ОБСТОЯТЕЛЬСТВА
Он смог выдержать без жены всего два месяца.
Сначала отослал ее с двухлетней дочкой домой, к маме, в деревню под Рязанью, захотелось пожить «по свободе», причем и причина нашлась: какие особые условия жизни мог предоставить молодой красивой жене лейтенант зенитно-ракетного дивизиона, посаженный «на точку», то есть на голую вершину холма с тремя домиками офицерского состава и казармой? Естественно, никаких. И жена, рассудив, что муж прав, отправилась восвояси, через Уссурийск и Хабаровск, на поезде и на самолете сначала до Москвы, потом до Рязани и дальше, в деревню Чернава Милославского района. Однако свобода оказалась не такой милой, как представлялось. Через две недели Арсений заскучал, через месяц затосковал. Какие силы ему потребовались, чтобы продержаться еще месяц, знал только он.
Командира дивизиона долго уговаривать не пришлось, он понял лейтенанта и дал ему неделю на воссоединение семьи; дивизион не стоял на дежурстве и служба не требовала присутствия всех офицеров на зенитно-ракетном комплексе. И Арсений помчался к жене.
До Уссурийска доехал на попутке.
От Уссурийска поезд довез его до Хабаровска, ночью, где он удачно поймал такси и доехал до аэропорта.
Самолет за семь часов доставил лейтенанта в Москву. Там он успел на двухчасовую дневную электричку, которая домчала его до Рязани.
Еще четыре часа понадобилось Арсению на путь до Топилл.
На станции не оказалось автобуса до Чернавы, и он не стал ждать утра, пошел пешком, вспоминая пословицу: для бешеного кобеля пять верст не крюк, – хотя от Топилл до Чернавы было больше двенадцати километров, и этот путь он уже проходил пешком не раз, в том числе зимой, в мороз, без дороги, на одном дыхании.
Но ему повезло: на втором километре Арсения догнал «уазик» с брезентовым верхом, называемый в народе «козлом», и водитель подобрал военного человека, несмотря на то, что «козел» был забит пассажирами до отказа.
Уместились.
Доехали.
Арсения высадили в центре села в час ночи. До избы тещи он добежал за десять минут.
Конечно, его не ждали. А когда проснувшаяся жена, теплая, милая, домашняя, умопомрачительно пахнущая чистым телом и ландышами, бросилась к нему на шею, Арсений почувствовал себя на седьмом небе от счастья…
Боль отрезвила: он так прикусил губу, что выступила кровь.
Воспоминание втянулось в глубины души, оставив тоскливый след. Кто сказал?
Со своей душой наедине
Остаюсь, чтоб устремиться к Богу.
Устремиться к слову или к слогу —
Дай, Всевышний, высказаться мне…
Дай, Всевышний! Или верни меня в прошлое, а уж об остальном я позабочусь…
Арсений Васильевич поднял лицо, слепо посмотрел в потолок.
Никто не откликнется.
Никто не придет на помощь, не успокоит, не погладит по голове, как в детстве, не скажет ласково, как бабушка:
– Соколик мой ясный, не куксись, все пройдет…
Или как жена:
– Арсений, ну что ты как маленький, не переживай, все обойдется, я же с тобой…
– Мила, если бы ты знала, как мне тебя не хватает!
Он поднялся, побрел в ванную комнату, умылся холодной водой, вернулся в спальню, лег, но сон все не шел, в голову лезли воспоминания, и лишь усилием воли Арсений Васильевич выбрался из дебрей памяти и принялся размышлять о своем положении.
Расен пришел не один. Вместе с ним в квартиру Марины вошел высокий худой старик, седоволосый, седобородый, с пронзительным взглядом голубых глаз. Одет он был в обычный гражданский костюм, разве что рубаха имела стоячий ворот, расшитый красным орнаментом. Но Арсений Васильевич сразу почувствовал его внутреннюю с и л у и жестом пригласил гостей присесть.
Они поклонились, есаул сел, сказал негромко:
– Твоя внучка у нас, Арсений, не волнуйся. Мы пришли поговорить. Это Симеон-родомысл.
С души Арсения Васильевича свалился камень.
– Стеша… у вас?! Слава Богу!
– Бог здесь ни при чем, – улыбнулся Симеон. – Хотя слово «слава» мне нравится. К великому сожалению, многие забыли, что богов своих надо славить, а не просить у них помощи и подарков. Предки наши не просили.
– Где они, эти предки… – глухо проговорил Арсений Васильевич.
– С нами, – спокойно ответил Симеон. – В душе, в сердце. А кто забыл об этом – мучается всю жизнь. Вот как ты, к примеру.
– Я не мучаюсь…
– Хорошо, коли так.
Арсений Васильевич усмехнулся:
– Вы пришли наставить меня на путь истинный?
– Я знаю, что у тебя есть вопросы, и пришел, чтобы ответить на них. Решать, что делать, будешь ты сам.
Арсений Васильевич с трудом сдержал резкое слово, уловив в речи гостя скрытый укор.
– Хорошо, поговорим. Кто вы?
– Вообще или я лично?
– Вы лично?
– Родомысл общины «Русь». Иногда нас называют дворниками – от аббревиатуры ДВОР: Духовно-Ведическая община «Русь».
– Родомысл – это мудрец, волхв?
– В некоем роде, хотя волхвами мы себя не называем. Время волхвов прошло, и это понятие уже не отражает истинного значения термина. Родомыслы – деятели, оказывающие благотворное влияние на судьбы людей, народов, целых государств – в зависимости от уровня влияния. Среди нас есть полководцы, князья, монархи, ученые, писатели, ну и ведуны, целители, хранители традиций Рода.
– Чем вы занимаетесь?
– Размышляю, даю советы. Веду счет Роду. В настоящее время помогаю Рати Рода беречь и хранить Русь-матушку.
– А конкретно?
– Пожалуйста. Система Сатаны, которой ты служил, – название достаточно условно, однако смысл отражает, – пытается нарушить сложившееся равновесие сил на Земле, изменить системный алгоритм – Божественный Замысел, чтобы захватить абсолютную власть, а для этого ей надо уничтожить Русь-Россию. Кое-что ей удалось сделать: Русь завоевана чужеродцами, поставлена на колени, население страны катастрофически сокращается…
– Пропаганда…
– Правда! Только за годы правления господина Ельцина население Руси сократилось на одиннадцать миллионов человек и продолжает сокращаться.
– Вы говорите как ученый-историк или социолог.
– А он и есть ученый, – вставил слово Расен. – Академик РАН, профессор, доктор исторических наук.
Арсений Васильевич невольно покачал головой:
– Отличные у вас кадры…
– Не жалуемся.
– Мы тоже не лыком шиты и не пальцем деланы, – добавил есаул.
– Расен! – свел брови Симеон.
– Прошу прощения.
– Кроме того, Система успешно действует и по другим направлениям, используя методологическое и идеологическое оружие, против которого очень трудно найти противоядие.
– Телевидение, радио, СМИ…
– Финансы, образование – на государственном уровне, мировые религии, историко-философские системы – на сверхгосударственном. Борьба с ними осложняется тем обстоятельством, что Система-то как раз системо й не является, это бесструктурный тип управления, способный порождать структуры и центры в нужный момент, которые, сделав дело, тут же распадаются, самоликвидируются.
– А Диспетчер?
– Ваш Диспетчер – пример такого временного центра. Сейчас он есть, завтра может исчезнуть, но обязательно в другом месте возникнет подобное конкретное образование.
– Мне говорили, что он – конкретное существо, не человек…
– Так и есть.
– И вы знаете, где он находится?
– Догадываемся. К сожалению, на него работают очень многие институты и спецслужбы, поэтому очень трудно вести успешную разведдеятельность. К тому же нам приходится биться на два-три фронта и отражать атаки с многих сторон.
– Что вы имеете в виду?
– Ты ведь корректировал социум чужого мира – Карипазима? Знаешь, как это делается?
– Я манипулировал… оперировал… потоками энергии…
– Ты был внешним оператором по отношению к Карипазиму. Точно такой же оператор, а точнее – прайд операторов, их нынче двенадцать штук, управляет и Землей. Диспетчер, как внутренний оператор, лишь систематизирует их работу, привлекая нужных специалистов.
– А если его… уничтожить?
– В принципе, это мало что изменит, хотя тактически такое событие полезно. И все же не стоит брать грех на душу, с Системой надо бороться иначе.
– Как?
– На основе чего жрецам Системы можно было закодировать человечество, превратить людей в рабов? Только на основе сокрытия изначального ключа познания Вселенной. Надо было дать такое представление о положении вещей, которое внешне казалось бы правдоподобным, а на самом деле являлось бы ложью. И таких парадигм было внушено человечеству великое множество, от религиозных – типа Торы, Ветхого Завета и буддистского пофигизма, до научных – работ Эйнштейна, Канта и других. Плюс внушение калейдоскопического – не целостного – восприятия мира плюс наркотики, алкоголь, курение, доказательство правомерности однополой любви. Примеров можно привести множество.
– Неужели с этими явлениями можно бороться? – недоверчиво проговорил Арсений Васильевич.
– Можно и нужно, – серьезно кивнул Симеон. – Как говорил замечательный поэт, наш родич: «Познай, где свет, поймешь, где тьма». Мы создаем «школы света», люди начинают прозревать.
– Что-то я не вижу особых результатов… мы все время воюем… растет число террористов-смертников… больных детей рождается все больше…
– Это результат действия «Закона сброса» населения: Биосфера недовольна нами, нашей деятельностью, давлением техногенного фактора. Однако данная проблема требует отдельного и обстоятельного разговора. Могу добавить, что на обстановке сказалась и деятельность наших «пастухов»-экзоров, управляющих Землей. Они выбрали неверную стратегию коррекции – посредством создания антагонистических энергоинформационных массивов, что привело мир к росту количества конфликтов, войн, терроризма и криминального передела власти. Что опять же работает на «Закон сброса». В общем раскладе сил на арене истории отдельные локальные бифуркации не играют большой роли. Просто тот, кто переиначил Божественный Замысел и построил нашу Вселенную, не знал иного способа Познания Мира. Равновесие нельзя поддерживать с помощью непрерывных войн. В глобальном плане фактор силы не должен иметь решающего значения. Главным фактором поддержки баланса должен быть фактор знания.
– Я это понял…
– Честь тебе и хвала. Хотя следовало сделать это раньше. Добавлю: закон, отрицающий совесть, не закон Божий! Да и единство и борьба противоположностей не является универсальным законом. Спектр взаимодействий потоков информации – и жизни – намного шире. Равновесие – в гармонии! Свет и Тьма не воюют! Зло и Добро – чисто человеческие категории, и они не враги! Враги – Зло и Зло! Воюют лишь те силы, которые х о т я т войны и власти.
– Но ведь и вы… воюете?
– Непротивление Злу – ложная стратегия! Это философия тех, кому нечего терять. Отрицание войны как инструмента регулировки социума вовсе не означает, что если носитель Зла хочет тебя унизить, убить, то с ним не нужно сражаться. Нужно! Это Закон утверждения прав а жить! Не больше и не меньше. Наши враги демонстрируют абсолютное презрение к жизни, как чужой, так и своей. Именно поэтому им не т мест а на Земле!
– Я не хочу воевать…
– Никто тебя и не принуждает воевать, – мягко сказал Симеон. – Однако и в стороне остаться тебе не дадут. Нельзя долго сидеть меж двух стульев. И выбор тебе все равно придется делать.
Арсений Васильевич опустил голову. На душе стало тоскливо.
Решимость его освободить Марину и Максима после попытки захвата у особняка полковника Пищелко дала трещину. Не хотелось ни напрягаться, ни что-то делать, ни вообще думать о каких-то боевых действиях. Но и выглядеть в глазах гостей слабым и нерешительным тоже не хотелось.
– Дед Павел… вы его знаете? – через силу сказал Арсений Васильевич.
– Разумеется, это один из наших ведунов-душезнатцев.
– Он утверждал, что на Земле два вида людей… в смысле, не расы и не этнические группы…
– Это правда. Истинно люди – люди чести, совести, справедливости, добра, правды, любви. Богорожденные и потомки богорожденных. И бироботы, не отличимые от настоящих людей, созданные жрецами для выработки энергии страха, боли, чувственного наслаждения, злобы, жажды власти, расплодившиеся со временем. Они-то как раз и являются основной рабской силой Системы, сосущей энергию человечества. Вот почему Система нынче торжествует: псевдолюдей легче обмануть, легче запрограммировать, заставить поверить в ложь, воевать, уничтожать себе подобных. Их – легион!
– Но тогда Система… непобедима?
– Непобедима Правда. Остальное – временно. Просто мы живем в переломное время, отчего кажется, что все плохо. Пока на свете есть истинно люди, жив и Божественный Замысел.
– Я… сомневаюсь…
– Если радость кончается, как говорил один мудрец, ищи, в чем ошибся . У тебя еще есть вопросы, родич?
Арсений Васильевич помолчал, поглаживая пальцем циферблат часов на руке.
– Если существует Рать… община… почему об их создании и деятельности никто не знает?
– Во-первых, знают многие, – возразил Расен. – Главное, те, кто интересуется корнями русского Рода и хочет что-то изменить в жизни. Во-вторых, нам нет смысла кричать на всех углах о нашей работе. Она видна тем, кто понимает ситуацию.
– И в-третьих, – добавил с усмешкой Симеон, – все средства массовой информации, включая телевидение, находятся в руках наших врагов, а они-то уж никак не заинтересованы рекламировать деятельность ДВОР.
– И все же я хотел бы знать…
– Пожалуйста. Два примера, из тех, которых ты не знаешь. Система работает на Земле много тысячелетий. И все это время она пытается уничтожить силу, которая ей сопротивляется. Это наш Род, уходящий корнями в седую древность.
– Гиперборея…
– Именно так. Дважды Системе удавалось брать верх: когда она с помощью темных магов сбросила на Землю астероид, в результате чего погибли почти все цивилизации планеты и резко изменились формы биосферы, и когда она столкнула лбами две суперцивилизации.
– Атлантиду и Гиперборею…
– И это верно. Причем опять же на оба континента были сброшены астероиды. Так вот наша ратная служба вынуждена принимать превентивные меры, чтобы на возрождающуюся Русь не был сброшен очередной астероид.
Арсений Васильевич скептически поджал губы, исподлобья глянул на собеседника:
– Вы обладаете такой мощью?
– Община, как и каждая общность людей, является энергополевым структурным образованием – эгрегором, вырабатывающим и объединяющим энергию. Пока нам удается отводить астероиды мимо Земли, сил хватает. Однако наш враг не дремлет и ввел в действие более эффективные типы оружия – концептуально-методологическое, информационное, поголовное пси-зомбирование с помощью прямого воздействия на психику людей и, что более действенно, через средства массовой информации. Это оружие действует медленнее, нежели материально-физическое, зато эффективнее.
– Но ведь с ним бороться… невозможно…
– Мы боремся. Рать Рода – не только витязи, спецназ, военные люди, защитники чести и достоинства, но и писатели, поэты, ученые, политологи, историки. Нас мало, но вместе мы – сила, которую Система боится и которую пытается дискредитировать любыми способами. Особенно работает метод клейма: любые наши попытки заявить о себе, защитить свои права тут же называются «националистическим бредом», «шовинизмом», «оскорблением других наций» и даже «фашизмом», попробуй потом отмойся. Но мы боремся с врагом и на этом поле. Достаточно примеров?
Арсений Васильевич опустил голову. Он не знал, что ответить, ни гостю, ни себе.
Расен встал:
– Пусть подумает, я позвоню ему утром.
Поднялся и родомысл:
– Думай, родич. Тебе помогли обрести владени е, дали светиме ц, зажгли свет впереди. Теперь твой черед делать шаг вперед, преодолеть душевную лень. И очень тебя прошу: не спеши действовать, не делай ошибок. То ты месяцами живешь как перекати-поле, то вдруг срываешься с места и ныряешь в омут неподготовленного деяни я. Если бы не наши ратники, твою внучку увели бы враги, а ты уже и так потерял много.
Хлопнула дверь. Гости ушли.
Арсений Васильевич остался сидеть, понурив голову. Уши пылали, на душе скребли кошки, хотелось напиться до бесчувствия и забыть обо всем.
Тихо проблеял телефон.
Он встрепенулся, поднял трубку. Там царила глухая тишина.
Кто-то посмотрел на него, внимательно, оценивающе, с сомнением и надеждой.
– Мила, – прошептал он с комом в горле. – Я не знаю, что мне делать, помоги советом…
В трубке запульсировали гудочки отбоя.