полевую экспресс-лабораторию и мобильный комплекс для компактного проживания семи человек — «ЭксМО».
Затем командир группы Ярослав Медведев вместе с ксенобиологом Амандой Блюмквист поднялись на катере в воздух. В их задачу входило обследование развалин и поиск уцелевших после войны аборигенов.
Под аппаратом возникла панорама «псевдогорода», в котором не было ни одного уцелевшего здания. Впрочем, так выглядели и другие «города» планеты, представлявшие собой удивительно однообразные мёртвые ландшафты. Не могли скрасить эти ландшафты ни сине-красные поля трав, ни роскошные оранжевые и сине-жёлтые леса, ни водные бассейны, кое-где имеющие вполне осмысленные очертания. Жизнь, какой её представляли люди, была уничтожена практически полностью, а бактерии и микроорганизмы, населяющие леса и «города», жизнью назвать было трудно.
Медведев с интересом присмотрелся к ажурному кресту, созданному стенами из «псевдольда». Уже было известно, что материал фундаментов и стен вовсе не является льдом, а представляет собой сложное углеродорганическое соединение. Стены крестообразного в основании здания слегка дымились, отчего казалось, что оно недавно горело.
Аманда заметила взгляд спутника.
— Что вы там увидели?
— Знаю, что никакого пожара здесь не было, но впечатление такое, что пожар закончился совсем недавно.
— Вы правы, мне тоже так кажется. Хотя дымок, который вы видите, является на самом деле углеродной взвесью плюс бактерии.
— Стены испаряются? Температура вроде бы не слишком высокая, всего плюс 27.
— Мы не знаем всех характеристик материала стен.
— Какая-то странная катастрофа. Она оставила абсолютно одинаковые следы. Если бы это была война наподобие тех, что мы знаем, здания пострадали бы в разной степени, в зависимости от силы наносимых бомбовых ударов. Но они все разрушены до основания!
— Я тоже многого не понимаю.
— Куда подевались остатки упавших стен? Почему не видно разбитой техники? Где население?
— Ну, отсутствие техники можно объяснить, если цивилизация была не технологического типа, а биологического, к примеру. Но отсутствие уцелевшего населения действительно поражает. Кстати, судя по конфигурации фундаментов и многочисленным дырам в полах зданий, здесь жили весьма необычные существа.
— Грызуны, — пошутил Медведев.
— Уж очень крупные грызуны. Сизиф пытается реконструировать их облик, и мы скоро увидим результат.
Речь шла о коллеге Аманды Сизифе Павиче, который мог воссоздать облик человека по его почерку.
Помолчали, пока аппарат медленно двигался к центру «псевдогорода», где, по представлениям землян, взорвалась бомба, уничтожившая всё население.
Вала выброшенной взрывом почвы как такового не было. Катер приблизился к краю воронки, остановился. Воронка тоже выглядела странной. её склоны были усеяны крупными порами и выступами, образующими некий ребристый рисунок. Кое-где в ней протаивали дыры покрупней, уходящие глубоко в недра планеты, которые тоже складывались в геометрически правильный рисунок и напоминали следы невзорвавшихся снарядов.
— Мне кажется, что здесь ничего не взрывалось, — проговорила Аманда. — А вам?
Медведев усмехнулся. Ему нравилась эта игра в официальный тон, так как они были знакомы с Амандой давно.
— Хотите услышать ещё одну сумасшедшую гипотезу? По-моему, мы выслушали их достаточно. К тому же я не ксенолог, хотя мне тоже пришлось изучать теорию.
— Вас не волнует, кого мы встретим? — улыбнулась в ответ ксенобиолог.
— Почему не волнует? Волнует. Но скорее с другой точки зрения: не несёт ли контакт опасности? В любом аспекте. Я ведь отвечаю не за результат исследований, а за безопасность экспедиции. Но и меня интересуют некоторые непроявленные моменты.
— Дым? — кивнула Аманда на струйки испарений над стенами ближайшего разрушенного здания.
— Даже этот дым может нести угрозу жизни, — кивнул Медведев. — Кто знает, почему стены испаряются? А если в этом виновато какое-то излучение, о коем мы не имеем ни малейшего понятия?
— Могу успокоить вас, ваш дым и в самом деле представляет собой всего лишь испарения стен.
— А бактерии? В этих испарениях уйма бактерий.
— Возможно, бактерии питаются взвесью.
— В таком случае здесь и в самом деле была биологическая, точнее, бактериологическая война. И микробы доедают то, что…
Аманда рассмеялась.
— У вас вполне нормальное воображение, Ярослав. Но я вас разочарую.
— Чем?
— Я не выдумываю гипотез, я работаю с фактами. Выводы делать рано. Давайте пройдёмся по периметру города и вернёмся. Мне надо работать.
— Я вам надоел?
Аманда повернулась к нему.
— Ярослав, давайте расставим точки над «i». Шесть лет назад я поступила…
Медведев остановил женщину движением руки.
— Аманда, шесть лет назад мы были на «ты», потом я полгода пропадал в экспедиции, а когда вернулся…
Женщина сделала точно такой же жест.
— Ярослав, это было давно. Я полюбила другого…
— Да ерунда это! — досадливо отмахнулся Медведев. — Ты внушила себе, что любишь его! Он был рядом, а обо мне не было ни слуху ни духу. Он просто воспользовался ситуацией…
Лицо женщины стало официальным.
— Яр… Ярослав, всё изменилось, не стоит ворошить прошлое, которое уже не восстановишь.
— Чушь! — Он сжал зубы, заговорил спокойнее: — Главное — иметь желание. Я же знаю, что ты редко видишься с ним.
— Это ни о чём не говорит…
— Говорит! Ты не любишь его!
Аманда с иронией посмотрела на собеседника.
— Ты для этого пошёл со мной в разведрейд? Чтобы раскрыть мне глаза?
Медведев замолчал, потом сказал с грустной улыбкой:
— Да нет, наверное. Просто хотел услышать от тебя…
— Что?
— Что мы можем… начать снова… я ведь мог и не полететь сюда, но написал рапорт…
— Зачем?
— А где ещё мы можем поговорить без свидетелей?
Аманда пристально посмотрела на него, покачала головой.
— Ты не понимаешь…
— Объясни, чего я не понимаю.
— У меня сын…
— Вот он-то как раз поймёт.
Медведев взял женщину за руку, медленно приблизил лицо к её лицу.
— Попробуй сделать шаг… один шажок навстречу…
Она зажмурилась, открыла глаза, вырвала руку.
— Нет!
Лицо Медведева стало на мгновение слепым и беспомощным.
Аманда вздрогнула, вдруг ощутив его боль, погладила по щеке.
— Яр… сейчас не время… потом поговорим, когда вернёмся домой. Хорошо?
Он встрепенулся:
— Обещаешь?
Она слабо улыбнулась.
— Обещаю.
Медведев несколько мгновений не сводил с неё глаз, быстро поцеловал пальцы и отодвинулся.
— Я подожду.
— Только одна просьба… для всех мы останемся просто коллегами. Особенно для Сизифа.
— Это важно?
— Для меня да.
— Хорошо, госпожа Блюмквист. Как скажете. Кстати, я не верю, что у вас нет своей личной идеи насчёт того, что здесь произошло.
Красивое лицо женщины затуманилось. Потом она поймала взгляд Ярослава и слабо улыбнулась.
— Твой разум быстро берёт верх над чувствами. В отличие от моего.
— Зато уж если ты решила…
— Не будем об этом. Что касается здешней ситуации… меня поразил сам факт появления Убегающей. Кто изменил вектор движения звезды? Зачем?
— Может быть, изменение — результат войны?
— Думаешь, цивилизации на Близнецах обладали такой мощью?
— Энергии для этого маневра надо много, это правда, но астрофизики уже подсчитали, что светимость Убегающей упала на полтора процента, что вполне соответствует потраченному для поворота импульсу.
— Я не о физике процесса. Астрономы открыли звезду 152 года назад. Но расстояние между Солнцем и Убегающей — 7000 светолет. То есть поворот звезды свершился 7000 независимых лет назад, так?
— Допустим.
— Свет от Убегающей долетает до нас за те же 7000 лет.
— Не понимаю, к чему ты клонишь.
— Пробы стен показали, что их возраст равен всего сотне лет, а не семи тысячам. Получается, что война, если она была, произошла недавно. Поворот и война — явления разного порядка. Убегающая повернула и снизила скорость по другой причине.
— А по какой?
— Думай… э-э, думайте, господин главный безопасник.
— Я думаю. Не все здания имеют столетний возраст…
— Хорошее замечание. Однако нужна статистика, мы только начали исследования.
Медведев с интересом посмотрел на собеседницу.
— Значит, у тебя… у вас всё-таки есть идея. Не поделитесь?
— Информация, доступная мне, доступна и тебе. — Аманда запнулась, потом рассмеялась и махнула рукой. — Мне будет трудно держаться так же официально…
— Как и мне. Может быть, это уже лишнее?
— Нет. — Она покачала головой. — Мне тоже надо подумать… потому что я даже не предполагала, что ты…
— Что?
— Сможешь заговорить со мной так… неожиданно.
Он потянулся к ней, но она отстранилась. Голос женщины сделался насмешливым:
— Не торопитесь, господин Медведев. Мы говорили о том, что здесь случилось, не так ли? Вот и продолжим тему.
— Хорошо, — согласился Ярослав, озадаченный и одновременно обрадованный намёком, прозвучавшим в голосе женщины.
Она не сказала «нет».
И ещё она сделала вывод относительно ситуации на планетах Убегающей. А он пока ничего не понимал. Хотя, с другой стороны, о чём тут можно думать? Война была, это факт. Другое дело — куда исчезли те, кто эту войну затеял?
Катер поднялся выше.
Развалины «псевдогорода» смотрелись экзотично и интригующе. Глаз невольно начинал искать в них движение. Казалось, ещё одно мгновение, и в стенах мелькнёт спина животного, тенью пронесётся птица, из дыры высунется обитатель развалин, приставит ко лбу ладонь и посмотрит в небо на летающую машину.
Медведев вздохнул.
Планета пустовала от полюса до полюса, если верить спутникам. Населяли её одни бактерии и микроводоросли в воде. Ни птиц, ни насекомых, ни животных не осталось. Равно как и носителей разума, кем бы они ни были. Но так хотелось найти хотя бы одного из них!
Катер сделал несколько кругов над городом. Его обзорная система, управляемая инком, бдительно всматривалась в развалины, не пропуская ни одной щели, ни одной норы, ни одного бугорка. И так же тщетно всматривались в развалины люди.
Через полтора часа катер повернул к лагерю.
* * *
Двое суток отряды исследователей колесили по планетам, добывая новые данные о состоянии местной природы после войны, уничтожившей всё живое. Однако, несмотря на множество имевшихся на борту «Ивана Ефремова» средств наблюдения, не удалось найти ни одного живого свидетеля катаклизма.
Медведев честно облетел 43 «псевдогорода», трижды мчался сломя голову по тревоге, после того как автоматы обнаруживали в развалинах подозрительное движение, и трижды разочарованно возвращался обратно в лагерь.
С Амандой он жил бок о бок: их жилые модули находились рядом, но ритм работы исследовательской группы не позволял решать личные проблемы, и они почти не разговаривали по душам. Во всяком случае, в те минуты, которые им отводила жизнь, когда они оставались наедине, речь заходила о делах. Лишь однажды, во время поискового рейда, Медведев рискнул завести разговор об их отношениях, но, увидев твёрдо сжатые губы женщины, тут же свернул тему. Нужно было терпеливо ждать окончания экспедиции.
Прошёл ещё один день.
Обстановка продолжала оставаться неопределённой. Учёные спорили, отстаивая свои точки зрения. Подогревало общий теоретический ажиотаж и мнение Сизифа, закончившего свои расчёты и показавшего экипажу корабля предполагаемый облик разумных обитателей Близнецов.
Медведев сам долго изучал изображения существ — они были схожими и в то же время существенно отличались друг от друга, — и скептически хмыкал про себя, не желая вступать в общую полемику. Потому что существа эти напоминали ползающих — на Близнеце-А — и летающих — на Близнеце-Б — сколопендр с крокодильими головами.
Сизиф стойко выдержал ехидные нападки коллег, привёл аргументы в пользу своего видения разумных обитателей планет, и споры затихли. А потом возникли иные обстоятельства, подбросившие в топку полемики свежие дрова.
Аманда вошла в модуль Медведева внезапно, когда он делал утреннюю зарядку; сутки на Близнецах длились 29 часов, поэтому планетарные ночи не совпадали с суточным ритмом экспедиции.
— Извини, я ненадолго.
— Слушаю… вас, — пробормотал застигнутый врасплох Медведев, накидывая на плечи полотенце. — Присаживай… тесь. Кофе, бесеней, тоник?
— У меня плохое предчувствие, — заявила Аманда, бросая взгляд на аскетически голый интерьер модуля с разобранной походной кроватью.
Медведев поспешно свернул кровать.
— Что случилось?
— Пока ничего. Последние замеры показали, что за время нашего присутствия на Близнецах стены зданий выросли на 30–40 сантиметров.
— Я знаю. Ну и что? Ваш Барни утверждает, что это транзитивная реакция бактериальной среды. Бактерии пытаются по слепку восстановить былую инфраструктуру, память о которой «вморожена» в диффузный геном биосферы.
— Ты оперируешь нашей терминологией как профессионал, — скривила губы Аманда.
— Мы уже… на «ты»? — осторожно осведомился он.
По лицу женщины промелькнула тень былого воспоминания, но она быстро вернула себе обычный бесстрастный вид.
— Войны не было, Ярослав.
— То есть как это не было? — удивился Медведев. — На планетах не осталось ничего…
— Прошу тебя не как простого безопасника, а как думающего человека: проанализируй все данные, посмотри на планеты издали и вблизи. Возможно, Барни прав, и мы свидетели реакции остаточной психосферы планет, оплакивающей своих былых носителей. Может быть, бактерии и в самом деле пытаются восстановить то, что сами же строили когда-то по программам хозяев. А если нет?
— Не понимаю.
Аманда закусила губу, направилась к двери.
— Подожди! — шагнул он следом, положив руку на плечо. — Я сделаю всё, что ты скажешь.
Она обернулась.
В глазах женщины сомнения боролись с тревогой, но в них не было ничего личного, ничего того, что говорило бы о её чувствах к нему.
Медведев опустил руку.
Аманда поняла. В глазах её на миг родился свет ушедших дней. Два мгновения, два коротких удара сердца их соединял этот свет. Потом она быстро поцеловала его в подбородок и вышла.
Истекла вечность.
Медведев ощутил тонкий аромат её духов, взялся за подбородок, на котором ещё тлел её поцелуй. Покачал головой.
В стене модуля загорелся глазок вызова начальника экспедиции.
— Ярослав, жду вас на катере.
Медведев заторопился, всё ещё храня в душе взгляд женщины, вспомнил своё обещание. Что хотела сказать Аманда? Войны не было? Что это значит? Проанализируй все данные… И это всё?
Глазок вызова загорелся вновь.
— Иду, — отозвался Медведев.
* * *
Сначала он, пользуясь правом командира экспедиционной службы безопасности, ужесточил режим контроля за каждым десантником.
Поворчали, но признали приказ правомочным.
Все четыре лагеря на обеих планетах обзавелись защитно-боевыми системами «Зорро». А всех исследователей в их походах по планетам теперь сопровождали сотрудники особой группы, имевшие большой опыт работы в космосе.
На четырнадцатый день после десантирования отрядов на поверхность Близнецов Медведев, подчиняясь установленному им же распорядку дня, поднял катер в воздух. Вошло в привычку держать над лагерем, поменявшим уже несколько районов расположения, спасательные модули и прочую летающую технику, имеющую свои программы защиты людей.
Рам Панчивитра даже вызвал Медведева на корабль, желая выяснить, что беспокоит командира службы безопасности, и Медведев честно ответил ему:
— Тишина!
Неизвестно, понял ли семидесятилетний индиец причину активации особого режима, но возражать не стал.
На самом деле на планетах ничего особенного не происходило. Они казались пустыми и безжизненными. Поисковые рейды землян закончились безрезультатно, не было найдено ни одного живого существа, ни одного останка «сколопендр», только облака бактерий, трудившихся над остатками стен.
Учёные разделились на два лагеря.
Одни утверждали, что именно бактерии и потрудились над трупами животных и разумных жителей планет, разложив их без остатка на атомы. Другие поддерживали мнение Сизифа, склонявшегося к идее принудительной стерилизации биосферы планет при смене разумного носителя. Предполагалось, что хозяева Близнецов решили коренным образом изменить фенотип разума, для чего угнали Убегающую подальше от плотного излучения звёзд балджа, перевели её на спокойную орбиту и теперь готовят для рождения нового разумного вида.
На вопрос: «Где же эти повелители?» — Сизиф отвечал:
— Спят в глубинах земли, в пещерах, а всем процессом трансформации занимаются автоматы.
Когда же его спросили: «Где вы видите эти автоматы?» — учёный без колебаний ответил:
— Везде.
Он имел в виду бактерии и спорить с коллегами-ксенологами, утверждавшими, что местные бактерии мало чем отличаются от земных, не хотел.
А они между тем продолжали своё дело, и стены зданий на всех пространствах «псевдогородов» и «посёлков» росли с каждым днём на 30–40 сантиметров.
Медведев видел этот рост, и ему всё больше становилось не по себе. С Амандой он виделся редко, но знал, что она ведёт какие-то дополнительные исследования и часто консультируется с Сизифом. Что это были за консультации, можно было только гадать.
Катер взлетел над лагерем, разбитым на ровной площадке недалеко от гигантской «бомбовой» воронки в центре очередного «псевдогорода».
Убегающая — яркий лиловый пузырь (такой она виделась сквозь толстую атмосферу Близнеца-А) — стояла в зените. По зеленоватому небу змеились перья розовых облаков. Температура воздуха держалась у отметки тридцать градусов Цельсия. Дул приятный ветерок. Хотелось снять защитный костюм и подставить лицо ветерку, а потом искупаться в ближайшем озерке с бирюзовой водой.
Но взгляд упал на край воронки, и желание испытать на себе прелести чужой природы пропало.
Медведев связался со своими подчинёнными, несшими вахту в других районах обеих планет, выслушал бодрое: всё в порядке! Однако настроение от этого не улучшилось. Интуиция струйкой дыма всплыла из теснины сознания и включила резервы нервной системы, заставляя его пристальнее вглядываться в проплывающие внизу развалины.
Впрочем, развалинами эти стены назвать было уже нельзя. «Псевдогорода» на самом деле представляли собой грандиозные строительные площадки, а то, что их возводили бактерии, только подчёркивало гениальность программистов всего этого процесса.
Чуть в стороне от траектории движения катера, над лесом, показалась быстро приближающаяся туманная полоса.
Медведев поднял катер повыше.
Полоса достигла окраин «псевдогорода»… и осыпалась на фундаменты и стены множеством туманных струек.
Медведев кивнул сам себе.
Такие полосы постоянно проносились над поверхностью планет и представляли собой струи углеродной органики, строительного материала, из которого бактерии строили стены. Люди попытались определить источники, откуда «материал» доставлялся, полагая, что где-то существуют фабрики углеродного сырья, но этими фабриками оказались поля водорослей, плавающие по морям и океанам планет. Никаких искусственных сооружений десантники не обнаружили.
Катер завис над центром воронки.
Медведев внезапно почувствовал себя так, будто посмотрел в дуло пушки. Свело скулы.
«Назад!» — мысленно скомандовал он инк-пилоту.
Аппарат послушно сдал назад, за пределы «пушечного дула».
Наличие воронок — всего их насчитывалось больше двух миллионов — никак не укладывалось в существующие гипотезы (кроме гипотезы о бомбардировке, в том числе — метеоритной), и этот факт беспокоил Медведева больше всего. Он давно ощущал их зловещую предопределённость.
В полукилометре от катера сверкнул на солнце блистер исследовательского зонда.
— Правильно, полковник, — заговорила рация в ухе Медведева голосом физика, работавшего в отряде. — Лучше не крутиться над воронками лишний раз.
— Да, неуютно тут, — отозвался Медведев.
— Я не об эмоциях. Эмоции вторичны, а параметры среды первичны. Над воронками возрос уровень радиации. Вакуум осциллирует, порождая гамма-лучи. Кто знает, к чему это может привести.
— Но воронки пусты…
— Ну и что? Мы не видим техники, это правда, однако что-то же происходит внутри этого фрактального конуса?
— Спасибо за предупреждение. — Медведев помолчал. — С этого момента вступает в силу запрет полётов пилотируемых аппаратов над всеми воронками.
— Как прикажете, полковник.
Медведев ещё раз внимательно посмотрел на ребристые склоны воронки. Потом перевёл взгляд на строения вокруг, стены которых поднялись уже до четырёх-пяти метров в высоту.
Ладно, допустим, это и в самом деле дома, в которых будут жить сизифовские «сколопендры». Но воронки им зачем? Что они собой представляют? Антенны телескопов? Радары? Углубления для будущих бассейнов?
В воронку спустилось туманное облако, всосалось в рёбра и выступы на склонах.
Бактерии достраивают и эти «метеоритные» следы. Чёрт бы их подрал! Что здесь строится?! Зачем воронки «сколопендрам»?
Медведев сжал зубы, чувствуя учащённое сердцебиение, понаблюдал за всплывающими над стенами дымками и вызвал Аманду. Захотелось встретиться и ещё раз поговорить с ней о тайнах Близнецов.
* * *
Но ответы на свои вопросы он получил вечером, раньше, чем встретился с Амандой, когда заканчивал дежурство над «псевдогородом» и возвращался в лагерь. На минуту задержался возле края пятикилометровой воронки, вспоминая слова физика. Подумал: интересно, уж не являются ли эти дырки входами в подземелья, где и в самом деле спят будущие жители планет?
И в этот момент из глубины воронки вымахнула зеркально бликующая масса, заполнила всю её целиком и закачалась над ней полусферой, как громадный мыльный пузырь.
Катер отнесло от воронки плотной воздушной волной, и это спасло Медведева, хотя он почувствовал такую дурноту, что едва не потерял сознание.
В кабине взвыл датчик радиации: гамма-фон с появлением «пузыря» увеличился в тысячи раз. Включился общий для всех сигнал тревоги, по которому десантники обязаны были вернуться в лагеря и «занять круговую оборону» до прибытия спасательных шлюпов.
Между тем «мыльный пузырь», заполнивший воронку перед катером Медведева, оброс штырями, приобрёл блеск и твёрдость металла и всплыл над «городом», похожий на гигантскую подводную мину времён Второй мировой войны. С его штыря сорвалась синяя молния, стегнула воздух над катером.
«Отступление! — скомандовал Медведев, ощущая на себе тяжёлый взгляд исполина. — К лагерю!»
Инк-пилот повиновался, бросая катер в штопор маневра, и тем самым спас себя и пассажира от второй молнии, пролетевшей в метре от кормы аппарата.
Миноподобный шар диаметром около трёх километров ещё несколько раз кромсал воздух чудовищными молниями, но инк оказался проворнее и с честью вышел из этого смертельного соревнования, унося в своём чреве почти сомлевшего от сверхбыстрого маневрирования человека.
Тем не менее катер оторвался от преследователя, и Медведеву удалось прохрипеть в микрофон рации:
— Подвергся нападению! Всем срочная эвакуация! Капитана на связь!
— Слышу, Ярослав, — отозвался Фитцджеральд. — Эвакуация пошла, готовьте людей.
Медведев оглянулся.
«Мина» всё ещё гналась за ним, хотя порядком отстала. Но не было сомнений, что она доведёт своё дело до конца. А ответить преследователю адекватно он не мог, вынужденный соблюдать инструкции ксенологов, разработанные именно для таких случаев. Мог разгореться межпланетный конфликт с непрогнозируемыми последствиями.
До лагеря Медведев домчался за четыре минуты.
Здесь уже собрались все, кто работал в непосредственной близости от командного пункта. Не было только Аманды и Сизифа.
— Где они?! — рявкнул Медведев, бросаясь к палаткам.
— Улетели к «городу» полчаса назад, — виновато развёл руками Ахмет Кадыров, замещавший руководителя отряда в его отсутствие.
— Вызывайте!
— Вызываем, не отвечают.
В темнеющем небе сверкнула увеличивающаяся на глазах искра. Это опускался на лагерь спасательный шлюп.
— Грузитесь в шлюп, я за ними!
Площадка с людьми и стоящими на ней палатками лагеря провалилась вниз. Под катером легла панорама «псевдогорода» с его странными, почти законченными зданиями. Справа от светила, наполовину утонувшего за горизонтом, показалась вторая угрюмая бликующая сфера. До нее было около двух километров. Но она почему-то двигалась не к лагерю, а в сторону, к скоплению самых интересных с точки зрения архитектуры строений.
Медведев мгновенно смекнул, что это означает.
«Навожу!»
«Принял!» — отозвался инк-пилот, корректируя полёт в соответствии с мысленными командами пассажира; он видел цель не только своими визуальными датчиками, но и глазами Медведева, поэтому устремился к ней «по лучу зрения».
Светило скатилось за горизонт. Погасли последние отблески от самых высоких стен «города». И тотчас же вспыхнул другой свет — ярко-голубой, конусом прорезавший воздух: включился прожектор всплывшей из воронки (вот что это такое — станции приёма кораблей!) гигантской «мины». В этом густом световом коридоре мотыльками просияли две крошечные пылинки, пытавшиеся с помощью резких финтов и пируэтов сбить с толку преследователей. Но скорость антигравов не позволяла беглецам вырваться за пределы светового конуса, и участь их была предрешена.
«Форсаж!»
Катер увеличил скорость до предела.
Его заметили.
Воздух пронизал яркий огненный клинок, сопровождаемый сеточкой ветвистых молний.
Катер увернулся, сделал два подскока, два нырка, несколько резких поворотов, счастливо избежал огненной плети и настиг первого «мотылька».
Это была Аманда.
«Открой блистер! Мы проглотим её, как акула селёдку!»
Передняя прозрачная полусфера катера уползла в паз.
— Остановись! — крикнул Медведев, надеясь, что Аманда услышит его голос сквозь гул и свист погони.
Женщина увидела приближавшуюся «пулю» катера, перестала маневрировать и в тот же момент влетела в кабину, как бильярдный шар в лузу. Разница была лишь в том, что «луза» нашла её сама.
Медведев, ухитрившийся подхватить спасённую и смягчить удар (что стоило ему вспышки боли от скрученного позвоночника), сознания не потерял, хотя перед глазами всё завертелось.
«За ним!»
Катер рванул за «мотыльком» Сизифа, качаясь из стороны в сторону, чтобы не попасть под выстрел. Однако учёный вдруг сделал то, чего от него не ждал никто: метнулся к надвигающейся туше чужака.
— Уходите! — донёсся его слабый, замирающий голос. — Я его отвлеку!..
«За ним, чёрт побери!» — яростно скрипнул зубами Медведев.
«Разобьёмся», — хладнокровно откликнулся инк.
Молнии перестали стегать воздух.
Искра скафандра Сизифа померкла на фоне фиолетового бока «мины». Исчезла.
Ещё какое-то время Медведев до рези в глазах всматривался в надвигающуюся стену преследователя, потом отдал команду уходить.
Катер отвернул, выписывая петлю, уносящую людей прочь от свирепого чужепланетного исполина…
* * *
Никто не погиб!
Не считая Сизифа, пропавшего без вести, как говорится в таких случаях.
Несмотря на то что «мыльнопузырных мин», вылезших из конусовидных нор на планетах, как пчёлы из улья, оказалось два десятка и все они ринулись на лагеря землян, благодаря своёвременному приказу Медведева уйти удалось всем. «Мины» не стали преследовать спасательные шлюпы, довольствуясь тем, что выгнали их за пределы атмосфер Близнецов.
Когда Медведев привел катер к кораблю одним из последних, Аманда лежала без сознания. Её срочно поместили в медотсек и поручили врачам экспедиции. Похоже, она даже не понимала, кто её спас.
Фитцджеральд, дождавшись последних спасателей, отвёл «Ивана Ефремова» от Убегающей и собрал в кают-компании экстренный совет руководителей экспедиции, на котором присутствовал и Медведев.
Полковник коротко доложил собранию о том, что произошло на Близнеце-А, о своём походе к «городу» ради спасения ксенологов и предложил немедленно начать переговоры с неожиданно нагрянувшими хозяевами планет, чтобы спасти Сизифа.
— Уже поздно, — мрачно заявил капитан Фитцджеральд. — Я имею в виду — спасать Павича. По всем данным, его сожрал воздушный шар.
— Какой воздушный шар? — не понял Медведев.
— Напавшие на вас объекты похожи на воздушные шары с антеннами.
— По-моему, они больше напоминают старинные подводные мины… ну, не суть важно. Надо проверить, так ли это на самом деле. Та «мина»… м-м, тот «воздушный шар» мог просто сбить Сизифа, и тот упал на «город». «Шар» не ушёл далеко от места приземления…
— Никакого приземления не было, — сказал Рам Панчивитра. — «Шары» сразу объявились в этих вулканических жерлах, когда их обнаружили спутники. По-видимому, «сколопендры» владеют «струнными» технологиями.
— Никто их не видел, «сколопендр» ваших, — поморщился представитель СЭКОНа [СЭКОН — комиссия по контролю за опасными исследованиями.] в составе экспедиции.
— В данном случае ни то, ни другое не имеет значения, — отрезал Медведев. — Предлагаю отправить к «воздушному шару» парламентёров на модуле с аппаратурой коммуникаторов. Готов занять место командира десанта.
— Нет, — качнул головой капитан Фитцджеральд. — Мы отрабатываем стандартную процедуру экстренной оценки ситуации. Любой непродуманный поступок может повлечь развертку возникшего конфликта. Пока не выясним, в чём причина нападения, рисковать не станем.
— Рам, — посмотрел на руководителя экспедиции Медведев, — там погибает ваш сотрудник.
— Он, наверное, уже погиб, — пробормотал его заместитель.
— Но это можно и нужно уточнить!
Фитцджеральд и Панчивитра переглянулись, потом одновременно посмотрели на командира службы безопасности.
— Ярослав, успокойтесь. Если он жив и находится на территории «города», его отыщут с помощью зондов. Кстати, поиск уже начался.
— Будет поздно!
— И все же это окончательное решение.
— Мы теряем время!
— С этого момента вступила в силу дипломатия контакта.
— К чёрту вашу дипломатию!
— Ярослав!
Медведев едва удержался от оскорбительных слов в адрес умудрённых опытом косменов, поклонился и быстро вышел из кают-компании.
Уединился в своей каюте, перебирая в уме аргументы в пользу своего предложения, нашёл, что был прав. Связался с медотсеком:
— Как там наша потерпевшая?
— Пришла в себя, отказалась от лечебных процедур и умчалась, — виновато развёл руками врач экспедиции.
— Как умчалась? — не поверил Медведев.
— Вот так.
— Понял.
В дверь каюты постучали.
Медведев выключил виом, сказал:
— Входите.
Дверь открылась, вошла Аманда. Вид у неё был утомлённый, но в глазах горел огонь решимости и сдержанной надежды.
— Ты зачем сбежала из… — начал Медведев.
— Я всё знаю, — оборвала его женщина. — Они правы, на кону то, ради чего нас послали сюда, — контакт с негуманами. Ни Чарльз, ни Рам не решатся предпринять какие-то шаги, не запланированные процедурой контактного кондуита.
— Но Сизиф…
— Теперь Сизиф. Кстати, его имя — Милорад, Сизиф — прозвище за усердие в работе. Я не хотела говорить. Мы с ним… вместе… уже больше двух лет.
Медведев застыл.
Аманда усмехнулась.
— Дальше не продолжать? Сын от него. Мы встретились с тобой слишком поздно. Я виновата, но просить прощения не хочу. А теперь прощай.
Она повернулась, собираясь выйти.
— Постой! — очнулся Ярослав, хватая её за плечо. — Постой…
Она оглянулась.
— Ты только для этого и пришла, чтобы сообщить мне… о ваших отношениях?
— Нет, не только, но стоит ли говорить об этом? Я видела твою реакцию…
— Стоит!
— Я хочу спасти его.
— Я… тоже.
— Наш коммуникационный модуль имеет всё необходимое и готов стартовать.
— Ты… хочешь…
— Да или нет?
— Нас… не выпустят…
— Я знаю код аварийного стартового колодца для спасательных шлюпов.
Несколько мгновений они смотрели в глаза друг другу.
Потом Медведев шевельнул губами:
— Поехали…
Аманда закрыла глаза, открыла и, поцеловав его в подбородок, как при первой встрече, вышла.
В месте поцелуя вспыхнул огонь, скатился по шее под воротник костюма, достиг сердца…
Поцелуй ангела? Или дьявола? Впрочем, какая разница?
* * *
Модуль перестали вызывать, когда он достиг границы атмосферы Близнеца-А.
Капитан Фитцджеральд был практичным человеком и не стал устраивать всякого рода гонки за «взбунтовавшимся» аппаратом. Хотя вполне мог перекрыть ему дорогу, бросив корабль по «струне», и перехватить модуль у планеты. Возможно, он сочувствовал беглецам.
В отличие от него начальник экспедиции в общем-то не утруждал себя поиском интеллигентных формул, но, будучи индийцем, да ещё в возрасте мудрого созерцателя жизни, не стал перечислять все кары, грозившие свалиться на головы подчинённых в случае провала переговоров. Только добавил со вздохом:
— Соблюдайте инструкции.
— Обязательно! — пообещал Медведев. — А теперь дайте мне Т-поддержку.
Это означало, что для сопровождения десантного кораблика должны были включиться все технические линии корабля, и не относящиеся к данному режиму разговоры должны были прекратиться.
— М-1, я Н-2, доверни влево на два градуса, — заговорил возбуждённый молодой голос. — Вы на луче.
— Понял, Н-2 (по лаконичной терминологии косменов это означало, что с модулем контактирует второй наблюдатель экспедиции), поворачиваю.
Модуль нырнул в атмосферу Близнеца-А.
— Я хотела бы подчеркнуть… — сказала Аманда; она возилась с аппаратурой в техническом отсеке модуля, сзади пилотских кокон-кресел. — Обещать я не…
— Ничего не надо обещать, — отрезал Медведев. — Будет то, что будет.
Больше они не разговаривали.
Модуль пронзил атмосферу по лучу целеуказания и вышел над ночным «городом», над которым разыгралась трагедия знакомства людей с «воздушным шаром».
— Объект правее, в пяти километрах от вас, — доложил наблюдатель.
Медведев и сам увидел «воздушный шар», зависший над воронкой в центре «города», из которой выбрался два часа назад.
— Запускаю программу, — сказала Аманда, колдовавшая над вириалом управления коммуникационным комплексом.
«Ближе!» — приказал Медведев инк-пилоту.
Модуль спикировал на гладкую металлическую гору «воздушного шара».
И тотчас же густой поток синего света выметнулся навстречу. Гигантский шар всплыл над воронкой, бросив яркую молнию электрического разряда.
Однако на этот раз Медведев управлял не катером, а десантным модулем, обладавшим мощной защитой. Инк-модуль, мгновенно определив степень опасности, не стал маневрировать, а просто принял разряд на корпус и вобрал его в себя, как губка воду.
Шар метнул ещё один ручей огня, с тем же результатом.
— Что у тебя? — оглянулся Медведев.
— Комплекс включён, — отозвалась Аманда. — Ответа пока нет.
Шар с гулом надвинулся на земной аппарат.
«Отступай с той же скоростью», — велел Медведев.
С длинных штырей шара, делавших его и в самом деле похожим на земную мину, сорвалась чудовищная зелёно-фиолетовая молния, вонзилась в защитное силовое поле модуля, и люди внутри ослепли на мгновение, почувствовали приступ тошноты, уже знакомый Ярославу.
Аманда что-то быстро проговорила. Но её фраза не относилась к разряду просьб о помощи.
«Назад! Крути качели!»
Модуль завертелся юлой, прыгнул вверх, потом вниз, увеличил скорость, и следующая молния его миновала.
— Вот сволочь! — стиснул зубы Медведев. — Ничего не хочет слушать!
— Куда мы бежим? — воскликнула Аманда.
Она заняла кокон управления комплексом, утонув в его тончайшей изоляции почти целиком, и Медведев мог видеть только подбородок женщины, голова же скрывалась внутри полусферы мыслеизлучателя, с помощью которого Аманда пыталась «достучаться» до сознания обитателей «мины».
— Мы не бежим, — огрызнулся Ярослав. — Но ещё пара таких шлепков, и этот монстр разбрызгает нас по всей атмосфере!
— Продержись хотя бы пять минут, я тебя умоляю!
Медведев хотел сказать, что от него-то как раз мало что зависит, но передумал.
— Какого чёрта они напали на нас?! Что вообще происходит? Мы же ничего дурного им не сделали.
— Логика негуман остаётся для нас тёмным лесом. Возможно, мы им мешаем.
— Но ведь всегда можно договориться.
— С человеческой точки зрения.
— А с негуманской?
— Может быть, мы для них являемся разновидностью вирусов, и они боятся заразиться?
— Об этом я не подумал. Ты говорила о своей гипотезе…
— Это не моя гипотеза.
— Сизифа?
— Милорада. Он считает, что Близнецов готовят к переселению.
— А вот об этом я думал.
— Тебя похвалить?
— Не надо, — пробормотал Медведев, вспоминая, по какой причине он здесь находится. — Может, Сизиф сейчас сидит на борту этого шара здоров и живёхонек?
Аманда не ответила.
Примолк и Медведев.
В таком положении они находились какое-то короткое время.
«Воздушный шар-мина» преследовал модуль, яростно стегая воздух молниями, одна мощней другой, модуль уворачивался и отступал, продолжая звать неведомых обитателей шара на всех мыслимых диапазонах связи согласно разработанной программе контакта.
Наконец, когда молнии все чаще стали нащупывать маленький кораблик, Медведев решился на адекватный ответ и выстрелил из аннигилятора.
Невидимая в свирепом синем свете прожектора трасса антипротонов перечеркнула один из штырей на макушке «мины», которые, по сути, и являлись эффекторами колоссальных молний, и легко срезала его.
Шар перестал метать молнии, чуть снизил скорость.
Медведев прицелился и точным выстрелом отсек ещё один штырь.
Агрессивный преследователь остановился.
Произошло это на высоте одиннадцати километров над поверхностью планеты, и шар был хорошо виден в сиреневой ауре атмосферы, светящейся над горизонтом в том месте, где скрылось светило.
Остановился и модуль.
— Я слышу… — вдруг прошептала Аманда.
Медведев оглянулся.
— Что?!
— Он… здесь…
— Сизиф?!
— Подойди ближе…
— Это опасно!
— Подойди… ближе…
Медведев сжал челюсти так, что заныли зубы.
«Подойди, но будь готов к маневру».
«Есть быть готовым к маневру», — отозвался инк.
Модуль поплыл к гигантскому шару.
— М-1, что там у вас происходит? — послышался голос капитана Фитцджеральда. — Мы вас видим. Имеем возможность отвлечь агрессора. Ярослав, отвечайте!
— К чёрту! — выдавил Медведев. — Не мешайте! Мы подходим к…
Он не договорил.
Прожектор «воздушного шара», до поверхности которого оставалось чуть меньше трёхсот метров, погас. Шар заходил ходуном, будто превратился в колышущийся под напором ветра мыльный пузырь. И на его борту протаяло кривляющееся от судорог и толчков изображение человеческого лица диаметром в сто метров. Это было лицо Сизифа.
«Уходите… — раздался в голове Медведева хриплый шуршащий бас. — Не путайтесь у них… под ногами…»
— Милик! — ахнула Аманда. — Ты жив!
«Вряд ли… это можно назвать… жизнью… функционирую… как мыслесфера… уходите… с этими парнями… лучше не связываться… предупредите безопасность…»
— Милорад!
«Начинается исход… из ядра Галактики… оно перенаселено… экспансия захватит… все лучшие территории… вокруг балджа».
— Милорад…
«Уходи… Амаша… сыну… скажи…»
Голос смолк.
Лицо Сизифа исчезло.
«Мыльный пузырь» снова превратился в металлический шар.
Медведев оглянулся.
Аманда, успевшая выбраться из кокона, с мертвенно-бледным лицом смотрела перед собой ничего не видящими глазами.
Шар с гулом попёр на земной аппарат.
«Уходим!» — очнулся Медведев.
Выбрался из пилотского кресла, остановился у проёма двери в технический отсек.
По щекам Аманды скатились две слезинки.
А у него защемило сердце.
Видит бог, он не хотел такой жертвы! Кто же знал, что их ждёт контакт с носителями иной этики, для которых люди являются только вирусами. Сизиф, Сизиф, я не виноват в твоей гибели…
Рация надрывалась, вызывая десантников.
Аманда плакала с застывшим лицом.
Планета проваливалась в темноту, удалялась, подготовленная к переселению.
Огненное крыло света Убегающей вымело тьму из кабины модуля.
«Не путайтесь под ногами…»
А ведь с этим теперь придётся жить.
Медведев шагнул вперёд, но обнять женщину, которую любил несмотря ни на что, не решился. Стоял и мучился, не зная, чем помочь, а сердце разрывалось. И никто не мог предсказать, как сложится их дальнейшая судьба.
Нет, не переселявшихся негуманоидов из ядра Галактики, судьба людей.
2008
