Они сидели в гостиной Анатолия Романовича и молчали.

Виктор не отвечал на вопросы, смотрел перед собой в одну точку и не реагировал ни на что. Лишь один раз он поднял глаза на Северцева, оглядел его помощников и снова ушел в свои мысли, словно забыл о существовании остальных.

– Ну, и что будем делать? – осведомился Новиков после полуторачасовых попыток допросить пленника.

Николай промолчал.

Северцев, перепробовавший все возможные способы заинтересовать Красницкого – кроме силовых, так как Виктор не был «языком» в полном смысле этого слова, как не был и врагом, которого допускалось пытать и стращать, – встал и вышел в ванную. Включил воду, сунул голову под кран. Он не знал, как разговорить Виктора, не включив при этом его программу самоуничтожения. В прошлый раз эту программу удалось обмануть, предложив Красницкому испытать боевое искусство друг друга. При этом мощный энергетический выплеск как бы заблокировал программу, и Виктор ответил на некоторые вопросы. Однако в нынешнем положении он ни на какие контакты не шел и говорить отказывался. Просто сидел на стуле со связанными сзади руками и смотрел перед собой как загипнотизированный.

В гостиной вдруг начался какой-то шум, послышались мужские голоса, скрип стульев.

Северцев прислушался, выключил воду и вышел из ванной, на ходу суша волосы полотенцем. Шагнул в гостиную и остолбенел. У стола стояла Варвара, одетая в обтягивающий тело серо-зеленый комбинезон со множеством карманов и «молний». У ног ее на полу стояла большая черная сумка.

– Кажется, мы знакомы… – пробормотал Олег после паузы.

Анатолий Романович фыркнул, вышел на кухню.

Николай улыбнулся, покосился на застывшего в странном трансе Виктора и тоже вышел.

Северцев отбросил полотенце, подошел к Варваре, и они обнялись. Он поцеловал ее, раз и другой, но она отстранилась, покачала головой задумчиво и печально.

– Не надо, Олег. Время уходит, а мы все так же далеки от цели.

– Где ты была?

– Проведала сестру, забрала кое-какие необходимые вещи.

– Надо было предупредить нас. Ты теперь не одна.

– Я привыкла решать и действовать самостоятельно.

Он осуждающе качнул головой. Варвара виновато сморщила нос.

– Извини, я, наверное, была не права. Иногда во мне еще говорит тетрарх, и тогда я бываю резкой. Как вам удалось задержать Виктора?

– Помог Анатолий Романович. Он не простой милиционер, а командир СОБРа, взял своих людей…

– Понятно. Хорошие у тебя помощники.

– Не жалуюсь.

Варвара подошла к Виктору, не проявившему к ней никакого интереса.

– Что он говорит?

– Ничего. Ни одного слова.

– Этого следовало ожидать. Если он заговорит – он умрет.

– Мы это понимаем. Если бы была возможность каким-то образом обойти самоликвид…

Варвара обошла сидящего на стуле пленника, присматриваясь к его позе, задумчиво провела ладонью по лицу.

– Можно попробовать.

– Что?

– Ты говорил, что твой друг сильный человек.

– Он на спор сдвигал с места автобус.

– Я имела в виду характер, внутреннюю силу.

– И этого у него не отнять. Однажды во время съемок в горах каменный карниз, на котором он стоял, обвалился, и он провисел на одной руке десять минут, другой рукой держа за шиворот оператора, пока их обоих не сняли.

– Возможно, эти его качества позволят ему избежать анафилактического шока после снятия пси-зависимости.

– Что ты предлагаешь?

– Депрограммировать его. – Варвара раскрыла сумку и достала оттуда имплантор. – Вообще-то для этого нужны стационарные комплексы, дающие почти стопроцентную гарантию, но можно попытаться запустить «вирус».

Северцев нахмурился.

– Это случайно в тебе не тетрарх заговорил, которому по барабану, что будет с человеком?

Варвара озадаченно оглянулась на него, сдвинула брови.

– Я могу ничего не делать.

– Мне нужна гарантия, что он останется живым и здоровым.

В гостиную вошли Николай и Анатолий Романович.

– О чем спорим?

– Варя говорит, что Виктора можно депрограммировать.

– Так в чем дело?

– Гарантии, что он останется нормальным мужиком, у нас нет.

Мужчины посмотрел на Варвару. Она поморщилась.

– Вам важен результат или моральные принципы?

Мужчины переглянулись.

– Моральные принципы – в первую очередь! – твердо заявил Северцев. – Попробуй посмотреть на проблему нашими глазами, а не глазами эмиссара СКонС.

Варвара хотела ответить что-то резкое, не смогла, в ней вдруг словно что-то сломалось, и она, закрыв лицо руками, скрылась в ванной.

– Что с ней? – негромко спросил Анатолий Романович.

Северцев покачал головой, разрываясь между желаниями броситься за любимой женщиной и выдержать характер.

– Она слишком долго была в шкуре тетрарха, что не могло не оставить отпечатка на душевной сфере.

– Ничего, ее властная спесь пройдет, – сказал Николай. – Будь рядом, это лучшее лекарство. Что она говорила насчет депрограммирования?

Северцев посмотрел на безучастное лицо Виктора.

– Его можно раскодировать, но гарантий нет.

– Может быть, все-таки стоит попытаться? – сказал Анатолий Романович. – Других вариантов у нас, похоже, не осталось. Через двадцать четыре часа мои парни будут вынуждены отпустить его шестерок, и они тотчас же побегут к своему начальству сообщить о захвате Красницкого.

Северцев бесцельно походил вокруг стола, поглядывая на дверь ванной, наклонился к Виктору:

– Прости, Витя. У нас действительно нет другого выхода. Потерпи, дружище, мы попробуем освободить тебя от импланта.

Виктор не ответил.

Вошла Варвара с бледным лицом и сжатыми губами. Сказала, ни на кого не глядя:

– Я готова выполнить любое ваше распоряжение.

Мужчины молча смотрели на нее.

Северцев подошел к женщине, положил ей руки на плечи, заглянул в глаза.

– Я не умею красиво говорить, я только знаю, что ты равная среди равных. И больше не будем об этом. Договорились?

Варвара вскинула на него потемневшие глаза. Одно мгновение казалось, что она вот-вот заплачет, но сил справиться с собой хватило. Она слабо улыбнулась.

– Плохой из тебя утешитель, Северцев. Я же понимаю, что вы обо мне думаете. Так что давайте о деле.

– Мы считаем вас очень сильной женщиной, – сказал Анатолий Романович. – Далеко не каждая на вашем месте смогла бы бросить вызов такой организации, как СКонС. Но давайте действительно о деле. Ночь скоро кончится, а мы топчемся на месте. Как вы собираетесь декодировать этого парня?

– Имплантор имеет три режима: режим активации программы, то есть режим имплантирования, «пустое фрустирование» и нейтрализация. Для депрограммирования необходима настройка импульса на нейтрализацию наведенных кластерных нейроструктур мозга. Но на моей памяти никто этот режим не использовал, и, кроме того, все зависит от качества внедренного пси-импланта. Криттера и линеарха таким способом освободить от зависимости достаточно просто, а вот угларха…

– Ясно, что опасно. Остается риск неполного стирания информации.

– Да.

Анатолий Романович посмотрел на Северцева.

– Решайте, Олег Андреевич. На кону две жизни: жизнь девочки и жизнь вашего друга. Я понимаю, что из двух зол лучше не выбирать, но, похоже, выбор все-таки придется сделать.

Северцев пережил секундное отчаяние и страх, отвернулся, чтобы собеседники не видели его лица. Мысли разбежались, а из чувств на душе царствовали растерянность и горечь. В другой обстановке он не стал бы даже обсуждать ситуацию, выбирать – кого спасти, а кого нет, но он уже пообещал Варваре спасти ее дочь, и отступать было некуда.

– Что вы предлагаете? – глухо спросил он.

– Попытаться декодировать Виктора.

Северцев посмотрел на учителя.

– Вы тоже поддерживаете эту идею?

– Прежде всего я поддерживаю тебя, – мягко ответил Николай. – И готов разделить с тобой ответственность. Да, я считаю, что единственное правильное решение – попытаться вывести твоего друга из этого задавленного состояния, состояния «зомби». Если опыт удастся, мы приобретем неоценимого помощника и спасем девочку.

– А если нет?

– Останется шанс добраться с помощью Варвары до стационарного комплекса и очистить мозг Красницкого от паразитических пси-шлаков.

Наступило молчание.

Все смотрели на Северцева и ждали. Варвара закусила губу, щеки ее пылали, словно она была виновата в происходящем.

– Хорошо, – твердо проговорил наконец Северцев, преодолев свои сомнения. – Давайте работать. Варя, что нужно делать?

Варвара вздохнула с каким-то тайным облегчением, взвесила в руке имплантор.

– Ничего не надо делать. Я выбираю режим и… стреляю. Если порог блокады вашего друга высок, он просто потеряет сознание… и самостоятельно прийти в себя не сможет.

– Ничего, мы ему поможем, – успокоил женщину Николай. – А если порог низок?

– Импульс нейтрализует наведенное пси-поле. Но как чисто, с какой вероятностью, я не знаю.

– Будем рисковать. Начинайте.

Варвара подошла к Виктору, по-прежнему не проявлявшему интереса к суете вокруг.

– Одну секунду, – сказал Анатолий Романович. – Вы случайно не знаете, что с ним? Почему он так себя ведет?

– Скорее всего он сознательно привел себя в состояние «тумана».

– Что это значит?

– Это состояние немысли. Возможно, он таким образом защищает свой мозг от разрушения, от срабатывания самоликвидатора.

– Стреляйте.

Варвара подняла имплантор, но рука ее задрожала, и она опустила оружие.

– Не могу…

Северцев, поняв ее переживания, подошел к Варваре, отобрал имплантор, навел на Виктора и нажал гашетку.

Красницкий вздрогнул, широко раскрывая глаза… и упал со стула лицом вниз. Если бы его не подхватил Николай, он бы разбил лицо.

– Шок… – прошептала Варвара, прижимая ладони к щекам. – У него очень высокий диасхизический порог…

Мужчины уложили тело Виктора на диван. Николай взял его за руку.

– Пульс не прощупывается… помоги-ка.

Северцев наклонился над Виктором.

– Заведи сердце, я попробую подпитать его и восстановить пирамидные пути.

Оба положили руки: Николай – на лоб и под затылок, Северцев – на грудную клетку Виктора.

– Начали!

Северцев закрыл глаза, разогрел ладони, вошел в состояние экстрасенсорного восприятия и толкнул сердце Виктора мысленным усилием, одновременно надавливая ладонями на грудь пациента и заставляя руки мелко вибрировать.

Сердце Виктора сократилось… и заработало!

Северцев взмок, продолжая вибрационный массаж грудной клетки, потом отнял руки и вытер выступившие на лбу капли пота.

– Молодец! – скороговоркой проговорил Николай. – Не забыл навыки. Сейчас он очнется.

Виктор пошевелился, открыл глаза.

Николай отнял руки, разогнулся. Лицо его было чуть бледнее обычного, но спокойное.

– Кажется, врачи не потребуются.

– Вы… волшебники! – недоверчиво прошептала Варвара.

– Ну что вы, какие мы волшебники, – отмахнулся Николай. – Мы просто профессионалы по выживанию.

Северцев наклонился над Красницким.

– Витя, ты меня слышишь?

Виктор медленно перевел взгляд на него. Глаза актера, темные и слепые, наполнились светом, пониманием, жизнью.

– Север?

– Чертушка! Узнал! – Северцев в порыве радости сжал руку друга. – Как ты себя чувствуешь?

– Как после падения с десятого этажа без страховки… Что случилось? Почему я здесь? Кто эти люди?

Виктор посмотрел на обступивших его мужчин.

– Ты ничего не помнишь?

– А что я должен помнить?

– Словечко СКонС тебе ни о чем не говорит?

Виктор прислушался к себе, помолчал. Глаза его вдруг как бы провалились сами в себя, потемнели, обрели острый блеск. Он вспомнил!

Северцев почувствовал морозный ветерок страха, внутренне напрягся. Показалось, что Виктор сейчас вскочит и начнет драку в надежде освободиться, оставаясь по-прежнему углархом, то есть человеком, зависимым от внедренной в подсознание пси-программы. Однако этого не произошло.

Красницкий медленно приподнялся, сел, продолжая прислушиваться к своим ощущениям, потом оглядел ждущие лица присутствующих, заметил Варвару.

– И вы здесь… тетрарх?

– Она уже давно не тетрарх, – хрипло проговорил Северцев. – И ты это знаешь.

Виктор усмехнулся.

– Знаю… похоже, и я уже не совсем угларх… странное ощущение: будто у меня покопались в голове и часть мозга удалили… теперь там пустота…

– Ты можешь говорить с нами?

– Говорю же…

– Я имею в виду – о тайнах СКонС?

Виктор снова прислушался к себе, удивленно поднял брови.

– Ничего не понимаю! Что произошло?

Анатолий Романович показал ему имплантор.

– Мы убили в тебе дьявола.

– «Просветлитель»? Вы стреляли в меня?! Ешкин кот! Вот в чем дело! Вы нейтрализовали мою программу!

– Слава богу, что нам это удалось, – хмыкнул Николай. – Были определенные сомнения, что ты останешься…

– Нормальным, – добавил Анатолий Романович.

Виктор улыбнулся, окончательно приходя в себя.

– А вот на это не рассчитывайте. Какой каскадер нормален? Нет таких. Однако спасибо. Я думал, так и сдохну углархом, гоняясь за Сабировыми и за тобой. – Он повернулся к Олегу. – Признавайся, это твоя идея – декодировать меня?

– Общая, – сказал Николай. – Мы в цейтноте и не нашли другого выхода.

– Мы очень волновались… – тихо добавила Варвара.

– Что ж, хорошо то, что хорошо кончается. Я действительно благодарен вам за освобождение. Вы не представляете, какая это замечательная штука – внутренняя свобода!

Виктор засмеялся, развел руки в стороны, набрал полную грудь воздуха, выдохнул и обнял Северцева.

– Я страшно рад, что мы снова вместе!

– Я тоже, – пробормотал Северцев, отбрасывая последние сомнения. Виктор стал прежним Виктором, это было видно.

– Пора подумать о делах, – напомнил Анатолий Романович.

Красницкий посерьезнел, оглядел присутствующих.

– Какую проблему вы решаете?

– Проблему освобождения Лады, – сказал Северцев.

– Ее дочери, – кивнул на Варвару Николай.

– Где она?

– Разве ты этого не знаешь?

– Мне дают только ту информацию, которая необходима для решения строго определенной задачи. Я вообще не знал, что дочь Сабировой пропала.

– Она не пропала, ее захватили системники казахского экзарха и передали велиарху. Предположительно, Лада сейчас находится в руках российского экзома.

– Предположительно?

– Она у него, – тихо, но твердо сказала Варвара.

Виктор посмотрел на нее с сомнением.

– Допустим, это так. И что вы хотите делать?

– Мы собираемся добраться до этого деятеля, – сказал Северцев, – и освободить девочку.

– Вы с ума сошли!

Северцев невесело улыбнулся.

– Витя, ты меня знаешь. Когда-нибудь было такое, чтобы я брался за дело и не доводил его до конца?

– Ну, не было. И все равно идти к велиарху – что класть голову в пасть тигра.

– Может быть, ты посоветуешь что-нибудь более подходящее?

Виктор потер голый череп рукой.

– Надо подумать…

– Думай, а пока ответь нам на один вопрос: где находится основная база Крушельницкого?

Виктор вздернул подбородок, с удивлением и озабоченностью посмотрел на Северцева.

– Кого?

– Не делай круглые глаза, Витя, мы знаем, что российским экзомом велиарха является глава Счетной палаты Людвиг Остапович Крушельницкий. Ты должен знать координаты его баз.

Виктор провел ладонью по черепу, покачал головой.

– Боюсь, я вас разочарую. У велиарха десятки, если не сотни баз по всему свету и на трафиках S-оси.

– Должна быть главная, откуда он командует своими войсками и где отдыхает.

Виктор поскреб макушку.

– Я не понимаю вашей уверенности в том, что девочка у велиарха. Кстати, почему именно у российского? Экзомов – двенадцать…

– У меня возникают сомнения, – проговорил прямой Анатолий Романович. – Сработал ли ваш «просветлитель»? Может быть, стоит попробовать еще разок?

Глаза Виктора сверкнули, он хотел сказать что-то язвительное, но передумал.

– Не надо меня пугать, уважаемые. Во-первых, я еще не совсем пришел в себя, во-вторых, действительно не уверен, что вы все правильно рассчитали. Да, мне засунули в голову кое-какую важную информацию, и я знаю по меньшей мере три схрона Крушельницкого. Что дальше?

Присутствующие в квартире не пошевелились, разглядывая его.

– Обрисуй эти схроны, – попросил Северцев, – а мы решим, какой из них является главным.

– Пожалуйста. Один располагается в Барвихе, это дача, трехэтажный кирпичный коттедж с глухим забором и охраной. Там Крушельницкий живет.

– Не отдыхает?

– Именно живет, хотя у него есть и четырехкомнатная квартира в Москве, в комплексе «Алые паруса» напротив Строгино. Вторая база находится также на Земле, но на белом S-трафике. Это яхта с большим запасом хода и всей необходимой системой жизнеобеспечения. Поскольку это белая ветвь «оси S», порта приписки у яхты нет, она плавает по Средиземному морю, чаще всего останавливаясь в бухтах Кипра. Кстати, на Кипре располагается одна из запасных авиабаз СКонС. Ну и, наконец, третья резиденция Крушельницкого находится на Луне, но уже на черном S-трафике, то есть в «прошлом».

– В «хронохвосте» Луны, – пробормотал Северцев.

– Совершенно верно.

Северцев посмотрел на Анатолия Романовича.

– Ваше мнение?

– Самое простое решение – дача, – сказал подполковник. – Не надо особо напрягаться, все службы под рукой, связь, обеспечение, люди, ресурсы, техника… Но, с другой стороны, если он там живет, то держать под боком пленницу не слишком удобно. Зачем ему этот геморрой с дополнительными сложностями по охране и обеспечению тайны?

– Согласен, – сказал Николай. – Думаю, по этой же причине отпадает и Луна. Не потому, что экзотика, да и база там требует иных мер защиты, а потому, что, по вашим же словам, Лада нужна ему здесь, на Земле. Кстати, чтобы она не сбежала самостоятельно, он должен содержать ее в особых условиях, скорее всего в бессознательном состоянии.

Северцев повернулся к Виктору.

– На лунной базе и на даче Крушельницкого есть стационарные нейролингвистические комплексы, позволяющие контролировать психическое состояние человека?

– Кажется… н-нет, – проговорил Виктор с запинкой. – Нет, иначе я бы знал.

– А на яхте?

– Н-нет… не знаю… может быть. Но я и в самом деле не знаю.

– Она там!

Все разом посмотрели на Варвару.

– Согласна, – кивнула побледневшая женщина. – Я тоже знаю о существовании яхты. На ее борту есть какой-то комплекс по активации Подпрограммы, причем я слышала – очень древний, ему чуть ли не миллион лет. Кстати, каждый экзом имеет свой комплекс активации. У китайского экзома, к примеру, это пагода Будды с магическим ритуалом, у египетского – пирамида Хефрена, у североамериканского – суперсовременный психотронный генератор.

– Я об этом не знал, – качнул головой Виктор, разглядывая Сабирову сузившимися глазами. – Вы уверены, что…

– Не будем отклоняться от темы, – перебил его Северцев. – Итак, ищем выход на яхту?

В тишине ночи послышался тихий гул.

Все встрепенулись и замерли.

– Лифт поехал, – усмехнулся Новиков.

– А за ним и крыша, – кисло добавил Виктор.

Все посмотрели на него. Николай засмеялся. Улыбнулись и остальные. Шутка и смех слегка разрядили обстановку.

– Давайте думать, как нам пробраться на базу велиарха, – сказал Анатолий Романович. – То есть на борт яхты. Уже светает.

– Есть идея, – сказал Северцев.

– Я от вас балдею, – фыркнул Виктор. – Вам неинтересно знать мое мнение?

– Интересно, – кивнул подполковник, – но только в определенной степени. Уж позвольте решения принимать нам.

Северцев с интересом посмотрел на Новикова, показавшего командирские «зубки». Однако продолжать в том же духе не стал.

– Идея состоит в следующем. У меня есть конвосинхрон, с помощью которого я могу перенести вас по одному на яхту Крушельницкого или на Кипр, где эта яхта базируется. Затем Виктор вместе со мной перемещается туда же и делает вид, что он захватил меня и хочет передать начальству. Затем мы объединяемся, атакуем экипаж яхты и освобождаем Ладу. Годится такой план?

– Узнаю экстремала, – насмешливо сказал Виктор. – Тебе не кажется, что твой план – чистая шиза?

– Именно потому, что нас на борту яхты никто не ждет, он может сработать.

Николай и Анатолий Романович по обыкновению обменялись взглядами. Они отлично понимали друг друга без слов.

– А что, по-моему, план неплох, – поддержал Олега подполковник. – Уточним кое-какие детали, экипируемся, вооружимся – и вперед!

– Вам-то это зачем? – удивился Виктор. – Вы же никакого отношения не имеете к нашим проблемам. Зачем вам, подполковнику милиции, рисковать погонами, здоровьем и, возможно, жизнью?

– Я так устроен, – усмехнулся Анатолий Романович, озвучивая, по сути, позицию Северцева. – Всю жизнь добиваюсь торжества справедливости и если могу кому-нибудь помочь, то не спрашиваю, зачем он влез в дерьмо.

– Что ж, возможно, это правильная точка зрения. Хотя я на вашем месте все же крепко подумал бы, прежде чем помогать обреченным.

Северцев погрозил Виктору пальцем.

– Типун тебе на язык, каскадер. Мне не нравится твое настроение. С таким настроением ты нам не помощник. Может, хлебнешь водочки для храбрости?

– Я просто хорошо понимаю ситуацию. СКонС еще ни разу не проигрывала, и все мы, здесь присутствующие, обречены. При этом я также хорошо понимаю, что если ничего не делать, то лучше сразу начать копать себе могилу. Короче, я с вами.

– Ну и отлично, – кивнул Анатолий Романович с одобрением. – Начнем сборы? Могу предложить кое-какое оружие, к сожалению, холодное – ножи и стрелы и один комбез.

– Я принесла три комплекта КСН и две бесшумки, – встрепенулась молчавшая все это время Варвара.

– Что такое КСН?

– Костюм специального назначения. Примерно такими экипируются бойцы спецназа и разведчики.

– А бесшумки?

– Компактные снайперские винтовки.

– Хорошие у вас поставщики, – с уважением сказал Анатолий Романович. – Нам бы таких.

– Переодеваемся, – сказал Северцев. – Нам с Виктором КСНы не нужны, мы пойдем в цивильном, чтобы правдоподобнее было. Так что комбезы – для вас и Вари.

Возражать никто не стал.

Присели на дорожку.

Наступил момент старта.

Виктор назвал координаты Кипра «белого трафика S-оси», Варвара подтвердила их подлинность, и первыми в «будущее» острова отправились Анатолий Романович и Николай – Северцев отдал им конвосинхрон. Затем настала очередь остальных.

Виктору вернули его синхрон, и он ушел вслед за первыми десантниками, пребывая в необычном для себя состоянии нерешительности.

– Ты ему все еще веришь? – спросила Варвара, когда они с Северцевым остались одни.

– Верю, – не сразу ответил Олег, преодолевая внутреннее сопротивление. – Но даже если бы я ему не верил, у нас нет другого шанса вызволить Ладу.

– Он колеблется…

– Возможно, это последствия шока после нейтрализации пси-программы.

– Или результат сопротивления сознания влиянию остатков программы, если она нейтрализована не полностью. Пограничное состояние. И только богу известно, какое он примет решение в следующий момент.

– Будем надеяться на лучшее.

Варвара шагнула к нему, и они обнялись.

– Мне страшно…

Не бойся, я с тобой, хотел успокоить ее Северцев, но потом понял: она боялась не за себя, а за дочь.

– Мы спасем ее, вот увидишь!

– А потом?

– Завтра будет завтра, как говорит мой отец. Мы вместе, и мы победим!

Гостиная Анатолия Романовича опустела.

Кто-то позвонил в дверь спустя минуту после ухода последних членов команды. Раз, другой, третий. Затем щелкнул замок, дверь открылась, и в квартиру Новикова вошел высокий сухощавый мужчина с цепкими серыми глазами и светлыми волосами до плеч. Он обошел все комнаты, постоял в задумчивости у стола, заглянул в сумку на диване и покачал головой. Вытащил из-за уха тоненький усик рации.

– Паша, они на драйве.

– Ты думаешь, они решились-таки на атаку? – Собеседник светловолосого, судя по голосу, явно одобрял действия команды Северцева.

– Это очевидно.

– Объект?

– Российский экзом велиарха.

– Ни много ни мало!

– Да, они люди решительные и масштабные, нам повезло.

– Велиарх имеет много схронов…

– Они отправились на Кипр по белой ветви.

Пауза.

– Что будем делать?

– Я иду туда.

– Тогда встречаемся на южном мысу, в районе женского монастыря.

Разговор прервался.

Гость Новикова еще раз обошел гостиную Анатолия Романовича и исчез, не дойдя до двери.