3
Тренировками обратной биосвязи как способом научиться сознательному психосоматическому регулированию Роман занимался ежедневно, по утрам и вечерам. Они позволяли поддерживать физическое здоровье и достигать желаемого ментального результата гораздо быстрей.
Ещё во времена занятий «бессозналкой» с Вохой и особенно форсированным альфа-гипнозом с профессором Играевым ему удавалось освободиться от бессознательных искажений своих волевых решений и вывести способности на уровень сознательного контроля биоритмикой либо, наоборот, переключать их на уровень «немысли», чтобы тело решало проблему исключительно с помощью защитных рефлексов. И всё же хотелось достичь большего, для чего он произвольно менял физиологическую активность в определённых частях тела, а затем эту активность усиливал до максимума и заставлял сердце питать именно эти мышцы, сознательно управляя установившимся контуром обратной связи «соматика — сознание».
К данному моменту он научился так регулировать физиологические процессы, что мог самопроизвольно останавливать сердце на несколько минут, дышать кожей и контролировать любой орган, отключая его автоматическое бессознательное управление.
Помогала достичь этого состояния визуализация будущего действия — он представлял поэтапно всю операцию — и длительная концентрация внимания.
В принципе, каждый вид спорта требует концентрации внимания от спортсмена и умения сосредоточиваться на достижении результата. Роман спортсменом не был, однако и ему необходимы были эти базовые качества для медитативного служения и волевых операций. Именно концентрация внимания помогала ему обрести особую ясность и быстроту мышления, а также сфокусированность на решении проблемы.
Состояние интеграции сознательного и бессознательного Играев называл «коконом концентрации», но существовало ещё более суровое состояние — «зона», — превышающее обычное функционирование систем тела. При этом человек достигал момента такой кристальной ясности и чистоты восприятия, которое намного увеличивало возможности организма и как бы «растягивало» время.
Правда, при этом человек быстро терял энергию и чуть ли не «сгорал», отчего учителями не рекомендовалось достижение «зоны» без особой нужды, когда требовалось разве что спасение собственной жизни. Или чьей-то другой.
Тем не менее Роман не раз подходил вплотную к состоянию «зоны» и мог бы, наверно, справиться с любым боксёром или мастером боевых искусств. Но ему это было не нужно.
Начинал он тренинг с простой медитации, переходящей в гипнотическое автовнушение раскрыть полностью весь спектр визуального, слухового, тактильного, вкусового и обонятельного восприятия. Что-то раскрывалось раньше, и тогда он шёл дальше — до умопомрачительной остроты ощущений, позволяющей чувствовать единичную молекулу пахучего вещества в больших помещениях, вплоть до спортивных залов, видеть пылинку за километр от себя и слышать, как на другом конце города «падает на листву деревьев капля дождя».
Кроме того, он учился различать и оттенки визуального и слухового спектра, пока не стал видеть «сорок сороков» цветов радуги и различать тоненькие посвисты ветра в поле и в городе: посвисты оказались разными!
Медитация помогала убирать порождённые мышлением помехи из чувственного опыта, однако только воля и целенаправленность стимулировали синестезию и помогали воспринимать «мистическую» красоту мира, каким его создал Творец.
Юна как-то спросила, после того, как он вышел из медитативного созерцания:
— Что ты видишь?
Он пошутил:
— Рай и ад одновременно.
— Я серьёзно, — с укоризной сказала она.
— Помнишь, у Грина в «Алых парусах» Грей спросил у матроса Летики о вкусе вина, и Летика ответил: улей и сад! Понимаешь?
— Понимаю.
— То, что я вижу после выхода из сознания, нельзя объяснить словами, получается одновременно пчелиный укус и райское наслаждение, улей и сад.
— Этому можно научиться?
— Я же научился. Значит, сможешь и ты.
— Я попробую, если подскажешь, как это делается. Смеяться не будешь?
— Нет!
С этого времени он стал обучать жену медитации, сосредоточению и волевому освобождению от негативных эмоций и внутренней опустошённости.
Юна трудилась усердно, так что в конце концов ей стала поддаваться эта стихия — мыслеволевое управление органами собственного тела. Уже на четвёртый день она смогла задержать дыхание на пять с лишним минут, заставив дышать кожу. Это её так обрадовало, что девушка тут же решила попробовать остановить сердце. А когда это ей не удалось — расстроилась.
— Я тупица! Наверно, мне это недоступно.
— Ты очень хорошая тупица, — со смехом возразил Роман, обнимая жену. — То, что другие постигают за недели и месяцы, ты заучиваешь за два дня. Даже я не шёл вперед такими темпами.
— Правда? — не поверила Юна.
Он торжественно прижал руку к груди:
— Истину глаголю!
На пятый день заточения в стенах чужой квартиры им разрешили погулять по городу.
Шёл снег пополам с дождём. На улице было сыро и холодно. Тучи висели прямо над крышами домов. Где-то в серой слякоти прятались телохранители, которых Роман видел так же хорошо, как будто они находились рядом. Но супруги всё-таки прошлись по набережной до музея, попытались рассмотреть восстановленную крепость на острове Дятлинка, погуляли по площади Ленина, посидели в кафе для сугреву и вернулись домой, продрогшие, но счастливые минутами виртуальной свободы.
В двенадцать к ним заявился Ылтыын в блестящей серой куртке, принёс унц.
— Пользуйся.
Юна с любопытством глянула на медальон, упорхнула на кухню готовить кофе.
По пути назад они зашли в магазин, накупили всякой вкусной всячины, и ей не терпелось угостить гостя.
— Он мне до сих пор не подчиняется, — мрачно сказал Роман.
— Попробуй реанимировать. Наши спецы повертели в руках, просвечивать побоялись, ни фига не поняли, как он работает, и вернули. Короче, тебе дан карт-бланш на его изучение и использование. А вот скафандр твой поломался.
— Что значит — поломался? — не поверил Роман.
— Сдохли аккумуляторы. Да и прикинь, сколько времени прошло с момента его изготовления. Его теперь даже надеть нельзя — трещит и расползается по швам. Так что придётся тебе носить наши комбезы. Да и мне тоже.
— Зачем?
— Нам с тобой предстоит совершить разведрейд по базам АПГ. Экипировка необходима. Или ты против рейдов?
Роман погладил пальцем медальон, чувствуя его внутреннюю вибрацию.
— Олег Харитонович намекал.
— Ты не хочешь? Оно, конечно, рискованное мероприятие.
— Дело не в риске. — Лицо Романа отвердело. — Прежде всего я бы очень хотел разделаться с Гловитцем.
— Мы тоже этого хотим, надоел он всем хуже горькой редьки. Кстати, он в Москве.
— Где?! — удивился Роман.
— В Москве, и активно ищет.
— Что?
— Не что, а кого. Ты его так огорчил, что он не побоялся прилететь в Россию в образе бельгийского священника. По нашим предположениям, он желает найти тебя, а заодно центр управления «Триэн».
— Зачем?
— Для последующей ликвидации, разумеется.
— Это он сам вам сказал?
— Не нам, но уши есть и у стен, наша разведка работает, так что планы его нам понятны.
— Значит, я должен ехать в Москву!
— Ничего ты не должен. Операция началась, единственное, что может состояться, так это твоё участие в ней на завершающем этапе. Расслабься и занимайся делом.
— Какие у меня тут дела?
— Активируй унц. Ты же знаешь, как это важно. Кроме того, поразмысли над участием в акции по уничтожению В-терминалов, понатыканных эмиссарами Поводырей по всей России. Если посчитаешь это дело лишним, буду не в претензии.
— При чём тут ты?
— Уничтожение терминалов поручено мне.
Роман покачал головой.
— Чья это придумка?
— Жизнь диктует. Слишком вольно себя чувствуют господа рептилоиды на нашей земле, пора ограничивать их свободу.
— Не уверен, что это поможет.
— Решение принято, на очереди исполнение.
— Когда это нужно сделать?
— Да в любой момент. — Ылтыын посмотрел на Романа незамутнённо-честными глазами. — Когда ты будешь готов.
Роман улыбнулся.
— Понятно. Ты знал, что одному тебе не справиться.
— Не без этого.
Вошла Юна, неся нагруженный поднос.
— Мальчики, у нас сегодня мёд, орешки и вкусные пирожные с варёной сгущёнкой. Ты ешь пирожные?
— Я ем всё, что предлагают, — с готовностью подсел к столу Ылтыын. — Мой желудок переваривает даже гвозди и камни.
— Гвоздей у нас нет, — с деланым сожалением развела руками Юна.
Мужчины засмеялись. Юна поняла, что её шутка оценена по достоинству, снова убежала на кухню, принесла чайник, затем турку с готовым кофе.
— Мой дед, камчадал, — Ылтыын налил себе кофе, — живёт недалеко от вулкана Кизимен. Бывали?
— Нет, — в один голос ответили супруги.
— Хотелось бы побывать, — добавила Юна. — Говорят, там очень красивые места.
— Невероятно красивые, я был много раз, — согласился эскимос. — Хотя в том месте, где живёт дед, жить трудновато, в воздухе постоянно висит вулканический пепел. Из-за этого там во времена извержения вулкана вертолёты не летают. Приходится весь день прятаться в дедовой избушке. А когда начинается ветер, пыль сносит к океану, и становится видна даже розовая грудь Кроноцкой сопки. Дух захватывает!
— Ты нас приглашаешь? — спросила Юна.
— Харитоныч предложил спрятать вас подальше от инопланетных экстрасенсов, я посоветовал ему Камчатку. Не хотите?
Супруги переглянулись.
Роман помрачнел.
— Прятаться не хочу. Поехать отдохнуть — другое дело.
— Я был с дедом возле другого вулкана — Карымского. Там рядом с вулканом есть озеро Карымское. Говорят, в семидесятых годах прошлого века туда рыбу запустили, много её развелось, а потом на дне озера начал извергаться вулкан, вода закипела, и рыба сварилась. Получилась самая большая в мире порция ухи.
Юна рассмеялась.
— Ты пробовал?
— Меня тогда ещё не было. Однако по озеру я плавал и рыбу ловил, не вся сварилась, однако, хотя донные извержения случаются до сих пор. Кстати, деду показали древние пещеры в горах, в том числе и возле вулкана Кизимен. Он говорит, в пещерах до сих пор древний народец живёт — пуухты.
— Ты с ними встречался?
— Не приходилось, — с сожалением сказал Ылтыын. — А пещеры видел. Некоторые из них на искусственно вырубленные монашеские кельи похожи или на бункеры.
— На бункеры? — хмыкнул Роман, вспоминая прочитанные книги по истории Гиперборейского Исхода.
— Они по форме как большие гробы: метр шириной, два длиной и метр с небольшим высотой. Даже не знаю, зачем их делали. Если, конечно, они искусственного происхождения.
— Я читала про такие бункеры, — сказала Юна. — Это новый вид элитной недвижимости, богатые американцы строят их себе на случай глобальной катастрофы.
Мужчины озадаченно посмотрели на неё.
Роман сдержал улыбку.
— Это другие бункеры. Они действительно чаще строятся под землёй, снабжены системами водоснабжения, очистки воздуха, генераторами электроэнергии, запасами еды и даже суперсовременными биотуалетами. Но вряд ли древние строители на Камчатке делали такие же.
— Кто знает, — философски заявил Ылтыын.
— Я просто вспомнила, — смутилась Юна.
Ылтыын допил кофе.
— Собирайся, однако, идти надо.
— Куда? — встрепенулся Роман.
— Нас ждут в одном месте за городом.
— Я с вами! — заявила Юна.
Ылтыын бросил на друга предупреждающий взгляд, и Роман взял руки Юны в свои.
— Есть мужские дела, куда женщинам лучше не соваться. Посиди дома, посмотри телик, я скоро приеду.
Юна хотела возразить, но уловила решительный блеск в глазах мужа и сникла.
— Только недолго, ладно?
— К четырём вернёмся, — пообещал Ылтыын. — Принеси-ка холодной водички.
Юна вышла, и он быстро добавил:
— Захвати В-портал. И унц.
— Зачем?
— Не задавай лишних вопросов.
Роман сунул в карман медальон унца, нацепил на руку браслет В-портала.
Юна принесла чашку с холодной минералкой, Ылтыын честно выцедил её всю, и мужчины начали одеваться.
Возле подъезда их ждала машина — неприметная серая «Тойолада» с местными номерами. Водитель, пожилой субъект с бородкой, предупредительно распахнул дверцу заднего сиденья.
— Куда поедем? — поинтересовался Роман.
— Мерить «Филины», — сказал Ылтыын.
— Кого?
— Спецкомбезы. Без них мы никуда не сунемся, особенно на инопланетные базы.
— Ты же говорил, будем взрывать В-терминалы.
— Будем. Однако в планах Харитоныча выход в космос. Разве он тебе не говорил?
Роман вспомнил слова координатора о желаемом походе к центру Галактики, где располагалась главная цитадель АПГ. Если бы удалось её каким-то образом «отсоединить» от клана земных Поводырей, справиться с ними на Земле уже не являлось бы неразрешимой задачей.
— Мечтать не вредно.
— Почему мечтать? Делать надо. У нас есть телепортаторы, оружие, есть унц.
— Он пока не работает.
— Правильно — пока, я верю, что ты его настроишь. На базах АПГ в Солнечной системе нас, может быть, и ждут, а в их центре — вряд ли. Вот мы и проверим. Опять же, если ты согласишься, — добавил Ылтыын корректно.
Роман промолчал. Таких целей, как проникновение на главную базу АПГ в центре Галактики, он себе ещё не ставил. Хотя Олег Харитонович был прав: устранение Гловитца, да и любого Поводыря тоже, ничего не решало, их просто заменили бы. И всё же Гловитца щадить не хотелось.
— Как ты назвал комбинезоны?
— Это российская разработка, комбезы «Филин». Когда-то мы закупали французские «FELIN», спецназовские комплекты, но они оказались неудобными и тяжёлыми. Дали задание разработчикам военной амуниции, получили очень хорошие костюмы, превосходящие натовские.
— Почему их назвали «Филинами»?
— Не знаю, может, по аналогии с французскими. Весят они всего четырнадцать килограммов, основа — мягкая, но пуленепробиваемая ткань из углеродных нанотрубок и нитей. Отпугивает насекомых, отталкивает воду. Имеется боевой шлем со встроенной системой связи, обработки и выдачи информации на очки. Налокотники, наколенники и нагрудники бронированные.
— Кевлар?
— Уже появились более современные и более прочные материалы. Кроме того, костюм покрывается из баллона особой плёнкой, маскирующей бойца под любую местность. Это не мы придумали — итальянцы, но мы взяли на вооружение. В общем, костюм мало чем уступает твоему лемурийскому скафандру, сам увидишь. Оружие тоже наше, воронежцы сделали, таких ПП ни у кого нет: танковую броню пробивают!
— Шутишь.
— Немного.
— Всё равно для работы в открытом космосе такой комбез не пригоден.
— Ошибаешься, в ранце есть баллон с кислородом и маска, а сам костюм имеет обогрев. Несколько минут и в чистом вакууме продержаться можно.
Роман невольно качнул головой.
— Прямо для звёздных войн.
— Ну, таких звёздных войн, как в известной киносаге, не будет, но мы обязаны быть готовыми ко всему. Америкосы уже полсотни лет готовятся завоёвывать космос, дрогни мы — нас за порог собственного дома не выпустят, не то что за пределы Земли.
Машина выехала за пределы города, свернула у деревушки Фотьево налево, пересекла небольшую речушку Коломенку и остановилась перед глухим бетонным забором с тёмно-зелёными металлическими воротами, на которых висели красные звёзды. Над воротами висела металлическая сетка, такая же сетка на штырях поднималась и над забором.
Слева от ворот над узкой металлической дверью была прикреплена ржавая табличка: «Войсковая часть 123–321».
Ворота дрогнули, начали раздвигаться. Но к машине никто не вышел.
— Это и в самом деле войсковая часть? — спросил Роман.
Бывший разведчик обозначил улыбку, но промолчал.
«Тойолада» подъехала к одноэтажному кирпичному строению, возле которого располагались турники, барьеры, стенки и металлические лесенки для тренировки солдат. Никто не проверил документы приехавших, никто за ними не следил, на территории военного городка вообще никого не было видно, однако Роман чувствовал потоки внимания со всех сторон и понимал, что этот унылый пейзаж с отсутствием охраны и видимым запустением — всего лишь искусный камуфляж.
Ылтыын первым шагнул за порог строения, дверь которого только с виду казалась простенькой, фанерной. Её толщина впечатляла — около пятнадцати сантиметров стали, а за порогом посетителей ждала совсем иная обстановка и суперсовременное оборудование, мало чем отличавшееся от киношного, показываемого в американских боевиках.
Гостей просканировали на входе, опустили в лифте без стенок на три этажа под землю, и Роман увидел наконец людей в синих комбинезонах и халатах, прозрачные и сетчатые перегородки, множество ниш с мерцающими внутри окошками приборов и бесшумные тележки, управляемые стоящими впереди водителями.
Ылтыын перехватил его взгляд, сказал со слабой осуждающей улыбкой:
— Цивилизация, однако.
— Так всё-таки это центр «Триэн»?
— Ну, что ты, всего лишь одна из баз.
У прозрачной перегородки их встретил молодой человек в обыкновенном джинсовом костюме.
— Идите за мной.
Перед дверью с двумя глазками, без номера, он задержался на мгновение, припав глазом к правому глазку. Дверь щёлкнула, открылась.
Гости вошли.
Помещение напоминало вещевой склад и, наверно, такую роль и выполняло. Запахи внутри стояли специфические, но знакомые: пахло одеждой, кожей, пластиком и больничной химией. Взгляд везде упирался в стеллажи и в проходы между ними.
Никого из людей, обслуживающих этот склад, видно не было.
Провожатый скрылся в проходе между стеллажами, заставленными коробками, ящиками и банками, вынес через минуту два зелёных пластиковых пакета и две коробки, на которых были нанесены типографским способом ряды каких-то знаков и цифр, а под ними — рисунок человечка в комбинезоне.
— Меряйте, — сказал молодой человек. — Размеры должны быть ваши.
Ылтыын раскрыл коробку, достал шлем, очки, какие-то пряжки.
— А ранцы?
— Ранцы для всех типов комбезов одинаковы. Сейчас принесу.
Роман тоже распаковал коробку, начал примерять шлем, поглядывая на Ылтыына.
Надев шлемы, они оценивающе посмотрели друг на друга.
— Очки слишком тёмные, — пробормотал Роман.
— Очки интерактивные, — пояснил кладовщик. — Включаются в систему оптики при активации комбеза. Сейчас они больше мешают.
Ылтыын, за ним Роман сняли свои костюмы, натянули сначала белые шёлковые «тельники», предназначенные для того, чтобы комбинезоны не натирали кожу и впитывали пот, затем сами комбинезоны.
— Как ощущения? — поинтересовался эскимос.
— Жмёт под коленками, — признался Роман. — И под мышками.
— Главное, чтобы не жало в плечах и в промежности, — сказал молодой человек без улыбки. — Яйца у всех разные, размер подгонять надо. Остальное придёт в норму через три минуты после начала движения.
— У меня всё нормально, — сказал Ылтыын.
Роман хотел возразить, что в отличие от него он не практиковал ношение спецназовского комбинезона, однако от критики костюма удержался, понадеялся на слова кладовщика. Всё-таки опыт пользования лемурийским скафандром у него был.
— Попрыгайте, — сказал кладовщик.
Они попрыгали.
— Замечания есть?
— У меня нет, — сказал Ылтыын.
— Локти… — пробормотал Роман. — И лодыжки…
— Это натягиваются экзоскелетные жилки, они помогут вам носить тяжёлые вещи. Что ещё? Внизу не жмёт?
— Как будто нет.
— Забирайте.
Кладовщик удалился и к тому времени, как гости переоделись, принёс ещё две коробки и две большие чёрные сумки.
— Ваши ранцы. Упаковывайтесь.
— Оружие? — поинтересовался Ылтыын.
— Оружие не по моей части, согласуйте с начальством.
Гости уложили костюмы в сумки.
— Куда теперь?
— Вас ждут, пойдёмте провожу.
Они вышли из помещения склада, прошлись по коридору до развилки, свернули к ещё одной перегородке, на этот раз дымчато-белой, и оказались в круглом помещении, напоминающем холл санатория, разве что без стоек администрации.
Возле стены полукругом стояли двухместные, кожаные, коричневые диванчики, рядом с ними — журнальные столики, а перед диванчиками свешивался с потолка чёрный матовый экран размерами два на три метра. Кроме того с потолка свисали два аппарата на штангах: проектор и лазерный телепередатчик, создающий объёмное изображение.
Помещение пустовало, но гости недолго оставались одни.
Бесшумно открылась дверь, замаскированная под световую панель, вошли двое.
Одного из них Роман узнал — это был Василий Грибов, начальник контрразведки «Триэн». Хотя обязанности этого человека были намного шире.
Второй был незнаком. Спутник Грибова был одет в серую мягкую куртку, под которой был виден ворот чёрной рубашки, такие же штаны без стрелок и чёрные туфли. Карие глаза незнакомца смотрели из-под широких бровей проницательно и строго, хотя лицо у него было мягкое и доброе, как у клоуна на пенсии.
Все четверо обменялись рукопожатиями, Грибов, не представляя спутника, сделал приглашающий жест:
— Устраивайтесь.
Расселись по двое на диванчики.
Роман почувствовал нарастающее напряжение, словно ему хотели сообщить неприятную новость.
— Роман Евлампиевич, — начал Грибов, — мне сказали, что вы можете помочь нам с разработкой операции по ликвидации рептилоидного подполья в России.
— Смотря о чём речь, — коротко ответил он.
— Мы бы хотели начать с уничтожения В-терминалов. Ваше мнение?
Он помолчал. Эту идею высказывал ещё Алтын, и новой её назвать было нельзя, однако свой ответ надо было подготовить.
— Я не уверен, что это уменьшит активность Поводырей. Они найдут способы и средства, чтобы установить новые терминалы. Кстати, неизвестно где.
— Что вы имеете в виду? — наморщил лоб руководитель спецслужбы «Триэн».
— Мы уже знаем, где стоят выявленные кабины, а установить местонахождение новых будет трудно. И ещё один важный момент: для того, чтобы мне… — Он посмотрел на Ылтыына, — нам не надо было искать район выхода из сети телепортации, нужна своя кабина. Тогда мы гарантированно будем возвращаться домой.
Грибов посмотрел на спутника с лицом доброго клоуна.
— Интересная идея.
— А не поднимут эти гады шум? — задал вопрос Ылтыын безразличным голосом. — Когда мы умыкнём кабину? Наверняка их транспортная система имеет компьютерную защиту и кодовые допуски для каждого терминала. Узнав, что В-терминал украден, они просто сменят код или поставят дополнительный блок, чтобы им нельзя было воспользоваться.
— Во-первых, можно сделать вид, что терминал действительно взорван, — сказал Роман. — Во-вторых, кабина не должна работать, если внутри её кто-то или что-то находится. Иначе произойдёт взаимопроникновение перемещаемых пассажиров. Можно поместить в неё какой-нибудь ящик или лесенку, и она не включится. В-третьих, мы можем отключить питание кабины, и это станет лучшим доказательством её уничтожения.
— Я гляжу, у вас всё продумано? — с уважением сказал Грибов.
— Это элементарные рассуждения, — пробормотал Роман.
— Мы пришли вас уговаривать, если честно, а вы уже всё решили. Значит, идём дальше?
— С учётом сказанного, — деликатно возразил Ылтыын. — Предложенная идея весьма разумна.
— Мне тоже она нравится. — Грибов повернулся к спутнику. — Да, Отто?
— Практично, — произнёс «добрый клоун» с едва уловимым акцентом. — Посидите, я позову капитана.
Он вышел, шагая вразвалочку и в то же время упруго и хищно.
— Кто это? — спросил Ылтыын. — Где-то я слышал имя Отто.
— Отто Вицниекс, спец по операциям без наркоза, — пошутил Грибов. — Кличка Бальзам. Он будет работать с нами по В-терминалам.
— Бальзам, — склонил задумчиво голову Ылтыын. — Это не он был чемпионом мира по боям без правил лет семь назад?
— Нет, тогда он работал инструктором ГРУ. Опыт у него колоссальный, и он никогда не ошибается. Впрочем, если вы против…
Ылтыын посмотрел на друга.
Я его уже просканировал, хотел признаться Роман, но передумал.
— Я «за».
— Ну, и отлично. Сейчас он вернётся с Седым… с начальником спецгруппы капитаном Серебрянниковым, и мы обсудим план дальнейших действий.
