Атлантический океан, северное побережье Бразилии. 15 июня, полдень
Тихий гул моторов не успокаивал, как обычно, а раздражал, назойливо лез в уши, нервировал, и, помаявшись два часа, не сомкнув глаз ни на минуту, Афанасий сделал вывод, что нервная система реагирует на невидимые «астральные» сигналы, подсказывая грядущие неприятности.
Именно эта способность слышать неслышимое, развитая интуиция, оперативный нюх и помогали ему оставаться в живых во время сложнейших операций по захвату террористов. И если экстраспособности включились в полёте, мало чем отличавшемся от прежних, кроме разве что дальности: летели в Бразилию, – то впереди экипаж «Ила» ожидал некий форс-мажор, к которому надо было готовиться заранее.
– Дохлый, – позвал Афанасий.
Сержант пересел к нему, словно и не спал перед этим.
– Доставай оружие.
Марин продолжал смотреть вопросительно, и Афанасий добавил:
– Летим за границу, у меня нехорошее предчувствие, хочу потренировать парней целиться и перезаряжать.
– Пистолеты?
– Тащи всё, что у нас имеется.
– Петро, помоги, – скомандовал Дохлый Бугаеву.
Вдвоём они вынесли из оружейного бокса в грузовом отсеке пистолеты, снайперскую винтовку (Дохлый любовно погладил дуло винтовки с пупырчатым набалдашником), пистолет-пулёмет и гранатомёт.
В пассажирском отсеке началась суета, операторы подсели ближе, и даже Олег оторвался от экрана ноута и с интересом воззрился на стреляющие «мужские игрушки», как он выразился на базе, когда Афанасий впервые повёл группу в тир.
– Пилотов звать? – спросил Марин.
– Зови второго, потом он сменит Костю.
Пришёл второй пилот, глаза его загорелись при виде разложенного на сиденьях кресел оружия.
– Это снайперский комплекс «К-14СМ», – кивнул Афанасий на винтовку в руках Дохлого. – Вряд ли вам доведётся стрелять из него, но возможности винтаря вы знать должны, а также должны уметь заряжать его. Сержант, ТТХ коротко.
– Это лобановская разработка, – веско сказал Сеня Марин, положив дуло винтовки на сгиб локтя. – Калибр четыреста восемь, магазин на семь патронов, шасси с гасящими лапами, эффективная дальность стрельбы два с половиной километра.
– Красивая, – сказал Ривкин, вовсе не кривя душой.
Винтовка действительно внушала уважение хищной геометрической красотой.
Дохлый осклабился.
– Видел бы ты мою «ласточку».
– Что за птица? Название винтовки?
– На прежней работе у меня был винтарь «Орсис», посерьёзней этого, на калибр выше, и убойная дальность побольше. Но и эта ничего.
– Гранатомёт «Хашим», – взял в руки Афанасий пятнистый тубус с двумя рукоятями. – Или «РПГ-32». Многоразовый. Калибр семьдесят два или сто пять миллиметров, может стрелять кумулятивными и термобарическими гранатами, наравне с осколочными, для поражения живой силы противника.
– Можно посмотреть? – спросил Витюша. – Никогда гранатомёта в руках не держал.
Афанасий протянул пилоту трубу гранатомёта.
– Пистолет-пулемёт «Бизон-2», девятимиллиметровый, скорострельность шестьсот восемьдесят выстрелов в минуту, магазин на шестьдесят четыре патрона, прицельная дальность сто пятьдесят метров.
– Можно? – протянул руку капитан Ширяев.
Афанасий отдал ПП.
– И наконец, пистолеты. Это «Глок-17», надёжная проверенная машинка, прицельная дальность сто метров, обойма на двадцать патронов. А это «Чёрный стриж 4», новейшая частная разработка, добравшаяся до спецподразделений. Предохранителя нет, но от случайного выстрела предусмотрены три страхующие системы. Калибр девять миллиметров. Базовая обойма на семнадцать патронов, штурмовой вариант – на тридцать.
Олег взял пистолет, повертел в руках.
– Он заряжен?
– Нет, – сказал Дохлый.
– А это у него что?
– Лазерный прицел.
– Я так и думал.
– Командир, – послышался из пилотской кабины голос Кости.
– Сержант, продемонстрируй хват, покажи, как заряжать, и потренируй бойцов, – сказал Афанасий, направляясь в кабину.
– Гляди сюда, – отозвался Дохлый, довольный порученной ему миссией.
– Что у тебя? – Афанасий сел в своё кресло.
– Наземка передаёт, что в Атлантике обнаружен ДРЛО «Е-3АМ», стрижёт берег Бразилии, плюс американский авианосец «Уосп».
– Где он?
– Вышел из Дакара и пересекает сороковой меридиан в направлении на Бразилию.
– Сколько нам ещё лететь?
– Часов девять.
– А сколько идти авианосцу?
– Примерно столько же, он гораздо ближе.
Афанасий погрузился в размышления.
Задание звучало так: достичь берегов Южной Америки, сесть в бразильском городе Парнаиба, заправиться и включиться в систему корректировки погоды в качестве координирующего центра. К этому времени все российские «Короли» и «Тополя-К» уже должны были протянуть свои электромагнитные щупальца в ионосферу над северной частью Бразилии и понизить потенциал образовавшейся там линзы, устроившей низкотемпературный потоп. Но, судя по всему, американцы, затеявшие этот эксперимент, не желали видеть у берегов Бразилии технические средства противника, способные нейтрализовать к-атаку, для чего и стягивали к Южной Америке силы поддержки.
– Они ждут грузовой «Ил», – произнёс Афанасий. – А мы летим как пассажирский рейсовый. До посадки в Парнаиба нас не тронут. Зато когда мы начнём кружить над Сан-Луисом…
– Слетятся как гиены! – закончил Костя эмоционально. – Но ведь бразильцы имеют свою ПВО, неужели позволят америкосам хозяйничать в небе страны?
– Посмотрим, – ответил Афанасий после паузы.
Мысль связаться с центром мелькнула и пропала, поскольку там наверняка знали обстановку в Атлантике, а делиться с операторами или даже с дежурным офицером своими опасениями не хотелось.
Занятия с оружием длились больше часа, оживив группу. Дохлый провёл их с блестящим терпением и знанием дела.
К берегам Бразилии подлетели в начале седьмого вечера по местному времени. Сели в аэропорту Парнаиба, заштатного городка с населением всего в сто восемьдесят тысяч человек, расположенного в десяти километрах от атлантического побережья. О маршруте и заправке «Ила» было договорено на самом верху заранее, и никаких заминок не возникло.
Заправились, взлетели, повернули на северо-запад, к Сан-Луису.
Гигантскую туманную шапку ундуляции, представлявшую собой верхушку пузыря низкого давления, заметили издали, с расстояния в семьдесят километров. Но лишь приблизившись, оценили её размеры. Линза ПНД накрывала не только Сан-Луис, но и бухту Сан-Маркус с островами, и ближайшие городки – Икату, Рибамар, Линьейру, Алкантару и другие. Общая площадь туманной опухоли достигала трёх с лишним тысяч квадратных километров.
– Ничего себе шишечка, – пробормотал Витюша. – В Китае была вдвое меньше.
– Центр, ундуляция очень мощная, – вызвал оператора Афанасий. – Включаемся, начинаем кружить. Но за один приём вряд ли что сделаем.
– На разрядку ПНД сейчас работают все наши «Короли» и три «Тополя», – ответил дежурный. – Ваша задача – корректировка «углов».
– Где в настоящий момент самолёт ДРЛО?
– Летит вдоль северного побережья Бразилии в вашу сторону.
– Авианосец?
– «Уосп» подошёл к двадцатимильной зоне, но остаётся в международных водах. Полчаса назад с его палубы стартовал штурмовик «Супер Хорнет».
– Бразильцы знают о нашей миссии?
– Что за вопрос, «сто седьмой»? – донёсся голос полковника Семёнова. – Всё оговорено на всех уровнях. Если американцы начнут хамить, их встретит береговая охрана плюс авиация. Работайте спокойно.
Афанасий испытал секундное облегчение, услышав голос начальника управления. На родине следили за посланцами и готовы были прийти на помощь, это радовало.
– Кроме того, в вашу сторону направлен «Белый лебедь», в пику авианосцу, так что вы не одни.
Афанасий и Костя переглянулись.
«Белым лебедем» называли стратегический бомбардировщик «Ту-160», способный летать со скоростью две с половиной тысячи километров в час и поражать цели на расстоянии до пятисот километров, не заходя в зону поражения зенитно-ракетных систем. И хотя в данном случае он не мог помочь экипажу «Ила», зато, представляя собой грозную силу, способную утопить любой авианосец, привлёк к себе внимание противника.
– Центр, ещё вопрос: беспилотника «Х-37» не видно?
– Все четыре вне зоны видимости, мы их пока не видим. Предупредим, если заметим.
«Ил» привычно пошёл по кругу радиусом в сорок километров, освещаемый лучами опускавшегося к горизонту солнца то слева, то справа, то оказываясь над океаном, то над сушей.
Афанасий поговорил с Олегом, уточняя характеристики ПНД, снова занял командирское кресло, сдерживая рвущиеся наружу негативные эмоции. Но Олег сам позвал его, пребывая в непривычном для себя состоянии мрачной меланхолии.
– Поди-ка…
Афанасий, чуя недоброе, молча последовал за ним.
Майор садиться не стал, остановился в проходе.
– Понимаешь, какая штука… это всё неспроста.
– Ты о чём? – не понял Афанасий.
– Я проанализировал все погодные аномалии за полгода. Из них только две естественного происхождения, остальные созданы искусственным путём. Всего я насчитал двенадцать к-атак на разные регионы мира, эта – бразильская – тринадцатая.
– Ну и что из этого следует?
– По данным нашей разведки, американские «Зевсы» концентрируются у границ России, зафиксировано уже пять кораблей, да плюс стационарные «Харпы» в количестве пяти штук. Их конфигурация такова, что поля всех станций полностью перекрывают территорию России и Китая.
– Допустим, что дальше.
– Это заставляет предположить…
– Не мямли! – рассердился Афанасий.
Олег вскинул на него глаза, покривил губы в нерешительности.
– Все мы сошлись на мнении, что американцы что-то готовят. Так вот я знаю, куда они нанесут главный удар, причём уже не климатический, а геофизический.
Афанасий сузил глаза, и Олег закончил почти шёпотом:
– Урал.
– Почему Урал?
– Уральский хребет – это стык континентальных плит Европы и Азии, зона колоссальных астеносферных напряжений, подзатихших в последние десятки тысяч лет. Если ударить электромагнитным полем, как копьём, в эту зону, под хребет, в точку субдукции, землетрясение неминуемо сотрёт с лица Земли почти всю Россию. А выглядеть всё будет как природный катаклизм.
Афанасий сжал зубы.
– Расчёты твои кто-нибудь проверял?
– Я пока никому их не показывал. И ещё: для проверки правильности своих идей американцы сначала ударят по Камчатке, в зону вулканической активности. А когда мы бросим туда всю технику МЧС, наши «Коршуны» и «Тополя», они нанесут удар по Уралу.
– Понял тебя, займись делом, я доложу Семёнову.
Олег с облегчением вздохнул, сел на место, привычно опустил руки на клавиатуру ноута.
Афанасий помедлил, укладывая в голове полученную информацию, масштабы грядущих событий потрясали, если верить сказанному, но отвлекаться на их оценку было некогда, начиналась самая ответственная фаза операции, и мысли вернулись к реальным событиям «здесь и сейчас».
– «Сто седьмой», авианосец вошёл в территориальные воды Бразилии, – доложил оператор. – В вашу сторону запущены ещё два «Лайтнинга».
– Бразильцы не реагируют?
– Пока молчат.
– Не нравится мне это, – процедил сквозь зубы Костя.
– Придётся драться, – легкомысленно предположил второй пилот.
– Придётся – будем, – поморщился Афанасий, – но лучше бы обойтись без драки.
Прошёл час, за ним второй.
Ничего особенного не происходило.
Авианосец медленно дрейфовал к берегам Бразилии, запуская каждые полчаса штурмовики, которые долетали до побережья и поворачивали обратно, словно дразнили ПВО страны.
Самолёт дальнего радиолокационного обнаружения «Е-3АМ» по-прежнему кружил над океаном в ста километрах от побережья, но ему и не нужно было приближаться к границам Бразилии, его аппаратура позволяла обнаруживать цели на дальности до двух тысяч километров.
И по-прежнему на манёвры американских лётчиков не обращала внимания береговая охрана Бразилии, ни разу не подняв в воздух самолёты-перехватчики.
– Центр, почему бразильцы не реагируют на полёты американцев? – осведомился Афанасий. – Ведь они не могут не видеть, что самолёты с авианосца вторгаются в воздушное пространство страны.
– Ведём переговоры, – отозвался Семёнов, взявший на себя роль главного координатора центра. – Военная система другого государства – тёмный лес, у них свои резоны.
– Мне нужна связь с нашим бомбером.
– Дай задание пилоту, он знает закрытые каналы связи.
Костя поднял вверх указательный палец, что означало: дай мне минуту.
Действительно, не прошло и минуты, как в наушниках шлема заговорил молодой энергичный голос:
– Я борт «сорок три» ВВС России, полковник Сидоров, слушаю вас.
– Я борт «сто семь» спецмиссии, полковник Пахомов, – сказал Афанасий. – Нас уже засекли, скоро последует реакция, сможете помочь?
– Полностью в вашем распоряжении.
– Возможно, придётся отбить нападение.
Командир «Белого лебедя» помолчал.
– Согласно инструкции я могу ответить лишь на прямую атаку.
– У меня карт-бланш на привлечение любого технического средства для отражения воздушного и иного нападения на самолёт. Задача – сохранение гостайны.
– Понял, включаемся по полной. Хотя мне придётся доложить о ваших решениях командованию базы.
– Докладывайте, пусть свяжутся с моим командованием.
– «Сто седьмой», в бухте Сан-Маркус замечен американский корабль, – донёсся тревожный голос дежурного центра, – один из серии «исследовательских». Не исключено, что на его борту установлен «Зевс».
– Чёрт с ним, – мрачно ответил Афанасий, – нам он до лампочки.
– Полковник, на мой взгляд, события начинают выходить из-под контроля, – подсоединился Семёнов. – Что-то здесь не так. Уж слишком демонстративно американцы двинули к Бразилии авианосец. Мы увязли в переговорах с бразильской стороной. Ни министр обороны, ни премьер недоступны. Что-то назревает.
– Я об этом уже подумал, – признался Афанасий, приводя себя в привычный боевой режим. – Я могу рассчитывать на… – он не договорил.
Упавшая с неба метеоритная глыба едва не проломила череп – таково было первое впечатление. По телу прокатилась волна слабости, желудок сократился, едва не извергнув содержимое.
Вскрикнул Витюша, выругался Костя.
– Командир, что происходит?! – сунулся в кабину Дохлый.
– Уйди! – выдохнул Афанасий, пытаясь справиться со слабостью и болью в голове. – Костя, манёвр ухода!
«Ил» круто устремился к земле.
– «Сорок третий», я атакован!
– У меня на радаре чисто! – всполошился командир «Белого лебедя». – Кто вас атаковал?
– Это лучевая атака… в заливе замечен американец… на его борту излучатель…
– Полковник, я не имею права открывать огонь в таких условиях! Там люди!
Волна боли едва не погасила сознание.
– Думай, что можно предпринять! Ещё немного, и мы грохнемся!
– Даю в эфир «соску»!
– Ни в коем случае, это не поможет! Свяжись с бразильским центром поддержки полётов! Но не указывай нашу принадлежность.
– Понял, выполняю.
– Костя, маневрируй!
Пилот не ответил, и Афанасий, повернув голову, увидел, что тот без сознания.
– Витя!
– Я… отрубаюсь… – пробормотал второй пилот, наваливаясь грудью на штурвал.
«Ил» взревел, разворачиваясь влево, к океану.
– …седьмой», «сто седьмой», ответьте центру! – пробился сквозь помехи голос Семёнова. – Пахомов, что у вас происходит?!
– Атака… как в прошлый раз… в Баренцевом море… вы правы, американцы нас провели… авианосец с его самолётами – отвлекающий манёвр… нас ждал корабль с «Зевсом».
– Уходите!
– Лётчики в отрубе… попытаюсь сесть.
Что-то бубнил Дохлый, вызывал пилот «Белого лебедя», кричал Семёнов, стонали операторы в пассажирском салоне, но Афанасий не слышал ничего, кроме усиливающегося рёва двигателей. Один из них заглох, «Ил» начал заваливаться в штопор.
Мелькнула мысль, что отсутствие опыта пилотирования пассажирских лайнеров – единственный прокол в его военном образовании. Прокол, готовый стать причиной гибели. Но ведь должен же быть выход из безвыходного положения?
Пощёчина была едва слышна, но подействовала.
– Майор, очнись!
Пилот открыл мутные глаза.
– Двигатель заглох! Сажай машину!
– Куда?
– Врубай соображалку! Под нами остров!
– К-какой ещё остров?
– Какая разница?! – Афанасий встряхнул Костю за плечи так, что у того лязгнули зубы. – Сажай самолёт!
Глаза пилота прояснились, он вцепился в штурвал, впился глазами в приборы.
– Мамма миа! Два км до грунта!
– Не свали машину в штопор!
– Вырубаю симметрично… не свалимся… сядем на двух…
В ушах заверещали звоночки, заговорили по-португальски, потом по-английски, послышались звуки, напоминающие дробь колокола.
Костя что-то спросил, ему ответили.
– Здесь нет аэродрома.
– Садись на шоссе, вон впереди, огибает лесную полосу и спускается к берегу.
– Разобьёмся, к чёртовой матери… – очнулся Витюша.
– Помогай, не разобьёмся, главное – освободиться от луча.
Самолёт продолжал круто снижаться, но уже не с таким рёвом, как прежде, отвалил от туманно-дождливой стены, нацелился на небольшой остров, расчерченный прямоугольниками полей и линиями лесозащитных полос.
По накатывающимся волнам головной боли и тошноты можно было судить, что самолёт до сих пор пронизывает поток электромагнитного излучения, что говорило о невероятной точности прицеливания атакующей установки. Нападающие з н а л и, какую миссию выполняет «пассажирский» лайнер «Ил-96», и пытались ему помешать. Хотя, возможно, в их намерения не входила ликвидация самолёта, сбить «Ил» можно было гораздо проще – с земли, с помощью переносного ЗРК.
Мысль мелькнула молнией и спряталась на дно памяти.
– Держитесь! – рявкнул Афанасий, выталкивая Дохлого из пилотской кабины.
Самолёт снизился над широким четырёхполосным шоссе, пересекавшим остров, понёсся над ним, дрожа и раскачиваясь, пугая водителей гулом двигателей.
К счастью, машин было немного, и те, что ехали навстречу, начали заблаговременно сворачивать на попадавшиеся ответвления шоссе.
– Господи, пронеси! – взмолился Витюша.
Колёса «Ила» ударились об асфальт, тяжёлый самолёт подскочил на метр, но не слетел с шоссе, грузно осел на выпущенные колёса, начиная торможение. Взвыли двигатели, включённые в режиме аварийного реверса.
Пробежав по шоссе два километра, «Ил» остановился, сбив лишь одну не успевшую увернуться машину.
Двигатели затихли.
И вместе с вернувшейся в кабину тишиной исчез сопровождавший самолёт поток излучения, хотя и ослабленный защитными сетками, но едва не погубивший экипаж.
Витюшу вырвало.
Костя, бледный до синевы, потный, ослабевший, с трудом разжал сведенные на штурвале пальцы.
– Приехали, едрёна штукатурка!
Афанасий, ощущая себя стариком, достал флягу с водой, сделал два глотка, протянул пилоту.
– Центр, мы сели.
– Где?! – сквозь хрипы и вой помех просочился слабый голос Семёнова.
– Не знаю… какой-то остров.
– Потери?!
– Нет.
– Самолёт повреждён?!
– Сдох один движок, остальное надо смотреть.
– Попытайтесь взлететь, мы высылаем к вам помощь.
– Какую помощь?! – удивился Афанасий.
Гул в ушах был ответом, связь с центром прервалась.
