Глава 3
Земля.
Национальный парк-музей истории мегалитов.
Андрей не стал подъезжать к старым, уже начавшим ветшать офисным зданиям. Оставив машину за склоном ближайшего холма, он, несмотря на жару, накинул на плечи легкую куртку, которая скрыла под собой детали экипировки, не свойственной мирному страннику. Мельком взглянув на себя в зеркало, Андрей остался доволен – в высоких сапогах и невзрачной верхней одежде он теперь вполне мог сойти за случайно оказавшегося тут бродягу, который рискнул путешествовать по новоявленным джунглям Земли.
Импульсный пистолет системы «гюрза» он оставил в наплечной кобуре, подальше от чужих глаз, но был готов воспользоваться им в любой момент.
Нужно сказать, что Кречетова не смущали складывающиеся обстоятельства. За время своей службы он четко научился различать грань дозволенного и поэтому понимал: если в трех мегаполисах Земли действовали определенный правопорядок и сопряженные с ним своды законов, то данная территория явно не подпадала под их юрисдикцию, – на всем пространстве зарастающих джунглями руин действовали иные правила игры, ставкой в которой зачастую являлась жизнь. Кроме гипотетических людей, убивших его дядю, на диких этих пространствах существовали тысячи иных смертельных опасностей, и всякий, кто покидал пределы городов, мог рассчитывать здесь только на себя самого…
…Маскируясь за каменными укрытиями различных древних сооружений, Кречетов почти вплотную приблизился к центральному входу в комплекс одно-, двухэтажных строений, рядом с которым был припаркован смутивший его флаер.
Издали машина казалась новенькой, но это было обманчивое впечатление – просто ее современные «черты» резко контрастировали с общей картиной руин, пустошей и обветшалых, давно покинутых зданий мегалит-парка. На самом деле флаер эксплуатировался много и небрежно, о чем свидетельствовали следы чрезмерного обгорания на дюзах планетарной тяги и несколько вмятин на его выпуклых бортах. В местах, где отлетела заводская краска, виднелась ржавчина.
Подобравшись вплотную к машине, Андрей заглянул в сумеречный салон через щель приоткрытой дверцы. Все приборы на панелях управления были выключены, оба кресла пусты.
Обойдя машину, он посмотрел на регистрационный знак.
Флаер принадлежал его дяде. Именно о нем вел речь адвокат покойного.
Задаваться идиотским вопросом: «Мог ли мертвый профессор воспользоваться своей машиной?» – Андрей не стал.
Несомненно, на флаере сюда могли прилететь только его убийцы, – подумал он, – но почему они бросили машину у входа в здание? Все еще пребывают тут? – Андрей вытащил импульсный пистолет, одновременно коснувшись сенсора активации. – Или воспользовались иным средством передвижения?
Подумав об этом, он шагнул в дверной проем.
Холл был темным и пустым. Ствол «гюрзы», покрытый выпуклостями электромагнитных катушек, описал полукруг, но цели не нашел, и Андрей опустил импульсный пистолет, окидывая помещение уже более внимательным, изучающим взглядом.
В центре, покрытая слоем пыли, высилась рельефная модель мегалит-парка. На стенах просматривались поблекшие декоративные панно, изображающие пейзажи древней Земли в реконструкции современных ученых. Вдоль всего периметра помещения, ниже огромных картин, тянулись ряды ободранных кресел.
Андрей присел на корточки.
Следов, которые сохранил слой пыли, было множество. Отпечатки когтистых лапок мелких грызунов, замысловатые «лесенки», оставленные движением крупных пресмыкающихся, следы птиц в сочетании с пятнами помета… и два вида отпечатков обуви, которые вели в глубь комплекса, а затем обратно, на выход.
Андрей медленно выпрямился. Судя по отпечаткам, двое людей, побывав в здании, покинули его так же, как и вошли.
Он не стал двигаться дальше, а вернулся на улицу.
Детские воспоминания подсказывали, что профессор Кречетов занимал отдельный коттедж, который располагался где-то рядом. Логично было предположить, что убийцы этого не знали, а потому, обшарив центральный офис, вышли на улицу.
Что ж, посмотрим, удалось ли им отыскать нужный дом?
Вместо того чтобы блуждать между постройками, Андрей вернулся к холму и с возвышенности еще раз внимательно осмотрел комплекс зданий. Он поступал так, будто находился на занятой врагом территории, рефлекторно, даже не задумываясь о последовательности своих действий.
Еще раз осмотревшись, Кречетов наконец узнал искомое здание. Двухэтажный коттедж с мансардными окнами действительно располагался чуть в стороне, правее основного комплекса сооружений.
Вокруг по-прежнему стояла знойная тишь, лишь легкий ветерок, не несший прохлады, лениво шевелил тонкие стебельки пожухлой травы.
Андрей не спешил спускаться с холма и идти прямиком к зданию. Вместо этого он присел, спрятавшись за грубо обработанный гранитный валун, и достал чехол с электронным биноклем.
Внимательный, подетальный осмотр окрестностей не дал ему никакой дополнительной информации. Судя по внешним признакам, незваные гости уже покинули это место.
О том, что они могли затаиться в одном из заброшенных строений и ждать, Андрей подумал, но вскользь – просидеть двое суток в старых, насквозь обветшалых зданиях в сомнительной надежде, что племянник покойного профессора, прилетев на Землю, прямиком ринется сюда, было, по его мнению, как минимум нерационально. Проще проследить за прибывающими в космопорту, тем более что многомиллионный город давал массу возможностей для быстрого и эффективного устранения нежелательного визитера.
Нет, – здраво рассудил он. – Убийцы побывали тут и ушли.
Единственной загадкой для него оставался способ их передвижения, но этим вопросом можно было заняться позже…
По-прежнему оглядываясь по сторонам, он спустился с холма и направился к одиноко стоящему зданию.
* * *
Дверь, ведущая в знакомый по детским воспоминаниям коттедж, была распахнута настежь. Ее механизм кто-то заклинил в крайнем положении, подложив в качестве стопора увесистый булыжник. Через открытый дверной проем виднелись следы царящего внутри дома беспорядка.
Андрей рывком преодолел отделяющие его от крыльца метры и резко присел, прижавшись к внешней стене здания.
Тишина…
Он осторожно заглянул внутрь, удерживая «гюрзу» стволом вверх. В доме не было прихожей, сразу за дверями начиналась гостиная. У самого порога, на песке, что занес сюда ветер, виднелись те же следы, что и на полу центрального офиса, только тут они пестрели в разных направлениях, четко пропечатавшись среди беспорядочно разбросанных предметов.
Значит, булыжник положили не они… – машинально отметил Андрей. Песка в гостиную намело достаточно, а пропечатавшиеся в нем следы ясно говорили, что ветер уже давно хозяйничает в этом помещении.
Кречетов вошел внутрь, оказавшись среди хаоса сорванных со своих мест предметов.
Это был не обыск, а настоящий разгром. Все, что можно сломать или выпотрошить, оказалось тщательно препарировано двумя неизвестными. Переходя из комнаты в комнату, Андрей повсюду наблюдал одни и те же картины тотального разрушения. Два имевшихся в доме компьютера были разбиты и щерились прямоугольными дырами там, где в корпусах ранее были закреплены запоминающие устройства.
Дом на поверку оказался не таким большим, как рисовала память пятилетнего мальчика, и на его полный осмотр ушло немного времени. Исследовав последнюю комнату, которая когда-то являлась рабочим кабинетом профессора, Андрей пришел к неутешительному выводу – он опоздал как минимум на сутки. На полу, среди разломанной мебели и содранных стенных панелей, он не смог обнаружить ни единого листка пластбумаги, не нашлось и иных, более современных носителей информации…
Взглянув на изуродованный компьютер с выдранным кристаллодиском, Андрей подумал, что ему остается либо признать свое поражение, либо продолжать поиски, но в каком-то ином месте.
Задумавшись, он сел на системный блок опрокинутого на пол компьютера.
…Пытаясь понять, как действовать дальше, он скользил рассеянным взглядом по окружавшему его хаосу и вдруг заметил, что на старомодном диване, который стоял тут же, у стены, в беспорядке брошены легкое одеяло из синтетической шерсти и две подушки из мягкого пористого пластика.
Обивка дивана оказалась вспорота в нескольких местах, подушки аккуратно разрезаны на части, но это не имело значения. Спальные принадлежности выглядели новыми и не несли на себе следов многолетнего пребывания в доме…
Чтобы проверить свою догадку, Андрей встал, подошел к окну и взглянул на положение солнца.
Светило клонилось к закату, и его лучи уже начали проникать в кабинет. Проследив за углом их падения, он сделал безошибочный вывод – если бы спальные принадлежности лежали на диване со времен бытности тут профессора Кречетова, то они неизбежно выгорели бы на солнце.
Так, значит, дом посещался кем-то, кто привез с собой одеяло и подушки, иногда оставаясь ночевать на старом диване… Кто это мог быть?
Ответ напрашивался сам собой – здесь бывал покойный профессор, а его убийцы, скорее всего, нашли это место самым незамысловатым способом. Они сняли информацию с блока автоматического пилотирования угнанного флаера, который содержал в своей памяти часто используемый маршрут, соединяющий мегаполис Россия и парковочную площадку мегалит-парка.
Андрей отошел от окна, продолжая размышлять над новой информацией. Это было нелегким занятием – строить выводы на крупицах разрозненных фактов.
Итак, убийцы перевернули офис и квартиру профессора, а потом направились сюда. Значит, в городской квартире и на рабочем месте убитого они не нашли необходимой им информации…
Стоп… – осекся он в своих мыслях. – Они искали информацию или уничтожали ее?
Андрей привык мыслить логически, последовательно, и, вспомнив, что он видел в городе, его разум тут же начал склоняться к последнему выводу.
Из общения с адвокатом и полицией Андрей узнал, что его дядя недавно опубликовал итоговую работу по многолетнему скрупулезному изучению аномалии космоса, которая была благосклонно принята и высоко оценена в научных кругах. Чтобы добиться такого успеха, он должен был изложить в своем труде все результаты жизненных исследований, в буквальном смысле «раскрыть все карты» ради последнего триумфа своей научной карьеры, и нужно отдать должное – он добился этого. Андрей не был специалистом по теории гиперсферы, он не читал дядиных трудов, но репутация земного Института дальнего космоса предполагала, что добиться успеха и признания в самом старом и консервативном учреждении Галактики можно только одним способом – для этого необходимо совершить поистине уникальное открытие, подтвержденное титаническим исследовательским трудом.
Значит, в опубликованной книге профессора можно отыскать все материалы его исследований!.. – Андрей нахмурился, вспомнив варварски вскрытые компьютерные терминалы, пустые ящики для бумаг – в квартире и офисе профессора неизвестные изымали исключительно информационные носители.
Есть ли смысл в таких действиях, когда труд уже опубликован и доступен для заинтересованных лиц?
Да, – мысленно ответил себе Андрей, – но только при условии, что не все выводы профессора Кречетова относительно аномалии пространства-времени вошли в изданный вариант рукописи.
Опять сразу же вспомнился сон… летящий над землей Круг из облаченных в балахоны тел, а взгляд через окно на полуразрушенный Стоунхендж, мегалиты которого, окрашенные в багрянец заката, хорошо просматривались отсюда, заставил пробежать по спине ручеек мурашек.
Учитывая загадочные обстоятельства дядиной смерти и припомнив два совершенно неординарных события, накануне произошедших с ним самим, Андрей не мог не задуматься: а не возникло ли у профессора в ходе исследований неких маргиналий, которые он не решился внести в серьезный научный труд?
Чтобы проверить справедливость своей догадки, он вышел из дома и обошел его вокруг.
Интуиция не подвела – в задней части заросшего пожухлой травой двора он наткнулся на то, что надеялся увидеть, – округлое почерневшее пятно свежей золы. Кто-то совсем недавно сжигал тут документы, побросав в костер пачки пластбумаги и части разбитых на куски информационных носителей, извлеченных из нескольких компьютеров. Судя по количеству бесформенных обгорелых обломков, тут присутствовали кристаллодисковые накопители информации, снятые с компьютерных терминалов не только этого дома, но и те, что были украдены из городской квартиры и офиса профессора Кречетова.
Значит, неизвестные охотились за информацией, чтобы уничтожить ее… Вывод верный, очевидный, но никуда не ведущий. Андрей по-прежнему не знал, кем были убийцы его дяди и что за информация так сильно волновала их.
В этой ситуации ему оставалось лишь одно – вторично обшарить дом в надежде, что неизвестные пропустили какую-нибудь мелочь. К тому же Андрею было непонятно, зачем престарелому профессору покидать комфортную городскую квартиру и ютиться здесь по ночам на старом пыльном диване?
Всему в этом мире можно найти разумное объяснение. Данному постулату лейтенант Кречетов верил безоговорочно. Нет необъяснимых загадок, есть люди, не способные решить ту или иную проблему…
…Направляясь назад, к входу в дом, он внимательно смотрел по сторонам; цепкий взгляд, привычный к подобного рода осмотрам, не пропускал ни одной мелочи, и лейтенант был неожиданно вознагражден за постоянную настороженную осмотрительность…
Сделав несколько шагов, Андрей вдруг остановился как вкопанный. Его внимание привлекла земля, которая чуть просела у фундамента, образовав едва приметное углубление относительно остального слоя почвы.
Подвал!.. – внезапно осенило его…
Точно… Ведь он помнил, как, будучи ребенком, заглядывал в подвал, расположенный под домом. Ему запомнились большие, разъезжающиеся в разные стороны двери, которые показались ему смешными из-за того, что не стояли, как положено всем нормальным дверям, а лежали на земле, чуть под наклоном к фундаменту… и еще он помнил холодные бетонные ступеньки, уводящие в таинственную черноту, и голос отца, который окликнул его:
«Андрей, не балуйся с приводом дверей, в подвале нет ничего интересного. Отойди, а то свалишься ненароком!..»
Воспоминание больно кольнуло сердце.
Он подошел к тому месту, где тонкий слой нанесенной ветром почвы скрывал памятный вход, и осторожно стал убирать скопившуюся супесь. Углубившись на пару сантиметров, его пальцы наткнулись на ровную твердую поверхность.
Так и есть – пластик!
Оглядевшись вокруг, Андрей убедился, что окрестности по-прежнему пусты, и быстро очистил старые двери от песчаных наносов, за которые уже зацепилась корнями росшая вокруг трава.
Механизм отпирания дверей давно превратился в ржавый ком, и потому он просто проломил пластик.
За уродливой дырой открылась уводящая вниз бетонная лестница.
* * *
Хвала старой, пожелтевшей пластбумаге и пыльным подвалам, куда принято складировать разный отслуживший свое хлам.
Андрей поудобнее устроился в старом офисном кресле, разложил вокруг найденные пачки бумаг и принялся неторопливо изучать документы в неярком свете переносной лампы.
Разбирать дядин почерк было совсем не трудно, хотя большая часть листов являлась черновиками. Поначалу он задался вопросом – почему профессор не доверял черновых записей компьютеру, ведь набирать текст на клавиатуре намного быстрее и проще, чем писать от руки, но, вспомнив учиненный наверху бардак, тут же догадался: профессор просто не доверял электронным носителям, которые могли быть взломаны, а информация с них – прочитана кем-то еще. Потому в начале своей карьеры дядя и вел эти записи, еще совершенно не уверенный в состоятельности своих предположений, но уже опасавшийся разглашения пришедших ему на ум идей.
Первый же лист исчерканных записей говорил о важности и революционной новизне затронутого вопроса.
«Что мы на самом деле знаем о гиперсфере?
Это аномалия пространства-времени, иной континуум, которым пользуются все современные космические корабли для перемещения из одной точки трехмерного космоса в другую, удаленную на многие световые годы, – такой ответ на заданный вопрос даст любой школьник.
Это общие знания. Но что на самом деле представляет собой гиперсфера?
Это не параллельное пространство, ибо там нет звезд и планет, это не привычный нам космос, а его «изнанка». «Великое Ничто», как именуют гиперсферу пилоты и навигаторы, не обладает ни одной из привычных нам характеристик. Чтобы попасть в аномалию, космическому кораблю приходится разгоняться до скорости света, а затем, вплотную приблизившись к световому барьеру, включать дополнительные источники энергии, концентрируя их импульс по курсу корабля. В результате возникает пробой трехмерного континуума – абсолютно черная воронка гиперперехода, которая начинает затягивать материальное тело внутрь некой области пространства, где действуют иные физические законы.
По теории, чем больше энергии затрачено на переход, тем «глубже» проваливается корабль в аномальную область и тем напряженнее окажутся сопутствующие его дальнейшему полету энергетические поля.
Общая теория, чьи основные уравнения были выведены еще в двадцать третьем веке Иоганном Ивановым-Шмидтом, предполагает наличие десяти «уровней» аномалии, причем каждый последующий уровень обладает более высоким напряжением составляющего его энергетического поля, а с глубиной «погружения» понятия «время» и «расстояние» стремятся к нулю, теряя свой физический смысл».
Андрей оторвался от чтения, на минуту задумавшись. Да, это было понятно даже ему, – в принципе любой человек, когда-либо совершавший межзвездные путешествия, знал: космическому кораблю, перемещающемуся в аномальном пространстве первого уровня гиперсферы, требуется не более часа для преодоления одного светового года. Большинство гражданских пассажирских судов перемещались именно на первом уровне аномалии, где время все еще играет роль физической величины, но и риск полета невелик. Более быстрые грузовые корабли, чаще всего беспилотные, управляемые автоматикой, погружаются до второго, а то и до третьего энергетического уровеня, где время, необходимое для полета, сокращается в геометрической прогрессии – то есть с глубиной проникновения в гиперсферу на пятом-шестом уровне аномалии полет из одной точки в другую должен превратиться в мгновенное перемещение, с точки зрения человеческих эталонов времени, конечно…
«Однако с глубиной погружения в аномалию космоса возрастает напряжение сопутствующего энергетического поля, и уже на третьем-четвертом уровне перемещающиеся там корабли должны иметь собственную энергетическую защиту, причем достаточно мощную, иначе они просто сгорят в окружающих силовых полях гиперсферы.
Следующая особенность аномалии, за что она, собственно, и получила просторечное название «изнанка космоса», заключается в том, что в этом пространстве от каждого реально существующего в трехмерном космосе объекта, будь то планета или звезда, тянется незримый след в виде силовой линии напряжения. На знании этой особенности и точной осведомленности, какая линия ведет к той или иной звезде, основана вся современная гиперсферная навигация».
Андрей опять оторвался от чтения, попытавшись зримо представить аномалию космоса.
В его воображении возникли десять вложенных друг – в друга сфер. Прослойки между ними являлись теми самыми «уровнями», о которых упоминалось выше, а внутри каждого слоя тянулись тонкие ниточки, связывающие между собой гравитационные отпечатки реально существующих звезд. Это походило на сложную пространственную паутину – линии тянулись не только от звезды к звезде, но и вертикально вниз в неизведанные глубины «Великого Ничто».
Перелистав несколько страниц, Кречетов увидел схемы, похожие на те, что нарисовало его воображение.
Ход мыслей дяди стал понятен ему при последовательном изучении схем. Возьмите русскую матрешку, внутрь которой вложены вторая, третья и так далее. Все они в точности копируют друг друга, но каждая последующая меньше предыдущей.
Так и в гиперсфере. Начерченные от руки сферические уровни были покрыты сеткой одних и тех же связей, но они укорачивались по мере уменьшения объемных рисунков.
Солнечная система была отмечена на каждой схеме отдельным цветом. От гравитационного отпечатка родной человечеству системы уходили одна вертикальная линия сочно-красного цвета и шесть десятков изумрудно-зеленых паутинок, ведущих к соседним звездам.
Именно по этим паутинкам, сами того не осознавая, перемещались первые колониальные транспорты с поселенцами на борту.
Далее в записях дяди следовало интересное замечание. По статистике, из Солнечной системы в период Великого Исхода, или, как его еще называли, Первого Рывка, стартовала одна тысяча триста семнадцать колониальных транспортов, но линий, по которым они могли «скользнуть» к иным мирам, было всего шестьдесят! Это уже последующее глубокое изучение аномалии космоса показало, что в принципе корабль может достичь любой звезды нашей Галактики, – от Земли нужно переместиться к одной из шестидесяти доступных точек всплытия, попав, таким образом, на новую «узловую развязку» гиперсферы, от которой тянулись такие же линии силового напряжения, но они вели уже к иным звездам. Многократное скольжение от узла к узлу, смена «ведущих» силовых линий аномалии в конечном итоге могла привести космический корабль куда угодно.
Так движутся современные корабли, – подумал Андрей, начиная понимать, что именно в данных статистики смутило профессора Кречетова: Великий Исход состоялся более тысячи лет назад, а первопроходцами гиперсферы стали транспорты, ресурс которых был ограничен одним «прыжком», – то есть энергетические установки корабля могли один раз пробить метрику трехмерного пространства и один раз обеспечить обратный переход…
Движение вне силовой линии гиперсферы невозможно – это доказала печальная практика, а значит, прямо на глазах из сравнительного анализа двух цифр напрашивался интересный вывод. Каждая доступная для транспортов Первого Рывка звездная система, которых было всего шестьдесят, должна была колонизироваться как минимум от двадцати до двадцати двух раз…
Знание истории полностью опровергало такое предположение. Была известна лишь одна планета – Кьюиг, куда в разное время совершили посадку три колониальных транспорта, остальные миры заселялись лишь единожды.
Существовала еще одна вероятность. Не ведая точных законов гиперсферной навигации, пилоты колониальных транспортов прошлого могли не «всплывать» в первой же узловой точке, а двигаться дальше, уже в неизвестном направлении, с огромным риском истощения энергоресурса корабля, до того, как им будет совершен обратный переход в трехмерный космос.
Такие прецеденты действительно имели место – более двадцати потерянных колоний, расположенных далеко за пределами первых шестидесяти узловых точек всплытия, действительно были обнаружены в процессе галактической войны и последовавшей за ней второй волны Великой Экспансии, но наличие двух десятков удаленных поселений все равно не снимало резкого несоответствия двух цифр.
Даже предположение о том, что половина колониальных транспортов попросту погибла, затерявшись в паутине ведущих от звезды к звезде силовых линий, не решало возникшего несоответствия.
Перевернув следующий лист, Андрей увидел десять нарисованных от руки постепенно уменьшающихся сфер, которые схематично отображали энергетические слои гиперсферы. На этих рисунках отсутствовала паутина зеленых горизонтальных линий, а оставались лишь красные, стержневые, вдоль оси которых осуществлялось «погружение» космических кораблей на тот или иной уровень аномалии.
От каждой реально существующей звезды или планеты в глубь гиперсферы вела только одна подобная линия. На первом рисунке, который отображал все исследованные небесные тела, расположенные на небольшом участке площади сферы, эти красные линии казались далекими друг от друга, но на следующем рисунке они уже сближались… Андрей невольно перевел взгляд на схему последнего, гипотетического десятого уровня аномалии и увидел, что красные линии, загнанные в небольшой объем, образовали несколько жирных жгутов, ведущих к некой центральной точке.
Что было расположено там, в месте, куда стремились вертикальные линии, оставалось только гадать. Как они связывались друг с другом – сплетались ли в узел, просто обрывались или там существовал переход с одной вертикали на другую?
Андрей отложил в сторону листы с записями и схемами. Ему показалось, что мозг, перегруженный информацией, сейчас закипит.
По рассказам пилотов космических кораблей он знал, что скользнуть по вертикальной линии гиперсферы гораздо проще, чем выйти на горизонтальный управляемый полет в границах определенного уровня. Гиперсфера каждый раз «зовет», тянет попавшее в нее материальное тело в свои глубины, и только сопротивление силовых установок космического корабля способно остановить спонтанное скольжение вниз, вдоль оси вертикальной линии, сквозь губительные, насыщенные энергией слои…
Выходит, что сотни колониальных транспортов прошлого не смогли воспротивиться этому процессу и ушли вертикально вниз, сгорев в самых глубоких и напряженных слоях аномалии?
Логика подсказывала – да.
Но ведь всегда остается надежда на чудо: вдруг какому-то кораблю удалось пройти все десять вложенных друг в друга уровней гиперсферы и достичь того таинственного места, где сливаются воедино все силы энергетической вселенной?
* * *
Взяв найденные заметки, Андрей поднялся наверх, в дом.
На улице уже начало темнеть, солнце скрылось за горизонтом, и окрестности быстро погружались в прохладный сумрак.
Устроившись на разодранном диване у окна дядиного кабинета, Андрей отложил в сторону часть записей, с которыми уже успел ознакомиться в подвале, и взял в руки отдельную папку, на обложку которой было вынесено любопытное заглавие:
«Каменные сооружения древности и их связь с Вертикалью».
Прежде чем открыть папку, Андрей включил портативный коммуникатор и связался с сервисной службой мегаполиса Россия, мысленно досадуя, что не догадался захватить с собой переносной портативный компьютер.
Заказав через спутниковую сеть электронный вариант последней книги профессора Кречетова, он дождался, пока загрузятся первые страницы, которые заняли весь объем оперативной памяти коммуникационного устройства, а затем прервал связь.
Открыв полученный текст, он пробежал глазами по строкам.
На маленьком дисплее мобильного коммуникатора медленно прокручивались строки вступления к двухтомному труду, которое, к удивлению Андрея, морально готовившегося столкнуться со специфичной научной терминологией, оказалось популяризировано.
«Может ли человек пронести руку сквозь бушующий огонь, не обжегшись при этом? – это было первое предложение книги покойного профессора. – Да, может, если станет действовать быстро. Говоря проще – существует скорость, при которой энергия частиц пламени не успевает воздействовать на руку.
Такую же аналогию я собираюсь доказать для гиперсферы, а именно – для движения в ней по вертикали, куда, следуя нехитрым расчетам, «соскользнули» две трети колониальных транспортов прошлого.
Расчеты, приведенные в данном научном труде, подтверждают, что движение материального тела через все десять условных энергетических уровней аномалии не только возможно, но и легко осуществимо. Нужно лишь сообщить космическому кораблю такую скорость, когда возрастающая энергия гиперсферы не будет успевать вступить в контакт с ним…»
На этом текст обрывался – оперативная память коммуникатора смогла уместить в себе лишь два вступительных абзаца, но Андрею с лихвой хватило этих строк, чтобы понять, какое именно открытие обосновал в своей книге его дядя.
Движение по вертикали к той гипотетической точке, где сходятся силовые линии напряжения, исходящие от всех звезд и планет Галактики…
Любопытно.
Он открыл папку с документами и углубился в изучение материалов, найденных им в подвале дома.
«Во всех уголках земного шара мы встречаем титанические сооружения, возведенные в разное время, начиная от эпохи Каменного века и заканчивая первым тысячелетием до Рождества Христова.
Одним из знаковых каменных сооружений, расположенных в центре Европы, является Стоунхендж, в комплекс которого входит множество каменных блоков, образующих замкнутый круг. Грубо обработанные глыбы камня, которые мы привыкли обозначать термином «мегалиты», варьируются по своему весу от пяти до двадцати пяти тонн. По уточненным данным, они доставлены из каменоломен, расположенных на удалении в триста километров от места постройки, а сам возраст сооружения составляет сто сорок тысяч лет.
Не менее загадочное сооружение находится «по соседству», на территории бывшей Ирландии. Это Нью-Грандж. Постройка представляет собой каменное кольцо из шестисот пятидесяти блоков, окружающих курган, внутри которого позднейшие археологические раскопки выявили наличие внутренних комнат и залов.
Рассматривая вопрос о целесообразности строительства подобных сооружений людьми Каменного века, я пришел к закономерному выводу, который, впрочем, не нов: древние обитатели Земли не обладали теми знаниями и техническими возможностями, которые реализованы в этих титанических постройках.
В свете современных знаний о четырех расах древнего космоса логично предположить, что мегалиты возведены ими, но тут же возникает прежний вопрос: кто именно и с какой целью их построил?
Доподлинно известно, что Землю посещали логриане, но их визит носил разовый характер и преследовал сугубо научно-исследовательские цели.
Рассматривая вероятность строительства мегалитов иными известными нам расами древнего космоса, стоит вспомнить, что ни дельфоны, ни инсекты, ни хараммины не смогли сконструировать компактный гиперпривод и их планеты были связаны стационарными устройствами транспортировки, функционирующими на основе горизонтальных линий напряжения первого уровня гиперсферы. Но следует учесть, что горизонтали аномалии, связанные с Землей, не ведут ни к одной из колонизированных древними расами планет, а значит, их регулярное появление на Земле исключается.
Следуя логике, стоит предположить, что нашу планету могли посещать существа, освоившие вертикаль гиперсферы, и в таком случае каждая титаническая постройка служит всего лишь маркером – точным указателем места, откуда возможно попасть на вертикаль аномалии, осуществляя переход в иное пространство непосредственно с поверхности планеты…»
Андрей перевернул очередной лист, чувствуя, что информация постепенно начинает приобретать некоторую стройность, будто с каждым прочитанным словом в его голове вставали на свои места отдельные фрагменты мозаики.
Только он еще не мог предугадать, что выйдет, когда полотно логических выводов будет соткано полностью, от края до края…
Вновь углубляясь в чтение, он не вспомнил о маленьком колючем Логре, что по-прежнему находился при нем. Странная видеозапись на время забылась, ее оттеснили иные, более свежие впечатления…
Это всегда так: истина где-то рядом, нужно лишь верно ухватить суть явления и правильно взаимосвязать разрозненные факты.
Андрей слишком увлекся чтением и упустил этот важный момент.
Неизвестная точка пространства…
Истекая кровью и расходуя последние силы, она доползла до подножия святилища. Вскарабкаться на холм Лана уже не могла – жизнь покидала ее стремительно и неумолимо.
Страшно было осознавать это. Ланита лежала на спине, изредка приподнимая голову, чтобы окинуть помутившимся взглядом сумеречные окрестности.
Никогда не думалось ей, что умирать придется вот так: истекая кровью от множества пулевых ран, ощущая полное поражение, слушая булькающий, сипящий звук собственного дыхания и…
От круга каменных глыб ее отделяло метров пятьдесят пологого травянистого склона, и в этом промежутке внезапно начали появляться смутные, призрачные фигуры.
Это были энергетические тела убитых ею храмовников.
Увидев их, Ланита не испугалась – все возможные муки уже были пройдены, она смирилась с собственной смертью, и чувство страха притупилось, исчезло, оставляя в душе лишь чувство безысходности, ощущение немощи умирающей плоти да обрывочные мысли, которые поддерживал угасающий разум.
Она в последнем усилии вцепилась окровавленными пальцами в землю, ощущая, как ногти продавливают ее, вторгаясь в сплетение корней росшей по склону травы.
Девять призрачных фигур шли прямо на нее. Со стороны казалось, что смутно очерченные человеческие контуры плывут в ночной мгле, едва заметно пульсируя при этом мертвым, холодным, лиловым свечением.
Они нашли ее, чтобы отомстить, а обессиленная Ланита не могла принять их вызова…
От пальцев рук внезапно пошло тепло.
Оно поднялось до локтей, затем выше, к плечам, притупляя саднящую боль от ран, давая еще несколько минут жизни…
Зачем? Не проще ли умереть без мучительного призыва стихийных сил, без сопротивления, просто отдавшись неизбежности?
Кто заложил в нее это качество – бороться до конца, даже умирая, когда нет ни шансов на победу, ни смысла продолжать борьбу?
Все рухнуло. Круг частично уничтожен, а частично – пленен, и теперь в ее мире правят люди Храма, которые презирают древнее учение, хотя и пользуются его наиболее грубыми и доступными приемами при подготовке своих бойцов…
Доказательство последнего сейчас надвигалось на нее редкой цепью призрачных фигур. Часть воинов из уничтоженного ею манипула обладала достаточно развитым интеллектом и мужеством, чтобы осознать мгновение смерти и отринуть свое «я» от коченеющего тела, как сделала это Ланита накануне утром, обманывая двух настигших ее преследователей.
Сейчас она не могла уйти этим проверенным способом – чтобы отделить разум от материи, требовался максимум жизненных сил, а их уже не осталось…
Земля, трава, мегалиты святилища – все это обладало собственной энергетикой, и Лана в последнем порыве пыталась забрать часть мировой силы, но не для себя самой, а для последнего удара по врагам.
Призрачные фигуры уже приблизились к ней настолько, что стали различимы отдельные черты энергетических тел.
Тепло, идущее от корней травы, минуя израненную грудь, наикратчайшим путем вливалось в разум, протрезвляя его.
Пересохшие растрескавшиеся губы Ланиты прошептали певучие слова древнего проклятия, и внезапно от ее умирающего тела вверх по склону рванул тугой вал: незримый для человеческого глаза, он проявлял себя лишь упругим смещением воздуха, который, уплотняясь, ударил в очерченные лиловым сиянием фигуры…
Два тела порвало в клочья, – уронив голову, Ланита видела, как разлетаются частицы энергии, освещая окрестности, остальные, более устойчивые, отшвырнуло вверх по склону и три из них попали в самый центр древнего святилища.
Сумеречно-красный свет внезапно вспыхнул в середине очерченного мегалитами круга, раздался характерный хлопок, и три энергетических сущности мертвых храмовников исчезли.
Лана надеялась, что их души отправились в один из мертвых миров, чтобы вечно блуждать там, не причиняя более никому зла.
Она ошибалась…
Земля.
Мегалит-парк…
Он закончил чтение найденных рукописей далеко за полночь, когда тьма, окутавшая землю, уже давно стала черной, непроглядной, словно на окно кто-то натянул непроницаемое полотно.
Странно было наблюдать мир без света, где не царят огни городов, не тянутся освещенные улицы, не светят прихотливым узором окон многоэтажные дома.
Тишина и мрак.
Андрей закурил, стоя у открытого окна.
Прохладный ночной воздух нес незнакомые обонянию флюиды свежести, он пах чем-то неповторимым, хотелось вынуть надоевшие антибактериальные фильтры и дышать полной грудью, впитывая тревожащие ароматы обновленной Земли.
Стоя у окна, Андрей, все еще находившийся под впечатлением прочитанного, думал о миллионолетней истории планеты, откуда по всему космосу расселились его предки.
Только сейчас, в полной тишине и мраке, до него стал доходить скрытый смысл этого заезженного термина: «прародина человечества».
Да, – думал он, – мы прошли сквозь сотни световых лет, покорили множество миров, а тут, на покинутой нами Земле, остались неразрешенными загадки прошлого, здесь, судя по всему, кроются следы иных, не встреченных нами на пути экспансии разумных существ, ведь действительно, разве могли сто пятьдесят тысяч лет назад первобытные существа знать значения скорости света, иметь понятия о структуре земной коры, сейсмоустойчивости сооружений, периодах обращения планет?
Сомнительно, что древние люди, разум которых еще не вышел из стадии дикости, могли создать астрономически выверенные постройки, не говоря о том, что созданные из мегалитов комплексы отражают строение неведомых звездных систем с различным количеством планет, а отдельно взятые каменные блоки, использованные для строительства, трудно установить даже с помощью современной техники…
Его мысли внезапно прервала вспышка мертвенного света.
Андрей вздрогнул, моментально осознав, что неожиданно возникшее сияние исходит от центральной, наиболее полно сохранившейся части Стоунхенджа.
Ледяной озноб опять пробежал по спине.
Словно завороженный, он несколько секунд смотрел на бледно-фиолетовое зарево, освещающее макушки мегалитов, а затем, очнувшись, быстро собрал папки с найденными рукописями и выскочил на улицу.
Свечение не пропало, наоборот, оно стало ярче, резко выделяясь на фоне чернильной тьмы окрестностей.
Андрей огляделся.
Его машина осталась за холмом, искать ее впотьмах, даже зная направление, представлялось сложным, и он, не раздумывая больше, бегом кинулся к флаеру, припаркованному у центрального входа в офис мегалит-парка.
Открыв водительскую дверь, он бросил папки с документами на пассажирское сиденье. Машина была двухместной и простой в управлении, рассчитанной на современного человека, который привык к комфорту и не любил утруждать себя утомительным вождением на большие расстояния.
Стоило Андрею сесть в кресло, как перед ним сразу же осветились панели приборов, обе дверцы флаера автоматически закрылись, на мониторе автоматического пилотирования вспыхнула схема наиболее часто использовавшихся в последнее время маршрутов.
Как он и предполагал, основная курсовая линия вела от мегаполиса Россия к мегалит-парку, но сейчас его не интересовала информация блока автопилотов.
Он боялся, что не успеет и внезапно возникшее над Стоунхенджем сияние погаснет, навек скрыв свою природу.
Отключив режим автоматического полета, Андрей поднял машину над землей.
Ручное управление использовалось редко, и некоторые программы попытались протестовать, но Андрей, общавшийся на «ты» с гораздо более сложными электронными системами, мгновенно заставил электронику действовать по его указаниям.
В результате машина плавно взмыла вверх, набирая стометровую высоту прямо над крышами зданий.
* * *
Вязкая тьма, окутавшая окрестности, отступала над Стоунхенджем, раздаваясь в стороны.
Андрей не верил своим глазам. Три фигуры, состоящие из призрачно-лилового сияния, медленно разбредались в разные стороны от центра древнего сооружения. Их движения были скованными, словно они продавливали себе путь сквозь воздух, роняя при этом капли световой ауры.
Невероятно!
Андрей смотрел на призраков со стометровой высоты парения и со смятением понимал: они аналогичны тем двум существам, что атаковали вверенный ему блокпост на далекой отсюда планете Элио, с той лишь разницей, что находящиеся внизу фигуры, явно сотканные из энергетического поля, излучали в ином, зримом для человеческого глаза диапазоне.
Скорее излучают не они сами… – машинально сделал вывод Андрей, – это молекулы воздуха, подвергаясь воздействию энергии, испускают вторичное излучение, которое демаскирует бредущие по земле фигуры.
Догадка была верной, оставалось понять, чем или кем являются эти сущности и почему они внезапно возникли в центральной части неимоверно древнего сооружения?
Андрей, опасаясь спускаться ниже, включил оптическое увеличение и, взглянув на экран, испытал секундный шок.
Все трое были людьми.
На миг Андрею показалось, что он сошел с ума и бредит.
На излучающих фиолетовый свет фигурах явно просматривались детали боевой экипировки времен Первой галактической войны. Поверх тел была надета металлокевларовая боевая броня образца, который массово производился для бойцов десантных подразделений военно-космических сил Земного альянса… Но энергетическая копия древней боевой брони оказалась не самым удивительным в облике этих существ…
Жуткими, невероятными были их лица.
Андрей понял – эти люди мертвы. Холод охватил его грудь, когда экран оптического умножения показал черты лица ближайшего фантома. Они были искажены в предсмертной агонии, а во лбу существа зияло входное пулевое отверстие, откуда вместо крови сочился лиловый свет.
Есть вещи, которые отказывается воспринимать разум. Андрей был человеком реальности, и его отношение ко всякого толка мистическим практикам, различным религиозным сектам и прочим проявлениям всего околоматериального было в лучшем случае иронично-снисходительным…
Чему тогда следовало верить в данный момент? Своим глазам, электронике флаера, или лучшим выходом из положения было немедленное бегство с места событий с последующим визитом к психиатру?
За него эту дилемму решили три призрачных существа.
Пока Андрей медлил в смятении, они обнаружили парящий на стометровой высоте флаер и разом обернулись, будто между ними существовала незримая информационная связь.
На мгновение фигуры застыли, а затем синхронно начали подниматься вверх, поначалу так же медленно, как до этого брели по земле, а затем все быстрее и быстрее…
Андрей схватился за сенсорные джойстики ручного управления, резко уводя машину из точки парения, но это лишь отсрочило не сулящее ничего доброго столкновение. Три существа, промахнувшись, легко разминулись друг с другом и снова нацелились на флаер, словно были не призраками людей, а хищными птицами, вышедшими на привычную ночную охоту.
Андрей ничего не знал об их сущности, но нутром чуял – они просто так не отстанут… Подумав об этом, он резко увел машину в сторону, удаляясь от мегалитов Стоунхенджа в слабой надежде на то, что преследовавшие его существа каким-то образом зависимы от древнего сооружения.
Ничего подобного. Три фантома с легкостью последовали за ним, выказывая абсолютную свободу в выборе направления и полную независимость от породившего их источника.
Если их возможности ограничены потолком скорости света в атмосфере, мне не поздоровится… – подумал Андрей.
На борту флаера не было никаких средств защиты или нападения, стрелять из импульсного пистолета в призраков бессмысленно, в этом лейтенант Кречетов убедился еще на Элио при атаке блокпоста, оставался один разумный выход – бежать, пытаться скрыться от преследователей, но куда двигаться и что он будет делать потом, даже если сумеет оторваться от энергетических фантомов?
Выход внезапно подсказал на время исключенный из процесса управления автоматический блок.
По мере того как Андрей вслепую уводил машину от мегалитов Стоунхенджа, на картографическом мониторе открылись новые участки известной бортовому компьютеру местности, а вместе с этим возникла еще одна, не отображавшаяся ранее курсовая линия, – проследив за ней, Андрей увидел, что она ведет к точке, подле которой читалось уже знакомое название «Нью-Грандж».
Из огня да в полымя? – подумал он, вспомнив, что читал об этой древней постройке, но ведь дядя летал туда, судя по появившейся курсовой нити?
Да, – ответил он сам себе, в третий раз уклонясь от прямой атаки непонятных существ, – бывал и в конце концов получил тепловой разряд в лицо…
* * *
Для лейтенанта Кречетова ситуация выглядела угрожающей и парадоксальной одновременно.
Его атаковали, это уже не требовало никаких доказательств, но существа, от которых исходила угроза, никак не вписывались ни в мир материальных тел, ни в привычные понятия Андрея.
Однако в сути явления стоило разобраться чуть позже. Чтобы разминуться с призрачным контуром человеческого тела, не уступающим по скорости флаеру, Андрею пришлось бросить машину вниз и в сторону. Совершая рискованный маневр на ручном управлении, он едва не врезался в старую опору линии электропередачи, чья решетчатая конструкция внезапно возникла из тьмы.
Мозг Андрея работал лихорадочно. Ясно, что столкновение с призраком приведет к холодному электромагнитному взрыву, который не убьет человека, но выведет из строя всю электронику машины. Но, учитывая, что флаер двигается на приличной скорости, придерживаясь коридора высот в двести – двести пятьдесят метров, такой оборот событий станет гибельным не только для электроники…
Из опыта короткого боя на Элио Кречетов знал, что против подобных существ нужно действовать энергетическим оружием, а в его распоряжении была лишь импульсная «гюрза»…
Бегло осмотрев приборные панели флаера, он заметил, что тот оснащен мощным прожектором, панель управления которым располагалась напротив пассажирского кресла.
Не лазер, конечно, но если узко сфокусировать луч, то можно хотя бы отогнать эти невесть откуда взявшиеся создания режущим мрак клинком света.
Если они состоят из электромагнитного поля сложной структуры, о чем недвусмысленно свидетельствовало их внешнее сходство с людьми, то поток фотонов должен повлиять на их целостность… Не зря же далекие предки верили, что солнечный свет убивает всех призраков, – мелькнула в голове Андрея мысль, которая никогда не пришла бы ему в голову в обычных обстоятельствах.
Чтобы эффективно управлять прожектором, он должен был покинуть кресло пилота и переползти на сиденье пассажира.
Сама по себе операция не сложная, но ручное управление придется бросить, отдав машину во власть временно отстраненного автопилота.
А Фрайг с ним.
Призрачные фигуры опять опасно приблизились, не собираясь отставать, и выбора фактически не осталось.
Быстро пробежав пальцами по сенсорной клавиатуре, Андрей вернул полномочия блоку автоматического пилотирования, включив режим сложных метеоусловий, рассчитывая на то, что автоматика станет уклоняться от столкновений со светящимися объектами.
Он не ошибся – машина тут же вошла в крутой вираж, огибая невидимое глазу препятствие и одновременно уклоняясь от не опознанных автоматикой объектов.
Куда автопилот поведет машину, Андрей не знал – перебираясь в соседнее кресло, он был занят другими проблемами, – в данной ситуации ему было достаточно того, что он по-прежнему удалялся от центра мегалит-парка и древнего сооружения, породившего этих непонятных энергетических фантомов.
Пристегнувшись к креслу пассажира, он несколькими касаниями сенсоров активировал бортовой прожектор, и мощный яркий конус света разрезал тьму прямо по курсу машины, контрастно высветив руины высотных зданий и освещая проносящуюся внизу землю бледным, рассеянным отсветом.
Три фантома, скользившие во мраке позади флаера, немного отстали, и Кречетов, бегло оценив расстояние до них, решил, что у него есть пара минут на отладку своего импровизированного оружия. Вопреки его опасениям автопилот машины хорошо справлялся с задачей, уводя флаер в сторону от города, куда Андрей умудрился залететь, следуя слепым курсом на ручном управлении.
Оглянувшись назад, он заметил, как один из фантомов задел угол здания с обрушившимся фасадом, и понял, что энергетика этих существ намного сильнее, чем он предполагал. Взаимодействуя с ними, не только воздух начинал испускать вторичное излучение, выдавая проекционный контур фигур. Не среагировав на препятствие, фантом неожиданно напоролся на длинную металлическую балку, торчащую из руин здания на высоте около семидесяти метров, и в сумраке внезапно сверкнула яркая вспышка, во все стороны полетели искры, а кусок металлической конструкции, отделившись от здания, рухнул вниз, сверкая уродливым, вишнево-красным от нагрева, отрубленным торцом.
Этот жутковатый наглядный пример заставил Андрея действовать быстрее. Он сузил фокусировку прожекторного луча, превратив его из рассеянного конуса в столб, а затем в ослепительный напряженный луч, свет которого резал глаз и отражался на руинах полуметровым нестерпимо белым пятном.
Флаер под управлением автоматики опять начал маневр набора высоты с одновременным уклонением от прежнего курса. Угол поворота прожекторного луча охватывал всю полусферу по курсу машины, и несколько отставшие фантомы оставались до этой секунды вне пределов его досягаемости, но, ложась на новый курс, автопилот машины оказал Андрею неоценимую услугу – три светящихся во мраке создания вдруг очутились на левом траверсе, и Кречетов не замедлил воспользоваться этим, резко потянув сенсорный рычаг управления пространственным положением прожектора.
Узкосфокусированный ослепительный луч, похожий на пылающий перст титана, полоснул по чернильным небесам, перечеркнув при этом одну из призрачных фигур.
Казалось, что на мгновение ночь превратилась в пасмурный день, – Андрей уже видел нечто подобное на Элио, во время атаки на его блокпост. Небеса вдруг озарились вспышкой яркого голубоватого света, земля на миг показала все подробности скрытого во мраке рельефа, и в следующий миг слух уловил тревожный сигнал.
Взглянув на приборы флаера, он понял, что вся электроника машины выведена из строя и его летательный аппарат падает.
Андрей не рискнул отстегнуться от пассажирского кресла, предчувствуя гибельный удар о землю, но этого не произошло – секунду спустя машина, натужно взвыв двигателями, вдруг резко задрала нос, вновь набирая высоту, – это включились резервные, аварийные цепи автоматического управления.
От мгновенной перегрузки у Андрея помутилось в глазах, а когда черные круги начали рассеиваться, на флаер со стороны кормовой части вдруг обрушился страшный неожиданный удар.
Земля и небо несколько раз стремительно поменялись местами, в кабине резко пахнуло гарью, а затем он ощутил холодный ток свежего воздуха.
Оглянувшись, Андрей увидел огромную дыру в хвостовой части. Срез металла источал вишневое свечение, какие-то предметы вываливались из багажного отделения и падали во мрак, облицовочные панели чадили, истекая вонючим дымком, но это была лишь малая часть бед. Внезапно в недрах машины раздался резкий, режущий по нервам скрежещущий звук, и вслед наступила звонкая, зловещая тишина.
Флаер с изуродованной кормой автоматически выпустил последнее средство аварийного спасения – из его бортов выдвинулись короткие, специально сконструированные для планирования крылья, оба двигателя заглохли, на панели управления светилось лишь несколько сиротливых тревожных огней, свидетельствующих о критическом повреждении корпуса и систем турбореактора, однако машина не падала, а плавно снижалась в направлении какого-то огромного, похожего на холм или курган сооружения.
Очевидно, автопилот, несмотря на вынужденные рыскания, все же придерживался той курсовой нити, которую Андрей видел на картографическом дисплее в момент передачи управления, и теперь машина снижалась над каменистой пустошью, расположенной у основания непонятного холмообразного сооружения.
Два призрака неторопливо следовали за изуродованной машиной, не приближаясь к флаеру, но и не отставая от него.
Удар о землю оказался жестким, но Андрей бывал и не в таких переделках. Он заранее сгруппировался, а грамотно сконструированное кресло вкупе со страховочными ремнями не дали динамическим силам, раздирающим металл, причинить человеку серьезных увечий – он лишь на миг потерял сознание, когда машина врезалась в каменистую почву и по инерции пропахала в ней глубокую борозду…
Очнувшись, Кречетов услышал, как в зловещей тишине в углубление осыпается гравий. Отстегнувшись, он толчком распахнул дверь, не чувствуя в этот момент боли в одеревеневшем теле, которое наверняка превратилось в сплошной кровоподтек от резких запредельных перегрузок и жесткого динамического удара при крушении. Выбравшись из изувеченного флаера, он увидел край глубокой борозды, а над ней подсвеченную неведомым источником огромную вывеску:
«Нью-Грандж».
Автопилот машины перед крушением вывел его ко второй древней постройке, подробное описание которой приводилось в рукописи профессора Кречетова. Это не было совпадением – получив управление в свои руки, автоматика направила машину к ближайшей внесенной в базу данных курсовой точке, где, следуя логике, профессор бывал не реже, чем в своем старом доме…
Все эти мысли промелькнули в голове Андрея, пока он карабкался по предательски осыпающемуся склону. Выбравшись наконец из длинной борозды, в конце которой бесформенной мятой грудой металла застыл его летательный аппарат, он огляделся и увидел, что два призрачных существа также опустились на земную твердь и вновь побрели в разные стороны, словно они больше не видели цели…
Чувствуя, что его силы на исходе, Андрей, пошатываясь, направился к мегалитам Нью-Гранджа, вспомнив по описанию, что внутри кургана, окруженного каменными глыбами, есть какие-то помещения…
* * *
Оказавшись внутри исполинской постройки, Андрей почувствовал себя немного увереннее. Сейчас он преследовал одну цель – уйти подальше от энергетических призраков, которые на земной поверхности проявляли странную апатию и дезориентацию. Ему казалось, что стены древнего сооружения укроют его от внимания двух непостижимых для разума существ.
Пройдя по длинному, явно проложенному при помощи современных строительных средств коридору, Кречетов оказался в огромном куполообразном зале, потрескавшийся свод которого подпирали железобетонные крепежные столбы, а вот пол, выложенный из неровных каменных плит, показался ему неимоверно древним.
В центре зала высилось какое-то сооружение, издали не похожее на привычные каменные ансамбли.
Подойдя ближе, Андрей опять испытал секундное замешательство, хотя казалось, что после необъяснимых бурных коллизий вечера и ночи ему уже нечему удивляться…
На шероховатых каменных плитах в центре древней площадки стоял малогабаритный космический корабль класса «Нова».
Это была очень дорогая и надежная машина – редкое сочетание изящества, комфорта, функциональности с малыми размерами и мощью двигательной установки. Подобные аппараты, как правило, составляли неизменный атрибут богатых, преуспевающих людей. «Нова» являлась чем-то вроде визитной карточки владельца, подчеркивающей его высокий социальный статус…
Заинтригованный и настороженный Андрей подошел ближе, заметив, что легко узнаваемые обводы машины, сочетающей в себе функции малого космического корабля и атмосферного флаера, на самом деле изменены. В кормовой части «Новы» имелись нехарактерные вздутия обшивки, которые, судя по форме, скрывали дополнительные секции гиперпривода, под днищем, меж телескопических опор, выступали, нарушая эстетику обтекаемых форм, дюзы жидкотопливных реактивных двигателей, а по бокам у основания коротких атмосферных крыльев были закреплены турбины воздушной тяги…
Андрея откровенно озадачила эта вызывающая, бросающаяся в глаза нестандартная компоновка, которая совершенно не сочеталась с основной функцией корабля данного класса. «Нова» являлась надежным и респектабельным средством передвижения для богатых, влиятельных людей, но внесенные кем-то усовершенствования превратили изящный корабль в некий гибрид, оснащенный мощными, но примитивными силовыми установками, более уместными для оснастки боевого десантного модуля…
Все происходящее уже не воспринималось Андреем как стечение обстоятельств, и потому, преодолев замешательство, он направился ко входу в шлюзовую камеру корабля.
Подойдя вплотную к странной машине, он некоторое время смотрел на ее отдельные детали, пытаясь определить истинное предназначение видоизмененного аппарата, а потом вдруг подумал, что установить его тут мог только покойный профессор.
Нью-Грандж и Стоунхендж особо упоминались в его записях – профессор отмечал, что две эти постройки единственные не претерпели пространственного перемещения, – все остальные мегалиты парка были свезены на его территорию из разных концов земного шара, оторваны от исторически связанных с ними мест, а значит, потеряли свой практический смысл…
Исходя из этих соображений еще в начале своей карьеры молодой ученый обозначил их как потенциальные места для исследования, – он хотел выяснить, не проходит ли через древние постройки вертикаль аномалии, принадлежащая собственно Земле. Он полагал, что если это будет доказано, то из Стоунхенджа и Нью-Гранджа возможен старт в гиперсферу прямо с поверхности планеты, без предварительного перемещения в зону космического пространства, удаленную от гравитационного влияния небесных тел.
Рассматривая гибридный корабль, Кречетов задал себе закономерный вопрос: не является ли переоборудованная «Нова», установленная на каменных плитах древнего зала в центре Нью-Гранджа, прямым доказательством того, что профессор в результате своих работ нашел полное подтверждение осторожным гипотезам юности? Возможно, перед Андреем сейчас высится «материальный итог» тех изысканий, которые не вошли в издание книги?
Такой вывод напрашивался сам собой, оставалось лишь понять, почему данная информация была скрыта и что в конечном итоге привело профессора к гибели.
Андрей еще раз окинул взглядом непонятный аппарат, и его рука непроизвольно потянулась к углублению сканера, расположенного рядом с люком шлюзовой камеры.
Если по сравнительному анализу его ДНК автоматика полицейского управления мегаполиса Россия с уверенностью идентифицировала труп профессора Кречетова, то не сработает ли сейчас сходство его и дядиного геномов?
Наложив ладонь на пластиковый контур руки, Андрей выждал несколько секунд, ощущая легкое покалывание на своей коже, и…
Плотно запертый люк внезапно дрогнул и открылся, скользнув в толстую обшивку корабля.
Теперь у него уже не осталось никаких сомнений в том, что корабль действительно принадлежал покойному профессору, – он купил «Нову», заказав на заводе-изготовителе необычную комплектацию силовых установок исходя из каких-то запредельных условий вероятной эксплуатации корабля.
Именно на эту покупку были истрачены деньги, полученные им за издание фундаментального научного труда…
* * *
Внутри корабля сразу за шлюзовой камерой начинался длинный коридор, который освещало несколько секций потолочных панелей. Стандартная планировка «Новы» предполагала наличие на борту четырех кают, медицинского модуля и небольшого салона, но, осмотревшись, Андрей заметил, что стены коридора содержат лишь технические люки – значит, все место за переборками занимало какое-то дополнительное оборудование, и лишь в самом конце прохода взгляд различил три двери.
Одна из них действительно вела в небольшую каюту, вторая – в складское помещение, а третья, расположенная прямо, – в пилотажный отсек.
Бегло осмотрев бытовое помещение и склад, Кречетов вошел в рубку. Этот корабль с первого момента не уставал удивлять его. Обойдя противоперегрузочный пилот-ложемент с единственным креслом, установленным посередине сложной конструкции, Андрей взглянул на приборные панели и смог только покачать головой. Большая часть оборудования ничего не говорила ему о своем предназначении, хотя Андрей повидал немало весьма специфичных устройств.
Перед креслом на выдвинутой плоской панели лежал переносной компьютер с встроенным программатором, какой обычно используется для предварительной разметки курса.
Сев в кресло, Кречетов активировал ноутбук.
Шлейфы, тянувшиеся от него к блокам управления, были подключены в специальные разъемы, связанные с комплексом систем автоматического пилотирования.
Взглянув на осветившийся монитор ноутбука, Андрей увидел грубую карту местности, исполненную вручную при помощи графического редактора. У него сразу же создалось впечатление, что покойный профессор рисовал ее сам, основываясь на каких-то обрывочных сведениях. В некоторых местах схематичная карта походила на детские каракули – чего стоила, например, цепь наложенных друг на друга треугольников с подписью под ними: «горы». Ниже условные значки обозначали лес, через который текла река, а прокрутив карту, Андрей нашел на ней еще несколько отметок в виде обыкновенных кружков. Одни были обозначены подписями: «город», иные, обведенные двойным красным кругом, оказались обозначены вопросительными знаками. Очевидно, красное подчеркивание означало опасность.
Глядя на схематичный план местности, Андрей глубоко задумался, на минуту забыв о своих преследователях и связанных с их появлением ночных злоключениях.
Художник из дяди был, мягко говоря, «никакой», но Андрея встревожила не примитивность исполненного от руки плана, а вопрос – откуда профессор взял информацию о данном месте? Побывал ли он там лично или рисовал с чьих-то слов? А быть может, информация была передана ему таким же нетрадиционным путем, как и самому Андрею в ту памятную ночь, когда ему явился странный круг из девяти существ, скрывавших свое обличье под мешковатыми балахонами?
Элемент мистики, постоянно довлеющий над событиями последних дней, не давал сосредоточиться и мыслить здраво. Разум Кречетова вторгся в область, которую он всегда считал недостойным внимания вымыслом, но события на Элио и их стремительное продолжение на Земле опровергали многие устоявшиеся понятия, превращая твердую жизненную позицию в шаткие, ненадежные мостки, пролегающие над бездной неизведанного…
В связи с этим стесняющим разум обстоятельством логика начинала работать лишь при серьезных допущениях из той области знаний, которую лейтенант Кречетов не воспринимал всерьез… Его материалистическая позиция была проста: Андрей отчетливо понимал, что корни большинства религий и мистических верований терялись во тьме веков, в том периоде, когда формировавшийся на Земле человеческий разум еще не мог объяснить большинства явлений с научной точки зрения и потому приписывал их действию мифических сил. Не в состоянии верно истолковать протекающие вокруг физические и химические процессы, люди придумывали для себя целые пантеоны богов – добрых и злых, населяли землю и небо духами, демонами и прочими существами, которых никто и никогда не видел воочию.
Хотя нет… – мысленно поправил себя Андрей, подразумевая не сегодняшние ночные события, а недавно открывшийся исторический факт, свидетельствующий о посещении Земли логрианами три миллиона лет назад, в период технического расцвета расы двухголовых ксеноморфов. Ксенологи тут же сопоставили новую информацию с мифологией древних народов и нашли массу упоминаний о логрианах, образ которых, обрастая мифическими подробностями, постепенно трансформировался в легендарных двух– и трехглавых драконов, упоминания о которых присутствовали в эпосе большинства народностей Земли.
Означало ли это, что под каждым элементом тех или иных верований или в дошедших до наших дней упоминаниях о мистических явлениях действительно скрывалось погребенное под вымыслом и преувеличениями рациональное зерно истинно происходивших событий?
Это был сложный вопрос, на который у Кречетова не могло найтись немедленного, однозначного ответа. Чего стоили одни злоключения сегодняшней ночи, когда на территории древнего сооружения внезапно появились три энергетических существа.
Вспомнив про них, Андрей кинул косой взгляд на работающие экраны внешнего обзора, но вымощенная каменными плитами древняя площадка была пуста.
Успокоившись, он вернулся к плану местности, который демонстрировал монитор ноутбука.
Поверх коряво нарисованных деталей рельефа тянулась прямая изумрудно-зеленая нить, какой обычно обозначают курс для систем автоматического пилотирования. Начинаясь в произвольной точке карты, она вела к условному обозначению гор, среди острых вершин которых была схематично изображена ровная площадка – очевидно, тут подразумевалось горное плато, посреди которого был изображен небольших размеров бугорок – видимо, холм…
У Андрея начали возникать определенные ассоциации.
Холм… Горы… Ровное каменистое плато… Уж не оттуда ли к нему явились загадочные, вторгшиеся в сон существа?
Ну вот… – подумал он… – Теперь и я начинаю мыслить, принимая его за данность…
Однако при всей подсознательной неприязни к профессору считать его глупцом или маразматиком Андрей не мог. Он обладал неоспоримым доказательством того, что до последней минуты своей жизни дядя находился в здравом уме и твердой памяти, более того, опубликовав триумфальный научный труд, он продолжил работу над темой аномалии космоса…
Андрей опять вернулся к рисунку. Он пытался понять, насколько функционален данный план местности. Мог ли он действительно нести в себе конкретную программу для автопилотов?
Внимательно присмотревшись к изумрудной линии, он нашел наконец недостающее звено – маленький текстоглиф, значение которого было хорошо известно Андрею. Этот символ обязывал системы автоматического пилотирования следовать к точке, расположенной среди горного массива, вне зависимости от того, где будет осуществлен вход в атмосферу планеты. Теперь становилась ясна логика рисунка.
Кибернетической системе указывались приблизительные ориентиры в виде гор, лесного массива, реки и нескольких населенных пунктов, часть из которых следовало избегать. Оказавшись в условиях реальной местности, автоматике вменялось в обязанность начать облет территорий, пока не будет опознано указанное сочетание примет, а затем, опознав ориентиры, двигаться к горному плато, где и следовало осуществить посадку.
Пусть дядя был скверным художником, но с логикой у него было все в порядке, – подумал Андрей, перенося внимание со схемы на приборные панели.
Часть из них относилась к гиперсферному пилотированию и была вполне узнаваема. Среди средств контроля выделялась знакомая полусфера масс-детектора – прибора, работающего исключительно в аномалии и предназначенного для обнаружения линий силового напряжения гиперсферы.
Чуть левее на отдельную консоль была вынесена панель управления оружием. Оказывается, гибридный аппарат был оснащен двумя импульсными инфракрасными лазерами, один из которых располагался над рубкой, а второй – под днищем. Установки когерентного излучения имели свободу вращения в пределах трехсот шестидесяти градусов и, действуя в комплексе, обеспечивали полный сектор обстрела верхней и нижней полусфер. Такое грамотное, а если говорить точнее – идеальное расположение энергетического оружия говорило о том, что в конструировании аппарата принимал участие высококлассный специалист по вооружению.
Постепенно, шаг за шагом вникая в устройство приборных панелей, Андрей пришел к убеждению, что аппарат готовился для непредсказуемых условий полета, словно специалист, занимавшийся переоборудованием серийной «Новы», мог лишь догадываться о том, как будет проходить дальнейшая эксплуатация корабля…
Занимаясь изучением приборных панелей, Андрей ни на секунду не забывал о преследовавших его флаер фантомных существах. Он то и дело поглядывал на экраны внешнего обзора, которые неизменно демонстрировали замкнутое, тесное пространство подземелья, и постепенно его тревога сменилась недоумением – вызывающая странность окружающей обстановки заставила Кречетова задуматься: зачем космический корабль был помещен в замкнутое пространство древней пещеры, расположенной в глуби кургана? Скрыть его от посторонних глаз можно было более простым способом, например установив в ангар…
В конце концов, неужели профессор всерьез считал, что можно совершить прыжок в аномалию прямо из этого зала? – подумал Андрей.
Все подводило именно к такой мысли, но, чтобы выяснить истину, следовало активировать не отдельные приборы, которые функционировали в режиме пассивного ожидания, а весь комплекс кибернетических систем, – только по информации, которую содержал бортовой компьютер «Новы», можно было с точностью определить, каким образом покойный профессор собирался использовать переоборудованный корабль.
В этот момент, глядя на ноутбук, Андрей заметил торчащий из-под него краешек листа.
Что это? – Он потянул за уголок, извлекая на свет обычный лист пластбумаги, на котором оказалась изображена та же самая схема, что по-прежнему демонстрировал монитор, только символы, начерченные в явной спешке, были корявыми, а внизу листа имелось несколько рукописных строк с восклицательными знаками в конце:
Опасаться храмовников!..
Они говорят, что есть… – дальше шел пробел, за ним красный кружок и опять восклицательный знак.
Нужен пилот… я не смогу посадить корабль в таких условиях!
Пометки были сделаны дядиным почерком, причем первые две строки писались в спешке, а последняя скорее походила на резюме…
Что бы это могло значить? – задумался Андрей. – Кто такие «храмовники», почему перед красным кружком отсутствует поясняющее слово и что имел в виду профессор, оставляя столь категоричный вывод в нижней части листа?
Зачем аппарату класса «Нова» пилот, когда тут все автоматизировано? – продолжал размышлять он, покосившись на устройства ручного управления, которые были смонтированы рядом с креслом, на специальных дугообразных консолях, дублирующих основной пульт. Астронавигационные рули, сопряженные с жидкотопливными реактивными двигателями, показались ему в этот момент излишней перестраховкой. Не стоило забывать, что базовая, серийная модель данного корабля предназначалась для людей, которые имели лишь общее представление об искусстве пилотирования. В силу этих причин бортовой компьютер любой «Новы» по праву считался сверхнадежным…
…Размышляя над этими странностями, Андрей ввел в память автопилотов нарисованную дядей схему вкупе с программой и отключил шлейфы переносного компьютера.
Убрав его, чтобы не мешал работе, он задвинул подставку, подогнал кресло под свою фигуру и привел в движение пилот-ложемент, расположившись так, чтобы приборные панели обтекали его со всех сторон.
Реактивация…
Экраны обзора на миг погасли, потом зажглись вновь, по панелям управления пробежала целая гамма контрольных огней, свидетельствующих о тестовом включении множества систем, но главная информация, ради которой он производил перезапуск, отразилась на центральном мониторе.
Там на нейтральном фоне ритмично мерцала одна-единственная команда, шифрованная коротким словом:
«ВЕРТИКАЛЬ».
Разум Андрея, конечно, обладал гибкостью восприятия, да и подсознательно Кречетов ожидал увидеть нечто подобное, но в первую секунду он все же не поверил своим глазам.
Прыжок в гиперсферу прямо с поверхности планеты, с последующим скольжением вдоль вертикальной линии напряжения к тому таинственному, гипотетическому центру, где сходятся воедино миллиарды подобных линий, идущих от всех без исключения звездных систем Галактики?!
Не рано ли он отверг мысль о старческом безумии профессора?
Надпись на дисплее настойчиво моргала: для запуска программы ему было достаточно коснуться сенсорной кнопки с символом «ввод», и…
Нет… – подумал Андрей. – Я в такие игры не играю…
Мысль была здравой, логичной, но иногда возникают обстоятельства, фатальное стечение которых способно раздавить любое здравомыслие…
Тихо взвизгнул какой-то предупреждающий сигнал.
В замешательстве Кречетов поднял взгляд к обзорным экранам и вдруг увидел, как в зал через единственный проход направляются два уцелевших в безумной ночной гонке энергетических существа…
Андрей едва успел осознать факт их появления, как на одной из вспомогательных консолей «Новы» внезапно заморгал злобный индикационный сигнал, на центральном информационном дисплее промелькнула и исчезла надпись, сообщавшая об автоматической активации систем защиты, и в следующий миг из-под днища корабля ударил инфракрасный лазер.
Импульсы когерентного излучения прошили ведущий в зал тоннель, породив в нем нестерпимую для человеческого глаза вспышку, что-то глухо, угрожающе зарокотало, от растрескавшегося каменного свода вниз посыпался щебень, и в тот же миг заработала лазерная установка верхней полусферы, посылая веер разрядов по второму призрачному существу, которое успело пересечь порог замкнутого помещения.
Опомнившись, Андрей резко протянул руку, отключая автоматическую систему ведения огня, но было поздно: два подпирающих свод железобетонных столба, разрубленные лазерным залпом, вдруг накренились, тяжко рухнув вниз, а вслед, едва не задев обшивку «Новы», с адским грохотом обвалилась каменная плита весом в несколько тонн.
Обзорные экраны заволокло взметнувшимися клубами пыли, что-то с глухим стуком забарабанило по обшивке корабля, и Андрей понял: еще пара секунд промедления, и внутрь куполообразной пещеры обрушатся сотни тонн земли…
Вертикаль…
Десять энергетических уровней аномалии космоса, откуда еще не вернулся ни один специально оснащенный автоматический корабль-разведчик… место, о котором не существовало даже догадок…
Быть заживо погребенным под обломками корабля или… – его мысль оборвалась, потому что для бортового компьютера «Новы» в данной ситуации не существовало никаких дилемм. У кибернетической системы имелся свой взгляд на оправданность тех или иных действий… и надпись «ВЕРТИКАЛЬ», настойчиво моргавшая на центральном дисплее, внезапно погасла…
Андрей успел заметить лишь мертвенно-бледный свет, который полыхнул на экранах внешнего обзора, прежде чем их затопил абсолютный мрак.
Он не испытал никаких перегрузок, не было ощущения полета, только моргнуло освещение рубки да вмонтированная в центральную панель управления полусфера масс-детектора внезапно покрылась сложным узором трепещущих силовых линий.
Кречетова, вышедшего живым из десятков боев, вдруг охватила паника.
Его корабль находился в гиперсфере и, подчиняясь заложенной программе, уже пронзил первый энергетический уровень аномалии, соскальзывая вдоль ярко-изумрудной линии, проходящий через центр полусферического монитора масс-детектора.
Это была ВЕРТИКАЛЬ…
