Глава 29
ДУША ТВОРЦА ЗНАЕТ
Все получилось.
И ничего не получилось!
Защитная система Задатчика, с которой уже беседовал Кирилл, благожелательно отнеслась к новому контакту, однако не согласилась включить систему самоликвидации, сославшись на вложенный в нее Закон невмешательства в Первозамысел. Не помог и файл ПН, играющий роль алгоритма магического оперирования, то есть универсального надсистемного параметра и накопителя энергии, способного изменять вторичные законы Гиперсети. Но не Законы Абсолюта! Творец «нулевой» реальности обезопасил свое Творение от всех случайностей, в том числе и от неосторожных действий, любопытства или тяги к власти своих детей.
Эта мысль появилась в голове Кирилла спонтанно, и ее тотчас же прокомментировал Лаврик, подключенный к мыслесистеме Кирилла-Ювинги-Утолина:
«Сработала защита от дурака».
«Ее можно обойти», – отозвался Утолин.
«Как?»
«Есть такое старое правило: требуй невозможного – получишь максимум. Если мы не можем свернуть Программу Задатчика, значит, надо требовать от его защитных систем невозможного».
«Конкретнее».
«Первый вариант – требование связи с Создателем. Второй – приказ вышвырнуть Выразителя вон, за пределы Родильного Дома».
«А не вышвырнут ли заодно и нас? – поинтересовался Кирилл, стараясь удержать связь с «компьютером» защиты. – Ведь мы тоже «вирусы».
«У тебя есть другое решение?»
«Нет».
«Тогда начнем, пока Выразитель не засек наших попыток воздействия и не ограничил нас».
«Сударь, – обратился Кирилл к «компьютеру» как к живому разумному существу, – пропустите нас, пожалуйста, к Чертогам Отца. Нам необходимо предупредить Его…»
«Он знает», – раздался в теле Кирилла мягкий, невыразимо глубокий, теплый голос.
«Но если Он знает, почему не вмешается?»
«Ситуация не достигла логической завершенности».
«Когда же она достигнет завершенности?»
«Это зависит от вас».
«Но мы и так делаем все, что в наших силах!»
«Не все!»
Кирилл «оглянулся» на своих мысленных спутников.
«Присоединяйтесь к разговору, я не могу его понять».
«Что мы должны сделать, чтобы добиться ограничения существа, называющего себя Выразителем Несогласия?» – спросил Ювинга-Утолин.
«Это не есть Цель».
«А что есть Цель?»
«Восстановление Непреложных Законов и Ограничений на использование энергии для волевой коррекции Творений».
«Будьте добры сформулировать этот постулат попроще».
«Нарушена Базовая Этика Первозамысла. Ее надо восстановить».
«Каким образом? Это же не разрушенный физически реальный храм или машина…»
«Вы должны осознать объективный нравственный миропорядок, только тогда раскроются недоступные ранее горизонты».
«Но мы и так понимаем, что такое Добро и Зло…»
«Я знаю. Ваше знание субъективно. Зло в первую очередь – отрицание. В каждом из вас до сих пор живет частица этого Зла».
«Мы боремся… учимся… и идем… Дайте нам возможность дойти…»
«Компьютер» не отвечал несколько секунд – целую вечность, взвешивая свой ответ.
«Я могу только проявить ситуацию. Вы должны будете сами найти оптимальное этическое решение».
«Спасибо и за это!»
И тотчас же зал с колонной «компьютера» исчез.
Кирилл и Лаврик оказались посреди бесконечной холмистой равнины, поросшей высокой зеленой травой. Небо над равниной светилось чистейшей голубизной. Напротив в десятке шагов врос в землю огромный камень с высеченными на нем письменами. На камне, нахохлившись, сидел ворон и смотрел на людей светящимися алыми глазами.
«Приехали!..» – прокомментировал это событие Утолин-Ювинга.
Кирилл поднял голову: показалось, что с лазурных небес, светящихся без всяких видимых источников света, кто-то посмотрел на них внимательно и строго.
– Ну что? – каркнул ворон угрюмо. – Будете выбирать? Налево, направо, прямо?
Лаврик подошел к камню ближе, всматриваясь в письмена.
– Тут написано, куда ни поедешь, всюду кирдык.
– А ты чего ждал? – осведомился ворон неласково.
– Обычно дается право на выбор.
– Нету у вас выбора.
– А что это ты разговорился, оракул? – недобро прищурился Лаврик. – Кто ты такой?
– А у тебя со зрением плохо?
Ворон раскрыл крылья, взлетел и превратился в огромного динозавра. Лаврик отшатнулся, бледнея.
– Пес!
И в этот момент Кирилл поймал-таки мысль, ускользнувшую от него после встречи с Выразителем.
– Подожди, тварь! – сказал он властно. —
Поговорим. Ты знаешь, где находишься?
– Разумеется! – ответил динозавр, показав свою специфичную клыкастую «улыбку».
– Кто тебя наводит на меня?
– Вся Сеть.
– Каким образом?
– В тебя внедрен автоответчик, точнее маяк.
– Теперь я понял, – задумчиво кивнул Кирилл, прислушиваясь к себе и обнаруживая пульсацию скрытого до сих пор источника пси-поля. – Все правильно, так и должно было быть. Мне следовало догадаться раньше. Что это такое? Где прячется этот маячок?
– В твоем подсознании.
– Понятно. Выразитель подстраховался. – Кирилл мысленным усилием создал пси-фильтр и «прочесал» им лабиринты подсознания в поисках «маяка». И внезапно наткнулся на волевую структуру Ювинги-Утолина.
«Эй, полковник, не щекочись!»
– А теперь я тебя… – Динозавр вытянул вперед чешуйчатые лапы.
– А теперь ты будешь выполнять мою волю! Я переориентирую твою программу! Найди свого бывшего повелителя и забери его! Но женщину-носителя, в которой он сейчас обитает, не трогай! Понял?!
Динозавр сжался как от удара, уменьшился в размерах, превратился в ворона и растворился в воздухе.
Послышался вздох потрясенного Лаврентия:
– Ну ты даешь, Иваныч! Давно бы так! Я не люблю, когда меня ограничивают. Кстати, я что-то не понял насчет автоответчика…
«Выходи, оператор!» – тяжело приказал Кирилл.
«Куда?!» – оторопел Ювинга, сжимаясь в ком энергии и пытаясь отгородиться от волевого воздействия.
Кирилл поискал глазами предмет, куда можно было бы внедрить психоматрицу Ювинги-Утолина – уничтожать его он не хотел, – и наткнулся на взгляд Лаврика.
«Киндинов тебе подойдет?»
«Что ты задумал?»
«Не знаю, как ты это сделал, но маячок – твоих рук дело. И внедрил ты его мне еще на Земле. Выходи!»
Кирилл сжал мысленной рукой заметавшийся ком энергии, принадлежащий пси-структуре Ювинги, выдернул его из своего сознания и подсознания и одним тычком вогнал в голову Лаврика.
Компьютерщик пошатнулся, схватился обеими руками за голову, глаза его на несколько мгновений остекленели. Потом в них пробился свет понимания, он погладил лоб, бросил на Кирилла взгляд исподлобья и облегченно вздохнул. Улыбнулся. Но теперь это была не его улыбка, а скорее капитана Утолина.
– Ох и тяжела твоя десница, полковник! Спасибо, что не засунул меня в этот камень. Была у тебя такая мысль. Но не держи зла, Кирилл Иванович, я ведь тоже ограничен в своих знаниях, поступках, желаниях и выборе. Не я в тебя запихивал маячок, а наш приятель Диаблинга, по заданию Выразителя, когда добывал для нас костюмы. Я узнал об этом уже потом, когда мы вышли в путь.
– Почему же не предупредил?
– Мы с тобой прошли так глубоко к Истокам, что это перестало иметь значение. Однако вынужден признать, что ты сильно вырос, полковник, за время нашего путешествия. Вот так запросто вышвырнуть меня из своего сознания обычному человеку не под силу.
– Спасибо за комплимент, – буркнул, остывая, Кирилл.
– Это констатация факта, – пожал плечами Лаврик-Ювинга-Утолин. – Но мы еще не довели дело до конца.
– Мы и не сможем довести его до конца.
Лаврик прищурился в сомнении.
– Не понял.
– Объект, который мы запустили, не является Задатчиком Базовой Программы и находится в буферной зоне «нулевой» реальности, на периферии Сети.
– Как тебе удалось это выяснить? И что это за объект?
– Порт связи. Я включил всего лишь порт связи с Задатчиком, не более того. Он многомерен и каким-то образом составляет часть самого Задатчика, находясь одновременно в «нулевой» реальности, то есть принадлежа Гиперсети, и за ее пределами. Но сомнений в том, что этот порт выходит в Сеть, у меня нет.
– Я понял… Пес!
– Совершенно правильно. Пес создан в Сети и принципиально не может выйти за ее пределы!
– Как же я сразу не дотумкал! Ведь были определенные сомнения… Наверное, при внедрении психоматрица потеряла значительную часть интеллекта, что весьма печально. Однако нам теперь надо подумать о себе, коль все так закончилось.
– Не все, – качнул головой Кирилл. – Я не вернусь без жены.
– Не сходи с ума! Даже будучи МОР-оператором, прямой бой с Выразителем ты проиграешь! Он не просто существо, но разумная вселенная! Вдумайся в это слово. Он тебя превратит в пыль, в элементарные частицы, в ничто!
– Авось не превратит. Без Лили я не вернусь. Я… люблю ее!
Лаврик-Ювинга скривил губы.
– Как же вы, люди, зависите от эмоций, чувств, переживаний, желаний… внезапных озарений. Хотя, может быть, без них жизнь вообще не имела бы смысла?
– Можешь уходить, – угрюмо усмехнулся Кирилл. – Опираясь на файл ПН, ты пересечешь границу и…
– Я остаюсь.
Кирилл поднял бровь.
– Не пожалеешь? Ведь мы скорее всего погибнем.
– Вопросы войны и мира, жизни и смерти надо решать просто. Шашки наголо – и вперед! – Лаврик засмеялся.
Внедрение психоматрицы Ювинги-Утолина изменило его настолько, что перед Кириллом стоял совсем другой человек.
– Что ж, если мы объединим усилия… – Кирилл не закончил.
Камень с письменами вдруг ожил и, претерпев множественную трансформацию, превратился в Лилию. Женщина глянула на замерших мужчин, прошлась по траве, касаясь ее метелок руками; трава при этом съеживалась и чернела. Глаза Лилии казались бездонными, заполненные тьмой.
– Вы все-таки провели меня, – заключила она басовитым мужским голосом, от которого вибрировал воздух и дрожала земля. – Надеюсь, вы понимаете, что заслуживаете самого сурового наказания. Нельзя обмануть Хозяина и не понести кары!
– Ты сам себя обманул, – хрипло выговорил Кирилл, чувствуя поток силы, соединяющий его с земной реальностью. Хотя, с другой стороны, он понимал, что Создатель Сети действительно намного мощнее, сильнее и объемнее, чем Метавселенная Земли, и не ограничен оболочкой человеческого тела.
Лилия с задумчивым видом оглядела его, кинула насмешливо-презрительный взгляд на изготовившегося к прыжку Лаврика.
– Вы меня очень разочаровали, джентльмены. Для теней вы зашли слишком далеко, и я даже не знаю, какого наказания вы достойны.
– Мы равны! – с вызовом сказал Лаврик-Ювинга.
– Да? – скептически выгнула бровь Лилия. – Что-то нынче зайцы храбрыми стали. Может быть, поборемся? Или сыграем?
– Можно и сыграть.
– В шахматы, в карты?
В руке Лилии появилась колода карт, сама собой раскрылась, устроила хороводы превращений и переходов фигур друг в друга, пока не остались одни тузы.
– Во что сыграем?
– Не ёрничай, – сказал Кирилл, чувствуя качание пространства вокруг. – Возможно, для тебя мы всего-навсего тени, но мы действительно равны – в выборе.
Карты, струей взмывшие вверх, растворились в воздухе. Лицо Лилии стало твердым, тяжелым и презрительно-высокомерным.
– Это следует понимать как вызов?
Кирилл и Лаврик переглянулись.
– Ты сам – вечный вызов, – проговорил Кирилл. – А мы – твои дети, пусть и виртуальные. Хочешь наказать нас – наказывай, если получится, но не унижай!
Лилия покачала головой.
– Речь не мальчика, но мужа, полковник. Ты хочешь сказать, что у меня может и не получиться? Вы посмеете сопротивляться м о е й воле?!
– Посмеем!
Внезапно раздалось гулкое карканье, и над головой Лилии возник громадный черный ворон.
– Сначала пободайся с ним, – злорадно ухмыльнулся Лаврик. – Со своим собственным наемничком.
Ворон кинулся на Лилию, норовя вцепиться в ее волосы длинными лапами с острыми когтями. Она отмахнулась рукой, сбивая птицу на землю. Та с карканьем забарахталась в траве, расплылась облаком дыма и превратилась в гигантского динозавра. Древний ящер разинул пасть, бросился на Лилию, протягивая к ней лапы.
Женщина вытянула ему навстречу ладонь, пытаясь остановить. И в тот же момент долго готовившийся Кирилл нанес сильнейший пси-удар, вышибая из сознания жены пси-поле Выразителя.
Равнина вздрогнула, по ее мгновенно растрескавшимся холмам покатился низкий подземный гул, поднялись и опали смерчи, вспыхнули и погасли сеточки молний.
– Капитан! – крикнул Кирилл, продолжая гнуть волю Выразителя.
– Понял!
Лаврик метнулся к пошатнувшейся Лилии, перекинул ее через плечо и бегом вернулся к Кириллу. На том месте, где она стояла, проявилась переливчатая туманная спираль, обвивающая сгусток тьмы. Кирилл вытащил нейтрик, но выронил – все его силы были сосредоточены на ограничении Выразителя. Лаврик подхватил оружие, разрядил в пульсирующую между лапами застывшего динозавра черную дыру. Кирилл гигантским усилием воли толкнул сгусток тьмы от себя, и тот влился в тело динозавра.
Снова содрогнулась равнина, покрываясь пушистым слоем светящейся пыли.
Силы оставили Кирилла, и он опустился на одно колено, отчаянно пытаясь удержать сознание.
Динозавр обернулся к людям, колеблясь в очертаниях как голографический призрак, шагнул к ним, покрываясь дымными фонтанчиками и множеством огоньков, похожих на угли костра. Глаза его вспыхнули яростью и угрозой.
Кирилл с трудом заставил себя встать, закрыл грудью Лилию, начавшую подавать признаки жизни.
И в этот момент из пыльной пелены вынырнула вереница полупрозрачных призраков и направилась к месту драматической схватки. Это был знакомый беглецам «спектральный» джокер-фантом. Он остановился между замершими людьми и динозавром, взиравшим на него в недоумении, и вдруг все его фигуры сложились в одну, ярко просиявшую и ставшую плотной и ощутимо материальной. На Кирилла глянули ясные голубые глаза седого юноши в белых одеждах.
– Отпусти их, брат, – сказал юноша, обращаясь к динозавру.
С треском фигура динозавра уменьшилась в размерах и превратилась в человека в черно-алом одеянии. Кирилл видел обоих как бы венчающими гигантские ментальные пирамиды, пирамиды мощи, власти, знания и величия.
– Они же взбарахтают мне всю Сеть, – кивнул на землян черно-алый человек с жуткими черными глазами без зрачков. – Им еще рано баловаться такими возможностями. Они и так наломали дров. К тому же обманули.
Человек в белом улыбнулся.
– Ты сам себя обманул. Кстати, я тебя предупреждал.
– Да, для меня это было хорошим щелчком по носу. Я был уверен, что нам удалось пройти в Родильный Дом. А это оказался всего-навсего порт связи. Папочка действительно мудрее нас и дальновиднее. Я не знал, что он следит за мной.
– Он не следит за тобой. Но ты – часть его Первозамысла, имеющая с ним связь помимо твоей воли. Как говорят люди…
– Мои тени!
– Как говорят люди: перебесишься – человеком станешь.
– Это еще когда будет. А этих я все же ограничу.
Юноша в белом покачал головой:
– Отец ведь не стал тебя ограничивать, хотя ты и отступил от его Замысла. Почему же ты так нетерпим к восставшим против тебя?
Выразитель хмыкнул, окидывая сбившихся плотнее людей отодвигающим взглядом.
– Они посмели мне возражать! Мне!
– Но ведь они просто повторяют то, что делаешь ты. Оставь их в покое. И вообще Гиперсеть. Вмешательство в ее жизнь чревато последствиями. Ты прав, Отец мудрее нас и дальновиднее. Ты не можешь вмешиваться в чужие судьбы бесконечно, а тем более уничтожать целые Метавселенные без оснований.
– У меня они всегда есть.
– У тебя их нет! Убери иезоды контроля. Дай детям свободу. Они сами найдут путь к пониманию мира.
Выразитель прищурился.
– Я гляжу, ты на их стороне?
Юноша в белом светло улыбнулся.
– Мне нравится их духовная ориентация. Нравственные Принципы Отца незыблемы, ты должен это признать в конце концов. Даже твои дети все больше начинают идти по Его стопам, и ты бессилен что-либо изменить.
– Я их уничтожу! Всех! Посмотри, что творится на той же Земле! Бесконечные войны, распри, борьба за власть, терроризм…
– А чем ты лучше их?
Выразитель с изумлением посмотрел на собеседника, задумался, прошелся по растрескавшейся земле, оставляя черные дымящиеся отпечатки. Поднял голову.
– Когда-нибудь я все-таки докажу Ему…
И он исчез.
Юноша в белом покачал головой.
– Гордыня – грех! Так ты этого и не осознал…
– Кто вы? – пробормотал окончательно пришедший в себя Кирилл. Он уже осмотрел Лилю и с облегчением понял, что временно подчинивший ее своей воле дьявол не оставил в сознании жены никаких сюрпризов.
– Я один из Безусловно Вторых, способствующий Воплощению Первозамысла.
– Ангел… – криво улыбнулся Лаврик.
Юноша мягко рассмеялся.
– Скорее Предтеча, но в принципе можете называть меня Ангелом.
– Я слышал ваш разговор… – Кирилл порозовел. – Отец – это Создатель? Я имею в виду не Гиперсеть, а Все Сущее…
– Ты не ошибся.
– Я бы хотел встретиться с ним… поговорить…
Ангел оглянулся.
Далеко-далеко, на краю равнины вдруг воссияли немыслимой красоты дивные храмы. И погасли.
– Туда нам хода нет. – Юноша виновато развел руками. – Это Чертоги Отца. Они совсем близко и одновременно очень далеко отсюда. Но я могу показать тебе свой мир. Хочешь?
Кирилл посмотрел на Лилию. Та слабо улыбнулась, измученная внутренней борьбой с проекцией Выразителя.
– Я не один…
– Тогда я приглашаю тебя и твоих друзей в гости.
Юноша вытянул вперед руку, и перед людьми возник невесомый серебристо-прозрачный мост, уходящий в небо.
Мост в мечту о царстве справедливости и любви…
Март 2001
Москва
notes
