Десять человек, слышавшие доклад Ральфа, в первый момент онемели, но за короткие секунды замешательства каждый из них по-своему оценивал шансы ширианской эскадры.

Иллюзий не строили только Шайгалов и Риган.

Иван первым нарушил воцарившуюся тишину:

– У нас есть от силы десять минут, чтобы принять решение и начать действовать. – С неестественным спокойствием в голосе произнес он, хотя внутри все буквально рвалось на части от предчувствия смерти.

– Ты сошел с ума, командир! Мы не можем действовать силами одного фрегата против целого флота! – У Кайманова, при всей его выдержке глаза полезли на лоб от подобного заявления.

– Там не будет флота. – Так же сухо, сдержано ответил полковник. – Силы ширианцев слишком слабы, чтобы сокрушить форт, не понеся при этом потерь.

– Ага. Я охотно поверил бы в это, не будь на нашем фрегате новейшей пусковой установки! – Не в силах справиться с эмоциями, резко ответил ему Павел. – Ты в курсе, чем начинены три заряженные в ней торпеды?

– В курсе. – Кивнул Шайгалов. – Поэтому и говорю: форт в течение десяти минут с момента начала атаки полностью лишиться возможности к сопротивлению. Но и ширианцы, даже при самом удачном развитии событий, потеряют все фрегаты. Им не избежать этих потерь.

– Два крейсера тоже, знаешь, не детские игрушки!

– Знаю. Мне надоело спорить с тобой, Паша. Мы можем препираться до хрипоты, но потом ты выполнишь мой приказ. – Голос Шайгалова был холоден, будто он уже давно принял решение, но именно сейчас что-то важное погибало в его душе, давая дорогу для поступка… – Выполнишь или уйдешь – решать тебе, как и каждому на борту "Афины". – Негромко добавил он.

– Почему ты уверен в моей готовности умереть, ради адмирала Воронцова и иже с ним?! – Не выдержав, вновь взъярился Кайманов.

Остальные, присутствующие в зале, в немом потрясении слушали гневные выпады лейтенанта и спокойные, ледяные ответы полковника. Эту тягостную картину усугубляла транслированная Риганом по бортовой сети голографическая проекция, с подробным тактико-техническим описанием торпед, специально спроектированных для подавления противокосмической обороны таких крупных военных баз, как Форт Стеллар.

Оружие возмездия, которое Альянс не успел применить на практике.

– Не "иже с ним", Паша. – Шайгалову было очень тяжело говорить в присутствии Лады, Анвара и нескольких едва знакомых ему людей, представлявших тройственный союз. – Не повторяй ошибочных суждений. Не измеряй действиями одного человека цивилизацию или эпоху. Повторяю, мне надоело думать об этом, спорить, убеждать себя и остальных. Нас олицетворяют с теми смертями, что на протяжении десятилетий сеяли роботизированные серв-соединения. Но мы не такие, мы не Джон Уинстон Хаммер, размноженный в репликационной камере! У нас собственные судьбы… или станешь это отрицать?

– Нет, не стану… – Немного остыв, ответил Кайманов.

– Тогда оставайся офицером и человеком. Мы, по сути, выпустили ширианцев на простор космоса… – Иван не запнулся, хотя ему было тяжело озвучивать мысли, копившиеся в душе на протяжении последних суток. – Только не делай такого лица, Паша, ты был прав еще тогда, в самом начале – нужно было выпустить серв-машины, и покончить с ними, еще на Ширане. Но мы дали им уйти, пусть не всем, но этого хватило, чтобы пробудить ненависть. Потом спланированный и исполненный мной орбитальный удар, довершил цепь роковых ошибок. Я уничтожил адмирала Рахманова, не подумав при этом, что тот мог успеть подготовить себе помощников, пропустив некоторое количество ширианцев через жернова мнемонического обучения. Они и встали во главе полуграмотной, дикой орды, получившей в свои руки современную технику. Мы улетели, чтобы жить, не утруждая себя разобраться, что на самом деле твориться в скоплении. И в результате получили попытку создания Халифата!

– Все командир. Я понял. – Кайманов поднял обе руки. – Это действительно наша проблема. Согласен, их нужно добить. Хотя бы затем, чтобы в последствии Воронцов не раздул новую истерию. 

– Ему не дадут этого сделать. Население Форта Стеллар – это сотни тысяч военных, рабочих и служащих. Мы не станем скрывать, кто пришел им на помощь.

– Думаешь все так легко?!

– Нет. Я не думаю, что нам будет легко, но план ширианцев разгадать несложно. Они лишь инструмент в руках машин, машин, которые продолжают войну. А логика "Одиночек" известна. Ширианцы не могут обойтись без консультаций с киберсистемами. Они станут действовать по классической схеме – подавление противокосмической обороны, высадка десанта, захват опорных пунктов.

– Ты хочешь сказать, что ширианцы прорвавшись в бункерную зону, воспользуются установками форта, чтобы загнать в ловушку три флота, посланные Воронцовым на зачистку систем Икствайл, Парлем и Орихайго?

– Да. – Без колебаний ответил Шайгалов. У ширианцев достаточный лимит времени чтобы восстановить основные узлы обороны хотя бы на полуавтоматическом управлении. Вернувшиеся эскадры будут уничтожены батареями форта, и тогда начнется иная война – Халифат перевооружиться и, как цунами пройдет по планетам, новой волной оккупации. Ты, Паша, сам видел, как они действуют.

…

Первым неловкую паузу, возникшую после слов Шайгалова, нарушил капитан Метью:

– Насколько я понял, нам предложено встать на защиту Форта Стеллар?

– Да. – Ответил Шайгалов. – Это вопрос ближайших минут. Либо мы совершаем прыжок по координатам Рори, либо…

– Либо эти отродья курунга завоюют весь космос, клянусь Шиистом! – Вскочив со своего места, выкрикнул Анвар. Ганианец порывисто обернулся к Шайгалову. – Я с тобой Джелави. У нас нет времени размышлять.

– Война закончилась. – Произнес Иван. – Я вправе отдать приказ лишь немногим из вас. Два крейсера против одного фрегата и ракетного носителя, у которого исправен гипердрайв, но нет ни одного заряда в пусковых шахтах – это действительно неравенство сил. Но Анвар прав – решение придется принимать немедленно. Сейчас, в эти минуты, на орбитах Стеллара уже, наверное, все кончено. Мы не в состоянии связаться с эскадрами Флота Колоний и только "Афина" готова к немедленному прыжку.

– Если я все правильно поняла, – раздался голос Лады, – то война не закончилась. Она начинается.

– Если мы не остановим ширианцев – да. – Ответил Иван. – У нас будет только один шанс сделать это.

– Какой?

– Не допустить прорыва десанта к бункерной зоне. Не дать им овладеть батареями форта.

– Нереально. – Буркнул Кайманов, но его не никто не поддержал.

– Есть еще мнения? – Шайгалов включил общую связь, затем активировал глобальную тактическую систему, вызвав в объем виртуального монитора модель системы Рори. – Ральф, мне нужен вектор выхода ширианской эскадры в трехмерный континуум, точное расположение бастионов на поверхности луны, и главное – план участка поверхности между многотоннельным входом в бункерную зону и ближайшими площадками приземления.

– Кто командует ракетным носителем? – Задал он вопрос, когда все необходимые данные были введены в виртуальную схему.

– Я, – поднялся незнакомый Шайгалову офицер. – Майор Новиков, представляю планету Орихайго.

– Хорошо, майор, минуту. – Шайгалов еще раз взглянул на индикатор громкой связи, мерцающий на панели интеркома, и произнес:

– Экипажу "Афины", минуту на размышление. Данные оперативной обстановки вместе с боевой задачей на всех информах отсеков. Ознакомится, и принять решение.

Отсчет секунд показался ему бесконечным.

– Кто покидает борт фрегата?

В звонкой тишине раздалось три или четыре голоса.

Шайгалов выждал еще пару секунд и произнес:

– Хорошо. В ваше распоряжение будет отдан транспортный модуль "Афины" Вы стартуете через пять минут. Прошу поторопиться.

Он сглотнул внезапный вставший в горле ком и продолжил:

– Объявляю для тех, кто решил остаться на своих постах: поддерживать все системы в боевом режиме. Фрегат подготовить к экстренному прыжку. Задействовать механизмы "борьбы за живучесть". Полная автономия отсеков и палуб. – Отдав эти лаконичные распоряжения, понятные без дополнительных инструкций, он обернулся к представителю Орихайго. – Майор – обратился он к Новикову. – Мне необходим ракетный носитель для совершения ложного маневра. Корабль при этом будет уничтожен.

– Режим автоматический?

– Несомненно.

Шайгалов подошел к сфере виртуального монитора.

– У нас мало времени на планирование операции. С момента гиперперехода ширианской эскадры прошло десять минут. Вот данные наиболее вероятного развития тактической ситуации и перемещения кораблей флота, учитывая применение торпед класса "Немезида" .

Изображение внутри сферы резко изменилось. Батареи Луны Стеллар молчали, знаменитый спутник планеты Рори окружали миллионы тонн обломков, над которыми царили два крейсера, расчищающие огнем всех энергетических и орудийных комплексов "коридоры сближения" для "Нибелунгов" и десантно-штурмовых модулей.

– Положение крейсеров рассчитано, исходя из их вектора выхода в трехмерный космос. При гиперсферном маневре у нас будет минута, чтобы уточнить данные. План таков, – Шайгалов говорил уверенно, будто размышлял не один день, но на самом деле полковник востребовал весь свой опыт, и мыслил в русле узкой задачи: не допустить проникновения десанта ширианцев в бункерную зону форта. – Первым из гиперсферы выходит ракетный носитель. Мы не знаем, кто составляет фактический экипаж крейсеров, но реакция на появление "Вулкана" будет однозначной, – по нему отработают все установки обоих кораблей, чтобы избежать губительного для них ракетного залпа. Время перезарядки различных установок варьируется от трех-четырех секунд до двух минут. После уничтожения "Вулкана" в пространстве останется облако обломков. Задача "Афины": выйти из гиперсферы курсом, проходящим между крейсерами противника. Сразу по факту перехода мы начинаем залповый огонь. Цель – перезаряжающиеся подсистемы вооружений ширианских крейсеров.. Курс фрегата будет проложен так, чтобы отстреляв активный боекомплект, "Афина" вошла в обломки, оставшиеся после уничтожения "Вулкана". Крейсера противника начнут вести беглый огонь по фрегату, но часть попаданий примут на себя останки ракетного носителя. Мы неизбежно получим мелкие повреждения корпуса, но за время прохождения через скопление обломков будет перезаряжен боекомплект. Сверхзадача: вторично отстрелять по обоим крейсерам из установок главного калибра, после чего экипаж должен покинуть корабль, вне зависимости от его технического состояния. Чудес, как правильно заметил лейтенант Кайманов, не бывает. При правильных расчетах, все будет происходить вот над этим участком поверхности Стеллара, – Шайгалов указал на оборонительную линию бастионов, кольцом опоясывающих кратер, на дне которого располагался многотоннельный вход в основную бункерную зону. – Задача личного состава – занять бастионы, активировать системы ручного управления батареями противокосмических орудий и встретить ширианцев, для которых существует только один проход, – вот тут, – Иван указал на магистрали, ведущие от пригодных для посадки штурмовых носителей космодромов к кратеру.

– Узкое место, которое необходимо защитить. – Кратко пояснил он.

– Вопрос можно?

– Коротко. – Шайгалов обернулся на голос.

– Откуда такое знание инфраструктуры форта и уверенность в избранной тактике для наземных подразделений? Не проще рассеяться по склонам кратера, занять господствующие площадки в скалах и оттуда отсекать серв-машины?

– Нет. Укрытия в скалах ненадежны. Большинство из них не выдержат орудийного и ракетного обстрела со стороны серв-машин. Я знаю наверняка, майор. Пятнадцать лет назад я принимал участие в третьем штурме Форта и дошел до этих бастионов в составе диверсионной группы.

Откровение Шайгалова потрясло даже хорошо знавшего его Кайманова.

– Ну, ты даешь, командир.

– Время. – Оборвал его полковник.

– Джелави, а мои люди?

– "Нибелунги" и оба десантных рейдера пойдут в третьей волне. Выход из гиперсферы синхронизировать с началом ответного огня крейсеров по "Афине". Десантные рейдеры снижаются над кратером, "Нибелунги", осуществив сброс серв-машин, продолжают атакующий бросок на малых высотах, – цель – десантно-штурмовые модули ширианцев.

Он повернулся и посмотрел на Ладу.

– Для твоего звена у меня осталась самая сложная задача. – Произнес Шайгалов, глядя ей в глаза. – Нужно вывести из строя секции гипердрайва обоих крейсеров.

Лада кивнула.

– Сделаем. – Так же коротко ответила она, а внутри все сжалось, – Иван, четко обозначив задачи каждой ударной группе, отдавал себе отчет в том, что "Афине" не устоять против огня двух крейсеров. Теперь она поняла – Иван не был уверен даже в том, что фрегат сумеет дойти до скопления обломков.

Молчи – Говорил его взгляд.

Она чувствовала: он прощается с ней, и не ошиблась.

– Последнее. – Иван уже не смотрел в ее сторону – Звену "Валькирий", после уничтожения гипердрайвов, уходить из зоны ответного огня. В гиперсферу. Точкой сбора для всех участников операции назначаю планету Афина. У меня все.

Ему ответила тишина, лишь на терминалах тактической системы, сдавленно попискивали сигналы индикации.

Кибернетическая система завершала расчет данных для синхронизации действий боевых групп.

И еще легкий толчок возвестил об экстренной отстыковке транспортного модуля, с теми, кто не пожелал принимать участия в предстоящей операции.

…На губах Рашида Аль Кемрана играла зловещая улыбка – он всем своим существом отдался предчувствию того момента, когда его нога ступит на поверхность легендарной луны, которую трижды пытались, но не смогли взять несколько ударных флотов ВКС Альянса.

Он провожал взглядом десантно-штурмовые модули, пробирающиеся сквозь скопления обломков, чтобы высадить десант и довершить разгром.

Оба крейсера, не получив ни единого повреждения, царили в космосе, словно символы новой, зарождающейся в этот момент эпохи.

Эпохи Звездного Халифата.

….

– Ракетный носитель готов. Вектор движения крейсеров уточнен.

– Носителю старт!

…

Рашид вздрогнул, когда по слуху резанул внезапный вой сигналов тревоги.

Он стоял на боевом мостике "Сандамиса", "Назиф" двигался параллельным курсом на дистанции в пятьсот километров, и вдруг в этом пятисоткилометровом зазоре между крейсерами начал материализовываться огромный боевой корабль, похожий на фантастическое трехкилометровое чудовище, сплошь усеянное открытыми, готовыми к залпу ракетными шахтами.

Аль Кемран на миг потерял дар речи, но, хвала Всевышнему, рядом находился невозмутимый Гасан, который отдавал приказы подсистемам крейсеров, не произнося при этом ни звука.

В следующее мгновенье оба исполинских корабля озарились яростными вспышками, по ракетному носителю били все орудия: кинетические, лазерные, плазменные, даже зенитные комплексы резко развернулись в сторону "Вулкана", поливая его ураганным огнем скорострельных вакуумных орудий.

Аль Кемран так и не разжал пальцы, вцепившиеся в металлопластиковый поручень, – он впервые мог воочию наблюдать, как огневая мощь "Сандамиса" и "Назифа" буквально разорвала всплывший из гиперсферы корабль на части, но даже когда контур ракетного носителя внезапно исказился, крошась, испаряясь, разламываясь на бесформенные фрагменты, неистовый огонь не прекратился, он стих лишь двумя секундами позже, когда верный Гасан вдруг отчего-то резко посмотрел на экраны заднего обзора.

Рашид машинально перевел взгляд в том направлении и увидел, как в трехмерном континууме материализовался еще один корабль.

Это был фрегат "Абу Сейн" оставленный ими для починки на безымянной планете, он двигался тем же курсом, что и уничтоженный несколько секунд назад ракетный носитель; его боевые суппорта находись в атакующем положении, орудийно-лазерные комплексы "Прайд-12" выдвинуты вдоль бортов, зрелище атакующего фрегата завораживало, но Аль Кемран не успел выразить ни восторга, ни удивления, ни испуга, – лишь взгляд зацепил нанесенные на лобовой скат брони буквы, складывающиеся в странное, непонятное для ширианца слово: "АФИНА".

В следующий миг все установки фрегата полыхнули огнем.

Рашид едва устоял на ногах от сокрушительной вибрации корпуса, – десятки лазерных лучей, сотни снарядных трасс, сонмище ракет и сгустков плазмы ударили с артиллерийских палуб и надстроек фрегата по крейсерам.

Пространство между "Назифом" и "Сандамисом" мгновенно наполнилось обломками, клубящимися, закручивающимися в моментальные смерчи выбросами декомпрессии из пораженных отсеков, частыми вспышками перезарядившихся, но слишком слабых, чтобы пробить мощную броню фрегата очередей зенитных орудий….

– Что происходит Гасан?! – Вне себя от ярости заорал Рашид.

– Нас атакуют господин.

– Почему молчат орудия?!

– Исчерпан оперативный боезапас. – Ровным, не несущим эмоций голосом ответил андроид, и тут же добавил:

– Статус процесса перезарядки – пятьдесят процентов.

Аль Кемран взвыл от бессильной ярости.

Вот он, неизвестно откуда взявшийся фрегат: казалось, протяни руку, раздвинь обломки и коснешься его, величественно проплывавшего мимо, но…

Проклятье…

Фрегат разминулся с крейсерами и начал входить в плотное скопление обломков, оставшихся после уничтожения ракетного носителя.

– Орудия перезаряжены, повелитель.

Тяжелые плазмогенераторы и лазерные батареи крейсеров ударили первыми, вслед им полыхнуло два массированных ракетных залпа.

Аль Кемран видел, как вражеский фрегат плавно втянул суппорта комплексов "Прайд" под защиту обшивки, и его носовая часть вошла в соприкосновение с обломками, раздвигая их, расталкивая в стороны, так что по всей массе останков ракетного носителя пошла плавная волна, которая вдруг стала закручиваться, втягиваясь вслед пронзившему облако фрегату, смыкаясь за ним в медленном коловращении, – эта масса покореженного, оплавленного, уже изорванного снарядами металла, заслонила фрегат, принимая на себя сокрушительные залпы двух крейсеров…

Рашид застонал от отчаянья, но ситуация менялась с каждой секундой, – удар плазмогенераторов испарил искусственно созданную преграду и невыносимо-мучительный, красивый маневр фрегата все же не спас его от губительного ответного огня.

Сотни выпущенных ракет взорвались в обломках, но часть из них, так же, как и лазерные лучи, все же достали обшивку "Афины"; они, как изголодавшиеся хищники рвали куски брони, выбивая мутные гейзеры декомпрессии, одна из локационных надстроек, подрубленная лазерными лучами, отделилась от фрегата и, медленно вращаясь, начал удаляться от него.

Все внимание Аль Кемрана сейчас сосредоточилось на этой сладкой для взгляда картине; ни он, ни даже всевидящий Гасан, в это мгновенье не отреагировали на появление новых сигнатур, а когда те превратились из фантомных, призрачных контуров в десантные рейдеры и штурмовые носители, истощенные энергетические батареи главного калибра вновь находились в процессе перезарядки, – какое-то проклятье черной пеленой упало на блестяще одержанную победу, – Рашид едва не потерял рассудок от ярости, он не мог объяснить откуда взялись эти корабли…

– Теряем энергию, командир!

– Вижу. – Шайгалов, облаченный в бронескафандр, одновременно следил за отчетом систем, сообщавших о количестве пораженных декомпрессией отсеков, и в то же время цепко держал взглядом воссозданную при помощи сканеров карту поверхности Луны Стеллар, над которой в данный момент проходил фрегат.

Он видел, что в расчеты вкралась ошибка. "Афина" в данный момент проходила над точкой, где смыкались бастионы, а штурмовые носители ширианцев уже коснулись посадочными опорами беззащитных космодромов Стеллара.

Весь риск, все жертвы могли оказаться напрасными.

– Паша, принимай командование кораблем! Попытайся еще раз обстрелять крейсера! Потом как планировали, эвакуируй людей, ударите в спину ширианцам! Мы ошиблись в позиционировании, они опережают нас!

– Ты куда командир?

– Вниз. По моей команде отстрелишь автономный десантный модуль!

Кайманов просто не успел возразить: двери скоростного лифта уже сомкнулись, и последние инструкции Шайгалова до него донес коммуникатор.

Он ни на миг не усомнился в командире. Полковник ни за что не покинул бы корабль без причины, и сейчас, взглянув на данные тактического монитора, Павел понял, что Иван в очередной раз плюнул в лицо судьбе, – десантные рейдеры и "Нибелунги" опаздывали, и он решился на безумный, с точки зрения здравого смысла, шаг…

– Паша я готов, отстреливай, не тяни! – Пришел по связи приказ командира.

Короткая вспышка и индивидуальный посадочный модуль отделился от фрегата, падая навстречу закрывавшим поверхность Луны Стеллар обломкам.

Внутри специального контейнера, в захватах амортизирующего каркаса, был закреплен "Хоплит", – усиленный вариант разведывательной серв-машины. Сброшенный контейнер, как и отделяемые технические сегменты десантно-штурмовых модулей, был оборудован своими одноразовыми посадочными двигателями.

Иван падал навстречу… прошлому.

Пятнадцать лет назад его, в составе диверсионной группы, точно так же отстрелили от фрегата, практически над этой самой точкой поверхности Форта, вот только задание в тот раз у него было иным.

Пять "Валькирий" совершили гиперпространственный переход, двигаясь по заранее рассчитанному курсу атаки.

Машины последнего поколения, прошедшие боевые испытания в битве за Землю, были известны лишь узкому кругу военных специалистов. Некоторое время считалось, что кроме захваченных в стадии производственного цикла образцов, в галактике не существовало боеспособных машин этого класса.

Гиперпространственный многоцелевой штурмовик – это говорило о классе машин гораздо больше, чем скупые строки тактико-технических характеристик.

…Они буквально вырвались из гиперсферы, двигаясь не в режиме "плавного" всплытия, а на атакующей скорости, их силовые поля заставили разлетаться в разные стороны попавшиеся на пути обломки, не допуская "совмещения" масс.

Безукоризненно-точный расчет был выполнен благодаря разведзондам, покинувшим гиперсферу за несколько секунд до появления "Валькирий".

Автоматика "Сандамиса" не смогла обнаружить крошечные разведывательные аппараты среди бесчисленных, хаотично разлетающихся в пространстве обломков, а они за несколько мгновений сняли все необходимые данные, транслировав их бортовым компьютерам штурмовиков.

Пять протонных торпед, выпушенных с дистанции в сто километров, ударили в секции гипердрайва "Сандамиса", превратив корму крейсера в уродливую мешанину покореженных и частично оплавленных конструкций.

Огромный корабль содрогнулся от носа до кормы, в то время как "Валькирии, не снижая скорости, пронеслись мутными росчерками мимо батарей ПКО, ложементы которых не успевали поворачиваться с такой скоростью, чтобы произвести хотя бы один прицельный выстрел.

Кредо "Валькирий" – внезапность, скорость и неуловимость.

Вынырнув из пучин гиперсферы, они атаковали корабль противника и вновь уходили в гиперпрыжок, не оставляя истребителям никаких шансов на преследование.

На этот раз все складывалось иначе.

У звена штурмовиков была еще одна цель – гиперпривод "Назифа".

Лада прекрасно понимала: при таком неравном раскладе сил только повреждение гипердрайва может гарантировать, что корабли Халифата не растворяться в слепом рывке, уходя от возмездия.

Беда в том, что у них больше не оставалось протонных торпед, лишь тяжелые ракеты, да мощные лазеры.

Боевой разворот.

Пять стремительных машин, расшвыривая обломки носовыми дефлекторами , провались сквозь хаос искореженных металлоконструкций, находясь выше плоскости эклиптики «Назифа», и включив форсажные камеры досжигателей топлива, устремились в атаку с верхней полусферы, двигаясь «в лоб» устрашающих размеров крейсеру.

Сейчас их единственным козырем оставалась скорость и внезапность.

Фактор внезапности не сработал: локационные комплексы "Назифа" зафиксировали появление штурмовиков на дальней дистанции, – прямая атака на корабль это не удар из гиперсферы, когда противник не подозревает о грозящей ему опасности до последнего, рокового момента.

– Лера, Оля, – надстройки локации. – Раздался в эфире кроткий приказ ведущей, – Даша, Мари, прикрывайте, атакую.

Звено "Валькирий" вдруг распалось, только ведущий штурмовик по прежнему пикировал на секции гипердрайва "Назифа", первая пара, сверкнув яростным пламенем тормозных двигателей, вдруг начала резко набирать высоту относительно "верхней" палубы крейсера, выпустив весь ракетный боезапас по главной надстройке локационных систем.

Разрядив установки залпового огня, оба штурмовика резко отвернули в стороны, мгновенно набирая скорость, снарядные трассы зенитных орудий скрещивались у них за кормой, а двухсотметровая надстройка "Назифа" вдруг покрылась нестерпимыми для глаза всплесками пламени и начала деформироваться, по бронированным сферам и плоскостям сложного локационного комплекса вдруг побежали трещины, затем масса брони, лишившаяся опоры, начала сминаться, образуя складки, и вдруг вся конструкция не выдержала, оседая, теряя отдельные фрагменты, подминая под себя другие не менее значимые надстройки крейсера.

Один из удалявшихся штурмовиков вдруг озарился неистовой вспышкой пламени и начал распадаться на отдельные части…

Никто не слышал предсмертного вскрика пилота.

…Вторая пара, совершив схожий маневр, слегка отстала от ведущего штурмовика, словно нарочно сбавив скорость, чтобы системы наведения комплексов ПКО четче фиксировали их, уделяя меньше внимания ведущей машине.

Так и произошло. Системы анализа целей впились в них мертвой хваткой сканирующего излучения, но оба штурмовика, отстрелив фантом-генераторы, неслись в такой близости от обшивки корабля, что большинство орудий, пытаясь сопроводить их движением стволов, нарывались на собственные ограничители.

Две "Валькирии" неслись вдоль обоих бортов "Назифа", вспарывая броневое покрытие зенитных комплексов короткими разрядами импульсных лазеров…

– Даша, звено "Фантомов" на хвосте. Дистанция полторы тысячи. – Пришло по связи зловещее предупреждение.

– Поняла. Ухожу.

"Тройка" резко изменила курс, свечой взмыв над "Назифом", "четверка" повторила маневр подруги, нырнув под днище корабля, звено "Фантомов" выбрало нижнюю цель и ринулось следом…

Штурмовик Лады разрядил ракетные комплексы, но она не изменила курса атаки, лишь отработала двигателями торможения, позволяя ракетам вырваться вперед.

Перед глазами резко поворачивался ложемент зенитного орудия, и она, поймав его взглядом, мысленно задействовала лазеры.

Потоки когерентного излучения превратили надстройку в брызжущий фонтан расплавленного металлопластика, а она, вернув штурмовик на прежний курс, успела заметить, как первые ракетные попадания взламывают обшивку крейсера в районе секции гипердрайва.

Бронеплиты вырывало из крепежных гнезд, но под ними обнажался второй корпус, Лада знала об этом и потому, выпуская ракеты, дала задержку, – часть реактивных снарядов теперь проскочила в образовавшуюся брешь и разорвалась, выбивая второй слой бронирования.

Дистанция стремительно сокращалась, и она, впившись взглядом в уродливую пробоину, задействовала лазеры на полной мощности излучения.

Навстречу полыхнул нестерпимый фонтан жидкого огня, Лада инстинктивно изменила курс, уводя штурмовик в сторону, стремясь выправить курс параллельно изувеченной обшивке, но это не удалось, жадное пламя, смешанное с расплавом внутренних переборок захлестнуло машину, несколько секунд она ничего не видела, а потом, когда зрение вернулось, Лада поняла, что ее "Валькирия", потеряв управление, удаляется от "Назифа", а сзади и сбоку на нее пикируют два "Фантома".

Удел "Валькирии" – стремительная атака, для дуэли с истребителями штурмовик слишком тяжел, юркие "Фантомы" превосходят его по маневренности раза в два не меньше.

Она попыталась уйти, оторваться, но тщетно, – управление бездействовало, внутри машины раздавались характерные звуки, свидетельствующие об автоматической замене поврежденных узлов и агрегатов, но поздно, слишком поздно…

Две снарядные трассы хлестнули по броне, она видела на меркнущих экранах, как от ее "Валькирии" отлетают обломки, но рвануть рычаг катапультирования Лада не решилась, – кто подберет ее среди искореженных масс металла?

Она ждала новой очереди, но лишь чернота неопределенности смыкалась вокруг, отражаясь в погасших мониторах и секциях потемневших обзорных экранов…

Лада не видела, как секундой позже оба истребителя окутались бурыми облаками разрывов, а затем неведомая сила подхватила изувеченную "Валькирию" и медленно начала смещать лишившийся управления штурмовик к поверхности Луны Стеллар, где разгоралась уже третья, и, наверное, самая драматичная фаза штурма.

Десантный модуль, едва отработав посадочными двигателями, жестко соприкоснулся с поверхностью Стеллара, и раскололся, открывая взгляду свое содержимое – деформированный амортизационный каркас в котором, как в стальной паутине, запутался "Хоплит".

Шайгалов на миг потерял сознание от удара, но беспамятство длилось ровно мгновенье.

Дно кратера. На его памяти его покрывал слой реголита, теперь же вся площадь, окольцованная скалами, была вымощена стеклобетонными блоками, образующими ровную, как строевой плац, плоскость.

Бастионы, не изменили своей формы, но к ним добавилось несколько этажей, да и батареи сверхтяжелых орудий были нацелены не только в сторону внешних космодромов, но и внутрь защищаемого периметра.

Опыт войны. Он ощущался в каждом изгибе стен, каждой амбразуре.

Страшные по своей сути воспоминания захлестывали рассудок полковника, пока он освобождал серв-машину из плена покореженных амортизационных дуг.

Наконец ступоходы "Хоплита" совершили первое тактовое движение, рубка серв-машины выдавила переднюю стенку контейнера, откинув заклинившую от удара аппарель в рабочее положение.

Взгляд вверх.

Над головой, озаренный неровной аурой работы планетарных двигателей медленно проплывал изувеченный корпус "Сандамиса", секции гиперпривода исполинского крейсера были пробиты, в некоторых местах бронеплиты кормовой части выпучило наружу, от сотрясавших корабль изнутри взрывов силовых установок.

"Валькирии". Их работа.

Мысль о Ладе и ее подругах мгновенно вернула рассудок в реальность, – он находился сейчас не в космосе, а на поверхности Стеллара, и задача перед ним стояла очень сложная.

Удержать проход до посадки десантных рейдеров.

Впереди стены кратера прорезала многополосная магистраль, с обеих сторон над ней возвышались укрепления двух фортов.

Именно сюда в теснину между смолкшими, омертвевшими укреплениями будут прорываться серв-машины ширианцев.

– Анвар?

– На связи, джелави!

– Сажай рейдеры, Засеки мой маркер, пусть твои пилоты ориентируются по нему, как по посадочному сигналу. Действуй быстро, в одиночку я не продержусь и минуты.

– Я уже рядом. – Прохрипел в коммуникаторе голос ганианца.

Шайгалов повел "Хоплита" к узкой горловине, похожей на горлышко бутылки.

Почему ширианцам не хватило сообразительности сажать "Нибелунги" непосредственно сюда, в теснину между бастионами?

Ответ был прост: они опасались минных полей. Стартопосадочные площадки космодромов выглядели куда безопаснее. К тому же они рассчитывали, что у них есть время для спокойного, планомерного продвижения.

Сколько до них?

Сенсоры уже засекли первые серв-машины, над рубкой "Хоплита", порождая вибрацию, пронеслось три штурмовых носителя, по ним вели непрерывный огонь орудийные установки нижней полусферы искалеченного, лишившегося возможности маневрировать "Сандамиса", который после атаки "Валькирий" не потерял боеспособность, но стал искусственным спутником Стеллара.

Вид на "Назиф" закрывали массы обломков.

Удары плазмы, выпущенные генераторами крейсера, проносились наискось, били в стены укреплений, оставляя на стеклобетоне темно-вишневые пятна, один из "Нибелунгов", не успев снизиться для десантирования серв-машин, внезапно начал разламываться на несколько частей, рушась на дно кратера.

Шайгалов вел "Хоплита" среди беззвучных разрывов, по лишенной воздуха поверхности Луны Стеллар, понимая всю глубину парадоксальности ситуации, – он здесь, в самом мощном и неприступном оплоте бывшего врага, в том самом месте, о котором мечтали, грезили адмиралы Земного Альянса.

Какая горькая, ироничная, злая насмешка судьбы…

Нет времени.

Все досужие мысли потом… если выживу.

Радар полнился маркерами и засечками, над головой почти у самой поверхности Стеллара шел бой, покалеченная "Афина" огрызаясь залповым огнем уцелевших "Прайдов" рвала чернь космоса стробоскопическими вспышками залпового огня, а здесь на тверди рукотворного техногенного панциря, закрывающего собой девяносто процентов истинного рельефа луны Стеллар сейчас, буквально через несколько секунд вспыхнет бой не менее страшный и неравный.

Сонмище серв-машин шло в бесноватую атаку, на данных приборов они казались неисчислимым океаном, волной неизбежного разрушения, которой двигала слепая, фанатичная ярость кочевников, помноженная на ледяное спокойствие попавших под прессинг их эмоций кибернетических систем, которые при любых условиях оставались верны своей задаче – уничтожать все, что стоит на пути, мешает быстрому и эффективному выполнению боевой задачи.

Иван не думал о том выйдет ли он живым из распахивающегося навстречу АДА.

Мы сами породили его… – гулко отдалась в голове справедливая, но опоздавшая лет на тридцать мысль, уже не являющаяся откровением.

Закругляющаяся стена цокольного яруса укреплений вывела "Хоплит" Шайгалова в теснину, через которую проходили автомагистрали, несколько грузовых пневматических трубопроводов, и поднятые на высоту десяти-пятнадцати метров монорельсы.

Он не ошибся в интуитивном предвидении ситуации, один из штурмовых носителей ширианцев успел высадить десант, и сейчас серв-соединение – три легких "Хоплита" и два "Фалангера" ускоренным маршем двигались к теснине меж укреплениями, стремясь овладеть стратегически важным проходом.

– Анвар, ты фиксируешь мой сигнал?

– Да, Джелави. Мы снижаемся, десант будет через несколько минут.

– У меня нет связи с "Нибелунгами". Передай, впереди группа серв-машин противника. Я сейчас обозначу их ракетами. Пусть накроют их из главного калибра.

– Сделаю!

Иван вел машину в режиме полной маскировки.

Датчики пассивного приема отлично фиксировали сигнатуры, еще несколько секунд и у горизонта появились темные точки.

Мельком взглянув на тактический монитор, Иван почувствовал, как холодок ползет вдоль спины. Вслед передовой группе двигалось не мене сотни серв-машин в сопровождении андроидов пехотной поддержки.

Казалось, что на умолкшие укрепления надвигается сплошная стена сервоприводного металла.

Рваные мысли не мешали ему управлять "Хоплитом", наводя ракетные установки на вырвавшуюся вперед группу противника.

Судьба привела его сюда, швырнула в бой, навстречу смерти, но он сейчас лишь с грустью усмехался в ответ на пустой взгляд костлявой старухи.

Он был спокоен, потому что ни в прошлом, ни в будущем уже не осталось ничего, – был лишь только миг данности, от которого зависело все.

В такие секунды человек либо ломается, либо становиться еще сильнее. Среднего, третьего, не дано. Он будет защищать своих людей, и тех, кто сейчас заперт в подземных уровнях форта.

Возможно, среди них были те, кто когда-то осиротел по вине лейтенанта Шайгалова, или те, кто лишил его отца и матери, сестры и братьев, но Иван уже не делал разницы между людьми, он помнил в эти секунды только одно: они живые, они такие же, как я, а впереди движется стена серости, убогого фанатизма, ничем не оправданной жажды крови, и холодный, равнодушный, записанный в машинном коде программный долг, – долг убивать.

Это не машины и не люди. Накипь войны, страшная, запредельно сильная и жестокая накипь, в которой смешалось все самое худшее, что смог породить технический прогресс, помноженный на невежество деградации.

Если война и дальше двинется дорогой абстракций, стирания активных маркеров на радарах приведет к массовому бездушию, такой жестокости что не пригрезиться ни одному искусственному интеллекту. Люди должны видеть, ощущать, что они творят, и только тогда станет возможен перелом, перелом в сознании, в душах.

Пусть он не мыслил так гладко и правильно, но Шайгалов чувствовал это.

…

Вспышки одиночных ракетных запусков ушли к близкому горизонту, и тот час за ослепительными целеуказующими росчерками с малых высот ударили плазмогенераторы двух штурмовых носителей.

Бой начался.

Он полыхнул неистовством энергий, но ответный залп приближающихся серв-соединений не смог достать идущие на посадку корабли, – большинство ракетных залпов и лазерных разрядов угодили в верхний ярус исполинских бастионов, вырывая кубометры стеклобетона, сжигая, испаряя арматуру, но стены, толщиной в пятнадцать метров, устояли, лишь в одном месте прямо на глазах Шайгалова пробежала исполинская трещина.

Он включил активные датчики сканирования.

Залп, произведенный "Нибелунгами" был столь удачен, что на том месте, где секундой ранее продвигались вырвавшиеся вперед серв-машины, сейчас били беззвучные фонтаны вязкой, расплавленной массы, из-за тепловой засветки оставалось непонятно, все ли машины уничтожены, но Иван не стал бессмысленно рисковать, он продолжал медленно отступать по проходу, понимая, что пока он тут, за его спиной высаживается десант ганианцев, подкрепленный двумя серв-соединениями с борта штурмовых носителей.

– Джелави, я на месте. – Раздался в коммуникаторе голос Анвара.

– Вскрывай входы в укрепления. Подорви их, если нужно. Твои люди должны прорваться к противокосмическим батареям. Ты разберешься с ручным управлением?

– У нас есть техники, – ответил ганианец. – Они знают автоматику артиллерийских палуб. Ремонтировали.

– Действуй. От тебя зависят наши жизни.

Иван переключил частоту.

– Серв-соединениям доложить готовность!

– На связи майор Метью. Я у устья прохода.

– Майор, по периметру бастионов есть пандусы. – Кратко проинформировал его Шайгалов. – Выходи на второй уровень укреплений. Там оборудованы огневые точки, рассчитанные под серв-машины.

– Понял, выполняю!

– Второе соединение, на связи Шелдон. Приказ принят. Поворачиваю на правый бастион.

Шайгалов уже вышел на простор кратера.

– Штурмовым носителям и пилотам рейдеров, высота подъема триста метров. Беглый огонь!

Два майора – Метью и Шелдон, не рассчитывали, что их машинам будет обеспечена дополнительная защита в виде толстых, покрытых керамлитовыми плитами стен и удобных, специально рассчитанных под габариты серв-машин амбразур, с великолепными секторами обстрела.

Шанс. Командир дал им шанс сражаться, не одну или две минуты, а держать укрепления, пока не заработают орудия форта. Откуда он знал структуру бастионов, оставалось только догадываться.

– Сай, я на позиции. Координируем огонь?

…

Два взрыва полыхнули у основания бастионов, выбив внешние затворы массивных шлюзов.

Через минуту люди Анвара прорвались внутрь укреплений.

В огромных казематах горело лишь красноватое аварийное освещение. Мощные стены фактически блокировали связь, ложементы орудий противокосмической обороны притаились перед амбразурами, лишившимися герметизирующих энергетических полей, будто фантастические чудовища.

– Осмотреть помещения!

Минутой позже Анвар, срываясь на хрип, кричал в коммуникатор:

– Нет энергии, джелави. Ни один механизм не работает. Мы ничего не можем сделать вручную.

– Что говорят твои техники?! – Иван уже поднялся на второй ярус укреплений и занял одну из оборудованных для серв-машин позиций.

– Нужна энергия, чтобы включить полуавтоматические системы! Мы не можем подать заряды к орудиям. Они весят по несколько тонн каждый!

– Понял. – Коротко ответил Шайгалов. – Сейчас будет тебе энергия. Ищите, должны быть резервные кабели питания механизмов. Тяните их к выходу. Мы запитаем батареи от реакторов "Нибелунгов".

В этот момент по укреплениям хлестнул первый удар массированного ракетного залпа.

Стены бастионов содрогнулись, вниз, выпуская клубы белесой пыли, посыпались обломки стеклобетона.

– Шелдон, Метью, подпустите их ближе. Нам нужно продержаться, пока не заработают орудия.

"Нибелунги", получив приказ, уже садились подле разгерметизированных входов в укрепления. Андроиды технической поддержки тут же высыпали наружу, подключая к внешним энергетическими портам толстые кабели стационарного питания.

– Внимание, они начали атаку! – Раздался по связи доклад Шелдона.

Горстка безумцев стояла на пути несокрушимой, как казалось, силы.

Иван заставил своего "Хоплита" поджать ступоходы и разрядил обе ракетные установки в опасно приблизившуюся массу машин, которые двигались без всякого построения, – они в буквальном смысле перли напролом, сплошной стеной приближаясь к узкой горловине между двумя укреплениями.

Сверху полыхнула ослепительная зарница, Шайгалов моментально посмотрел в направлении вспышки и увидел, как падают оба десантных рейдера, – шквал тяжелых ракет, выпущенных "Фалангерами" противника не оставил шансов на противодействие, – огонь по рейдерам вели как минимум полсотни установок залпового огня, способные поражать крупнотоннажные цели на низких орбитах планет.

Пока перезаряжался активный боекомплект, Шайгалов задействовал подвесные орудия. Пятидесятый калибр не бог весть что, он хорош против БМК и бронепехоты, но выбирать не приходилось. Выпустив несколько очередей по ступоходам опасно приблизившихся "Хоплитов", Иван сменил позицию, ощущая, как мелко завибрировал бастион, – это с верхних укреплений били ракетные установки "Фалангеров".

Ответный огонь уже стал непрерывным, серв-машины противника продвигались, не прекращая обстрел укреплений двух бастионов, которые огрызались короткими экономными залпами.

…

Иван ни на секунду не выключал коммуникатор, надеясь, что возобновиться прервавшаяся связь с "Афиной" или звеном атаковавших крейсера и канувших в неизвестность "Валькирий", но на командной частоте вдруг зазвучал другой голос, знакомый и почти неузнаваемый одновременно.

– Говорит адмирал Воронцов. Кто вы, фрайг раздери?! Что намерены делать?!

– На связи полковник Шайгалов, адмирал. – Иван поборол в себе желание передать Воронцову привет "с того света", но в коммуникаторе и так воцарилась тишина, за которой ощущалось потрясение Воронцова. – Мы защищаем Форт Стеллар. – Сухо информировал его Шайгалов. – Не вас, адмирал, не эти "неприступные" бастионы, а себя самих, от клеветы, орбитальных бомбежек, от ударов в спину. ЭТО ПОНЯТНО?! – Не выдержав полковник все же подвысил тон, дав выход копившемуся в нем гневу.

– Вам не удержать форт. У ширианцев больше сотни серв-машин, не считая андроидов пехотной поддержки, крейсеров и "Нибелунгов". 

– Предложения адмирал?!

– У меняя нет предложений. Бункерная зона полностью отрезана от укреплений. Мы не можем выслать помощь или подать энергию.

– Справимся сами. – Иван десятым чувством понял – это очередная ложь. Единожды солгав, ну кто тебе поверит? – Мысленно обратился он к Воронцову, но оставил замечание при себе.

– До связи адмирал. Сиди в своей крысиной норе и молись, если еще не позабыл, как это делается. – Шайгалов с досадой переключил частоту. Общение с Воронцовым вывело его из равновесия.

– Анвар?

– Подключаем кабели, Джелави.

– Действуйте быстрее, – Иван направил "Хоплита" к очередной амбразуре.

– Шелдон, Метью, что у вас?

– Мы потеряли все машины, раздался в ответ хриплый, надсаженный голос капитана Метью. – Майор Шелдон убит…

Убит.

Слово болезненным эхом отозвалось в раненом рассудке.

Иван разрядил орудия "Хоплита", успев заметить, как снаряды разрываются среди плотного, уже втягивающего в горловину узкого прохода сонмища сервомеханизмов.

– Кайманов?!

Не услышав ответа, он поднял взгляд к верхним экранам рубки, и увидел объятую выхлопами декомпрессии, зияющую дырами сквозных пробоин, медленно снижающуюся Афину, испытывая боль, будто корабль был частью его самого.

– Паша!!!

– Слышу тебя командир! – Внезапно прорвался сквозь треск помех голос лейтенанта Кайманова.

– Обстановка на борту?

– Все хреново. Теряем ход. Энергии двадцать процентов Артпогреба пусты. Планетарное топливо на исходе. "Афина" идет по снижающейся траектории. Мы еще держим параметры орбиты, но, сколько это продлиться, не могу сказать.

– Почему не эвакуировал экипаж?!

– Потому что мы еще можем драться! Держи бастионы, командир, мы ударим с нижней полусферы. Держись до конца!...

Его голос истончился, потонул в треске усилившихся помех, но Иван продолжал ощущать присутствие "Афины" постоянно "цепляя" дрейфующий на небольшой высоте корабль периферийным зрением.

Передовые серв-машины ширианцев уже прошли горловину и разворачивались в сторону "Нибелунгов".

Шайгалов с пандуса разрядил остатки боекомплекта по изготовившемуся к стрельбе "Фалангеру", опрокинув машину противника, но орудия в последний раз огрызнулись короткими очередями и смолкли.

Он едва успел покинуть рубку, как его "Хоплита" разнесло массированным ракетным залпом.

Все, сейчас они подорвут "Нибелунги" и…

В этот момент с низкой орбиты ударили плазмогенераторы "Афины".

Фрегат плавно, беззвучно скользил над поверхностью безвоздушной луны, расходуя последние эрги в накопителях на работу генераторов короткоживущей плазмы.

Ослепительный свет полыхнул в узком проходе, удары ионизированного газа следовали один за другим, словно швальный порыв "солнечного ветра", вытянувшийся пульсирующим протуберанцем, ворвался в проход, сжигая все на своем пути, плавя керамлит бронепокрытия бастионов, заставляя трескаться обнажившийся стеклобетон.

Несколько серв-машин все же прорвались к "Нибелунгам", но навстречу им через взломанные шлюзы бастионов выскакивали фигуры бойцов в бронескафандрах.

Ганианцы разряжали штатные "ОРК", в упор расстреливая сорокапятитонных исполинов, те огрызались в ответ, кровь смешивалась с пробитой гидравликой ступоходов, все происходило в гробовой тишине вакуума; через минуту один из "Хоплитов" остановился, два "Фалангера" были опрокинуты шквальным огнем тактических ракет, а фигуры в бронескафандрах уже вступили в схватку с андроидами пехотной поддержки, сходясь с ними фактически в рукопашную.

Иван оказался у подножия укреплений, когда атака уже была отбита.

Он едва держался на ногах от усталости и неимоверного напряжения. Сканеры боевого скафандра четко фиксировали, как новая волна атакующих серв-машин надвигается со стороны космодромов…

Он вошел в сумеречное пространство бастиона, увидев огромные орудия, а подле них – застывшие без движения механизмы подачи боекомплекта, погасшие терминалы компьютерных систем… и везде, словно тонкие нити надежды – кабели, протянутые от переносного распределительного энергоузла.

Он хотел найти среди множества фигур Анвара, но внезапно увидел, как в глубине бастиона почти на пределе разрешающей способности сканеров открылась массивная дверь и оттуда появилось несколько человек в боевой гермоэкипировке.

Значит, адмирал Воронцов все-таки лгал, утверждая, что подземные коммуникации форта полностью отрезаны от поверхности.

– Мне нужен командир. – Внезапно раздался в коммуникаторе незнакомый голос. – Кто командует десантом?

Шайгалов отозвался, одновременно поспешив навстречу вновьприбывшим.

Перед ним были офицеры Флота Колоний.

Враги.

– Полковник, мы самовольно поднялись наверх. Примешь в свою команду? Пятнадцать лет назад я управлял огнем этого бастиона…

Слова незнакомого офицера на миг остановили удары сердца Шайгалова.

Пятнадцать лет назад он штурмовал этот бастион, пытаясь проникнуть внутрь в составе диверсионной группы.

– Вы неправильно подключили питание! – Вернул его в чувство все тот же голос. – У меня с собой кристаллодиски с резервными программами.

Он заставил себя сделать шаг навстречу бывшему врагу, протянул руку, молча пожал ее, не чувствуя ничего кроме жесткого материала гермоперчатки, и произнес, рассмотрев знаки различия на скафандре:

– Командуй капитан. У нас очень мало времени.

"Афина" снижалась, скользя всего в сотне метров над неровной поверхностью луны Стеллар. Судьба фрегата была предрешена, в маневровых двигателях не осталось ни грамма планетарного топлива, накопители энергии разряжены, почти все отсеки подверглись декомпрессии, корпус зиял чудовищными пробоинами.

Две "Валькирии" появились внезапно: они шли курсом сближения, буксируя за собой намертво закрепленный в силовых захватах, изрешеченный снарядами штурмовик Лады Нечаевой.

Кайманов ничем не мог помочь им. Он лишь наблюдал как две неповрежденные машины, выбрав свободный от препятствий участок, пошли на посадку.

Следовавший за ними искалеченный штурмовик высек искры из искусственного покрытия лунного кратера и застыл, нелепо задрав корму.

В следующую минуту "Афина" врезалась в поверхность Стеллара, вспарывая ее, как чудовищный плуг.

Пилот-ложемент, в котором сидел Кайманов, сорвало с креплений и ударило о сминающуюся на глазах переборку.

Он потерял сознание и не видел как за кормой остановившейся "Афины" вдруг заговорили орудия двух бастионов Форта Стеллар.

Сверхтяжелые орудия били в двух направлениях – нижние ярусы укреплений прямой наводкой работали по второй волне высадившегося десанта, а верхние укрепления, где сейчас находился Анвар, с немногими уцелевшими после бесноватой контратаки бойцами, раз за разом разряжались в близкие контуры двух крейсеров.

Ответный огонь остаточных групп серв-машин и уцелевших боевых надстроек крейсеров обрушился на бастионы, но судьба ширианской эскадры, как и "Звездного Халифата" уже была предопределена.

Еще полыхали взрывы, рушился стеклобетонные стены, разлетались многотонные обломки, но ход истории уже изменился.

Она, как известно, не терпит сослагательного наклонения.

…

Через пол часа все было кончено.

"Назиф" и "Сандамис" еще сохраняли очертания крейсеров но, по сути, они уже являлись лишь частью из миллионов тонн обломков, окружавших луну Стеллар.

Анвар не мог сказать, что полностью доволен.

Он так и не увидел лица мертвого врага, и это несколько печалило нового главу клана.

Одно он знал наверняка – их бой и этот день навек останется в памяти многих поколений.

– Джелави, – произнес он в коммуникатор, – нам нужно уходить. Я не верю этой змее – Воронцову.

Ответом Анвару послужила тишина.

– Джелави! Шагалов! Иван!!!

Он зря выкрикивал слова.

Коммуникатор молчал.

К ганианцу подошел один из офицеров Форта. Он не видел лица Анвара из-за глухого гермошлема бронескафандра, думая, что говорит с Шайгаловым:

– Мой тебе совет полковник – выдвигай людей к месту падения "Афины", проверьте обломки, может, кто уцелел из экипажа. Поторопитесь. Воронцов уже выслал на поверхность группы зачистки. – Он положил руку на плечо Анвара и, пристроив на сгибе локтя компьютерный планшет, указал точку недалеко от кратера

– Здесь резервный космодром. Там найдете транспорт класса "Элизабет-Сигма". В памяти планшета код доступа. Стартовый коридор я вам обеспечу. Забирай своих людей, полковник, и уходите.

Анвар молча пожал протянутую руку.

Он сделал это за полковника Шагалова, судьбы которого сейчас не знал никто.

Вокруг под обломками рухнувших укреплений, среди бесчисленных воронок и завалов осталось много фигур в искореженных бронескафандрах.

Прав был Кайманов, – чудеса на войне случаются крайне редко. Трусы не умирают, – погибают те, кто достоин жить…