Глава 1
«…Космос
Он, несомненно, стал новой средой обитания для Человечества, которое за полтора тысячелетия космической эры успело не только освоить сотни звездных систем, но и сформировать уникальные планетные цивилизации, настолько разные, что при взгляде со стороны они выглядят чуждыми друг другу. Труднейшие условия выживания, адаптация групп колонистов к исконным биосферам осваиваемых планет, неизбежные мутации – все это в итоге породило крайние формы отличий между выходцами с разных планет.
Все так. Но Человечество все же сумело преодолеть труднейшие вехи Экспансии, освоить галактические просторы, избежать самоуничтожения в двух глобальных войнах. Наши первичные потребности давно перешагнули примитивную черту робких колониальных амбиций – мы с прежней дерзостью и любопытством смотрим в глубины неизведанного пространства и при этом ощущаем себя единой цивилизацией, невзирая на различия, возникшие между отдельными видами Homo Sapiens, различия недвусмысленные: семантические, физические, нравственные, обусловленные жесточайшими трудностями при освоении враждебных, изначально чуждых человеку планет.
На протяжении полутора тысячелетий мы коренным образом видоизменяли биосферы колонизируемых миров и необратимо менялись сами.
Так что же позволяет нам по-прежнему осознавать себя Человечеством?
Межзвездная сеть «Интерстар» и множественные контакты с чуждыми космическими расами – вот два компонента, связующие нас в единое целое. Сеть позволяет объединить людей в рамках глобального информационного пространства, а постоянные контакты с иными, по-настоящему чуждыми нам цивилизациями служат идеальным идентификатором нашей общечеловеческой сущности.
Одну за другой мы открываем страницы древнейшей истории обитаемого космоса, идет неизбежный процесс взаимного проникновения технологий, древние расы восстают из бездны регресса, а мы перенимаем опыт их развития, порой заключенный в немногих уцелевших от былого величия артефактах.
Реверс-инженеринг работает с новой силой.
Особенное значение современными исследователями придается поискам гравитационного генератора Инсектов и загадке появления в нашем пространстве логриан.
До сих пор неизвестно, где и как развивались логриане, что случилось с их родной планетой и почему на протяжении миллионов лет они обитают в искусственной среде, на борту исполинских космических сооружений?..
Ежемесячное обозрение «Все Миры»,
март 3911 года».
3890 год Галактического календаря
Десятый энергоуровень гиперсферы
– Центральный, на связи «Борт-4». Все системы проверены, к старту готов!
– Понял тебя, – голос дежурного офицера МГК «Отважный» прозвучал буднично. – Начинаем процедуру. Вакуум-док открыт. Успешного полета!
Механизмы стартовой палубы пришли в движение. Легкие вибрации корпуса космического корабля передавали лишь слабый отголосок работы мощных, но примитивных по конструкции механических суппортов, подающих плиту с закрепленным на ней ГП-модулем в темное, лишенное звезд пространство Великого Ничто.
Отказ от большинства проверенных веками технологий – неизбежная дань десятому энергоуровню аномалии пространства-времени.
Шесть человек, облаченных в бронескафандры высшей защиты, расположились в противоперегрузочных креслах. Для группы космодесантников медленная процедура старта давно превратилась в рутинную операцию, чего не скажешь о двух выпускниках Элианского института истории и археологии космоса.
Кресла Даши Наумовой и Райбека Дениэла располагались ближе других к пилот-ложементу. Если слегка повернуть голову, то можно увидеть мнемоника, управляющего кораблем, различить панораму окружающего пространства, разворачивающуюся на голографических обзорных экранах, впитать тысячи подробностей, связанных с выходом модуля в лишенное звезд пространство десятого энергоуровня аномалии космоса.
В пространстве гиперсферы все происходило вне привычных норм. Что такое старт отделяемого малого корабля? Несколько секунд ускорения, и ты в космосе, здесь же процедура затягивалась, шли минуты, и молодые люди, с необъяснимым внутренним напряжением наблюдая, как стартовая плита медленно выдвигается в лишенную звезд бездну, остро осознавали: все привычное осталось в ином пространстве и времени.
– Есть фиксация стартовой плиты. Разрешаю включение двигателей. Захваты освобождены.
Управляющий ГП-модулем мнемоник внешне никак не отреагировал на голос офицера, прозвучавший по связи, однако мягкий толчок ускорения тут же возвестил о включении двигателей.
Малый корабль оторвался от стартовой плиты и начал удаляться от громады крейсера.
– Мой бог… – Даша со смешанным чувством потрясения и восторга наблюдала, как на экранах обзора медленно формируется панорама уникальной планетной системы. – Райбек, мне просто не верится. Кажется, я сплю…
Дениэл также испытывал оторопь, но старался не выдать своих чувств.
Девять планет, удерживаемых на единой орбите действующими, но так до сих пор и не найденными гравитационными устройствами расы инсектов, обращались вокруг энергетического сгустка, похожего на миниатюрную копию галактического диска.
Восемь миров системы Ожерелья были мертвы, и лишь девятая планета сияла пронзительной синевой атмосферы, словно фантастический драгоценный камень в оправе бархатистого мрака.
Араста, или Первый Мир, как называли его древние.
Потрясение выпускников Элианского института истории и археологии можно понять. Немногим выпадает шанс побывать тут, в самом сердце энергетической Вселенной, где большинство материальных объектов являются воплощением неимоверно далекого прошлого. Каждый студент втайне мечтает попасть сюда на практику, но лишь единицам удается получить право на столь многообещающее начало самостоятельной карьеры.
Панорама искусственно созданной системы, развернувшаяся на экранах обзора, в первую минуту действительно повергала в шок.
Одно дело слушать увлекательные лекции по истории древнейших цивилизаций космоса и совершенно иное – увидеть все своими глазами, до непроизвольных мурашек, скользящих вдоль спины, вдруг почувствовать могущество утерянных знаний и технологий, способных перемещать планеты, отправлять небесные тела в иное пространство и время.
Миллионы лет прошли с тех пор, как расы древнего космоса, находясь на пике своего прогресса, осуществили дерзкую попытку создания общегалактического транспортного узла. Логриане и инсекты, изучив аномалию космоса, отправили в глубины гиперсферы девять планет, сформировав искусственную систему там, где никогда не существовало материальных тел.
– Да, потрясающее зрелище. – Райбек невольно покосился на пилота-мнемоника. Тот застыл в кресле, закрыв глаза. Вокруг него медленно извивались тонкие нити – так называемые логр-компоненты, собранные из сотен черных как смоль кристаллов. Каждый логр, несмотря на крошечные размеры, являлся сверхмощным компьютером, величайшим достижением расы логриан. Без них освоение системы Ожерелья стало бы попросту невозможным. Традиционные человеческие технологии не работали в сердце аномалии космоса, резкий скачок временного потока на переходе границы десятого энергоуровня и излучение сияющего энергетического сгустка губительным образом воздействовали на большинство кибернетических устройств.
– Он вообще управляет кораблем? – тихо спросила Даша, продолжая пристально наблюдать за мнемоником.
Райбек пожал плечами, хотя его движение прошло незамеченным, – элементы тяжелой брони даже не шелохнулись.
– Кто его знает, – шепотом ответил он, вновь возвращаясь взглядом к экранам обзора.
В теории все окружающие явления были хорошо знакомы Райбеку и Даше, но шоковые ощущения не отпускали, они лишь усиливались с каждой минутой.
Глядя на сгусток энергии, излучающий напряженный сиреневый свет, вольно или невольно задумаешься о дерзновенности замысла древних цивилизаций.
Отправляя планеты в самое сердце аномалии космоса, логриане и инсекты планировали создать в глубинах энергетической Вселенной материальную основу для последующего строительства транспортного узла, который, по их расчетам, должен был связать воедино все звездные системы родной Галактики.
Их попытка возымела лишь частичный успех. Только на одной планете из девяти древним цивилизациям удалось создать приемлемые для жизни условия. Они едва приступили к первой фазе своего проекта, когда внезапная миграция предтеч – таинственных существ, обитавших в пространстве древнего космоса, поставила под угрозу само существование цивилизаций логриан, инсектов и дельфонов.
Им пришлось временно приостановить работы в искусственно созданной системе, а затем и вовсе закрыть проект. Итог древнего противостояния оказался плачевен, одна из космических рас была уничтожена, двум другим пришлось отступить в границы скопления О’Хара.
Прошло три миллиона лет.
Люди, самостоятельно открыв феномен гиперсферы, использовали аномалию пространства-времени для путешествий между звездами. Создание мобильного гиперпривода, пригодного для установки на космических кораблях, ознаменовало начало эпохи Великого Исхода, когда десятки тысяч колониальных транспортов покинули перенаселенную Солнечную систему.
Только единицам удалось достичь удаленных звездных систем, а их экипажам отыскать пригодные для жизни планеты. Остальные канули в пучинах аномалии космоса, и судьба большинства из них остается неизвестна.
Лишь недавно фундаментальные открытия профессора Кречетова позволили людям использовать Вертикали гиперсферы. Первопроходцы достигли десятого энергоуровня, заново открыли искусственно сформированную в древности систему Ожерелья, сделали немало других, не менее значимых, удивительных, а порой и трагических открытий.
В том числе стало понятно, что именно происходило со многими колониальными транспортами эпохи Великого Исхода. Оказывается, большинство из них неуправляемо срывались на Вертикали гиперсферы, попадали во власть энергетических потоков, увлекавших огромные корабли в пучины аномалии космоса.
Здесь, в системе Ожерелья, на поверхности восьми безвоздушных миров громоздились обломки тысяч космических кораблей, принадлежащих к различным эпохам, созданных не только людьми, но и иными космическими цивилизациями.
Даша и Райбек, затаив дыхание, неотрывно следили, как растет, укрупняясь в деталях, унылая, черно-серая, изредка отблескивающая металлом поверхность лишенного атмосферы мира. Среди кратеров, освещенные мертвенным сиянием энергетического сгустка, погруженные в реголитную пыль, покоились искореженные корпуса множества космических кораблей, потерпевших крушение в результате неуправляемого срыва на Вертикали, выброшенных сюда волей энергетических потоков, которым не в силах противостоять даже современные модели гиперприводов.
Мнемоник по-прежнему сидел, плотно закрыв глаза, его разум находился в прямой связи с логрианскими устройствами. Он не двигался, не манипулировал астронавигационными рулями, осуществляя все операции по управлению кораблем на уровне передачи мысленных команд.
Для человека, незнакомого с тонкостями логрианских технологий, это выглядело непривычно, странно, даже жутковато.
Черные нити, набранные из одинаковых по размеру, плотно сопрягающихся друг с другом кристаллов, плавно изгибались, парили в воздухе без видимой опоры, образовывали временные соединения, сплетались в клубки либо расходились в разные стороны, образуя трехмерные фигуры, чем-то напоминающие древние иероглифы мертвых языков далекой Земли, при этом космический корабль начинал маневрировать. Все происходило в полной тишине, лишь собственное дыхание звучало громко и отчетливо да удары сердца глухо отсчитывали каждую секунду полета.
Даша и Райбек неотрывно смотрели на экраны обзора.
Система Ожерелья хранила множество так и не раскрытых тайн, но теперь к свидетельствам древности добавились многочисленные признаки современной человеческой деятельности: в эти минуты ГП-модуль, сближаясь с планетой, двигался вдоль построения могучего, не знающего себе равных космического флота.
Огромные корабли казались покинутыми, но обманчивое отсутствие навигационных огней, втянутые внутрь корпусов надстройки на самом деле свидетельствовали о полной боевой готовности.
С каждым из кораблей был состыкован технический носитель, усовершенствованный для работы в условиях десятого энергоуровня гиперсферы.
Флот находился в энгергосберегающем режиме ожидания. На борту постоянно дежурили сменные группы боевых мнемоников, остальные члены экипажа, погруженные в низкотемпературный сон, ждали своего часа. Первая гиперсферная группировка ВКС Конфедерации была способна мгновенно отреагировать на любое негативное изменение ситуации в границах Обитаемой Галактики. Лишь немногие знали о существовании этой грозной ударной силы. Кораблям, «дремлющим» в пространстве десятого энергоуровня, достаточно получить приказ, и они, совершив восхождение по Вертикалям, тут же появятся в любой из звездных систем исследованного космоса.
Вторая часть гиперсферной группировки ВКС, представленная десятью кораблями крейсерского класса, непосредственно контролировала пространство десятого энергоуровня. Благодаря синтезу человеческих и логрианских технологий корабли получили новую степень надежности и функциональности, которой ни одна из космических рас не сумела добиться в одиночку.
Контроль системы Ожерелья являлся главнейшей задачей современности. Здесь сходились воедино миллиарды Вертикалей, они связывали центральную область гиперсферы со всеми существующими в Галактике объектами звездной величины.
Если люди и логриане независимо друг от друга сумели открыть свойства Вертикалей, попасть в пространство десятого энергоуровня и закрепиться в нем, то возникал закономерный вопрос: сколько еще неизвестных нам цивилизаций способны повторить этот путь? Какими они будут?
Человечество не забывало уроков собственной истории.
Потребовалось тысячелетие активного освоения космоса, колонизация сотен планет, горький, разрушительный опыт двух Галактических войн, чтобы понять: Вселенная безгранична и места в ней хватит для всех.
…Даша и Райбек не думали сейчас о хитросплетениях межпланетной и межрасовой политики. Мрачные громады космических кораблей постепенно отдалились, истаяли во мраке, объем голографических мониторов теперь заполнила панорама поверхности безвоздушной планеты, третьей, если мысленно вести отсчет, двигаясь по часовой стрелке от нежного сияния Арасты.
Миллионы лет истории освоения космоса, спрессованные в нагромождениях потерпевших крушение космических странников, открывались их взорам.
Лишь малая часть скитальцев, выброшенная волей гиперсферы в пространство десятого энергоуровня, принадлежала к сумме человеческих технологий. Большинство обломков наглядно и недвусмысленно иллюстрировали предположение о сотнях иных цивилизаций, в разные исторические эпохи пытавшихся освоить технологию путешествий через аномалию пространства-времени.
Изучение пестрого населения Первого Мира уже привело к контактам с представителями девяти иных космических рас – потомков тех, кто выжил при крушениях. Анализ доступной информации ясно указывал: разумные формы жизни распространены в Галактике повсеместно и контакт с ними – это лишь вопрос времени.
ГП-модуль пошел на снижение.
Поверхность планеты укрупнялась в деталях. Взгляду открывались невероятные картины, от которых перехватывало дыхание. Сотни погибших космических кораблей образовывали фантастический панцирь, верхний слой которого состоял в основном из колониальных транспортов эпохи Великого Исхода и боевых кораблей периода Первой Галактической войны.
На участке, где предстояло работать Даше и Райбеку, к расчистке завалов еще не приступали. Чтобы добраться до более ранних наслоений, изобилующих обломками конструкций, принадлежащих иным космическим цивилизациям, требовалось со всей возможной осторожностью поднять два колониальных транспорта, крейсер Земного Альянса, а также штурмовой и конвойный носители Флота Свободных Колоний.
Под перечисленными кораблями наполовину погруженные в мелкую реголитную пыль покоились обломки невиданных и еще никем не изученных конструкций, не имеющих ничего общего с техникой логриан, инсектов, харамминов или дельфонов.
ГП-модуль осуществил посадку на небольшом участке поверхности, свободном от следов крушений.
Прежде чем отстегнуть страховочные ремни противоперегрузочного кресла, Райбек взглянул на экраны обзора верхней полусферы.
К месту проведения работ приближался войсковой транспорт, оснащенный специальными захватами.
* * *
До выхода на поверхность командир группы космических десантников провел последний инструктаж:
– Сегодня поднимаем в космос колониальный транспорт «Октавия», – скупо сообщил он. – Работаем, как обычно, парами. Тросы крепим, предварительно проверяя надежность корпуса, чтобы не вышло, как в прошлый раз, когда группа Талботова умудрилась опрокинуть и уронить обратно на поверхность фрегат Колоний. Напоминаю: «Октавия» лежит на грунте, но при подъеме откроется доступ к части чужих конструкций. Максимальное внимание и осторожность. Предварительная разведка показала отсутствие энергетической активности в инопланетных обломках, но кто его знает, может, там, внутри, работают устройства, созданные по неизвестным нам технологиям?
Он обернулся к Даше и Райбеку:
– Вы, молодые люди, сегодня непосредственного участия в подъеме не принимаете. Согласно правилам, первый выход на поверхность – ознакомительный. Никакой самодеятельности, понятно? Находиться в строго указанной точке, под ногами не путаться, вопросами не отвлекать. Проводите наблюдения, запоминайте, как правильно производить крепление конструкций к транспорту. После возвращения устрою экзамен по технике безопасности, понятно?
Даша кивнула.
Райбек, разочарованный таким оборотом событий, попытался протестовать:
– Мы – дипломированные археологи!
– Я в курсе, – спокойно отреагировал командир группы. – Доберемся до инопланетных конструкций, безопасно закрепим их, тогда и приступите. А пока – наблюдать. Все. Разговоры окончены.
* * *
Первый выход на поверхность, несмотря на досадное бездействие, произвел сильное и весьма неоднозначное впечатление на Дашу и Райбека.
Все происходило совершенно не так, как рисовало воображение. Грезы о великих, захватывающих дух открытиях внезапно обернулись рутинными операциями. Десантники, пользуясь специальными приспособлениями, с разных сторон вскарабкались по обшивке колониального транспорта «Октавия», исследуя целостность корпуса и долго, придирчиво выбирая места для надежного крепления тросов.
Бездействие угнетало.
Переключая каналы связи, Даша и Райбек все же стали свидетелями проникновения внутрь корабля.
Один из десантников, поднимаясь по обшивке, добрался до сквозной пробоины в корпусе.
Используя сервомускулатуру скафандра, он преодолел участок взломанных бронеплит и оказался внутри огромного темного зала.
Сканирующий комплекс передавал подробности происходящего. Десантник проник в один из криогенных модулей. Отсек, разделенный на три яруса палуб негерметичными решетчатыми перекрытиями, вмещал четыре тысячи ячеек низкотемпературного сна.
Трудно передать чувства молодых людей, когда свет закрепленного на гермошлеме фонаря выхватил из мрака ряды криогенных камер. Они не пострадали при крушении, выглядели целыми, ни одна из каплевидных крышек, выполненных из ударостойкого прозрачного пластика, даже не треснула.
Бледные лица людей смутно просматривались сквозь блики света, змеящегося по матовой поверхности криогенных ячеек.
Даша невольно вскрикнула, Райбек лишь стиснул зубы, ощущая, как чувство скорби заполняет душу.
Эти люди покидали Землю в надежде на лучшую жизнь. Полные решимости бороться, осваивать иные миры, они так и не увидели новой родины, уснули навечно, канули в пучинах гиперсферы, пополнив список невозвращенцев.
Десантник, бегло осмотрев криогенный модуль, направился назад к пробоине.
Даше и Райбеку в этот момент он показался черствым, бездушным человеком. Мог бы на минуту остановиться, отдать дань памяти предкам.
Нет, для него все происходящее являлось рутиной. Может, совсем недавно он был даже более впечатлителен, чем юные выпускники Элианского института археологии, но «Октавия» – не первый колониальный транспорт, поднятый с поверхности планет системы Ожерелья. Со временем острота восприятия притупляется.
Райбека переполняли острые, щемящие чувства. Он наблюдал, как десантники крепят на обшивке «Октавии» прочные тросы, а в душе продолжало плескаться чувство горестного соприкосновения с трагедией тысяч непрожитых, оборванных вмиг жизней.
Даша испытывала схожие чувства. Они оба стояли бледные, будто окаменевшие, каждый по-своему переживая увиденное.
«К этому, наверное, никогда нельзя привыкнуть», – думала Даша, наблюдая за слаженными, сноровистыми действиями десантной группы.
«Октавию» поднимут с поверхности, затем состыкуют с техническим носителем и далее, после восхождения по Вертикали, доставят на Этну – лишенную атмосферы планету в системе Грюнверк, где строится огромный мемориальный комплекс в память о тех, кто покинул Землю в неистовом порыве первой волны Экспансии, но так и не обрел новой родины, став жертвой малоизученной в ту пору аномалии пространства-времени.
* * *
У каждого человека в жизни наступают моменты, способные в корне изменить дальнейшую судьбу.
Когда улеглась пыль, Райбек огляделся вокруг. На месте только что поднятого колониального транспорта «Октавия» в теле планеты остался глубокий, образовавшийся еще при крушении шрам. На дне жутковатой ложбины в мельчайшей пыли логр-компоненты зафиксировали множество предметов, когда-то выпавших из разбитых грузовых контейнеров.
Взгляд Райбека почему-то выделил один из них. Присмотревшись, он почувствовал, как внезапно и остро защемило в груди. Это была игрушка. Маленький, смешной кибернетический ослик.
Дениэл нагнулся, подобрал его.
Вопреки всем невзгодам, выпавшим на долю высокотехнологичной игрушки, ослик выглядел комично: на его мордочке застыла заразительная оптимистичная улыбка, длинные уши не пострадали, припорошенные пылью глаза смотрели на человека задорно, словно говорили: не волнуйся, малыш, все будет просто отлично!
Кому он принадлежал?
Ребенку, отправившемуся вместе с родителями в межзвездное путешествие?
Взрослому человеку, сохранившему игрушку как память о родной планете или неких важных для него событиях?
«Сейчас уже не угадаешь», – подумал Райбек.
Стряхнув с игрушечного ослика красноватую пыль, он осмотрелся. Неподалеку на освободившийся участок поверхности осуществлял посадку ГП-модуль. Пора. «На сегодня все», – промелькнула мысль.
«Но как поступить со своей находкой?» – он взглянул на ослика. Бросить игрушку назад в красноватую пыль у него не поднималась рука, но и забирать что-либо с поверхности, проносить на борт корабля «посторонние предметы» строго запрещено.
Вспомнилось суровое лицо инструктировавшего их офицера.
«Да ладно, – подумалось Райбеку. – Объясню. А заодно спрошу, почему никто не соберет личные вещи колонистов? Разве можно оставлять их тут?» – В душе Дениэла все еще стыло горестное чувство соприкосновения с трагедией предков, многое выглядело как-то несправедливо, действия группы десантников казались равнодушными, выхолощенными.
Нет, Райбек просто не мог проявить такое равнодушие.
Мысленно решив внезапно возникшую дилемму, он поместил находку в закрепленный на поясе герметичный контейнер, где хранился ремонтный комплект к скафандру, запасной логр, обоймы с таблетками для преобразователя, – все это располагалось в специальных «кармашках» и оставляло достаточно свободного места, чтобы внутрь поместился еще один небольшой предмет.
Даша не заметила его своевольства. Она смотрела, как два буксировочных корабля поднимают колониальный транспорт все выше и выше, пока тот не превратился в едва заметную точку, отражающую свет энергетического сгустка.
– Пора возвращаться, – голос Райбека заставил ее вздрогнуть.
– Но нам приказано не покидать точку наблюдения, забыл? – запротестовала девушка.
– Ладно, – он нехотя признал ее правоту.
ГП-модуль уже подобрал группу космодесантников и теперь двигался в направлении археологов.
Густые облака пыли, поднявшиеся с поверхности, время от времени полностью скрывали его.
«Да, вот тебе и экспедиция», – Райбек все никак не мог побороть своего разочарования. День, начавшийся столь многообещающе, вышел каким-то пустым, скорбным, тревожащим душу.
Через минуту показался корабль. Пилот филигранно сблизился с поверхностью, луч поискового прожектора пробился сквозь медленно оседающую пыль, выхватил из мрака две человеческие фигуры в скафандрах.
На высоте одного метра корабль прекратил снижение. В борту распахнулся люк.
– Давай, ты первая, я следом.
Даша в последний раз с сожалением осмотрелась, затем направилась к открытому люку.
Райбек последовал за ней, еще не подозревая, как сильно изменит его судьбу случайная находка.
* * *
По возвращении на борт крейсера начались рутинные операции.
Даша и Райбек чувствовали себя усталыми, полными впечатлений и немного подавленными. Первая высадка на планету, соприкосновение с трагедией колониального транспорта предков, вид чужих космических кораблей, до которых сегодня так и не удалось добраться, – все это особым образом воздействовало на недавних выпускников института археологии. Здесь, в системе Ожерелья, оживала древнейшая история…
– Так, а это у нас что такое? – нарушил мысли Райбека голос дежурного офицера.
Да, пронести что-либо через комплексный сканер попросту нереально.
– Игрушка, – ответил Дениэл. – Там повсюду разбросаны личные вещи колонистов. Их никто не удосужился собрать. – Он исподлобья взглянул на офицера.
Тот хотел строго отчитать молодого археолога, но, обратив внимание на мордашку ослика, лишь тяжело вздохнул:
– Ладно. На первый раз я тебя просто предупреждаю. Нельзя проносить на борт посторонние предметы.
– Я знаю! Но бросить его – рука не поднялась.
– Прикольный ослик… – офицер вздохнул. Он прекрасно понимал чувства Дениэла. Сам прошел через подобные испытания. Поднимать колониальные транспорты, разбирать горы покореженных конструкций, ставших последним пристанищем для многих колонистов, тяжело.
– Вот что скажу, – он ободряюще подмигнул Райбеку, – возьми его себе. Как память. Сейчас вместе с экипировкой отправишь его в камеру стерилизации, заберешь через час.
– А как же инструкции?
– Разберусь. Внесу игрушку в список твоих личных вещей. Все, – голос офицера вновь стал суровым. – Шагай. И чтобы больше – никаких нарушений, понял?
– Спасибо! – Райбек благодарно кивнул.
* * *
Вечером того же дня Райбека внезапно вызвал к себе комендант десантной палубы крейсера «Отважный».
Дениэл уже поужинал, усталость после долгого, переполненного впечатлениями дня немного отступила, они с Дашей договорились встретиться через час, сходить в зону отдыха, посмотреть, как проводит экипаж свободные часы.
Вызов оказался неожиданным.
«Наверное, из-за игрушки, что я пронес на борт», – мысленно вздохнул Дениэл, включил навигационный модуль своего кибстека и отправился в путь. До хозяйственного отсека, на фоне которого в данный момент отображался личный маркер коменданта, шагать и шагать по запутанной, непонятной для новичка системе коридоров.
Минут через десять, оказавшись подле нужной ему двери, Райбек коснулся сенсора. Система считала биометрические данные и впустила его.
Отсек, куда он попал, больше походил на автоматизированный склад. Скафандры различных степеней защиты, закрепленные в специальных устройствах, высились несколькими ярусами, по другую сторону от входа сотни выдвижных контейнеров вздымались сплошной стеной от пола до потолка.
Отыскать галакткапитана Стешинова удалось достаточно просто. В конце длинного и узкого коридора Райбек увидел огромный П-образный стол, над которым неподвижно застыли десятки механических манипуляторов. По-видимому, они служили для перемещения контейнеров со снаряжением и массивных скафандров в пределах складского помещения.
– Ага, явился, – низкорослый, коренастый, совершенно лысый капитан ВКС недобро взглянул на Райбека.
– А в чем дело? – Дениэл не чувствовал за собой никакой вины, и взгляд офицера показался ему тяжелым, незаслуженным.
– Твой? – капитан поставил на разделяющий их стол игрушечного ослика.
– Да, – Райбек хотел было рассказать, как и при каких обстоятельствах подобрал игрушку, но капитан его опередил:
– Я, конечно, понимаю, военной дисциплине в институте вас не учили, но в детство-то зачем впадать?
– В смысле? – опешил Райбек.
– В прямом. Додумался – брать игрушки в серьезную экспедицию, да еще и носить с собой вместе с оборудованием! Детский сад какой-то!
«Значит, дежурный офицер все же внес ослика в список моих личных вещей!» – догадался Дениэл.
Чтобы не вступать в спор, он решил ограничиться полуправдой:
– Это талисман.
Галакткапитан только сокрушенно покачал головой.
– Ладно. Я тебя по другому поводу вызвал, – неожиданно заявил он. – Вместе с экипировкой тебе был выдан резервный логр.
Дениэл кивнул.
– Я им не пользовался.
– Куда же в таком случае исчез кристалл?
Райбек невольно побледнел.
– Что? Я даже не прикасался к нему!
– Логр исчез! – резко повторил галакткапитан Стешинов. – Аппаратура сканирования работает четко. Твой скафандр на момент выдачи был полностью укомплектован. Есть соответствующая запись с файлом тестирования всех компонентов экипировки. По возвращении сканеры зафиксировали отсутствие резервного логра.
– Я ничего не понимаю! – развел руками Райбек.
– Я тоже. Потому и вызвал, – хмуро ответил офицер. – Ты хоть представляешь ценность логрианского кристалла? Подумай хорошо, прежде чем ответить. Дело, скажу тебе, скверное. Я говорю не о стоимости устройства, а о его практической ценности и незаменимости в условиях десятого энергоуровня! Если ты его доставал, рассматривал, где-то обронил, – еще полбеды. Но если ты…
– Я понятия не имею, куда делся логр! – искренне возмутился Райбек. – Я его не вынимал из подсумка, не рассматривал, не применял, не терял! Можете меня обыскать!
– Понадобится – обыщем, – сурово ответил Стешинов. – Хотя сканеры тебя насквозь видят, – тут же добавил он. – Что мне командиру палубы докладывать?
– Не знаю. Я здесь ни при чем!
– Ну смотри, тебе виднее, – галакткапитан указал на ослика. – Забирай свой талисман, его я уже проверил. И готовься, парень, без последствий такой проступок не останется.
* * *
Райбек покинул хозяйственный отсек в состоянии полной растерянности.
Он действительно ничего не понимал. Случайно выронить кристалл, закрепленный в специальном слоте на дне прочного подсумка, он не мог при всем желании. «Может, и не было резервного логра в комплектации моего скафандра? Посмотрят еще раз технические записи, разберутся», – со слабой надеждой подумал он.
Настроение было испорчено.
Направляясь к отведенной ему одноместной каюте, Райбек через кибстек связался с Дашей.
– Ну ты где? Мы же договорились встретиться!
– Извини. Сходи без меня. Настроения нет, устал.
– Райбек, ты чего?
– Говорю же, – извини, неважно себя чувствую.
– Ну ладно, – Даша, похоже, обиделась.
На этом злоключения не закончились. Вечер только начинался, а его снова вызвали, но теперь уже к командиру палубы.
Разговор, больше похожий на допрос, повторился, практически в тех же интонациях и формулировках. Дениэл все отрицал. Он действительно не имел понятия, куда мог запропаститься этот треклятый логр!
Ночью он спал плохо, а утром, еще до завтрака, к нему в каюту пришли два офицера из службы безопасности флота.
Эти церемониться не стали.
– Райбек Дениэл?
– Да.
– Собирай вещи.
– Куда? Зачем?
– Ты отстранен от участия в экспедиции. До полного выяснения обстоятельств пропажи логра приказано доставить тебя на Элио.
Планета Элио. Две недели спустя…
– Ну и что мне прикажешь теперь делать? – профессор Лагутин сурово взглянул на Райбека.
– Да не брал я этот проклятый логр, сколько же можно объяснять?! – не выдержав, огрызнулся Дениэл. – Небось техники при чистке скафандра куда-то задевали, а свалили все на меня!
– Ну, допустим, я верю, что произошло недоразумение, – смягчился Илья Андреевич. – На борту крейсера проведено собственное расследование. Логр так и не найден. Но меня откровенно волнует другое: практику ты провалил.
– С меня сняты обвинения?
– Ситуация совершенно непонятная. Кристалл древний, не из новоделов. Случиться могло всякое. На моей памяти бывали случаи, когда логры, найденные после миллионов лет «бесхозного существования», просто рассыпались в пыль по непонятной причине.
– Значит, я могу вернуться?
– Нет, – Лагутин продолжал хмуриться. – Я поручился за тебя Райбек, убедил адмирала Кречетова, что произошла досадная случайность. Спишут они логр, никуда не денутся. Но система Ожерелья для тебя закрыта.
– Почему?
– У службы безопасности Флота свои правила. Вернуть тебя в состав экспедиции уже не в моей власти. Чем намерен заняться?
Райбек растерялся. Он как-то не думал об этом.
– Ну, я бы мог завершить практику в какой-то другой экспедиции? – неуверенно предположил Дениэл. – На системе Ожерелья свет клином не сошелся… – понурив голову, добавил он.
– Вот тут ты не прав! – запальчиво ответил Лагутин. – Первый Мир и другие планеты Ожерелья исключительно важны для исследований! – Илья Андреевич быстро заводился, когда речь заходила о волнующих его вопросах. – Именно там сейчас совершаются наиболее значимые открытия! – наставительно добавил он, но, взглянув на своего ученика, заметив, как тот подавлен и растерян, махнул рукой. – Ладно, сейчас что-нибудь придумаем.
Райбек терпеливо ждал. А что еще оставалось делать? Хлопнуть дверью? Уйти? А как же мечты, планы, для чего тогда учился столько лет?
Илья Андреевич бегло просмотрел электронную документацию, вздохнул.
– Все экспедиции текущего года уже отбыли, – он развел руками. – К планетам, где проводятся раскопки, как ты должен понимать, пассажирских рейсов не существует, все миры расположены на границе исследованного космоса. Снаряжать внеплановый корабль лично для тебя никто не станет. Так что придется, Райбек, потрудиться здесь. Годик поработаешь в архивах института, а там, глядишь, и твои сокурсники вернутся.
– Но, Илья Андреевич!..
– Никаких «но»! Если хочешь продолжить карьеру ученого, смирись! Других вариантов я не вижу! Между прочим, работа в архиве весьма увлекательна. Ты знаешь, сколько открытий было сделано при изучении древних документов?
– Догадываюсь… – без энтузиазма ответил Дениэл, понимая, – спорить бесполезно.
– Ну, тогда иди. Приводи в порядок мысли и чувства. Разумеется, тебе сейчас обидно. Но сам виноват. Иди, иди. Сегодня пятница, с понедельника выйдешь на работу. И запомни, жизнь на первой неудаче не заканчивается! – уже вслед расстроенному Дениэлу крикнул профессор.
Дверь за Райбеком закрылась.
– Эх, молодежь… – Лагутин лишь покачал головой.
* * *
Райбек вышел из здания института, сел на гранитные ступени и тяжело задумался.
Его душила обида. Откуда он знал, куда подевался треклятый логр?! Надо же такому случиться – первая экспедиция завершилась полным провалом, он толком-то и сделать ничего не успел, и вот теперь, ко всем несчастьям, еще и попал в «черный список».
Все планы, что он строил, да что планы – вся жизнь рушилась. Вместо захватывающей практики получил выговор, когда вновь представится шанс попасть в настоящую экспедицию – неизвестно. Предложение поработать в архивах казалось ему сейчас строгим и незаслуженным наказанием.
Юношеские амбиции не давали покоя, обидно было до слез, но он лишь мрачно поглядывал по сторонам, не зная, чем теперь заполнить внезапно образовавшийся вакуум?
«Ладно. Утро вечера мудренее, – подумал он. – В архиве так в архиве. Попробую. Не бросать же дело всей жизни из-за первой неудачи, вызванной какой-то нелепой случайностью!
Конечно, не брошу».
Внезапно заработал модуль связи кибстека.
– Вызов от профессора Лагутина, – вплелось в безрадостные мысли сообщение системы.
– Да, Илья Андреевич, слушаю.
– Дениэл, тебе повезло. Только что получено сообщение из сектора Окраины. Корпорация «Спейсстоун» на днях приступила к освоению одной из планет. Они сообщают об обнаружении древнего колониального форта. По правилам, я обязан послать туда нашего сотрудника. Возьмешься? Нужно побывать на Окраине, осмотреть постройку, исследовать окрестности, – где-то поблизости наверняка расположено место посадки неизвестного колониального транспорта.
– Конечно, возьмусь! – обрадовался Дениэл. Вот это подарок судьбы! Собственная экспедиция!
– Тогда возвращайся, обсудим детали.
– Уже бегу, Илья Андреевич! – Райбек вскочил со ступеней.
