Глава 26
Возвращение
^{(за 5 минут до получения эцихов)}

Спросить совета было не у кого. Мелькнула мысль позвонить прадеду Игнату, которому в две тысячи двести восьмом году было столько же лет, сколько и самому Игнату-правнуку, но он отогнал эту мысль: возникшую проблему надо было решать самому. Звонок мог привести к непредсказуемым последствиям, вплоть до исчезновения родовой линии Ромашиных в том варианте, который был реализован.

– Никогда не прощу! – пробормотал он, стоя в камере метро корвета.

– Что и кому? – отозвался Антон.

– Смерть Ли… себе!

– Она ещё жива. Позволь дать совет.

– Валяй.

– Отключи эмоции. Ты воин покоя и всегда добивался цели в состоянии невозмутимости. Будешь яриться, беситься, психовать, мы проиграем.

Игнат закрыл глаза, вслушиваясь в гул бегущей по сосудам крови, усилием воли усмирил душевное волнение, открыл глаза.

– Я спокоен. И я сделаю всё, что надо! Припомни, мы ничего не забыли?

– Помолиться, – усмехнулся Антон.

– Благослови нас удача! Тодор, мы готовы.

– Мысленно я с вами, друзья, – откликнулся командир корвета.

Корабль, нырнувший незадолго до этого момента в Сатурн, плавно опустился в центр ганглия.

Невообразимо чувствительный «компьютер» портала по «пси-запаху» узнал пассажиров, которых уже отправлял по адресу, не названному вслух и даже не высказанному мысленно: адрес был подсказан ему «краем сознания» землян, глубинами их психики. Но главное, что он снова отреагировал правильно, в чём они убедились, осознав себя в тесноте финиш-камеры, принадлежащей ТФ-порталу фрегата «Мао».

«Вышли?» – услышал Игнат мыслеголос Антона.

«Мы на месте».

«Успели?»

«Он ещё не стартовал за эцихами».

«Лилия?»

Он прислушался к пронизывающим стены камеры пси-полям.

«Жива, слава богу, там, наверху, хотя не понимаю…»

«Что?»

«Она всё равно не отвечает».

«Разберёмся, главное, она жива, не теряй времени!»

Выбрались в знакомый тамбур перед кабинами ТФ-портала.

Здесь никого не было, по отсеку бродили холодные ветры, в углах мигали синие световые пунктирчики, только подчёркивая царящий здесь холод.

Однако стоило десантникам подойти к выходному люку, как навстречу им высыпало чуть ли не стадо механических созданий во главе с двумя витсами. Создавались эти механизмы не для войн в тесных помещениях и бункерах, но, вооружённые «универсалами» и жутковатыми манипуляторами, они были довольно опасны, поэтому Игнату пришлось ускоряться и действовать на краю «красной зоны» рефлексии, требующей большого расхода энергии.

Одного фотса он повредил, выстрелив из неймса, второго ударом о стену превратил в ком сломанных «костей», третьего отвлёк пси-воплем «нападение сзади!», а витсам просто нейтрализовал их программные блоки.

Антон, застывший за его спиной и не успевший принять участие в отражении спонтанной атаки киб-персонала фрегата, только покачал головой и показал большой палец, оценив боевое мастерство приятеля.

– Я бы так не смог!

– Захотел бы жить – смог, – вышел из инсайта Игнат.

– Этому учиться надо.

– Не хитри, ангелоид. Умеющему реагировать адекватно на угрозы и жизненные вызовы подготовка не требуется. Я чувствую твой потенциал, он больше моего. Сейчас мы поднимемся в рубку, я отвлеку Хорста, а ты займись Лилией, выведи её из комы.

– Я не умею.

– Сумеешь! Вы одной крови и должны понимать друг друга на интуитивном уровне.

– Попробую.

– Бегом!

Больше они не разговаривали.

До рубки домчались быстро: инк фрегата оценил возможности гостей и задерживать их не стал, а может быть, у него и не было средств для борьбы с проникшими на борт диверсантами. Его конструкторы даже в страшном сне не могли представить, что кому-то удастся взять фрегат «на абордаж».

С дверью в рубку управления пришлось повозиться.

Инк не хотел открывать люк, получив приказ кормчего, и с ним Игнат схватился всерьёз, щедро расходуя свою энергию и ещё больше энергию Антона. В конце концов он нащупал нужные исполнительные контуры Цзе Дуна и мощным усилием мыслеволи стёр «вирусные» программы, заставляющие инк подчиняться командам Ульриха.

Люк открылся.

«Лилия пришла в себя», – доложил бледный от возбуждения и потери сил Антон.

Игнат и сам услышал-увидел-почувствовал биение мысли очнувшейся девушки и послал ей «поцелуй» пополам с предупреждением: «Не двигайся, набирайся сил, не показывай, что ты в сознании, мы близко!»

В рубке было темно, светились лишь угольки-индикаторы по контурам кресел, да в стыках стен тлели красные световые нити. Но темнота не помешала молодым людям разглядеть витсов, застывших у кресла, в котором сидела Лилия, и стоящего к ним спиной Ульриха Хорста. Плечи бывшего узника Гуантанамо содрогались, будто он плакал.

Десантники переглянулись, подумав об одном и том же.

Но Хорст не плакал, он смеялся!

– До чего же ты мне надоел, младший! С каким удовольствием я уничтожу тебя на глазах у твоей женщины!

– Ты проиграл! – звонко прокричал Антон.

Ульрих обернулся.

Игнат вздрогнул.

На него смотрел не человек, а некое существо, имеющее человеческий облик, наполненное мятущейся в его глубинах тьмой! У этого существа были глаза, но они тоже источали тьму и напоминали провалы в глубины неведомых эмоций.

Ульрих раздвинул губы в своей обычной язвительно-пренебрежительной улыбке.

– Ты даже не представляешь, младшенький, что я из тебя сделаю!

Пол рубки сотрясся, стены обежала волна искривления, повеяло холодом.

– Ты и твои родичи перебегали мне дорогу множество раз, преследовали, стреляли, пытались засадить в тюрьму, убить, а я всё ещё жив и на свободе! Но теперь я буду вас судить, я буду решать ваши судьбы, я буду мучить вас так же, как вы мучили меня!

– Ты мучил себя сам!

Новая волна искривления поколебала рубку. По нервам словно плеснули кипятком.

Игнат испугался, что Лилия выдаст себя, но девушка выдержала ментальный удар по нервной системе, продолжая лежать в кресле с закрытыми глазами и безжизненно раскинутыми руками.

– Но прежде чем я превращу тебя в плесень, младшенький, посмотри, как мне станет служить «спящий джинн»!

Стены рубки растаяли.

Помещение залил невесомый серебристый свет, источаемый близкой Луной.

– Сегодня двадцать второе июля, – продолжал Ульрих, «ворочаясь» внутри себя; впечатление было такое, будто он примеряет человеческое тело. – «Джинн» или Демон, как его называли, скоро выйдет на Углич, и я с ним законтачу. А заодно посчитаюсь с твоим прадедом. А то он возомнил себя спасителем человечества.

Антон вдруг фыркнул.

Ульрих посмотрел на него с недоумением, выгнув брови.

– Я сказал что-то смешное?

– Вспомнил старую пословицу: человек – сам пипец своего счастья.

– Это ты о себе, умник?

– Это я о вас, Владыка.

– Его это изречение не касается, – разжал губы Игнат. – Он давно перестал быть человеком.

– Ну, до чего же вы правильные, Ромашины, – саркастически воздел руки к потолку Ульрих. – Хотел бы заметить: мой дед Селим тоже не человек, но его вы почему-то привечаете, а меня нет.

– Потому что его невозможно упрекнуть в бесчеловечности, а ты упорно добиваешься звания преступника всех времён и народов.

– Ну, до моих великих предков мне далеко, как и до ваших.

– Может быть, уточните, кого вы имеете в виду? – вежливо спросил Антон.

– Гитлера, Сталина, американских президентов, истребивших даже не тысячи – миллионы людей по всей Земле при насаждении демократии. Но прочь философствования, смотрите! Цзе, шпуг к Земле, зависни над Угличем.

Луну стремительно отнесло назад, отчего она за несколько секунд из огромного поля, серебряного, в рытвинах и тенях, превратилась в круглый щит, исчезающий в темноте. Зато справа возникло размытое голубое марево, превратилось в край планеты, и фрегат нырнул в её атмосферу, как ныряльщик в воду с обрыва. Планета расползлась в стороны, объявилась округлой зелёно-коричневой твердью, испятнанной облаками.

Движение замедлилось, не ощущаемое внутри кокона рубки: он был защищён компенсаторным полем антигравитации. Не будь его, люди оказались бы размазанными по стенам от удара чудовищного ускорения, позволившего кораблю пересечь триста тысяч километров за двенадцать секунд.

Внизу показались бликующие стёклами глыбы и башни города.

– Таунлок Российской Федерации Торжок, – доложил инк фрегата по-английски.

Мелькнула змейка реки, стали видны купола старинных церквей, а в центре города – гигантское дерево высотой в километр, напоминающее издали баобаб. Причём деревом этот объект не был, просто земля с домами, лесом и рекой оформилась в «дерево», вспучилась, вылепилась подобием ствола и ветвей, да так и застыла, сохранив здания, сооружения и часть русла реки. Венчал «баобаб» музей Пушкина, поднятый на высоту километра и не развалившийся при этом.

Проявились – в виде призрачных фонариков – и корабли флотов Земной Федерации, поднятые по тревоге и надеявшиеся остановить грозного невидимого пришельца – Демона, уже наделавшего немало бед на Земле.

– Цзе, к Угличу, «джинн» сейчас проявится там.

Панорама земной поверхности под спейсером смазалась от скорости – фрегат переместился на четыреста пятьдесят километров северо-восточнее Торжка.

– Слушайте, – растянул узкие лиловые губы Ульрих.

Рубку заполнил шум эфира: десятки далёких и близких голосов слились в шелестящее бормотанье, прерываемое свистами, звонками и голосами главных распорядителей тревожных служб.

– Уточните координаты, «синий орёл»! Игнат, над Угличем Демон или только оптический обман?

Ульрих кинул на застывшего Игната горящий взгляд.

– Твоего прадеда поминают, младшенький.

– Демон рядом с ним, – послышался знакомый голос, и у Игната сердце дало сбой: он услышал голос легендарного прадеда, сумевшего остановить «спящего джинна».

– Понял. Приказ флоту-три: аварийный финиш в Угличе! Эвакуировать население города…

– Выполняю!

– Заблокируйте Углич по вертикали до высот в двести…

– Принял!

– Флот-два, подтянитесь к центрам… – вой помехи.

Ульрих насмешливо изогнул губы:

– Гонору-то сколько! Будто и в самом деле могут остановить боевого робота гиперптеридов. Недаром сказано: обещай только невозможное, и тебе не в чем себя будет упрекнуть.

Игнат не ответил.

Голоса наблюдателей и оперативников продолжали бубнить и дальше, перебивая друг друга, обмениваясь информацией, докладывая о маневрах флотов, но он их уже не слушал.

Приблизился момент истины, ради которого они после всех попыток и неудач проникли на борт похищенного фрегата до гибели Лилии, и у них ещё оставался шанс её спасти. Да и всё человечество в целом, если разобраться! Потому что Ульрих в этом варианте бытия ещё не успел забрать машины инвазеров для нацеливания боевых роботов на Землю.

«Антон, начинаем!»

«Пора, дружище».

Полная грудь воздуха, сердце в режим стаккато, сознание, плюс подсознание, плюс «край сознания» – к структурам Великого Неведомого, как говорил отец. Эй, нелюдь, кем бы ни был, Владыкой, царём, императором, Богом, уйди в прошлое навсегда!

Ульрих зашипел как змея, почуяв родившуюся силу.

– Наблюдаем странные оптические эффекты, – выделился из общего гама твёрдый мужской голос. – На высотах триста десять и двести пятьдесят выявлены светящиеся линзы…

– Вы… хотите… схватиться… со мной?! – проговорил Хорст изумлённо, гулким басом.

Фрегат завибрировал как гитарная струна, которую рванул палец гитариста.

В мозг Игната вонзилась огненная стрела.

Сознание вылетело из головы как пушинка!

Пламя охватило его, словно тело облили жидким углеводородом и подожгли!

Но экстрасенсорика работала помимо сознания, интуитивные контуры питались иной энергетикой, подсознание светилось в других диапазонах психофизики, не доступных внешнему воздействию, и атаку Ульриха-инвазера Игнат отбил, как теннисный шарик ракеткой. А затем к нему присоединились два потока энергии – Антона и Лилии! – и в рубке фрегата столкнулись силы, равные по возможностям, но абсолютно разные по эмоциональной насыщенности.

Одна сила защищала жизнь, вторая – отрицала право жить!

Словно ураган пронёсся по рубке, ломая кокон-кресла, сжигая линии связи и управления, корёжа стены. Виомы обзора ослепли, переставая показывать панорамы земной поверхности и картину сражения земного флота с чудовищным пришельцем, которого пытался активировать Ульрих.

Возможно, ему удалось бы запрограммировать боевого робота гиперптеридов, и он был близок к цели, но схватка в недрах фрегата не позволила ему закончить дело и осуществить свою мечту: противник был сильнее – разнообразием и полнотой чувств и эмоций! Победить его он не мог.

– Бегоевич! – Ульрих отступил… и исчез.

Но завладеть хроноинвертором и сбежать он не успел.

Реакция Игната была не менее стремительной.

Водитель «машины времени» уснул до того, как Ульрих дал ему команду стартовать. А без него у Хорста не хватило времени разобраться в принципах управления хроноинвертором. Впрочем, не только ему не удалось справиться с русским «хреном», плохо кончали и захватчики до него, презиравшие всё, что было связано с этим народом.

Хорста выдернул и из тесной кабинки управления машиной, вернули в рубку.

Стены рубки прозрели.

Стал виден адский костёр, зажжённый волей Ульриха-инвазера вокруг «спящего джинна», зависшего над древним русским городом.

Послышался чей-то весёлый энергичный голос:

– На абордаж! В ТФ-режиме! Вперёд, джентльмены! Ух как я зол! Три человека в крейсере СПАС-флота на сундук мертвеца, йо-хо-хо и бутылка рому!

– Слышишь? – проговорил Игнат, качаясь внутри себя от избытка силы, как качался Ульрих, наполненный чужой сатанинской энергией. – Они сражаются не за себя – за всех живущих! И они останутся в памяти живущих как герои! Тебе не место среди них!

– Я вас… уничтожу!

Игнат сжал ментальное тело противника.

Голос Хорста пресёкся. А затем он начал вспыхивать бегущими по телу огненными фонтанчиками и распадаться облачками дыма. Миг – и его не стало.

Игнат очнулся, бросился к открывшей глаза девушке.

– Ли!

– Игнаша!

Антон разжал кулаки, лицо его разгладилось, приобрело нормальный цвет.

Игнат торопливо обцеловал щёки любимой, заглянул в её огромные счастливые глаза, спросил с тревогой:

– Ты в порядке?

Лилия слабо улыбнулась (кольнуло в сердце: её улыбка до безумия напоминала улыбку Антона), потянулась к нему руками.

– Я думала, что больше никогда тебя не увижу.

– Прости, я… – Он не договорил, она прижала к его губам ладошку.

– Не будем больше об этом.

Игнат помог ей выбраться из кресла.

– «Джинн» уходит, – кивнул Антон на панораму битвы за бортом корабля. – Не хочешь узнать, кто его уводит?

– Не хочу.

– Мы бы смогли вместе. Когда я читал в архиве сводку событий этого времени, так и не понял, кто за ним прилетел.

– Аладдин.

– Вряд ли земной. Кстати, угроза не исчезла, друг мой.

– Ты о чём?

– Эцихи в созвездии Ориона ждут отправщиков, инвазеры наверняка попытаются доделать начатое и завербуют ещё кого-нибудь.

– Пусть попробуют! – Игнат показал средний палец. – А мы на что? Кстати, есть идея.

– Надеюсь, не криминальная?

– Зачем нам ждать, пока Ульрих украдёт фрегат? Предлагаю нырнуть в прошлое до того момента, когда его передадут в тюрьму Гуантанамо, и проследить, чтобы исполнение решения суда прошло без эксцессов. Тогда ничего не произойдёт, и люди останутся целы, никто не погибнет.

– В таком случае надо вообще прыгнуть в момент, предшествующий появлению инвазеров, а ещё лучше – в те времена, когда ещё молодой и прыткий Ульрих Хорст был человеком.

– Отличная идея! Я – за!

Игнат взял эфаналитика за руку, поставил рядом с Лилией, отступил на шаг.

– А теперь колитесь!

Антон и Лилия переглянулись.

– Что за шутки? – сдвинула она брови.

– В прошлый раз, когда Владыкой стал Мессерман, директор ИВКа, мне сил не хватило, чтобы его остановить. Сегодня я легко справился с Владыкой Ульрихом, и я знаю почему.

– Почему? – спросили оба хором.

– Потому что вы ангелоиды! Не знаю, как вам удаётся преодолевать пространство и время без хроноинверторов, но вы сейчас здесь, и это факт, не подлежащий сомнению. Вы не только поддерживали меня, но и корректировали ход событий! Попробуйте возразить.

По губам молодого человека и Лилии скользнули одинаковые улыбки, но Лилия тут же засмеялась, превратившись в солнышко, и сходство исчезло.

– Ты дурачок! Никакой я не ангелоид.

– Селим говорил…

– Селим шутил или говорил образно. Я люблю тебя, вот и вся моя поддержка. – Лилия посмотрела на Антона. – А вот он пусть колется.

– Какая разница, кто я? – пожал плечами Антон. – Главное, что я с вами.

– Говорил: я не комбатант, – передразнил его Игнат, – а дрался как мастер боя.

– Так ведь и ангелоиды хотят жить, – хмыкнул молодой человек.

Лилия снова засмеялась, обняла парней за плечи.

– Какое счастье, что вы есть!

Игнат вздохнул так глубоко, что закружилась голова.

– Пора домой…

– Представляю, что будет, когда мы вернём фрегат, похищенные хроноинверторы и двух заложников-физиков, – сказал Антон глубокомысленно.

– Наградят?

– Посадят!

– Попросим одну камеру?

Игнат захохотал, Антон присоединился к нему, затем Лилия.

Рубку заполнил удивительно радостный смех.

А в этот момент Игнат Ромашин-старший, Владимир Калаев и Ян Лапарра пикировали на крейсере «Сташевский» в «глаз» Демона с единственным желанием – успеть спасти людей! И с этого момента началась долгая история борьбы человечества с древними боевыми роботами – и с самим собой…