Глава 6

– Эй?! Как ты там?! Живой?!

Веки Урмана дрогнули. Все плыло перед затуманенным взором, он с трудом различил склонившуюся над ним фигуру человека, затем постепенно начали проступать черты, и он узнал диспейсера.

– Никита… – полковник Торн застонал и тут же мучительно закашлялся.

– Лежи, не шевелись! Тебя придавило, но не сильно! Потерпи, я сейчас… Я быстро…

Давление на ноги и грудь постепенно начало слабеть. Он сделал глубокий вдох, снова зашелся в приступе кашля.

– Жесть полная… – Никита все еще пребывал в состоянии аффекта, что, безусловно, помогало ему ворочать тяжелые угловатые обломки, ни один из которых, к счастью, не покалечил Урмана. – Этих всех сбили, к фрайгу, – диспейсер просто не мог молчать. – Я успел на нижних этажах укрыться. Кто это был вообще?!

– Не знаю… – прохрипел Урман, с трудом переваливаясь на бок. – Спасибо… что вернулся…

– Какого фрайга ты вообще решил остаться? Рехнулся от страха? Или… – Никита помог ему встать. – Или ты что, всерьез хотел, чтобы тебя… – он запнулся, – забрали? Внутрь их корабля?!

Урман кивнул и тут же поморщился от боли.

– Совсем с головой не дружишь?!

Торн ничего не ответил. Окинув взглядом окрестности, он помрачнел. Привычная панорама логрианского города изменилась до полной неузнаваемости. Большинство зданий рухнуло. Целые кварталы стерты в пыль. Повсюду кружит пепел. Над кратерами хмурые тучи подсвечивало багрянцем. На фоне тотальных разрушений были хорошо видны места падения инопланетных кораблей. Их обломки высились чадящими горами деформированного металла. Сеть из пяти порталов не отключилась. Озеро тьмы по-прежнему оставалось на месте.

– Ну и куда теперь? – Никита подавленно озирался.

Урман собрал логры, протестировал их, соединив в простейшую конфигурацию. Запись событий сохранилась. Значит, не зря рисковал, оставаясь на верхних этажах здания.

– Пойдем к ближайшему месту крушения, – он взглянул на диспейсера, хотел что-то добавить, но промолчал.

– Думаешь, не выдержу? – по-своему истолковал его взгляд Никита. – Обузой стану?

Больше всего он страшился остаться один.

Урман исподволь наблюдал за диспейсером. Затравленный, рыскающий по сторонам взгляд, побелевшие пальцы, вцепившиеся в «АРГ-8», нервный тик, подергивающий мускул правой щеки, – психика парня едва не надломилась.

– Сначала оружие чистим. – Урман уселся на камень, принялся разбирать «АРГ-12». – Пыли слишком много. Заклинить может.

Он и сам находился не в лучшей форме.

Пережитое по-прежнему плохо укладывалось в голове. «Кто начал Смещение? – спрашивал себя полковник, но ответа не находил. – Что с флотом? Почему нет связи на гиперсферных частотах? – Положение выглядело совершенно отчаянным, к мыслям примешивалось постоянное острое беспокойство. – Почему бездействует гарнизон Первого Мира? Где люди? Что с ними стало?»

После боя над городом разлилась тишь. Лениво накрапывал дождь. Облака клубились, обещая скорый ливень.

Урман закончил сборку, вогнал магазин в рукоять.

– Готов? Тогда пошли.

Спускались молча. Руины этажей серели свежими оползнями. Красноватые сумерки нагоняли жуть.

– Нет, не понимаю! – Диспейсер первым нарушил молчание. Он никак не мог успокоиться. – Ну, ответь, зачем самому, добровольно лезть на рожон?! Ты действительно хотел попасть внутрь их корабля? Псих, что ли? – Ему остро вспомнилось, как невидимые лучи хватали инсектов. Ну и где теперь насекомые? Размазаны в кровавое месиво?

– Была реальная возможность установить контакт, – скупо ответил Урман.

– С ними?! – Никита запнулся, от избытка чувств указал на тотальные разрушения, причинные кораблями пришельцев.

– Пока не сработали логрианские защитные устройства, пришельцы вели себя вполне адекватно исследовательской миссии. Ну, за исключением их первого корабля, открывшего огонь в сторону гор. Только это могла быть ошибка, и они сразу ее осознали. Прекратили атаку, ты ведь сам это видел.

– Адекватно? Да они хватали всех подряд!

– А как бы ты повел себя, попав на незнакомую планету? Стал бы собирать образцы для анализа?

– Ну, ты сравнил! – искренне возмутился диспейсер.

– А почему нет? Ну, подумаешь, убил пару букашек, случайно растоптал, к примеру, муравейник, наступив на трухлявую палку.

– Ой, вот только этого не надо, ладно? Муравьи, бактерии! Не начинай! Они что, город вообще не заметили?!

– Не исключаю. Корабли могли нести на борту лишь автоматические системы.

– И значит, надо рискнуть? – допытывался Никита. – Как в омут с головой?! Зачем?!

– Вряд ли поймешь, – Торн не хотел вступать в спор. Начатый диспейсером разговор выглядел бессмысленным, неуместным, но он все же добавил: – Здесь граница между мирами, понимаешь? При каждом Смещении я сталкивался с чем-то подобным, хоть и не в таких масштабах, конечно.

– И контакт устанавливал?

– Бывало.

– Ну, и с кем, например?

– С норлами. Три года назад.

– Что, серьезно?!

– Если не веришь, зачем вообще спрашиваешь?

Диспейсер притих. В большинстве случаев он Урмана просто не понимал, словно они разговаривали на разных языках.

– Все равно, глупо так рисковать!

Торн ничего не ответил, и разговор угас. Каждый остался при своем мнении.

По мере спуска становилось темнее. Здания, образующие изогнутую улицу, значительно проредило, но застывший закат и густая облачность погрузили мир в сочно-фиолетовые сумерки.

Угловатые обломки громоздились на проезжей части. Никита встревоженно озирался, но руины будто вымерли. Вокруг по-прежнему царила гнетущая тишина, в которой единственными звуками был шорох их собственных шагов да редкий перестук срывающихся камушков. Диспейсер невольно вздрагивал, но тут же брал себя в руки.

Урман свернул в пролом, избирая наикратчайший путь. Никита последовал за ним. Идти стало труднее, теперь им приходилось карабкаться по свежим каменным осыпям, следовать анфиладами полуразрушенных залов, боком протискиваться в теснинах изогнутых коридоров, постоянно рискуя угодить под очередной обвал или того хуже – внезапно нарваться на перепуганных и озлобленных обитателей здешних мест, но диспейсер помалкивал, всеми силами старался не выказать гложущего страха, не отстать от Урмана, пока не поймал себя на подражании.

Внезапное наблюдение сильно разозлило Никиту. Он понял, что во многом копирует действия полковника, двигается, как он, так же держит оружие, бросает короткие цепкие взгляды по сторонам, но был ли от этого толк?

Да никакого! Плотная тьма прилегающих помещений не позволяла ничего разглядеть, только давила на психику, нагнетая и без того мрачную, нервозную обстановку.

Урман внезапно остановился.

– Уже близко, – обронил он. – Молодец, грамотно движешься. Видишь, впереди пролом? – полковник жестом обозначил направление. – За ним начинается разрушенный квартал. Подберемся скрытно, понаблюдаем. Только без глупостей, понял? Без моей команды ни шагу.

Никита с усилием кивнул. Внутри словно струна натянулась. Кончики пальцев вдруг начало покалывать, по венам прокатилась волна неприятного обжигающего тепла.

– Не отставай. – Урман, осторожно ступая, направился к пролому.

В темном предзакатном небе парил одинокий амгах. Пока они пробирались через руины, стало немного светлее, тучи у горизонта заметно поредели. Сочно-сиреневый сгусток пламенел низко, просвечивая сквозь слоистые облака. С момента Смещения его положение не изменилось.

В этой части города не уцелело ни одного здания. Фрагменты чужого корабля покоились на дне глубокой, образовавшейся при крушении котловины. Там ярко сияли источники искусственного освещения, сновали какие-то плохо различимые фигуры.

Пришельцы?!

Урман лег на живот, подполз к краю иззубренного, надломленного перекрытия.

– Видишь? – шепнул он.

– Далековато, – тихо отозвался Никита.

– Не беда, воспользуйся оптикой. Наблюдай и запоминай, – продолжал инструктировать Торн, – только держи себя в руках, чтоб никаких случайных выстрелов, понял?

– А ты?

– Лограми обойдусь.

Никита выбрал позицию, приник к оптическому прицелу. Отсюда был виден лишь обрывистый край котловины да один из крупных фрагментов чужого корабля. Остальное тонуло в дымке.

В поле зрения появилась фигура высокого гуманоидного существа. Рост метра два, не меньше. Затаив дыхание, Никита с жадностью рассматривал пришельца. Крупная лишенная волос голова как будто вдавлена в плечи. Руки и ноги без выраженных суставов, гибкие и сильные. Тело худощавое. Движения выглядят плавными, текучими. Черт лица Никита не разглядел, сколько ни старался. Все сливалось, словно тело пришельца плотно облегал слой серой, непрозрачной, пластичной субстанции.

«Аналог скафандра?»

Образ чуждого существа сначала вызвал оторопь, затем вдруг нахлынула откровенная неприязнь, граничащая с агрессией, ненавистью.

«Почему я так остро воспринимаю его? Те же норлы или мурглы выглядят намного уродливее, опаснее! Или дело не в облике? Я просто боюсь пришельцев, отсюда и злоба?»

Пока Никита пытался разобраться с нюансами восприятия, в районе крушения космического корабля назревали серьезные события.

Из плотной сумеречной мглы появился отряд пришельцев. Они конвоировали группу пленных, среди которых Никита разглядел мурглов, норлов, инсектов, амгаха с перебитым крылом и… двоих людей!

– Урман! – сдавленно прошептал он, выпростав руку.

– Вижу. Не дергайся, – сквозь зубы процедил полковник. – Наблюдай.

– Там же люди!

– Утихни!

Никита обиженно засопел, но подчинился. Его чувства, мысли, порывы постоянно менялись. Секунду назад диспейсер дрожал от подсознательного отвращения и страха, теперь же его вдруг обдало испариной, вновь вспыхнула злоба, мышцы напряглись, словно он и вправду был готов рвануться на выручку двум оборванным незнакомцам.

Полковник Торн в глубине души разделял порывы диспейсера, но эмоции сдерживал. Его вниманием завладели инсекты. Логр-компоненты позволяли фиксировать еще не появившиеся в поле зрения силуэты, – их слабые тепловые контуры сканировались достаточно четко. Разумные насекомые двигались в составе поредевшей колонны. Они понесли серьезные потери, но сохранили пять боевых машин. Остатки Дикой Семьи возглавлял Отделившийся.

Урман внимательнее присмотрелся к нему. Облик существа, детально воссозданный лограми, поведал о многом. Прежний лидер погиб. Это привело к быстрым генетическим изменениям в организме следующей, наиболее жизнеспособной особи. Стадия трансформаций еще не завершилась. Инсектом сейчас руководила опаснейшая смесь инстинктов бойца с безусловным, не признающим препятствий и компромиссов стремлением: во что бы то ни стало возродить полноценный очаг коллективного разума, сберечь потомство, найти безопасное место для развития и дальнейшего размножения.

Мгновенный подсчет тепловых сигнатур вверг Урмана в замешательство. Выжило с полсотни насекомых. Они вполне способны сформировать и поддерживать единое ментальное поле, так почему же не атакуют, а рабски плетутся в указанном направлении?

Это наблюдение противоречило накопленным знаниям и личному опыту. Учитывая все сопутствующие обстоятельства, Дикая Семья, находясь под угрозой исчезновения, пребывая в критическом пороге численности, должна атаковать пришельцев!

Урман коснулся запястья, разомкнул браслет мнемонического блокиратора.

Ничего. Никакого давления на разум!

Никита заметил его движение, взглянул вопросительно.

– Они подавили способность инсектов к телепатии, – хрипло сообщил Урман.

– Такое возможно?!

– Нет! – уже не скрывая замешательства, ответил полковник. – Блокировать ментальное поле – еще куда ни шло, допускаю. Но уничтожить его, при достаточной численности инсектов, нереально! Тем более среди насекомых есть Отделившийся! Помнишь, что я тебе рассказывал?

– Ну, конечно. Он обладает очень мощными телепатическими способностями.

– Но иксайды его подавили!

– Как ты их назвал?!

– Иксайды. Это специальный термин. Обозначает разумных существ, происхождение которых нам неизвестно.

За время короткого диалога пленных подвели к обломку корабля. Мурглы тут же отделились от общей группы, принялись усердно расчищать и утрамбовывать небольшую площадку. Норлы, которых никто и не подумал разоружить, быстро рассредоточились, образуя оцепление.

Инсекты, ничуть не заботясь о потомстве, бросились к боевым машинам и вдруг начали выбрасывать из них коконы!

Это уже не укладывалось ни в какие рамки!

Двух людей вытолкнули вперед. Оба были ранены. В руках они сжимали оружие. Судя по экипировке, охотники за лограми, – определил Урман.

Не сопротивляются, хотя, – он видел картину происходящего детально, во всех подробностях, – хотя оба по укоренившейся привычке готовы открыть огонь при малейшем признаке опасности. Парни отчаянные, ведь постоянно действующий портал древней внепространственной сети, связанный с Первым Миром, можно отыскать лишь в скоплении О'Хара, а это само по себе смертельный риск. Но они не испугались, нашли путь, неконтролируемый боевыми мнемониками Конфедерации, проникли сюда, а раз так, то готовы убивать, не считаясь ни с чем, не задумываясь, кто перед ними – человек или существо иной цивилизации.

Вопреки ожиданиям, Урман наблюдал лишь необъяснимую покорность. Лица и позы старателей выражали безразличие и усталость. Несмотря на ранения, оба еще могли бы постоять за себя, – достаточно нескольких автоматных очередей, чтобы расстрелять малочисленных пришельцев, расчистить себе путь к свободе.

Полковник помрачнел.

«Пришельцы явно превосходят по уровню технологий все известные цивилизации, – думал он. – Даже с логрианскими системами защиты они бились фактически на равных, нанесли древним комплексам ПКО невосполнимый урон. Но возникал вопрос: каким образом всего за пару часов они сумели взять под контроль существ различных космических рас, с которыми вряд ли сталкивались до сегодняшнего дня?!»

У полковника голова шла кругом от безответных вопросов. Он не мог найти рационального объяснения происходящему, но чувствовал всевозрастающую опасность, интуитивно, как зверь.

Фрайг… Он проверил работу блокиратора. Зверь? Уж не воздействуют ли на меня? Откуда в голове такие сравнения?

– Никита? Как себя ощущаешь?

– Знобит… – откликнулся диспейсер.

– Давление на рассудок? Несвойственные тебе мысли?

– Нет. Все в порядке… – Никита явно храбрился. – Урман, они их сейчас убьют! – вскрикнул он.

Один из пришельцев подошел к пленным людям, протянул руку, демонстрируя необычную гибкость лишенной суставов конечности, четырьмя похожими на пиявок пальцами охватил рукоять пистолета, заткнутого за пояс одного из старателей, без усилия завладел оружием, пару секунд внимательно смотрел на него, затем, не целясь, отвел руку, выстрелил.

Пуля разнесла голову амгаха. Видимо, звероящер со сломанным крылом показался пришельцу существом бесполезным.

Никто из пленных не отреагировал на кровавую сцену. Все были заняты работой, выполняли ее без суеты. Инсекты, выбросив в липкую грязь свое потомство, выстроились колонной и вскоре скрылись за плотной завесой дымки, направляясь в глубь котловины.

Пришелец не издал ни звука, не отдал приказа с помощью жестов, но два человека вдруг синхронно развернулись, подошли к головной планетарной машине. Один из них сдвинул кожух, принялся осматривать двигатель БПМ, а второй открыл технологическую нишу с энергоблоками и начал переподключать питание.

«Зачем он это делает?!» – мысленно удивился Урман, заметив, как вздрогнули, начиная тест, сервомоторы точной наводки курсовых орудий.

В условиях Первого Мира такие системы, как правило, не работали. Требовалась специальная экранировка всех кибернетических и электромеханических элементов, что существенно усложняло конструкцию, делало технику капризной, ненадежной в эксплуатации. От использования импульсного оружия вообще отказались, отдавая предпочтение более примитивным, но не подверженным губительному воздействию энергий гиперсферы системам.

Но сервомоторы заработали! Урман не мог отрицать очевидного. Курсовые орудия шевельнулись в гофрированных гнездах, раздался характерный гул боевого эскалатора, отчетливо клацнули электромагнитные затворы, и вдруг две короткие, сливающиеся в вой очереди вспороли снарядами обрывистый участок склона, метрах в ста от БПМ.

Пришелец, по-видимому, остался доволен полученным результатом. Он на миг замер, затем подошел, одобрительно похлопал человека по плечу, а тот… неожиданно улыбнулся в ответ!

Урман вытер выступившие на лбу капельки пота.

– Ты это видел?! – Никита обернулся, вытаращил глаза. – Ты видел?! – он вдруг сорвался, в голосе прорвались нотки откровенного ужаса. – Исследователи, говоришь?! – диспейсер порывисто вскочил, не в силах сдерживать эмоции. Казалось, он сейчас бросит оружие и просто побежит прочь.

Полковник мгновенно оказался рядом, схватил его за лямки экипировки, резко встряхнул, секунду, не отрываясь, смотрел в глаза.

– Легче?

– Извини, – Никита отвел взгляд, обмяк.

– Держи себя в руках! – обронил Урман. – Вернись на позицию и наблюдай! Нам важна сейчас каждая мелочь!

– А ты? Что ты будешь делать?!

– Попробую еще раз выйти на связь, – не повышая тона, ответил полковник. Он сел, положил оружие на колени и принялся манипулировать с лограми.

– Думаешь, это разумно?! – не унимался диспейсер. – Мы слишком близко! А если заметят? У них что, по-твоему, нет сканеров?

– Заткнись и делай, что сказано! Остальное сейчас не твоя забота!

– Ладно… раскомандовался… – Никита все же выполнил приказ, поплелся назад, подобрал оружие.

Урман закрыл глаза. После полученных контузий ему было трудно сосредоточиться на мнемоническом восприятии. Резко кружилась голова. Сквозь дымку дурного самочувствия временами прорывалась пульсирующая в висках боль.

Его не покидало мерзкое, стылое ощущение одиночества. Почему бездействует гарнизон? Пусть нас мало, но группы боевых мнемоников уже должны находиться в пределах связи! В их распоряжении есть современные образцы техники, адаптированной под условия Первого Мира.

Настроив логр-компонент, он сканировал частоты, но не услышал переговоров.

Ладно. Попробую иначе.

После нескольких неудачных попыток в сознании все же промелькнул тусклый образ космического аппарата. Урман сосредоточился на нем и вскоре один из искусственных спутников, входящих в состав орбитальной группировки Первого Мира, ответил на запрос.

Полковник Торн вошел в систему, используя свой личный код, и перед его мысленным взором развернулась панорама Ожерелья.

Никаких признаков флота! Исчезла командная станция, боевые корабли, технические платформы, космические доки, предназначенные для приема грузов, и лишь с поверхности седьмой планеты исходил слабый, едва различимый сигнал аварийного маяка.

«Эскадра Воронина?»

«Да, несомненно», – он вспомнил последнее принятое сообщение. Корабли, попавшие под гравитационный удар, пошли на вынужденную посадку. Сейчас их экипажи ведут борьбу за живучесть, пытаясь своими силами справиться с поломками и повреждениями.

Осталась лишь одна, последняя возможность передать сообщение и получить хоть какую-то ответную информацию, – внедриться в поток вертикали, соединиться со станцией гиперсферной частоты любой из обитаемых звездных систем.

Выйти на связь из глубин гиперсферы без надлежащего оборудования – это предел способностей рассудка, высшая ступень мастерства боевого мнемоника.

Урман не стал отключаться от спутника. Хоть какое-то подспорье.

Его разум медленно погружался в океан энергий, пока перед мысленным взором не появилась сложнейшая структура силовых линий гиперкосмоса.

Миллиарды вертикалей вливались в центральный энергетический сгусток системы.

Нет маркеров. Невозможно сориентироваться. Нет способа отыскать те немногие исследованные потоки, что ведут к мирам Обитаемой Галактики.

«В чем же причина?»

Он мысленно соприкоснулся с произвольно выбранной вертикалью и едва не лишился сознания.

Энергетический поток нес искажения. Маркеры станций гиперсферной частоты были уничтожены!

«Режим Изоляции?!» – промелькнула холодящая душу догадка.

Он не стал еще раз испытывать судьбу, но попытался переориентировать спутник. После нескольких попыток ему удалось задействовать струйные двигатели и взглянуть на Первый Мир через оптические умножители.

В том месте, где располагалась база Конфедерации Солнц, он увидел лишь пустое, почерневшее пространство.

Теперь сомнений уже не осталось.

Некоторое время Урман сидел, тяжело и часто дыша, медленно возвращая рассудок из пучин гиперсферы, восстанавливая нормальное человеческое восприятие окружающего мира.

Его взгляд выцвел. Лицо стало пепельно-серым.

– Ну, как? – Голос диспейсера звучал подобно далекому громовому раскату. Едва удавалось различить слова.

– Изоляция… – Урман почувствовал у своих губ горлышко фляги, сделал несколько жадных судорожных глотков.

– Не понимаю, – Никита придержал его голову.

– Вертикали искажены, – просипел Урман. – Любой корабль, что войдет в поток, сгорит в нем. Маркеры Обитаемых Миров стерты… Невозможно принять или передать сообщение.

– А гарнизон?!

– Они эвакуированы.

– Каким образом? – не поверил Никита.

– Недавно установленная система, – дыхание Урмана постепенно выровнялось. – Последний рубеж обороны, на случай вторжения. База Конфедерации построена по модульной системе, будто космический корабль, и окружена пробойниками метрики. Они автоматически срабатывают при включении режима Изоляции. Ответные устройства находятся в обычном космосе.

– Не понял? Вся база вместе с людьми и техникой просто исчезает? А в чем смысл?

– Система установлена на случай вторжения высокоразвитой цивилизации. Принцип предложили логриане, реализация наша. – Урман вылил в ладонь остаток воды из фляги, ополоснул лицо. – Смысл в том, что при каждом Смещении мы сталкиваемся с неожиданными визитерами. До сих пор, к счастью, они не превосходили нас в уровне развития.

– Ага, – Никита кивнул, – а если мы вдруг получили по башке, то резво отступаем?

– Примерно так. Но это лишь в крайнем случае! Когда иных вариантов больше нет. Без маркеров отыскать путь к Обитаемым Мирам практически невозможно, но наш флот способен вернуться в любую минуту. В этом основной смысл режима Изоляции. Стопроцентная защита Обитаемых Миров, плюс возможность собрать силы, оценить полученные данные, выработать оптимальное решение.

– Теперь понял. Только неувязок много. Базу ведь никто не атаковал? – справедливости ради напомнил диспейсер. – Чужие корабли даже не приблизились к ней. Чего же они сбежали? И почему одна эскадра осталась?

– Не знаю, – покачал головой Урман. – Приказ на Изоляцию могут отдать лишь несколько человек. Но, так или иначе, – режим в действии.

– А как же ты, к примеру? О тебе почему никто не подумал? Даже не известили, ведь так?

– Наверное, и другие мобильные группы остались, – Урман не мог не согласиться со словами диспейсера. Все выглядело более чем странно.

Никита тяжело вздохнул.

– И что теперь? Будем прятаться, пока Флот не вернется?

– Нет. Как минимум, наблюдать, собирать информацию, – полковник говорил сухо, отрывисто. Он формулировал задачи, чтобы скрыть тревогу, задавить гложущие изнутри чувства. – Надо попытаться выяснить, как пришельцы берут под контроль других существ? Сродни ли их воздействие ментальному полю инсектов? С какой дистанции они могут применять свои способности? – Урман тяжело смотрел в сторону котловины. Он чувствовал: что-то не так.

Никита мрачно выслушал его, но, против обыкновения, спорить не стал.

Подходящая для наблюдения ситуация не заставила себя ждать.

– Смотри! – Диспейсер указал на черные точки, появившиеся в небе на фоне застывшего заката. – Амгахи?

– Верно! Молодец, – Урман похвалил его за наблюдательность.

Звероящеры летели стаей метрах в ста пятидесяти над землей. Над обломками корабля они вдруг закружили, явно разглядывая место крушения.

Из недр котловины показался отряд пришельцев.

– Не выпускай их из виду! – коротко приказал Урман. – Прикроешь меня, но только если потребуется! Первым в бой не вступай ни в коем случае!

– А ты?!

– Буду сканировать их! – Черные кристаллические нити, искря, потянулись к вискам полковника. Логры постоянно перестраивались, менялись местами, формируя какую-то необычную конфигурацию. – Запомни, я могу отключиться на какое-то время! – инструктировал он. – Выдержишь один?

– Да уж постараюсь! – ответил диспейсер.

Зрачки Урмана внезапно расширились, он замер. Никита резво занял позицию, прильнул к оптике прицела.

Пришельцы выстроились полукругом. Они задрали головы, амгахи же заметались, стая рассыпалась, теперь каждый действовал сам по себе. Большинство рванулись прочь, резко снижаясь в направлении ближайших руин, стремясь укрыться от какой-то опасности, хотя со стороны котловины не было сделано ни единого выстрела.

Никита выбрал одного из амгахов и принялся следить за ним.

Вскоре он заметил, как вслед спасающемуся бегством звероящеру тянутся едва различимые искажения воздуха, похожие на марево, но обладающие стремительной целенаправленностью!

Диспейсер резко повел стволом оружия. Точно! Над группой пришельцев струились такие же искажения. Непонятное марево вытягивалось длинными неровными полосами, вело себя подобно щупальцам хищной энергетической твари, стремящейся настичь сразу несколько жертв!

Амгахи, несомненно, осознавали угрозу. Они отчаянно метались, ища спасения, и многим после серий резких маневров удалось скрыться, но троим существам не повезло, – едва различимые искажения настигли их!

Все трое рухнули на землю, парализованные, неспособные даже пошевелиться.

Остальные амгахи уже рассеялись среди руин, теперь их гневный клекот доносился издалека, а те, что попали под удар, вскоре начали подавать признаки жизни: один за другим они неуклюже вставали и направлялись к пришельцам. Короткие лапы не позволяли им двигаться быстро, неплотно сложенные кожистые крылья волочились по земле.

Иксайды – вот же противное словечко, – ждали их приближения, не шевелясь, не издавая ни звука, не обмениваясь жестами, однако их затея успехом не увенчалась: амгахи неожиданно начали приходить в себя, заметались, взяли короткий разбег и один за другим взмыли в воздух.

– Урман? – Никита обернулся. – Они вырвались из-под воздействия, видел?

Полковник не откликнулся. Он словно окаменел, лишь логр-компонент, захлестнувший его голову двумя косыми петлями, напряженно искрил.

Диспейсера бросило в дрожь. Жутковато смотреть на человека, добровольно отдающего себя во власть опасных, неизученных технологий. Древние логрианские кристаллы непредсказуемы. Черные археологи, добывающие артефакты в смертельном пространстве Рукава Пустоты, рассказывали о случаях, когда логры самопроизвольно объединялись в причудливые конфигурации, причиняя множество проблем своему владельцу. На Окраине не зря бытовала поговорка, точно отражающая суть обладания древними кристаллами: «Один логр – бессмертие. Два – богатство. Три – проблемы. Пять и больше – верная гибель».

Он отогнал навязчивые мысли, продолжил наблюдение.

Минут тридцать прошло в напряженном ожидании. Урман не шевелился, на краю котловины все оставалось по-прежнему, лишь вдалеке изредка появлялись пылающие разряды двух уцелевших во время боя систем ПКО. Энергетические плети тянулись к облакам и угасали, не находя целей.

Глаза слезились от усталости. Никита все чаще отвлекался и едва не поплатился за беспечность. В очередной раз взглянув в прицел, он с трудом удержался от выстрела. Ему показалось, что группа норлов промелькнула всего в двух шагах от него.

Он вытер выступившие на лбу капельки пота. Спокойно… До них далеко… И не факт, что идут сюда… Оптика, фрайг ее раздери! Привык к имплантам.

Хорошо, что не выстрелил. Норлы свернули. Зато из дымки, скрывающей глубины впадины, вскоре показались пришельцы. Вслед за ними двигались инсекты. Бойцовские и рабочие особи теперь выглядели одинаково. Все без исключения были навьючены грузами, упакованными в подобие тюков.

Откинулся люк БПМ, изнутри показались голова и плечи человека.

– Все работает! – крикнул он, ни к кому конкретно не обращаясь. Короткую фразу диспейсер успел понять по артикуляции губ.

Плененные существа быстро образовали колонну. Никита подсознательно ожидал, что пришельцы воспользуются каким-то своим видом транспорта, должна же быть планетарная техника на борту их корабля?

Нет, они намеревались идти пешком! Три боевые машины, ранее принадлежавшие Дикой Семье, на малой скорости начали движение, подминая обломки зданий, продавливая почву, – они торили дорогу, а вслед уныло, но безропотно плелись различные существа. Никита хорошо разглядел две группы вооруженных норлов. Они образовали боковое охранение. Пришельцы двигались в центре, от внезапных опасностей их прикрывал живой щит из мурглов, замыкали построение две БПМ.

Колонна медленно выбралась из котловины и свернула, взяв направление на ближайшее место крушения, – черную просеку в теле логрианского города, обозначенную дымами.

Гул двигателей постепенно стих в отдалении.

Диспейсер метнулся к Урману, не зная, чем помочь?

Логры по-прежнему напряженно искрили, внушая опасения. Чем больше Никита наблюдал за логрианскими кристаллами, тем меньше они ему нравились. Использование древних устройств в качестве расширителя сознания, здоровья уж точно не добавляло! Лицо полковника заметно осунулось, кожа приобрела зеленоватый оттенок, а шрамы, наоборот, налились кровью. Взгляд Урмана утратил осмысленное выражение, кончики пальцев мелко дрожали.

И все же где-то в глубине души Никиты еще таилась пакостная, гадливая накипь алчности. На миг возникло острое, почти неодолимое желание схватить кристаллы, рассовать их по карманам и бежать прочь, в отчаянной надежде выбраться отсюда, навсегда забыть о Первом Мире, о неудавшейся карьере диспейсера, обо всем, что случилось…

Миг внутренней борьбы отразился на лице уродливой гримасой, но он не схватил драгоценные кристаллы, не бросился прочь, а присел подле Урмана, смочил водой из фляги его потрескавшиеся губы, прислушался к прерывистому дыханию, не забывая настороженно поглядывать по сторонам.

Закат так и застыл в небе слоистыми багрово-фиолетовыми полосами. Сумерки не сгущались, но и не рассеивались. Зато заметно похолодало. Даже при относительном безветрии промозглая сырость пробирала до костей. Временами сквозь прорехи в облаках прорывался отраженный свет, источаемый другими планетами Ожерелья.

На самом деле Урман уже пришел в себя, но не двигался, исподволь наблюдая за диспейсером. «Что у парня на уме? Насколько он крепок в глубине души, по сути своей?» Они повстречались всего несколько часов назад, но за это время мир успел измениться. Произошли события, под ударом которых его собственная психика едва устояла. Такие потрясения меняют людей в мгновение ока. Ломают характер, убивают прошлое, срывают все напускное, обнажая каждый нерв.

«Диспейсер не поддался панике. Не сбежал, когда чужие корабли сошлись в схватке с логрианскими системами обороны. Вернулся, вытащил меня из-под обломков, хотя мог уйти. Поборол алчность, даже не коснулся логров. Ноет много. Но это понятно и преодолимо».

– Они ушли?

Никита непроизвольно вздрогнул, обернулся.

– Уж минут десять. Всей колонной, – он протянул Урману флягу. – Глотни.

– Помоги сесть. Вот так. Теперь нормально, – он сделал пару маленьких глотков. Воду надо экономить. Неизвестно, как природа Первого Мира отреагирует на необычное Смещение. Да и пепла в воздухе много. Дождь, скорее всего, превратит ручьи в грязевые потоки.

– Узнал что-нибудь? – Никита присел подле, положил оружие на колени. – Я видел странные помутнения воздуха. Похожи на след от управляемого заряда какой-то энергии. На амгахов не подействовало. Троих задело, но ничего, те выдержали.

«Толково рассуждает, – подумал Урман. – И с наблюдательностью все в порядке».

– Я понял, как пришельцы экранируют технику, – ответил полковник. – Они используют устройства, по принципу действия схожие с установками логрианской Вуали, но менее мощные.

Никита хорошо представлял, о чем говорит Урман. Генераторы, искривляющие метрику пространства, обычно устанавливались на крупных космических кораблях. Они потребляли огромное количество энергии, были весьма капризны, сложны в эксплуатации. Одно слово: заимствованная технология.

– Ты, наверное, что-то напутал. Мне приходилось видеть Вуаль в действии. Эффекты не те, да и для использования на планетах такая защита не подходит, – усомнился диспейсер.

– Нет, я не мог ошибиться, – настаивал Урман. – Сигнатуру искривленной метрики ни с чем не спутаешь. Но технологии у них действительно продвинутые, тут ничего не могу сказать. Устройство крохотное, энергии потребляет мало, создает очень слабое искажение, в виде ауры. Сквозь нее пройдешь и не заметишь. А пагубные для техники излучения отклоняет! – Он встал, отряхнул пыль с одежды и экипировки.

– Что еще рассмотрел?

– А вот сейчас пойдем, проверим. – Полковник подобрал оружие, указал в сторону скрытого дымкой противоположного края впадины. – Пришельцы туда поднимались. Осматривали какой-то древний корабль.

– Там ведь портал! – Никита с опаской взглянул на яркие, но неровные отсветы от сияния энергетического периметра. – Может, ну его к фрайгу? Эй, да погоди же! – Диспейсер обеспокоенно обернулся.

Ну, точно! Урман уже примерялся, как бы ловчее перепрыгнуть на распложенный ниже уступ руин.

«Двужильный он, что ли?» – мысленно вздохнул Никита.

Некоторое время спускались молча.

Мрачный разлом открывался взглядам. Его склоны напоминали слоеный пирог. Никита и подумать не мог, что под руинами логрианского города скрыта разветвленная система подземелий!

Их путь вел по накренившимся, просевшим перекрытиям уровней. Основными препятствиями служили горы раздробленных каменных блоков да широкие извилистые разломы, которые при ближайшем рассмотрении оказывались традиционными для архитектуры логриан тоннелями.

Корабль пришельцев при ударе развалился на пять крупных фрагментов. Они пробили своды подземелий, застряли на разной глубине.

Никита старался не отставать от Урмана, часто и нервно поглядывал по сторонам. Ему не верилось, что пришельцы вот так легко покинули место крушения, не оставив тут каких-то ловушек, средств наблюдения или устройств автоматической защиты, но его страхи не оправдались. Они безо всяких осложнений прошли мимо первого из крупных фрагментов чужого корабля.

Диспейсер ожидал увидеть тут нечто загадочное, потрясающее, зловещее, но был разочарован.

Сорванные сегменты обшивки да неровные линии разрывов позволяли заглянуть внутрь корабля пришельцев.

Никита не заметил привычного для человеческого восприятия деления на отсеки и палубы. Фрагмент состоял из множества плотно пригнанных друг к другу цилиндрических элементов, расположенных послойно. Большинство из них деформировалось и разломилось при ударе. Одни выглядели пустотелыми, с явными следами плавления и внутренних взрывов, другие демонстрировали сплошное техническое наполнение, которое превратилось в месиво обломков. Медленно покачиваясь, свисали толстые связки каких-то жил. Взгляд невольно искал среди нагромождений чуждых устройств хоть что-то интуитивно понятное, поддающееся осмыслению, но тщетно.

Урман угрюмо помалкивал. Внезапно он остановился, вскинул руку.

Диспейсер присмотрелся. Среди вывалившихся наружу, сползших по склону технологических внутренностей одного из лопнувших цилиндров резко выделялся прозрачный пирамидальный сегмент. В нем смутно просматривался контур какого-то существа!

– А ну, поднимемся! – хрипло произнес Урман.

Они вскарабкались по усеянному обломками склону.

Внутри прозрачного устройства был заключен инсект. Его тело пронизывали бесчисленные, тонкие, искрящиеся на свету волокна. Поблизости, среди осколков толстого, похожего на пластик материала, виднелись плечи и голова норла, из-под оползня торчала человеческая рука со сведенными судорогой пальцами.

Диспейсер судорожно сглотнул. Урман присел, сканируя жуткие находки при помощи логр-компонента.

– Ну, я предполагал нечто подобное, – произнес он. – Вот только полной уверенности не было.

Никита отвернулся. Вид человеческой руки, торчащей из-под мусора, внезапно вызвал приступ ледяного озноба.

– Что ты вообще мог предполагать? – Он не поверил полковнику. Стоя среди обломков корабля совершенно чуждой космической расы делать такие заявления как минимум самонадеянно. – Ты ничего о них не знаешь!

– У меня есть весьма любопытные данные сканирования. Я получил их, когда пришельцы охотились на амгахов, – ответил Урман.

– А мне ничего не сказал?

– Не был уверен в выводах, пока мы не нашли вот это, – он указал на пронизанное искрящимися нитями тело инсекта. – Пришельцы используют наномашины. Помутнения воздуха, которые ты заметил, – следствие работы микроскопических генераторов, искривляющих метрику. Под их защитой движутся крошечные капсулы с нанопылью. Это не оружие, как я подумал, а система подчинения других биологических видов. Слышал когда-нибудь о генераторе нейронных импульсов?

– Ну да, – кивнул Никита. – Запрещенная технология. Насколько помню, такими разработками занималась корпорация «Галактические Киберсистемы?

– Верно, – Урман завершил сканирование пирамидального устройства. – Пошли, тут больше делать нечего.

– Так что насчет «Галактик Киб?» – Никита догнал его. – Не вижу связи.

– Они создавали биороботов. Выращивали человеческий клон и имплантировали ему крошечное устройство управления. У клона, как ты понимаешь, нет собственной личности, жизненного опыта, осознанных желаний. За его поведение и наличие некоторых, порой весьма специфических навыков отвечал генератор нейронных импульсов.

– К чему эта лекция? – недоуменно перебил диспейсер.

– Вот взгляни сам, – кристаллы, подчиняясь мысленной команде хозяина, сформировали объемное изображение. Появилась модель микросигнатур головного мозга. Судя по развертке сопроводительных данных, она принадлежала пленному человеку.

От удивления Никита замедлил шаг.

Типовая энергоматрица человеческого мозга хорошо известна любому, кто прошел хотя бы базовую мнемоническую подготовку. Знания такого рода являются основой основ. Никита машинально оценил целостность данных, но не нашел признаков фальсификации. Иногда, в условиях стресса, файлы сканирования, записанные мнемоником, могут содержать воображаемые элементы, выдающие желаемое за действительное, но тут все было четко, читалось недвусмысленно!

– Аналог генератора нейронных импульсов?! – Он в замешательстве указал на хорошо различимое пятно, обладающее собственной энергетической структурой.

– Колония микромашин, – уточнил Урман. – Большей детализации устройства, к сожалению, добиться не удалось. Но обрати внимание на нейрограмму. Видишь, нет некоторых типичных сигнатур? Личность человека частично подавлена.

– Такое просто невозможно! – воскликнул Никита. – Чтобы запрограммировать устройство, нужно в совершенстве знать нашу физиологию, иметь за плечами тысячелетний опыт нейросенсорных контактов! Но они же пришельцы, не забыл?!

– Нет, не забыл! – резко ответил Урман. – Хочешь понять, как это происходит? Ждешь доказательств?

– Хотелось бы! – запальчиво воскликнул диспейсер.

– Хорошо! Помнишь ту сущность, что едва не поработила тебя?

Никита удрученно кивнул.

– Заметь, она с одинаковой легкостью способна воздействовать на человека, мургла, амгаха и многих, еще неизвестных тебе обитателей Первого Мира! – резко пояснил Урман. – Телепатические способности инсектов одинаково опасны для людей, логриан, харамминов! Я существенно сокращаю список, привожу только понятные тебе примеры. Теперь возьмем логры. Они созданы ксеноморфами, сильно отличающимися от нас! Но на этом, поистине универсальном носителе может быть размещена матрица личности любого существа – именно так нам удалось установить контакт с норлами! А теперь давай подведем черту, – не терпящим возражений тоном продолжил он. – Усвой, все разумные формы жизни, в основе эволюции которых лежит ДНК, обладают схожими принципами организации высшей нервной деятельности.

Никита остановился.

– Что позволяет создать универсальный инструмент воздействия? – Он невольно развил и продолжил мысль полковника Торна.

– Да, к сожалению. Нужны лишь небольшие корректировки. Что и сделали пришельцы, исследовав «образцы» при помощи своей аппаратуры.

– Но на амгахов их устройство не подействовало!

– Потому что они не сумели захватить ни одного из них для изучения! – ответил полковник Торн. – Никита, я не хочу, чтобы ты питал иллюзии. Пришельцы далеко обогнали нас в развитии. Но и впадать в панику повода нет. Любое воздействие на разум, во-первых, кратковременно, во-вторых, преодолимо. Здесь ты можешь просто поверить моему опыту. Наш рассудок адаптивен. Он будет сопротивляться стороннему влиянию и в конечном итоге преодолеет его!

– Откуда тебе знать?!

– Первый Мир многому меня научил. Бывало, и в тенета сущностей попадал. Но, как видишь, жив.

Диспейсер все же сник. Слова Урмана не успокаивали. Будущее рисовалось ему все более и более мрачным.

– Ты разобрался, как именно работают их устройства?

– Нет. На основе записи нейрограмм выводы делать сложно. Безусловно, они в какой-то степени подавляют личность, а затем формируют простые команды, которые воспринимаются жертвой как собственное желание. Помнишь, один из пленных людей проводил тест орудий БПМ? По его поведению нетрудно догадаться: он искренне считал, что, помогая пришельцам, действует по собственной воле! – Урман жестом свернул голограммы.

– Колония наномашин доставляется по воздуху, – диспейсер с трудом заставил себя искать какое-то решение. – Наша экипировка никуда не годится, – много открытых незащищенных участков. Нужен бронескафандр, и то не факт, что он остановит наниты!

– Не забывай, где мы находимся, – попытался ободрить его Урман. – В Первом Мире существуют и другие способы защиты.