Глава 5
Окраина. Сутки спустя...
Легко ли попасть на вновь открытые планеты?
Вадим не строил иллюзий по поводу сложности поставленной перед собой задачи. На цивилизованных мирах, образующих Конфедеративное Содружество, ему вряд ли удалось бы отыскать подходящий транспорт, осуществляющий рейсы в сектора пространства, традиционно считающиеся опасными.
Логичнее всего действовать через миры Окраины.
Таким образом, путь капитана Немершева лежал через скопление Омикрона, включавшего в себя двенадцать обитаемых систем, где он мог рассчитывать на получение необходимой информации.
Ближайший коммерческий рейс, на который ему удалось достать билет, отправлялся от орбитальных комплексов Элио через два часа, и Вадим решил, что так будет лучше, – официально он числился в отпуске, никто не запрещал ему покидать пределы Центральных Миров, но все могло измениться, к тому же откладывать задуманное он не любил.
...Седьмой Омикрон встретил его кипучей, суетливой, бьющей через край жизнью. Как и на других мирах Окраины, процедура доступа на территорию планеты отличалась демократичностью, а сам космопорт, возводимый за счет средств Центральных Миров Конфедерации, находился в стадии затянувшегося незавершенного строительства.
В детстве Вадим, как и многие мальчишки, мечтал вовсе не о карьере военного. Он грезил невероятными приключениями, ему хотелось стать исследователем, первооткрывателем, искать новые миры, пройти по следам неуправляемых рывков через аномалию космоса и найти потерянные колониальные транспорты времен Великого Исхода, или, как еще называли ту далекую эпоху, – Первого Рывка.
Юношеские мечты не угасли, они, как выяснилось, лишь дремали под тонкой скорлупой отчуждения, морального вакуума, который образовался в душе в силу специфики рода занятий.
Десять лет жизни, посвященные борьбе с реликтовыми кибернетическими механизмами, не оставили ощущение приключения. Вадим стал прагматиком, научился трезвому образу мышления и сам не заметил, как замкнулся в себе, воспринимая лишь ограниченный мир интересов, связанных непосредственно со службой.
Иначе и быть не могло. Он рисковал не только своей жизнью, но и жизнями подчиненных, а потому не имел права на ошибку. Но, оказывается, все относительно, и в душе галакткапитана Немершева еще не угасла искорка авантюризма, она лишь ждала своего часа, чтобы стать ярче, явственнее, вновь осветить и согреть мечты далекой юности.
Эти мысли пришли к нему внезапно, пока он стоял, глядя на панораму строящегося космического порта, вдыхая свежий воздух, доносивший запахи неведомой жизни, впитывая ощущение свободы и одновременно проникаясь мятежным, пытливым, ищущим духом колонии, расположенной на границе с неизведанным.
Он испытывал в эти минуты неловкое чувство раздвоения, словно все, чем он жил до этого, внезапно превратилось в прошлое, к которому уже не будет возврата.
«Почему? Что во мне изменилось?»
Разве его чувства и мысли являлись предательством по отношению к друзьям, подчиненным?
«Нет», – ответил себе Вадим. Он прекрасно понимал: с его уходом взвод не станет слабее. Не потому, что сам он был плох, не нужен, а в силу прямо противоположных причин, – за десять лет он успел вырастить, воспитать преемников, которым давно следовало уступить дорогу. Взять того же Кирилла Вронина. Явно засиделся в лейтенантах...
«А как же я? – промелькнула мысль. – На штабную работу?»
Такая перспектива не устраивала Вадима. Он уже не раз отказывался от подобных предложений. Специфика службы в подразделении особого назначения диктовала напряженный ритм жизни, он не мыслил себя без космоса, вне отношений, сложившихся на борту патрульного крейсера Конфедерации.
Именно в силу этих причин он так тяжело переживал случившееся.
«Я ничего не смогу вернуть». – Мысль все еще ранила, но уже не несла ноток фатализма. Он все отчетливее понимал: прошлое необратимо, но настоящее и будущее еще не предопределены.
* * *
Жизнь на любой планете Окраины первоначально сосредоточена вокруг космического порта. Отсюда начинают свой рост поселения, здесь неровно бьется сердце колонии, все административные, материальные и человеческие ресурсы сконцентрированы в зонах первичного терраформирования.
На карте космопорт и прилегающие территории, как правило, имеют четкую границу, вне которой простирается враждебная человеку биосфера. Плотность застройки внутри периметра биологической защиты велика, но здания не превышают нескольких этажей, и потому порт выглядит массивно, фундаментально, он господствует над асимметрично разрастающимися кварталами поселения, как символ безудержной экспансии человечества.
Это не высокие слова, так оно и есть на самом деле.
Молодые колонии Окраины могут сколько угодно культивировать идеи планетных суверенитетов, но на практике жители пограничных миров больше всего опасаются внезапной изоляции от остальной части человечества. Настоящие космополиты живут именно тут. У них еще не сформировались консервативные привычки, они, конечно, дорожат созданным, но понимают, осознанно или интуитивно, что могут в один миг потерять все, случись в колонии глобальная катастрофа (а такое происходит часто), и единственной надеждой на спасение останется канал гиперсферной частоты – тонкая, незримая, неосязаемая нить, вливающаяся в общечеловеческую сеть Интерстар, связующую отдельные цивилизации.
Немершев думал, что его встретят настороженно, но ошибся. Он часто слышал мнение, что граждан Центральных Миров недолюбливают на Окраине, и был удивлен, когда понял, что это не так.
Здесь все было намного проще и понятнее, чем рисовала галактическая пресса.
– Добрый день, – офицер сил внутренней безопасности смотрел на него дружелюбно, без дежурной улыбки, но и без предубеждения. – Надолго к нам?
– Как получится, – пожал плечами Вадим, протягивая свое удостоверение личности.
– В первый раз на Окраине?
Немершев был вынужден кивнуть. «Удивительно, – подумалось ему, – я ведь действительно в первый раз прилетел в молодую колонию, хотя вся жизнь посвящена дальнему космосу. Парадокс». Он усмехнулся собственным мыслям.
– Многие летят сюда с предубеждением, – произнес офицер, вводя данные со статкарточки в кибернетическую систему. – Но мы хорошо понимаем свои жизненные интересы. – Он вернул Вадиму удостоверение личности и разблокировал турникет. – Добро пожаловать.
Это все? Проверка окончена?
– Офицер, вы даже не поинтересовались целью моего прилета.
– Я нелюбопытен. Если могу чем-то помочь, спрашивайте.
Немершев на секунду задумался, а потом решил, что нет смысла заниматься сомнительными поисками, когда можно получить предварительную информацию.
– У меня действительно есть вопрос. Где я могу найти опытных пилотов, которые хорошо знают навигацию сектора?
– Это несложно. Капитаны и владельцы частных кораблей обычно собираются в барах. Там заключается большинство сделок. Пусть вас не смущает слово «бар», на самом деле это нечто вроде клубов, своеобразный аналог коммерческих зон.
– Спасибо.
Вадим прошел через турникет и, кивнув дружелюбному офицеру, отыскал взглядом указатель направлений.
* * *
Помещения космопорта в этот час выглядели полупустыми, но стоило Вадиму перешагнуть порог «клуба», как он тут же погрузился в весьма своеобразную атмосферу, действительно имевшую мало общего с низкосортным заведением.
Сюда приходили не для того, чтобы напиться или бездумно скоротать время. Несколько смежных залов блистали великолепием местной экзотики, площадки танцполов пустовали, музыка не грохотала, а лилась, гармонично сочетаясь с меняющимися пейзажами на огромных настенных экранах.
Людей было много, одни сидели за столиками, другие группировались у стойки, их облик был живописен, Вадим невольно отметил, что не видит привычного отпечатка корпоративности, и это выражалось не только в одежде. Он попытался понять, какие чувства вызывает у него смесь экзотики, индивидуальности и некоей деловой атмосферы, царящей в клубе.
Однозначное мнение составить не удалось. Чтобы немного освоиться, он отыскал взглядом свободное место у ближайшей стойки.
Ждать бармена не пришлось, он тут же обратил внимание на незнакомца и протянул ему тонкий электронный планшет со списком напитков, но не стал проявлять назойливого любопытства.
Немершев смог по достоинству оценить сдержанность, не имеющую ничего общего с напускным равнодушием.
Странно, он ожидал встретить в колонии совершенно иную атмосферу.
«А что я ждал увидеть здесь? Разгул человеческих страстей? Интересно, а как должен выражаться этот пресловутый „разгул“?»
Средства массовой информации явно драматизировали ситуацию на Окраине. Вадим поймал себя на стереотипном мышлении, которое никак не сочеталось с действительной обстановкой.
Что ж... Еще один жизненный урок. Не суди и не судим будешь. Даже список предложенных барменом напитков включал в себя помимо местных экзотических названий вполне приемлемый для Вадима стандартный набор. Он заказал себе Диахр, зная, что по вкусу сможет отличить подделку.
Минут через десять бармен вновь обратил внимание на Немершева. Народа у стойки поубавилось, многие ушли, заняв освободившиеся столики неподалеку, и он, протирая бокалы, обратился к Вадиму:
– Еще Диахра?
– Пожалуй, – галакткапитан двинул по стойке пустой бокал. – Мне казалось, что Диахр не растет нигде, кроме Флиреда.
– Верно, – кивнул бармен. – Нам привозят концентрат именно оттуда.
– Но это как минимум семь смен ведущих горизонталей гиперсферы, – заметил Вадим. – Не далековато?
– Неплохо разбираетесь в навигации. Хотите знать, есть ли на планете корабли, способные выйти к Флиреду без промежуточных всплытий?
Вадим посмотрел на плотно сбитого, уже немолодого бармена. Тот явно работал тут не из нужды. Да и бурное прошлое можно было прочесть на его лице, покрытом бронзовым загаром, оттеняющим несколько заметных шрамов. Наверняка бывший пилот. Такой загар не заработаешь, прозябая на планете.
– Да, мне интересно. – Немершев взял вторую порцию Диахра и протянул бармену сложенную купюру банка «Галактика-Центр», с таким расчетом, чтобы тот не сразу смог различить ее номинал. Он знал, что наличные в ходу на Окраине, и заранее позаботился о некоторой сумме, чтобы не рассчитываться при помощи карточки. Меньше следов, плюс невольное уважение со стороны жителей окраинных планет.
– Пилоты у нас отличные, а корабли – не чета торговым и даже войсковым транспортам, – бармен вернулся к поднятой Вадимом теме, неуловимым, профессиональным жестом спрятав банкноту. – Сюда еще не добрались корпорации, так что свободная торговля процветает, а у независимых пилотов свои принципы ведения бизнеса. Мы летаем не на старых развалюхах, как это принято считать. Корабли, конечно, не новые, но каждый, – в глазах пожилого пилота мелькнули искорки гордости, – собран по индивидуальному проекту. Торговля – не такое простое дело. Чаще бывает выгоднее сменить семь ведущих горизонталей, чем покупать товар у посредников. Мы летаем везде, где можно торговать и получать прибыль.
Собственно, это Вадим и хотел услышать.
– А если у меня есть интерес к определенному сектору пространства?
– Думаю, не проблема. Как далеко?
– PQ-212.
Он не ошибся, бармен был пилотом. Он даже не задумался, прежде чем произнести:
– Всего три прыжка. По меркам Окраины – это недалеко. Думаю, найдется с десяток ребят, постоянно бывающих там. Нужно доставить груз, как я понял?
– Нет. Я хочу попасть на одну из планет сектора. Но прежде было бы неплохо поговорить с кем-то, кто бывал там не так давно.
– Сейчас устрою.
Очевидно, суммы, отданной за Диахр, с лихвой хватило, чтобы получить не только отменный напиток, но и заручиться расположением пожилого пилота.
Немершев сидел вполоборота к залу и видел, как к стойке направился молодой человек. Низкорослый, коренастый, с грубыми чертами лица, явно уроженец Эригона, планеты с суровым климатом и высокой гравитацией.
– Знакомьтесь. Это Соул. Рекомендую, – бармен оставил их, переместившись к дальней части стойки, где появились новые посетители.
– Привет, – Соул сел, облокотился о полированную древесину (роскошь по меркам центральных миров) и выжидательно взглянул на Немершева.
– Меня зовут Вадим. Мне нужна справка по соседним с Эрихаймом системам.
– Бизнес?
– Пока не знаю. Слышал, что там выгодно торговать. Решил проверить.
– И правильно, – Соул оценивающе окинул взглядом Немершева. – Я был в этом секторе около месяца назад.
– И как?
– Там идет война. Поэтому спрос на товары весьма узок. Оружие, пищевые концентраты, некоторые виды экипировки. Большие партии грузов мы туда не возим, планеты не контактировали до последнего времени с Конфедерацией, и торговля носит меновый характер. А вывозить оттуда практически нечего. Кроме андроидов, разумеется. Прекрасные бытовые машины серии «Хьюго», одна беда – в центральных мирах они запрещены к ввозу, а на Окраине особого спроса на них нет. Не доросли мы еще до моды на человеческие подобия, а рабочей силы и без того хватает.
– Андроиды «Хьюго»? – Вадиму даже не пришлось изображать заинтересованность. – Не думал, что они до сих пор выпускаются.
– Только на одной планете, насколько мне известно. Там вообще между соседними мирами идет непонятная война. Три системы расположены близко друг к другу, но на самом деле это не скопление. Просто они долго находились в изоляции и поддерживали контакт только между собой.
– Это колонии Первого Рывка?
– Только одна. Две другие, насколько я знаю, были колонизованы силами Альянса. Там до сих пор полно боевой техники.
– И что они не поделили?
– Темная история. Да и люди там странные. Друг с другом бьются насмерть, а к пришельцам относятся неизменно радушно. Производят андроидов и не используют их в боях, а отправляют на экспорт. Между собой грызутся из-за чисто местной и достаточно древней истории. Одна планета технически развита, две другие даже не имеют собственных космических кораблей. Раньше они, как я знаю, жили мирно. Но на моем веку там уже шла война. С Нормана на два других мира хлынул поток поселенцев, это сильно не понравилось местным, хотя свободных территорий навалом.
– Значит, колониальный конфликт?
– Можно назвать и так. Ума не приложу, что они делят. На Нормане тоже хватает незаселенных территорий, хотя условия жизни там скверные, планета молодая, горячая. Но лично по мне, чем воевать, запустили бы схему терраформирования...
– А андроидов производят в колонии Первого Рывка? – прервал его вопросом Вадим.
– Нет. Машины собирают все на том же Нормане. Саргон – вот мир, колонизированный раньше других. Там сейчас осталось очень мало людей. На Карлосе чуть больше, но эта планета – бывший форпост Альянса.
– Как и Норман?
– Нет, – Соул немного тянул гласные, демонстрируя настоящий эригонский акцент. – На Нормане целая сеть крупных военных баз времен Первой Галактической. А Карлос так, опорный пункт, не более того.
– Вижу, вы превосходно разбираетесь в картографии и истории сектора. Таких сведений нет даже в архивах Конфедерации. Я наводил справки, но практически ничего не смог узнать. Меня интересуют возможные поставки андроидов модели «Хьюго». Это может стать очень выгодным предприятием. У меня есть свои каналы реализации, через антикварные магазины.
В глазах Соула промелькнул интерес. Арифметика была проста – андроидов можно выменять на пищевые концентраты. Имея стабильный канал реализации древней модели бытовых машин, можно заработать огромные деньги всего за несколько рейсов.
– В чем загвоздка?
– Я не привык действовать вслепую, – ответил Немершев. – Мне нужно все увидеть самому. Возьмете пассажиром? Не бесплатно, естественно.
– Да не проблема. Только с орбиты мало что можно понять.
– А я высажусь на планету. Как часто вы там появляетесь?
– Ну, раз в месяц летаю стабильно.
– Вот и отлично. Я посмотрю, как можно организовать бизнес, если случится оказия, слетаю на соседние миры, а после вы меня заберете. Я оплачу оба рейса как пассажир. Идет?
– Да я же сказал: не проблема. Мне лишние деньги не помешают. В цене сойдемся, много не сдеру. Вот только народ там... непонятный. Жалеть потом не придется?
– Разберусь. – Вадим ободряюще улыбнулся. – Зато, если сумею наладить контакт с производителями, мне понадобится надежный, знающий человек для рейсов между Окраиной и Норманом. Да, кстати, я слышал, там недавно пропал торговый транспорт.
– Вот чего не знаю, того не знаю, – развел руками Соул. – Врать не буду.
– Ладно. Пойдем за столик, потолкуем о цене.
* * *
Поиск усложнялся. С одной стороны, покладистость и опыт Соула снимали множество вопросов, но информация, полученная от него, настораживала. Разветвленная сеть военных баз Альянса на Нормане, плюс странное, настораживающее обстоятельство: андроидов серии «Хьюго» производили там, где, по идее, такое производство не могло существовать в принципе. Вадим бы еще понял, занимайся этим колонисты, чьи предки в далекую эпоху Великого Исхода осваивали планету с помощью подобных машин, но при чем здесь военные базы Альянса?
Нелогично. Немершев не мог припомнить случая, чтобы на военных базах производили бытовую технику. Может быть, речь идет о пехотных модификациях, созданных на основе древней модели?
Нет, Соул не такой простак, он бы отличил пехотного дройда от знаменитых «Хьюго-БД12». Торговец с его опытом просто обязан различать подобные нюансы. Да и на Элио Вадим собственными глазами видел дройдов серии «Хьюго»... с интегрированными боевыми модулями, отключенными и в то же время способными реактивироваться в любой момент, например, по внешней команде. Кстати, такую же модель они обнаружили на складах подвергшейся зачистке базы Эрихайма... Интересное совпадение.
Вопросов по системе Норман много, но исходя из информации, полученной от Кирилла Вронина, интересующий Вадима транспорт ушел к системе Саргона.
Немершев в задумчивости сидел перед терминалом компьютера в гостиничном номере космопорта.
Саргон. Не было никакой достоверной информации по данному миру.
Поискать в сети Интерстар?
Вадим знал, что большинство колоний эпохи Великого Исхода получали название, созвучное с названием колониального транспорта, с борта которого осуществлялась высадка на планету. К примеру, Кассия была колонизирована с борта «Кассиопеи».
«Можно попробовать», – подумал он, задавая кибернетической системе алгоритм поиска.
Ответ пришел достаточно быстро.
«Жаль, что я не представился Соулу историком, помешанным на эпохе Первого Рывка. Тогда можно было бы договориться о высадке на интересующую меня планету».
После получения дополнительных сведений Вадим справедливо опасался действовать через Норман, понимая, что там не все чисто: система военно-промышленных баз – это не шутка, даже спустя три столетия. И конфликт достаточно странный.
Надо подумать.
Он развернулся к голографическому монитору.
«Колониальный транспорт „Саргон“. Дата постройки 2231 год. Стартовал из Солнечной системы в 2232 году. Невозвращенец. Сведения о судьбе экипажа и колонистов отсутствуют».
Вот даже как... Значит, планета Саргон была повторно открыта военно-космическими силами Альянса и сразу засекречена, поскольку сведения о ней не попали в архивы. Интересно. Конечно, если название колониального транспорта и планеты не случайное совпадение.
Вадим внезапно подумал: нужно найти убедительный повод, чтобы предварить высадку на Норман посещением Саргона.
Он взял мобильный коммуникатор и набрал номер.
– Соул?
– Да, слушаю.
– Это Вадим. Узнал?
– Ну конечно. Что случилось?
– Слушай, такое дело. Ты собирался только на Норман?
– Почему же? Я обычно облетаю все планеты. Одними дройдами корабль не загрузишь.
– А как ты относишься к здоровой конкуренции?
– В смысле?
– Какая из планет основной заказчик вооружений?
– Традиционно я продаю большие партии оружия на Саргоне. К конкуренции отношусь недобро.
– Ладно. А как тебе такой вариант: мой знакомый может поставлять партии вооружений оптом. А ты реализуешь их на Саргоне. Война там, как я понял, завершится не скоро, верно?
– Не по коммуникатору, – предостерег Вадима пилот. – Я подумаю. Встретимся вечером в баре.
– Договорились.
* * *
Система Саргон. Трое суток спустя...
Светило Саргона едва взошло над далекой линией горизонта, когда спускаемый грузовой модуль завершил предстартовые процедуры и вновь взмыл в небеса.
На месте его посадки остался круг выжженной почвы, чуть поодаль стоял вездеход-внедорожник. Крепкая, надежная модель флайкара колониального образца обладала повышенной проходимостью, оснащалась необходимым минимумом аппаратуры для поддержания герметичности внутри кабины, и в то же время «Дизверт-680» сочетал в себе такие качества, как комфорт, высокую грузоподъемность и приятную для глаза аэродинамику форм.
Вадим не поскупился, заплатив Соулу за машину и небольшую партию оружия, предназначенную якобы для продажи.
От свободного торговца он почерпнул массу полезных сведений о населявших Саргон людях, что для капитана Немершева имело ценность неоспоримо большую, чем истраченные суммы. Он старательно изображал из себя эдакого бизнесмена с Центральных Миров, богатого, но еще не лишенного толики романтизма и смелости. Соул остался доволен. Вообще торговец произвел на Вадима самое благоприятное впечатление.
Условившись о точках встречи на разных планетах сектора (Вадим не знал, куда занесет его судьба в поисках Лори), они попрощались. Немершев оставался на Саргоне, якобы для изучения рынка сбыта и самой возможности встречных поставок «артефактов» времен посадки колониального транспорта, которые, по его словам, пользовались огромным спросом в антикварных салонах Элио.
Он не лгал Соулу и в то же время ограждал себя от излишних вопросов, без труда получая необходимую, а если разобраться, то жизненно важную для него информацию.
Сейчас, проводив взглядом стартовавший модуль, он включил бортовой компьютер «Дизверта» и несколько минут, пока шло самотестирование цепей управления, просматривал электронную навигационную карту. Система спутникового позиционирования работала исправно. На орбите Саргона обращались несколько десятков искусственных аппаратов, оставшихся еще со времен Первой Галактической. Часть из них до сих пор функционировала, и Немершев, зная стандартные коды связи, использовавшиеся в ту далекую пору для активации навигационного контроля, без труда «подружил» бортовой компьютер внедорожника с несколькими спутниками.
Глядя на карту, он думал о многом.
Впереди лежал нелегкий путь. Его поиски могли показаться кому-то безнадежными, заранее обреченными на провал, ведь он не знал ничего, кроме имен Лори и Эльзы, да сведений о том, что их корабль совершил прыжок на координаты системы Саргона.
С другой стороны, Вадим по личному опыту знал – невыполнимых задач нет. Десять лет службы в спецподразделении, множество тяжелейших планетарных зачисток, сотни разведывательных рейсов в режиме жесткого автономного поиска дали ему богатый опыт подобных операций.
Прежде всего, он попытался поставить себя на место Лори и Эльзы. Это оказалось непросто, учитывая весьма поверхностное знакомство с ними. Был ли выбор системы Саргона случайным, или они имели определенную информацию о данной планете?
«Скорее всего они прилетели сюда с конкретной целью», – считал Немершев. Он искал в их поступках логику, не делая скидок на пол и возраст. Несомненно, обе девушки прошли жесткий курс насильственного виртуального обучения, если не сказать – программирования, и их действия вольно или невольно будут подчинены рациональному началу.
Сейчас, размышляя над проблемами поиска, Вадим, насколько мог, пытался предугадать именно логику их поведения.
Итак, они наверняка осведомлены о существовании военных баз в соседних системах.
Почему для бегства были избраны координаты Саргона?
Очень важный вопрос, от ответа на который зависит линия поведения, направление поиска.
«Итак, – рассуждал Вадим, – на Нормане сосредоточены военно-промышленные производства, Карлос всего лишь форпост, а Саргон – вторичная колония, созданная на базе древнего поселения. В период войны планета служила в лучшем случае сырьевым придатком промышленности Нормана, потомки колонистов не смогли оказать сопротивления силам Альянса, что согласуется со словами Соула, охарактеризовавшего цивилизацию планеты как аграрную, не сумевшую сохранить большинство знаний и технологий, доставленных сюда на борту колониального транспорта».
Вывод, сделанный Вадимом, лишний раз подтверждал предположение, что у Лори и Эльзы, кем бы они ни были, верх над имплантированными в рассудок задачами войны взял разум. Отсюда растерянность и порожденная ею осторожность.
Они, судя по всему, мало знают о самих себе. Видимо, попытка выяснить собственную сущность толкнула их на рискованное посещение Зороастры, но исследование по каким-то причинам не состоялось. Конечно, источником сведений о проекте «Киберхаг» могли стать военно-промышленные комплексы планеты Норман, но лезть в пекло они не пожелали, проявив разумную, с точки зрения Вадима, осторожность. При такой постановке вопроса выбор дальнейшего пути очевиден. Оказавшись на Саргоне – мире, населенном людьми, они получали возможность раствориться среди жителей цокольного этажа мегаполиса, оставшегося со времен посадки колониального транспорта, и исподволь собирать информацию, необходимую для принятия дальнейших решений.
Чем больше Вадим думал над заданным себе вопросом, тем прочнее утверждался в мнении, что Лори и Эльза до сих пор находятся тут.
Если рассуждать здраво, то они посадили корабль в стороне от очагов цивилизации, надежно спрятали его и только затем, не привлекая внимания, стали пробираться к Цоколю.
Почему туда?
Ну, это естественно – древнее сооружение наверняка полузаброшено, однако в его недрах сохранились и кибернетические сети, и самодостаточные аварийные комплексы. Немершев повидал несколько десятков таких несостоявшихся мегаполисов и мог судить о надежности автоматических систем стандартных построек времен Великого Исхода, основываясь на личном опыте и впечатлениях.
Там и только там они могут найти временное убежище плюс необходимую аппаратуру для биологических исследований и кибернетического тестирования. Смысл их выбора очевиден. Укрыться, получить и систематизировать данные, разобраться в себе и окружающей действительности и только на основе полученных данных принимать какие-то далеко идущие решения.
...Через пару минут, когда все системы «Дизверта» прошли тест и доложили о готовности, Вадим, сверившись с показаниями «НАВАКСа», проложил курс, позволив автопилоту начать движение.
Его путь вел на юг, к месту исторической посадки колониального транспорта «Саргон».
* * *
Природа планеты радовала взгляд.
Немершеву не часто приходилось бывать на мирах, переживших войну, но не превращенных ею в техногенную пустыню.
Здесь не велись бои, об этом немо свидетельствовал вековой лес, через который в нужном направлении вела едва приметная древняя дорога, когда-то проложенная по широкой просеке, а сейчас порядком заросшая. В лесу было сумеречно. Земные виды хвойных растений соседствовали с широколиственными деревьями неизвестного Вадиму вида, он наблюдал результат многовекового синтеза двух биосфер, – редчайший случай, когда формы жизни различных планет соседствуют друг с другом, образуя гибридную экосистему.
Кое-где из-под опавших листьев, хвои и мха колеса внедорожника обнажали пожелтевший от времени стеклобетон. Этот материал нехарактерен для колоний Первого Рывка, значит, дорогу через лес проложили во времена войны. Такое наблюдение заставило Вадима проявлять больше осторожности. Дорогу не прокладывают просто так, она, как правило, соединяет между собой объекты инфраструктуры, в данном случае военной, и лесная чаща могла таить множество непредсказуемых сюрпризов.
Увеличив радиус действия сканирующего комплекса, Вадим не выключил автопилот, – при появлении неожиданных препятствий автоматика справится с управлением, а вот у него руки и разум должны быть свободны для мгновенного противодействия. Конечно, кибернетическая система внедорожника далека от совершенства боевых автопилотов, но с элементарными операциями вождения справится.
Он проверил экипировку, поправил дыхательную маску защитного костюма, протянул руку и машинальным движением активировал питание лежавшего между передними сиденьями короткоствольного штурмового автомата системы Ганса Гервета.
Дорога тянулась мрачная, унылая, по последним наблюдениям, лес уже не казался Вадиму таким безмятежным и привлекательным, напротив, чаща деревьев приобрела неуловимый зловещий оттенок. Пока что ему не попадались относительно свежие свидетельства каких-либо инцидентов, связанных с реликтовыми кибермеханизмами, но и дорога не производила впечатления часто используемой магистрали, так что тишина оставалась обманчивой, настороженной.
* * *
Предчувствие не обмануло капитана Немершева: спустя полчаса внедорожник внезапно выехал на свежую прогалину, образованную поваленными деревьями.
Исполинские стволы упали в разных направлениях, лишь по случайности не перегородив дорогу, некоторые были выворочены с корнем, иные расщеплены, сломаны на высоте двух-пяти метров, листва и хвоя успели почернеть, дорогу устилали срубленные осколками ветви, взгляд постоянно фиксировал множество характерных пулевых отметин, автопилот машины нервно взвизгнул предупреждающим сигналом, обнаружив под слоем ветвей хаотично разбросанные воронки.
«Дизверт» притормозил, затем остановился.
Сканирующий комплекс продолжал обшаривать лес потоками излучений, кое-где на электронной карте локального участка лесного массива алыми засечками проступили скопления металла, но активных сигнатур сканерам обнаружить не удалось.
Событие произошло достаточно давно, может, год, а быть может, и несколько лет назад.
Немершев решил осмотреть прогалину. Следовало понять, с какими видами боевой техники он может столкнуться.
Покинув салон, он ступил на хрусткий ковер ветвей, упруго проминающихся под ногами.
Первый же поваленный ствол дерева поведал ему о многом. Кора была содрана, потемневшая древесина лохматилась щепой, выбитой попаданиями пуль. Он сразу определил, что тут использовалось стрелковое оружие двух эпох, некоторые отметины принадлежали шариковым боеприпасам от импульсных винтовок, иные же были оставлены попаданием классических пуль, очевидно от «АРГ-8» – основного типа стрелкового оружия, которым оснащались колониальные транспорты.
Значит, здесь машины сошлись в схватке с людьми... Вадим сориентировался по показаниям кибстека, направившись к ближайшему, зафиксированному сканерами «Дизверта» скоплению металла.
Как он и ожидал, поверх ветвей, прижатый упавшим стволом дерева, на земле лежал изрешеченный пулями человекоподобный сервомеханизм. По логике вещей Немершев ожидал увидеть пехотного дройда из состава механизированных серв-соединений Альянса, но ошибся.
«Хьюго-БД12»!
Вот это неожиданность!
Хотя «Хьюго» ли это?
Вадим присел на корточки, внимательно осматривая андроида. Да, вне сомнений модель «Хьюго», даже порванная пулями пеноплоть по цвету и фактуре соответствует. То, что в руках бытового андроида оказалось оружие, Вадима не удивило. Всем известно, что машины данной серии обладали тремя степенями программной свободы. На третьем уровне бытовой сервомеханизм значительно расширял список исполняемых задач, становился жестко привязан к определенному человеку, которого воспринимал как своего хозяина, и мог применять оружие, защищая его.
Однако в конечностях дройда оказалась вовсе не «АРГ-8», а «ИМ-12», в то время как отверстия в корпусе – следствие попаданий классических боеприпасов.
Интересно получается. Андроид не защищал людей, а напал на них? Почему? Или тут сошлись в бою две группы людей при поддержке принадлежавших им дройдов?
Это нужно выяснить.
Вадим отложил автомат и точными движениями освободил от фиксаторов неприметную вставку на одном из кожухов машины.
Перед ним открылась панель программатора, с которой человек, хозяин андроида, мог вручную задать желаемый уровень программной свободы для сервомеханизма.
Осмотр панели убедил Вадима в ее полной нефункциональности.
Бутафория.
Другой на его месте не заметил бы подделки, но капитан Немершев не мог пропустить некоторые детали, свидетельствующие о том, что с данной панели управления вообще невозможно задать ни одной программной последовательности. Пришлось смотреть дальше: он вскрыл грудной кожух машины, под которым скрывался главный сервомоторный узел и ядро системы, заключенное в сферу из дымчатого бронепластика.
Пули, изрешетившие дройда, превратили аппаратную архитектуру в осколки, но и по ним Вадим смог установить наличие незначительных, незаметных для неискушенного человека изменений, внесенных в принципиальную схему кибернетического механизма.
Лишние микрочипы, вставленные в резервные гнезда, не имели вообще никакой маркировки, с уверенностью судить об их истинном предназначении можно было бы только после лабораторного исследования, но многолетний опыт подсказывал Немершеву: все это неспроста. Он не верил в совпадения. Подобную картину он уже наблюдал на Элио, а перед этим еще в ряде случаев, когда приходилось обезвреживать незаконно модернизированных андроидов, которых хозяева использовали как вооруженных телохранителей. Во всех случаях модули с нештатными боевыми программами устанавливались в резервные слоты.
Зачем? Зачем колонистам модернизировать дройдов, которые и без того могли быть использованы в качестве боевых единиц, по крайней мере в тех случаях, когда их хозяевам грозила непосредственная опасность? Хороший вопрос. Запреты и фобии, порожденные Галактической войной, на Саргон не распространялись, и Вадим не находил разумного объяснения увиденному.
Либо я неправильно трактую все, что тут произошло, – подумал он, приступая к более тщательному осмотру прогалины.
Четверть часа спустя перед ним начала проясняться картина боестолкновения. Он осмотрел еще несколько андроидов, но изучение их останков не дало ему новой информации. Зато в стороне от скоплений металлокерамики Вадим внезапно сделал очень важное и одновременно зловещее открытие, заставившее его задуматься.
Конечно, приступая к детальному осмотру места давнего боестолкновения, Немершев не исключал, что помимо кибернетических устройств здесь могут находиться и останки людей, но действительность преподнесла ему неожиданный сюрприз.
Он на самом деле наткнулся на останки, но они не принадлежали человеку!
Первый скелет Вадим обнаружил у дороги. Ему на миг стало жутко – существо сидело, прислонившись спиной к вывороченному с корнем дереву... Немершев заметил тусклую желтизну черепа, на котором еще угадывались фрагменты разложившейся плоти.
Он подошел ближе.
Открывшаяся взгляду картина на миг заставила его усомниться в здравости собственного рассудка. Если бы не показания специального сканера, он бы сказал, что видит человеческий скелет с явными следами некогда живой плоти. Однако выяснилось, что материал костей и черепа (после взятия и анализа пробы) хоть и имел органическую основу, но все же являлся искусственно созданным. Именно сочетание двух материй, столь нехарактерное для человека или механических человеческих подобий, породило прокравшийся вдоль спины Вадима холодок.
Дальнейшее сканирование лишь усугубило ощущение нереальности: с расстояния в несколько метров приборы упорно утверждали, что скелет принадлежит человеку! Но Вадим уже знал, что это не так!
Преодолев эмоции, он вновь подошел ближе.
Устройство дистанционного анализа данных по-прежнему не находило различий между исследуемым остовом и человеческим скелетом.
Это значит, что ни один стандартный сканер любого космопорта не сможет заметить разницу?
Столь совершенная маскировка мгновенно породила в рассудке цепочку далеко идущих и не слишком приятных рассуждений.
Присев, Вадим внимательно осмотрел останки.
Явно не механизм. Нет сервоприводов, не видно кибернетических компонентов.... Еще одна бросившаяся в глаза странность – кожные покровы не сохранились, а вот ткань мускулов была разбросана вокруг – видимо, здесь пытался поживиться какой-то зверь, обглодавший скелет, но не сожравший плоть, а лишь разбросавший ее в радиусе нескольких метров.
Наверное, хищник был не один. Вадим с трудом мог представить, что происходило тут некоторое время назад.
Он активировал портативный анализатор и снова взял несколько проб.
Ответ не добавил ясности, а лишь усугубил впечатление.
Неизвестное органическое вещество биосинтетической природы.
Почему анализатор выдал столь туманный ответ? Вадим мог допустить, что память прибора не содержит конкретной органической формулы, но откуда тогда вывод о биосинтетической природе материала?
Просмотрев подробные данные, он понял, на чем основывалась система анализа. Формула органического соединения действительно была неизвестна, но в ее основе лежал лайкорон – материал, не существующий в природе, получаемый только в лабораторных условиях путем выращиваниятканей на основе особых генетических образцов, созданных искусственно.
Эти данные заставили его задуматься. Он попробовал представить себе облик существа и пришел к выводу: оно будет неотличимо от человека. Анатомическое строение, по всей вероятности, соответствовало, значит, при наличии собственной температуры тела и живых кожных покровов, данное создание можно назвать не машиной, но искусственным человеком?
Требовалось понять: что руководило действиями этого существа? Биологический мозг или кибернетическое ядро, спрятанное под защитой черепной коробки из металлокерамического сплава?
Вадиму не оставалось ничего иного, кроме вскрытия. Он находился в состоянии информационного шока, уйти отсюда, не разобравшись в деталях внезапно сделанного открытия, было выше его сил, да и противоречило здравому смыслу.
* * *
Черепная коробка скрывала разложившиеся останки нервных тканей. Немершев не чувствовал запаха, но инстинктивно представил его, с трудом подавив внезапный, сжавший горло спазм.
Преодолев дурноту, Вадим проявил упорство и был вознагражден еще одним ошеломляющим открытием: сканер зафиксировал примерно три десятка микроскопических модулей, едва различимых невооруженным глазом. Они были имплантированы в биологический мозг.
Немершев отошел на несколько шагов и отвернулся, с трудом подавив в себе желание сорвать дыхательную маску, чтобы иметь возможность вдохнуть полной грудью.
Все, что он увидел, плохо укладывалось в рамки его жизненного опыта, не находило аналогов среди известных технологий.
Он нашел нечто неизвестное: останки принадлежали не машине, но и не человеку.
Искусственный скелет, биосинтетическая мускулатура, живые кожные покровы, наличие внутренних органов, живой мозг с имплантированными контроллерами...
Биоробот?
Или все-таки искусственный человек? А быть может, перед ним останки киберхага?
Можно сколько угодно разбираться в строении неведомого существа, но пока не станет ясно, как формировалась его личность и была ли она вообще, вопрос – биоробот это, киберхаг или искусственный человек, – не получит ответа.
Сейчас Вадиму оставалось только одно – собрать максимум данных, не пренебрегая ни одной мелочью, способной пролить свет на происходившие тут около года назад события.
* * *
На скрупулезное исследование прогалины ушло несколько часов, но в результате Немершев смог составить достаточно ясную картину событий.
Теперь Вадим уже не сомневался, что приподнял завесу тайны, ключ к которой ему только предстоит отыскать. Первое, что он понял, – нападавшими были люди. Они устроили засаду, разместив на деревьях вдоль участка дороги взрывные устройства. Андроиды, которые по логике должны были выступать на стороне людей, являлись их противниками, они составляли смешанную группу, в которую входило десять кибермеханизмов и пять загадочных человекоподобных существ.
Их уничтожили безжалостно и, вероятно, с большими потерями. Количество отметин, оставленных шариковыми пулями, выпущенными из импульсного оружия, свидетельствовало, что, несмотря на внезапность нападения, передвигавшийся по дороге отряд оказал яростное сопротивление.
