Домик с зеленым крылечком принадлежал художнику Рому Даниэлову. Художник был необъятен в ширину, седовлас и имел тройной подбородок. Впрочем, сейчас полнота его была отнюдь не величественной, потому что весь он был какой-то съежившийся, как будто голышом стоял на холодном ветру. И понятно, почему: не далее, как полчаса назад выстрелом из ружья для подводной охоты он убил своего соседа Кена Левендорского.

Лигум подоспел в тот момент, когда примерно два десятка людей, нахмурясь, стояли над наполовину прикрытым стареньким одеялом телом философа, к которому прильнул мальчик Рил. Левендорский лежал навзничь, глаза его с немым вопросом глядели в ярко-синее небо, а из груди торчало древко небольшого трезубца, применяемого для добычи крупной рыбы. Крови вокруг тела было немного. Даже неспециалисту было ясно, что трезубец угодил философу прямо в сердце.

Художник, искательно заглядывая в глаза то одному, то другому, пытался объяснить людям, почему он застрелил своего соседа. «Понимаете… я не хотел!.. Просто я сегодня узнал, что робот, который у нас орудует, способен принимать любое обличие… а он — Кен, то есть — шел к моему крыльцу так… целеустремленно… как самый настоящий киборг. И потом… я же окликнул его… я сказал ему: «Если ты — Кен Левендорский, то скажи мне, какую книгу ты написал?»… А он мне ничего не ответил, понимаете?!.. Он только шагал и шагал, и лицо его… оно было таким… пустым и бездумным!.. Не его это было лицо, понимаете? Не его!..».

Излияния художника до конца никто не слушал — видно, он повторял их уже не первый раз.

Увидев Лигума, люди молча расступились, пропуская его к трупу, и, хотя было невооруженным глазом заметно, что Левендорский мертв, юноша присел и потрогал его запястье. Пульса, разумеется, не было. Лигум перевел взгляд на мальчика. Тот не плакал, но взгляд его был страшен. Он неотрывно глядел в лицо убитому отцу и на хардера не обратил никакого внимания.

Лигум разогнулся. Сзади него голос художника забубнил с новой надеждой, что на этот раз его поймут:

— Произошла чудовищная ошибка… Но я не виноват… Он же сам ко мне пришел, да еще и ничего не отвечал на мои расспросы…

Лигум повернулся и с размаха залепил Даниэлову пощечину.

— Помолчите, — посоветовал он, не повышая, однако, голоса. — Мне уже ясно, как это случилось… Идите домой и успокойтесь. Сядьте, выпейте крепкого чаю… с сушками… Нарисуйте что-нибудь этакое… лиричное… Вы кто по жанру: портретист или пейзажист?

— Я космографик, — с некоторой растерянностью сказал Даниэлов, потирая машинально щеку. — Но я не понимаю, при чем здесь…

— При том, — жестко сказал Лигум. — Вы вбили себе в голову, что вокруг вас бродят одни лишь кровожадные кибермонстры, и достаточно было человеку не ответить на ваш вопрос — а может, он просто не расслышал его? — и вы хватаете ружье и стреляете в него, не думая о том, что может из этого выйти. Причем стреляете не в ногу, и даже не в живот — в грудь, в сердце!.. Наверное, вы привыкли к тому, что в вашей работе все можно переделать и начать заново, но вы забыли, что в жизни ничего исправить нельзя… А самое интересное то, что вы ни за что не хотите признать свою вину.

— Вы… вы не имеете права, — пробормотал художник, все еще прижимая руку к начинающей краснеть пухлой щеке. — Насилие… все видели… я буду жаловаться…

И обвинения ваши надуманы… Вы же не судья, а всего лишь хардер…

Не отвечая ему, Лигум повернулся к зевакам и узрел среди них Лехова.

— Господин супервайзер, — обратился хардер к толстяку, — назначаю вас старшим по организации похорон погибшего… Свяжитесь с Бальцановой, пусть она оформит необходимые документы. И вот что… Нужно позаботиться о мальчике. У вас ведь, насколько я знаю, сейчас пока нет никаких дел на станции?

— Конечно, нет, — прогудел Лехов. — Пока связь не восстановят, делать мне на сервере нечего…

— Вот и отлично, тогда займитесь телом Левендорского.

Супервайзер растерянно потоптался на месте, но возражать не осмелился.

— Меня будут… судить? — запинаясь, спросил у хардера Даниэлов.

— Да, наверное, — ответил Лигум. — Когда будет отменено чрезвычайное положение на острове, я распоряжусь, чтобы сюда прислали инвестигаторов…

… А ведь на самом деле судить должны меня, подумал юноша, направляясь в мэрию.

Потому что ответственность за смерть Левендорского отчасти лежит и на мне.

Именно я обнародовал информацию о том, чту собой представляет Супероб… Да, я действовал из благих побуждений, пытаясь донести до людей правду, но разве это вернет жизнь философу? Разве трудно было предвидеть, что нечто подобное, рано или поздно, произойдет, потому что в обществе всегда найдутся трусы и паникеры, которые при первом же подозрении схватятся за оружие… А если даже оружия у них нет, то воспользуются подручными средствами, и в первую очередь такими, которые можно применять в качестве оружия. Согласись, это ты совсем упустил из виду!..

Нет, судить тебя, конечно, никто не будет за смерть Левендорского, даже если бы ты своими руками убил бы его — таков уж особый статус хардера, будь он проклят!.. Но если Рил, сынишка покойного, додумается, кто в действительности виноват в нелепой гибели его отца, и когда-нибудь плюнет тебе в лицо — это и будет для тебя судом, страшнее которого нет на земле…

Потом мысли его перекинулись на Наставника — или на того, кто столь искусно выдавал себя за Наставника. Что-то здесь было не так с самого начала, но, сколько Лигум ни пытался понять, чту именно, в самый последний момент искомая мысль ускользала от него.

… Да, своей неуклюжей попыткой проверить его знание реалий нашей Академии, я, конечно же, вспугнул его. Теперь он знает, что я подозреваю его, и постоянно будет начеку. Самое скверное, что если он действительно читает мысли своих партнеров по общению, как открытую книгу, то не видно, каким образом все-таки можно его уличить. Только снова будешь нарываться на насмешки с его стороны…

Проходя мимо амбуланции, Лигум задержался. «Эпидемиологи» занимались текущими делами: Пит опять брился, а Тим развешивал на высоковольтном кабеле, протянутом из кабины к ближайшему столбу освещения, свежепостиранное бельишко. «Научники», видимо, экономили аккумуляторные батареи.

— Похоже, вы здесь капитально обустроились, ребята, — сказал «инфирмьерам» хардер. — Еще недолго — и, смотришь, женитесь на местных красавицах, тем более, вдов сейчас много останется… хозяйством обзаведетесь. Будете тогда рыбу в Озере ловить, резаться до одури в карты и дуть пиво в местном Клубе…

— Еще чего, — пробурчал, выключая бритву, Пит. — Тут не до жиру, парень. Тут, главное, сохранить бы свою шкуру в целости и сохранности. Того гляди, раскусит нас киборг и полетят тогда от нашей машины щепки, железки да стекляшки!..

— Да что ты втолковываешь ему, Пит! — вмешался Тим. — Это же хардер, разве он поймет тебя… Он же сам, как киборг… бессмертный. Чего ему-то бояться? А теперь и тем более, раз напарник ему на подмогу прибыл!.. Тоже тот еще фрукт!

Ему одно говоришь, а он словно и не слышит тебя… Как же — супермен!..

Не обращая внимание на оскорбительные нотки в голосе Тима, Лигум насторожился и попросил «научников» объяснить поподробнее, что за разговор состоялся между ними и Наставником.

Тут же выяснилось, что полчаса назад к «эпидемиологам» подошел Наставник Лигума и, не теряя время на знакомство и прочие вступления, попросил их подробнее рассказать о той проверке, которую они по просьбе Лигума учинили накануне для членов горсовета. Пит и Тим сначала хотели послать его подальше, но потом вспомнили, что уже видели этого человека вместе с Лигумом, и тогда поведали ему всё, что он хотел услышать.

— А что, не надо было? — с тревогой осведомился Пит у Лигума.

— Да нет, почему? — пожал плечами юноша. — Скажите, а свой Знак он вам предъявлял?

«Инфирмьеры» переглянулись и почти синхронно выругались, причем оба — нецензурно.

Хардер хмыкнул.

— Так почему же вы решили, что он — хардер?

— Ну как же, — растерянно забормотали Пит и Тим поочередно. — Это же было по нему видно!.. Бронекомбинезон, и вообще… Да и с вами он постоянно ходил по городку…

— Ну ладно, — снисходительно сказал юноша. — Пока оставим этот вопрос. Что еще он хотел от вас?

— Так это… — промямлил Тим, покосившись на своего напарника. — Микродатчик он попросил на время… Ну, мы его и того… дали ему… А что? У нас этого добра здесь — целая кабина!..

— Что за датчик? — спросил хардер.

— Ну, этот… Типа «жучка». В основном, применяется для слежки за кем-нибудь.

Радиус действия у него, правда, маленький, всего три километра, потому что работает он почти что на нулевых волнах…

— А конкретнее? Что можно сделать с помощью этого датчика?

— Ну, можно знать, где в каждый момент времени находится интересующий тебя объект… Или субъект. Как правильно-то, Тим?.. Хотя — неважно. В общем, берешь этот датчик, пришпандориваешь его незаметно кому-нибудь на одежду или еще куда-нибудь… хоть в задницу, ха-ха!..

А потом можешь следить по специальному приборчику, куда пошел этот тип, что делает да кому чего говорит… «Жучок» — он и есть «жучок», одним словом.

— Та-ак, — протянул Лигум. — А обнаружить датчик как-нибудь можно?

— Элементарно!.. Раз плюнуть! — наперебой уверили хардера «эпидемиологи». — Берешь, например, такой приборчик… «тестер личной безопасности» называется…

— Вот и возьмите этот самый приборчик, — сказал Лигум.

«Инфирмьеры» остолбенели.

— Меня сейчас будете проверять на наличие этого «жучка», — пояснил юноша.

— Это мы мигом! — Пит кинулся в кузов и стал греметь там какими-то железками.

Судя по этим звукам, упомянутый тестер должен был представлять собой нечто среднее между «вольтметром» и кувалдой. Однако, оказался он вполне приличным электронным приборчиком со светодиодной шкалой.

«Инфирмьеры» старательно исследовали всю одежду — Лигуму пришлось даже раздеться — и тело хардера, но безрезультатно. Значит, Наставник не воспользовался разбирательством с убийством Левендорского, чтобы, затесавшись в толпу под видом кого-нибудь из зевак, прицепить датчик к юноше. Впрочем, сделал для себя вывод Лигум, всё еще может быть впереди…

В том, что Наставник взял у Пита и Тима «жучок» именно с этой целью, Лигум не сомневался. Если бы этот тип был настоящим Наставником и хотел бы проверить свои подозрения в отношения членов городского совета, он бы попросил не один, а сразу штук десять-двенадцать таких датчиков… Ведь не мог же он, опираясь только на рассказы Лигума и «инфирмьеров», определить, в чьей личине скрывается киборг!..

В мэрии Наставника, однако, не оказалось. Дежурный Зегжда доложил хардеру, что Наставник здесь и не появлялся. Тут что-то было не так… Тот, кто скрывался в образе Наставника, явно затеял двойную игру. Но делать было нечего, пришлось сесть и ждать, изводя себя картинами, которые услужливо подсовывало разгравшееся воображение: вот псевдо-Наставник крадется с разрядником в руках к серверной станции, чтобы спалить ее дотла — впрочем, она и без того не функционирует, но неважно… вот он же из всех своих нечеловеческих сил душит мальчика Рила… или, скажем, бродит в домике Кусты Бальцановой, где весь пол испачкан кровью…

Наставник появился только через полчаса. Был он как-то неестественно оживлен, словно вмазал где-то грамм двести крепчайшего метагликоля. Впрочем, это предположение было абсолютным бредом, и Лигум прекрасно знал это. Настоящий Наставник не брал ни капли спиртного в рот, а киборгу пить было ни к чему…

— Ну, что нового? — громогласно спросил Наставник, с размаху плюхнувшись в кресло.

Лигуму показалось, что рукоятка «зевса» у него подмышкой разбухает, как злокачественная опухоль. Он в нескольких словах рассказал о нелепой смерти философа Левендорского, но опустил свои нравственные терзания по этому поводу, хотя, если бы дело происходило в Академии, не удержался бы от того, чтобы не поделиться ими с Наставником.

— А где вы были, Наставник? — спросил, в свою очередь, юноша.

Наставник усмехнулся.

— Где был, там меня уже нет, — грубовато сказал он. И добавил: — Не комплексуй, Даниэль… Просто надо было проверить одну… идею.

Сказать ему или нет? Что же ты, хардер, струсил играть в открытую?..

— Кстати, я тут случайно встретил «научников», — сказал, как бы между прочим, Лигум.

— А-а, «экипаж машины боевой»?.. И что же они тебе поведали?

Сказать или нет? Ладно, пусть это будет нашим козырем…

— Ничего особенного, — отвел глаза в сторону юноша. — Между прочим, они вас, Наставник, того… подозревают.

— Да? — сильно удивился собеседник Лигума. — И в чем же, позвольте спросить?

— Вы им не предъявили свой Знак. Понимаете, в условиях, когда киборг может изобразить из себя любого, людям поневоле начинают повсюду мерещиться оборотни, — пустился объяснять хардер, но Наставник прервал его энергичным жестом.

— Послушай, Даниэль, — сказал он. — Ты должен понять одну простую вещь. Дело в том, что я прибыл сюда, в Клевезаль… как бы это сказать?.. неофициально, что ли. Меня никто не уполномочил помогать тебе. Просто это твое первое серьезное дело, и я хотел спасти тебя… не от гибели, нет — от ошибок, которые неизбежно творит хардер на своем первом боевом задании. Странное дело: вроде бы в Академии все всё понимают, этику от «а» до «я» назубок знают и соблюдают… Ангелы во плоти, другого слова не подберешь! А стоит оказаться за стенами Конторы — и пошло-поехало, ошибок — горы, трупов — не меньше, а в результате — самоедство вплоть до попыток суицида… Ну ладно, это тема для отдельного разговора, а сейчас ты должен уяснить одно: хардер в Клевезале — один, в твоем лице, а я так… в качестве второго эшелона. Если ты не возражаешь, конечно… И смотри, не распространяйся об этом никому, ладно?

— Значит, Знака у вас нет, — напряженным голосом констатировал Лигум. — А искейп? Искейп есть?

Наставник скривился:

— Я же сто раз говорил тебе, что не люблю пользоваться искейпом!

— А вы знаете, как он действует? — невинным тоном спросил Лигум, ловя каждое движение Наставника.

— Никогда не этим интересовался!.. Послушай, Дан, почему ты ко мне пристал с какими-то странными расспросами? Что ты от меня хочешь?

Повисла пауза, длинная-длинная. Потом Лигум произнес:

— Я хочу получить хоть какие-то доказательства того, что вы — действительно мой Наставник.

Наставник криво усмехнулся.

— «Если бы от вас потребовали представить вещественные доказательства того, что вы являетесь подлинным человеком, наверняка вы бы рассердились или рассмеялись.

И правильно. То, что человек есть человек, является неким изначальным условием, не требующим доказательств», — процитировал по памяти он. — Кобо Абэ, «Совсем как человек» — классика… А классику, как говорил старик Честертон, надо уважать и чтить, даже если ты ее не читал, не видел и не слышал!

Он был явно доволен самим собой. Разве что руки не потирал от удовольствия. У Лигума возник сильнейший зуд в правой ладони, но что-то удерживало его пустить в ход разрядник.

— А зачем вам потребовался микродатчик-«жучок»? — выложил он свой припрятанный козырь. — За кем вы собираетесь следить, Наставник?

Наставник встал и подошел к юноше.

… Неужели он собирается сейчас прицепить ко мне «жучок»? Если так, то он должен коснуться меня каким-то образом. Что мне делать? Сделать вид, что я ничего не заметил и потом снять с себя датчик? Или спросить об этом в лоб?..

Наставник совершенно естественным образом полуобнял Лигума за плечи сзади.

— Эх, Даниэль, Даниэль, — с горечью сказал он. — Честное слово, я и не думал, что ты не будешь доверять мне… Впрочем, в этом ты, конечно, прав, потому что до конца нельзя доверять абсолютно никому. Даже самому себе… К сожалению, человек до конца непредсказуем.

Лигум слушал краем уха своего бывшего учителя, но плохо соображал, что тот говорит. Ему казалось, что между ними вырастает невидимая, но очень прочная стена — как переборка космического корабля, выдерживающая давление в несколько тысяч атмосфер и прямое попадание метеорита. И когда эта стена стала толщиной с комнату, и воздуха в груди осталось только на два последних вздоха, юноша не выдержал.

Он вскочил с кресла и, крутнувшись на каблуках, направил на того, кто выдавал себя за Наставника, разрядник.

Лицо лже-Наставника не дрогнуло. Словно ему ежедневно приходилось смотреть в черные зрачки спаренных стволов.

— Опять ты за свое, — с некоторой досадой сказал он. — Ну сколько можно тебе повторять, что я вовсе — не киборг?.. И потом, не вовремя ты это всё затеял, Дан, ох как не вовремя!..

— Ну почему же? — ухмыльнулся Лигум, стараясь держать своего собеседника на прицеле так, чтобы не было заметно, что его рука с «зевсом» дрожит. — Куда это вы так спешите, Наставник? Прикончить еще парочку местных жителей, не так ли?

Или взорвать нейтронную бомбочку в центре Клевезаля?

Наставник прикрыл глаза.

— Ну что ж, — сказал он. — В конце концов, другого выхода, полагаю, в данной ситуации нет…

В следующий момент что-то словно взорвалось в голове Лигума, и наступил непонятный черный провал в сознании, похожий на тот, что бывает, когда срабатывает искейп, но когда хардер вновь пришел в себя, то оказалось, что искейп здесь был ни при чем. Лигум лежал на полу, прижавшись щекой к жесткому теплому пластику и пытался сообразить, что случилось. Судя по тому, что «Наставника» в комнате не было, значит, он вовсе не убил перед этим Лигума. Он просто отключил его — мгновенно и со знанием дела…

Это было плохо. Это означало, что киборг, выдававший себя за Наставника, уяснил-таки, в чем заключается слабое место хардера: его нельзя убивать, потому что иначе в дело вступит искейп, с помощью которого убитый воскреснет и пусть даже не с первой попытки, но все-таки сумеет избежать смертоносного удара своего противника, а затем — и уничтожить его… Если хочешь одержать верх в поединке с хардером, нужно просто-напросто заставить его потерять сознание, потому что искейп реагирует на микролептонные токи мозга, которые пропадают при смерти, но сохраняются при обмороке…

Лигум с трудом поднялся на ноги. Голова его кружилась, хотя тело почти не болело. Чем это он так меня?.. Неужели голой рукой? А что, вполне может быть, раз у киборга такая реакция, что он на лету способен поймать автоматную пулю, то и силы ему, наверное, не занимать…

Разрядник хардера лежал на полу, как ни в чем не бывало.

Странно, почему это он не лишил меня оружия? Надеется, что я все равно уже не успею помешать ему? Что же он задумал, что?!.. Очередную пакость? Или он собирается уходить из Клевезаля?..

Юноша, шатаясь, подошел к окну и обнаружил, что за окном уже наступают сумерки… Бог ты мой, сколько же я здесь провалялся в бесчувственном состоянии?

И где теперь искать Мимикра?

Он сдавил больную голову руками и окончательно всё вспомнил. В том числе и то, что перед тем, как угрожать своему собеседнику оружием, незаметно прицепил к его рукаву микроскопический «жучок», позаимствованный у «инфирмьеров». Лигум достал из потайного кармашка комбинезона коробочку приемника сигналов от «жучка» и включил его. На небольшом экранчике появилась круговая развертка, которая показывала мерцающую точку. Судя по всему, Наставник был не так далеко отсюда.

Лигум мысленно построил систему координат с вершиной в мэрии и его осенило:

Информаторий. Наставник находился неподалеку от Информатория!.. Юноша включил звук, но из динамика не доносилось ни звука. Было тихо, только еле слышно трещало что-то. Видимо, кузнечики… Значит, киборг-диверсант готовится нанести свой последний, решающий удар! Всё правильно: будучи запрограммированным на разрушение важных объектов, он не мог оставить в целости и сохранности такую цель, как хранилище информации…

Лигум убрал приборчик в карман и бросился наружу. Тратить время на спуск по лестнице он не стал, а просто открыл окно и сиганул с высоты пяти метров в кусты. Лицо и руки обожгло словно кипятком, и он догадался, что это были не просто кусты, а что-то вроде шиповника или диких роз.

Больше всего в тот момент он боялся не успеть.