Царство туманов
Какой-то необычный звук комариным зудением потревожил сознание… повторился, уже слышанный не однажды…
Саблин прислушался, находясь на зыбкой грани сна и яви, попытался отстроиться от царапающего слух звука, выплыл в реальность. Рука нащупала мобильный айком: это звонил его будильник. Семь часов утра, пора вставать.
Он оторвал голову от подушки, глянул на окно спальни.
Из окошка сочилась стылая мглистая серость. По утрам здесь чаще всего так, солнце появляется редко, что летом, что зимой.
Ергаки. Край густых туманов, низкой облачности и частых дождей. Срединная часть Западного Саяна, долина между хребтами альпийского типа с характерными для них зазубренными пиками и пилообразным горизонтом. Горы труднодоступны, скальные останцы на перевалах напоминают растопыренные пальцы, некоторые из них явно искусственного происхождения, Саблин уже познакомился с ними во время изучения местности.
С одной стороны, Ергаки — рай для путешественников, предлагающий им прекрасные озёра, чистые речки, богатую сибирскую тайгу, луга и гранитные пики. С другой — добираться в этот край тяжело, поэтому путешествие по Ергакам — удел молодых, сильных, выносливых и не боящихся экстремальных условий быта.
Если бы не бывший полковник ГРУ Волков, посоветовавший Саблину скрыться в Ергаках, где у него были друзья, сам Данияр вряд ли рискнул бы сюда отправиться, имея на руках «тела» Прохора и Усти. Но он согласился и не прогадал. Волков выполнил обещание помочь, дал машину — старенький, но качественный фургончик «Рено», и Саблин с Валерией и двумя сопровождавшими его парнями, принимавшими участие в операции по освобождению Прохора, за трое суток доехали из Вологды до Абакана, а затем и до посёлка Мечта-2, выросшего на берегу озера Горных Духов из каменной избы, построенной энтузиастами ещё в далёком тысяча девятьсот семьдесят четвёртом году. С тех пор прошло полсотни лет, и рядом с каменным навесом выросли два десятка домиков, принадлежащих турагентству «Тайгиш». Один из домиков, вполне современный, тёплый, со всеми удобствами, и достался Саблину с его «полуживым грузом». Владелец посёлка Кучугуров оказался давним приятелем полковника Волкова, поэтому проблем с арендой домика не возникло.
Ни Прохор, ни Устя, а точнее — их «души», не возвращались из похода в Первомир, и за телами обоих приходилось ухаживать как за телами находящихся в коме людей.
Но прежде по совету Дмитрия Дмитриевича Бурлюка Саблин и его помощники «похоронили» Прохора — с музыкой и шествием по улицам Вологды, с торжественным погребением на северном кладбище города, с некрологом в областной газете. Хоронили, конечно, куклу, зато если в Вологде и остались эмиссары Владык, они должны были остаться уверенными в том, что главный формонавт второго числомира Прохор Шатаев умер.
Устю «хоронить» таким же манером не стали, её в Вологде почти никто не знал, и вторые ложные похороны были бы уже лишними.
По совету всё того же ДД перевезли в Ергаки и сломавшуюся меркабу — шедевр инженерно-математического творения эмиссаров Владык, привлёкших к этой работе видных учёных России, инженеров и компьютерщиков. Как сказал Бурлюк:
— Она может нам пригодиться в будущем, не зря её строили операторы Владык, создавали специальную программу. Кстати, эту программу надо хорошенько изучить. Найдите специалиста.
Саблин искал такого специалиста недолго, хотя хороших математиков и программистов в Вологде было мало. Но помог тот же Волков, круг знакомых которого оказался весьма обширным. Программист нашёлся на заводе «Нанодеталь», изготовлявшем кристаллические матрицы для военной техники. И Саблин, заручившись поддержкой бывшего разведчика ГРУ, отдал все найденные на даче мэра диски с программами для меркабы.
Саму же меркабу или формотрон, легко преодолевавший мембраны между числомирами-превалитетами, доставили в посёлок Мечта-2 вслед за Саблиным бывшие охранники Прохора Валентин Чемерис и Костя Долгих, согласившиеся на переезд в Ергаки. Саблин предложил им крупную сумму, чтобы они остались в посёлке и дальше выполнять прежние функции, но ребята оказались понятливые, совестливые, не рвачи и после всех событий, после того, как узнали, в какую войну они ввязались, дали обещание дойти с Саблиным до конца и от дополнительных денег отказались.
— Мы своих не бросаем, — сказал Валя Чемерис, голубоглазый крепыш, бывший десантник. — А зарплату оставьте прежнюю, нам хватает.
Саблину осталось только с чувством пожать ему руку.
Жена Данияра Валерия согласилась на переезд безоговорочно, несмотря на все стрессы, полученные ею в период похищения и содержания в камере вместе с Устиньей, женой Прохора. Это был уже не первый форс-мажор в её жизни, первый случился, как она сама шутила, когда Саблин предложил ей руку и сердце после многолетних встреч и гражданского брака, а второй — когда из-за грянувшего кризиса пришлось бежать из Суздаля в Вологду. Но она не роптала, доверяя мужу всецело, и вошла в ситуацию с числопутешествиями спокойно, разделяя взгляды мужа, принимая его друзей как своих. Она даже начала учиться путешествовать «по мозгам» своих «родственниц», образующих трансперсональную линию, живших в других числомирах Вселенной. Она же взяла на себя и обязанность по уходу за телом Усти.
Процесс смены образа жизни прошёл буднично и просто.
Практически весь путь до Ергаков преодолели без каких-либо эксцессов, не считая происшествия в Абакане.
Заехали на заправку, чтобы пополнить запасы бензина, стали в очередь: было утро, народ спешил в город на работу и по разным делам, поэтому у лукойловской заправки всего на четыре колонки выстроилось полтора десятка автомобилей. Однако не всех устраивало ожидание, нашлись крутые парни на чёрном «БМВ Х-6», которые считали ниже собственного достоинства выстаивать очереди.
Взревев мотором, кроссовер попытался втиснуться между колонкой и старым «Хёндаем» с барнаульскими номерами. Водитель «Хёндая», пожилой, с залысинами, на этот маневр не поддался, подъехал к колонке и вышел из машины, чтобы воткнуть в горловину бака заправочный пистолет.
Это возмутило компанию в кроссовере настолько, что они выскочили из кабины с битами в руках и набросились на водителя «Хёндая» и на его авто, круша стёкла и капот.
Первый порыв у Саблина был — выскочить из фургона и набить морды трём отморозкам. Однако спустя мгновение на ум пришла хорошая идея, и он вылез из машины, сжимая в кармане куртки эргион.
Первый импульс формотранса превратил биту в руках толстопузого молодчика в кожаной куртке нараспашку в дубинку, напоминавшую ножку стула. Последующие — в длинный шест и в пучок прутьев, напоминавший веник.
Та же самая участь постигла и биты в руках спутников толстопузого. Они замерли, в тупом изумлении вытаращив глаза на свои «веники».
— Бляха-муха! — сипло провозгласил толстопузый. — Чой-то с ней?
Водители, выбравшиеся из кабин на помощь пострадавшему владельцу «Хёндая», подошли ближе, держа в руке кто монтировку, кто отвёртку.
Саблин порадовался такой поддержке старика, при отсутствии полиции люди часто начинали сами восстанавливать попранную справедливость.
Послышались смешки, угрожающие голоса:
— А ну пошли отсюда, уроды!
— Освободите дорогу!
— Сейчас полицию вызовем!
Мордовороты побросали «веники», отступили к джипу, опасливо оглядывая толпу, «БМВ» сдал назад, разворачиваясь.
Саблин не удержался и, когда кроссовер отъехал, изменил форму одного из задних колёс, сделал его квадратным.
Раздался скрежет, «БМВ» на снегу занесло, и он задом чуть не снёс стойку навеса над заправкой.
Толпа водителей встретила это событие одобрительным гулом, не зная причин случившегося. Но разбираться с компанией никто не рискнул, да и очередь на заправку требовала побыстрее заканчивать процесс. Когда водитель «Рено» заправился и фургон миновал суетящихся у «БМВ» пассажиров, Саблин переглянулся с Валерией, сидевшей на заднем сиденье, возле тел Прохора и Усти.
— Что ты с ними сделал? — нахмурилась она.
— Озадачил, — усмехнулся он. — Теперь им придётся менять колесо и долго разбираться, отчего оно стало квадратным.
— А если Охотники узнают об этом?
Саблин согнал с губ улыбку, поглядел в окошко заднего вида на удалявшуюся заправку.
— Это я не подумал. С другой стороны, откуда здесь возьмутся Охотники?
— После неудачи с меркабой они землю рыть будут… чтобы найти тех, кто им помешал.
— Согласен, не стоило светиться такими вещами. Но и драться с этими мерзавцами не хотелось, подумал, что формотранс — идеальный способ остановить кретинов. Не сердись, Лер.
— Я не сержусь, — вздохнула жена. — Вы, мужчины, такие все самоуверенные.
— Это правда, — согласился Саблин, подмигнув водителю.
Свернув после Абакана с федеральной трассы М-54, называемой Усинским трактом, на дорогу в глубь горного массива, переехали Термазаковский мост, перекусили в недавно восстановленном кафе «Буйба» (сам посёлок умер лет пятнадцать назад естественной смертью), и дальше «Рено» запрыгал по ухабам просёлочной дороги, отчего скорость движения пришлось убавить. Поэтому до места назначения ехали почти весь день. Но доехали без приключений.
Зарегистрировались бесплатно в визит-центре, как того требовали правила посещения природного парка «Ергаки», миновали турбазы «Тушканчик» и «Спящий Саян», оставили слева озеро Художников, справа — скалу Параболу, видимую с дороги, и остановились на берегу озера Горных Духов, где и был сооружён предпринимателем Кучугуровым посёлок Мечта-2.
Тела Прохора и Усти перенесли в домик, состоящий из трёх комнат и крохотной кухни, уже поздно ночью. Умылись с дороги и рухнули спать, уставшие до изнеможения.
Отдыхали двое суток, устраиваясь и осматриваясь, познакомились с администратором посёлка Узуном Маадыровым, тувинцем по происхождению, дождались приезда Валентина и Кости, которые доставили меркабу. И начали обживаться, не ведая, сколько времени придётся провести в этом королевстве гор и озер, держа связь с «родичами» из одиннадцатого числомира, где складывалась похожая ситуация: Прохор-11 и его подруга Юстина отсутствовали — при наличии физических тел, лишённых сознания.
В соседней комнате что-то стукнуло.
Саблин очнулся от воспоминаний, встал, приоткрыл дверь.
Лера, поправлявшая оделяло на кровати «спящей» Усти, оглянулась.
— Разбудила?
— Нет, сам встал, хотел пораньше…
— Зарядку сделать?
— Да, — кивнул он, хотя думал о другом. — Те, кто делает по утрам зарядку, умирают гораздо реже.
Лера, полненькая блондинка с ямочками на щеках, фыркнула.
— Потому что их гораздо меньше.
Саблин засмеялся.
— Хорошо, что ты не говоришь: от зарядки кони дохнут.
— А кто так говорит?
— Угадай.
Она мило наморщила лоб.
— Проша?
— Точно! — Данияр снова засмеялся, подхватил на руки жену, одетую в домашний халатик, покружил по комнате, поставил на пол; он хорошо чувствовал, когда она расстроена или готова рассердиться. — А ты чего рано встала? Могла бы ещё понежиться в тёплой постели.
— Показалось…
— Что они вернулись?
Валерия смущённо кивнула.
— Неужели они не вернутся?
— Вернутся, — сказал он как можно уверенней, хотя на самом деле уверенности в скором возвращении друзей не ощущал. Если бы это было возможно, они бы уже дали о себе знать. — Ты первая или я?
Имелось в виду — кто первый начнёт ухаживать за «телами».
— Давай ты, Устя пусть поспит.
Саблин хмыкнул, взвешивая слово «поспит» в отношении состояния девушки, но спорить не стал. Не одеваясь, принёс эргион, к которому привык как к органу собственного тела, сел в кресло у кровати Прохора, расслабился и легко, почти без усилий перенёсся в тело математика, словно в своё собственное.
Ощущение было подобно прыжку в тёмную пещеру и выпрыгиванию из воды в воздух с толстым слоем воды на теле. Затем «вода» стекла куда-то к кончикам пальцев рук и ног, и он начал видеть глазами Прохора и слышать его ушами.
Поначалу этот процесс давался нелегко и был не слишком приятен, полон маленьких неловкостей, из которых состоял процесс примерки чужого тела как нового костюма: «жало» под мышками, шея «распухала», чесались руки и ноги, в животе что-то булькало, голова казалась тесной, как шапка на размер меньше. Однако после десятка вселений в тело Прохора (идея вхождения в тела формонавтов принадлежала другу ДД Таглибу, предвидевшему все неудобства ухаживания за телами формонавтов) он привык к смене ощущений и чувствовал себя в теле друга нормально.
Валерия училась вселяться в тело Усти дольше, у неё не было практики Данияра, но после того, как трудности формоперехода остались позади, отпала надобность в мучительном и сложном ухаживании за телами друзей. Они — тела — оживали и всё делали сами — под управлением «душ» Саблина и Леры: умывались, ели, пили и брились (что касалось Прохора). Просто надо было вовремя успевать справлять физиологические потребности и делать входы-выходы так, чтобы никто об этом не догадывался.
Туристы, да и администрация посёлка, даже представить не могли, что у них поселилась пара «лунатиков», оживающих только в определённые моменты.
Они и в Ергаки переезжали таким же образом.
Саблин переселился в тело Прохора, взял его под контроль, самостоятельно спустился в машину, затем вернулся в своё тело и тоже спустился во двор, к фургону.
Затем пришла очередь Валерии. Формонавтом она была ещё неопытным, часто пугалась неудач, однако после двух попыток вселиться в тело Усти справилась с волнением, и всё прошло гладко.
Точно так же они ухаживали за телами друзей и в Ергаках, стараясь вести себя тише воды ниже травы. Пока удавалось. Переехали в посёлок Мечта-2 они в конце декабря, когда в здешних местах стояли приличные холода и толщина снега достигала местами трёх метров, поэтому туристов было мало, практически — их компания: Данияр, Валерия, Костя и Валентин. Зима прошла без гостей, да и дождливая и холодная весна тоже. Потеплело только в середине июня, да и то всего до плюс десяти градусов днём, ночью подмораживало.
Потом сошёл снег, и наступило лето, почти скрытое туманами, и появление солнышка, освещавшего великолепные пейзажи долин между горами, стало праздником.
Однако с тёплыми днями пришли и комары, что несколько уменьшило романтический флер, окружавший местную природу. До этого настроение переселенцев падало только один раз, когда они увидели множество мусорных куч практически на всех стоянках туристов и по берегам озёр и ручьёв. К счастью, мусорные «полигоны» создатели посёлка и турбаз на берегах озёр Художников и Горных Духов убрали, поэтому прогуливаться по тропинкам вокруг них стало приятно.
Саблин-Прохор открыл глаза, глянул на сидящего в кресле с закрытыми глазами себя самого, потянулся, разминая затёкшие члены, глотнул водички.
Прохор был шире в плечах и массивнее, но самое плохое, что его мышечная система была далека от идеальной, и Саблин, занимавшийся спортом каждый день, чувствовал себя в теле математика скованно.
Прислушался к ощущениям и направился в хозблок, бросив на ходу подвернувшейся Валерии:
— Не подглядывай.
Лера фыркнула в ответ, привыкнув к репликам мужа, арендовавшего в каком-то смысле тело Прохора.
Утренние процедуры прошли под знаком сонливости. Саблин действительно не выспался, а Прохор, вернее, его организм, потерял тонус от длительного пребывания в «коме» и активными делами заниматься не хотел. Пришлось его слегка пришпорить, сначала с помощью физзарядки, а потом прогулки вокруг домика, стоявшего на самом краю посёлка, ближе всех к горному склону.
Несмотря на утреннюю серость и сырость, двадцать второго июня погода в окрестностях озера Горных Духов выдалась тёплая и солнечная, почти как в средних широтах России, где-нибудь под Смоленском. Облака и космы тумана разошлись, воздух сделался прозрачным, как вакуум между Луной и Землёй, и постоянно прибывающие туристы потянулись к берегу озера либо направились к тропам, ведущим в горы и на перевалы.
В посёлке селились в основном любители экстремального отдыха, альпинисты же предпочитали разбивать отдельные лагеря или селились в базовых лагерях у озера Светлое. Останавливались они и в первой Мечте, расположенной на берегу озера Художников, которую подреставрировали и расширили, хотя от хижины, давшей начало посёлку, не осталось ничего, кроме каменных стен.
Саблин никогда не занимался альпинизмом, но в течение полугода с момента переезда изучил все местные достопримечательности и теперь знал, что подобраться к посёлку незаметно очень сложно. С одной стороны, почти каждый день на турбазу прибывали новые туристы, с другой — их действия можно было легко отследить. Настоящие туристы редко оставались в посёлке, сразу направляясь по маршрутам в горы или к другим озёрам. Если Охотники когда-нибудь и отыщут беглецов с меркабой, Саблин надеялся вычислить их первым. А скрыться из посёлка в неизвестном направлении было нетрудно, маршрутов, по которым туристы и альпинисты уходили в горы, насчитывалось более двух десятков.
Нельзя сказать, что Саблин, в детстве — житель степей, позже горожанин, полюбил этот край, изобилующий озёрами, ледниками, речками и ручьями, но места здесь действительно были замечательные, дух захватывало, когда солнечные лучи высвечивали причудливые скалы и горные пики, получившие удивительные названия: Птица, Звёздный, Зуб Дракона, Парабола, Динозавр, Слоники — и так далее. Иногда Саблин даже жалел, что он не альпинист, столько крутых скал и зеркал — отвесных стен было кругом, а однажды, увидев монолитную гранитную стену в центральной части хребта, он мимолётно подумал, что Устя могла бы показать класс скайдайвингера, прыгнув с этого утёса.
Впрочем, таких уступов было много, а скала Парабола, образованная двумя острыми пиками и седловиной в форме идеальной параболы, и в самом деле напоминала искусственное сооружение, о чём туристам с придыханием сообщали местные жители.
Погуляв вокруг домика несколько минут, Саблин вернул тело Прохора на место и занялся уже своим телом, требующим не меньшего ухода. Побегал, отжался сто раз, присел столько же, умылся, позавтракал сам, вместе с Лерой, потом покормил Прохора (войдя в его мозг) и помог жене покормить Устю.
Когда они начинали ухаживать за телами друзей, возникла проблема их кормления, но выход нашёлся, когда ДД посоветовал ему вселяться в Прохора и командовать его телом как своим. Труднее дело обстояло с Валерией, прежде не то что не имевшей понятия, как можно изменять форму предметов усилием мысли-воли, но даже ни разу не побывавшей в иных числомирах.
На все процедуры ушло почти два часа времени. Можно было потренироваться с Костей и Валентином, занимавшими соседний домик и охранявшими разобранную меркабу, поучить молодых ребят настоящему рукопашному бою либо прогуляться к озёрам, оценить обстановку, но Саблин выбрал иную необходимость. Каждый день он занимался с Лерой формотрансом, учил её ходить по числомирам, и это уже начало приносить плоды. Валерия чувствовала себя всё уверенней, становясь настоящим формонавтом.
Устроиться на работу на турбазах она могла, так как там нуждались в специалистах МЧС, но Саблин уговорил жену этого не делать. После продажи доли спортклуба «Чемпион» в Суздале деньги у него имелись, поэтому заботиться о пропитании нужды не было.
Оставив Костю и Валентина присматривать за домом и «спящими» формонавтами, семейная пара оделась по погоде: лёгкие курточки, джинсы, кроссовки, очки от солнца, — вооружилась эргионами и баллончиками со спреем от комаров и мошек и отправилась в обход озера Горных Духов, получившего название из-за бродячих туманных струй, нередко принимавших причудливые очертания.
В детстве Саблин читал рассказы Ивана Ефремова, в том числе и рассказ «Озеро Горных Духов», но писатель и учёный описывал совсем другое озеро, из дна которого вырывались струи сероводорода и углекислого газа, воздействующие на людей. Ергакское озеро Горных Духов было красивее и безопаснее.
Ручей, соединявший озёра, остался позади, тропа повернула в горы, к Параболе, широкая и утоптанная. По ней прошли уже тысячи туристов, и сбиться с пути невозможно было даже ночью.
Но Саблин и Лера не стали заходить далеко, свернули налево, к небольшому ущельицу, прорезавшему горы чуть ли не до пика Зеркальный. Сюда туристы не заглядывали, стены ущелья закрывали обзор для фотографов, поэтому заниматься формотрансом можно было, не опасаясь посторонних глаз.
Что такое формотранс, полное название — формотрансформация, Лера узнала только полгода назад, когда её вместе с Устей, женой Прохора, захватили Охотники, надеясь таким образом заставить его выполнить замысел Владык, который пытался реализовать их эмиссар, вселившийся в тело мэра Вологды. Лишь ценой неимоверных усилий Саблина, его сподвижников, самого Прохора и его «родича» Прохора-одиннадцатого, проживающего в одиннадцатом числомире, удалось отбить атаку агентов Владык, освободить женщин и завладеть меркабой. Но если Валерии удалось вернуться буквально с того света, то души Прохоров и их жён, Усти и Юстины, так и остались в Первомире, покинув свои реальности и физические тела. А Саблин — здешний, второй, и его «братец» Саблин-11 не знали, как их вернуть обратно, из числомира-1, куда нырнули формонавты, пытаясь нейтрализовать импульс меркабы, с помощью которой неведомые до сих пор Владыки через своих агентов хотели изменить матрицу Мироздания с целью стать не только Владыками Бездн, но и Повелителями всей Числовселенной.
Пока же Саблин упорно тренировался сам и тренировал Валерию ходить по числомирам и целенаправленно изменять форму предметов с помощью эргиона — инфобиотона, как его назвал создатель — Дмитрий Дмитриевич Бурлюк из одиннадцатого числомира. Эргион представлял собой информационно-энергетический модуль числоперехода, способствующий гармонизации всех видов полевых структур, электромагнитных и торсионных полей с биополем человека, что позволяло ему не только входить в изменённое состояние сознания, но и переходить в иные планы бытия.
Прохор делал это и без эргиона — собранного особым образом кластера многогранников — один в другом и представлявшего, по сути, модель меркабы. Саблин пока не достиг полного владения мыслью и энергетикой, но двигался в нужном направлении. Выходить из тела и путешествовать по трансперсональной родовой линии всех Саблиных во Вселенной он мог, уже и не касаясь эргиона, однако изменять форму предметов умел пока только определённым усилием, сжимая эргион в ладони и превращая его в дополнительный контур сознания-воли-энергетики.
О том, что каждый предмет, каждая вещь, каждый искусственно созданный объект или субъект естественного происхождения имеет спектр форм, Данияр узнал не от Прохора, а от своего «братца» — Саблина из одиннадцатого числомира; там его звали Данимиром.
Кирпич, к примеру, мог быть не только параллелепипедом, но любой другой базовой фигурой — тетраэдром, кубом или сферой. Шар для игры в бильярд точно так же мог принять форму куба, тетраэдра или многогранника. Но одно дело — слышать об этом от друга или учёного, занимавшегося формологией, другое — самому научиться трансформировать предметы до полной их неузнаваемости.
Первым делом, конечно, пришлось учиться погружаться в транс и соединять цифры и символы для перехода к четырёхмерному восприятию реальности, организовывать свою личную пси-структуру в поток числоперехода. Но в конце концов Саблин овладел этим искусством с помощью «родича» из одиннадцатого числомира, и постичь азы формотранса было уже легче. Спустя полгода с момента атаки Владык на Прохора он овладел процессом формотрансформации и мог теперь научить этому почти любого желающего. А Лера была прилежной ученицей.
В левой стене ущельица открылась слоистая арка, нависающая козырьком над грудой обвалившихся сверху камней. Саблин много раз проходил мимо, не обращая на этот изъян в стене ущелья никакого внимания, но сегодня он почему-то показался ему необычным.
— Постой-ка, — сказал он, вглядываясь в щель между нижним срезом козырька арки и вершиной осыпи. — Что-то здесь не так.
Лера послушно остановилась.
Саблин дошёл до стены, примериваясь, нашёл более или менее удобный подъём и взобрался на осыпь, выбирая глыбы в качестве ступенек. По мере подъёма щель между вершиной осыпи и карнизом становилась всё больше, и когда Саблин взобрался наверх, его взору предстал лаз в глубь горы, достаточно широкий и высокий — более метра, чтобы в него можно было протиснуться.
— Что там? — поинтересовалась Валерия.
— Ход, — сказал он. — Наверно, обрушилась часть свода пещеры, да ещё сверху камни нападали. Я посмотрю, можно ли туда пролезть.
— Подожди, я тебя подстрахую, — сказала она, начиная подниматься.
Саблин улыбнулся. В этом была вся Лера, привыкшая доверять себе и мужу, никогда не пугавшаяся трудностей и не любившая причитать: ах, не надо, это опасно, камни могут рухнуть снова, — как это делают почти все женщины. И именно такое её отношение к риску в частности и к жизни вообще нравилось Данияру больше всего. Валерия не зря работала в службе спасения МЧС, выбрав занятие по своему характеру.
Дождавшись жену, он начал протискиваться в глубь лаза, почуяв азарт исследователя-спелеолога. Об этой пещере ему никто из старожилов посёлка не рассказывал, и вполне могло случиться, что он первым обнаружил вход в подземелья Ергаков, о которых давно ходили слухи среди местного населения.
Спуск с другой стороны — под козырёк пещеры — оказался более пологим. Саблин преодолел его за несколько минут. Выпрямился во весь рост, огляделся.
Похоже было, что он и в самом деле обнаружил пещеру, уходившую в недра горы под углом градусов в двадцать. Света здесь не хватало из-за массы рухнувших с козырька камней, но всё же Данияр разглядел ровный, словно заасфальтированный пол, гладкие стены и сводчатый потолок, напоминавший готические потолки европейских храмов.
— Что там? — воробьём долетел голосок Валерии.
— Спускайся, — крикнул он в ответ. — Только смотри под ноги внимательно.
Вскоре послышалось шуршание, стук осыпающихся мелких камешков, появилась Валерия, спускавшаяся задом.
— Куртку порвала, — пожаловалась она, когда он помог ей преодолеть последние метры осыпи.
— Ничего, новую купим, — отмахнулся он.
— Что ты здесь нашёл?
— Гляди, — отступил Саблин.
— Красота какая! — оценила Валерия гладко-выпуклый пещерный интерьер. — Смотри, какой пол ровный.
— Вот и я прикидываю. У тувинских шаманов легенда есть о крепости Пор-Бажын, якобы она охраняет вход в подземелья Шамбалы. Вдруг мы нашли один из запасных выходов оттуда?
— Фантазёр.
— Почему нет? О подземных ходах почти у всех народов мира легенды созданы, а такое устойчивое мифообразование не может не иметь причину. Посмотрим, что там дальше?
— Темно…
— Далеко не пойдём, а заодно и потренируемся.
Двинулись в глубь пещеры, напрягая зрение. Света становилось всё меньше, но глаза Саблина быстро приспособились к полумраку, и он различал все детали пещерного интерьера.
Появились пологие бугры и рытвины, кучи мелких камней и песка вдоль стен. Уклон становился всё круче, пока не оборвался обрывом, скрывающим провал в полу пещеры.
— Приплыли, — сказал Саблин, останавливаясь. — Колодец, что ли?
Валерия ухватилась за его плечо, вытянула шею.
— Ничего не вижу. Может, это вулканическое жерло?
— Может быть, — не стал возражать Данияр. — Потому и стены у пещеры гладкие — лава выходила. А с другой стороны, тут отродясь вулканов не было. Помнишь, мы с тобой в Исландию летали? Вот там да — был настоящий кратер.
— Трихникю…
— Трихнюкайигюр.
Валерия фыркнула.
— Уже забыла название.
— Его с одного раза и не выговоришь, — улыбнулся Саблин.
Древний вулкан, о котором они заговорили, находился в Исландии, недалеко от Рейкьявика, и представлял собой «бутылку» глубиной в двести метров. Когда власти местечка, где и располагалась природная достопримечательность, построили лифт для туристов, опускающий их на глубину ста двадцати метров, чтобы они могли полюбоваться на озеро кипящей магмы восемьюдесятью метрами ниже, вулкан стал архипопулярным, его слава достигла России, и Саблин, ещё будучи в Суздале, посетил с Лерой и друзьями Трихнюкайигюр.
— Только озера с магмой не хватает, — сказал он. — Ну что, возвращаемся?
— Давай, а то здесь… — Валерия поёжилась, — страшновато!
Они повернули назад и не успели подойти к завалу, как пол под ногами дрогнул, послышался каменный стон, загрохотало, и отверстие, через которое «спелеологи» попали в пещеру, засыпал поток камней снаружи. В пещеру вырвалось облако пыли.
Саблин повалил жену на пол, прикрыл своим телом, ожидая, что с потолка пещеры посыплются камни, но внешний катаклизм кончился, камни перестали скатываться и с треском раскалываться, стало тихо.
— Рассупонь твою супонь! — с расстановкой проговорил Саблин, вставая и тараща глаза в полной темноте.
Лера села, держась за руку мужа, чихнула.
— Что произошло?
— Нас засыпало.
— Совсем?
— Не знаю. — Он с трудом сдержал гневное словцо, злясь на самого себя. Если и следовало соваться в пещеру, то имея при себе необходимое снаряжение, а его неожиданный кунштюк с исследованием выглядел чистым мальчишеством. У них даже спичек с собой не было, не говоря уже о фонаре. Нож был, но он ничего в данной ситуации не решал.
— Посиди здесь, я посмотрю, можно ли разобрать вершину завала.
Саблин на ощупь — в пещеру теперь не проникал ни один лучик света — взобрался по осыпи на её вершину, попытался сбросить несколько глыб. Удалось пошевелить лишь пару небольших камней, остальные сидели плотно, словно зацементированные.
— Тут экскаватор нужен. — Он слез, нашёл Валерию, прижавшуюся к нему. — Или направленный взрыв.
— Нас сбросит в ту дыру… или потолок рухнет.
— К сожалению, ты права, тут не рассчитаешь точно. Да у нас и взрывчатки нет.
— Что будем делать?
— Надо подумать. — Он вспомнил о существовании «родича» из одиннадцатого числомира. — Кажется, я нашёл идею.
— Какую?
— Посоветуюсь с «братцем». Давай-ка присядем, ты меня подстрахуешь.
Они отошли к стене пещеры, уселись в неглубокой гладкой выемке, Данияр поворочался, лёг, положил голову на колени Валерии.
— Жди.
Медитировал недолго, расслабляясь и растворяясь в тишине, слагая в мыслях формулу числоперехода, грея в ладони эргион.
Душа вынеслась из тела призрачной тенью, преодолела несколько энергоинформационных мембран между числомирами и уверенно «совершила посадку» в голову Саблина-одиннадцатого.
«Братец» Данимир сидел у компьютера.
«Чую, чую, серой запахло, — с усмешкой объявил он, откидываясь на спинку кресла. — Кто стучится в дверь моя?»
«Привет, — сказал Данияр. — Работаешь? Не помешал?»
«Пытаюсь вытащить из компа Прохора алгоритм перехода в трансцендентные миры, порождённые не целыми числами. Увлекательный процесс, я тебе скажу».
«Ты же не математик».
«Тут много ума не надо».
«Зачем тебе трансцендентные миры?»
«Вдруг через них можно пролезть в Первомир и поискать Прохора с Юстиной?»
«Думаешь, это возможно?»
«Может быть, и нет, но ведь что-то надо делать?»
«Надо встретиться с ДД и обговорить наше положение».
«Он сейчас где-то в Безднах, да и говорили уже, он тоже пока не знает, что случилось, почему наши ребята-девчата не возвращаются из похода в Первомир».
«Разве не ДД утверждал, что между Первомиром и остальными числомирами стоит блок? Наши ушли туда только благодаря помощи меркабы, а оттуда перейти к нам у них нет сил… без той же меркабы. Она-то у нас».
«Зато в Первомире стоит матричный формотрон, задающий программу всей Числовселенной. Нет, здесь что-то не то, есть причина, которую мы постичь не в состоянии. Кстати, надо бы собрать вашу меркабу».
«Зачем?»
«Чую, она пригодится нам в скором времени».
«Здесь будет трудно найти специалистов по сборке такого агрегата».
«А где ты?»
«Всё там же, в Ергаках, я тебе уже сообщал, куда мы переехали. Тут классно! Пейзажи — закачаешься!»
«Почему ты выбрал именно Ергаки? Не из-за пейзажей же?»
«Волков посоветовал, да и у ДД в Абакане есть друзья, он обещал присоединиться. Правда, до сих пор не приехал».
«Понятно. Чем занимаешься?»
Данияр виновато поёжился.
«Понимаешь, дружище, мы с Леркой пещеру нашли… и нас засыпало. Сидим вот в полной темноте, маракуем, что делать. Связь не работает, никого даже предупредить не смогу. Ругаю себя последними словами, зачем полез?»
«Что значит — зачем? Это же прекрасный повод потренироваться формотрансу. Эргион с тобой?»
«Мы и шли тренироваться».
«В чём же дело? С эргионом тебе сам чёрт не брат! Давай, выбирайся, потом сообщишь результат».
Саблин вернулся в родное тело.
Валерия почувствовала, как муж «оживает».
— Удалось? Разговаривал с Данимиром?
— Он умней меня, — с досадой проворчал Данияр, чувствуя сухость во рту. Но воды в пещере никто ему подать не мог. — Посоветовал выбираться самим.
— Как?
— Не догадываешься?
Валерия помолчала, хорошо зная характер мужа: шутить в безнадёжной ситуации он не стал бы.
— Позвоним Косте?
— Нет, здесь мобила не работает, слишком толстый слой породы. Но у нас есть эргион.
— Ты хочешь… изменить форму… камней?! Но ведь их много…
— Какая разница, сколько их? Попробуем и посмотрим, что получится. Начинай ты.
— Я?! — испугалась Лера. — У меня же не всегда… получалось.
— Получалось через раз, просто нужно время, чтобы научиться ловить нужное состояние ума и тела. Взяла эргион?
— Н-нет… забыла…
— Не на прогулку же шли… ладно, бери мой и начинай, как я тебя учил. Камни — это всего лишь неправильные многогранники, так? Формообразующий импульс превратит их в правильные.
— Они же всё равно будут торчать в завале.
— Нужно пройти их формоспектр до конца, тогда они рассыплются в песок и вообще в пыль.
Саблин вложил в ладонь жены потеплевший сросток ажурных многогранников, вырезанных из яшмы, халцедона и лазурита: тетраэдр в кубе, куб в икосаэдре, икосаэдр в додекаэдре. Это был подарок Талгата, вручённый Саблину при расставании. Помощь араба в операции по освобождению пленниц была неоценима, и Данияр в ответ подарил ему свой перстень, целиком выточенный из хризоберилла. При падении на грань перстня солнечных лучей он превращался в светящийся кошачий глаз.
Конечно, у него был и свой эргион, простенький, деревянный, смонтированный ещё Прохором, но его он отдал жене, которая благополучно забыла взять его с собой.
Какое-то время ничего не происходило. Лица жены Саблин не видел, но представлял, как она переживает.
— Смелей!
По затылку скользнул холодный ветерок — верное предзнаменование начавшегося процесса формопреобразования. В глубине осыпи затрещало, со стуком посыпались камни. Рука Валерии, которую он держал, дрогнула.
— Получилось?!
— Сейчас посмотрю, отдохни.
Руки нащупали правильные грани, рёбра и углы. С десяток каменных глыб превратились в кубы, но всё же их было мало. Формопреобразующий импульс Валерии затронул лишь ближайшие обломки осыпи. На весь объём камнепада её воображения не хватило.
Вспомнились беседы с Талгатом, в свою очередь получившим свои знания от «брата» Таглиба из одиннадцатого числомира. А Таглиб учился непосредсвенно у Бурлюка.
Многообразие всех форм одного и того же материального тела образует плотное непрерывное множество, говорил ДД, или, если хотите, ещё одно измерение — Ф. Для каждого объекта существует свой спектр, в котором этот объект может быть реализован на физическом уровне без потери внутренних качеств. Если цифры структурируют всё пространство, весь физический вакуум, то геометрические формы — лишь локальное пространство объекта.
И ещё он рассуждал о связи числа и формы, приводя в качестве примера слова «истина» и «форма». В системе смысловой взаимосвязи слов русского языка понятия «истина» и «форма» не зря имеют одинаковую числовую меру — 70. То есть они связаны и составляют основу соразмерности осей «Ч» (числа) и «Ф» (формы). Жить друг без друга они не могут, как образно выразил Талгат своё отношение к формонавтике. Но шутка шуткой, а на практике так и было: зная алгоритм перехода в параллельно-последовательные числомиры, можно легко научиться изменять и форму объектов, что наверняка умели делать древние колдуны и маги, не зная основ числонавтики и формологии.
— Не получается? — прошептала, вздрагивая от волнения, Валерия.
Саблин очнулся, настроился на «волшебство», мысленно обнял каменную осыпь и послал формоимпульс. Затем «дал очередь», прогоняя спектр форм каменных глыб до предела их сцепляемости.
Груда камней начала оседать, потрескивая, превращаясь в гору многогранников, которые всё больше и больше увеличивали количество граней, пока не превратились в шары, потом в песчинки и распались в пыль.
В пещеру хлынул дневной свет: гора пыли осела так низко, что освободила проход в неё.
Валерия заслонила глаза ладошкой, потом крикнула «ура!» и чихнула.
Саблин засмеялся, почувствовав облегчение. Какое-то мгновение он сомневался в своих колдовских заклинаниях.
— Поняла теперь, какая сила нам подчиняется?
— Поняла.
— И заметь, никакого волшебства, никакой чёрной магии, а тем более мошенничества.
Увязая по пояс в горе продолжающей рассыпаться и оседать пыли, они выбрались из пещеры в ущелье.
Прошло всего около часа с момента заключения «спелеологов» в каменной ловушке, снаружи ничего не изменилось, ветерок стих, воздух прогрелся градусов до восемнадцати, и от тишины, от жгучих солнечных лучей, свободы и родившегося чувства уверенности в своих силах хотелось петь. Саблин с трудом сдержал свой порыв.
— На, держи, — отдал он эргион Лере.
— Зачем? — не поняла она.
— Мы зачем сюда шли? Тренироваться. — Он оглянулся на прекрасно видимый теперь зев пещеры. — Вот и продолжим тренировку. Твоя очередь. Восстанавливай осыпь.
— Ты шутишь?
— Эта гора песка и пыли была грудой скальных обломков, я догнал её до конца формоспектра. А ты попробуй восстановить.
— Разве это возможно?
— Не знаю, — признался он. — С камнями я не пробовал. Кирпич не восстанавливается, пытался как-то раз. Нож свою форму восстановил, стакан тоже.
Они отошли подальше, переступая ползучие ветви кустарника, Лера вытянула руку с эргионом к пещере, посмотрела на мужа вопросительно, и вдруг лицо её изменилось.
— Стой! Не двигайся!..
Он послушно замер, не понимая, в чём дело.
— Что ты увидела?
— Змея… — шёпотом ответила Валерия. — Прямо у твоей ноги… сзади…
— Спокойно, я вытащу нож…
— Не надо, я попробую её…
— Трансформировать?
— Да!
Конечно, проще было бы вытащить нож и отсечь гадине голову, реакции хватило бы, но Данияр отказался от намерения.
— Давай.
Лицо Валерии затвердело, побледнело, ямочки на щеках исчезли.
Струение воздуха слетело с её кулачка, направленное к ноге Данияра. На миг щиколотку свела ледяная судорога.
Он скосил глаза вниз и в бок.
В метре от ноги на плоском камне лежала прямая, серовато-бурая, с черными пятнами и тёмными полосами, прямоугольная палка длиной около метра. Это и была змея, изменившая форму пожарного шланга на форму бруска. Формоимпульс Леры достиг цели, ошеломив опасное пресмыкающееся настолько, что оно застыло в ступоре.
Впрочем, сама «колдунья» была ошеломлена не меньше.
— Получилось! — изумлённо выдохнула она, широко раскрывая глаза.
Саблин захохотал, подошёл к ней, отобрал эргион.
— Молодец, не промазала. Посмотрим, что будет дальше.
Прямоугольная «палка» змеи опомнилась, попыталась ползти, но у неё не получилось. Дёргаясь, скручиваясь, она слетела с камня, встала на хвост, снова упала.
Валерия вцепилась в локоть мужа.
— Ей плохо… верни форму.
— Ага, чтобы она бросилась на нас. Это полоз узорчатый, укусит — мало не покажется.
Он примерился, «выстрелил».
Змея свернулась в кольцо.
— Упс! — удивился Саблин. — Ничего себе колданул!
— Она… оно… живое?
— Живое пока, видишь, дёргается. — Саблин «выстрелил» ещё раз.
Змеиное кольцо превратилось в подобие черепахи без ног.
— Как интересно! Никогда бы не подумал, что у змеюки будет такой спектр. А ну ты попробуй.
Валерия отступила, загораживаясь ладонью.
— Я боюсь!
— Чего тут бояться, в тигра она не превратится. Давай, давай, учиться так учиться, раз подвернулся такой удобный случай.
Лера взяла эргион, напряглась.
«Черепаха» превратилась в пятнистый шар!
— Здорово! — восхитился Данияр. — Конец спектра уже близок. Что там дальше?
Ещё один формопреобразующий импульс превратил змеешар в полсотни маленьких кожистых шариков. В отличие от большого шара, представлявшего одновременно туловище змеи и её голову и пытавшегося двигаться, эти шарики шевелиться не стали. Все они представляли собой различные участки тела змеи, а один — отдельно голову, искажённую формоимпульсом до неузнаваемости. Судя по отсутствию какого-либо движения, жизнь «рассыпанную» змею покинула.
— Аминь! — сказал Саблин. — Не фиг было соваться под ноги. Ну что, продолжим?
Ответить Валерия не успела, у Саблина зазвонил мобильный телефон. Он поднёс браслет айкома ко рту.
— Слушаю.
— Данияр Тимофеевич, — раздался голос Валентина, — вы далеко?
— Не очень, а что?
— Волков приехал.
— Наконец-то! — обрадовался Саблин. — Давно жду. Скоро буду.
Он отключил связь, обнял жену от избытка чувств.
— Сергей Николаевич приехал, возвращаемся.
— Потренировались, называется, — с лёгким разочарованием проговорила Валерия, глянув на россыпь «змеиных» шариков.
— Ничего, у нас ещё будет время. Ты и так показала себя молодцом.
И они отправились обратно в посёлок, пережив приключения, которые совершенно не планировали.
