Кольцо сжимается
Погода в пределах озера Горных Духов испортилась, над горами нависли тучи, пошёл мелкий дождь, но на это никто не обращал внимания. Туристы продолжали прибывать на турбазу, а самое плохое крылось в том, что появились группы самодеятельных исследователей местной природы, предпочитавшие останавливаться не на базе, а в палатках на берегах озера или на вершинах увалов.
Ёсипыч первым заметил две такие группы, мало интересующиеся красотами Ергаков, и доложил об этом Волкову.
Одна группа оказалась «безгрешной»: бородатые мужики охотились на горных баранов, и горные пейзажи и местность вокруг озёр их не интересовали.
Вторая группа, состоящая из пяти человек: четырёх молодых парней и мужчины в возрасте — вела себя всё более подозрительно. Ландшафты Ергаков их тоже не прельщали, зато все были вооружены новейшими карабинами «гризли», видеокамерами, рациями и были одеты не просто по-походному, а как настоящие военные егеря в отличие от первых егерей.
Они разбили лагерь из трёх палаток на южном мысу озера Горных Духов, в пяти километрах от турбазы «Мечта-2», и принялись обходить местные тропы, как это делал Саблин после переезда из-под Вологды.
Наведались они и на турбазу, подтвердив опасения Саблина наткнуться на ищеек из Бездн. Если подозрительные люди из точно такой же группы, на которую наткнулся тот же Ёсипыч, покрутившись вокруг турпосёлка, убрались из этих мест, то новые пришлые вели себя иначе: решительнее, наглее, проще. И Саблин понимал их командиров, так как, по его разумению, Владыки в преддверии грядущих событий должны были действовать смелее, отбросив флёр политкорректности и презрев риск шумихи в СМИ в тех местах, где они планировали акцию.
Акция же после предупреждений ДД могла быть только одна: найти меркабу и уничтожить её хранителей и защитников. А поскольку ситуация накалялась, можно было не сомневаться, что ищейки Владык или Админов, что было одно и то же, вышли на след беглецов из Вологды и подобрались вплотную к их убежищу.
Восемнадцатого июля, сразу после возвращения из сорок четвёртого числомира, где Саблиным удалось защитить местного Прохора, Данияр собрал в своём домике очередное совещание.
Присутствовали все члены отряда, кроме двух: Ёсипыч вёл наблюдение за егерями, Костя бдительно охранял подступы к домику.
К этому времени у них появилось оружие, Волков умудрился раздобыть охотничий «штейер», два пистолета «Волк» и пистолет-пулемёт «Пламя». Однако оружие не гарантировало безопасности «спящим» числодайверам и всей группе. Оно могло лишь способствовать отходу группы в горы, но не позволило бы держать длительную оборону. К тому же Данияр был уверен, что их самое мощное оружие — формотранс.
Он владел им, как кот способностью падать на четыре лапы с любой высоты.
Валерия тоже была близка к совершенству, хотя по-прежнему не любила тренироваться на живых объектах.
У Валентина способности к формотрансформации были, и он тренировался самозабвенно на чём только мог.
У Кости, да и у Волкова, не говоря о его «старых клячах», не получалось ничего. По большей части из-за неверия в свои «колдовские» возможности.
И тем не менее Саблин не считал положение переселенцев безнадёжным. Несколько дней, по его расчётам, у них ещё были в запасе.
Обрисовав обстановку в числомире-44 и выслушав доклады Волкова и Кости, он сказал:
— Ясно, что кольцо вокруг нас сжимается. Ваши мнения: уходить немедленно или подождать?
— Надо уходить, — хмуро сказал Царь Салтан. — У меня нехорошее предчувствие. Нам-то что — руки в ноги и пошёл, а этих, — Роберт Салтанович кивнул на дверь спальни, — на себе тащить придётся.
— Не придётся, — возразил Саблин, — сами до машины дойдут.
— Так то до машины, а если в горы полезем — какая машина туда взберётся?
— Вертолёт нужен, — сказал Костя.
— Вертолёта у нас нет.
— Можно попросить, — задумчиво сказал Волков. — Я вам говорил про центр боевого применения гражданской авиации под Абаканом, у них и вертолёты есть. Попробую договориться.
— Бесценный ты человек, Сергей Николаевич! — искренне восхитился Данияр. — Что бы мы без тебя делали? Если у нас будет «вертушка», нам не страшен ни серый волк, ни зелёный егерь. Надо бы только заранее найти место передислокации.
— Старожилы сказывали, что за Чёрной Стеной в Шепшыр-Тайге есть долинка с озерцом, там кто угодно укрыться может.
— Далеко?
— Вёрст под сто, однако.
— Годится, для «вертушки» это полчаса лёту максимум, а пешкодралом — неделю топать. Значит, готовим побег?
Мужчины переглянулись.
Саблин поймал печально-озабоченный взгляд жены. Ей до чёртиков надоели переезды и метания по стране, но она не роптала, понимая, что иной судьбы ни у неё, ни у мужа нет.
Волков поднялся.
— Мне нужно позвонить.
— А что произошло с Прохором-44 дальше? — полюбопытствовал Костя.
Волков и его «клячи» приостановились.
— Пока мне известно, что он со всеми своими спасателями и женой находится на борту подлодки «Туман». Кстати, она очень близка по параметрам нашей субмарине «Новороссийск», спущенной на воду ещё в две тысячи тринадцатом году. Видимо, конструкторская мысль в близких числомирах работает в параллели. В данный момент лодка — самое безопасное место для наших парней.
— Не будут же они всё время жить на её борту.
— Разумеется, их высадят где-нибудь, но пока что у нас есть несколько дней спокойного числоплавания. Шёл разговор, что Миранда возьмёт Прохора с Павлиной к себе. Папаша позаботится, чтобы сынок чувствовал себя в безопасности.
— Повезло, — усмехнулся Волков, — что у него такой папаша. Не могу представить, чтобы наш замминистра обороны отдал приказ грохнуть забугорные суда и самолёты ради спасения сына.
— Они живут по другим законам.
— Нам бы такие, глядишь, забыли бы и о терроризме, и об американских притязаниях на мировое господство. Но если Охотники добрались до их Сианезии и аж до верхушки ВМС и ВВС, то они доберутся и до России.
— Россия в сорок четвёртом превалитете называется Белросью. Кстати, Белоруссии там нет, она и Россия — по сути, одно государство.
— Какая разница.
— Я предупрежу братца, — Саблин поцокал языком, — Шаблюку.
— Нормальная хохляцкая фамилия, — пожал плечами Волков. — Не Бандера же?
Саблин улыбнулся.
— Тронулись, парни.
Волков кивнул спутникам, они вышли.
— Я тоже пойду, — сказал Костя.
— И я, — сказал Пётр Фомич. — Почищу пару сочленений и дособеру программер.
— Что?
— Это я его так назвал, — смутился инженер. — Там с меркабой был компьютер и электронное устройство с антеннами, которое работало как возбудитель низкочастотных колебаний. Я его разобрал и скоро соберу. Потом возьмусь за компьютер, там много чего записано.
— Работайте, Пётр Фомич.
Саблин и Валерия остались одни.
— Долго нам ещё мучиться? — слабо улыбнулась женщина.
Саблин обнял жену.
— Будем ждать… и надеяться. Сейчас нельзя делать резких движений. Главное было и остаётся — спасти наших загулявших путешественников, поэтому будем активно работать с Прохором-44.
— А потом?
— Потом суп с котом.
Валерия высвободилась, нахмурила брови, и Данияр добавил:
— ДД прав: если мы хотим жить, надо покончить с Владыками. Либо они нас, либо мы их, третьего не дано. Я бы очень хотел, чтобы ты осталась в стороне.
— Ещё чего! — рассердилась Валерия. — Женщины во всех войнах принимали участие и, знаешь ли, воевали не хуже мужчин!
— Это правда, — улыбнулся Данияр. — Чем будешь заниматься?
— Обед готовить, Сергей Николаевич продукты привёз. Покормлю спящих.
— Позовёшь.
Валерия занялась кухней.
Данияр заглянул в спальню, присмотрелся к бледному лицу Прохора, виновато сморщился.
— Потерпи, Кириллыч, вызволим мы вас.
Мягко прозвонил браслет айкома. В ухе щёлкнула клипса динамика: сработал скремблер, отсекающий любое прослушивающее устройство.
— Кто? — озадаченно спросил Саблин.
— Своих узнавать надо, — заговорил на английском гортанный голос.
— Талгат! — расплылся в улыбке Данияр.
— Он самый.
— Рад слышать. Ты случайно не в России?
— В Соединённых Штатах по заданию Дмитриевича.
— По заданию?
— Нашёл кандидата в Администраторы нашего второго числомира.
Саблин сел.
— Ничего себе новость! И кто он?
— Президент корпорации «Элстоу», миллиардер, как водится, один из столпов американской экономики, председатель ФРС. И фамилия у него соответствующая — Эллисон, Марк Эллисон.
— Админ-22 его…
— «Братец во числе».
— Что собираешься делать?
— Искать к нему подходы. Если мы не упредим переход двадцать второго в своего второго «родственничка», будет худо.
— Думаешь, нам удастся это сделать?
— У нас нет другого выхода.
— Что ж, будь осторожен, у этого парня охрана должна быть как у президента Штатов.
— Ничего, прорвёмся.
Голос Талгата — а скорее всего это был Таглиб, его одиннадцатый «родич», друг ДД, — сделался тоньше шёпота, исчез.
Шёлкнул скремблер, подтверждая, что линию никто не прослушивал.
— Шоб ты рэпнувся, гэпнувся да перекондубасывся! — вслух проговорил Данияр, имея в виду таинственного Админа-22, чья трансперсональная линия и формировала числород Владык.
До вечера он занимался с Лерой, ухаживал за Прохором, а потом и прогулялся по лесочку в сопровождении Кости и Валентина. Полюбовался на белоснежную меркабу, даже в нерабочем состоянии производившую впечатление скрытой силы. Побывал у озера, где Ёсипыч показал ему лагерь егерей.
Вечером связался с Данимиром, выслушал его доклад о появлении новых админовских ищеек.
«Надо в первую очередь заняться Глыбой, Иначе он всё время будет засылать к нам свою киллерскую сволоту».
«Надо, — согласился Саблин-11. — Но у нас на руках Прохоры с жёнами… а теперь ещё и сорок четвёртый… и тоже с женой… беременной к тому же».
«Тебе не кажется, что это символично?»
«Что?»
«Мы во всех превалитетах составляем пары: ты, я, Прохоры… это же шанс выжить человечеству, минуя стадию голубизны».
«Куда это тебя повело?»
«Понял, отбрасываю грешные мысли».
«И всё же Глыбу надо нейтрализовать как можно быстрее».
«Тогда надо забыть о возвращении наших ребят».
«Что ты предлагаешь?»
«Ты займись планом атаки на ППК с Глыбой, а я покумекаю, как нам нейтрализовать второго Админа — Эллисона».
«Он ещё не Админ».
«Так будет Админом, если двадцать второй в него переселится».
«Хорошо, я понял, начинаю прикидывать варианты атаки ППК».
«Заходи, если что».
«Ты прямо как волк».
«Какой волк?» — удивился Данияр.
«Был такой классный мультфильм — «Жил-был пёс», там волк говорит псу после того, как тот его накормил: заходи, если что».
«Ты ещё из детского возраста не вышел?»
«Почему?» — удивился теперь Саблин-11.
«Мультфильмы смотришь».
«Во-первых, я смотрел его в детстве, во-вторых, его бы стоило посмотреть и таким взрослым, как ты. Ума бы набрался».
«Эх, и дал бы я тебе по шее!» — помечтал Данияр.
«Не дотянешься, — засмеялся Данимир. — До связи».
Саблин посидел, улыбаясь, какое-то время, вспомнил о своих обязанностях и отправился на берег озера с Валентином. Ситуация с егерями начинала доставать всерьёз, и возникал вопрос: что делать, если они появились в Ергаках не случайно. «Мочить всю группу», как предложил радикально настроенный Царь Салтан, означало — сообщить агентуре Владык о своём присутствии в этом горном районе Саян. Не трогать — означало рисковать жизнью Прохора и Усти, да и вообще всей кампанией борьбы с Владыками. Если их гончим удастся добыть меркабу, предупреждения ДД о «скором конце света» перестанут нести аллегорический характер и приобретут смысл утверждений, кто бы что под этим ни подразумевал.
Поскольку палатка «кляч» Волкова стояла справа от тропы, соединявшей турбазу с берегом озера, Данияр с Валентином решили срезать крюк и полезли по еще более узкой тропке через перевальчик, разведанный Саблиным во время тренировок с Валерией. Здесь к озеру ходили только старожилы посёлка, и выходила тропка левее, ближе к бивуаку, разбитому пятёркой егерей.
Вечерело, солнца из-за туч видно не было, но дождь прекратился, и видимость улучшилась.
Температура воздуха упала до плюс двенадцати градусов, со всех сторон ветерок приносил запахи цветущих трав и кустарников, и Саблин расслабился, вспоминая запахи своего детства, проведенного в раздольных степях Казахстана.
Однако посмаковать воспоминания не удалось.
Уже спускаясь к озеру, затянутому дымкой и полосами тумана, они увидели спешащего навстречу человека, сошли с тропы, пропуская его. Саблин хотел поздороваться, но увидел, что это один из егерей — чернявый, южного облика, плотный парень в пятнистой куртке, прошагавший рядом и даже не повернувший лицо к встретившимся на пути прохожим.
Саблин и Валентин переглянулись, провожая взглядами сутуловатую фигуру, шагавшую практически бесшумно.
Что-то в этой фигуре показалось Данияру подозрительным. Человек не просто спешил, он словно крался, не желая попадаться на глаза, как лиса, стащившая у ротозея-фермера курицу.
— Бегом! — вполголоса бросил Саблин.
Спустились к палатке и сразу увидели на береговых валунах, за палаткой, наполовину в воде, тело в серой штормовке. Метнулись к нему.
В спине мужчины, голова которого лежала на камнях, торчал нож. Этим самодельным ножом, что запомнилось Саблину, друзья Волкова пользовались часто.
Повернули тело на бок, не вытаскивая ножа.
Это был Ёсипыч.
Он открыл мутные глаза, пошевелился.
— Он… ме… ня…
— Видим, — сжал зубы Саблин. — Где Салтаныч?
— Пошёл… рыб… ку…
— Лежи, не шевелись, сейчас вызовем своих и местного эскулапа.
— Позд… — Лицо Ёсипыча исказилось, с губ на воротник рубашки стекла струйка крови, глаза застыли.
— Всё, — глухо сказал Валентин.
— Звони Сергею Николаевичу, я догоню…
— Понял.
Не оглядываясь, Данияр взбежал на береговой откос, сориентировался и побежал, как уже давно не бегал: раскрепощённо, по-охотничьи, включив все свои навыки мастера по выживанию в экстремальных условиях.
Если смотреть с берега, лагерь егерей располагался правее, в полутора километрах от палатки Ёсипыча. Чернявого парня они встретили в полусотне метров от неё, значит, идти ему оставалось чуть больше километра. Отклоняться от маршрута он не станет, не зная дороги, он не местный, поэтому обогнать его можно было по крутым буеракам по-над берегом. Обещанного Волковым беспилотника в Ергаки пока не доставили, хотя в данный момент он не пригодился бы, отряда спецназа у Саблина под рукой не было, и приходилось всё делать в одиночку.
Последнюю мысль он пропустил мимо ушей, начиная охотничий г о н.
Тропа вильнула влево, обходя скальный выступ.
Саблин метнулся правее, почти к обрыву: он был здесь однажды и представлял, что по зубчатой кромке обрыва можно сбежать в распадок, а потом по прямой, по длинной каменной косе обогнуть озеро.
Расчёт оправдался.
Пробежав почти полкилометра, он выбрался на тропу между скалой Медведь, и вправду похожей на утонувшего по грудь в земле косолапого, и мощной крепью узловатых сосен, поднимавшихся на взгорок. Прислушался, включив интуицию и все свои психорезервы.
До лагеря егерей оставалось метров четыреста, но чернявый киллер не мог быть здесь раньше, если только не летел на крыльях.
Где-то скатился с тропы мелкий камешек.
Саблин удовлетворённо улыбнулся в душе: егерь крыльев не имел.
Он появился из-за скалы, продолжая шагать широко и целеустремлённо, не глядя по сторонам. Он выполнил задание и теперь вынашивал иные планы, возможно, зная всё от Ёсипыча.
Саблин сжал костяшки пальцев, превращая руки в «лошадиные копыта». Егерь, подчиняясь внедрённой программе, действительно мог просканировать мозг Ёсипыча и выяснить, кто он и что здесь делает. Это означало, что носителя программы нельзя было оставлять в живых ни при каких обстоятельствах! Если только он не успел позвонить подельникам.
Впрочем, так торопиться ему было ни к чему, он шёл, чтобы рассказать своим об успехе акции.
Саблин спрыгнул с уступа за сосной на тропу.
Егерь хищно вздёрнул голову, замедлил шаг, остановился.
Глаза у него горели волчьим блеском, загорелое твёрдое лицо осталось неподвижным, на нём не дрогнула ни одна чёрточка. И он ничего не боялся, будучи уверенным в своей неуязвимости.
Красивый парень, с лёгким сожалением подумал Данияр. Егерь понятия не имел, кому подчиняется в данный момент и какую миссию исполняет.
Замешательство парня длилось одну секунду.
Потом он сунул руку под отворот пятнистой серо-зелёной парки, и Саблин, давно греющий на груди эргион, выстрелил.
Лёгкое струение воздуха накрыло фигуру егеря, стоявшего в двадцати шагах, и превратило его в самого настоящего йети — снежного человека!
Он ещё больше сгорбился, раздался в плечах, парка на плечах разошлась по швам, ноги согнулись в коленях, отчего и пятнистые штаны лопнули с двух сторон. Лицо стало квадратным, обросло серой шерстью. Глаза тоже изменились, утонули в надбровьях, хотя голодный волчий блеск в них не исчез.
Лапа «йети» вырвала из внутреннего кармана штормовки не пистолет, как подумал Саблин, а какой-то сверкнувший металлом предмет. И на Данияра обрушилась созданная в глубинах числобездн для таких случаев программа зомбирования людей — лярва!
Если бы он не ждал встречной атаки, противник покончил бы с ним в два счёта. Но Данияр был предельно сконцентрирован и атаку встретил подобающе — могучим мыслеволевым ударом!
Тем не менее зверь выпустил «клыки» и «когти», попытался вцепиться в сознание, подмять под себя, располосовать на ленты, расплескать на кровавые капли, однако воля Саблина оказалась сильнее.
Ухватив зверя «за лапы», он с размаху шмякнул его о скалу справа, вгоняя в камень как нож в масло, и выпрямился, бурно дыша.
Программа не смогла его подчинить.
Егерь, открывший рот, сглотнул, замер, потёр лоб рукой, из которой на землю посыпались металлические крошки — осколки эргиона. В глазах «йети» протаяло замешательство, сменилось удивлением. Он попытался выпрямиться, огляделся, приходя в ещё большее недоумение.
— Ничего… не понимаю! Где я?!
— Ергаки, — хрипло ответил Саблин. — Ничего не помнишь? Кто ты?
— Передреев… вахмистр…
— Какой вахмистр? — теперь уже удивился Саблин.
Но бывший противник не ответил, начиная ощупывать рваную одежду, штаны, тупо посмотрел на распоротый рукав парки.
Саблин спохватился, вернул ему человеческий облик, повторил вопрос:
— Что значит — вахмистр? Какого войска?
— Тувинское казачье… в Туве стоим…
— И что вы здесь делаете?
Передреев поднял голову, нахмурился.
— Что происходит? Сам ты кто такой?
— Эх, вахмистр, вахмистр, — с горьким сожалением и болью проговорил Данияр, — ты же человека убил, помнишь хоть — за что?
Вахмистр согнал морщины на лбу, пытаясь вспомнить, что с ним было, в глазах сверкнули огоньки.
— Никого я не убивал…
Очень хотелось прокрутить весь формоспектр этого человека, превратить его в настоящего зверя, в змею, в насекомое, в юкку, но Данияр никогда в жизни не добивал поверженного врага. Да и враг этот на самом деле не был виноват в смерти Ёсипыча, убила старика программа Охотника.
— Иди, вахмистр, бог тебе судья.
Парень пошевелил губами, поднял двумя пальцами лоскут рукава парки.
— Где это я… так?
— Упал, — усмехнулся Саблин.
— Вот же зараза, дядька Ефим будет ругать…
— Это уж точно.
Парень недобро оглядел Данияра, двинулся к своему лагерю, проходя мимо. От него пахнуло потом и кровью.
Саблин посмотрел ему вслед и вдруг сообразил, что вахмистр расскажет всё командиру группы, и тому станет ясно, что беглецы прячутся на турбазе. Отпускать его нельзя было ни в коем случае. Но и убить в общем-то ни в чём не повинного человека Саблин не мог.
Память! — мелькнула мысль.
Не раздумывая, он прыгнул, опираясь на поток психофизического тепла от эргиона, в голову убийцы.
Потемнело в глазах… вспышка света… и тесное пространство чужого сознания распахнулось перед ним. Через несколько мгновений он взял это пространство под контроль.
Следов программа практически не оставила. Зато Данияр выяснил всё, что хотел, об отряде егерей. Затем сосредоточился на последних событиях, сохранившихся в памяти вахмистра помимо его сознания, и «скальпелем» воли отсек последние, связанные со встречей с ним. Развеял в дым. Заставил вахмистра снять с себя лохмотья одежды, до трусов, выбросил их с обрыва в озеро, стёр и эти воспоминания. Вернулся в своё тело, лежащее на камнях.
Болел затылок и ушибленный локоть левой руки — упал он, не подготовив мягкого ложа. Время не позволяло. Встал, потирая локоть и затылок, вернул себе реактивное состояние.
Вахмистра не было видно, скрылся за поворотом. Что его ждало в лагере подельников, представить было трудно.
Завибрировал браслет айкома, поставленного на виброрежим.
— Слушаю, — буркнул Саблин, бегом направляясь обратно.
— Ты где, Тимофеевич? — раздался в ухе голос Волкова.
— Сейчас буду, — коротко пообещал Саблин.
Через двадцать минут он был возле палатки «старых кляч».
Здесь собрались Волков, Роберт Салтанович с застывшим бледным лицом и пожилой мужчина в синем халате, с интеллигентской бородкой, врач турбазы. Увидев сбегающего к воде Саблина, он развёл руками:
— Я здесь не нужен, товарищ ваш мёртв. Советую вызвать полицию.
— Мы бы не хотели…
— Позволь, я с ним поговорю. — Волков отвёл врача в сторону.
Саблин подошёл к Ёсипычу, присел на корточки, всмотрелся в начавшее синеть лицо, встал.
— У него есть жена, дети? Родственники?
— Жены нет, сын где-то служит, — сдавленным голосом ответил Роберт Салтанович. — Точно не знаю, где. Надо было ехать не сюда, а в Якутию, на турбазу «Тёщин язык». Я там был, никто не подобрался бы незамеченным!
— Поздно об этом говорить.
Напарник Ёсипыча промолчал.
Волков попрощался с врачом за руку, подошёл к берегу.
— Он будет молчать, мужик нашенский.
— Что вы ему сказали?
— Что мы проводим спецоперацию по ликвидации скрывающейся в местных горах банды террористов, — усмехнулся Сергей Николаевич.
Саблин качнул головой.
— Похоже, вас ничем нельзя выбить из седла.
Волков крутанул желваки на щеках.
— Я так живу. — Он помолчал, глядя на мёртвого соратника. — Нужен снайпер.
— Зачем?
— Хватит постоянно отбивать атаки этих уродов! Найду снайпера и…
— Харитоныча, — подсказал Царь Салтан.
— Найду Харитоныча и завалю всю эту свору!
— Они не виноваты.
— Да плевать! Я Ёсипыча знаю тридцать восемь лет! И не позволю, чтобы… — Волков снова крутанул желваки, сдерживаясь. — Они всё равно всё поймут. Вы замочили киллера?
— Отпустил.
Ноздри бывшего полковника ГРУ побелели.
— Отпустили?! Он же…
— Стёр память и отпустил. Это не егеря, казачье отделение из Тувы, этот парень вахмистр, командует группой подъесаул Лопник. Думаю, все они запрограммированы.
— Тем более всех надо… закопать здесь навеки! Иначе они нас закопают!
Саблин промолчал. Возражать не хотелось. Мысль, завладевшая им, была горькой: расчёт спрятаться от ищеек Владык не оправдался, мирная жизнь кончилась.
