Данилин
7 декабря
Неделя закончилась спокойно, без инцидентов и конфликтов. Депутат городской Думы Лазарев и его «шестерки» больше не приставали с требованием «поучить мальчишек» рукопашному бою, в школе тоже установился благоприятный климат, и Андрей слегка расслабился, веря в окончательную победу здравого смысла над темными силами. Добавил приятных оттенков в настроение и звонок Федорова, который приехал из Брянска с женой и пригласил Данилина в гости, на семейный ужин.
Утром в субботу седьмого декабря Андрей встал рано, убрал кровать, позанимался полчаса растяжкой мышц и сухожилий – без особой нагрузки – и принялся разбирать сложенные стопками по углам комнаты книги. Единственный книжный шкаф был забит под завязку, две полки над столом тоже ломились от книг, и надо было почистить библиотеку, освободиться от старых, ненужных и прочитанных книг.
В девять часов его позвала Анна Игнатьевна – завтракать.
Сначала он стеснялся такого проявления заботы со стороны старой учительницы, потом понял, что иначе она жить не может, не ухаживая за кем-нибудь, и смирился с положением «полуквартиранта-полуродственника».
На завтрак были манные котлеты, фруктовый салат и чай.
Бабушка Аня знала пищевые пристрастия постояльца и всегда готовила ему именно то, что он выбрал бы и сам.
– Прочитала тут газету недавно, – сказала она, наблюдая, как Андрей ест. – Правительство автор высмеивает. Как ты думаешь, имеет право?
– Наверное, имеет, – пожал плечами Данилин. – В нынешние времена всяк может слабого обидеть. А что пишут-то?
– Сейчас процитирую, – улыбнулась Анна Игнатьевна, разворачивая газету. – Уж больно ерничает автор. Вот, нашла. – Она поправила очки. – «Наше правительство – это команда единомышленников. Артель профессионалов. Союз смышленых и находчивых. Смешливых и добычливых. Это – наши Столыпины, Плеве и Витте. Наши битте-дритте. Наши грефы и трефы. Они – те, кто по первому зову, отбросив все лишнее, несущественное, могут тут же собраться и сыграть в преферанс».
Андрей не выдержал, засмеялся.
Рассмеялась и Анна Игнатьевна.
– Тут еще есть пассажи, про министров – кто за что отвечает, и даже про президента. Не боятся же такое писать! Раньше при коммунистах автор живо загремел бы на Соловки.
– Свобода слова, Анна Игнатьевна, ничего не поделаешь. А что про министров пишут?
– Пожалуйста. «У каждого свой участок, свое хобби. Военный министр отвечает за падающие вертолеты и взорванные бэтээры. Вице-премьер ответственна за голодовки учителей и самоубийство безденежных офицеров. Министр экономразвития отвечает за «экономическое чудо» в отдельно взятых родовых поместьях олигархов. Сельхозминистр – за лебеду. Министр образования – за неграмотность. Министр культуры, с привычным для элиты матерком, занимается реституцией».
Андрей опять засмеялся.
– Хорошо их припечатали, весело. Только вряд ли они читают газеты, наши супердорогие министры. Как занимались своими личными делами, не обращая внимания на критику, так и будут заниматься.
– Это верно, – грустно согласилась Анна Игнатьевна. – Что для наших чиновников глас народа? Пустой звук. Главное для них – добраться до властного кресла, а там хоть трава не расти. Ты куда сейчас собираешься?
– На тренировку.
– Отдохнул бы, а то вон какой худой, никак я тебя не откормлю.
– Я всегда такой был, Анна Игнатьевна. А отдыхать не приучен. Как говорит мой друг Лева: жизнь – это небольшой труд перед большим отдыхом.
– Это какой-то классик говорил, уж не помню, кто именно.
– Может быть.
– Лева – это Лев Людвигович, у которого ты в гостях был недавно?
– Он приехал с женой, сегодня посиделки устраиваем. Очень интересный человек и блестящий ученый. Открытие сделал.
– Какое?
– Как полететь на Марс, не применяя жидкотопливные ракеты.
– А какие же? Атомные, что ли?
– Говорит – антигравитационные. Игрушки у него действительно летают, так что чем черт не шутит? Вдруг получится.
– Ну, пожелай ему божеского просветления.
– Непременно передам.
Повозившись еще с полчаса с книгами, Андрей побрился и поехал на тренировку.
Собрались почти все. Отсутствовал только Кутузов, который передал через свою племянницу, тоже ходившую на занятия, что он в командировке.
– Сегодня мы продолжим знакомство с упражнениями, которые начали изучать на прошлом занятии, – сказал Андрей, привычно прикидывая готовность группы воспринимать его указания. – Медитативно-сенсорная гимнастика поможет вам раскрыть ранее неизвестные силовые возможности. Для того чтобы они проявились еще более мощно и помогли добиться цели, нужно прежде всего восстановить былую гибкость позвоночника, суставов и эластичность мышц. Упражнения, которые я вам предлагаю, предельно просты в исполнении, но прекрасно развивают суплес, помогают разработать суставы и добиться истинной молодости тела. Кстати, их можно выполнять вместо утренней гимнастики.
Итак, начнем с дыхания. Эта дыхательная система проверена опытом тысяч людей и зарекомендовала себя как эффективное средство очищения организма от негативных энергий и «шлаков» – остатков психических перенапряжений.
– Вопрос можно? – поднял руку Жора Решетов, самый молодой член группы; его больше всех интересовал смысл каждой практической методики. – Дыхание ведь это один из методов подготовки медитации, так? Разве мы будем медитировать, а не тренироваться?
– Не спеши, – улыбнулся Андрей, – всему свое время. Вы должны научиться не только защищаться и калечить противника, но и самостоятельно лечиться, нормализовать сосудистые реакции, гармонизировать сердечную деятельность, укреплять мышцы диафрагмы, восстанавливать самочувствие и многое другое. Начинаем. Исходное положение: ноги чуть шире плеч, слегка согнуты в коленях, спина прямая, ладони повернуты к животу, кончики указательных и больших пальцев соприкасаются, образуя ромб.
Андрей прошелся по рядам учеников, показывая, на какой высоте устанавливаются ладони.
– Руки согнуты в локтях, локти разведены в стороны. А теперь делай, как я. Вдох начинаем медленно, ровно и одновременно поднимаем раскрытые ладони, повернутые вверх, к плечам…
Он показал упражнение, проверил выполнение каждым учеником. Затем продолжил занятие, показав вторую и третью фазу цикла, отличную от первых двух тем, что последний вдох задерживался в груди, и выдох делался за счет мышечного сокращения грудной клетки.
– Это стандартный «лотос», – закончил движение Андрей. – Если будете начинать день с этого упражнения и делать постоянно, по девять циклов в течение дня, то скоро почувствуете значительное повышение тонуса. Теперь займемся непосредственно системой восстановления позвоночника. На эту тему есть великолепные стихи, написанные одной целительницей:
Тихо замираю – силу собираю
И ее пускаю молнией-спиралью
Каждой клетке тела, чтобы тело пело,
Чтоб оно звенело, птицею летело!
Синей птицей счастья я парю над лесом,
Сила защищает от болезней, стрессов.
От хандры, от горя нет верней защиты.
Справа вижу моря зеркало в морщинках.
В этом небе синем я над морем синим
Стану крепкой, сильной, молодой, красивой!
Я могу, я смею, человек все может!
Выстоять сумею. Сила мне поможет.
Сила в жилах потекла,
Позвоночник как стрела.
С-с-сила! Ставлю я замок,
Чтобы стресс пройти не смог.
Последние слова Андрей выговорил с мощной подачей вибрирующего звукового потока, и группа шатнулась, зароптала, послышались восклицания, вздохи восхищения, хлопки в ладоши.
– Приготовились, – поднял руку Андрей, покоряя шум. – Встанем в исходную стойку. Ноги шире плеч, слегка согнуты в коленях. Руки согнуты в локтях перед грудью…
Занятия продолжались еще час и закончились тренингом приемов рукопашного боя без оружия. В половине второго Андрей вышел из Дворца спорта, глубоко вдохнул морозный воздух и подумал, что, несмотря ни на что, жизнь продолжается. Хотя отношение к ней у разных людей разное. Вспомнились стихи Анны Ахматовой:
Все мы немного у жизни в гостях.
Жить – это только привычка.
Наверное, у поэтессы имелись причины так говорить, но Андрей в данную минуту был с ней не согласен. Он делал свое дело, учил детей, тренировал взрослых, ищущих способы самовыражения и самосовершенствования, он был востребован жизнью и любим учениками, и некоторые мешающие жить счастливо моменты погоды не портили. В конце концов, как говорил первый учитель Данилина по рукопашному бою: все проблемы решаемы, кроме смерти.
На деревья в парке напротив Дворца спорта села стая ворон. Одна из них сделала круг над Андреем, словно спрашивая, чего он остановился, и ему вспомнился случай, происшедший во дворе дома, где он теперь жил. В подъезде жила семья бездомных котят, которых кормили чуть ли не все жильцы дома. Андрей тоже иногда выносил им остатки еды и стал свидетелем того, как огромная ворона вдруг стала оттаскивать котят от плошки с кашей за хвосты! А тех котят, которые норовили подойти к своей кормушке снова, она тюкала клювом по голове. Пришлось отгонять наглую птицу, прославленную во многих сказках и легендах благодаря отнюдь не птичьему уму.
Андрей улыбнулся, зашагал к машине.
Ворона, наблюдавшая за ним, сорвалась с ветки и сделала над ним еще один круг.
Что за наваждение? Неужели он так ей понравился? Или, наоборот, птицу раздражает цвет его куртки – голубой, с белыми прострочками?
Андрей вдруг почувствовал легкую тревогу. Прислушался к себе, не понимая, чем вызвано беспокойство.
Субботний день был по-зимнему свеж, безмятежен, искрился снег под лучами низкого солнца, прохожие спешили по своим делам, не обращая внимания на застывшего Данилина, редкие машины проскакивали мимо, шелестя по асфальту шипованными шинами, ничто не задевало сознания и не привлекало взор. И тем не менее Андрею показалось, что небо закрыла грозовая туча.
Он поспешил к машине, подумав прежде всего об Анне Игнатьевне. Старушка часто жаловалась на быструю утомляемость и головные боли. Он лечил ее, снимал синдром хронической усталости, понимая, что старость не лечится никакими медикаментами, но всерьез за жизнь старой учительницы не беспокоился. Ее предел еще не наступил. Но вдруг случилось что-то более серьезное?..
Однако все его страхи оказались напрасными.
Анна Игнатьевна спокойно сидела в гостиной в своем уютном старом кресле и вязала.
– С вами все в порядке? – обрадовался он, сдерживая разогнавшееся сердце. – В магазин сбегать не надо?
– Да я уже сама сходила, – улыбнулась Анна Игнатьевна. – Тебе звонили из милиции, капитан Скы… Скир…
– Скрылев? – Андрей почувствовал, как напряглись мышцы живота. Интуиция его не подвела: что-то случилось. Но что? И с кем?
– Что он сказал?
– Просил позвонить, как только ты приедешь.
Андрей без лишних слов набрал номер мобильного телефона Скрылева. Кирилл Степанович был капитаном криминальной милиции, его сын занимался в спортивной секции в школе, где работал Данилин, и они были знакомы давно, уже несколько лет.
– Кирилл Степанович? Это Данилин. Вы мне звонили?
– Приезжайте на Советскую, срочно!
– Что случилось?
– Убиты ваши знакомые.
– Кто?!
– Лев Федоров и супруга.
Сердце оборвалось.
– Еду! – глухо проговорил Андрей, глядя перед собой невидящими глазами. Бросил трубку, зашагал к выходу.
– Что с тобой, Андрюша?! – всполошилась Анна Игнатьевна. – Случилось что?
– Леву убили… – выговорил Андрей замерзшими губами и стремительно вышел.
Возле дома Федорова стояли полицейский «уазик» с мигалкой и «Скорая помощь». У подъезда толпился народ. Тихо переговаривались мужчины, некоторые женщины плакали.
Андрей протиснулся сквозь толпу, по лестнице поднялся на третий этаж и на лестничной площадке, где беседовали какие-то люди в гражданской одежде и полицейские, был остановлен парнем в серой форме с погонами сержанта:
– Сюда нельзя.
– Там мой друг…
– Идет дознание, посторонним вход запрещен.
– Позовите капитана Скрылева.
Сержант хотел было привычно спровадить настырного гражданина, но встретил его взгляд, переменился в лице. Достал рацию:
– Товарищ капитан, вас тут спрашивают… Фамилия? – спросил он у Андрея.
– Данилин.
– Какой-то Данилин… понятно… – Сержант отступил в сторону. – Проходите.
Андрей вошел в приоткрытую дверь, наткнулся на работавших криминалистов, отметил беспорядок в прихожей: все вещи и одежда были разбросаны по полу, будто здесь шла нешуточная борьба. Из гостиной выглянул Скрылев в обычной гражданской одежде: распахнутый полушубок, свитер, шарф, форменные брюки. Увидев Данилина, мотнул головой:
– Они здесь.
Андрей вошел в гостиную и увидел сидящего на стуле Льва Людвиговича в окровавленной белой рубашке. Глаза инженера кто-то закрыл, поэтому казалось, он спит. Лицо его было спокойное, разгладившееся, только слегка удивленное и бледное.
– Пуля в сердце, – сказал Скрылев, наблюдая за Андреем. – Но умер он, судя по всему, не мгновенно. Очень сильный мужик был.
Андрей перевел взгляд на скорчившееся в кресле тело Елены. Было видно, что в нее стреляли с близкого расстояния, сзади, и пуля попала ей в затылок.
Эксперты, работавшие в квартире, мешали смотреть на погибших, Андрей шагнул было к ним, но капитан удержал его за локоть.
– Не подходите, затопчете следы. Пойдемте на кухню.
Они прошли на кухню Федоровых, где тоже работали молчаливые криминалисты.
– Их обнаружили случайно, соседка позвонила в дверь, хотела попросить отвертку, а дверь открылась. Но убили их давно, еще вчера вечером.
– За что? – глухо спросил Андрей.
– Похоже на ограбление, но истинные мотивы станут известны позже. Вы давно их знаете?
– Десять лет.
– Когда виделись с ними в последний раз?
– С Левой… Львом Людвиговичем – несколько дней назад, он звонил мне, и мы встретились. Лена была у родственников в Брянске, еще с лета…
– Федоров был инженером, кандидатом технических наук и даже лауреатом Государственной премии – мы тут нашли кое-какие документы. Над чем он работал?
– Над практическим применением УКС.
– Уголовного кодекса, что ли?
– УКС – это теория упругой квантованной среды. Лев строил летательный аппарат на основе антигравитации и проектировал реактор на базе эффектов УКС.
Скрылев, полный, лысоватый, с длинными рыжеватыми бачками, превращавшими его в шкипера, слабо улыбнулся.
– Фантастика…
– Я видел его модели в действии. Они летают. Это прорыв в науке и технике, можете быть уверены.
– Да я не возражаю. Его убийство может быть связано с его научной деятельностью?
– Не знаю.
– А коммерческой деятельностью Федоров не занимался?
– Насколько мне известно – нет.
Андрей вспомнил чье-то изречение, которое любил повторять Лев Людвигович: «Либо вы часть проблемы, либо вы часть решения». Очевидно, жизнь Федорова в чем-то подчинялась этой формуле. Его убили за то, что он стал частью проблемы. Но чьей?
– Следы какие-нибудь нашли?
– Следов много, но отпечатков пальцев ни одного. Работали явно профессионалы. И на мой взгляд, это не просто ограбление.
– У них нечего было грабить, Лева вечно сидел без денег.
– Может быть, грабители приходили за его инженерными разработками?
– Возможно.
– Вы могли бы определить, что у него пропало? Патенты, изобретения, документы, чертежи какие-нибудь.
Андрей неопределенно дернул плечом.
– Не уверен.
– Сейчас следователь освободится, и мы посмотрим, что осталось у хозяина, а что пропало, не возражаете?
Данилин равнодушно кивнул.
Через несколько минут его пригласили в небольшой кабинет-спальню Федорова, где эксперты разбирали бумаги покойного. Однако помочь им Андрей ничем не смог. Лев Людвигович никогда не показывал ему свои чертежи и расчеты, за исключением последней встречи, поэтому судить о том, что именно пропало, а что нет, он не имел возможности.
Прощаясь с капитаном, Андрей спросил:
– Вы мне потом расскажете о результатах следствия?
– Вообще-то не имею права, – вздохнул Скрылев. – Но вам сообщу. Кстати, соседка вроде бы видела двоих мужчин и женщину, куривших на лестничной площадке в тот вечер. Женщина была молодая, высокая, скуластая, в зеленоватой дубленке. Еще соседка заметила, что у этой дамы были черные сережки в форме креста и длинные ногти с черным лаком.
Андрей покачал головой.
– Наблюдательные у нас соседи. Вы хотите сказать, что это были грабители?
– Не обязательно, но весьма вероятно. И еще… – Скрылев поколебался немного, что-то решая про себя. – Мы нашли в кармане пальто убитого конверт с дискетой…
Андрей подождал продолжения.
– Так вот эта дискета предназначалась вам, – закончил капитан. – Мы ее просмотрели. Там – несколько слов хозяина, что, мол, сохрани, Андрюша, для потомков, на всякий случай, и чертежи каких-то устройств, копии патентов. Сейчас отдать вам дискету мы не сможем, но вернем, как только закончится следствие.
– Спасибо. Это все, что там записано?
– Еще Федоров сообщил, что был у некоего Шарипова, и тот обещал ему всестороннюю поддержку.
– Кто такой Шарипов?
– Только один Шарипов имел возможность помочь вашему другу – Иван Кежеватович, директор компании «Ямалгаз». Но он тоже убит. Вчера днем. У себя на даче, в бассейне. Такие вот дела.
Андрей постоял немного, переваривая услышанное, закрыл глаза, вспоминая басовитый смех Льва Людвиговича, его оптимизм, веру в людей и в себя, и мысленно поклялся найти убийц инженера. Во что бы то ни стало!
Хоронили Федоровых девятого декабря.
Из Брянской губернии прилетели родственники Елены: отец, мать, тетки, а также престарелый отец Льва Людвиговича. Мать инженера приехать не смогла, у нее случился сердечный приступ, и ее положили в больницу.
Всего в похоронах участвовало около тридцати человек, в том числе коллеги Льва Федорова по работе, институтское начальство, приятели и друзья. Андрей помогал нести гроб с телом друга, а потом долго успокаивал – своим присутствием, заговорами и энергетически – родичей Федоровых, среди которых почти не было молодежи, а возраст стариков перевалил за семьдесят. Он и с кладбища уходил одним из последних, вспоминая свои встречи с Левой, беседы, споры, совместные походы на лодках по рекам и озерам Костромской губернии и на Урал.
Собственное расследование обстоятельств гибели Федоровых Андрей начал, не надеясь на российскую Фемиду, сразу же после второй – вечерней – встречи с капитаном Скрылевым. Выяснились дополнительные подробности происшествия, которыми Скрылев поделился с Данилиным, уступив его просьбам.
Во-первых, нашлись свидетели, которые тоже видели молодую женщину с очень короткой прической, в светло-зеленой дубленке. «Стриженая» садилась во дворе дома в новую «Ладу-151» цвета «брызги шампанского». С ней вместе якобы сели в ту же машину еще четверо молодых людей, хорошо одетых, но неразговорчивых и несуетливых. Как призналась свидетельница, выгуливавшая свою собаку породы чау-чау, она была удивлена поведением молодежной компании, не произнесшей ни одной шутки, ни одного слова. Все словно воды в рот набрали, и никто из них ни разу не улыбнулся. А двое из них передвигались с трудом. Один держался за голову, второй баюкал руку.
Во-вторых, убиты были Федоровы из одного и того же пистолета калибра четыре и пять десятых миллиметра иностранного производства, пули которого, попадая в тело жертвы, разворачивались лепестками, увеличивая объем поражения тканей. Бронежилет такие пули не пробивали, и использовалось оружие подобного типа исключительно в целях быстрой ликвидации пленников интернациональными диверсионно-террористическими группировками, имеющими к этому времени собственные оружейные мастерские и конструкторские бюро.
В-третьих, еще один свидетель якобы видел, что за рулем «сто пятьдесят первой» «Лады» тоже сидела женщина, курившая сигарету.
– Нашли окурок? – поинтересовался Андрей.
– Мы нашли почти два десятка окурков, – ответил хмурый Скрылев, которому поручили расследование преступления; сам он считал, что это стопроцентный «висяк». – Один из них явно бросила женщина – на окурке остались следы помады. Сигарета без фильтра, с добавлением «травки», такие сейчас официально разрешены к употреблению во многих европейских странах, в том числе в Латвии.
– Женщины… – пробормотал Андрей.
– К сожалению, – вздохнул Скрылев. – Самый непредсказуемый и опасный контингент. Причем день ото дня количество преступлений, совершенных «слабой половиной» человечества, увеличивается. Мало того, если у мужской жестокости есть тормоза, то у женской – нет.
– Это ваш личный вывод?
– Это статистика, – снова вздохнул капитан. – Кстати, на лице Федорова и на шее его жены обнаружены ссадины и царапины от женских ногтей.
Андрей пристально посмотрел на собеседника, и тот добавил:
– Их били, пытали, требуя что-то отдать.
– Документы…
– Точно так. Поэтому я считаю, что убийство было заказным. Это не рядовое ограбление, как утверждает… – Скрылев замолчал.
– Кто?
– Начальство настаивает квалифицировать инцидент как ограбление и искать преступников среди уголовников.
– Вы тоже так считаете?
– Я считаю, что действовали профессионалы.
– Но они же оставили следы, прокололись с машиной…
– Полагаю, это группа некоего определенного круга, но не военные и не из спецслужб. Те сделали бы все тихо, без свидетелей.
– Наверное, вы правы. Номер «Лады» установили?
– Только цифры – 316.
– Можно найти машину по этому номеру?
– Мы уже ищем, но вряд ли он настоящий. Скорее всего грабители перевесили номера, так что ничего мы доказать не сможем, несмотря на запоминающийся цвет минивэна. Однако искать будем.
– Фотороботы предполагаемых убийц будете составлять?
– Попытаемся.
– Мне нужны копии.
– Зачем это вам, Андрей Брониславович? – Скрылев с грустным недоумением посмотрел на Данилина. – Вы хотите участвовать в расследовании?
– Я хочу найти убийц.
– Едва ли мы их найдем. Знаете, каков у нас по стране средний процент раскрываемости особо тяжких? Всего восемь процентов!
– И все же я вас очень прошу помочь.
Скрылев помолчал, закуривая.
– Хорошо, Андрей Брониславович. Я вам позвоню. Кстати, вот ваша дискета. – Он достал из кармана куртки прозрачную коробочку с дискетой. – Мы скинули файл в наш компьютер.
– Спасибо.
– Не за что. Как там мой Вовка?
– Хороший парень, – усмехнулся Андрей. – Волевой, настырный, занимается с удовольствием.
– Он у меня философом растет, книжки всякие умные читает, библиотеку собирает. Спасибо, что вы его в секцию взяли.
– Не за что.
Этот разговор состоялся девятого декабря, сразу после похорон Федоровых. А вечером того же дня Андрею позвонили.
Сняла трубку Анна Игнатьевна:
– Але? Да, здесь… сейчас… Андрюша, тебя.
– Кто? – выглянул из спальни Данилин.
– Женщина какая-то, голос не узнаю.
Андрей взял трубку, подумав о жене.
– Слушаю.
– Будешь путаться под ногами – уберем! – раздался незнакомый женский голос, уверенный и грубый. – Понял?
– Кто говорит?
– Пиковая дама, – засмеялись на том конце провода. – Имей в виду, мы не шутим.
– О чем идет речь?
– Не притворяйся, ты знаешь. И если твой дружок дал тебе какие-нибудь бумаги на сохранение – лучше уничтожь, пока не поздно.
– Это все?
– А разве мало?
Андрея вдруг озарило: с ним разговаривала та самая молодая женщина в дубленке, которую видели соседи Федоровых. Она, очевидно, и руководила группой ликвидации.
– Я понял, – медленно проговорил он. – А теперь послушай, что я тебе скажу… пиковая дама. Обещаю приложить все усилия, чтобы найти всех убийц Левы! Даже если вы спрячетесь на дне океана!
– Ну-ну, – ответили ему с сарказмом. – Безумству храбрых поем мы песню… Прощай, учитель. Мы тебя предупредили.
– До встречи, – ответил Андрей, слушая раздавшиеся гудки.
До этого разговора он действительно колебался, стоит ли продолжать собственное расследование трагедии, теперь же вдруг понял, что стоит. Сомнения испарились.
