Ослепительный голографический знак Логриса медленно вращался в воздухе посреди отсека.

Майор Шерман смотрел на него и никак не мог до конца убедить свое сознание в том, что этому разуму больше лет, чем Человечеству…

— Итак, Хьюго, докладывай. — Шейла подошла к компьютерному терминалу и вставила в него Логр.

«Да, круто все изменилось на борту в мое отсутствие…» — подумал майор, вопросительно посмотрев на Шейлу.

— Мы адаптировали часть аппаратуры для контакта с Логрисом, — подтвердила она. — В нынешней ситуации это имеет исключительно важное значение.

— Почему? — спросил он, косясь на сотканный из воздуха и света замысловатый иероглиф.

— Скоро узнаете… — уклонилась Шейла от прямого ответа и напомнила: — Мы ждем, Хьюго.

— Он тоже будет слушать? — Шерман опять покосился на голографический знак.

— Да.

— Ладно… — Майор подошел к столу и демонстративно высыпал на его поверхность горсть серых кристаллов.

— Что это? — нахмурилась Шейла, глядя на знакомые, понемногу ставшие уже привычными Логры.

— Господа Бессмертные собственными персонами, — криво усмехнулся Шерман.

Шейла перевела взгляд с кристаллов на майора и, заметив холодный, безжалостный блеск в его прищуренных глазах, внезапно спросила:

— Ты их убил?

Хьюго поморщился, потом сел и ответил:

— После Элио мне было трудно удерживать палец на гашетке «Фалангера», — мрачно сознался он и тут же добавил уже более спокойным тоном:

— Я выполнил все договоренности, вплоть до последней запятой полученного приказа. Мы блокировали планету двумя фрегатами, затем, когда с поверхности нам не ответили на предложение о добровольной сдаче, в атмосферу вошли четыре штурмовых носителя «Нибелунг». Запись операции велась во всех подробностях. Я бы конечно предпочел, чтобы эта акция была частным делом нескольких мужчин, но… — он махнул рукой. — В общем, на момент штурма в черном городе не оказалось ни одного существа, подпадающего под определение «Бессмертный». Возможно, что, осознав факт атаки, они затерялись среди своих голубокожих собратьев, которых там полно, но я не стал пропускать каждого из них через сканер, чтобы не брать грех на душу… — криво и недобро усмехнулся майор. — Как только стали ясны результаты послойного компьютерного сканирования, я отменил атаку силами шагающих машин и ввел в Сердце Харма штурмовые подразделения космодесанта.

— Дальше? — потребовала Шейла.

— Мы взяли черный город без единого выстрела, — ответил Шерман. — В центральных залах было обнаружено вот это, — он указал на рассыпавшиеся по столу кристаллы. — Тут ровно сто тридцать Логров. Они образовывали спираль, вращаясь в коконе силовой защиты, по периметру которой располагались камеры биологической реконструкции, именно той модели, описание которой дал Логрис. Мы никого не убили и не причинили городу разрушений, — добавил он.

— В камерах биореконструкции были тела?

— Да, — ответил Шерман. — Ровно сто тридцать, по количеству Логров, хотя самих камер оказалось более тысячи. Вероятно, что раньше в Квоту Бессмертных входило много больше членов, чем сейчас. Мы отключили источники питания, изъяли Логры и уничтожили камеры биологической реконструкции.

Бледные щеки Шейлы порозовели. Она обернулась, взглянув на сияющий знак, и произнесла:

— Ты слышал доклад майора Шермана. Мы выполнили предварительные условия. Никто не погиб, уничтожен лже-Логрис, и члены Квоты теперь стали обычными смертными, попрятавшимися на своих мирах.

Знак Логриса засиял ярче. По нему пробежала внезапная гамма оттенков.

— Я рад, что предоставленные мной координаты оказались точны, — произнес голос. — Следующий этап договоренностей уже вступил в силу: я включился в цепи управления устройств фотонного щита и начал его дезактивацию. Мы можем продолжать?

— Да. — Шейла кинула беглый взгляд на рассыпанные по столу кристаллы. — Мы с майором перейдем на командный мостик крейсера, переключись туда.

Голографический знак вспыхнул и исчез, истаяв в воздухе, будто его и не было. Шерман покачал головой.

— Не много ли вольностей ты ему позволяешь?

Шейла пожала плечами, продолжая смотреть на кристаллы с личностями Бессмертных, буквально притягивающие ее взгляд.

Одни звезды ведали, как тяжел оказался груз ответственности, которую приняла она на свои плечи.

— Пойдем, Хьюго… — произнесла Шейла, сгребая кристаллы в пустой пластиковый контейнер. Логры глухо застучали о его дно. — Нас ждет историческая процедура, — добавила она, убирая емкость с Лограми в сейф. Повернувшись к Шерману, Шейла поймала его колючий взгляд и внезапно протянула руки ему навстречу. — Спасибо, Хьюго… — произнесла она, по-прежнему глядя в его глаза.

— За что?

— За то, что ты есть. За то, что ты рядом… Никто из нас не справился бы с этим в одиночку… Никогда.

Шерман промолчал, лишь долго пристально смотрел в ее глаза.

— Пойдем, — наконец произнес он.

На мостике флагмана вновь собрались все старшие офицеры.

Дверь отсека открылась, на пороге появился Лерватов. Молча посторонившись, он пропустил внутрь двух представителей древних рас — инсекта и логрианина.

Увидев знак Логриса, двухголовый отпрянул и зашипел.

— Что он делает? Испугался, что ли? — Дункан, не питавший к ксеноморфам никаких симпатий, покосился на логрианина, шеи которого медленно сплетались между собой.

«Он приветствует своих предков, чьи разумы уже ожили на носителях Логриса», — бесстрастно осуществил мысленную передачу воин-инсект.

— Логрис, ты в состоянии переводить? — спросил Лерватов у ослепительного иероглифа.

— Могу я по-прежнему использовать бортовую аудиосистему? — осведомился вполне ясный, человеческий голос.

— Да, естественно, — ответил Дмитрий, включая автоматическую запись. — Итак, — он повернулся к инсекту. — Вправе ли ты отвечать за тех особей твоей расы, что оказались выброшены в Сферу Дайсона?

— Да. Я могу говорить от имени своей расы.

Лерватов кивнул.

— Ты? — обернулся он к логрианину. Динамики защелкали переливчатым щебетом, перемежающимся шипением. Двухголовый ксеноморф расплел свои шеи и демонстративно отвернул одну голову от другой, одновременно щебеча в ответ.

— Он все еще потрясен и подавлен, — перевел голос. — Раб, сын раба, внук раба, — он не помнит, что такое цивилизация. За него будет говорить разум тех, кто помнит закон Логриса.

Дмитрий опять кивнул. С точки зрения человеческих норм, формальности были соблюдены.

— Я буду говорить от имени Совета Безопасности Миров, который был и остается единственной организацией, выражающей общие интересы всего Человечества, — сухо произнес он. — По законам военного времени, я как исполняющий обязанности командующего флотом несу всю полноту ответственности за принятые решения перед лицом цивилизации и истории.

В отсеке повисла гробовая, напряженная тишина.

Тихо скрипнули хитиновые жвала воина-инсекта.

Мысленный голос насекомого-телепата не нуждался в переводе, но Логрис не пренебрег своими новыми обязанностями:

— Я, первый из Семьи, обращаюсь к людям, — произнес изливающийся из скрытых динамиков голос. — Существование моей Семьи под угрозой. Я прошу помощи и поддержки, в ответ на что, от имени всех инсектов, клянусь не нарушать тех договоренностей, которые будут достигнуты, и выполнить все условия, на которых люди согласятся принять нас на территорию своего Жизненного Пространства…

Даже скептически воспринявший процедуру Дуглас спрятал усмешку, побледнев и выпрямившись. Взгляд Лерватова вернулся к знаку Логриса. Голос не заставил себя долго ждать.

— От лица поколений, сохраненных на моих носителях сущностей, а также от имени ныне живущих поколений расы логриан, прошу цивилизацию людей о помощи, поддержке и защите, — произнес он. — По предложению майора Дмитрия Лерватова и капитана Шейлы Норман, осуществляющих верховную власть в структурах Флота, в ответ обязуюсь передать Человечеству технологию Логра, а также беспрепятственно принимать на свои носители сущности людей, которые добровольно пожелают сохранить свое сознание и продолжить существование после физической смерти тела.

Дмитрий ощутил, как дрожь медленно ползет вдоль позвоночника.

Он посмотрел на собравшихся.

— Я спрашиваю присутствующих здесь старших офицеров — как относятся они к возможности предложенного союза?

Первым кивнул Шерман.

— Да… — явно волнуясь, в несвойственной ему манере ответил он.

— Согласен, — подал свой голос Николай Сокура.

— Да, — тихо и твердо произнесла Шейла.

Дункан молчал дольше других.

— Да, — наконец произнес он, стараясь не смотреть в сторону воина-инсекта.

— В таком случае, проект создания новой Конфедерации Солнц, в состав которой войдут три цивилизации: людей, инсектов и логриан, вместе с протокольной записью этих переговоров, а также подробным освещением сути произошедших событий, будет отправлен всем планетным правительствам, для принятия собственных решений, — произнес Дмитрий.

— Сеть Интерстар разрушена… — напомнил ему Шерман, который из-за операции по уничтожению лже-Логриса оказался не в курсе последних событий. — Мы не имеем связи с мирами.

— Эту проблему в состоянии решить Логрис. Он способен включиться в систему станций Гиперсферной Частоты, вместо Элианского узла, — ответил Лерватов. — Я готов передать ему все необходимые коды связи и точные гиперсферные координаты планет, при условии, что первое включение будет временным. Далее мы поступим так, как решат правительства миров, при подаче голосов «за» и «против». Вопрос о восстановлении Сети Интерстар на базе мощностей Логриса я также вношу пунктом для голосования. Ответ планетных правительств будет снят Логрисом ровно через сутки со станций Гиперсферной Частоты колонизированных Человечеством планет.

По бортовому расписанию крейсера «Антимир» наступал вечер.

У вспомогательного грузового шлюза корабля дежурил восполнявший критический некомплект экипажа робот-андроид, когда на предшлюзовую площадку поднялись пять старших офицеров флота, четверо из которых несли тяжелый консервационный контейнер, похожий на озаренный зеленоватым сиянием суспензорного поля саркофаг.

Дройд считал полномочия личных кодов доступа и посторонился, одновременно активировав привод внутреннего люка шлюзовой камеры.

Пять человек вошли внутрь, молча надели скафандры и застыли, ожидая, пока внутренний люк встанет на место и начнется процесс откачки воздуха.

На их лицах скорбь смешивалась с надеждой.

В открытом космосе царили габаритные и опознавательные огни крейсера. Они протянулись вдоль корпуса исполинского космического корабля, уходя во мрак и сливаясь с фоном далеких колючих звезд.

Перемены, постигшие этот участок пространства, казались разительными и уже были видны невооруженным глазом.

На том месте, где раньше разливалось море черноты, обозначавшее собой Рукав, теперь медленно разгоралась холодная заря звездного света.

Величественное шаровое скопление звезд, которое никогда не наблюдал ни один астроном древней Земли, медленно вытаивало из мрака, который миллионы лет скрывал его под своим саваном.

На фоне этого невиданного явления медленно вращалась гигантская черная воронка Логриса, опутанная по периметру вольготно распростершимися в трех измерениях, причудливо переплетенными кристаллическими нитями.

Пять человек в белоснежных скафандрах стояли напротив, а у их ног, на металлической смотровой площадке, выступающей из обшивки крейсера, покоился консервационный модуль.

В нем лежал человек.

Нимб нежно-зеленого мерцания суспензорной защиты по-прежнему обнимал голову и плечи Горкалова. Его черты казались неживыми в этом холодном свете.

Пять человек по очереди склонились к нему, прощаясь.

— Логрис, ты готов? — с неимоверным трудом сдерживая слезы, спросила Шейла в коммуникатор.

— Да… — пришел ответ.

Четыре человека подняли консервационный саркофаг и оттолкнули его от обшивки крейсера, послав в полет по направлению к черной, распростершей вокруг себя причудливые кристаллические синусоиды, медленно вращающейся массе Логриса.

Каждый из них прощался в этот миг с Горкаловым, а в душе неистово верил, что это — не навсегда.

Когда-нибудь они так же отправятся в этот путь, чтобы встретиться с теми, кто ушел раньше.

Шейла, не выдержав, заплакала.

Николай молча взял ее за руку.

Она смотрела в разгорающуюся звездную зарю, в Логрис, а казалось, что смотрит в свою душу…

Ее свободная рука скользнула к поясу, на котором был укреплен небольшой контейнер. Пальцы сжались, вытащив из него десяток кристаллов.

Что-то черное, неизбывное вдруг всколыхнулось в душе, захотелось сжать пальцы еще сильнее, чтобы от этого усилия заработали псевдомускулы скафандра, стирая в порошок Логры, на которых были записаны сущности голубокожих существ.

Впереди, на черном теле Логриса, внезапно сверкнула зеленоватая вспышка — это саркофаг с телом Ильи достиг чрева древней машины.

Горячие слезы бежали по щекам Шейлы, и не было возможности смахнуть их.

Наступала новая эра. Новое единение миров рождалось из боли, здравого смысла и чисто человеческого понятия, не нашедшего аналогов среди семантических символов логриан и инсектов — милосердия.

Шейла вдруг подняла руку и оттолкнула от себя горсть кристаллов.

Кто-то из них угодит в сплетение кристаллических нитей и, вспыхнув статикой, сольется с ними, войдя в Логрис, кто-то, волею случая, пролетит насквозь и навсегда канет в бездне пространства.

Пусть летят…

«Мы никогда не станем убивать ради ненависти или мести…»

Свет возвращающихся в этот мир звезд разгорался все ярче, словно там, за черным телом Логриса, вставало новое невиданное доселе светило.

Пять человек постояли еще немного, а потом повернулись, один за другим исчезая в чреве космического корабля.

Их ждал ответ из сотен миров, который должен был поставить точку в вопросе создания новой Конфедерации Солнц.