Глава 1
3855 год галактического календаря.
Неисследованный сектор космического пространства. Окраина шарового скопления О'Хара. Зона средней звездной плотности.
Борт картографическо-разведывательного крейсера корпорации «Новый Свет».
Командир «Антропоса» находился в ходовой рубке, лично контролируя обратный гиперпространственный переход разведывательного крейсера.
Мысли Генри Шелтона текли спокойно, рабочая обстановка, как и показания многочисленных приборов, не предполагала нештатных ситуаций, хотя в секторах неисследованного космоса нужно каждую секунду быть готовым ко всему.
Однако, со временем чувство новизны притупляется, постоянное внутреннее напряжение переходит в разряд данности будней, приходит иное восприятие, когда очередное открытие уже не вызывает повышенной эмоциональной реакции.
Удивить капитана «Антропоса» было нелегко. Он повидал на своем веку всякое, сталкивался и с дикими семьями расы Инсектов, населяющих пригодные для жизни звездные системы скопления, открыл один из неизвестных ранее миров, где до сих пор существовал изолированный очаг цивилизации расы Харамминов, видел исполинские пространственные постройки расы Логриан, — двуглавых ксеноморфов, похожих на мифических драконов заимствованных из Земных преданий, только уменьшенных в сотни раз.
Сегодня экипаж КРК под руководством Шелтона, завершая долгий трехгодичный поиск, совершил прыжок, который не удавался многим его предшественникам. Двигаясь по сетке горизонтальных линий напряженности гиперсферы «Антропос» вышел на противоположную границам Обитаемого Космоса окраину звездного скопления О'Хара.
Через несколько секунд, когда крейсер завершит обратный гиперпространственный переход и заработают навигационные комплексы, предназначенные для привычного человеку трехмерного континуума, взглядам экипажа картографического корабля предстанет звездная система, за границами которой простираются столь желанные, жизненно-необходимые для дальнейшего развития Человечества, но недоступные до сегодняшнего дня неисследованные пространства.
Теперь все изменится, — подумал Шелтон, невольно бросив взгляд «назад», где включившиеся видеодатчики транслировали застывший за кормой «Антропоса» сгусток шарового скопления звезд. — Мы оставим в системе навигационное оборудование, маркируем с помощью передатчиков гиперсферных частот линии напряженности аномалии космоса и, вслед за нами, по безопасному, проверенному пути зону шарового скопления смогут преодолевать колониальные транспорты новой волны Экспансии…
Может быть, для кого-то мысли капитана могут показаться высокопарными, но дальний космос не терпит фальши, командир «Антропоса» думал о будущем, испытывая гордость не только за свой экипаж, сумевший проторить путь через зону рискованной навигации в пределах шарового скопления звезд, но и за тех, кто в недалеком будущем воспользуется результатами трехлетней разведки, уводя колониальные транспорты к новым мирам, расположенным за границами О'Хара.
…Обратный переход благополучно завершился, заработавшие локационные и сканирующие комплексы «Антропоса» начали передавать потоки данных, информация анализировалась и систематизировалась специальной кибернетической подсистемой, создающей на основе полученных сведений подробную модель звездной системы и ее окружения.
В тишину поста управления не вплеталась в эти минуты разноголосица команд, пилоты, контролировавшие выход корабля в трехмерный континуум, общались с кибернетическими системами на уровне мысленной связи, осуществляемой при помощи передатчиков стандартных имплантов.
Все проходило ровно, спокойно, по-деловому, пока в общий мнемонический фон внезапной нотой не влился сигнал тревоги.
Генри Шелтон мгновенно сориентировался, мысленным приказом активируя голографический монитор, куда тут же начала поступать вся доступная информация с проблемного направления.
То, что он увидел, заставило его вздрогнуть.
Конечно, легко узнаваемые обводы трех «Х-страйкеров» не могли вызвать у капитана чувства замешательства, напротив, он бы тут же нашел объяснение их присутствию в удаленной, труднодоступной и еще не исследованной звездной системе, — многочисленные планетные цивилизации расы Инсектов, утратившие за три миллиона лет стагнаций большинство собственных технологий, охотно закупали технику человеческого производства, и появление в сфере виртуального монитора многофункциональных истребителей не являлось событием, выходящим из ряда вон, вздрогнуть командира «Антропоса» заставило другое: «Х-страйкеры» шли в плотном окружении веретенообразных космических тел, мгновенное сканирование которых не оставляло сомнений в их искусственном происхождении, но идентификационные базы данных разведывательного крейсера не содержали описаний чего-либо подобного.
Внимание всем. Тревога. По курсу «Антропоса» — три «Х-страйкера», модификация «LX», полный автомат, вооружение активировано, сигнатуры четкие, идут в окружении неопознанных объектов, аналогов в базах данных не найдено, экипажу приготовиться к экстренному противодействию в случае проявления явной агрессии со стороны неопознанных космических тел.
Мысленный монолог Шелтона был мгновенно передан по внутренней связи, его приказы восприняли не только люди, но и кибернетические системы, ответом же послужил неожиданный доклад, пришедший от включившейся подсистемы корабля, о существовании которой капитан к своему крайнему удивлению и неудовольствию даже не подозревал.
Сэр, произведена дополнительная идентификация объектов, по специализированным базам данных. Источник — директива 127/72, гриф «совершенно секретно», условия активации программы, — встреча корабля с неопознанными объектами искусственного происхождения.
Пока в рассудке Шелтона звучал мнемонический доклад внезапно заработавшей подсистемы, Генри успел не только принять информацию, но и проверить источник данных. Действительно работал закрытый канал мнемонической связи, гарантирующий, что информацию в данный момент получал только капитан «Антропоса»
Внимание неопознанные объекты идентифицированы в соответствии с дополнительными базами данных, являющихся неотъемлемым приложением к директиве. Автоматически сформирован доклад на аварийных гиперсферных частотах. Рекомендуемое действие — немедленный переход в гиперпространство, с удержанием корабля на границе метрик.
Генри Шелтон понимал: включение подсистемы не случайность, видимо подобная ситуация просчитывалась заранее, и ему следует придерживаться рекомендаций, тем более, что «Х-страйкеры», идущие во главе боевого построения, явно готовились атаковать «Антропос».
Одно из важнейших качеств командира космического корабля, несомненно, заключено в способности быстро оценивать ситуацию и принимать мгновенные решения. Минуту назад он не знал о существовании каких-то дополнительных подсистем, но нашел в себе достаточно здравого смысла, чтобы внять внезапно полученному указанию.
Рекомендация принята, приказ подтверждаю. Всем постам — немедленная готовность к гиперпространственному переходу.
Приказ капитана не обсуждается, он принимается к исполнению, данное правило написано не в кабинетах, оно основано на тысячелетнем опыте Экспансии, — строжайшая дисциплина на борту разведывательно-картографических кораблей не предполагала встречных вопросов или иных заминок.
Генераторы низкой частоты начали работу спустя четыре секунды после того, как мысленный приказ капитана прошел по глобальной сети «Антропоса».
Корабль, всего несколько минут назад материализовавшийся в трехмерном космосе, начал процедуру экстренного погружения в пространство аномалии: его очертания внезапно стали зыбкими, расплывчатыми, габаритные и навигационные огни потускнели, но, прежде чем КРК растаял, исчез, неприметные сопла, расположенные в корме «Антропоса», исторгли облако нанопыли, — высокотехнологичных микрочастиц, которые продолжали фиксировать все происходящее в системе звезды и передавали информацию двум мнемоникам, которые, находясь на борту КРК, могли поддерживать связь с нанопылью даже из гиперсферы.
Капитан Шелтон наблюдал за дальнейшими событиями, используя личный канал мысленной связи с мнемониками. Благодаря их способностям «видел», что происходит в системе, откуда только что ускользнул «Антропос».
По всей вероятности секретная директива, внедренная в схемы управления кораблем, только что спасла экипаж КРК от неминуемой гибели, — три «Х-страйкера», не сумевшие предугадать внезапный маневр «Антропоса», разрядили пусковые ракетные шахты, а следовавшие за ними неопознанные веретенообразные объекты осветились частыми, режущими глаз вспышками от работы мощных генераторов плазмы.
Ракеты, равно как и плазмоиды, прошли сквозь рассеивающее в пространстве облако нанопыли, лишь случайно уничтожив небольшое количество микродатчиков.
Генри Шелтон невольно поежился. Своевременное включение подсистемы действительно спасло корабль, развернуть электромагнитные щиты за те секунды, что оставались до массированного залпа плазмогенераторов, экипаж попросту не успел бы. Рекомендованное действие в сложившейся ситуации являлось единственным решением, способным спасти КРК от немедленного уничтожения.
Теперь неплохо бы выяснить, как следует поступать дальше… — подумал капитан, мысленно обращаясь к подсистеме, содержащей необходимые инструкции на этот счет. Действовать самостоятельно, на свой страх и риск, Шелтон счел неразумным, ведь он уже убедился, что специалисты корпорации, не просто так внедрили в сеть корабля дремавшие до поры программные модули. Они знали с чем именно может столкнуться разведывательный крейсер, поэтому Генри решил, что будет неукоснительно придерживаться рекомендованных действий, по крайней мере до тех пор, пока не установит связь и выяснит с чем же на самом деле пришлось столкнуться «Антропосу»?
Обратный переход завершен. Рекомендуемое действие?
«Поддерживать дрейф корабля в пределах первого энергоуровня гиперсферы, — пришел немедленный ответ на запрос. — Спецсредства энергетической поддержки, равно как и группы специалистов будут отправлены сразу по получении автоматически генерированного сигнала. Экипажу продолжать наблюдение за системой звезды, готовиться к процедуре стыковки в условиях гиперсферы».
Принял к исполнению. Могу я узнать, что за объекты пытались атаковать «Антропос»?
«Все пояснения получите от специалистов корпорации, капитан. Рекомендации исчерпаны. Ждите сеанса экстренной связи на гиперсферных частотах».
* * *
Система Неосигма-15.
Центральный офис корпорации «Новый Свет»
Фредерик де Ритторен владелец и действующий президент корпорации «Новый Свет» был осведомлен о существовании секретной директивы и связанной с ней специальной подсистемы, внедряемой в глобальную сеть всех без исключения космических кораблей корпоративного флота, будь то огромный боевой крейсер или небольшой транспорт.
Теоретически он понимал, что повторная встреча состоится, рано или поздно, но прошло уже четыре года с момента памятных ему событий, а сигнала все не поступало, и проблема, казавшаяся ему архиважной, постепенно отошла на второй план, постепенно подернувшись дымкой забвения.
Сигнал пришел, когда его уже не ждали. Судя по полученному сообщению, настоящей, непоправимой беды удалось избежать благодаря предусмотрительности, — КРК «Антропос», проложивший безопасный маршрут для прохождения космических кораблей через зону высокой звездной плотности в границах шарового скопления О'Хара, вышел на его окраины и подвергся внезапной атаке неопознанных по основным базам данных объектов, сразу же после окончания гиперпространственного перехода, но вовремя отработавшая подсистема и решительность действий капитана Шелтона спасли картографический крейсер от атаки и разрушения.
Приняв мнемонический доклад, Фредерик прервал совещание.
— Господа, все свободны. — Он жестом указал на дверь, одновременно приказывая и прося извинения за невольную бестактность. Подчиненные не роптали, подчинившись жесту, они знали, что де Ритторен не терпит промедления, когда им отдан недвусмысленный приказ.
Просторный кабинет опустел.
Действовать следовало быстро.
Оценив информацию, Фредерик затребовал расчеты, из которых стало ясно, что на границе двух метрик «Антропос» продержится не более восемнадцати часов, затем крейсеру придется либо всплывать в границах системы, либо уходить назад по сетке горизонталей.
— Резерв энергоносителей флота — приготовиться к экстренному погружению в аномалию. — Отдал он распоряжение по обычному каналу связи, зная, что его слова будут тут же переданы ответственным за исполнение приказа лицам. — Кораблям следовать по заданным координатам, осуществить контакт с КРК «Антропос» в условиях гиперсферы, произвести перезарядку накопителей крейсера и возвращаться на базу. К исполнению!
Мысленно переключив канал связи, он соединился со станцией ГЧ системы. Спустя некоторое время абонент межзвездной сети, которого вызывал де Ритторен, ответил:
— Шайгалов, слушаю!.. Почему нет видеоряда? Кто на связи?
— Приветствую, Николай Сергеевич. Это Фредерик де Ритторен. Работает плавающий канал ГЧ, изображения не будет.
— Долго будешь жить, Фредерик, не узнал тебя.
— Надеюсь на это. Дело срочное. Ты, наверное, уже понял, с чем связан вызов?
— Догадываюсь. Соблюдаешь договоренность? Молодец. Не зря за тебя Кирсанов поручился. Где?
— Скопление О'Хара. — Ответил де Ритторен. — Прямой горизонтали для прыжка к системе нет. Сложная в некоторых участках нестабильная сетка линий напряженности, курс проложен с двенадцатью промежуточными точками, пять из них без возможности всплытия, смена ведущих горизонталей в одной из узловых точек невозможна без навыков полуавтоматического пилотирования.
— Объект идентифицирован?
— По вторичному признаку. Обнаружены три «Х-страйкера», магнитные маркеры по данным сканирования совпадают с искомыми номерами, пытались атаковать КРК «Антропос». Шли в сопровождении трех десятков веретенообразных кораблей, вооруженных генераторами плазмы.
— Сведений по основному объекту нет?
— Пока нет. Картографический крейсер был вынужден совершить экстренное погружение в область аномалии, иначе ему угрожала гибель. Сейчас маневрирует на границе метрик, ведет наблюдение за системой посредством мнемонической связи с наномашинами, распыленными в пространстве. Я выслал резерв энергоносителей, для поддержки «Антропоса».
— Спасибо, Фредерик, ты все сделал как должно. Поверь это дорогого стоит. Действовать надо быстро и предельно эффективно. Поможешь с флотом?
— Не вопрос. Только что предпринимать? Я ведь ничего не знаю об объектах.
— Да, я это понимаю. Скажи, если пришлю к тебе людей, ты сможешь в оперативном порядке переправить их на борт «Антропоса»?
— Сделаю. Что еще?
— Выдели ударную группу. Если вдруг что случиться, я по любому не успеваю развернуть резерв флота. Речь идет о ближайших сутках.
— А как же оперативные группы Совета Безопасности Миров? Или подразделения постоянной готовности?
— Все очень зыбко Фредерик. Я не рискну действовать силами основных флотов, их лучше держать на местах, неясно, где находиться основной объект. Тебе так же настоятельно советую организовать плотное прикрытие планет сектора. Сейчас главное, чтобы мои люди выяснили, где находиться основной объект, и возможен ли контакт с ним по установленной нами схеме. Пока идет разведка, я подтяну резерв флота, и твои корабли смогут вернуться к местам постоянной дислокации. Сделаешь?
— Сделаю, Николай. Долг платежом красен.
* * *
Переговорив с незримым абонентом, де Ритторен сделал еще один вызов.
— Иван Андреевич?
— Да это Кирсанов, слушаю.
— У меня ЧП. Похоже, КРК «Антропос» нарвался на артефакт.
— Уверен?
— Более чем. Хотя сам объект пока не обнаружен.
— Доложил уже?
— Да.
— И что наш разлюбезный штаб флота? — В тоне Кирсанова прорвалась плохо скрытая досада.
— Разговаривал с Шайгаловым. Адмирал настроен решительно. Будет операция по зачистке, как минимум силами одной эскадры.
— Совсем одурели… Ну что Эригона им мало?!
— Не знаю. Ты можешь что-то изменить?
— Войсковую операцию точно остановить не смогу… Слушай, ты ведь все знаешь. И понимаешь последствия не хуже меня, надеюсь?
— Однозначно. Только никто даже сейчас не станет слушать ни тебя, ни тем более ее… сам понимаешь, некоторым чинам легче пожертвовать флотом, чем отказаться от собственных выводов. Кстати, как она?
— Держится. Мы, к сожалению, сейчас не вместе. Отпустил ее на пару дней, подышать чистым воздухом, отдохнуть и от меня, и от постоянной нервотрепки. Да и Саша что-то сдавать начал. Короче она на Дионе, он к родителям полетел, с моего согласия, разумеется.
— Некстати как… Ладно придумаю что-нибудь.
— Времени у нас сколько? До начала операции?
— Двое суток.
— Тогда Фредерик, вся надежда на тебя. Доставь нас на борт «Антропоса».
— И что думаешь делать?
— Вопросов глупых не задавай. Сам знаешь, что… Тебе ведь Шайгалов наверняка посоветовал флот держать на привязи, оборонять планеты?
— Да.
— Вот и держи. На тот случай, если мы не справимся.
— Кроме особых указаний командиру «Антропоса» и доставки вас к месту события, моя помощь нужна?
— Чем оснащен КРК? В плане аэрокосмической техники?
— «Х-страйкеры». Два звена.
— Полный автомат?
— Да.
— Не годится. Нужны пилоты, опытные, желательно мнемоники. Вероятно, придется осуществлять прорыв к планете. Есть что-то мощнее «Х-страйкеров»?
— Есть. Перекину туда эскадрилью «Ифритов» — новейшая разработка. Думаю, они идеально подойдут под наш случай. Оборудованы генераторами «Вуали» и созданным на ее основе «активным щитом».
— Хорошо. — Согласился Кирсанов. — Тогда начинаем действовать. Немедленно. Понимаю, Фредерик, по шерстке тебя никто не погладит, но выхода у нас нет. Либо мы сами «малой кровью», либо такое начнется… Первая Галактическая покажется просто дракой между двумя деревнями.
— Понимаю. Потому и вызвал. Ладно, все, задачи ясны, буду действовать. Жди, за тобой прилетят.
— Спасибо Фредерик.
— Спасибо потом я тебе скажу. Когда все закончится. А то Шайгалова благодарил, а в уме тебя держал, Иван Андреевич. По правде ведь не он, а ты меня тогда из трибунала Совета Безопасности вытащил.
— Не поминай лихо, Фредерик, пусть себе посапывает пока. Ладно, уже не о том говорим. Жду твоих ребят. До связи.
Коммуникационный канал отключился, а Фредерик де Ритторен еще некоторое время сидел в глубокой задумчивости.
Вот ведь как бывает в жизни. А говорят все зло от промышленных групп Окраины…
— Селиванова ко мне. — Словно очнувшись, произнес он в глухую, настороженную пустоту кабинета. — И выяснить, где живут родители Александра Трегалина. Он нужен мне срочно.
— Насколько срочно, сэр? — Осведомился приятный голос кибернетической системы, осуществляющей передачу распоряжений названным абонентам.
— Срочно — это вчера. — Машинально ответил де Ритторен.
— Не распознанная формулировка…
— Приказ передай!.. А за толкованием — к лингвистам. — Фредерик встал и вдруг понял — а идти-то некуда. И суетится ни к чему. Сейчас только три человека могли повлиять на ситуацию, не прибегая к мощи Конфедеративного флота, но рискуя, смертельно рискуя собой.
Все трое уже задействованы. Приказ на поддержку «Антропоса» отдан. Остальное вторично. Можно без спешки. Хоть сегодня, хоть завтра, потому что де Ритторен в данный момент являлся одним из немногих, кто понимал: если сорвать лавину противостояния с иным разумом, то понятие «завтра» может утратить смысл.
* * *
Эригон. 3851 год галактического календаря.
За четыре года до освещенных выше событий…
Суровая планета. На вид коварная, холодная, безжизненная.
Когда смотришь на обзорные экраны суборбитального челнока, то хочется мысленно поежиться от холода. Внизу видеодатчики показывают бескрайние ледники, над которыми ветер гонит поземку из крупинок снега и кристалликов льда.
Трудно, почти невозможно представить, как люди на заре Великого Исхода сумели освоить столь негостеприимный мир с суровым климатом и повышенной (относительно Земного Эталона) гравитацией.
Впрочем, у первых поселенцев не существовало выбора — колониальные транспорты эпохи Первого Рывка не имели возможности к повторному погружению в гиперсферу, и людям приходилось принимать существующее положение вещей.
Перед стартом из Солнечной системы им обещали теплые, райские планеты, но реклама в большинстве случаев оборачивалась ложью, — своенравная гиперсфера выбрасывала колониальные транспорты вовсе не в тех точках пространства, которые предполагал исходный план полета.
Наверное, они испытывали ужас… — думал Александр, глядя на увеличенное изображение фрагмента ледника, где по воле ветра перемещались ажурные растения, похожие на перекати-поле.
Одна из немногих форм растительной жизни планеты. Существовали еще мхи и лишайники, ютящиеся на свободных от снега и льда отрогах скал. Говорят, на глубине нескольких километров под панцирем ледников, так же существует жизнь. Трегалин, к примеру, слышал, что тонкая прослойка у основания ледника, там, где массы льда соприкасаются с корой планеты, содержит множество естественных пещер, в некоторых даже существуют озера теплой пресной воды, — именно в них сосредоточено до девяноста процентов микроскопических жизненных форм планеты. Бактерии, водоросли, микроорганизмы, — вот источники кислорода, позволившие выжить колонистам, высадившимся на Эригон в 2231 году с борта одноименного транспорта.
На поверхности ледника условия для жизни людей неприемлемы. Здесь царят постоянные морозы, воздух разрежен, стужа и метели, отсутствие доступа к полезным ископаемым, невозможность к ведению сельского хозяйства, — все это перечеркивает саму надежду на выживание…
Колонистам пришлось решать множество проблем. Машины не могли приступить к постройке типового цоколя — для этого поверхность ледников была слишком ненадежна, и единственным выходом для трехсот тысяч поселенцев стало продвижение вглубь ледников.
Благо лед, — не скалы, и проложить многокилометровые тоннели сквозь сковывающий планету панцирь оказалось не так уж и сложно.
Первые поселения Эригона возникли на глубине четырех с половиной километров от поверхности ледника. Цепь огромных естественных пещер, где имелась пресная вода и существовала микрожизнь, стала для колонистов шансом к выживанию.
Так возник первый подледный город планеты: машины, используя материалы, предназначенные для строительства «цоколя», укрепили стены и своды трех десятков пещер, изолируя массы льда от повышенной температуры вновь образованных поселений, возводя внутри естественных полостей герметичные сооружения, где могли жить люди, не рискуя пострадать от контакта с микрофлорой подледных уровней.
Пресная вода, кислород, и немного свободного пространства, для формирования почвенного слоя и культивации земных растений при искусственном освещении, — вот то немногое, что, в конечном итоге, позволило выжить потомкам первых поселенцев, создавшим целую сеть уникальных городов, расположенных в многокилометровой тоще сковывающего планету ледника.
Теперь, спустя полтора тысячелетия после появления людей, Эригон, переживший расцвет сразу после Первой Галактической, постепенно приходил в упадок: его население постоянно сокращалось, — в Обитаемой Галактике было открыто множество миров с более «щадящим» климатом, и подледные города постепенно, век от века пустели.
Планете всерьез прочили стать огромным памятником Экспансии, — уникальные подледные города постепенно переходили в собственность туристических фирм, организующих увлекательные туры по знаменитым на всю Обитаемую Галактику подледным пещерам, где свет от специально расположенных в толще ледниковых масс источников, проходя через километровые пласты прозрачного льда, вдруг распадался на спектральные полосы, создавая непередаваемые по своей красоте и разнообразию визуальные эффекты: как будто жидкий огонь всех мыслимых цветов и оттенков причудливо плавал в воздухе, то медленно смешиваясь, то «взрываясь», брызжа из отдельных ледовых глыб…
* * *
Эригон.
Коммерческая зона Трекорт-Сити, столичного города планеты.
Герда Клейн редко бывала в своем офисе. Основные производства небольшой (по меркам Обитаемой Галактики) добывающей кампании располагались за десятки тысяч километров от существующих в современности подледных городов планеты, все партнеры «Эрголайна» являлись жителями иных миров, так что в офисе по большей части хозяйничала комплексная кибернетическая система.
Герда заходила сюда только по необходимости, предпочитая проводить большую часть времени в подледных пещерах северного полушария планеты, где базировались нефтедобывающие установки.
Сегодня она провела очередной сеанс межзвездной связи, разобрала накопившиеся (требовавшие ее непосредственного внимания) документы и теперь размышляла над некоторыми перспективами своего бизнеса.
Было девять часов утра, техническое обслуживание ее флайбота завершится только к половине десятого, так что торопиться некуда. Она скользила взглядом по обстановке помещения думая о том, что утро на Эригоне — понятие относительное. Искусственное освещение подледных городов функционирует круглые сутки, а волна туристического бизнеса, в последние десятилетия захлестнувшая планету, изменила ритм жизни опустевших поселений, отданных на откуп десяткам инопланетных туроператоров. Если раньше освещение гасили, придерживаясь графика смены дня и ночи, то теперь, как проснулся, так и утро…
…Когда мелодичный, похожий на звон старинного колокольчика сигнал предупредил Герду о неожиданных визитерах, она как раз собиралась уходить.
Посмотрев на голографический монитор подсистем, она увидела двух инопланетников, — пожилой мужчина в сопровождении охранника, — наверняка заблудились, в поисках нерадивой турфирмы, не приславшей гида ко времени посадки орбитального челнока.
Инопланетников Герда не любила, и скрывать своего отношения к ним привычки не имела. Правда несколько лет успешного бизнеса научили ее быть чуть более терпимой и сдержанной, не так грубо выражая свои фобии, поэтому, получив визуальное предупреждение от следящих за входом систем, она постаралась придать лицу нейтральное выражение.
Дверь офиса бесшумно скользнула в сторону.
— Добрый день. — Пожилой мужчина переступил порог, тут же обежав взглядом помещение, и спросил: — Мы ищем представительство компании «Эрголайн».
Клейн удивленно приподняла бровь.
— Вы не ошиблись?
— В смысле?
— «Эрголайн» не туристическая фирма!
— Вообще-то я в курсе. Добыча полезных ископаемых, верно?
— Да… — Герда все еще пребывала в замешательстве, не зная как ей поступить. — Но, откровенно говоря, я не ожидала посетителей!.. Нет, это определенно недоразумение. Наверное, вы перепутали, на Эригоне наверняка есть фирмы с созвучными названиями…
Она явно, недвусмысленно желала закрыть вопрос и отправиться по своим делам.
— Герда Клейн? — Незнакомец по-прежнему стоял, едва переступив порог, оставив охранника вынужденно топтаться в коротком коридоре.
Девушка вопросительно приподняла бровь, затем вздохнула и ответила:
— Да. Меня зовут именно так. Но разве мы знакомы?
— Не лично. — Успокоил ее негаданный посетитель. — Но у нас есть общие друзья на Элио. Я — Иван Андреевич Кирсанов. Археолог. — Отрекомендовался он, — Представляю интересы института галактической археологии Элио. Наш общий знакомый — Дейвид Фрамер, — весьма лестно отзывался о вас, мисс Клейн. У меня имеется послание от него, — с этими словами Иван Андреевич протянул Герде крохотный микрочип.
Нельзя сказать, чтобы она пришла в восторг. Во-первых, Фрамера-старшего, эксперта экзобиологических лабораторий Элио она знала не так близко, как пытался обрисовать неожиданный посетитель, но с сыном Дейвида у нее действительно были тесные партнерские отношения в бизнесе. Во-вторых, Герда не могла сообразить, что вдруг понадобилось археологу на скованном льдами Эригоне, и, в-третьих, она уже торопилась, не имея ни малейшего желания тратить драгоценное время на беседу с инопланетниками.
— Что вам нужно конкретно от меня? — Напрямую спросила она.
— Вставьте чип в кибстек. — Спокойно попросил ее Кирсанов.
Герда поморщилась, но все же вняла его словам.
Минуту в офисе царила тишина — сообщение, считанное наручным компьютером, транслировалось через порт удаленного доступа импланта непосредственно в рассудок Герды.
— Итак, вам требуется мое содействие? — Спросила она, продолжая хмуриться, что вовсе не красило ее, впрочем, Клейн подобные мелочи не смущали, она вела себя естественно, не пытаясь скрыть или сгладить эмоции.
— Мы с помощником не обременим вас. Знакомьтесь, мисс Клейн, — это Александр Трегалин, он мнемоник.
Человек, которого Герда поначалу приняла за телохранителя при богатом туристе, сделал шаг вперед, выступив из-за спины археолога.
Настоящего мнемоника девушка видела впервые и потому не смогла избежать некоторой заминки. Ее взгляд, коснувшись черт лица незнакомца, не нашел в его облике ничего особенного, выходящего из ряда вон.
А что ты ожидала увидеть? — Мысленно одернула себя Герда. — Две головы вместо одной? Или еще что-нибудь?
— Извините… — Она отвернулась, пряча смущение.
— Ничего страшного. — Александр отреагировал спокойно. — Я уже привык, что во мне пытаются разглядеть нечто особенное.
— Вернемся к делу. — Пришел им на выручку Кирсанов. — Мы бы обошлись своими силами, не тревожа вас, но условий для длительного проживания в северном полушарии не смог предоставить ни один из действующих на Эригоне туроператоров. А нам непременно необходимо попасть туда.
— Условия проживания на буровых очень далеки от понятий комфорта. — Выложила Клейн свой единственный аргумент. Она по-прежнему была не в восторге от намечающихся перспектив. Мало того, что Герда не терпела посторонних в районах нефтедобычи, но за этих двоих еще и отвечать придется. Инопланетники, как никак.
Ее сомнения развеял Иван Андреевич:
— Я знаю, что условия проживания на буровых отличаются от стандартов пятизвездочного отеля. Но археологи — люди неприхотливые, поверьте. К тому же вам не придется отвечать за нашу безопасность — по плану экспедиции мы покинем район нефтедобычи, и будем проводить изыскания вдали от частных территорий. В том случае, конечно, если вы согласитесь помочь нам с кое-каким оборудованием. Я готов заплатить наличными.
— Точнее? — Осведомилась Герда. — О каком оборудовании идет речь?
Деньги ее, похоже, не интересуют. Иначе бы спросила «а сколько я получу»?
— Нам нужен тоннельный вездеход, стандартное для Эригона спелеологическое снаряжение, запас воды и пищи на две недели. Вот, пожалуй, все. Оплата, как я сказал, будет произведена немедленно.
— Присаживайтесь. — Герда, наконец, приняла окончательное решение и указала на свободные кресла. Хотела она того или нет, а деваться некуда, придется помочь. Ричард Фрамер недвусмысленно просил оказать услугу другу его отца. Деньги здесь действительно играли второстепенную роль.
— Один вопрос, господин Кирсанов. Номинально вы предоставлены самим себе, как только покидаете границы принадлежащих мне пространств. Но хотелось бы знать, кто на самом деле будет отвечать за вашу безопасность? Подледные лабиринты коварны, а я не смогу выделить вам проводников. Признаться честно, на буровых установках сейчас вообще нет персонала из числа людей. Только кибернетические системы.
— Мы справимся. — Успокоил ее Кирсанов. — Эригон далеко не первая планета в списке моих экспедиций. К тому же Александр, — Иван Андреевич кивнул в сторону Трегалина, — прекрасный альпинист и спелеолог. Мы не станем для вас обузой. — Повторил он. — Помогите добраться до северных широт и попасть на границу между ледником и корой планеты. Далее мы произведем самостоятельные изыскания, вдали от буровых площадок.
— Ну, хорошо. — Герда согласилась, понимая, что выхода у нее нет, — отказать своему проверенному партнеру по бизнесу в небольшой личной просьбе она не могла. — Какое еще оборудование может понадобиться? Подумайте об этом сейчас.
— Только вездеход, способный прокладывать тоннели в толще льда. — Ответил Кирсанов. — Все необходимые приборы мы привезли с собой, разве что парочку универсальных разведывательных механизмов нам подкинете?
— Без проблем. — Ответила девушка. — Этого добра на буровых хватает. Сколько времени вам нужно на сборы?
— Нисколько. Все оборудование компактно и уместилось в двух рюкзаках.
— То есть, вы готовы выехать немедленно? — Она отыскала взглядом два объемистых дорожных кофра, оснащенных лямками для крепления на спину и неизменными для Эригона устройствами компенсации тяготения.
— Верно. — Кивнул Иван Андреевич, неожиданно улыбнувшись.
* * *
Красот подледных городов Эригона они не увидели, — путь от офиса «Эрголайна» до стартовых площадок внешнего космодрома вел по наклонному тоннелю, проложенному в стороне от туристических маршрутов, но спутников Герды, похоже, вовсе не интересовали традиционные достопримечательности.
За время пути они едва ли перекинулись парой слов, и только после того, как багаж археологов перекочевал в грузовой отсек флайбота с эмблемой нефтедобывающей компании на борту, Герда, заняв место пилота, предупредила:
— Пристегнитесь к креслам и не вздумайте вставать во время полета.
Ее пассажиры вели себя сдержанно. Излишнего любопытства или назойливости не проявляли, между собой тоже почти не общались, советам и распоряжениям следовали буквально. Такая дисциплинированность говорила Герде о многом. По крайней мере, она убедилась: оба археолога действительно понимают, что перелет за тысячу километров над ледниками планеты, — вовсе не увеселительная прогулка.
Подняв флайбот в воздух, Клейн некоторое время была занята. Контролировать действия автоматики вошло в разряд бессознательных привычек, — техника на Эригоне отказывала часто, не смотря на то обстоятельство, что заводы-изготовители адаптировали продаваемые модели под местный климат и гравитацию, но уникальной специфики сложения «негативных факторов» все равно никто до конца учесть не мог. Сильные порывистые ветра при полуторной гравитации (относительно Земного Эталона) и пятидесятиградусном морозе зачастую выводили из строя самые надежные механизмы.
В пассажирском отсеке флайбота сразу после старта воцарилась ватная тишина, на информационно-обзорных экранах видимости почти никакой, — снаружи бесновалась снежная буря, и лишь изредка в поле зрения внешних видеодатчиков попадали смутно очерченные контуры ледовых пиков.
Примерно через четверть часа, когда флайбот поднялся выше слоя облачности, Клейн включила автопилот, и развернула кресло, посмотрев на пассажиров.
Трегалин дремал, Кирсанов неотрывно смотрел на экраны, куда транслировалось изображение облачных замков, освещенных ярким, но не греющим полуденным солнцем.
— Как самочувствие? — спросила Герда.
Иван Андреевич оторвал взгляд от экранов. Его сухощавое лицо, покрытое бронзовым космическим загаром, не отражало ни восторга, ни подавленности — двух чувств, которые попеременно овладевали большинством попавших на Эригон туристов.
— Спасибо, все в порядке. Мы запаслись локальными компенсаторами тяготения, так что — особых неудобств лично я не испытываю.
— Вопрос можно?
— Конечно.
— Мне не совсем понятно, что делают археологи на Эригоне? А тем более на территории северного материка, ведь там никогда не существовало колониальных поселений.
— А мы с Александром не занимаемся историей поселений времен «Великого Исхода». — Ответил Кирсанов. — Эта эпоха уже достаточно полно изучена поколениями наших предшественников.
— Тогда я совершенно ничего не понимаю. — Нахмурилась Герда, отчего у нее на лбу образовались две едва приметные вертикальные морщинки. — Эригон — мертвый мир. Вернее — почти мертвый. Жизнь здесь скудна, представлена в основном простейшими микроскопическими формами. От их жизнедеятельности могла образоваться нефть, что добывает моя компания, но какие археологические находки вы рассчитываете тут совершить?
Иван Андреевич на минуту задумался. Он размышлял над тем, стоит ли скрывать истинные цели своего визита на Эригон?
Пожалуй, большого смысла в скрытности нет. Всякий, кто интересуется историей, планетологией и хоть немного разбирается в биологии, спокойно придет к тем же выводам, что сделал я. — Мысленно рассудил он. — Почему раньше нечто подобное не пришло никому в голову? — Спросил себя Кирсанов и сам же ответил: — Не до того было. Поселенцы боролись за выживание, затем Эригон начал стремительно пустеть, век от века сокращая численность своего населения. Да и рука первой Конфедерации Солнц чувствуется, — Эригонский кризис, когда из-за контроля над данной звездной системой едва не столкнулись в вооруженном конфликте Окраина и Центральные Миры Обитаемой Галактики, пробудил историю, которая древнее нашей, человеческой… Неудивительно, что цепь открытий, начавшаяся именно тут, в свое время легла под гриф «секретно». Сколь ни парадоксально звучит, но теперь, когда история древних рас стала всеобщим достоянием, до Эригона вновь никому нет дела, — сколько за последние десятилетия открыто миров, куда более информативных и захватывающих, чем ледяной шарик и его покрытые все теми же льдами луны?… Да без счета. Одно скопление О'Хара чего стоит. Не удивительно, что Эригон с его тайнами оказался позабыт в потоке новейших исторических открытий.
— Мисс Клейн… — Наконец произнес Кирсанов. — Вот вы занимаетесь добычей нефти. А как она образуется, знаете?
— Конечно. — Герда улыбнулась краешком губ. — У основания ледников, на границе с корой планеты много пресноводных озер в естественных пещерах. Там живут микроорганизмы. Из массы отлагающейся на дно органики в конечном итоге и получается нефть.
— Не совсем так. — Остановил ее Иван Андреевич. — Дело в том, что вы сильно упрощаете процесс, и сокращаете его во времени. Позвольте, я поясню: действительно теплые воды и обитающие в них представители микрофлоры и микрофауны — это предпосылки для образования нефтяных месторождений, но масштаб озер тут не подходит. Нужны океаны, — первобытные океаны планеты, на которой жизнь начинает свои первые шаги, тогда действительно примитивные микроорганизмы получат возможность безудержно плодиться в мутных, теплых водах и так же быстро умирать, исполнив свой немудреный жизненный цикл. Их микроскопические тела, незримые для нашего глаза, опускаются на дно и отлагаются миллионами тонн органических наслоений.
Часть из них, вместе с водами теплого океана, — продолжил пояснить Кирсанов, — просачиваясь сквозь трещины материковых пород, заполняет скрытые полости планетной коры, где из органических отложений под действием давления и высокой температуры недр, на протяжении миллионов лет образуется нефть.
— Вы что-то путаете. — Ответила Герда, выслушав археолога. — Может быть именно так происходит на других мирах, но Эригон всегда был холодной планетой, где вода в подавляющем большинстве случаев — это лед.
— Не всегда, — покачал головой Иван Андреевич. — Если предположить, что Эригон на протяжении всей своей геологической истории был покрыт панцирем льда, откуда в атмосфере планеты появился высокий процент кислорода? Будь ваша родина мертвым, покрытым льдами шаром, вы бы никогда не нашли тут нефти, уже поверьте моему опыту.
— Что вы хотите этим сказать? — Герда посмотрела в сторону Кирсанова, не скрывая своего удивления и некоторой настороженной предвзятости.
— Эригон когда-то был теплой планетой, которую сплошь покрывал океан. — Ответил Иван Андреевич, проигнорировав брошенный на него взгляд. — Так же как и самый большой спутник — Луну-17.
После слов археолога на некоторое время наступила тишина. Герда обдумывала услышанное, делая вид, что ее внимание поглощено управлением, хотя по индикации пульта было понятно — флайбот движется под контролем автопилота.
— Вы полагаете, случилась катастрофа? — Наконец переспросила она, проявив гораздо больше заинтересованности древнейшей историей родной планеты, чем можно было предположить, составив поверхностное суждение об ее наклонностях и интересах.
— Да, — ответил Иван Андреевич и тут же пояснил: — Но я не думаю, что катастрофа носила естественный, природный характер. Вам ведь известно, что на Луне-17 в древнем схроне был обнаружен фотонный сверхкомпьютер расы инсектов, который изначально управлял Сферой Дайсона, а затем, когда цивилизация насекомоподобных существ вступила в схватку с ордами Предтеч, его эвакуировали сюда, в специально оборудованный бункер на Луне-17?
Герда повернулась вместе с креслом внимательно посмотрела на Кирсанова и ответила:
— Да я слышала об этом. Хотя информация, касающаяся «Интеллекта» (так называли сами инсекты созданный ими фотонный аналог мозга) весьма скудна, даже скажу — противоречива.
Ее ответ заставил Ивана Андреевича по другому взглянуть на Герду. Что уж таить — на Эригоне осталось очень мало коренных жителей, и в основном это были либо неудачники, либо лентяи, приноровившиеся жить за счет богатых туристических фирм. Кирсанов даже не думал, что на планете остались еще и патриоты своего мира, — люди, чьи способности открывали им путь на более благополучные, комфортные миры, но, тем не менее, оставшиеся тут.
— Да, соглашусь с вами, о фотонном компьютере Инсектов мы до сих пор знаем недостаточно. — Кирсанову стал интересен разговор с Гердой, он увидел в ней благодарную собеседницу, чего было вполне достаточно. — Зато нам доподлинно известно, что насекомоподобные существа сумели построить Сферу Дайсона — исполинский искусственный мир, внутри которого заключена их родная звезда. — Продолжил развивать свою мысль Иван Андреевич. — Для строительства Сферы они использовали материал планет своей родной системы и уникальнейшие технологии космического масштаба. Как вы считаете, Инсектам приходилось двигать миры, в процессе создания Сферы Дайсона?
— Наверное… — Подумав, ответила Герда. — Я не совсем представляю, надо ли перемещать столь крупные объекты?
— Скажу уверенно — надо, и не «наверное», а наверняка. — Заверил ее Кирсанов. — Нам известно, что раса насекомоподобных существ доставляла к месту строительства объекты планетарного и лунного масштабов, перемещая их с периферии родной звездной системы к орбите ее четвертого спутника. Но подвижка планеты дело далеко непростое, такая попытка без тщательной подготовки и многих предварительных экспериментов может привести к катастрофе, последствия которой окажутся непоправимы. Однако, сейчас уже в точности известно, что при строительстве Сферы инсектам удалось избежать глобальных аварий или катастроф. Все деструктивные процессы, превращающие огромные миры в строительный материал, то есть попросту дробящие их на крупные обломки, проводились в строгом соответствии с расчетами. А это в свою очередь означает, что прежде чем приступить к строительству Сферы, Инсекты оттачивали технологию подвижки планет, и гравитационного взаимодействия крупных объектов в иных звездных системах.
Герда с трудом верила услышанному. Конечно, она была достаточно умна, чтобы понять логику рассуждений пожилого археолога, но раньше ничего подобного ей не приходилось ни читать, ни слышать и потому информация воспринималась на эмоциональном уровне откровения.
— Хотите сказать, что Эригон в свое время стал одним из «подопытных» миров?! — Невольно вырвалось у нее, вопреки обычной сдержанности.
— А разве сам факт существования гиперпространственного тоннеля, соединяющего Сферу и Луну-17, обращающуюся вокруг Эригона, не свидетельствует, что разумные насекомоподобные существа посещали эту систему и вели здесь определенные работы? — Азартно, как человек, увлеченный своей идеей, подзадорил ее Кирсанов.
Энтузиазм Герды внезапно иссяк. Она взглянула на обсуждаемый вопрос с иного ракурса:
— Чудовищно… — Произнесла она. — Выходит, своими экспериментами Инсекты погубили биосферу Эригона, превратили планету в сплошной ледник, ради испытаний своей технологии? Неужели для этого нельзя было выбрать какой-нибудь безвоздушный планетоид?
Иван Андреевич не думал, что общаться с девушкой будет так интересно, — кто мог предугадать, что ее реакция заставит его на пару минут переквалифицироваться в адвокаты…
— Не забываете, мисс Клейн — ни одна из древних рас не смогла изобрести компактный гипердрайв. — Ответил он на ее обвинение. — Да, Инсекты и Логриане пользовались стационарными гипертоннелями, но для их создания представителям древних цивилизаций приходилось хотя бы однажды преодолевать межзвездные расстояния, двигаясь в трехмерном континууме. А это требует многолетних перелетов, так что они поневоле использовали те системы, что располагались недалеко от их родной звезды.
Герда кивнула. Она знала, что кроме всего прочего доисторическому миру постоянно угрожали Предтечи, и масштабы борьбы за выживание действительно не предполагали, что кто-то станет заботиться о планете, не заселенной разумными существами. Когда взрывались звезды, гибли или мигрировали цивилизации, такая мелочь, как замерзший океан, никого не волновала.
— А разве технология подвижки планет не известна человечеству? — Нарушив возникшую в разговоре паузу, спросила Герда, одновременно попытавшись перевести разговор в немного иное русло, чтобы иметь возможность свыкнуться с мыслью о том, что ее родной мир когда-то был покрыт теплым океаном вместо вечного ледника.
— Известен ее принцип, но не детали. — Ответил Иван Андреевич. — В общем-то, нам ни к чему ее применять. Но в «копилке знаний» подобное ноу-хау не повредит.
— Так вот значит, что вы надеетесь тут найти… Действующую установку, верно?
Кирсанов пожал плечами.
— Вряд ли можно всерьез рассчитывать на обнаружение целой установки. — Ответил он. — Пока что я ставлю перед собой задачу поскромнее, — отыскать неоспоримые признаки деятельности расы инсектов и доказать, что именно они подвинули планету, превратив теплый океан Эригона в исполинский ледник. По моим предположениям под панцирем льда должно остаться множество следов пребывания насекомоподобных существ.
— Признаться, я даже не задумывалась, что Эригон может иметь такую древнюю историю. — Произнесла Герда. — Вы меня удивили.
Кирсанов лишь понимающе усмехнулся в ответ. В его мимике сквозило добродушие, и даже одобрение, — откровенно говоря, он не ожидал встретить в лице Герды Клейн столь благодарного и заинтересованного собеседника. По данным, которыми располагал институт археологии Элио, коренное население Эригона после многих веков эмиграции на более теплые миры, сократилось до десяти-пятнадцати тысяч человек. Все, кто подавал надежды, имел возможность и желание к самореализации, давно покинули планету, а те, кто остались, не блистали особыми талантами. Часто их удерживали сами туристические фирмы, выплачивая высокие социальные пособия или принимая эригонцев на работу с завышенными окладами, ведь для туристического бизнеса экзотическая планета без колорита коренных жителей теряла часть привлекательности.
Обычно уроженцы Эригона не блистали красотой — низкорослые, коренастые, с грубыми чертами лица они мало соответствовали общепринятым эталонам привлекательности.
Глядя на Герду, было трудно поверить, что она родилась тут, среди вечных льдов при повышенной гравитации.
Умная молодая особа, рост выше среднего, черты лица если и грубоваты, то едва заметно, чуть-чуть, что придавало ее облику особый шарм, некоторую загадочность.
Наверное, один из ее родителей с другого мира. — Подумал Иван Андреевич. — Тогда почему она так не любит жителей других планет?
Может быть, дело в каком-то туристе, соблазнившем ее мать, а затем исчезнувшем?
Скорее всего, я никогда не узнаю этого, — решил про себя Кирсанов.
Пока он размышлял, Герда задала очередной вопрос:
— А почему вас заинтересовало именно северное полушарие?
— Неисследованная область, — лаконично ответил Иван Андреевич. — Южное полушарие достаточно хорошо изучено за период полуторатысячелетней истории человеческих поселений, а вот север — нет. Насколько я понимаю, до вас никто не основывал форпостов в этой части Эригона?
— Да, «Эрголайн» стал в этом смысле фирмой-первопроходцем. — Согласилась девушка. — Впрочем, поколениям моих предков не было никакого дела до глубинной разведки недр, вся энергетика изначально основывалась на установках термоядерного синтеза. Что касается полезных ископаемых, то, в плане металлов, месторождений хватает в районе подледных городов, так что организовывать дальние экспедиции было ни к чему. Колония даже в годы своего процветания не превышала по численности полумиллиона человек, отсюда и достаточно скромные потребности в ресурсах.
— Понятно, — кивнул Кирсанов. — Вы приятная собеседница, мисс Клейн. И, как мне кажется, — большой патриот своего мира.
— Да, я люблю Эригон. — Герда, наконец, позволила себе улыбнуться, преодолевая внутренние предубеждения. Кирсанов показался ей добродушным, вежливым, умным, а главное — он не задавал лишних вопросов и не поглядывал свысока или искоса, как большинство туристов, чем невольно располагал к себе.
— В свое время я мечтала вырваться с Эригона. — Неожиданно призналась Клейн, — и даже пыталась завербоваться в ВКС Конфедерации, но, побывав на других мирах, я слишком быстро и остро поняла, что моя родина здесь.
— Вот как? Вы служили во флоте? — Искренне удивился Кирсанов.
— Нет. Не прошла отбор. Попросту не выдержала первых месяцев подготовки. — Она повернула голову, взглянула на приборы, и произнесла, видимо желая прекратить беседу:
— Извините, мы уже на подлете. Пора начинать маневрирование перед снижением. Оставайтесь пристегнутым и разбудите вашего спутника.
* * *
Маневр снижения прошел в штатном режиме.
Трегалин проснулся от легкого прикосновения руки, будто и не спал вовсе, а постоянно находился настороже.
Оно и понятно. Мнемоник все-таки.
— Снижаемся? — Спросил он, даже не взглянув на обзорные экраны.
— Да. Ты пристегнут?
— Естественно. Не волнуйтесь, Иван Андреевич, я не враг себе. Техника, работающая на полуавтомате — элемент риска в любом, самом безобидном перелете.
— Ну, тут часто бывают внезапные отказы оборудования, ты же знаешь.
— Могли бы элементарно установить дубль-системы и не вводить в уравнение безопасности такую переменную, как человеческий фактор.
— Потише, пожалуйста, — предупредил его Иван Андреевич.
— Мисс Клейн нас не слышит. Все под контролем.
Флайбот резко пошел на снижение, вновь попав сначала в густую облачность, а затем в зону непрекращающегося снежного бурана.
Видимость на обзорных экранах не превышала двух-трех метров, и Трегалин дистанционной мысленной командой переключил систему слежения в режим работы датчиков проникающего излучения.
Кирсанов занервничал, укоризненно посмотрев на Александра, — он опасался, что Герда заметит стороннее вмешательство в работу автоматики следящих комплексов, и посчитает это недопустимой вольностью со стороны своих пассажиров, но все обошлось, Трегалин лишь сделал успокаивающий жест — все в порядке, — и кивнул на экраны, где серая полумгла тут же проявила четкие контуры ледяных пиков, меж которых обнаружилась чуть более теплая, чем окружающий лед площадка, от которой в глубины ледника уходил наклонный тоннель. На самой площадке в заглубленных вровень с поверхностью ледника парковочных боксах располагались грузовые флайботы, чуть дальше, в нескольких километрах смутно просматривалась еще одна обширная взлетно-посадочная площадка, предназначенная для приема суборбитальных челноков.
Из недр ледника вдоль наклонных, проложенных под небольшим углом и явно протяженных на многие километры тоннелей, тянулись трубопроводы, соединенные с резервуарами для хранения сырой нефти.
Настоящий добывающий комплекс, — подумал Кирсанов, испытывая все больше уважения к девушке, сумевшей организовать подобное производство среди вечных льдов.
* * *
Посадка прошла на удивление плавно. Флайбот, управляемый твердой рукой Клейн, сел точно в центре размеченного круга, и сегмент плиты под ним тот час же подался вниз, опуская прибывшую машину на уровень, где брал начало наклонный тоннель.
— Прилетели. — Раздался из-за перегородки комментарий Герды. — Сейчас нам перестоит около часа езды по тоннелю, и прибудем на уровень буровых установок.
Ничего особенно примечательного Ивану Андреевичу рассмотреть не удалось.
— Что-нибудь наблюдаешь, Саша? — обратился он к Трегалину.
— Пока ничего интересного. — Александр на миг прикрыл глаза. — Обычная инфраструктура добывающего комплекса. — Пожал плечами он. — После того, как спустимся к подножию ледника, нужно будет удалиться в сторону километров на пятьдесят, чтобы избавиться от фонового излучения энергосистем буровых платформ. Только тогда я смогу без помех сканировать ледовые массы.
