Идея Северцева проникнуть в кабинет министра национальной безопасности Казахстана – предполагаемого экзарха СКонС привела Талгата в восторг.

– Ты балбес, мастер, если до сих пор не воспользовался такой возможностью, – заявил он после того, как Олег поделился с ним своими размышлениями. – Это же колоссальной силы преимущество! Представляешь, ты забираешься в банк или в ювелирный магазин, чистишь его и уходишь с награбленным без шума и пыли. Может, рискнем и обчистим какой-нибудь банк? Ведь никто не догадается, как мы туда проникнем.

– Крыша поехала? – осведомился Северцев рассеянно.

– Я пошутил, – не совсем искренне засмеялся Нигматуллин. – Хотя идея, по-моему, золотая. Что ты намереваешься делать?

Олег бросил взгляд на часы: шел девятый час вечера.

– Думаю, министр уже давно дома, так что я подготовлюсь и попробую навестить его кабинет для рекогносцировки. А завтра утром навещу самого, с ранья, когда он только-только заявится на работу. Как задумка?

– Годится, – одобрил Талгат решение приятеля. – Жаль, что я не смогу пойти с тобой. Однако не рискуй зря. Нарвешься на охрану – дуй обратно, ко мне.

– К кому же еще? Пока не вызволю Варвару из неволи, буду жить у тебя, так что терпи.

– Живи, сколько нужно, мне только веселей. Хочешь, знакомых девушек приглашу?

Северцев хмыкнул.

– Ты же говорил, что ни одна женщина не переступит порога твоей квартиры, пока не женишься.

Талгат отвел глаза, почесал макушку.

– Так я ведь не для себя…

– Спасибо за заботу, однако мне сейчас не до девушек. – Северцев не обратил внимания на реакцию приятеля. – Самое время заняться вашим министром.

– А что ты ему скажешь, когда встретишься?

– Я ему скажу: хенде хох! – усмехнулся Северцев. – Гитлер капут!

– Я серьезно, – обиделся Нигматуллин. – Я же за тебя переживаю.

– Извини, я неудачно пошутил. Если ваш министр – экзарх, он сразу поймет, кто я и зачем прибыл, так что и говорить особенно ничего не придется.

– Авантюрист ты все-таки, Андреич, – покачал головой Талгат. – В такое болото влез по доброй воле! Зачем, спрашивается?

– Не люблю скучно жить, – отмахнулся Северцев. – Ты вон тоже ведешь далеко не тихий образ жизни, с бандитами воюешь, с чиновниками, и ничего – жив и здоров.

– Бандиты и чиновники – вечная наша проблема, это не системники. Я поражаюсь, как ты-то жив остался, столкнувшись с такой колоссальной машиной, как СКонС.

– Дуракам везет.

– Я вижу.

– У нас в России две вечных проблемы: дураки и дороги, – ухмыльнулся Северцев.

– Странно, что вы платите только дорожный налог, должны еще платить и налог на дураков. Кстати, ты по большому счету действительно дурак. На кой хрен тебе понадобилось спасать Варвару Сабирову? Она же тебе никто – не жена, не сестра, не дальняя родственница.

– Что поделаешь, я так устроен, – пожал плечами Северцев, не желая признаваться Талгату в своих чувствах; да и речи Нигматуллина перестали ему нравиться, полные каких-то намеков и подтекста. – Ладно, закрыли тему. Я пошел.

Он переоделся в свой походный костюм, не обращая внимания на острый оценивающий взгляд хозяина, натянул джинсы, рубашку, жилет, в карманах которого все еще прятались невостребованные до сих пор сюрикэны и стрелки. Поколебавшись, пистолет Анатолия Романовича решил с собой не брать. Взвесил в руке тяжелый имплантор, сунул под ремень.

Талгат никак не отреагировал, увидев необычной формы пистолет, лишь в глазах его мелькнула искра иронии.

– Я смотрю, ты неплохо вооружен.

– Увы, не так хорошо, как хотелось бы, – возразил Северцев. – Системники вооружены гораздо лучше.

– Может, откажешься от этой затеи?

Северцев удивленно посмотрел на собеседника.

– У тебя есть другое предложение?

– Варвара сама выкрутится. Ты же говорил, что она бывший трахтрах, то есть большая шишка в той системе.

– Не трахтрах, а тетрарх. Она действительно обладала большой властью, но теперь она так же беспомощна, как и любая женщина. Я чувствую, что Варя нуждается во мне.

– Ну, как знаешь, – отступил Талгат. – Я бы очень не хотел…

– Договаривай.

– Чтобы с тобой что-нибудь случилось. Почуешь опасность – беги назад сломя голову. Буду ждать.

Он не пожелал Олегу удачи и даже не вспомнил обычную формулу расставания: ни пуха ни пера, – и Северцев отметил это про себя, хотя и не встревожился. Думал он в этот момент о другом.

Включил синхрон, назвал координаты выхода – первый по информативности резонанс, записанный в памяти компьютера, и тот перенес его на «ось S», а потом обратно – в реальность Земли, совместив волновые «пакеты» тела владельца и того места, куда он хотел попасть.

Северцев не ошибся, полагая, что синхрон доставит его куда следует, то есть в резиденцию экзарха.

И жестоко ошибся, полагая, что человек, занимавший пост министра национальной безопасности Казахстана, является экзархом! Лишь потом, анализируя причины своего решения пойти к министру, в том числе – беседу с Гургенидзе, он вспомнил слова майора о том, что министр у них – человек новый! То есть до него этот пост занимал другой человек, и вот именно он-то и был экзархом.

Однако все это было позже. А пока что, появившись в кабинете, обставленном с восточной помпезностью и советским колоритом: на полу – красный ковер, монументальный стол, резные стулья, позолота, никель, фарфор, фаянс, стекло, непременные сабли на стенах и портрет президента Казахстана над столом, – Северцев озабоченно рассматривал компанию из четырех человек, склонившихся над столом. Они… играли в кости!

Первым гостя заметил хозяин кабинета, вовсе не похожий на казаха. Глаза у него были выпуклые, прозрачные и казались белыми, нос прятался в складках щек, а рот представлял собой узкую щель, прорезанную в скале. Он поднял голову и несколько секунд изучал застывшего Северцева, медленно выходя из состояния игры.

– Тебе чего? – начал он, посчитав, очевидно, Олега за охранника. Затем глаза его расширились, от щек отлила кровь. – Ты кто?! Как здесь оказался?! Кто пропустил?!

Оглянулись на гостя и остальные игроки. Двое из них были казахами, смуглолицыми, гладко выбритыми, с характерным прищуром глаз, а вот третий – жгучий брюнет с длинным носом и холодными прицеливающимися глазами смахивал скорее на дагестанца, и Олегу очень не понравился его взгляд, в котором промелькнули узнавание, неприязнь, ирония и угроза. Этот человек знал, кто появился в кабинете министра.

– Кто тебя впустил?! – повторил бледный от ярости хозяин кабинета.

– Хрен в пальто, – грубо ответил Северцев, медленно осознавая, что перед ним пустышка. Сознание цеплялось за известные факты, но больше за предположения, опиравшиеся на слова Виктора. Не хотелось верить, что актер солгал, сообщив не те координаты экзарха, но и этот человек, отреагировавший на проникновение хронодрайвера в святая святых министерства как самый заурядный чиновник, не тянул на экзарха.

– Да я тебя!.. В порошок!.. Эй, кто-нибудь! – Министр наконец вспомнил об охране и нажал кнопку на столе.

– Подождите, Байтас, давайте разберемся… – попытался остановить его длинноносый брюнет, но не успел.

В кабинет вошел дюжий парень в сером костюме, удивленно уставился на Северцева.

– Что стоишь, остолоп! – рявкнул министр. – Убери его отсюда! Допроси, как он здесь оказался и кто он! Потом сдай в наш бункер, пусть с ним поработают ребята Жылкыбая. Ну?!

Секретарь министра вздрогнул, сунул руку под мышку, и Северцев понял, что пора уходить. Миссия его провалилась. Не стоило даже спрашивать министра о судьбе Варвары. Он явно находился вне реалий, связанных с деятельностью СКонС.

– Извините, – пробормотал Северцев, приводя в действие синхрон.

Последнее, что он услышал, были слова дагестанца-брюнета:

– До встречи, экстремал…

Эти слова все еще звучали в ушах Олега, когда он появился в квартире Талгата, и они же, точнее – глубинный их смысл, потрясший путешественника, помешали ему среагировать на изменение обстановки.

Талгат был дома не один. Вместе с ним ждали возвращения путешественника еще четверо мужчин. Очень хорошо подготовленных мужчин! Профессионалов своего дела. Двое из них мгновенно схватили Северцева за руки, третий точным движением сорвал с ушей клипсу синхрон-рации, а четвертый рывком содрал перстень, едва не оторвав палец Олега.

Сопротивляться Северцев начал мгновение спустя и даже смог освободиться от захвата и расшвырять парней, пытавшихся надеть на него наручники, но замер, заметив в руке Талгата имплантор, направленный ему в лицо.

– Успокойся, мастер, – грустно сказал Нигматуллин. – Не надо демонстрировать свою технику русбоя, мы знаем, что ты непревзойденный рукопашник. Не хотелось бы применять «просветлитель». Однако если ты не оставишь нам выбора, я выстрелю.

– Криттер… – глухо проговорил Северцев, опуская руки.

– Линеарх, – улыбнулся Талгат. – Мне подсадили имплант линеарха, так что я хоть и маленький, но начальник. А вот они – криттеры. Ну что, поговорим спокойно?

– Поговорим, – согласился Северцев, не расслабляясь, не выходя из боевого состояния, но делая вид, что сломлен. – Пусть они выйдут.

– А ты не станешь пытаться убить меня?

– Ты не предатель, тебя подставили, так что убивать я тебя не намерен. Да и куда я денусь без синхрона?

– Это верно. – Талгат повел стволом имплантора. – Парни, оставьте нас на минуту.

Профессионалы спецназа (команда «Дельта», родственница российской группы антитеррора «Альфа», определил Северцев по наколке буквы Д на указательных пальцах парней) вышли.

– Что ты хотел узнать? – посмотрел на Олега Талгат.

Северцев сел на диван. Талгат, подумав, устроился напротив, не опуская оружия.

– Когда тебя завербовали.

– Завербовали… – снова улыбнулся Нигматуллин. – Пакостное словечко. Меня не вербовали, Андреич, меня глушанули, засунули в голову программу. Это совсем другое дело. А запрограммировали меня аккурат, когда ты встречался со своим осведомителем.

– Он не осведомитель.

– Не суть важно. Ты, конечно же, не скажешь, кто он.

– Не скажу.

– Ну и правильно, мы сами выясним. Что еще ты хотел узнать?

– Экзарх – не министр безопасности?

– Верно. Хотя прежний министр был экзархом.

– Я понял это слишком поздно. Все было рассчитано заранее, не так ли? Я попался как мальчишка.

– Да, все было рассчитано. Я мог бы попытаться оглушить тебя еще до похода к министру, но не стал рисковать.

– Из-за синхрона.

– Верно, ты мог им воспользоваться и уйти, а всю нашу команду за это ждала бынейтрализация.

– Что это означает?

– Не обязательно – ликвидация, но обязательно – стирание памяти, а так как делается это обычно грубо, без точной ориентации стираемых нейрозон, то и последствия бывают… печальные.

Северцев покачал головой.

– Сурово с вами обходятся господа велиархи.

– Велиарх один, это система…

– Знаю, система, состоящая из экзомов.

– Они тоже зависимы от нажима сверху.

– Разве и над ними сидит кто-то более великий?

– Не кто-то, а что-то – Программа контроля. Хотя вполне можно дать ей и статус соборной личности, всеобщей всемировой души.

– Души Зла.

– Ну, это уже вопрос терминологии.

– Для линеарха ты очень хорошо информирован.

– В меня засунули еще и файл-имплант миссионера.

– Вербовщика?

– Можно выразиться и так. Ты не просто искатель приключений, но очень известный и опытный человек, свободно пересекающий границы государств, и для нашей службы незаменим. Поэтому мы и не ликвидировали тебя сразу, хотя могли. Но ты нам нужен не как криттер, а как добровольный сотрудник, получающий очень высокую зарплату.

– Наемник.

Талгат кивнул.

– Да, как наемник. У людей, пожелавших добровольно сотрудничать с нами, гораздо больше преимуществ, чем у запрограммированных. Таких, как я.

Улыбка у Нигматуллина получилась натянутая и бледноватая. Хотя имплантор он так и не опустил.

У Северцева болезненно сжалось сердце. Талгат действительно не был виноват в том, что случилось, а в положении зомбированного он оказался лишь «благодаря» самому Олегу.

– Прости, дружище, это я втянул тебя в эту историю.

– Чего уж там, понимаю, не дурак. Ты ведь тоже оказался в положении дичи не по своей воле. Ну, что, стоит тебя уговаривать присоединиться к нам или сразу вызвать парней из ОЛП?

– Разве ты сам теперь не ликвидатор?

– Я линеарх службы зачистки.

– Понятно. А кто такие системники? Варвара что-то говорила об этом, но я недопонял.

– Системниками у нас называются сотрудники службы пси-коррекции, они занимаются обработкой больших масс населения.

– Мне говорили, что за мной гоняются именно системники, – озадаченно сказал Северцев.

– Правильно, потому что для нейтрализации твоего влияния на социум требуется подключение мощных систем обработки мозгов, так что твои похождения влетели нам в копеечку, если можно так выразиться относительно общих усилий. Речь о финансах не идет.

– Понимаю, для своих нужд вы можете привлечь любые суммы. Допустим, я откажусь от сотрудничества. Что произойдет? Ты запрограммируешь меня?

– Мне позволен и этот шаг. Мой имплантор может активировать программу триарха. Стоит мне нажать на курок…

– И я триарх. Негусто. Могли бы приготовить для меня должность и повыше.

Талгат с сожалением развел руками.

– Все, что могу. Должность повыше ты можешь получить, если только согласишься работать с нами добровольно.

Северцев задумался. Он так и не принял никакого решения: затеять бой с непредсказуемыми последствиями или сдаться в плен и попытаться проникнуть в недра СКонС, чтобы там овладеть инициативой.

– Но ты можешь и не стрелять, я правильно тебя понял?

– В таком случае мне придется сдать тебя экзарху.

– Можно я подумаю?

– Думай.

– Где Варвара? Она жива?

– Жива… пока. У начальства относительно нее и особенно ее дочери есть какие-то планы.

– Почему вы уделяете Ладе столько внимания? Она же еще совсем ребенок, десятилетняя девочка.

– Не знаю, – сокрушенно сказал Талгат. – Прямой информации у меня нет, только косвенная. С Ладой связан некий неблагоприятный прогноз, касающийся непосредственно СКонС.

– Всей системы?!

– Ну, да.

Северцев присвистнул, вспоминая ясную улыбку дочери Варвары.

– Ну и ну! Кто бы мог подумать!

– Не тяни время, Андреич, решай: или – или…

– Где они сейчас?

– Ее делом занимался непосредственно экзарх Среднеазиатского такантая, она у него.

– Кто он?

– Ахмад Сарбулаев, советник президента по вопросам безопасности.

Северцев вспомнил взгляд брюнета в кабинете министра безопасности.

– Он дагестанец?

– Нет, чистокровный афганец, пуштун.

– Высокий, смуглый, нос – как у орла…

Талгат пожал плечами.

– Я его никогда не видел.

– Зато я, кажется, лицезрел. Он был у министра, когда я там появился.

– Все было просчитано, я же говорил.

Северцев опустил голову, проговорил с отвращением:

– Мальчишка… Варвара была права… никогда себе не прощу!..

– Ты не виноват, что попался. Рано или поздно тебя все равно бы поймали, радуйся, что жив остался.

– Радуюсь, – криво улыбнулся Северцев. – Зови своих церберов.

– Значит, ты решил…

– Хочу встретиться с экзархом. А там посмотрим.

Талгат вздохнул с облегчением, сказал в усик микрофона, выдвинув его из-за уха:

– Ситуация «пат», сигнал «зебра».

Северцев иронически изогнул бровь.

– Надо же, у вас даже свой лексикон, лингвистические заморочки, коды…

– Таковы правила игры. Не я их придумал.

В квартиру вошли двое парней с пустыми лицами. Никакой ненависти к ним Олег не чувствовал. Вряд ли они понимали, на кого работают в данный момент.

– Проводите нас к машине, – сказал Талгат. – Мы едем в аэропорт.

Северцев вопросительно посмотрел на приятеля.

– Зачем в аэропорт?

– Пошел! – Один из парней грубо толкнул Олега в спину.

Тот сделал шаг вперед, оглянулся.

– Повежливее, юноша.

Спецназовец ударил Северцева в живот кулаком, не достал, еще раз ударил и, провалившись в ударе, сунулся головой вперед, влип в косяк двери.

Его напарник тут же бросился на Северцева, но был в течение двух секунд повержен на пол лицом вниз.

– Скажи им, чтобы вели себя подобающим образом, – попросил Талгата Олег, держа парня за кисть вывернутой руки. – Я грубости никому не прощаю.

– Отпусти, – повел стволом имплантора Талгат. – Они больше не будут.

Северцев отпустил обозленного неудачей спецназовца, тот вскочил, намереваясь отомстить обидчику, но наткнулся на руку Нигматуллина.

– Я же сказал – прекратить!

Второй спецназовец пришел в себя, помял шею, погладил лицо, на котором вспух рубец от косяка двери, бросил на Северцева красноречивый взгляд и поплелся к выходу из квартиры. За ними двинулись остальные.

– Так почему мы едем в аэропорт? – повторил вопрос Олег.

– Там наша база, – ответил Талгат.

– Варвара с дочерью тоже находится там?

– Не знаю, спросишь у начальства.

Они вышли из подъезда, к ним подъехал серебристый «Лендровер», и Северцев узнал джип, который преследовал машину Светланы, сестры Варвары, во время его прошлого визита в Астану.

В ночном небе над городом на мгновение встал туманно светящийся столб. Северцев споткнулся, оглядываясь. Показалось, что это сверкнула призрачная башня, сопровождавшая ландшафты «хронохвостов». Но это был всего лишь луч прожектора.

– Садись! – Толчок в спину, мат.

Стиснув зубы, он полез в душное чрево джипа.