Грузовой портал. Одиннадцать часов тридцать минут…
Вражеская армада царила над поверхностью «Танаиса», окружая станцию подобно облачному покрову.
Инсекты завершали перестроения, некоторые корабли высадили десантные группы, наиболее крупные единицы флота, похожие на усеянные шипами сферы, сгруппировались в районе складов.
Дитрих бежал по широкому гребню изуродованной надстройки, когда его импланты выделили из беснующихся вокруг энергий сигнатуры крейсеров противника, идущих курсом атаки.
«Шипы», густо усеивающие обшивку сферических кораблей, недвусмысленно демонстрировали свое предназначение. Характерные энергетические матрицы активных систем вооружений читались достаточно четко: длинные иглы являлись лазерными излучателями, короткие – генераторами плазмы.
Атакуя, сферы вращались вокруг оси, что позволяло им вести непрерывный огонь в избранном направлении.
Дитрих бросился к ближайшему укрытию. Он вел постоянную трансляцию данных, надеясь, что кто-то из мнемоников принимает их.
Батареи внешнего кольца, введенные в автоматический режим, за четверть часа ожесточенной схватки с «трезубцами» практически израсходовали боекомплект, большинство огневых точек получило серьезные повреждения, и сейчас на новую угрозу ответили лишь разрозненные ракетные запуски.
События развивались по заранее продуманному сценарию, армаду чужих кораблей сковывало неожиданное противодействие систем противокосмической обороны, они пытались во что бы то ни стало подавить очаг сопротивления, бросая в бой новые и новые силы.
Дитрих ждал этой атаки, но не представлял истинной разрушительной мощи крейсеров противника.
Слабое противодействие не остановило их. В ответ ударили лазерные установки «сфер». Разряды казались непрерывными, сотни темно-вишневых нитей располосовали мрак, впились в наклонные стены кольцевой надстройки, насквозь прожигая бронеплиты.
Один из лучей вспорол обшивку недалеко от укрытия Дитриха, он отчетливо видел, к каким разрушительным последствиям вело медленное вращение вражеских крейсеров: лазерные лучи прорезали обшивку станции на всю глубину, двигаясь, будто раскаленные ножи, рассекая несущие конструкции, уничтожая внутреннее наполнение отсеков.
Беззвучные взрывы следовали один за другим, «сферы» неумолимо приближались, многотонные фрагменты защитного периметра, лишившись опоры, медленно рушились, сползали, врезались в уступы кольцевых вакуумных доков, причиняя новые разрушения, умножая цепь вторичных техногенных катастроф.
Крейсеры противника перенесли огонь на противоположную часть защитных сооружений грузового портала «Танаиса», последовал плазменный залп, превративший в облако раскаленного газа несколько километров периметра; лазерные разряды теперь били внутрь амфитеатра, короткими росчерками уничтожая зенитные батареи.
Дитрих воспринимал происходящее как тяжкий кошмар.
Он понимал, что сопротивление еще не сломлено, под сокрушительный удар попали небоеспособные, исчерпавшие ресурс батареи, но каждая выигранная минута теперь будет стоить огромных жертв. Противник ясно продемонстрировал ударную мощь своих крейсеров, все новые и новые «сферы» сближались с «Танаисом», двигаясь из глубин космического пространства, словно волны прибоя.
Он привстал, оценивая обстановку.
Ударная группа из десяти крейсеров удалялась, еще немного – и они скроются за близким изгибающимся горизонтом огромной станции.
– Джеф, как дела у тебя?!
Хостин откликнулся немедленно:
– Повреждений нет. Я временно отключил ближайшие к «Неустрашимому» зенитные комплексы. Маскирующие поля работают, процедура расконсервации завершена! Реактор на двадцати пяти процентах, идет накопление энергии для гиперпривода!
– Жди моих указаний! – ответил Дитрих.
Новая волна «трезубцев» приближалась. Десантные модули, опережая фрегаты, шли на снижение.
Дитрих взглянул вниз.
Грузовой портал «Танаиса» утратил очертания тщательно продуманного техногенного объекта, теперь он стал похож на кратер с оплавленными склонами.
Связь с батареями второго кольца?
Нет отклика…
«Проклятие! – Он отвел взгляд от панорамы чудовищных разрушений. – Придется восстанавливать управление!»
Развязка стремительно приближалась.
Дитрих продвигался по изуродованной, оплавленной поверхности, среди нагромождений различных конструкций, не прекращая наблюдать за перестроениями вражеской армады. Около сотни сфер образовали окружность, совершая геосинхронный маневр над поверхностью «Танаиса», в районе, где располагались склады хранения гиперприводов и систем тяжелых вооружений.
Нельзя допустить, чтобы они вскрыли хранилища и начали загрузку трофеев.
Внезапно на пути Дитриха возникла преграда: два десантных модуля инсектов, сбитые зенитным огнем, врезались в обшивку «Танаиса». Двалги, выжившие при крушении, рассредоточились, контролируя подступы к поврежденным кораблям.
«Обойти их стороной?
Не выйдет. Только время потеряю. Но и вступать в бой бессмысленно!»
Он осмотрелся. Неподалеку чернела пробоина.
Туда!
Темный изуродованный отсек с деформированными переборками плохо подходил в качестве укрытия. Единственную дверь, ведущую к коммуникациям вакуумных доков, заклинило, пробоина, через которую он спустился, зияла в потолке.
«Ловушка, а не позиция!» – с досадой подумал Дитрих, но выбирать не приходилось. Ближайшая батарея второго кольца системы ПКО находилась в пределах радиуса действия передатчиков имплантов, а большего сейчас и не требовалось!
Мнемонические блокираторы лишь изредка взмаргивали зеленой искрой индикации. «Мыслящих» поблизости нет, значит, и двалги особой угрозы не представляют. Меня они не заметили, обыскивать разрушенные отсеки им ни к чему. Попытаюсь!»
Дитрих все же вскарабкался на массивный, не работающий в данный момент генератор, выглянул наружу через пробоину в потолке отсека. Определив позиции противника, он установил две плазменные гранаты, отстрелил несколько датчиков.
Все. Теперь за дело!
Связь с ближайшим сегментом?
На этот раз автоматика ответила на тестовый запрос.
Он отступил в глубь отсека, присел, положил оружие на колени, машинально прикрыл глаза, погружаясь в кибернетическое пространство.
Точка доступа открылась. От сегмента к сегменту прошла команда, восстанавливая сетевые соединения.
Мнемоники отлично справились со своей задачей.
Дитрих, используя возможности подконтрольной аппаратуры, вышел на связь с «Неустрашимым».
– Джеф, я начинаю. Есть известия от Пахомова или Гормана?
– Нет. Мнемоники на борту. Гиперпривод заряжен. Ждем.
– Слушай внимательно, галакткапитан. Что бы ни случилось, ты стартуешь, как только Хоук расчистит коридор! Это приказ, он не обсуждается! Вариант с уничтожением реакторов провалился, иначе группы уже вышли бы на связь! Они погибли… Я не фиксирую изменений в сигнатуре ядра реакторов. – Дитрих пытался говорить спокойно, но ничего не получалось, голос дрожал. – Твоя задача: доставить собранные данные в штаб Флота. Код «Танаиса» позволит тебе выйти на связь с адмиралом Мищенко. Слушай, не перебивай! Я продержусь еще какое-то время, не подпущу их к складам. Ты должен убедить адмирала – только удар аннигиляционной установки предотвратит начало войны! Все, исполняй!
Дитрих отключился и временно заблокировал канал связи с «Неустрашимым».
– Энтони?
Ответ пришел с секундной задержкой. Голос Хоука показался тусклым, бесцветным, лишенным каких-либо эмоций:
– Мы готовы. Ждем приказа.
– Ты контролируешь ситуацию?
– Абсолютно.
– Передаю данные. Мы реактивировали «Неустрашимый». Твоя задача – обеспечить ему стартовый коридор.
– Принято, – сухо ответил Энтони.
Каждому, кто защищал «Танаис», пришлось сделать жестокий, но осознанный выбор.
Джеф Хостин не был исключением.
Приказ получен. Все системы «Неустрашимого» готовы. От групп, ушедших в тоннели, по-прежнему нет никаких известий. Прошло уже больше полутора часов. Погибли? Не сумели пробиться?
Старшему поколению мнемоников, прошедших через жесточайший «естественный отбор» в подпольных центрах имплантации, вскормленных корпоративной Окраиной, чужды иллюзии. Они редко питают надежду и потому кажутся замкнутыми, жесткими и даже жестокими.
– Боевой мостик, постам управления. Полная готовность. Ожидание стартового коридора. Артиллерийские и зенитные комплексы – захват целей.
Сказал это буднично, сухо, словно подводил черту под жесточайшими событиями последних часов.
Над изуродованной надстройкой транспортного портала «Танаиса» фрегаты чужих формировали плотные построения, прорваться через которые для давно устаревшего, выработавшего ресурс крейсера казалось делом невозможным.
…Чужие уверовали в победу.
Их крейсера, образующие кольцевое построение, приступили к решающим действиям: сотни лазерных лучей впились в обшивку «Танаиса», постепенно прорезая мощное керамлитовое бронирование.
Дитрих похолодел.
Они не собирались «вставать под загрузку»! Чужие хотят вырезать модули складов из корпуса станции! Значит, в состав армады входят корабли, уже оснащенные гиперприводами, способные состыковаться с отделенными от «Танаиса» хранилищами и скрыться в гиперсфере!
Только немедленное уничтожение станции могло бы предотвратить роковые события, но от групп, ушедших в тоннели, нет никаких известий…
Что делать?
Ждать, пока складские палубы отделятся от «Танаиса»? Попытаться уничтожить корабли, оснащенные гипердрайвом?!
Не вариант… Если секторы обстрела блокируют «трезубцы», а инсекты без тени сомнения пойдут на любые жертвы, батареи второго кольца окажутся бессильны.
Не дать им отделить складские палубы от «Танаиса» и одновременно – обеспечить «Неустрашимому» беспрепятственный старт!
Гибельный холод отчаянных мыслей, тонкие эфемерные нити каналов мнемонической связи, отклики боевых станций, реакция автоматических систем подконтрольных батарей, последние команды подчиненным:
– Энтони, задача изменилась! Теперь твоя цель – крейсера противника! Джеф, начнешь подъем по моему приказу!
Периметр грузового портала «Танаиса» внезапно озарили тысячи микровзрывов. Изуродованные сегменты верхнего кольца противокосмической обороны отделились от исполинской надстройки, аварийная расстыковка придала им импульсы ускорения, и мертвые, лишенные энергии фрагменты конструкций врезались в тесные построения фрегатов противника.
Новая серия взрывов сбросила оплавленные бронеплиты обшивки, открывая по внешнему периметру надстройки порты батарей второго кольца систем ПКО.
Импульсные орудия, нацеленные в зенит, открыли ураганный огонь, поражая ближайшие «трезубцы», сегменты периметра, обращенные в сторону складов, произвели массированный ракетный запуск по крейсерам противника. Дитрих сознательно использовал только кинетические системы вооружений – массы обломков, облака антилазерных частиц, кристаллизованные газы, мельчайшие капли расплава металлов и органики по-прежнему царили над «Танаисом», осложняя применение лазерных орудий и генераторов плазмы.
– Хоук! Начинай!
В семи километрах от грузового портала станции, на одной из консервационных площадок, вдруг зародилось яростное пламя.
Два древних крейсера эпохи Галактической войны, «Центавр» и «Фриз», при поддержке девяти фрегатов неожиданно пришли в движение. Покрытая шрамами, зияющая пробоинами обшивка исполинов озарилась отсветами от работы планетарных двигателей, лишь «Арчер» пока не проявлял признаков боевой активности. Искра самосознания, еще тлеющая в рассудке Энтони Хоука, диктовала «Одиночкам» ясные, недвусмысленные целеуказания, вдыхала новый смысл в каждое действие искусственных интеллектов.
«Центавр» начал медленно разворачиваться. Небольшой запас планетарного топлива, сохранившийся на борту крейсера, позволил ему осуществить отрыв от поверхности «Танаиса» и приступить к боевому маневрированию. Фрегаты, стартовавшие чуть раньше, образовали построение в виде дуги, поднимаясь все выше, открывая себе дополнительные сектора обстрела.
Хоук, отдавая приказы «Одиночкам», действовал дерзко. Чужие заставили его поменять местами базы данных для систем ПКО в надежде использовать батареи «Танаиса» против Флота Конфедерации. Расчетливый ход со стороны коллективного разума не учитывал вероятных последствий, таких, как внезапная активация древних боевых кораблей. Реликты эпохи Первой Галактической, при прежних условиях подлежащие безусловному уничтожению, беспрепятственно стартовали под равнодушным взглядом устройств слежения, более не воспринимающих их как цель.
Прямой нейросенсорный контакт выплеснул в сеть «Одиночек» клокочущую в душе Хоука ярость, дал искусственным интеллектам мощную мотивацию к действию, указал цели, и веками дремавшая сила подхватила его порыв.
Планетарные двигатели «Арчера» извергли пламя.
Хоук неподвижно застыл в кресле. Он отдал все силы на формирование сети, стал ее ядром, уподобился «Одиночкам», его уже не волновали вопросы жизни и смерти, остались лишь боевая задача и враг, неисчислимый, неподвластный пониманию, но уязвимый.
Фрегаты Земного Альянса выглядели букашками на фоне построения сотен чужих крейсеров, противник поначалу игнорировал их, лишь полсотни «трезубцев» рванулись на перехват.
Дитрих сумел заранее просчитать ситуацию. Сферы противника оказались в тактически невыгодной, уязвимой позиции. Их кольцевое построение дрогнуло под ударом внезапно оживших батарей противокосмической обороны. Эскадры «трезубцев», царившие над надстройкой грузового портала, также попали под ураганный обстрел, они гибли, не успевая оказать серьезного противодействия, очаг внезапного сопротивления ширился, вновь приковывая к себе внимание чужих.
Фактор внезапности отработал мощно, сокрушительно. Большая часть ракет достигла целей, последовательное подключение секторов периметра создавало иллюзию масштабности событий: все новые группировки армады попадали под массированный обстрел, внутри грузового портала, среди оплавленных уступов исполинского амфитеатра вакуумных доков, автоматика выпустила резерв зенитных орудий, и сотни десантных модулей противника, осуществившие благополучную посадку, неожиданно оказались под перекрестным огнем.
Шок длился недолго, но космическая битва не терпит секунд промедления.
«Мыслящие» бессильны против кибернетических систем, они неспособны повлиять на них, в плену у общественного разума не осталось ни одного мнемоника, и это обстоятельство привело к замешательству. Враг пытался оценить угрозу, реорганизовать построения, теряя секунду за секундой, не обращая должного внимания на древние космические корабли, пренебрегая ими.
Атакующий бросок девяти автоматизированных фрегатов показал, на что способны модули боевых искусственных интеллектов. «Трезубцы», идущие курсом перехвата, успели произвести лишь один лазерный залп, им ответили импульсные орудия комплексов «Прайд», рассчитанные на поражение тяжелобронированных целей. «Одиночки» не тратили впустую ни одного снаряда, ни единого эрга силовых установок. Любая цель, находящаяся в пределах досягаемости, не ускользала от их внимания, немедленно подвергалась обстрелу вне зависимости от того, представляла она в данный момент опасность или нет.
Созданные разрушать, реликты былой войны не заботились о цене, которую им неизбежно придется заплатить. Обшивка древних кораблей, и без того зияющая множеством пробоин, постепенно раскалялась от бесчисленных лазерных попаданий, выходили из строя сегменты батарей, смолкали орудия, но все равно девять фрегатов продолжали бой, двигаясь сложным курсом маневрирования, неумолимо приближаясь к своей основной цели, попутно сметая любое сопротивление.
Тридцать секунд…
Сорок пять…
Три фрегата не выдержали ответного огня, вдруг начали разваливаться на фрагменты, неистовое пламя прорвалось сквозь расширяющиеся трещины в их обшивке, еще мгновение – и ослепительные взрывы расцвели в пространстве, оставляя после себя лишь раскаленные, клубящиеся, подобно облакам, обломки.
Коллективный рассудок не выдержал. Курс уцелевших фрегатов вел их внутрь кольцевого построения крейсеров. Сферы прекратили резать броню «Танаиса», перераспределили энергию, отвечая ударом на удар.
Сверхмощные лазерные установки не оставили «Одиночкам» ни единого шанса. Фрегаты, за исключением «Арчера», двигавшегося на изрядном удалении от эпицентра схватки, были уничтожены в течение нескольких секунд.
Враг все еще не понимал истинного смысла происходящего. Армада пришла в движение, тысячи «трезубцев» спешили к району складов, обтекая полыхающую огнем надстройку грузового портала.
– Джеф, поднимай «Неустрашимый»!
Массированная атака «трезубцев», направленная на крейсера Земного Альянса, низвергала рассудок до состояния шока. Казалось, сам космос пришел в движение, построения вражеских кораблей закручивало в воронки, они вытягивались по направлению к целям, словно щупальца невиданного чудовища, их озаряли частые вспышки от работы генераторов плазмы, сгустки энергии неумолимо приближались к «Центавру» и «Фризу», оба крейсера были обречены, но до последней секунды вели огонь, нанося непоправимый урон противнику.
Кольцевое построение «сфер» окончательно распалось, враг не выдержал ураганного огня с нескольких направлений, не понимал смысла бесноватых, самоубийственных атак.
«Фриз» и «Центавр» погибли одновременно. Выпущенные по ним сгустки временно стабилизированной плазмы встретили на пути облака раскаленных обломков и начали разрушаться, вычерчивая сеть ветвистых разрядов, похожих на удары молний.
Потоки энергии били во всех направлениях, ослепительные вспышки рвали мрак космоса, миллионы тонн обломков сгорали в доли секунд, крейсера Альянса попали под массированный удар, на миг потеряли очертания и вдруг взорвались, превратившись в два ослепительных, стремительно гаснущих солнца…
«Неустрашимый» стартовал в разгар неистовой схватки.
Огонь планетарных двигателей легендарного крейсера Флота Колоний опалил изуродованные уступы вакуумных доков, сжег остатки вражеского десанта, и корабль, двигаясь под прикрытием не умолкающих ни на секунду батарей противокосмической обороны, поднялся над грузовым порталом «Танаиса».
Его поглотили раскаленные газопылевые облака.
Джеф Хостин вел «Неустрашимый» заранее рассчитанным курсом. Он удалялся от станции, понимая: чтобы уйти в прыжок, крейсеру необходимо преодолеть облака газа и пыли, окутавшие «Танаис», выйти в пространство относительно «чистого» космоса, иначе катастрофа неизбежна – массы обломков, вовлеченные в гиперпереход, будут сопровождать крейсер, станут роковым фактором при выходе из гиперсферы.
«Неустрашимый» не произвел ни единого выстрела, он исчез, будто призрак. Вражеские корабли избегали раскаленных газопылевых облаков, все складывалось успешно, отчаянный план Дитриха сработал, но Джеф не радовался спасению, он выполнял приказ – остаток моральных и физических сил таял, прямое мнемоническое управление требовало максимальной концентрации, и лишь одна мысль согревала душу трепетным огоньком: теперь армада чужих не ускользнет от возмездия.
Энтони Хоук видел гибель «Центавра» и «Фриза».
Энергии плазменных разрядов не настигли «Арчер». Фрегат двигался на предельно малой высоте относительно «Танаиса», Энтони до последней секунды поддерживал сеть, но теперь, когда необходимость в координации действий отпала, уже ничто не сдерживало его ярость.
Он не пытался спастись или выйти из боя. Подчиняясь воле мнемоника, «Арчер» лег на атакующий курс.
Крейсера противника находились в пределах прямой видимости, они вновь пытались образовать кольцевое построение, в то время как тысячи «трезубцев» развернулись, начиная атаку на грузовой портал станции.
– Дитрих, они идут на тебя! Держись!
Орудийно-ракетные комплексы «Арчера» ударили залпом. Ближайший из сферических крейсеров мгновенно превратился в ослепительный огненный шар, а Хоук уже произвел коррекцию курса, выходя на следующий корабль чужих.
Он мстил. Отчаянные телепатические удары накатывались волнами, но рассудок не реагировал. «Одиночки», с которыми слился разум Энтони, не ощущали воздействия «Мыслящих».
Орудия били, не умолкая. Ракетные запуски следовали один за другим, еще одна «сфера» подернулась вуалью огненных всплесков от бесчисленных попаданий, затем множество лазерных лучей скрестились на корпусе фрегата, и «Арчер» вдруг начал разваливаться на части.
Изуродованная обшивка «Танаиса» стремительно рванулась навстречу, обломки фрегата врезались в нее, станцию потрясла серия взрывов, но сознание Хоука жило еще несколько секунд, пока последний из функциональных кристалломодулей не вырвало из гнезда сокрушительной вибрацией.