Глава 5.
3828 год Галактического календаря…
– Дамы и господа, наш лайнер завершил обратный гиперпространственный переход. Мы находимся в системе Элио, конечном пункте нашего полета. В течение двух ближайших часов вам рекомендовано не покидать свои каюты, – будет осуществлен маневр, необходимый для достижения парковочной зоны низких орбит. Командир корабля и экипаж желают вам приятного полета. Благодарим за сотрудничество. – Голос, передаваемый системой общей связи, смолк.
По палубам и переборкам межзвездного лайнера «Перикл» гуляли едва ощутимые вибрации. В каютах первого класса работа двигателей ориентации, разворачивающих огромный космический корабль, не доставляла пассажирам каких либо неудобств, но тут на общей палубе дрожь несущих конструкций становилась явственной.
Несколько сот человек сидели в креслах, расположенных десятью параллельными рядами. Многие путешествовали с детьми, что создавало в салоне дополнительный шумовой фон.
Прозвучавшее по громкой связи предупреждение не являлось прямым запретом, скорее просьбой, рассчитанной на дисциплинированность и благоразумие пассажиров, однако здесь в салоне общей палубы мало кто прислушивался к сообщениям интеркома. Долгий перелет утомил не только детей, но и взрослых. Редкие счастливцы дремали, большинство же, пытались скрасить последние часы перед переходом на орбитальную станцию в общении друг с другом, отчего замкнутом пространстве висел монотонный гул, сотканный из сотен негромких голосов.
Один из дремавших пассажиров, только делавший вид что отдыхает, на самом деле следил за обстановкой в широком центральном проходе. Он терпеливо ждал удобного момента, чтобы ненадолго покинуть салон.
Пока такой возможности не представилось, но в его распоряжении оставалось еще как минимум час.
Выглядел пассажир вполне заурядно, неброское лицо, типичная одежда, бронзовый загар, характерный для людей, много лет проработавших на какой-либо орбитальной станции.
Да и вел он себя естественно, непринужденно. Изображать спящего можно по-разному, другой на его месте, делая вид, что дремлет, просто прикрыл бы глаза, он же в течение нескольких минут трижды поменял позу, натурально изображая, что ворочается, пытаясь найти приемлемую позу для затекших от многочасового сидения мышц.
Наконец его терпение было вознаграждено.
Сразу двое детей из соседнего ряда запросились в туалет. Санитарная зона палубы располагалась за переборкой, подле которой у терминала компьютера сидели двое: охранник и стюард. Так заведено в салонах общего класса: вместо вездесущей автоматики пассажиров контролируют люди. Билеты на нижние палубы, непосредственно граничащие с техническими коммуникациями корабля, как правило, приобретают наименее состоятельные пассажиры, среди которых неизбежно присутствуют так называемые «группы риска», будь то едва достигшие совершеннолетия подростки, склонные по молодости к мелким нарушениям общественного порядка, или утомленные долгим некомфортабельным полетом взрослые, стихийно организующиеся в группы «по интересам». Уследить за каждым дело электронных систем, а вот адекватно отреагировать на мелкие инциденты, им уже не по силам. Вежливые, упредительные андроиды хороши на палубах первого класса, где сами пассажиры, прежде всего, ценят собственный покой. Здесь андроида могли запросто послать к Фрайгу, или размалевать дорогостоящую машину из баллончика с несмываемой краской…
Дождавшись, когда дети в сопровождении своих матерей, минуют его кресло, дремавший пассажир «проснулся», не забыв при этом сладко потянуться. Затем он встал, и непринужденно проследовал за женщиной.
В этот момент палуба под ногами ощутимо качнулась, по-видимому «Перикл» начал вращение вокруг оси, с одновременным разворотом в сторону орбитальной станции. Женщина едва устояла на ногах, она бы наверняка упала, не окажись сзади невыразительного мужчины, который вовремя поддержал ее и пятилетнюю девочку, причем испугавшаяся пассажирка не получила законного повода возмутиться – необычайно сильная, твердая рука тактично поддержала ее за локоть.
– Спасибо вам. – Она оглянулась, одновременно крепче взяв за руку дочь. – Извините.
– Ничего страшного. Сейчас эта болтанка закончиться. – С загадочной уверенностью ответил ей незнакомец.
Действительно рывок больше не повторился, даже вибрации пошли на убыль.
– Вот ни ко времени в туалет запросилась. – Посетовала женщина, укоряющим взглядом указав на дочь.
– То же бывает. – С усмешкой кивнул незнакомец. В этот момент они как раз поравнялись с импровизированным постом охраны. Вид разговаривающих родителей, не вызвал у охранников никаких подозрений, лишь открывая доступ в санитарную зону один из них предупредил:
– Постарайтесь не задерживаться. Через семь минут, – он бросил взгляд на тусклый информационный экран, – начнется новый маневр.
– Да, конечно, мы быстро.
Работающих туалетных комнат оказалось всего две, остальные уже закрыли, для автоматической уборки помещений перед стыковкой.
– Проходите. – Мужчина посторонился, взглядом указав на зеленую надпись: «Свободно».
– Спасибо.
Коридор опустел.
Мужчина действовал не спеша, но каждое его движение было точным, доведенным до машинального автоматизма.
Шаг к запертой туалетной комнате. Рука уже сняла мягкую исполненную из пеноплоти заглушку, прикрывающую имплант на правом виске. Судорожное помаргивание алой точки обозначило процесс направленной передачи данных от внедренного в имплант кибермодуля к нехитрому электронному устройству, блокировавшему дверь. Еще секунда, и та услужливо скользнула в переборку, открывая проход.
Мужчина шагнул в туалетную комнату. Дверь за ним встала на место, все индикаторы у входа по-прежнему свидетельствовали, что внутри идет процесс стерилизации помещения.
Он сделал шаг к приемнику утилизатора отходов, на ощупь нашел отделяемый фрагмент облицовки, без усилия снял его, надавив на декоративную панель в нужных местах, и, не теряя ни секунды, разблокировал приемный контейнер мусоросборника.
Как только открылся зев приемника, странный пассажир отделил от своей ладони тонкий непрозрачный полимерный слой. Тоньше чем обычная пеноплоть, он представлял собой герметичный контейнер с наномашинами. Поместив мягкую оболочку внутрь утилизатора, мужчина смочил палец слюной, провел по поверхности тонкой мягкой оболочки, и та на глазах растворилась.
Два терабайта нанопыли теперь незримо присутствовали в контейнере утилизатора отходов.
Взгляд пассажира переместился к панели управления.
Система досжигателя отходов. Обратный отсчет.
Опять трепетно ожил огонек импланта.
Надпись на контрольном экране сменилась:
Система досжигателя отключена. Выброс мусора без процесса утилизации. Заданное время – минус десять минут.
Еще несколько раз взморгнул индикатор импланта, передавая взломанной системе инструкции по уничтожению следов постороннего вмешательства в работу программы.
Кожух панели управления встал на место, приемник закрылся, и мужчина покинул туалетную комнату, вновь оказавшись в коридоре санитарной зоны.
Прошло меньше минуты, и открылась дверь работающей туалетной комнаты.
Обменявшись с женщиной доброжелательной улыбкой, он вошел внутрь.
Дело сделано.
Спустя десять минут, когда «Перикл» закончит так неосторожно предсказанный беспечным охранником маневр, в космос на границе стратосферы будет выброшено облако мусора, среди которого незримо присутствуют два терабайта наномашин.
Сколь ни малы их размеры и ничтожна масса, они в течение суток войдут в плотные слои атмосферы и будут рассеяны воздушными потоками по огромным площадям, над материком.
Подавляющая часть высокотехнологичных пылинок канет всуе, но некоторые обязательно передадут нужную информацию.
Вернувшись в пассажирский салон, мужчина занял свое место и вновь задремал, теперь уже без притворства.
…
– Сэр, не сработал четвертый досжигатель камеры утилизации отходов. – Вахтенный офицер, в чьи обязанности входил общий контроль над техническими предстыковочными процедурами, удерживая палец на сенсоре связи, покосился на информ и добавил: – Мы выбросили в космос облако мусора.
– Реакция со стороны стационарного контроля? – Осведомился главный инженер «Перикла».
– Они молчат сэр. Дистанция еще слишком велика, к тому же проблемную область закрывают от прямого наблюдения локационные надстройки.
– Подожди еще пару минут. – Главному инженеру вовсе не улыбалось выяснять отношения со службой экологической безопасности главной планеты Конфедерации Солнц. – Если их контроль не затребует пояснений, записей в бортовом журнале не делать. Этот хлам все равно сгорит в верхних слоях атмосферы.
– Понял, сэр. Думаю, они ничего не заметят.
…
Пассажир в общем салоне безмятежно дремал.
Он был уверен, мелкая неполадка с досжигателем не найдет документального отражения в отчетах. Знание человеческой психологии порой оказывается сильнее и действеннее любого иного оружия.
* * *
Планета Элио. Сутки спустя после прибытия «Перикла». Сто семнадцатый уровень Раворграда. Гостиничный комплекс «Орион».
Антон Беглов только что проснулся.
Сейчас в его облике ничто не напоминало того пассажира, что сутки назад покинул салон общей палубы «Перикла».
В большом городе свои методы маскировки, и здесь чтобы не выделяться среди множества приезжих, он избрал иную линию поведения.
Скучающий, немного эксцентричный, богатый турист.
Подобный имидж автоматически даровал ему необходимую свободу перемещений, деньги открывали большинство запертых дверей, а ореол чудаковатости снимал нежелательные подозрения, которые вполне могли возникнуть во время активной фазы операции.
Например, взять тот же транспорт. Обычно приезжие пользуются услугами сети автоматических флайботов, которые привязаны к определенным туристическим маршрутам. Нет. Никакого навязчивого сервиса. Я не собираюсь платить вам деньги за стандартную дешевку. – Приблизительно в такой полускандальной форме отреагировал он на вежливое предложение администрации гостиничного комплекса закрепить за ним на период пребывания в отеле личный флайбот с последней моделью «интеллектуального» гида.
Демонстративно проигнорировав аэротакси, он в первый же день пребывания на Элио взял напрокат дрогой, изящный, но абсолютно бесполезный для планируемой операции «Гранд-Элиот», совершенно «не заметив», что машина ко всему прочему оборудована стандартной системой спутникового контроля, позволяющего отслеживать все перемещения инопланетного туриста, и направился в центральный музей Галактической Войны, где пять часов расхаживал по залам, и даже устроил очередной скандал, когда оказалось что одна из представленных в экспозиции серв-машин, принадлежащая той далекой эпохе, закрыта для внутреннего осмотра.
После долгих препирательств он позволил убедить себя в том, что интерьеры рубок управления соседних «Фалангеров» практически ничем не отличаются от закрытого по техническим причинам экспоната.
Ворчливо выражая свое недовольство, он отказался от навязчивых услуг экскурсовода, заявив, что желает побыть «наедине с историей».
Поднявшись по стационарному трапу в рубку «Фалангера», он сел в кресло пилот-ложемента (что категорически запрещалось всеми инструкциями) и цепким профессиональным взглядом обежал консоли управления.
Имплант, в который он загодя установил сканирующий модуль, подтвердил результат осмотра: все приборы действительно являлись настоящими, без бутафории. Из серв-машины естественно был изъят реактор, системы вооружения приведены в состояние полной негодности, а вот кибернетическая составляющая сложнейшего сервоприводного комплекса оказалась нетронутой, за исключением пустующего гнезда, предназначенного под кристалломодуль «Одиночки».
Осмотр вполне удовлетворил Беглова.
Для реанимации киберсистемы достаточно переносного источника питания, не собирался же он, в самом деле, приводить в движение это исчадие отгремевшей много веков назад войны?
Жаль, нет возможности заранее протестировать цепи нейросенсорного контакта, – подумалось ему. Но, здесь приходилось допустить определенный процент риска, – осуществлять нелегальное вторжение в музей накануне операции, исключительно ради тестовой проверки, было попросту неразумно. Он и так увидел достаточно много, чтобы свести к минимуму процент неизбежного риска. Если вдруг возникнут неполадки в системе, рядом к его услугам еще пять различных модификаций серв-машин, адаптированных под управление «Одиночкой».
Призраки прошлой войны не должны возвращаться.
Беглов хорошо усвоил справедливость данного правила, но не он первым нарушил его, поэтому сейчас его нисколько не мучила совесть. Она вообще молчала, упрятанная на самом донце сознания. Пусть там и сидит. Пока мир не измениться к лучшему.
Автономный режим – этим было сказано все.
Он рассчитывал действовать жестко и стремительно.
* * *
Планета Дабог. 18 июля 3828 года 6 часов по местному времени.
Утро на Дабоге выдалось ясным, прохладным и росистым.
Ричард Роук галакткапитан военно-космических сил Конфедерации Солнц, прибыл в заданную точку еще затемно. Всю дорогу от космопорта до плантаций он дремал, не желая мысленно сосредотачиваться на предстоящем разговоре.
Посадочная площадка, куда приземлился флайбот, была пустынна.
– Десять кредитов, – сухо оповестил его голос машины.
Галакткапитан уже отвык оплачивать свой проезд, и архаичная система немного позабавила его. Было что-то неуловимо древнее в том, как личная статкарточка изогнувшись, исчезает в прорези считывающего устройства.
Дождавшись пока она выскользнет обратно, Роук усмехнулся в пустоту.
Да, нелегкую миссию взвалил на его плечи штаб флота.
Нелегкую, но чрезвычайно важную и поучительную одновременно.
Тихо прошелестел пневмопривод, и в салон флайбота ворвался стылый порыв утреннего ветра, мгновенно прогнавший остатки дремы.
Роук вышел из машины. Вокруг царили сумерки, у далекой линии горизонта наливалась пронзительным янтарным светом полоска зари. Он подошел к перилам, облокотился о поручень и посмотрел вниз.
Вровень с площадкой высились аккуратно подстриженные кроны знаменитых на всю Обитаемую Галактику деревьев Бао. Основная сельскохозяйственная культура Дабога, плод генной инженерии, сорт растительности, выведенный первым поколением колонистов, на основе скрещивания земной ивы с одной из исконных форм жизни планеты.
Нужно сказать, что результат получился отменным, учитывая жесткую проверку временем. Прошло без малого полторы тысячи лет, а сельскохозяйственная ценность продолговатых плодов, по форме и размеру напоминающих мяч для игры в регби, не только не падала, а наоборот росла. Этому феномену, конечно, имелось свое разумное объяснение. В век высоких технологий синтетическая пища практически полностью вытеснила натуральные продукты. Уровень урбанизации развитых миров не предполагал наличие достаточного жизненного пространства, пригодного для культивации древних как мир способов ведения сельского хозяйства. Исключением из правила, насколько знал Роук, являлись пять миров. Хотя, наверное, Элио и Дион не в счет, – мысленно поправился он. Столица Конфедерации выгодно отличалась от других планет своими лесопарковыми зонами, окружающими мегаполисы, Дион, являлся фешенебельным галактическим курортом и здоровая экология была неотъемлемой частью туристического бизнеса, значит оставался Флиред с его знаменитым Диахром, затем планета Рори, где произрастали зеркальные деревья, и, наконец, Дабог.
Из такой статистики аграрных миров нетрудно сделать очевидный вывод. Плоды дерева Бао пользовались популярностью в дорогих ресторанах, где исключалось использование эрзац продуктов.
…Мысли галакткапитана прервал далекий, постепенно приближающийся звук.
Рассвет уже полностью вступил в свои права, ветер понемногу утих, на листве деревьев дрожали крохотные капельки росы, меж могучими стволами плавали зыбкие полосы тумана, а в безоблачном небе уже появился край солнечного диска.
Золотистый свет заливал окрестности.
Трудно представить, что этот мир был сожжен дотла в Первую Галактическую.
Ровно столетие над испепеленными равнинами Дабога властвовала ядерная зима, казалось тут больше никогда не возродиться цивилизация, но ошибались те, кто прочил планете, первой принявшей на себя удар Земного Альянса, статус вечного памятника той жесточайшей войне.
Люди вернулись сюда, как только над серыми, скованными ледяным панцирем равнинами, сквозь свинцовые тучи начали регулярно пробиваться солнечные лучи.
Хроника тех лет нагоняла на Роука откровенную жуть.
Он видел нестройные, местами накрененные в разные стороны ряды черных, лишенных листвы и мелких ветвей деревьев, которые чудом устояли под ударами орбитальных бомбардировок.
Мертвые аллеи тянулись на сотни километров, с приходом тепла над Дабогом шли непрекращающиеся дожди, и серый снег, смешанный с пеплом таял, стекая мутными потоками в новоявленные океаны.
О мужестве защитников Дабога не слагали легенды, – в отличие от наидревнейших эпох после той войны остались строгие документальные свидетельства, запечатлевшие все – от первых ударов «акции устрашения» до последних минут блокады, когда спустя пять лет после наступления зимы из подземных бункеров непобежденной планеты были насильно эвакуированы похожие на теней люди.
…
Три «Беркута» шли клином.
Он появились у горизонта, словно призраки той страшной войны.
Галакткапитан почувствовал, как вдоль позвоночника скользнул холодок. Знать и видеть суть не одно и то же. Роуку на миг показалось, что само время сжалось, отступая назад, и к нему приближаются те самые аграрные исполины, которые стали прототипом для самого страшного, не превзойденного до сих пор вида планетарной техники – боевых серв-машин.
Их история началась именно здесь, задолго до первых столкновений между Земным Альянсом и Колониями. Аграрные шагающие машины были спроектированы колонистами и использовались ими в напряженной, протекающей на зыбкой грани выживания борьбе с топкими джунглями и исполинскими жизненными формами исконной биосферы.
…Они приближались.
Роук чувствовал, как мягкими толчками почва Дабога принимает поступь многотонных машин. Первый «Беркут» уже находился всего в сотне метров от площадки, где стоял галакткапитан. Кроны деревьев пластично, податливо гнулись, пропуская ветви сквозь закрепленную под рубкой гребенку уборочного приспособления; в сторожкой утренней тишине характерный звук сервомоторов сливался в ноющий гул, от которого дрожала листва, мощь, исходящая от серв-машин была пугающей, неуместной, излишней, хотя опытный взгляд галакткапитана сразу же отметил, что силуэт головного «Беркута» не несет никакого намека на вооружение.
Он усмехнулся в ответ собственным мыслям.
Так думали и те, кто вторгся сюда более тысячи лет назад.
Концепция серв-машин не имела аналогов среди техники Земного Альянса, никто не полагал, что эти реликты, дооснащенные двухсотмегаваттными лазерами, спроектированными для горно-проходных работ, способны за несколько часов выбить назад на орбиту десантно-штурмовые подразделения захватчиков, превратив в груды бесформенного металла всю боевую технику, включая штурмовые модули и планетарные танки.
Нет, прошлое не возвращалось, оно не покидало Дабог. – Вот о чем подумал галакткапитан, невольно отступив от символических перил.
Головной «Беркут» вплотную подошел к площадке.
Роук призывно взмахнул рукой, привлекая внимание пилота.
Ему показалось, что машина нехотя, ворчливо повернула торс, затем раздался затухающий вой сервоприводов, и сбоку открылся овальный люк, через который на площадку спрыгнул пилот.
Роук угадал. Это была она, – Патрисия Сай.
Густые каштановые волосы окутали ее плечи, стоило женщине снять шлем. Секунду она смотрела вдаль, где в туманной дымке утренних испарений продвигались два других «Беркута», и лишь после этого повернулась к галакткапитану.
– Чем обязана? – Сухо спросила она, окинув Роука оценивающим, настороженным взглядом.
– Нам нужно поговорить, миссис Сай. Я представляю объединенный штаб флота Конфедерации.
– Вот как? – Ее глаза сузились. – Вы выбрали неподходящее время и место для визита, капитан. У меня совершенно нет желания общаться с кем-либо.
– И, тем не менее, я прошу. – Он сделал ударение на последнем слове. – Это очень важно.
Она не долго раздумывала, как поступить.
– Хорошо. Я готова вас выслушать. – Патрисия облокотилась о перила. – Но предупреждаю – если речь пойдет о «Беркутах», наш разговор закончиться так же быстро, как и начался.
– Ваши машины вне обсуждений, хотя… – Роук не удержался, – они выглядят слишком мощными для плантаций.
– Это память, капитан. Не меркнущая память.
Ричард кивнул, мысленно соглашаясь с ее утверждением.
– Я знаю, что такое память. – Неожиданно произнес он. – Именно поэтому я тут. Мне поручено провести переговоры, в ходе которых вероятно будет раскрыта одна из важнейших государственных тайн содружества миров.
Глаза Патрисии Сай настороженно блеснули.
– Мне не нужны тайны, капитан.
Роук выдержал ее взгляд.
– Я знаю, вы недолюбливаете Конфедерацию. Возможно, мы сами виноваты в этом. Но серв-машины были и остаются самым грозным оружием современности. От этого никуда не денешься.
– Самое страшное таится в душах и помыслах людей. – Спокойно ответила Патрисия. – Вы и никто другой, – она имела в виду военно-космические силы в целом, – на протяжении тысячи лет совершенствуете своих «Фалангеров» и «Хоплитов», мы же не имеем к данному вопросу никакого отношения. Наши предки спроектировали «Беркутов» исходя из условий внешней среды Дабога. Потом, война подхватила и извратила суть концепции, и я до сих пор не понимаю, почему мы в глазах Конфедерации потеряли право сохранять свою техническую культуру, помнить историю и использовать наследие предков?
– Никто не застрахован от перегибов и ошибок, мисс Сай. – Мягко произнес Ричард. – Я хорошо знаком с историей и понимаю, что перед поколением жителей Дабога, принявших на себя первый удар Альянса, можно лишь преклонить голову. Вы абсолютно правильно заметили, концепция серв-машин была подхвачена конструкторами Альянса, после первых сокрушительных поражений на Дабоге, но они не могли сконструировать киберсистему полностью аналогичную прототипу.
– Почему? – Патрисия повернула голову, посмотрев на галактлейтенанта.
– Здесь сыграл свою роль способ нейросенсорного контакта между человеком и исполнительными системами. – Пояснил Роук. – Ваши «Беркуты» управляются посредством множественных локальных зон контакта с нервной системой человека. В комплексе это похоже на усовершенствованный виртуальный костюм, где отдельными приводами машины управляют импульсы обратной связи, исходящие от нервных окончаний. Мозг при таком контакте исполняет привычную координирующую роль, то есть, процесс мышления остается прерогативой человека. При такой схеме действительно необходимо искусство пилота – важно ощутить машину как продолжение самого себя…
Патрисия кивнула. Нежданный утренний визитер действительно понимал, как работают аграрные роботы Дабога.
Ободренный ее жестом Ричард продолжил:
– А теперь давайте взглянем на ту же проблему управления с позиции, традиционной для Земных технологий двадцать седьмого века. Каждый гражданин Альянса еще в роддоме получал имплант, соединенный с корой головного мозга. Зачем в таком случае лишние зоны контакта, если к моменту создания аналога серв-машин в распоряжении конструкторов Альянса уже имелись апробированные системы, напрямую передающие команды человеческого разума к исполнительным механизмам?
– Выходит, «Фалангеры» и «Хоплиты» лишь роботизированные комплексы, в схеме которых человек не более чем временное дополнительное устройство? – Обдумав слова галактлейтенанта, спросила Патрисия.
– Примерно так… Поэтому военное ведомство готово снять все претензии относительно факта эксплуатации «Беркутов».
– Но вы прилетели вовсе не за тем, чтобы сообщить мне эту новость?
– Я прилетел, чтобы просить вас о помощи.
– Не понимаю?
– Если вы уделите мне еще немного времени…
– Это настолько серьезно? – Прервала его Патрисия наблюдая, как второй «Беркут» дошел до площадки, и из люка серв-машины появился ее старший сын.
– Да. Очень важно. Мы столкнулись с проблемой, когда нам необходимо иметь в своем распоряжении технику с шагающим приводом, но там, где ее предстоит эксплуатировать, в силу физической аномалии не работают стандартные компьютерные комплексы. Только человек имеющий опыт управления серв-машинами посредством полного нейросенсорного контакта с кинематическими системами может пилотировать новый вид техники, который сконструирован в Форте Стеллар.
– О какой области идет речь, капитан?
– Десятый уровень гиперсферы мисс Сай. Сердце аномалии космоса.
Патрисия невольно вздрогнула от этих слов.
– Хорошо, продолжайте. – Тихо произнесла она.
* * *
Ричарду потребовалось пол часа, чтобы вкратце изложить, как суть проблемы, так и основные физические законы, действующие в системе Ожерелья.
Патрисия внимательно выслушав его пояснения, побледнела.
– Вы прилетели, чтобы забрать моих сыновей, капитан?
– Я прилетел просить вас о помощи. – Повторил Роук.
– Почему вы не можете оставить нас в покое? Подготовьте своих людей. Желающих поступить на службу Конфедерации хватит и без нас. Мы мирные жители аграрной планеты. Война слишком дорого обошлась моему народу.
– У нас нет времени мисс Сай. К сожалению. – Добавил он. – Я рассказал вам о десятом энергоуровне гиперсферы, и вы должны были обратить внимание, что время там течет в десять раз быстрее, чем в трехмерном континууме.
– Ну и что?
– Некоторые люди, имеющие прямое отношение к Дабогу, попали в систему Ожерелья в разгар Галактической войны. Для нас прошло тысячелетие, для них всего лишь век.
– Эти люди живы? Кто они?
– Экипаж печально знаменитого крейсера «Тень Земли». Не весь конечно, но его капитан и несколько старших офицеров, ответственных за бомбардировки Дабога, сумели обмануть время.
– Тиберий Надыров? Он жив?
– Да. Он был доставлен на Элио, и ожидал трибунала. Неделю назад он исчез. Мы полагаем, его выкрали те, кто желает реванша Земли. Почти столетие он правил единственной пригодной для жизни планетой Ожерелья. Он знает об аномалии все. И может ударить в любой момент по любому миру.
– У Земли более нет флота, способного наносить удары по другим звездным системам. – Возразила Патрисия.
– Мы не уверены в этом. Есть один корабль, который возможно сейчас полным ходом движется к Земле. Определить, реальны наши подозрения или нет, возможно, лишь исследовав все обломки на планетах Ожерелья. Но для этого нам требуется эффективная техника. И люди, способные управлять ей.
– Речь идет только об исследованиях?
– Да. Мы уже готовим группу пилотов, для принципиально новых машин, но информация требуется прямо сейчас. Если искомый корабль потерпел крушение в аномалии, вопрос разрешиться сам собой. Если его фрагменты не будут найдены на планетах Ожерелья, галактику ждет новая угроза.
Патрисия долго смотрела в зыбкую туманную даль янтарного утра, а потом, обернувшись, ответила.
– Я поговорю со своими сыновьями. Но они сами примут решение. – Произнеся эти слова, она отняла руки от перил и пошла к противоположному краю площадки, где возвышались рубки управления трех «Беркутов».
* * *
Элио. Автономный режим…
Капитан Роук являлся лишь исполнителем воли Герхарда Коха. Он получил информацию и передал ее по назначению, не подозревая о том, что солгал относительно исчезновения престарелого адмирала.
Однако, своими словами, призванными повлиять на решение Патрисии Сай, он невольно предрек грядущие события.
…
Темно-серый «Гессель» вырулил на развилку двух обычных шоссе, разделявших окружающие Раворград лесопарковые зоны на отдельные участки, когда над столицей Элио уже начали сгущаться сумерки.
Мощная машина двигалась бесшумно, будто призрак, не включая габаритных огней, при неработающей системе круиз контроля, без которой «Гессель» был невидим для спутников. От сенсорных систем службы дорожной безопасности его предохранял тонкий полимерный слой покрытия «хамелеон», нанесенный из пульверизатора, поверх краски кузова, и установленные в четырех точках на заднем и переднем бамперах устройства электромагнитной маскировки.
Опознав ориентиры, Беглов свернул на обочину.
Дрогнули ветви кустов, и из сумеречного подлеска показалась фигура Рейчел. Девушка была одета в модный спортивный костюм, такой же обманчивый, как внешний лоск представительского «Гесселя».
Антон посмотрел на часы.
В графике.
– Привет милая. – Он улыбнулся Рейчел, которая уже пристегивалась ремнем безопасности.
– Здравствуй Антон.
Он медленно тронул машину с места.
– У нас осталось в запасе немного времени. Можно не спешить. Ты в порядке? – За вопросами, предполагавшими простое человеческое участие, на самом деле скрывалось нервное напряжение, но Рейчел не почувствовала его: после полутора суток одиночества в абсолютно незнакомом городе ей хотелось человеческого тепла, которое она и ощутила в словах Антона.
– Все нормально. – Ответила девушка, откидываясь на удобный мягкий подголовник. – Немного поволновалась, когда проходила контроль в космопорту.
– Парик?
– Да.. Не думала, что он в состоянии скрыть мои импланты от сканеров.
Беглов лишь усмехнулся.
– Сейчас мы выйдем на прямой участок федеральной трассы. У тебя есть двадцать минут, чтобы расслабиться и настроится на работу. Включить музыку? Что ты предпочитаешь?
– Космические симфонии Шрегана. – Машинально ответила Рейчел.
– Не проблема. Сейчас найдем.
Через минуту патетические звуки органа заполнили уютный комфортабельный салон дорогой машины.
Рейчел действительно начала расслабляться.
Она украдкой поглядывала на Антона, пытаясь определить его состояние. Вроде спокоен. Взгляд девушки скользнул по приборной панели «Гесселя» и вдруг случайно зацепил наконечник электромагнитного компенсатора короткоствольного штурмового автомата, который лежал между сидениями машины, небрежно прикрытый снятой курткой Беглова.
По спине мгновенно царапнула холодная дрожь.
Воображение тут же нарисовало картину: вот из-за очередного плавного поворота дороги появляются очертания полицейского флайкара, злобные синие огоньки бьют по нервам, красные мигающие точки сканеров рассыпаются в сгущающейся темноте, словно крохотные глазки неведомых тварей, а рука Антона машинально соскальзывает вниз под куртку, пальцы смыкаются на пистолетной рукоятке оружия и…
– Не напрягайся. Тебе скоро работать.
Рейчел сглотнула вставший в горле комок.
– Все нормально. Я справлюсь.
Мощная машина набирала скорость. Она коснулась сенсора, опуская боковое стекло, и пряный запах подкравшейся ночи ворвался в салон.
Дорога серой лентой стелилась под колеса.
Чарующие звуки органа лились из скрытых динамиков, и только случайно замеченное оружие напоминало о том, что они среди врагов.
Рейчел не полагала, что к такой двойственности можно привыкнуть, но спокойное лицо Антона молча подсказывало: можно, милая, и сегодня мы отрабатываем не самый рискованный вариант. Ты только не подведи меня, – говорили серые глаза Беглова. – Сделай все как нужно, и мы вернемся победителями не пролив ни капли невинной крови.
Это высшее искусство.
Автономный режим.
Тихо пискнул запрограммированный таймер.
– Минус пять минут. Приготовься.
* * *
Через километр дорога круто свернула в лес. Беглов проехал еще метров пятьсот и остановил машину, загнав ее под сень деревьев, где уже гнездился густой мрак. На безоблачном небе робко помаргивали первые звезды.
Достав из-под куртки короткоствольный «Гервет» с системой снайперской стрельбы, Антон внезапно коснулся губами щеки Рейчел.
– Я пошел. Работаем.
Сегодня она его ангел-хранитель.
Рейчел закрыла глаза.
Несколько секунд на фоне сомкнутых век плавала чернота, а на щеке стыл горячий, сухой поцелуй Антона.
Она знала, что эти мгновенья уже не забудутся. Никогда.
Вязкая мгла рассеялась. Рейчел по-прежнему сидела, закрыв глаза, но ее внутренний взор вдруг начал приобретать перспективу, наполняться звуками, цветом, словно кто-то предательски осветил лес, разом включив десятки мощных прожекторов.
Нанопыль.
Часть микромашин благодаря своей конструкции и малому весу все еще парила высоко над землей, некоторые осели на хвое деревьев, траве, крышах приземистых зданий спрятавшегося всего в километре от дороги небольшого коттеджного городка, обнесенного высокой стеной, напичканной всеми видами сенсорных систем обнаружения.
Тонко заливисто щебетала ночная птица.
Голос Беглова прозвучал на этом фоне, как хриплый приглушенный раскат отдаленного грома. Рейчел еще не освоилась в окружающем ее пространстве, и потому невольно вздрогнула, однако быстро справилась с собой, сумев удержать сознание среди множества подконтрольных ей наномашин.
Я здесь Антон. Вокруг тебя чисто. Поселок в семистах метрах к юго-востоку. Стена замаскирована деревьями. Если ты выйдешь на нее, тут же сработают датчики обнаружения.
Ты их воспринимаешь? – Прозвучал в сознании его вопрос.
Да. Остановись.
Беглов послушно остановился и присел.
Рассудок Рейчел уже окончательно освоился среди хаотично распыленных по земле, воздуху, деревьям, забору, зданиям наномашин. Некоторые из мельчайших пылинок содержали в своей структуре исполненные на молекулярном уровне микрокамеры, другие передавали звук, третьи работали как сканеры, четвертые служили передатчиками.
Обычно для эффективной работы с нанопылью требовался сложнейший, а оттого крупногабаритный компьютерный комплекс, что на долгие годы сместило спектр применения мощного кибернетического оружия разведки в область обеспечения общевойсковых операций.
Полуэктов сделал рискованную ставку на уникальные способности Рейчел, и не ошибся в своим выборе.
Она ощущала окружающий мир, поддерживая мнемоническую связь с сотнями высокотехнологичных микрочастиц, более того, посредством передатчиков, распыленных над зоной предстоящей операции, она могла одним усилием тренированной воли создать сеть, включив в нее отдельные узлы кибернетической охраны объекта.
Антон, даю координаты. Двигайся на двенадцать часов три минуты. Через четыреста метров выйдешь точно на угол периметра. Я перехватила управление сканирующим комплексом. Преодолеешь стену – сообщи.
Беглов, которому тридцать секунд ожидания показались сродни вечности, сверился с наручными прибором, похожим на гибрид компаса и древних механических часов.
Определив по светящимся делениям нужный вектор, он уверенно направился в избранном направлении, машинально считая шаги.
Не смотря на контактные линзы ночного видения, угол периметра появился внезапно, словно две стены выдвинулись навстречу диверсанту, неожиданно обозначив себя за разлапистой елью.
Да, если бы не Рейчел, сейчас тут все пришло бы в стремительное, тревожное движение, – подумал Антон, глядя на плотно закрытые диафрагмы многочисленных амбразур. Судя по расположению датчиков и скрытых в стене систем вооружения, охрану объекта планировали настоящие профессионалы, теперь ему стало понятно, почему внутри огражденной периметром зоны ночное патрулирование осуществляет лишь взвод андроидов.
Секунды. Как жестко они подгоняли его в этот вечер.
Достав перчатки, купленные в супермаркете гостиничного комплекса, он быстро надел их, нанес на ладони специальный молекулярный состав и ловко вскарабкался по трехметровой стене.
Перекинув свое гибкое мускулистое тело через гребень забора, он мягко спрыгнул по другую сторону преграды. Оглядевшись, снял с рук импровизированные присоски и положил их в траву.
Готов. Я внутри периметра.
Не шевелись. Я отпускаю сканеры. Они направлены в сторону леса.
Жду.
Рейчел сидела, плотно сжав побелевшие от напряжения губы. Ее сознание сейчас сосредоточилось в полукилометре от «Гесселя», разбираясь с блуждающими потоками сканирующего излучения, которыми управляла программа, основанная на генерации случайных чисел. Это не позволяло определить периодичность включений и тип сканера, который будет «осматривать» определенный участок внутри периметра в последующие минуты.
Поменять числа.
По сути это работа кибрайкера, но девушка уже давно поняла, что между мнемониками и их исконными противниками есть только одно отличие и заключено он отнюдь не в потенциальных способностях и личном техническом оснащении. Их разделяло разное мировоззрение. Сейчас она делала именно работу кибрайкера, пользуясь привычными для мнемоника приемами.
Все. Генератор обнулен.
Теперь у Антона есть пять минут. Хватит ли ему?
Минус пять минут. Время пошло. Передаю координаты целей – андроид, статичный пост, сто пятьдесят метров на три часа семь минут, патрульная пара – движется от тебя, дистанция пятьсот метров, вектор 2,07.
Принял.
Беглов распластался за низкой, аккуратно подстриженной живой изгородью, обрамлявшей с двух сторон гравийную дорожку, засыпанную мелким красноватым щебнем. Предварительно наброшенная на ветки электронная маскировочная сеть, состоящая из тончайших проволочек, надежно защищала его от встроенных сканеров андроида, застывшего подле главных ворот периметра. Патрульная пара, которую опередила Рейчел, развернулась и начала двигаться в обратном направлении.
Перехвати частоту их связи.
Шаги отчетливо слышались в ночи. Поскрипывание гравия становилось все ближе, затем оно на мгновенье стихло, и возобновилось вновь.
Есть частота.
Сможешь симулировать обмен данными?
Да. Включу наномашины.
Следи внимательно. Первый выстрел – по стационарному посту. Два последующих – патрульная пара. Включать симуляцию строго по очередности.
Поняла.
Беглов привстал на колено.
«Гервет» был заряжен спецпатронами с магнитным генератором, который, внедряясь в корпус машины, полностью нарушал обмен данными в цепях управления, что приводило к параличу кибернетической системы. Эффективный выстрел таким боеприпасом, учитывая боевую модификацию дройдов (их кожухи были выполнены из металлокевлара) мог быть осуществлен лишь с дистанции в полторы сотни метров. На большем удалении заряд не пробьет броню машины, и генератор тривиально срикошетит.
Беглов прицелился.
Выстрел.
Рейчел ощутила электромагнитный всплеск.
Выстрел.
Вторая группа наномашин включилась в работу, симулируя сигнал от парализованного андроида.
Выстрел.
Все, это последний.
На лбу девушки выступили мелкие бисеринки пота, но она не могла поднять руки, чтобы смахнуть их.
Разум сейчас словно отделился от тела, он был там, в виртуальной сети, сотканной наномашинами.
Четыре минуты двадцать девять секунд, Антон.
Беглов рванулся вперед, к одноэтажному зданию, которое стояло особняком от остальных построек.
На бегу он успел сменить магазин «Гервета».
Теперь ему предстояла стрельба по живой мишени.
Дверь в здание оказалась не заперта.
Он вжался в простенок сразу за входом, прислушался, и уловил легкое покашливание.
Не спит.
Антон шагнул в комнату, и, не останавливаясь, выстрелил в шею сидящего за столом человека.
Микроинъектор со спецпрепаратом вошел под кожу, моментально начав растворяться, впитываясь в кровь вместе с содержавшимся в нем химическим веществом.
Старик вдруг начал мешковато заваливаться набок, но Беглов уже находился рядом, он не дал телу упасть, а легко перекинул его через плечо и тут же ринулся назад, прочь из дома, к тому углу периметра, откуда две минуты назад начал свою молниеносную атаку.
Рейчел, я возвращаюсь.
Поняла. Перехватываю управление внешними сканерами. Дезактивация магнитных генераторов дройдов через две минуты.
Успею.
Беглов уже был у забора.
На этот раз ему понадобилось сорок секунд, чтобы вскарабкаться на гребень трехметровой стены, имея на плечах дополнительный груз.
Внешние сканеры заблокированы.
Мой ангел– хранитель… – Мысль вырвалась у Антона помимо воли, но это проявление чувств едва не окончилось провалом все операции.
Рейчел так остро ощутила тепло его мысленной фразы, что на миг потеряла контроль над внешним сканирующим комплексом, «отпустив» его на три секунды раньше, чем рассчитывала.
Их спасла лишь скорость, с которой передвигался Антон.
В момент срыва он уже успел оставить между собой и периметром полсотни метров густых зарослей ельника.
Пронесло… – мысль гулко ударилась в стенки черепной коробки.
Рейчел открыла глаза и вытерла со лба мелкие капельки пота.
Она увидела Антона только в тот момент, когда открылась задняя дверь машины и на сидение мешковато осела безвольная человеческая фигура.
– Кто это?
– Не поверишь милая, – адмирал Тиберий Надыров собственной персоной.
Антон захлопнул дверцу, быстро сел за руль и тут же тронул «Гессель» с места парковки, задним ходом выезжая на дорогу.
– Умница. Еще час в таком темпе, и мы свободны.
– Куда мы едем, Антон?
– В музей Галактической Войны.
– Зачем?
– Я ввел адмиралу препарат, который аналогичен сыворотке правды, но в отличие от нее воздействует на все слои головного мозга. Мы подключим его к нейросенсорному шунту серв-машины, а ты считаешь необходимую информацию через адаптационные блоки, предназначенные для контакта разума пилота с «Одиночкой». К сожалению, мы не можем рисковать, записывая данные на съемный носитель. Тебе придется запомнить все, что интересует Вадима Петровича.
– Поняла.
Рейчел чувствовала, что ее немного подташнивает от усталости.
– Приоткрой окно. И прими капсулу стимулятора.
Беглов уже выруливал на скоростное шоссе, ведущее к сияющей миллиардами огней громаде мегаполиса.
* * *
В город они въехали без четверти одиннадцать. Через пятнадцать минут должен вступить в свои права обязательный для всех мегаполисов технический час.
Все было рассчитано заранее, по секундам.
Обширная парковочная площадка перед музеем была пуста. Антон направил «Гессель» к аварийному пожарному выходу из здания.
Рейчел уже закрыла глаза, вступив в мнемонический контакт с системой аварийной сигнализации музейного комплекса.
Теперь она уже не ощущала скованности, – десять минут запредельного напряжения в лесу, когда любая ошибка грозила обернуться смертью для Антона, сильно повлияли на ее сознание.
– Милая, мы должны войти тихо. – Прозвучал где-то рядом его голос.
Милая.
Простое слово, несущее оттенок нежности. Почему оно так сильно воздействовало на Рейчел? Она провела не один месяц рядом с Бегловым, но только сегодня предельное напряжение нервов в сочетании с магией его коротких, успокаивающих фраз внезапно пробудило в ней нечто, неподвластное рассудку.
Неужели так бывает?
Натягивается между двумя людьми тугая, звенящая струна, и весь остальной мир блекнет, не к времени, и не к месту, будто само мироздание концентрируется в тембре голоса, произносящего это слово: милая.
Полуэктов должен был знать, что это произойдет.
Знал, потому что сам проходил через это. Только сейчас Рейчел, машинально работая, вдруг начала осознавать, что на протяжении многих дней ее окружали совершенно особенные люди. Как она могла не заметить их явной ауры?
Вадим Петрович верил – она и Антон вернуться. Вернуться совершенно другими, потому что их душам дано соединится в эти минуты, стать единством, ради выживания, достижения цели, но что настанет потом? Сосущая, гложущая изнутри пустота или…
Они все были такими, и Рорих, и Ваби, и сам Полуэктов.
Теперь Рейчел знала это наверняка.
Ее рука нашла ладонь Антона. Глаза девушки оставались закрыты, но на этот раз она не воспользовалась имплантами, не желая посылать ему сообщение через бездушный инфракрасный порт.
– Вход разблокирован. – Шепнули ее сухие губы. – Система охраны отключена.
* * *
Залы музея встретили их гулкой настороженной тишиной, в которой отчетливо слышался каждый шаг.
Рейчел следуя за Вадимом, который точно знал маршрут, находилась в состоянии, граничащим с трансом. Она воспринимала две реальности, одна проплывала мимо в виде серых стен, темных экспонатов, с выключенной на ночь подсветкой, а другая ярко брызгала сполохами энергии, термальными всплесками, ослепляющими потоками направленного излучения, – внутри музея функционировала вторичная система охраны, иногда рассчитанная на целые залы, реже – связанная с отдельными экспонатами экспозиций.
Рейчел не рвала эту сеть, – действуя на пределе возможностей своего сознания, она молниеносно переключалась с одного аппаратного комплекса на другой, временно перенацеливая их в другую сторону или попросту изолируя от источников питания.
Утром, конечно, здесь соберется целая толпа техников, которые будут ломать голову над странными сбоями и неисправностями, старательно не обращая внимания на тот факт, что внезапно «заглючившие» приборы четко обозначают путь, проложенный через системы защиты, от аварийного пожарного выхода к залу серв-машин.
Да, но следом прибудут полицейские, а за ними, или, быть может раньше, спецы из разведки, которые не станут закрывать глаза на явное совпадение.
Рассудок Рейчел метнулся к аппаратуре соседних залов, грубо вырубая целые участки сети.
Побереги силы. – Коснулся ее разума голос Антона. – Мы у цели.
Рейчел открыла глаза.
Они стояли подле огороженных низкими перилами постаментов, на которых возвышались десяти-пятнадцати метровые силуэты шагающих машин.
Антон, не снимая с плеча своей ноши, открыл люк первого в ряду «Фалангера» и жестом указал Рейчел, чтобы она шла первой.
Рубка оказалась тесной и неудобной. Между сложной конструкцией пилот-ложемента и многочисленными приборными панелями оставалось слишком мало места для троих людей.
– Присядь пока. – Произнес Беглов, взглядом указав на скошенные приборные панели.
Бессознательное тело пленника он аккуратно опустил в кресло пилота.
– Антон, это действительно адмирал Надыров?
– Да.
– Но как это возможно? Тысяча лет…
– Его корабль попал в область аномалии космоса. Там время течет быстрее. Большего я пока не знаю, но надеюсь вскоре узнать.
Разговаривая с Рейчел, он извлек из специальной ниши длинный глянцевитый шунт нейросенсорного контакта и вставил его свободный разъем в височный имплант адмирала.
– Приготовься. Сейчас я подключу автономный источник питания, и его память станет доступна для чтения. Киберсистема «Фалангера» даже в отсутствии модуля «Одиночка», вступит в нейросенсорный контакт с разумом пилота, и будет автоматически сканировать его мозг. Твоя задача – войти в информационный поток и побудить адмирала вспомнить все, что он знает о двух мирах Линии Хаммера: Везувии и Юноне. Нас интересует любая информация об этих планетах, но особое внимание следует уделить инфраструктуре военных объектов, а в особенности секретной базе под кодовым названием «Гамма». Ее местоположение нужно узнать точно.
– Это все?
– Это главное. Если ты в состоянии востребовать и запомнить больше информации…
– Я смогу. Но боюсь, что мое физическое состояние после этого оставит желать лучшего.
– Не беспокойся. Я буду рядом. Давай условимся, какой знак ты сможешь подать, когда наступит предел. Я просто выдерну шунт.
Рейчел кивнула.
– Держи меня за руку. Я сожму пальцы.
– Хорошо. Ты готова? У нас осталось полтора часа до старта межзвездного лайнера.
– Готова. Последний вопрос Антон. Что будет с ним? – Рейчел красноречиво посмотрела на Надырова.
– Не волнуйся. К утру он очнется, с небольшим провалом в памяти. Пусть спецслужбы поломают себе голову, как он оказался тут, в музее, и зачем полез в рубку серв-машины.
Рейчел кивнула.
Сжав ладонь Антона, она закрыла глаза, погружаясь в пучины чужой памяти.
Такого не еще совершал ни один мнемоник или кибрайкер.
Она была первой.
* * *
Международный космопорт Элио. Ноль часов десять минут по местному времени.
– Дамы и господа. Заканчивается регистрация на рейс сообщением Элио-Дион-Стеллар.
Голос гулко отдавался эхом под сводами полупустого в этот час зала отлета.
Два человека спешили к стойке регистрации. Модой мужчина вел под руку свою жену или подругу. Похоже, девушка изрядно перебрала. Ее походка была нетвердой, глаза полуприкрыты, при каждом шаге она опиралась на локоть своего спутника.
Он подвел ее к стойке регистрации и протянул андроиду две статкарточки.
– Моя невеста неважно себя чувствует. – Не дожидаясь вопросов, пояснил он. – Слишком много выпила на вечеринке.
Андроид просмотрел документы и вернул их Беглову.
– Все в порядке. Вы можете пройти на посадку. – Вежливо сообщил он.
Антон кивнул, бережно заставив Рейчел следовать в нужном направлении.
– Потерпи милая. Скоро все закончиться.
Гиперсферный прыжок до Диона займет три часа, затем пересадка на грузовой корабль, следующий в Солнечную систему. Еще два часа в аномалии, и на парковочных орбитах Земли их встретит космическая яхта, зафрахтованная Рорихом.
К тому времени на Элио будет только начало шестого. До открытия музея останется еще два с половиной часа.
