Глава 7. Адыгейский мир
«Боинг-747» доставил их из Москвы в Майкоп в два часа дня по местному времени. И снова Матвея поразила внешняя простота всего происходящего: им не нужно было действовать самостоятельно, искать транспорт, добираться до места назначения и там организовывать поиски древнего строения инсектов. Создавалось впечатление, что у Стаса везде были свои специально обученные люди, которые и занимались черновой работой и обслуживанием его мероприятий.
На площади перед аэропортом группу ждал старенький джип «Урал», в котором кроме водителя сидел пожилой мужчина – адыгеец, судя по чертам лица. Он оказался проводником, Стас поговорил с ним в сторонке, группа с некоторым трудом разместилась в салоне джипа, побросав сумки в багажник, и «Урал» принялся кружить по местным автомагистралям неплохого качества, пока не выехал на шоссе, ведущее на юг Адыгеи, к границе с Краснодарским краем.
Однако до настоящих гор он не доехал. В пятом часу вечера остановились в посёлке Каменномостский, и проводник коротко объяснил, что это за посёлок и когда возник.
На его территории в достопамятные времена располагался аул Ходжико, прославившийся долгой обороной под предводительством Мухаммеда Амина, наиба Шамиля, против российских войск. В тысяча восемьсот шестьдесят втором году на месте разорённого аула был построен казачий пост, а двумя годами позже основана станица Хаджохская, которую местные жители, да и туристы чаще называли Хаджох.
Современное название Каменномостский посёлок получил по «каменному мосту» – обвалившейся скале, нависшей над каньоном Хаджохская теснина, по которому протекала река Белая.
– Нам туда? – поинтересовался Гришин, похожий на чеченского моджахеда безволосой головой и чёрной бородой.
– Нет, в ущелье Мешоко, – сказал Стас.
– Это далеко?
– Рядом с посёлком, – отозвался проводник, гортанная речь которого звучала как затихающий рык барса. – Ущелье примечательное, археологи там копаются чуть ли не каждый год, открыли множество дольменов, ровные площадки и необычной формы скалы.
– Ты ещё скажи, что здесь закопана древняя цивилизация, – хмыкнул Гришин скептически.
– Всё может быть, – философски ответил проводник.
– Здесь много достопримечательностей, – рассеянно проговорил Стас, хлебнув воды из фляги. – Карстовые пещеры есть, гроты, дольмены те же, водопады, пещера сквозная недалеко от водопада Шум.
– Мы же не за этим приехали, чтобы достопримечательности рассматривать?
– Не за тем. Келим, езжай к магазину, воды купим.
Посёлок мало чем отличался от других аулов Предкавказья и Закавказья, которые Матвей видел по телевизору. Кучка домиков из глины и камней, соединявшихся дворами, вдоль горного склона и до ущелья, три улицы, магазин, почта, высокая антенна ретранслятора, позволявшая принимать теле– и радиопередачи из Майкопа и Сочи, стадо коз на травяном склоне справа от дороги, загон для лошадей слева.
Гришин заметил стоящий у магазина джип «Патриот», удивился:
– Кто это сюда заехал?
– Келим, узнай, – нахмурился Стас.
Проводник вылез из машины, скрылся в магазине, вернулся через несколько минут.
– Вчера приехали военные, говорят – топографы, ушли в горы.
Стас поиграл бровью, размышляя.
– Плохо. Как бы нас не опередили. Сколько их было?
– Пять.
– Водитель?
– Здесь остался, наверно, к реке пошёл, здесь заводь в ущелье, форели много. Могу сбегать поискать.
– Не надо, потеряем время. Выгружаемся.
– А дальше как?
– Верхом, – развёл руками проводник. – Километров восемь идти по тропам.
Выгрузили оказавшийся в машине спецгруз: егерские комбезы, горную обувь, оборудование для скалолазания, фонари, рации и оружие – карабин «Тигр» с оптическим прицелом и магазином на десять патронов.
– Зачем карабин? – поинтересовался Матвей, с интересом разглядывая оружие.
– На всякий пожарный, – буркнул потерявший хорошее настроение Стас. – Переодевайтесь.
Сняли верхнюю одежду прямо в салоне джипа, по очереди, натянули комбинезоны.
– Отвечаешь как за золото партии! – наставил палец на водителя Стас.
Немногословный смуглолицый парень кивнул.
– За мной.
Зашагали вслед за проводником, повернувшим к огороженному деревянными столбами и перекладинами конному загону.
– На лошадях ездил? – покосился на Матвея Гришин.
– Приходилось, – коротко ответил Матвей, с благодарностью вспоминая уроки дядьки Бажена, дальнего родича отца, к которому они ездили на Алтай в детстве.
Ему и в самом деле не надо было объяснять, что такое конская сбруя, как садиться на лошадь и как управлять. Опыт был, пусть и небольшой.
Провожаемые любопытными взглядами попадавшихся на пути жителей посёлка, они осмотрели уже осёдланных, предложенных проводником лошадей, сели и направились за ним, понемногу привыкая к верховой езде. Стас, судя по всему, чувствовал себя в седле свободно, да и «моджахед» Гришин тоже, вполне возможно, выбранный из группы для сопровождения именно в силу данного обстоятельства.
Потихоньку приноровились к неспешному бегу коней, проскакали до ущелья Мешоко, к которому вела неплохая дорога с нередкими кострищами по бокам и деревянными или каменными скамеечками. Через посёлок проходил экскурсионный маршрут, и власти района не поскупились оборудовать дороги и тропы всем необходимым для отдыха туристов. Народу здесь не было в данный момент лишь по случаю окончания туристического сезона. Да и то глаз иногда выхватывал слева или справа силуэты всадников либо мотоциклистов.
Остановились у спуска в ущелье. Стас вытащил из необычного вида рации – она крепилась на локте – длинную антенну, позвал:
– Аслан, ты где?
Тонкий голосок что-то пропищал в ответ.
– Осмотрись внимательней, никого не видел?
Голосок снова что-то затрещал.
– Хорошо, мы спускаемся, будь внимательней, если кого увидишь – немедленно дай знать. Мы будем максимум через час. – Стас достал из чехла карабин, посмотрел на проводника. – Келим, у меня плохое предчувствие, поэтому смотри в оба.
Проводник молча поднял поводья лошади.
Спустились в ущелье по тропе, проложенной местными жителями, и окунулись в полутьму. Ущелье было глубоким, узким, и лучи солнца до дна не доставали, освещая лишь верх стен.
Лошади пошли тише, проводник жалел их ноги, так как по дну ущелья вдоль ручья встречались россыпи камней разного размера.
Келим дважды слезал с лошади, опускался на корточки, приглядываясь к тропе, снова взбирался на скакуна, бережно пошлёпывая его по боку.
– Ехали недавно.
– Много? – приблизился Стас.
– Три всадника, не наши.
– Не пять? Что значит – не наши?
– След подковы другой.
– Понял. – Стас оглядел стены ущелья, стиснул ложе карабина. – Дай бог, чтоб туристы.
Матвей его понял. В прошлый раз, в Крыму, «брат» перестраховался на случай стычки с неким неприятелем и взял с собой восьмерых бойцов, а так как никто им дорогу не перешёл, то на этот раз он взял с собой всего двоих и теперь пожалел об этом.
Справа по ходу движения в стене ущелья появилась цепочка больших каверн. Некоторые из них уходили глубоко в скальный массив. Проводник пересёк ручей, начал всматриваться в пещеры, остановился.
– Осталось полкилометра. Я проеду, посмотрю.
Стас не ответил, из-под козырька руки осматривая верхний обрыв ущелья.
Матвей приблизился к нему.
– Вам не кажется, что мы слишком просто находим проходы к МИРам?
– Мне самому это не нравится, – процедил сквозь зубы Стас. – Надо было взять всё отделение. Возможно, кто-то следит за нами. Ты не чуешь?
Матвей прислушался к своим ощущениям. Показалось, и в самом деле спину лизнул чей-то внимательный взгляд. Но над ущельем пролетел, распахнув метровые крылья, орёл, и Матвей списал свои сомнения на взгляд птицы.
– Орёл…
– Да нет, не орёл, впереди нас кто-то есть.
– Я не об этом.
– А о чём?
– МИРы ведь – артефакты иной реальности, созданные миллионы лет назад, а мы к ним запросто пришли, как в театр, и спокойно прошли.
– Ах, вот ты о чём… да, раньше доступ к ним был очень ограничен, и физически, и магически, нынче – только физически. Но не забывай, мы ищем их много лет, кое-кто из Хранителей не прочь заработать и даёт информацию, не то что Кристопулос, взорвавший мыс Айя.
Вернулся проводник.
– Всё тихо, никого нет.
– Ладно, не будем терять время.
Небольшой отряд устремился вдоль ручья, сдерживая лошадей.
Оставшийся путь и в самом деле оказался коротким.
В правой стене ущелья вдруг открылась узкая, шириной всего метра три, расселина, и проводник свернул к ней.
Лошади заволновались, начали всхрапывать, прядать ушами.
– Что с ними? – осведомился Стас.
– Хищника чуют, – сказал Келим, успокаивающе похлопав ладонью по шее своего скакуна. – Здесь где-то лёжка барса.
– А он на нас не прыгнет? – встревожился Гришин.
– Он сам людей боится, – сказал проводник с непонятным сожалением. – Охота на них запрещена, однако туристы всё равно гоняют пятнистых по скалам.
Остановились у ещё более узкой расселины, уходящей в глубь скального массива слева.
– Здесь.
– Вот, значит, где она прячется, – глухо сказал Стас, спешиваясь.
– Кто? – спросил Гришин.
– Пещера. Лошадей оставляем, Келим присмотрит. В сумках пистолеты, вооружитесь, берите фонари, сумки за спину и пошли.
Матвей спрыгнул на камни, снял сумку с лошади, ощутив её приличный вес, в одном из карманов обнаружил немецкий пистолет «Глок-19» с насадкой для бесшумного боя.
– Мне бы не хотелось…
– Там поясной захват, – перебил его Стас, – крепи на ремень. Стрелять умеешь?
– Приходилось, правда, не из «Глока». Но мне не хочется ввязываться в драку.
– Кто знает, на кого мы тут наткнёмся, лучше подстраховаться.
– Может быть, этот «Глок» – единственная гарантия остаться в живых. – Гришин хохотнул. – Не дрейфь, капитан, родина не забудет своих героев.
Матвей встретил весёлый взгляд Стаса, сжал зубы, проверил наличие в обойме патронов, сунул «Глок» в спецкобуру для быстрого выхватывания пистолета.
Помогли друг другу надеть сумки с лямками на спины, Стас направился в глубь расселины с фонарём в одной руке и карабином в другой. Гришин и Матвей последовали за ним.
В расселине сгустился полумрак, над головами то и дело нависали причудливые фестоны скал, пока не объединились в свод пещеры.
Матвей обратил внимание, что дно расселины, переходящей в пещеру, гладкое и чистое, а кое-где явно обработано каким-то инструментом. Стало ясно, что этот путь к неведомому МИРу кто-то поддерживает в хорошем состоянии, хотя вряд ли местные жители догадывались о присутствии в глубинах скал древнего артефакта.
Он догнал Стаса.
– Почему нас никто не останавливает?
Стас поворочал лучом фонаря, жестом послал Гришина вперёд.
– Посмотри там внимательней.
Гришин включил свой фонарь, углубился в пещеру, сжимая рукоять пистолета.
– А кто нас должен остановить? – рассеянно спросил помощник генпрокурора.
– Хранители.
– Раньше этот вход в МИР защищала магия, его просто никто не видел.
– А сейчас?
– Хранители не вечны, хотя и живут долго. Думаю, проход открылся совсем недавно, иначе его не обнаружили бы. А это означает, что местный Хранитель сыграл в ящик. Нам повезло, что никто из его соратников не взял МИР под контроль.
– Как вы узнали, что он здесь есть?
– В архивах Круга есть упоминание о двух адыгейских МИРах с Великими Вещами, в одном хранился Гхош, в другом зомбер. Было бы славно найти последний.
– Что такое Гхош?
– Переводчик необъяснимого. Их было два или три, разного уровня, с их помощью можно было воспринимать и расшифровывать информацию астрала и ментала, если ты понимаешь, о чём я говорю, и даже разговаривать с животными и любыми другими разумными существами в космосе.
– Круто! А что такое зомбер?
– Папаша тебя не посвящал?
– Нет.
– Правильно, эта информация не для юных ушей. Зомбер, или его ещё называют Транслятором Тьмы, способен подчинить любого человека, а то и целую армию.
– Гипноиндуктор?
– Типа того. Двадцать лет назад были созданы «глушаки» – пси-генераторы для подавления воли, так вот зомбер намного выше уровнем.
Вернулся Гришин.
– Там стена каменная, полуразрушенная.
Стас ещё раз внимательно оглядел стены ущелья, и отряд углубился в пещеру, созданную скорее искусственным путём, нежели природными стихиями, уж очень ровным был её пол. Да и сводчатый потолок наводил на мысль, что его когда-то ровняли.
Однако спокойно изучить вход в подземелье исследователям не дали. Не успели они пройти и двух десятков метров, как сзади послышался какой-то треск и вслед за ним крик.
Стас оглянулся, вскинув карабин.
– Фонари!
Гришин и Матвей – с секундным запозданием – выключили фонари. В пещере стало темно.
– Назад!
Метнулись к устью пещеры, стараясь двигаться бесшумно.
Треск повторился, и стало понятно, что это выстрелы; стреляли из автоматической винтовки или из пистолета-пулемёта.
– Собаки бешеные! – прошипел Стас. – Вычислили всё-таки! Чуял я, что здесь не чисто.
– Кто нас вычислил? – не понял Матвей.
– Не догадываешься?
Память сработала как укол в голову.
– Поискёры триарха!
– Молодец, соображаешь. Мы направили их по ложному следу – в Екатеринбург, но они не купились.
– Триарх здесь?
– Вряд ли, Дмитрий Романович не любит рисковать. Хотя исключать эту версию не могу.
– Так давай позовём, договоримся.
Стас недоумённо глянул на «брата».
– Не сходи с ума, даже если он здесь, он не ответит, мы в ловушке.
– Тогда давай уйдём вниз, к МИРу.
– Они полезут за нами.
– Обвалим свод.
– Нет взрывчатки. Да и потом, как мы сами вылезем обратно?
– Там каменная стена, – Матвей оглянулся на Гришина, – можем попытаться залечь за ней. Только проводника надо вызволить.
Стас раздумывал несколько секунд, подобрался к выходу из пещеры, крикнул:
– Келим!
В ответ раздался выстрел. Пуля с визгом срикошетировала от ребра скалы, выбив белый шрам над головой Котова.
– Кранты Келиму, – процедил сквозь зубы Гришин.
– Держи оборону. – Стас сунул ему карабин. – Не высовывайся, стреляй по малейшей тени. На штурм они не решатся, если только у них нет гранатомёта. В случае чего отступай за стену.
– А вы?
– Мы посмотрим, куда ведёт эта кишка.
Осторожно отошли в глубь пещеры, включив фонари только перед каменной кладкой. Стене было много лет, судя по слою пыли и трещинам на боках камней, была она сложена из метровых неровных глыб, весящих тонны, и представить, как эти глыбы тащили и громоздили друг на дружку, было трудно.
Часть кладки справа у стены пещеры осела грудой, образуя значительный вывал.
– Вот я лопух, – покачал головой Стас, – понадеялся на лёгкую экскурсию. Надо было пару гранат взять.
Матвей промолчал. Он думал об участи проводника, да и Гришину судьба приготовила сюрприз, хотя как наёмник, побывавший на многих войнах, он привык к риску и о своём будущем не задумывался.
Взобрались на груду, по одному протиснулись в щель.
Стена оказалась не сильно толстой, всего в два с лишним метра, и, преодолев её, Котовы оказались в тоннеле, под углом уходящем в недра скального массива.
Из-за стены прилетел звук взрыва.
Матвей остановился.
– Надо помочь…
– Это его работа, – отрезал Стас. – Он знал, на что идёт. И брать его с собой нельзя, он представления не имеет, что такое МИР Акридидов. Начнёт трепаться, создаст ненужный ажиотаж, придётся его изолировать… Ничего, там можно остановить целый взвод, расселина узкая, его не обойдут.
– Сам же сказал – из гранатомёта могут достать.
– Посмотрим, что прячет это подземелье, и вернёмся.
– Келим был здесь?
– Конечно, иначе мы бы сюда не попёрлись.
– И МИР видел?
– Наверняка.
– Почему же вы не боитесь, что он начнёт распространяться о том, что видел?
– Как ты думаешь, сколько ему лет?
– За шестьдесят.
– Сто пять.
Матвей от неожиданности споткнулся.
– Правда?!
– Он с нами уже лет пятнадцать, а раньше был помощником закавказского Хранителя, много знает, облазил чуть ли не весь Кавказ.
– Его… убили?
– Не думаю, – пожал плечами Стас, явно не переживавший за участь проводника. – Триарх заставит его служить ему.
Сзади бухнуло, вздрогнули стены, с потолка пещеры посыпались мелкие камешки, в тоннель через щель в стене прилетел клуб пыли.
– Чёрт! – оскалился Стас. – Из гранатомёта шмальнули. Торопятся парни. Поторопимся и мы.
Матвей неуверенно оглянулся, не зная, как поступить в этом случае, но Стас уже скорым шагом устремился в темноту подземного хода, и ему не оставалось ничего другого, как последовать за ним.
Тоннель вильнул, стал круче, превратился в лестницу со ступенями чуть ли не полуметровой высоты. Ещё через два десятка метров он превратился в колодец двухметрового диаметра.
Остановились, изучая гладкие стены колодца с выбитыми в них рёбрами. Ни штырей, ни перекладин видно не было, спускаться можно было, только пользуясь рёбрами и углублениями в стенках, в которых когда-то, наверно, и были закреплены перекладины.
Где-то далеко сзади раздался глухой гул, тоннель потрясла короткая дрожь.
– Придётся спускаться без комфорта, – озабоченно сказал Стас.
– Глубоко? – Матвей попытался разглядеть в свете фонаря дно колодца.
– Да хоть километр, всё равно другого пути нет. Но я думаю, не очень глубоко. Келим ведь лазил здесь и вернулся. Вообще МИРы изначально создавались на поверхности земли, а не под землёй, и лишь по прошествии миллионов лет опустились в недра, заплыли осадочными породами, лавой, а то и легли на дно морей и океанов. Здешний МИР явно опустился под землю в результате горообразования.
– Почему же они остались неповреждёнными, если их засыпало?
– Большинство МИРов было разрушено после Изменения, спровоцированного Монархом Тьмы. Уцелели как раз только те, что были засыпаны или утонули. Не забывай, тогда существовали магические способы защиты. По архивам Круга, всего уцелело чуть больше тысячи МИРов по всей Земле, а создано – по самым скромным подсчётам – больше десяти миллионов. Отец тебе не говорил об этом?
– Нет.
– Ладно, побеседуем на эту тему позже.
Стас снял сумку, взвесил в руке и бросил вниз, глядя на часы. Спустя короткий промежуток времени из колодца донёсся стук.
– Три секунды, метров тридцать пять. Не сдрейфишь?
Матвей стиснул зубы, не желая отвечать. На языке вертелся вопрос: зачем мы брали альпинистское снаряжение, если не собирались им воспользоваться? Но вопрос мог быть расценён Стасом как признак слабости духа, и он промолчал.
– Это хорошо, – оценил его молчание брат. – Бросай сумку и лезь первым, я за тобой.
– Надо идти вдвоём, – сказал Матвей, – спинами друг к другу. Тогда если один сорвётся, второй…
– Подставит свою спину! Хорошая идея. Поехали.
Закрепили фонари на шеях с помощью скотча, чтобы они светили под углом вниз, полезли в колодец.
Выбоины и рёбра в стенках попадались часто, поэтому спускаться было не слишком трудно, опор хватало. Немудрено, что Келиму удалось и спуститься, и подняться вверх, пришла рассудительная мысль.
Спускались недолго, минут двадцать, подспудно ожидая окрика сверху или выстрела. Но всё обошлось, преследователи не появились, вероятно, не сумев сломить сопротивление Гришина.
Дно колодца оказалось бугристым и скользким, да и стены внизу были влажными. По-видимому, где-то через трещины в стенах в подземелье просачивалась вода. Коридор, начинавшийся дырой в стене выше человеческого роста, тоже был влажным и душным, насыщенным запахами плесени, гнили и мокрого камня. Он дважды изогнулся, явно представляя собой искусственную выработку, и вывел братьев к обрыву в пропасть, заполненную неким сооружением необычной формы, тёмным, несветящимся, угрюмым. Лучи фонарей не могли охватить всё сооружение, но отражённый рассеянный свет всё же позволил Матвею оценить размеры замка древних инсектов и его геометрию.
Высота строения достигала высоты десятиэтажного дома, и походило оно на пересекавшиеся друг с другом колокола разного размера.
– Акридиды, – хмыкнул Стас.
– Что?
– Замок царицы разумной саранчи. По слухам, их изделий осталось гораздо больше, чем остальных МИРов. Саранча – она и в Африке саранча. К сожалению, этот замок, судя по всему, умер. Ничего мы здесь не найдём. Ну-ка, погаси свет.
Матвей послушно выключил фонарь.
Темнота упала плотным пологом, но вскоре глаза отыскали в недрах искусственной горы слабое свечение.
– Ага, кажется, капля энергии всё-таки осталась, – обрадовался Стас. – Надо проверить.
– Вы сказали – замок умер, МИРы разве живые?
– В некотором смысле, они аккумулируют энергию и могут поддерживать саркофаги царей и цариц инсектов очень долго. Этот замок почему-то потух, но центр ещё светится.
Матвей посветил вниз.
– Здесь лестница.
– Ступеньки выщербились и мокрые, не сверзиться бы, высота замка – метров тридцать.
– Можно вернуться за сумками.
– Потеряем время, рискнём так, только теперь я пойду первым. Посвети мне.
Матвей направил луч фонаря на лестницу, и Стас начал спускаться, опираясь спиной о стену, пробуя ногой каждую ступеньку каменной лестницы, вырубленной в скале в незапамятные времена.
Спуск длился четверть часа и завершился благополучно.
– Теперь ты, – донёсся голос Стаса, – скользко, но терпимо. Я буду подсвечивать потолок.
Матвей набрал в грудь воздуха и ступил на узкую, всего сантиметров сорока в ширину, лестницу, полого спускавшуюся в пещеру.
Дважды ноги скользили по влажным ступеням, одна из ступенек обрушилась, однако природное чувство равновесия удерживало его от падения, и когда капитан дрожащими от напряжения ногами коснулся пола пещеры, подошедший Стас похлопал его по плечу.
– Эквилибрист! В цирке по проволоке можешь ходить.
– Вы тоже, – выдохнул Матвей.
– Мы одного поля ягоды, – рассмеялся Стас. – Экстрасенсорного. У тебя гены отца, а он – Мастер Круга, оператор реальности, по сути – колдун.
– Он же вам не отец.
– Мне дали силу другие сущности.
Матвей хотел съязвить, что эта сущность – Монарх Тьмы, но вовремя остановился. Врагом брату становиться не хотелось.
– Идём.
Они двинулись вдоль резных, в потёках и трещинах, оснований «колоколов», образующих причудливые переходы, изгибы и конфигурации. Было видно, что сооружение Акридидов много сотен, если не тысяч лет стоит неухоженным, лишённым энергии и поддержки и уже стало разрушаться, трескаться, разваливаться. Кое-где в его выпуклых боках виднелись бреши и расселины, через одну из которых исследователи и проникли в недра замка.
Если бы не брат, Матвей, наверно, заблудился бы внутри «саранчовского» творения, настолько его коридоры были запутанны и сложны, пересекаясь друг с другом в самые неожиданные моменты. Тем не менее братьям удалось преодолеть внешнюю вязь коридоров и выйти к сердцу замка – залу царицы Акридидов, где стоял её трон. Как оказалось, именно он и светился, похожий на слиток янтаря или на ротонду из расплавленного мутноватого стекла.
Больше всего трон напоминал гигантскую детскую колыбель, висящую на растяжках из того же полупрозрачно-янтарного материала, которые образовывали над ней купол ротонды. Размеры колыбели превосходили размеры реального грузовика, и веяло от всего сооружения застарелой угрозой и тлением.
– Ничего себе трон, – пробормотал Матвей, жадно разглядывая «колыбель».
– Саркофаг царицы, – равнодушно сказал Стас, не особенно впечатлённый необычной конструкцией; в прежней жизни ему довелось увидеть не один десяток творений инсектов. – Странно, что он пустой.
– Что вы имеете в виду?
– Саркофаг он и есть саркофаг – что-то вроде усыпальницы, где должно лежать тело погребённого. Но здесь я тела не вижу.
– Может, царицу похоронили в другом месте?
– Инсекты были абсолютно рациональными существами, если строили что-то, использовали постройку по назначению. Но если в этом саркофаге нет тела…
– То что? – не дождался продолжения Матвей.
– То нет и Великой Вещи.
– Почему?
– Потому что даже умерший инсект сохранял с ней связь, и прятались Великие Вещи преимущественно в определённых временных интервалах, доступных лишь иерархам Круга и Хранителям.
– Ты хочешь сказать… – ошеломлённый Матвей не заметил, как перешёл с братом на «ты», – что Великие Вещи находятся не в МИРах?!
– Очень часто в других местах, но главное – в определённых моментах времени. К примеру, Врата Наслаждений, или, как их называли в шутку, «наркотик гетьмана», располагались в МИРе Маргинатусов – клопов разумных, под Киевом, но – в пятиминутном интервале тысяча триста шестьдесят пятого года. Врубаешься?
– Нет.
– «Наркотик» доступен только в этот отрезок времени и только в указанном году, в остальные времена – будущие и прошедшие – его там нет.
– А где же он находится?
– Просто не существует. Хотя я могу и ошибаться. В магии чёрт ногу сломит.
– Чума!
Стас с улыбкой покачал головой.
– Странно, что Котов-старший и об этом тебе не рассказал. Однако надо думать, что делать дальше.
– Можно, я туда слазаю? – вырвалось у Матвея.
– Зачем?
– Интересно!
– Давай, если интересно, а я пока осмотрюсь.
Матвей обошёл «колыбель», присматриваясь к её выпуклым деталям, изловчился и полез по одному из пилонов, дугой возносящемуся вверх и соединявшемуся с другими пилонами-растяжками в подобие ротонды. «Люлька» саркофага оказалась под ним, и он спрыгнул в неё, как в сталелитейный ковш, светящийся по всей массе, словно трон Акридидов и в самом деле был раскалён. Но температура внутри «ковша» не отличалась от температуры всей пещеры, а о том, излучает ли трон в других диапазонах, Матвей не подумал, полагаясь на опыт брата; тот должен был знать, опасно или нет приближаться к творениям инсектов.
Внутри «люлька» была ребристой и пористой. Ничто не говорило об её предназначении, хотя рёбра и складывались в подобие ложа, рассчитанного на гигантское существо с геометрией насекомого.
Матвей представил, как великан-кузнечик ложится в «люльку», складывая шипастые ноги и крылья, встал в центр лежанки, потом лёг, раскинув руки и ноги.
Свечение стенок трона начало мерцать, пошло волнами, стало подобием тумана, обволакивающего тело. Потянуло в сон.
Матвей расслабился, закрыл глаза, представляя всё огромное сооружение как нечто прозрачное, сложное и функционально законченное, подчинённое одной цели – поддерживать усыпальницу древнего властителя одного из видов Акридида сапиенс.
Тихий хрустальный звон потряс голову.
Зона восприятия резко расширилась, охватывая не только замок саранчи, но и весь горный массив за стенами пещеры.
Матвей увидел колодец и ход, по которому они со Стасом двигались к пещере, лежащего в самой первой полости человека с карабином в руках, четверых мужчин, обследующих ход и колодец, но кроме этого коридора существовал ещё один, петлявший, как ручей в лесу, и выходивший куда-то в стену каньона, по дну которого текла река.
Голова закружилась, стало трудно дышать.
Он заставил себя встать, отошёл к стенке трона, не понимая, что происходит.
Голова начала проясняться.
– Эй, капитан, – послышался откуда-то слабый голос. – Что-нибудь нашёл?
Матвей стиснул зубы, преодолевая приступ слабости, с трудом выбрался из «люльки», спустился по чешуйчато-ребристому пилону к основанию трона.
Стас смотрел на него с любопытством, отведя луч фонаря. Его лицо хорошо было видно в медовом свечении саркофага.
– Что молчишь?
Матвей присел на корточки, дожидаясь, пока пройдёт головокружение.
– Гришин убит.
– Откуда ты знаешь?
– Видел…
Стас прищуренными глазами глянул на висящее, сплющенное, многогранное яйцо «люльки».
– Не может быть… он давно сдох.
– Кто? – вяло спросил Матвей. – Там нет скелета.
– Саркофаг инсектов – это психодинамический резонатор с кучей разных функций, большинство из которых нам неизвестно. Он может служить компьютером, а может инициировать сброс глубинной памяти. Если ты увидел ход…
– Есть и второй, ведёт в какой-то каньон.
– Очуметь! Ты влез в волновой фокус саркофага… а ну-ка, я попробую.
Стас полез по ноге пилона к «люльке», однако спуститься в неё не успел: свечение всего саркофага начало вдруг ослабевать, и через несколько секунд он погас, превращаясь в стекловидную «неживую» конструкцию.
– Тудыш твою маму! – выругался Стас. – Не успел!
Он спрыгнул на пол зала, похлопал Матвея по плечу.
– Поверю тебе, братец. Что чувствуешь?
Матвей прислушался к себе. Голова была лёгкой и звонкой, в ушах потрескивало, однако неприятных ощущений не было.
– Нормально… дым в голове…
– Нейросвязи объединяются. Смотри с ума не сойди, были прецеденты, объяви, если станет плохо.
– Ладно.
– Где тут второй выход? Запомнил?
– Там, – ткнул пальцем вперёд Матвей.
– Веди.
Повернули обратно, после получасовых блужданий по лабиринтам замка выбрались наружу, и Матвей направился в тот конец пещеры, из которого выходил второй коридор, служивший когда-то Хранителю МИРа запасным.
Через два с лишним часа братья вылезли из пещеры в стене каньона на край обрыва и увидели сверху извивы реки Белой. Поход к МИРу Акридидов завершился.
