Глава 12
Вначале предстоящая операция представлялась ему пустяковым делом. Надо постучать в дверь с безобидным видом, представиться каким-нибудь слесарем-электриком… или почтальоном… или рекламным агентом… лишь бы только дверь открыли, а уж там нужно будет отключить сознание и положиться на свои мышцы да рефлексы. А еще на старенький, но вполне работоспособный «макаров», который пришлось «позаимствовать» в одном из магазинчиков, сотнями встречающихся в тех узких и длинных закоулках, где Георгий бродил до самого утра. По его прикидкам получалось, что это был район бывшей московской Сретенки…
Те, кто отправил Ставрова на это невероятное задание, видимо, знали о мире образца середины будущего века многое. Однако, вопреки ожиданиям Георгия, они не потрудились просветить его на этот счет. А когда он напрямую задал соответствующий вопрос, то ему сказали, что учиться придется на месте. Смысла, мол, нет забивать голову тем, что может коренным образом измениться… В общем, кинули на пятьдесят лет вперед так, как маленького ребенка бросают в омут, чтобы научить его плавать… Брать с собой какие-то вещи, деньги и оружие почему-то тоже было запрещено… из тех соображений, что в будущем подобная амуниция превратится в антиквариат и может с головой выдать ее владельца, что ли?..
Единственное обеспечение, которое эта шарашкина контора под названием Ассоциация гарантировала Ставрову, заключалось в достаточно внушительной сумме, хранившейся на счете в специальном банковском автомате, реагирующем на отпечатки пальцев и радужную оболочку глаза Георгия, да в списке тех «предателей», которых он должен был ликвидировать, вместе с их координатами, основными приметами, краткими биографиями и характеристиками. Всего этих типов было одиннадцать человек, и время на их поиск и ликвидацию Георгию не ограничивалось, но тут и дурак сообразил бы: чем быстрее выполнишь свое черное дело, тем быстрее вернешься домой. Кстати, этот пункт тоже вызывал у Ставрова некоторые… как бы это мягче выразиться?.. опасения: не надуют ли его, пообещав вернуть в свое время? А то, может быть, потом махнут на него рукой — вот еще, тратить средства и энергию из-за наемного убийцы!.. В ответ на это «Тихонов-Штирлиц» только устало поморщился и заверил: «Будь спокоен, Гера, наша контора — не космическая ракета, и своих людей, как отработанную ступень, она не бросает. Выполнишь задание — и наш человек, с которым ты должен будешь связаться, проинструктирует тебя, куда нужно явиться для возвращения в свое время»…
И вообще, до самого последнего момента у Ставрова было ощущение, будто его решили разыграть, и вот-вот «Тихонов-Штирлиц» скажет: «Ну, ладно, Гер, ты уж извини нас за глупую шутку… Иди-ка ты домой, старина, и зла на нас не держи, а поскорей забудь нас, дураков!». Но он, конечно же, ничего подобного не сказал, а только хлопнул Ставрова по плечу и буднично, словно отправляя его за поллитрой в ближайшую коммерческую палатку, сказал: «Ты… это… не очень там задерживайся.
Мы тебя будем ждать — с не меньшим нетерпением, чем твоя супруга»…
После засады в парке вывод напрашивался сам собой: раз Георгия ждали, значит, милицию… или как там она теперь называется?.. заранее предупредили о его появлении в этом времени; и этим доносчиком был, скорее всего, кто-то из людей, отправивших его сюда. Ведь неизвестно, что произошло за те полвека, которые он, бывший старший лейтенант бригады спецназа Георгий Ставров, перепрыгнул одним махом… Но раз так, то теперь становилось смерти подобно пытаться снять деньги с заготовленного для него счета. Тот, кто знал время и место появления Георгия в этом времени, должен был знать и реквизиты этого счета, и вполне вероятно, что сейчас в банке круглосуточно дежурит вторая засада.
Поэтому первое, что сделал Ставров, уйдя от засады, так это постарался разжиться оружием. Причина была четкой: без еды, жилья и денег выполнить задание было трудно, но возможно, а вот без оружия — нельзя. Он-то еще с Чечни знал цену оружию… Правда, ввиду отсутствия финансов, раздобыть даже плохонький пистолет можно было лишь преступными способами, оставалось выбрать из них наименее рискованный, потому что, например, нападение на каких-нибудь носителей оружия было бы чревато… Да и напороться на милицию-полицию можно было запросто.
Ставрова продолжали разыскивать, в этом он не сомневался: время от времени над головой с ревом проносились разнообразные воздушные транспортные средства с «мигалками», иногда на улицах встречались люди в уже знакомой кожаной униформе, которые внимательно разглядывали прохожих. Встреч с ними Георгий на всякий случай старался избегать. Для этого приходилось заскакивать в разные заведения, в изобилии встречавшиеся на его пути. Заглянув таким образом в один из магазинчиков на бывшей Сретенке и увидев там на стене, под стеклом, наподобие редкой картины, видавший виды «макаров», Ставров сначала даже не поверил неожиданной удаче. Магазинчик вообще был увешан всевозможными военными атрибутами — вымпелами, медалями, кортиками и винтовками. Венцом экспозиции явно был почти космический комбинезон стального цвета, распростертый во весь свой гигантский размер на стене, с шлемом, оборудованным стеклом-забралом дымчатого оттенка, и с какими-то баллонами на спине. Продавец, бывший военный, если судить по его выправке, поведал Георгию, что после того, как Евро-Нации распустили регулярные вооруженные силы, он решил заняться коллекционированием оружия и армейского снаряжения, а иначе уже через три поколения люди забудут, что когда-то военная служба была священным долгом каждого здорового гражданина…
Потом он цепким взглядом окинул Георгия и, видимо, углядел в нем нечто схожее с собой, потому что спросил:
— А ты, дружище, никогда раньше не имел дело с военной службой?
— Было дело, — лаконично ответствовал Георгий, не отрывая взгляда от «макарова».
— Пандух? — поинтересовался непонятно продавец. — Или что-то другое?
— Другое. — Разговор Ставрову не очень-то нравился, потому что был чреват каким-нибудь «ляпом» с его стороны. Он покосился через витрину на улицу. Трое в кожаных куртках вяло беседовали на другой стороне перекрестка, озираясь по сторонам, как стервятники.
Продавец задумчиво покачал головой.
— Да-а-а, — протянул он, облокотившись на прилавок, — милитары нынче не в моде.
Это лет десять назад они считались защитниками Отечества, а сегодня, когда армию разогнали, каждый так и норовит пнуть бывшего военного под зад… прямо настоящую охоту на Легион устроили, сволочи!.. Я-то сам пятнадцать лет оттрубил в строю, — сообщил он Ставрову. — Но ничего, о нас, милитарах, еще когда-нибудь вспомнят, вот увидишь! Приспичит — и хватятся…
— Ладно, пойду я, хозяин, — сказал Ставров, предчувствуя, что разговор вот-вот свернет на скользкую дорожку воспоминаний и расспросов о его, Ставрова, биографии.
— А что ж ничего не хочешь приобрести у товарища по несчастью? — прищурился продавец. — У меня — широкий ассортимент, ты не смотри, что лавочка маленькая…
— В другой раз, — сухо сказал Ставров. Троица за окном дружно побросала окурки прямо на гладкое дорожное покрытие и отправилась дальше своей дорогой.
— Э-э, — укоризненно протянул продавец. — Другого раза может не быть, потому как сцапают тебя не сегодня-завтра…
— А ты откуда знаешь? — нахмурился Георгий.
— Стереовизор смотрю практически непрерывно, — сообщил продавец, кивнув на прозрачный ящик, похожий на аквариум, стоявший в углу магазинчика на низкой подставке. Только теперь Георгий обратил внимание, что в «аквариуме» вместо рыбок двигались какие-то маленькие фигурки. — Тут недавно передавали, что ночью какой-то опасный преступник лихо ушел от полиции при попытке ареста… На тебя похож — как две капли воды. Вот ведь как в жизни бывает! — Он преувеличенно-сокрушенно покачал головой. Лоб у него был перехвачен широкой повязкой, на которой значился небезызвестный девиз по латыни, переводившийся как: «Хочешь мира — готовься к войне». — Да-а-а, они уже совсем обнаглели, сволочи: любого в преступники готовы записать, если он не собирается сидеть сложа руки и лизать задницу юнписовцам!.. Ты давно в Легионе, друг?
Ситуация становилась двусмысленной. Ставров прикинул, что в случае чего он будет бить прямо в центр повязки продавца, но тот внезапно широко улыбнулся и сказал:
— Понятно, можешь не продолжать… Вообще-то полиция меня уже неоднократно предупреждала, что нельзя боевое оружие, да еще с полным магазином, хранить под стеклом на стене, — он кивнул на пистолет. — Ну, а я послал их куда подальше, а, может быть, и зря… Вот представь: а ну, придется мне отвернуться на пару минут… под прилавок зачем-нибудь слазить или в подсобку сходить за товаром… а вернусь — стекло разбито и пистолет пропал без вести! Кто взял — поди разберись, покупателей бывает много… Тем более, пока полиция прибудет, пока то да се, — тот, кто пистолет украдет, далеко уже будет!..
Человек с воинственным девизом на лбу подмигнул Ставрову.
— Во, вспомнил, — с удивлением сказал он. — Мне же нужно товар пересчитать в подсобке!.. Так что, мил человек, если ты ничего приобрести не желаешь, то поскучай здесь несколько минут в одиночестве…
Это вполне могла быть ловушка. Но другого выхода у Ставрова не было. Через минуту он уже покинул магазинчик, оставляя позади себя осколки разбитого стекла…
Когда и после пятого стука — причем ногой, а не рукой — дверь коттеджа не открылась, Ставрову пришлось серьезно задуматься над тем, что делать дальше.
Торча на крыльце, он и так уже слишком долго «светился» перед соседями.
Собственно говоря, выбор у него был не очень богатым. Либо плюнуть в сердцах и навестить негостеприимного хозяина как-нибудь в другой раз, либо проявить определенную настойчивость и избрать другие способы проникновения внутрь этого полуигрушечного домика. Например, лихим ударом снести дверь с петель, подражая героям боевиков, и ворваться в коттедж с воплем «Ложись, гады, стреляю без предупреждения!». Тем более, что в Чечне, в ходе так называемых «прочесываний местности», такое приходилось делать сплошь и рядом… и, действительно, стреляли без предупреждения… по кому придется… А, может, вскарабкаться по дереву во-он до того окошка на уровне второго этажа, выдавить аккуратно стекло, забраться внутрь, а уж дальше — дело техники?..
Да, но все это годится лишь в том случае, если тип по странной фамилии Саармин… нерусский, что ли?.. в самом деле отсутствует, а не затаился внутри.
А почему он должен прятаться от меня? Знает кошка, чье мясо съела? Но тогда почему он не сменил место жительства?..
На Саармина Георгий вышел до удивления легко и быстро. Конечно же, Ассоциация снабдила его адресами «объектов», подлежащих ликвидации, но надеяться на то, что эти люди покорно ждут, когда к ним придут, чтобы, так сказать, потребовать оплатить счет, было бы, по меньшей мере, глупо. Первое, что должен был сделать каждый из предателей и перебежчиков, не вернувшись в свое время, — это сменить место жительства, фамилию, возможно — и внешность… Но следовало в первую очередь проверить самые дурацкие варианты, а уж потом переходить к головоломным.
Так Ставров и сделал.
Прикинувшись не то провинциалом, жившим в глуши и никогда не видевшим чудес цивилизации, не то сбежавшим из дурдома дебилом, он пристал, как банный лист, к одному прохожему, требуя консультации: как он может найти одного своего знакомого, если тот куда-то переехал? Где здесь ближайшее справочное бюро и дорого ли за такую справку возьмут? Прохожий с неясным подозрением оглядел Георгия с головы до ног и, похоже, пришел к выводу второго типа. Тем не менее, он нехотя разъяснил, что никаких справочных бюро в городе и в помине нет, да и зачем они нужны, если на каждом шагу имеется бесплатный комп-терминал, входи в инфосеть в раздел «Поиск», выбирай там подраздел «физические лица»… ну и так далее. А терминал, кстати, у вас почти под носом, уважаемый… Прохожий ткнул пальцем в направлении стеклянной раковины, торчавшей на краю тротуара на высокой изящной стойке, и, еще раз недоуменно хмыкнув, отправился своей дорогой.
Навыки работы на компьютере у Ставрова были, и довольно неплохие, но тут пришлось изрядно помучиться, пока не стал ясен принцип действия терминала и пока на эфемерном экране, возникшем почти под носом у изумленного Георгия, не возник алфавитный список «физических лиц». И тут ему вновь повезло. Саарминых в этом списке было двадцать человек, но лишь один из них звался Артуром да еще и жил по тому адресу, который был запечатлен в памяти Ставрова…
Тут что-то было не так. И сейчас Георгий безуспешно ломал голову над тем, чем вызвано странное постоянство Саармина: обыкновенным головотяпством и надеждой, что авось пронесет, или он не просто предал своих, но и исполняет теперь функции приманки для таких, как Георгий?
Перед тем, как постучать в дверь, Георгий долго наблюдал за двухэтажным коттеджем, в котором проживал Саармин, но ничего подозрительного не обнаружил.
Впрочем, было бы удивительно, если бы, как в кинокомедии, из окон за километр виднелся десяток разнокалиберных стволов, а на крыше лежал бы тип с подзорной трубой, изучающий прохожих на подступах к домику…
Могло быть и так, что в действительности Саармин здесь уже давно не живет, а просто числится по регистру. Хотя заброшенным домик никак назвать было нельзя.
Когда во дворе коттеджа через дорогу женщина заводила приземистый, похожий на увеличенную во много раз пулеметную пулю, автомобиль, крыша которого была почему-то перевязана ярким бантом, то на втором этаже саарминского жилища чуть дрогнули жалюзи на окне. А немного погодя из него донеслась музыка, которую Георгий знал и когда-то очень любил… Значит, хозяин — или некто вместо него — находился внутри коттеджа…
Георгий поднял руку, чтобы постучать в последний раз («Что за горе-строители проектировали эту конуру? — подумал при этом он. — Даже простейшего звонка не предусмотрели… Или здесь вовсе не принято ходить друг к другу в гости?»), но вдруг обнаружил, что дверь перед ним уже приглашающе открыта. Произошло это так бесшумно, что не могло не вызвать определенные опасения. Но делать нечего: назвался груздем — полезай в кузов… И Ставров полез… в том смысле, что проскользнул в щель ужом, стараясь ни к чему не прикасаться и готовый в любую минуту выдернуть из-за пояса пистолет и выстрелить не целясь…
У коттеджа была стандартная планировка.
В свое время Георгию пришлось повидать бетонно-кирпичные дворцы, воздвигнутые с неестественной быстротой так называемыми «новыми русскими», которые старательно передирали с западных журнальчиков схемы интерьера и внутреннего дизайна: обязательно такой холл, чтобы в нем можно было в футбол играть, а еще отдельно гостиная и столовая, хотя разделены они между собой чисто условной стенной аркой, и непонятно, в чем заключается различие между этими двумя зонами… Еще на первом этаже обычно устроена кухня, в холле — бар со стойкой, а на втором — спальни, рабочий кабинет хозяина дома и детская. А уж совсем зажиточные особи могли позволить себе роскошь в виде бильярдной, курительной и обязательно солидной библиотеки, хотя в последний раз книгу открывали еще в школе, да и то под угрозой оставления на второй год…
Саармин жил, конечно, намного проще. Но расположение комнат здесь было таким же, как в особняках нуворишей. Только повсюду, даже в самых неприспособленных для этого местах, стояли книжные шкафы, битком набитые яркими разнокалиберными томиками, пухлыми канцелярскими папками и потрепанными подшивками журналов.
В домике стояла подозрительная тишина. Никто Ставрова не встретил и, судя по всему, встречать не собирался. Похоже, что его гипотеза о хозяине, уподобившемся перепуганной крысе, начинала подтверждаться. Георгий пинком захлопнул за собой входную дверь и, сняв «макаров» с предохранителя, принялся бесшумно обходить помещения коттеджа одно за другим. Действовал он классически — опыт по этой части у него был богатый, и если бы даже в коттедже была организована засада, застать Ставрова врасплох сейчас было бы ой как непросто!..
Где же ты, подлый трус Леопольд? Выходи!.. «Ребята, давайте жить дружно»… Фиг тебе, подлый трус, жить дружно с тобой мы не собираемся, потому что ты предал нас. Поэтому выходи из своего укрытия, чтобы получить заслуженную пулю в лоб, и не заставляй нас терять время. Таких, как ты, подлый трус Леопольд, у нас еще десять голов…
Время от времени Ставров прислушивался, и тогда ему казалось, что он слышит чье-то сиплое дыхание, но, как он ни крутил головой, не мог определить, откуда оно доносится. Прятаться в коттедже, в общем-то, было негде. Мебели было немного… разве что эти гороподобные шкафы… На всякий случай Георгий резко открыл дверцу одного из шкафов, но книги за стеклом были настоящие, а не какие-нибудь бутафорские, предназначенные скрывать ход в какой-нибудь тайник или подвал… В последнюю очередь он заглянул на кухню, где проверил все укромные углы и столы, но и там никого не было. Георгий уже собрался идти наверх, как вдруг за его спиной раздался еле слышный шорох, он резко обернулся и обомлел.
Зрелище было достойно фильма ужасов. Выдвинувшись прямо из стены, к Ставрову стремительно протягивалось длинное фиолетовое щупальце, увенчанное уродливой клешней. В клешне был зажат угрожающего вида тесак — наподобие тех, какими некогда дюжие мясники на рынке разделывали туши. Еще немного — и лезвие тесака вонзилось бы Ставрову в шею. Георгий успел лишь с силой ударить по щупальцу рукой, в которой у него был зажат пистолет, и тесак улетел в один конец кухни, а «макаров» — в другой. В то же мгновение что-то сильно ударило Георгия под колени, и он загремел на пол, покрытый эластичным теплым материалом, похожим на ковролин, только намного мягче. Опустив взгляд, Ставров понял, что его сбило второе щупальце, выдвинувшееся из стены под столом. Напрашивалась версия-«ужастик» о том, что за стенкой спрятано некое спрутоподобное чудовище, которое специально надрессировано хозяином для защиты дома от грабителей и прочих непрошеных гостей. Впрочем, эту версию тут же пришлось отбросить, потому что щупальце было явно искусственным. Значит, речь идет о кухонном автомате, по совместительству запрограммированного на отражение агрессии со стороны незваных гостей… Тут все мысли вылетели из головы Ставрова, потому что верхнее «щупальце» показалось над краем стола, и на этот раз в его «клешне» был зажат какой-то вместительный сосуд, из которого поднимался пар. Там наверняка был кипяток. В следующий миг в днище сосуда открылось аккуратное отверстие, и на Георгия… вернее, на то место, где он только что возлежал и откуда он каким-то чудом успел перекатиться вбок… пролился водопад жидкости зеленого цвета.
Жидкость и в самом деле была очень горячей: половое покрытие тут же вспучилось скользкими пузырями и с шипением лопнуло.
Георгий невольно выругался сквозь зубы по матери. Перспектива пасть в бою от щупалец кухонного монстра его вовсе не устраивала. Надо было срочно переходить от пассивной защиты к нападению. Он перекатился еще раз — теперь уже чтобы не дать второму, «нижнему», щупальцу обвить его ноги наподобие удава — и огляделся в поисках подручных средств. Одно из таковых обнаружилось в поле зрения в виде ажурного пластикового стула. Ставров схватил его за одну ножку и применил в качестве ударного орудия против щупалец. Улучив момент, вскочил и, завладев тесаком, рубанул сплеча раз, потом другой… Фиолетовые «клешни» остались лежать на полу, а остатки «щупалец», как ни в чем не бывало, убрались в стену.
Георгий сменил тесак на пистолет как на более совершенное оружие и двинулся к лестнице на второй этаж. Оказавшись в тесном коридорчике-холле, куда выходили двери трех комнат, он прислушался, и из-за одной из дверей до него явственно донесся шорох. Там, несомненно, кто-то прятался. Ступая на цыпочках, Ставров подкрался к этой двери и затаил дыхание. Он отчетливо услышал, как изнутри доносится звук тихих шагов. Вот что-то скрипнуло… половица под ногой?.. или передвигаемая мебель?.. Может быть, этот засранец решил забаррикадироваться от меня изнутри?..
Георгий набрал воздух в легкие и поднес руку к дверной ручке, чтобы осторожно повернуть ее и затем внезапно распахнуть дверь настежь. В самый последний момент что-то остановило его, какое-то смутное ощущение, что однажды он уже видел нечто подобное… Да, это был какой-то фантастический боевик… кажется, одна из серий «Секретных материалов»… «Летающая тарелка» ночью повисла над домиком, чтобы похитить ребенка, а когда мать, спавшая в другой комнате, кинулась, чтобы помешать пришельцам, то обожгла руку о вмиг раскалившуюся докрасна дверную ручку и потеряла сознание… На этой двери ручка тоже была металлической… а вдруг она под током?.. Где гарантия, что автомат действует лишь на кухне?
Ставров отдернул руку от дверной ручки и ударил в дверь ногой, врываясь в готовности выстрелить в того, кто… Но в комнате никого не оказалось. Это было нечто вроде небольшого рабочего кабинета. Вдоль одной стены стояли два шкафа с книгами на иностранном языке, по другую был стол, на котором возвышался компьютер, громоздились какие-то электронные приборы и кипы отпечатанных листов, третья стена представляла собой сплошное окно, закрытое жалюзями, а на четвертой висело несколько картин — и всё… Да, здесь никого не было и прятаться было абсолютно негде.
Ставров понял, что угодил в ловушку, и всей кожей спины ощутил, что противник находится позади него. Шанс на спасение был слабенький, но его надо было добросовестно использовать. Время на оглядывание назад терять не стоило. Георгий кувыркнулся вперед, что-то тонко свистнуло над ним, и, перекатываясь через голову, Ставров нажал на спуск, стреляя вслепую назад. Еще в бытность курсантом, когда они всем училищем выезжали в летние лагеря, им часто приходилось баловаться этим трюком на досуге: их преподаватель по стрелковой подготовке был большим поклонником ковбойских фильмов типа «Великолепной семерки»…
Вскакивая после кувырка, Ставров уже знал, что не промахнулся, потому что мгновение спустя после его выстрела чей-то темный силуэт, охнув, неуклюже осел по другую сторону дверного проема. Ставров подошел к нему, опустив пистолет вниз стволом. Парень мог быть ровесником Георгия. У него были выразительные, слегка косящие вбок глаза, узкие плечи и руки с длинными, нервными пальцами музыканта или компьютерщика… Пуля пробила ему грудь, но он был еще жив и смотрел на Георгия так, будто просил о чем-то. Рядом с парнем валялся пластмассовый, смахивавший на игрушечный, пистолетик с длинным стволом.
— Ты Саармин? — спросил Георгий, присаживаясь на корточки возле раненого. Вопрос был излишним, Ставров и сам уже знал, кто перед ним.
У парня сил хватило только на то, чтобы кивнуть. Потом ему все-таки удалось открыть рот, но вместо слов изо рта вытекла тонкая струйка крови и бойко закапала с подбородка на пол. Руки Саармина вцепились в пол, он что-то силился выдавить из себя, какие-то нечленораздельные звуки, словно то, что он хотел сказать, было важно… словно это вообще имело какой-то смысл… но звуки эти никак не складывались в слова, и когда у Саармина кончились силы, чтобы удерживать голову, и она запрокинулась назад, он сдался смерти и, издав последний хрип, замер, уставившись невидящим взглядом в потолок.
Георгий выпрямился, убрал пистолет за пояс и оглянулся. В комнате, где он только что был, воткнувшись в стенку книжного шкафа, торчала толстая, хищная игла, из которой сочилась остропахнущая жидкость… наверняка какая-нибудь пакость… яд или, в лучшем случае, снотворное… Ставров поднял с пола пистолетик и повертел его в руках, пытаясь определить, как с ним обращаться.
— Вы убили моего хозяина, — где-то прямо над ним раздался обвиняющий голос, и Ставров вздрогнул от неожиданности. — Зачем вы это сделали?
Голос был вполне человеческим, но Ставров сразу понял, что это говорит машина.
Компьютер с синтезатором речи…
— А ты кто такой? — огрызнулся Ставров, вертя головой, чтобы отыскать скрытые динамики.
— Я — компом четвертого поколения, — с некоторой гордостью ответил голос.
— Хорошо, что не сам Господь Бог, — пробормотал Георгий.
— За что вы убили Артура? — повторил гневно голос.
— Я защищался, — решил слукавить Ставров. — Ты и твой хозяин не в игрушки со мной собирались играть… Сначала в кухне на меня набросился ты, но когда мне удалось отрубить твои жадные ручонки, ты решил заманить меня в эту комнату, а твой хозяин выстрелил мне в спину какой-то дрянью…
— Парализантом, — прервал его компом. — У хозяина был только парализатор, другого оружия он не имел… И вообще, он мне нравился. Иногда был груб со мной, но в целом человек он был неплохой.
Ставров был поражен. В его времени даже самые «навороченные» компьютерные программы были неспособны на подобные высказывания. Далеко же они здесь продвинулись, раз компьютеры общаются с людьми на равных!..
— Возможно, я не спорю, — сказал он. — Только ты не учитываешь одного обстоятельства… Как бы тебе получше объяснить?
Интересно, знал этот самый компом про то, кем был Саармин? Или нет? И, кстати говоря, что это он так со мной разговорился? Нет ли тут очередной ловушки?
Может, он уже давно вызвал полицию — ведь у него должны быть какие-то каналы связи с внешним миром — а сам пытается задержать меня, так сказать, на «месте преступления», изображая из себя суд совести?.. Или готовит мне очередной «приятный» сюрприз?..
— Я тебя внимательно слушаю, незнакомец, — насмешливо сказал голос. — Как тебя зовут, ты, конечно, мне не скажешь… Боишься, наверное, что в один прекрасный день тебя возьмут за жопу?
Несмотря на то, что нервы были напряжены до предела, Георгий невольно улыбнулся.
И тут же понял, что его тревожило. Это был сладковатый, чуть ощутимый запах, и доносился он откуда-то снизу. Скорее всего, из кухни, потому что только в кухне имеется газовая плита, а это был явно запах газа…
Судя по концентрации газа в воздухе, кран был полностью открыт и причем давно, так что теперь достаточно было даже небольшой искры, чтобы, объятый пламенем, коттедж взлетел на воздух. Взрыв газа в помещении — страшное дело. Георгий помнил, как раньше в Москве от подобных взрывов рушились пятиэтажки.
Интересно, этот говорящий компьютерный домоуправляющий был запрограммирован на самоуничтожение или самостоятельно принял решение принести себя в жертву ради возмездия?
Он наверняка не только слышит, но и видит меня, подумал Георгий. Следит скрытыми камерами с разных ракурсов, и стуит мне сделать хотя бы шаг, как он взорвет дом вместе со мной и с собой. Реакция-то у него побыстрее моей будет. Значит, до лестницы добраться я уже не успею…
Вслух он сказал:
— Твой хозяин был хорошим человеком, компом. Я охотно верю в это. Плохой человек не может так любить книги, как любил их твой хозяин. — Ему показалось, что невидимый собеседник печально вздохнул. — Вон их сколько у него было! — Он шагнул в комнату, якобы чтобы в подтверждение своих слов обвести книжные шкафы жестом руки. Компом молчал, и взрыва не последовало. Правда, запах газа становился все сильнее, теперь даже человек с заложенным от насморка носом не мог бы не ощутить эту сладкую, почти трупную вонь. — Но пойми, компом, даже хорошие люди способны ошибаться. Вот и твой хозяин в этом плане не был исключением…
Главное — заговорить зубы этому умнику. А там и до окна будет рукой подать…
— Я не знаю, по какой конкретно причине Артур совершил свою ошибку, но от нее пострадали люди… много людей. И меня послали специально для того, чтобы остановить его, понимаешь? Разве имеет значение, от чьих действий страдают люди, от поступков негодяя или отличного парня?
— Что ты несешь, человек? — пренебрежительно прервал его компом. — Ты хоть сам понимаешь, что говоришь?
— Да об этом еще Ницше говорил! — вскричал Георгий. — Вон, я вижу, у твоего хозяина его томик имеется… позволь, я тебе дословно процитирую…
Стараясь ступать естественно, он направился к книжному шкафу, который стоял у самого окна. Шаг, еще шаг…
— СТОЙ! — внезапно взревел компом через динамики так, что Ставров испугался за целостность своих барабанных перепонок. — НИ ШАГА БОЛЬШЕ — ИНАЧЕ!..
Не дослушав угрозу, Ставров прыгнул в окно. В самый последний момент у него в голове мелькнула предательская мысль: а вдруг в строительстве здесь стали применять особо прочное стекло, которое и пулей-то не возьмешь, не то что головой?!..
Но стекло оказалось обычным, оно легко разлетелось на множество осколков.
Ставров еще парил в воздухе, когда позади него полыхнуло ослепительное пламя, и ударная волна сильно толкнула в спину и придала дополнительное ускорение его полету с высоты второго этажа. Вместе с осколками стекла Георгий упал на мягкую землю недавно взрыхленной клумбы, и тут коттедж, как при замедленной киносъемке, вспучился дымом и пламенем, стекло брызнуло из других окон, стены расперло наружу мощным давлением изнутри, крышу сорвало и швырнуло куда-то, будто она была сделана из алюминиевой фольги, а потом, перекрывая грохот рушащихся стен и перекрытий, к небу взлетела громкая музыка: «Some dances to remember… some dances to forget» — но тут же захлебнулась, как вскрик умирающего человека…
