Книга: Тринадцатый Дож Эбисс-Айл
Назад: Борис Иванов, Юрий Щербатых Тринадцатый Дож Эбисс-Айл
На главную: Предисловие

* * *

– Вам не страшно, Следователь? – прозвучал в наушниках голос милейшего доктора Самнера.
– Нисколько, док. Я, кажется, вас разочаровал? Должно было быть страшно? – несколько расстроено спросил, разглядывая темноту погасшего видеополя, тестируемый.
– Должно было бы – в том случае, если бы ваше путешествие вас травмировало, хотя бы подсознательно. Все те сюжеты, что я прокрутил вам сейчас, связаны с образом замкнутого пространства... Некоей угрозы извне... После двух месяцев путешествия в железной бочке – пусть эта бочка и называется лайнером класса люкс – вполне может развиться определенный невроз... Вы совершенно правильно сделали, что с самого начала нашли время пройти обследование... Снимайте, кстати, этот колпак – мы закончили. Все ваши показатели в норме. Даже лучше, чем в прошлый раз.
Док любезно улыбнулся вынырнувшему из недр аудио-визуального шлема пациенту. Тот слегка щурился от яркого света, царившего в кабинете. По потолку бегали зайчики, отраженные волнами за окном. Воздух пах йодом.
– Прошлый раз был четыре года назад, док? – с тенью сентиментальной ностальгии по делам прошлого спросил признанный полностью психически нормальным гость Океании. – И признаться, – уже с легким скепсисом добавил он, – век бы не заходил я в ваш кабинет, док. Но инструкция Управления требует... С вами, док, гораздо приятнее беседовать в кафе, а не среди этой техники. Кстати, в «Заливе» по-прежнему подают все такой же прекрасный кофе по-венски? Меня поселили как раз напротив – в «Фиесте»...
– К счастью, есть на свете нечто неизменное. Например, ваша верность Инструкции. И кофе по-венски в «Заливе».
– Тогда, с вашего разрешения, я займу там столик вечером. И позвоню вам... Скажем, в восемь. Сегодня у меня не так много дел. Снять показания с одного сомнительного типа. Который, конечно, ни в чем не собирается сознаваться. Если, вообще, сочтет нужным явиться по повестке.
– Это – Честного Энди? – спросил доктор, отбивая на терминале последние строчки стандартного заключения.
– Обо всем-то вы информированы, Генри.
– Здесь, в Филиале, ни для кого не секрет, что вам навесили это тухлое дельце с чертовым китом. И все как один знают, что это – дело рук пройдохи Энди, в миру Эндрью Горелова, охотника без лицензии. Говоря честно, народ здесь думает, что вас либо с проверкой к нам закинули, либо затевается что-то серьезное, завязанное на высокую политику. Пропажа разумных китообразных – это не репертуар Федерального Управления. И, тем более, не повод командировать специалиста высокого класса в другой конец Обитаемого Космоса.
– В таком случае вы, опять-таки, информированы лучше меня. Что до кита, то Управление неизбежно должно было войти в дело – случай межцивилизационного конфликта как-никак...
– Формально – да. Хотя, думаю, с Финни разобралась бы местная полиция. Она и так землю роет, как можно было бы выразиться на другой планете. Но не у нас, на Океании. Как-никак – любимец города. А земли здесь нет. Ни дюйма. Разве что – на Призрачных Землях, но это – не то, о чем легко говорить так запросто...
– Финни – это кличка кита?
– Вы этого еще не знали? Разумеется. Кита зовут Финни, и весь Эбисс-Айл в нем души не чает.
– Удивительно, что здешний народ еще не линчевал злосчастного Энди.
– Потому, что он – тоже любимец города. В своем роде. Что касается вашего приглашения на чашечку кофе, то я принимаю его с удовольствием. В «Заливе», в восемь. Не забудьте, что час здесь на четыре минуты дольше, чем в Метрополии. Вы скоро привыкнете.
– Не волнуйтесь, док. Я вполне в своей тарелке здесь. Хотя я и не заработал невроза на лайнере, но приятнее ходить по нормальной планете. Чувство уверенности в надежности окружающего мира многое значит. Как говорят – на берегу все-таки лучше...
– Не обольщайтесь. Мы с вами, как раз не на берегу. На Океании нет берегов. И это многим действует на нервы. Плавучий город – это, конечно, великое достижение цивилизации. Сотни тысяч тонн плавучего пенобетона. Девятнадцать управляемых островов в одном только Эбисс-Айл. И строится двадцатый. Искусственная почва. Термоядерные движки могут противостоять любым ураганам... Можно забыть про четыре километра воды под ногами. Но они о себе напоминают. Есть, знаете, в нашей жизни тут нечто зыбкое. Призрачное...
– Это – ваше профессиональное наблюдение?
– Да. И со временем я в этом убеждаюсь вновь и вновь... Черт-те что происходит с людьми временами.
– Я вижу, у вас очередные проблемы с пациентами?
– У меня проблемы с Ликвидационной Палатой. Нет, не волнуйтесь – это не я банкрот. Просто это почтенное учреждение за последний год не реже раза в две недели пригоняет ко мне на экспертизу очередного шарлатана. Эпидемия ложных банкротств, видите ли... Да вот, – доктор прихватил со своего стола брошюрку оттиска статьи. – Мой последний опус – «Невротическая основа нарушений этики предпринимателя».
– Они что – действительно помешанные, эти ваши псевдо-банкроты?
– В клиническом смысле – нет. Но они и не шарлатаны в обычном смысле этого слова. Хотя временами и просматриваются весьма корыстные мотивы их поведения. Это люди, действительно убежденные в том, что они разорены. Внушили себе сначала саму эту мысль, ну а потом – создают в своем воображении некие сделки, которые привели их де к банкротству. Цитируют воображаемые контракты и выбиваются из сил, пытаясь расплатиться по несуществующим векселям...
– Так сказать – воздушные замки наоборот... Но нет ничего легче, как предпринять элементарную проверку...
– Что и делают господа из Ликвидационной Палаты. Это их прямая обязанность. Однако факты – это не всегда аргумент... Истинная психическая травма наступает как раз после столкновения моих подопечных с этими самыми фактами. Которые, казалось бы, должны были бы их утешить и даже обрадовать. Люди теряют веру в себя и в свои умственные способности. Вот на этой стадии дело пару раз доходило и до клиники... А виной всему – я в этом уверен – те самые километры воды под нами... Впрочем я, кажется, загружаю ваши полушария своими профессиональными проблемами...
– Нисколько. В свой прошлый визит сюда я не сталкивался с таким явлением. Я возьму один оттиск с вашего позволения. И – до вечера. Может к тому времени мне удастся повстречаться с кем-то еще, кроме охотника без лицензии...
Доктор Самнер с довольной улыбкой черкнул дарственную надпись на экземпляре своей статьи и вручил ее собеседнику.
– Что ж, встречайтесь хоть с Двенадцатью Дожами. Не повстречайте только Тринадцатого. Это шутка такая здесь... Желаю удачи.
Попрощавшись, док присел к терминалу и отправил на «вечный диск» файл с результатами обследования Федерального Следователя пятой категории Кая Санди.
* * *
Охотник без лицензии Энди Горелов паче всяких ожиданий не только явился по повестке, отправленной ему по весьма сомнительному адресу, но возник задолго до назначенного срока и с весьма независимым видом дожидался Кая в приемной Управления. Федеральный Следователь оценил этот способ оказания психологического давления.
Кабинет Каю выделили тот же, что занимал он в прошлый свой «период пребывания» на Океании – такой же, впрочем, комфортабельный и безликий, как и все кабинеты, положенные по чину следователям пятой категории. Войдя, он выключил затемнение окон, и отраженный волнами свет залил помещение. Сегодня вид из окна был чудесен – над зеленой громадой Ботанического Сада сверкали купола Квиринале. Чайки парили над Гаванью.
– Садитесь, – предложил Кай и сам занял положенное ему место в кресле за столом.
Горелов сел с таким видом, словно его заставили простоять в ожидании года полтора. Был он высок, тонок в кости и сильно смугл от загара, что, в общем-то, было нетипично для людей, проводящих полжизни в разных типов скафандрах. Давать показания ему было не внове – свой идентификатор он протянул Каю, не дожидаясь протокольного приглашения. Также как и прижал ладонь к сенсорной плате, окончательно убедив центральный компьютер в том, что показания давать будет именно он – Честный Энди.
– Я хочу сделать заявление, – сообщил он.
– Слушаю вас.
Что еще оставалось сказать Федеральному Следователю?
– Я заявляю, – с хорошо поставленной дикцией произнес Горелов, – что вот уже третий месяц являюсь жертвой травли, развязанной криминальными типами из «Эбисс-Эксплорер». Я несу большие убытки. Финансовые и моральные. Я требую защитить меня. Или предъявить обоснованное обвинение. Вот мое заявление в письменном виде. Там все написано подробнее.
– Что касается обвинения, то его должна предъявить вам прокуратура. Здесь вы находитесь в качестве свидетеля. Но мы с вами можем помочь прокурору. Есть версии, которые вы можете подтвердить... Или опровергнуть.
Горелов закинул ногу за ногу. Очевидно в знак согласия оказывать следствию все возможное содействие.
– Два года назад вы были осуждены на условный срок за попытку вывоза за пределы Океании двух особей морских псевдо-млекопитающих, обладающих речью и подозреваемых на наличие способности к разумному мышлению... С целью продажи «Барнум Галактик Энтертеймент».
– Здесь их называют просто дельфинами-попугаями... Они сами просили меня об этом. Способности у них есть. И еще какие. В этом только господа из Академии сомневаются. Бестолочи они, конечно, еще те...
Некоторое время Кай пытался уяснить, кого именно – дельфинов или академиков квалифицировал как бестолочей свидетель Горелов, потом оставил это занятие и констатировал:
– Тем не менее, это не единственный случай нарушения вами законов, относящихся к эксплуатации и охране биосферы Океании. Как региональных, так и федеральных. С другой стороны известно, что вы были э-э... близки с исчезнувшим без следа и без видимых причин представителем разумных китообразных м-м-м... Будем называть его Финни...
– Мы были, можно сказать, друзьями. И там, – Горелов указал за окно, в сторону Океана, – и здесь, в Эбисс-Айл. Вместе охотились, устраивали шоу в Гавани, морские прогулки для детишек... Вы знаете, я арендовал легкую баржу, оборудовал ее под прогулочную платформу, ну, установил на ней автоматы с мороженным и всем таким... А Финни впрягался в эту штуку с помощью такого хомута...
– Да, здесь все описано очень подробно, – Кай похлопал ладонью по лежащей перед ним папке.
– И все было очень весело и замечательно...
– Но незадолго перед исчезновением, как о том говорят показания свидетелей, Финни прервал свои контакты с вами.
– Да, временами он дулся на меня. Но это никогда не продолжалось долго...
– А в чем, все-таки, было дело в этот раз?
– Ну, знаете, это довольно сложно описать... Финни не одобряет моего увлечения э-э... крепкими напитками. А тут ему еще пришло на ум, что я и его спаиваю... А всего-то я привез ему на пробу пару бочек «Гиннеса»... Сначала ему понравилось, а потом что-то этакое наехало...
– Господа Монтегю и Килгуд под присягой утверждают, что незадолго до исчезновения Финни вы предлагали им организовать вывоз и продажу неким представителям военных структур разумного кита. Они не уточняют, что речь идет именно о Финни...
– Господа Монтегю и Килгуд и есть те самые типы из «Эбисс-Эксплорер», что подкатывались ко мне с предложением купить Финни. Они ко мне, а не я к ним! А теперь они решили меня утопить. Свалить вину на меня! И запустили этот вонючий слух... И как вы это себе представляете – вывезти Финни с Планеты?
– Ну, пытались же вы вывезти тех дельфинов?
– Так вы же сами знаете, что из этого вышло. А за последние три-четыре года с Планеты нельзя вывезти не то что говорящего кита, а даже бледную спирохету...
– Вы категорически отвергаете свою причастность к исчезновению Финни?
– Категорически. Мало того – если Финни жив, то я – единственный человек, который способен найти его и притащить сюда – в гавань Эбисс-Айл, чтобы заткнуть глотки этим свиньям! И я сделаю это, если только вы меня не засадите в каталажку, клянусь вам! Как Бог свят, я это сделаю!!
– Ваши намерения похвальны, – вздохнул Кай. – И у меня нет достаточных оснований для того, чтобы вас задерживать или испрашивать у Прокурора Эбисс-Айл ордер на ваш арест.
* * *
Господ Монтегю и Килгуда Кай решил побеспокоить чуть позже – получше подготовившись к непростому, по всей видимости, разговору. Он потратил некоторое время на изучение составленной здешней Академией и Департаментом Экологии справки о разумных китообразных Океании и ничего особо нового для себя не узнал.
Пик интереса к столь необычным собратьям по разуму давно прошел, и теперь занимались ими только специалисты в области межцивилизационных отношений, экзобиологи и немногие энтузиасты.
Что до самих китов, то они людьми, похоже, не интересовались никогда. Разумность их была выяснена совершенно случайно – во время работы с несколькими особями, помещенными в здешний загон-океанариум. Зачем Господь наделил разумом существа, неспособные разводить огонь, создавать инструменты и вести войны, осталось тайной. Возможно, вся мощь мозговых извилин уходила у них на исключительно сложные взаимоотношения в гигантских – по нескольку десятков тысяч особей – стадах и со своими соседями по Океану. Возможно, не случайным было то, что естественных врагов у них не было. Возможно, они умели подчинять себе представителей других видов – здешних «осьминогов» о двенадцати щупальцах, например. Возможно...
Все сколь-либо масштабные исследования этих существ упирались в их упорное нежелание входить в контакт с родом человеческим. Враждебности, впрочем, они тоже не проявляли. И только пять-шесть особей систематически приближались к плавучим столицам Океании и позволили обучить себя земным языкам. С этой точки зрения потеря Финни была весьма достойна сожаления.
Размышления Следователя над выведенной на экран монитора справкой прервал появившийся, наконец, лейтенант Муни.
Лейтенант был невысоким лысеющим весельчаком, не скрывающим своей полноты. В полиции Эбисс-Айл именно на нем висело дело о пропаже Финни. Прежде чем перейти к сути, он успел изложить Каю пару местных анекдотов, пожалеть о том, что Следователь не курит и высказать свое мнение еще о дюжине вещей, к делу не относящихся.
– Вы, я слышал, сподобились поговорить с Честным Энди? – поинтересовался он, наконец.
– Скорее, только познакомился с ним. Вы, я думаю, тоже тревожили его?
– С тем же успехом, сьер. Правда, я обещал устроить ему веселую жизнь, если он не выложит всего, что знает о судьбе Финни, но на Энди такие вещи слабо действуют. У вас, может, возможностей будет побольше... А мы не можем даже завести уголовного дела. Только выполняем просьбу муниципалитета о розыске. Да и то – зыбкая штука: Финни ничьей собственностью не был. И никто ему не указ – захотел и уплыл к чертовой матери. Допустим, размножаться. Так что формальных оснований им заниматься у нас вообще – никаких.
– Ну что ж, – Кай развел руками. – Давайте, однако, посмотрим, чего вам все-таки удалось добиться...
* * *
Закончить просмотр протоколов и всяческого рода справок и рапортов им удалось только к началу восьмого. Напоследок Кай, вспомнив про разговор с охотником без лицензии, ввел в информационную сеть пару запросов, относящихся к господам Монтегю и Килгуду – занятие на завтрашнее утро. Муни взялся «подкинуть» Федерального Следователя до гостиницы на служебном катере. У причала, к которому спускались ступени импозантного подъезда «Фиесты», он обернулся в ту сторону, где должна была светиться вывеска «Залива», и чертыхнулся: противоположная сторона улицы была представлена фасадом кафедрального собора. Очередная передвижка блоков. Вечный бзик муниципалитета.
Оставив идею переодеться, Кай отчаянно окликнул лейтенанта, с которым уже успел распроститься, и тот со своего терминала навел справки о новом местонахождении злосчастного кафе.
Чтобы не ударить в грязь лицом перед доком Самнером, Каю пришлось поторопиться. Такси в Эбисс-Айл обходилось дороговато, но выбора не было. Федеральный Следователь постарался представить себе эту историю, да и весь сегодняшний, не богатый на улов день, в комическом, насколько это возможно, свете.
Но слова милейшего дока Самнера не ушли из его памяти. Зыбким было все сущее в Эбисс-Айл. Зыбкими были и улики и алиби. Зыбкими были показания, данные под присягой... Зыбким был даже сам факт преступления, ради расследования которого Федеральный Следователь был здесь. Пожалуй, и в тех словах доктора – о том, что вовсе не дело об исчезновении разумного китообразного, смешное в своей сути, было причиной перемещения Кая в здешние океанские просторы. По крайней мере шеф сектора, обожающий личные контакты с подчиненными, Барни Литлвуд, в этот раз ограничился письменным распоряжением, не истребовав Федерального Следователя пятой категории Кая Санди пред свои ясные очи. Шеф явно хотел избежать лишних вопросов.
Сам же доктор Самнер терпеливо дожидался Федерального Следователя за столиком, который – вместе со всем кафе – переместился за эти сутки на десяток километров относительно своего изначального положения теперешним утром. «Залив» не изменился с тех пор, как Кай был здесь последний раз – разве что принятый в здешних ресторанах, претендующих на респектабельность, прилавок гадальщика теперь по размеру уравнялся со стойкой бара, а сам маг, заседавший за ним, обзавелся мальчиком-помощником. Не изменился только сам старый шарлатан, восседавший в глубине обитой расшитым знаками карт Таро и какой-то астрологической символикой черным бархатом ниши, Славный Кармаделло. В былые времена отношения у них с Федеральным Следователем были приятельскими. И сейчас Кармаделло узнал Кая: отвесил ему полупоклон со своего кресла и сделал приветственный знак рукой, как бы приглашающий переброситься парой слов.
Кай тоже жестом издалека попросил извинения у доктора Самнера и задержался на минуту у ниши гадальщика.
– Вы, я вижу, пошли в гору, Кармаделло? – осведомился он, пожимая несколько небрежно протянутую сухую руку, утопавшего в дымке от воскуриваемых на бронзовом треножнике колдовских трав гадальщика. – Нашли хороших спонсоров? Впрочем, не вы один... Ваш э-э... коллега, что практиковал в вестибюле «Фиесты», теперь снимает там несколько номеров под свой э-э... офис.
Тот улыбнулся в ответ чисто профессиональной улыбкой – загадочной и преисполненной плохо скрываемого самодовольства.
– Вы – про Горбатого Лионелли? Что касается его, то, может, и требуются спонсоры для его лживого ремесла... А к адептам Истинного Учения, таких как ваш покорный слуга, то признание наше всего лишь закономерно. Оно и не замедлило прийти к нам, лишь только полюс Галактики покинул Сектор Затмения... Вы можете не ходить далеко за примерами, друг мой: вот уже более чем неделя минула с тех пор, как я говорил тем, кто желал меня слушать, что через несколько дней мы снова будем рады увидеть нашего старого знакомца Санди вновь под этим солнцем...
Врал Кармаделло всегда вдохновенно. А впрочем, мог и услышать от кого-либо о направлении на Океанию очередного Федерального Следователя. Секретом это не было.
– Ну что же, рад взаимно. Уже тому, что вижу вас в добром здравии. Послушайте, меня всегда занимало – по каким созвездиям гадаете вы? По тем, что на Земле, или по здешним?
Кай с живым интересом попытался заглянуть в скрытые в кустистых зарослях бровей пронзительные глазки колдуна.
– Истинная магия не ограничивается учетом расположения звезд, – уклончиво ответил колдун. – Но, я вижу, ваш друг ждет вас... Большой он скептик – доктор Самнер. Не буду задерживать вас разговорами о знаках и судьбах. Но ради нашей встречи, могу предсказать вам что-нибудь...
– Вряд ли Управление оплатит мне счет за ваши услуги, Кармаделло, – вздохнул Кай. – Насколько я помню, вы весьма дорого берете за свою работу...
– О, для вас у меня всегда предусмотрена скидка... В пределах тарифов, утвержденных Гильдией и профсоюзом, разумеется. А нечто важное для вас я предскажу бесплатно, – неожиданно расщедрился провидец. – Я ощущаю, что сегодня на вас падает тень вашего будущего... Это не займет много времени. Я погадаю вам на дыме Египетской Травы – метод старый, но надежный...
Старый шарлатан подкинул в огонь связку чего-то сухого и желтого, сложил над треножником руки в магическую фигуру, и тут же струйка пряно пахнущего дыма обволокла их, став чем-то вроде цепочки сменяющих друг друга знаков. Подурачившись так некоторое время, колдун повернул к Каю озабоченное лицо и сообщил, плавно перейдя на обязательное для профессионального общения «ты»:
– Ты разминешься со смертью на заре после ночи с четверга на пятницу... Но смерть вновь будет искать тебя в обличии незваного гостя... Ты не знаешь его, но он тебя знает. Будь осторожен... Он придет к тебе, когда ты вернешься из странствия по иной жизни...
– Это все? – спросил Кай после некоторой паузы.
Не имело никакого смысла задаваться вопросом о том, что имелось ввиду под словами «странствие по иной жизни». Клиническая смерть, кома, запой. Тщательное изучение биографии Энди Горелова. Все что угодно.
– Да, я закончил, мой друг. Будь осторожен.
И маг вновь вернулся к цивильному «вы»:
– Не смею вас задерживать дольше – ваш друг будет недоволен...
* * *
Особого недовольства доктор Самнер, однако, не проявлял, – скорее уж он несколько позабавился, наблюдая за попыткой старого пройдохи заполучить в свою клиентуру такого невероятного клиента, как Федеральный Следователь.
– Не думал, что такой промысел расцветет на Океании буйным цветом, – заметил Кай, выслушав саркастическое замечание медика и пригубив чашечку кофе. – И это на планете, находящейся на экономическом подъеме и...
– И в городе переполненным богатыми бездельниками, дорогой Санди. И туристами при толстых кошельках изо всех уголков Обитаемого Космоса... Учтите это...
– Да, про здешних прорицателей даже в Метрополии излагают удивительные истории, – Кай пожал плечами.
– Не знаю как вы, господин Следователь, а я вот так до сих пор не смог привыкнуть к тому, когда кто-то из ваших хороших знакомых – человек, заслуживающий доверия, начинает совершенно серьезно рассказывать вам байку про то, как бородатое чучело из такой вот лавки, как эта, – док кивнул на гнездо Славного Кармаделло, – предсказало ему, ну скажем, например, встречу с другом. При том с таким другом, который, как всем известно, уже десять лет как безвылазно пребывает где-нибудь на Синдерелле, и как эта встреча, и впрямь, происходит – самым невероятным образом – за пару-другую часов до того, как этот друг должен убыть обратно, на Синдереллу, откуда, оказывается, прилетал, допустим, чтобы участвовать в аукционе... Когда человек рассказывает вам этакое и сам верит в то, что говорит, у меня начинается что-то вроде морской болезни.
– Я думал, что на Океании у всех против нее врожденный иммунитет... Бывают, однако, и совпадения...
– Если бы этот случай был единственным... Но такие байки, как эта, расскажет вам любой клиент гадальщика. Про этот случай я рассказал вам только потому, что за соседним столиком только что расположился некто Марк Зиновьев, журналист, который мне поведал как раз именно эту историю... Он и вам ее изложит, если мы с вами пригласим его за наш столик и не поскупимся на бутылку здешнего «Мозельского»...
Приглашение воспоследовало – к психологическим нюансам лжи и истины Кай питал не только чисто профессиональный интерес. И интеллигентнейший Марк полностью подтвердил то, что рассказал о его случае милейший док Самнер.
– Есть, правда, небольшое дополнение, – с некоторым смущением добавил Марк. – Это был вовсе не друг. Скорее подруга... И еще одно – это было не совсем э-э... предсказание. Скорее м-м... выполнение просьбы. Мой маг сказал мне, что при определенных условиях он может исполнять желания. Воздействовать на будущее. О таких вещах сейчас много говорят... И я решил рискнуть небольшой суммой. Пришлось, конечно, не только заплатить деньги, но и выполнить м-м... некоторые условия магического толка. Некоторые смотрят на такие вещи косо, но... В конце концов, я рассматривал это как своего рода журналистское исследование...
– И вы опубликовали свои э-э... результаты? – осведомился Кай.
– С измененными именами. И опустив ряд деталей. В этой истории оказалось слишком много м-м... личного...
– И как быстро был исполнен ваш э-э... заказ? – снова поинтересовался Кай.
– О, это я запомнил точно – на тридцать третьи сутки...
– Если принять во внимание время пути от Синдереллы до Океании, то ваш маг воздействовал скорее на прошлое, чем на будущее. Что гораздо более удивительно. Кстати, кто сей удивительный чудотворец? Это не секрет?
– Нет, что вы. Я думаю, что никто из колдунов не будет против некоторой рекламы. Это Серафима – Говорящая со Смертью. Она практикует в «Центре Парапсихологических Изысканий». У дворца Дель Фиоре.
Второй персонаж байки оказался также особой женского пола.
Местного «Мозельского», действительно имеющего неплохую репутацию, Кай, однако, не дождался. В «Заливе» строго блюли древнее правило такого рода заведений – клиентов надо «выдержать». Прежде, чем из недр зала технических служб прикатила тележка обслуживающего автомата, блок связи Кая разразился маломелодичным поквакиванием экстренного вызова.
– Мистер Санди? – осведомился с экранчика флегматичный диспетчер службы закрытой информации.
А может, просто компьютерная имитация некоего усредненного диспетчера этой службы. Привычно маячивший в левом нижнем углу дисплея идентификационный номер вполне мог обозначать и программу-сервер и живого человека. Представляться в Управлении было для мелких сошек не принято.
– Именно, – заверил его Кай, вставляя в щель блока свой идентификатор и набирая дополнительный код.
Заодно, следуя профессиональной привычке, он забросил в ухо горошину наушника и переключил звук на него.
– Вы сделали полтора часа назад несколько запросов третьей степени срочности...
– Именно так.
– Должен поставить вас в известность, что в силу содержания запрошенной информации, два ваших запроса переведены в категорию чрезвычайной срочности... Перекачать вам файлы по ним?
Кай почти машинально подключил к блоку питания радиоканал своей «персоналки», оставленной в рабочем кабинете, и одновременно ответил дежурному:
– Естественно. Включаю кодовый канал.
Минуты полторы блок тихо попискивал, выдавая на экран всякую промежуточную чепуху. Затем флегматичная физиономия снова означилась на экране.
– Проверьте полноту перегрузки, сэр...
Полминуты тыканья в кнопки.
– Все ОК, – заверил собеседника (а может, просто компьютерный фантом) Кай.
Экран погас и тут же выдал меню переданных файлов. Было от чего призадуматься:
ФАЙЛ 1: КИЛГУД Джон Фостер. Дело о самоубийстве с подозрением на факт шантажа. Не закрыто.
ФАЙЛ 2: МОНТЕГЮ Эдвард Джонс. Дело по обвинению в убийстве ЛЕКЛЭ Антуана. Не закрыто.
Кай, не отрывая глаз от экрана, «по диагонали» прочитал краткие аннотации по каждому из дел и впал в легкое оцепенение. Оба фигуранта по представлявшемуся совершенно пустым «китовому делу» в короткий срок – судя по датам открытия дел – уже после прибытия Федерального Следователя на Океанию, заработали крупные неприятности. Джон Фостер Килгуд расстался с жизнью уже тогда, когда повестка с вызовом на допрос была уже вручена охотнику без лицензии Энди Горелову... Следовало действовать энергично.
Док Самнер нисколько не удивился тому, что его старый знакомый торопливо откланялся и покинул собеседников, так и не допив до дна вторую чашечку кофе. Это было ему не внове – как-никак, он и сам состоял в штате Управления. Журналиста тоже не удивило – больше огорчило – неожиданно прерванная беседа с новым знакомым. Он ясно представлял профессии собеседников.
* * *
– Нет, вы меня нисколько не обеспокоили, – лысеющий блондин с бесцветными глазами, глядевший на Кая с экрана, и впрямь не демонстрировал никакого недовольства тем, что в часы законного отдохновения ему досаждают звонками по, в общем-то, служебным делам. – Мне как раз надо убить с полчаса, пока филе дойдет в духовке...
Судя по натянутому поверх домашней пижамы переднику и посверкивающей на втором плане утвари, разговор застал инспектора Бродски в кухонном интерьере. Его это нимало не смущало. Кая он выслушал, наклонив голову набок, явно прислушиваясь еще и к каким-то звукам, сопровождающим кулинарное действо, происходившее у него за спиной.
– Вы совершенно правильно сделали, что обратились с этим делом прямо ко мне, – похвалил он Федерального Следователя. – От копания в официальных файлах проку мало. Типовая незавершенка с элементами психопатологии. Такие сейчас идут по дюжине в месяц.
– Вы это не находите тревожным? – Кай постарался уловить хоть тень эмоций на отполированной годами беспорочной службы физиономии собеседника.
Но не преуспел в этом.
– Нахожу. Но почему ситуация складывается этак вот – это не тот вопрос, на который я могу вам ответить, господин Следователь.
– И вправду – лучше просто расскажите мне о том, что приключилось с господином Килгудом...
– С господином Килгудом случилось нечто весьма банальное – отравление несбалансированной дыхательной смесью на предельной глубине. Не самая ужасная смерть – сознание уходит и все. Обычно такое квалифицируется как несчастный случай. Но, обычно, когда речь идет о людях, часто пользующихся аквалангом. Для Джона Килгуда это было нехарактерно. Он подводным спортом почти не интересовался. Бывает, конечно, и такое – как раз по неопытности. И тогда следствие успокаивается обычно на той же формулировке. Но только в том случае, когда дело не вызывает интереса у страховых компаний. В данном случае интерес был. Похоже, покойный намеревался крупно обогатить свою семью...
– Вам, наверно, пришлось поупражняться в суицидальной психологии... – чуть польстил собеседнику Федеральный Следователь.
– В бухгалтерском деле мне пришлось поупражняться... И никакой психологии. Вы сами знаете это. Покойный оставил семью без денег. Даже особняк был заложен и перезаложен. Про банковский счет я не говорю. Так что страховка была их последней соломинкой... Когда же миссис Килгуд поняла, что она им совсем не светит, она пошла на соглашение со следствием – этого вы в файлах не найдете...
– Она вам – истинные причины, вы ей – ну, скажем, сохранение пенсии за мужа... Примерно так?
Инспектор Бродски откашлялся.
– В общем, миссис Килгуд не пришлось платить по счетам мужа, а дочери покойного – идти в приходскую школу. Господа съехали в квартал победнее, только и всего. Сын, правда, подался в Легион, но это – от нервов... Со страховой компанией дело замяли полюбовно.
– В вашей полиции все такие благодетели, как вы, господин Бродски?
– Благодетели получают зарплату от Армии Спасения, господин Следователь. И мстить за доведение несчастного Килгуда «до ручки» я не собирался. Мои мотивы проще, чем мыло: покойный не был ни психом, ни картежником, ни наркоманом. Бутылка хорошего вина по пятницам, в кругу семьи и пара сеансов ВР на уик-энд – вот и все его пороки. Дела фирмы – на подъеме. Вам ясно, как профессионалу, что ничего кроме шантажа здесь быть не могло. А расколоть дело о шантаже – это совсем неплохо с точки зрения продвижения по службе. Этого тоже не мне вам объяснять...
– И каков был результат? Шантаж и взятки – вещи исключительно трудно расследуемые...
– Тут нам очень помогло письмо, которое покойный оставил миссис Килгуд. Довольно подробное. Он-таки не хотел остаться неотомщенным, мне кажется... Мы легко вычислили типа... У него откуда-то оказалась масса материалов о деятельности Килгуда в «Эбисс-Эксплорер». Довольно незаконной. Фирма, похоже, балуется незаконным экспортом-импортом...
– Контрабандой, то есть, – уточнил Кай.
– Только не той, что провозят в подкладке бюстгальтера, господин Следователь... А той, что проходит мимо таможни в контейнерах, опломбированных Военным Ведомством. Вы представляете, как за это ухватилась наша Госбезопасность? Дело ушло к ним...
– И?..
– И – полный ноль. Господин Нимвроди – тот самый тип, что шантажировал Килгуда, не смог отпереться только от одного – от того, что получал от покойного большие деньги. Это зафиксировано документально. Электронные деньги – это электронные деньги. Оставляют след. К тому же, у меня создалось впечатление, что Килгуд наследил сознательно. Предвидя, так сказать, финал. Но ни денег, ни материалов у чертова грека не нашли.
– И как он объяснил... все это? – уже предвидя ответ, уныло спросил Кай.
– Он объяснил это так, что ничего не обязан нам объяснять, коль скоро сам факт шантажа не доказан. А его, мол, использовали только для того, чтобы он «обналичивал» поступавшие от Килгуда переводы. Для некоего Клаудио Гонти, которого в глаза не видел. Через систему тайников.
– А господин Гонти?
– Послал господ следователей к черту. Если быть совершенно точным, то к господам вышел его секретарь, господин Аквабланка, и выполнил эту функцию. С полным успехом. Это, собственно, все.
– Скажите, среди случаев шантажа, о которых упоминается в деле, не было эпизодов, связанных с использованием разумных или говорящих китообразных Океании?
– Да просто до черта. Судя по всему, «Эксплорер» периодически поставлял военным лабораториям материал для разработок по сонарам... Но ничего доказать не удалось. Не тот случай.
– В деле не фигурировал некто Эндрью Горелов? – чуть нервно спросил Кай.
– Слава Богу – нет, – решительно ответил Бродски.
– Вы ему симпатизируете? – поинтересовался Кай.
– Нет, я просто не люблю головной боли.
– Вы не говорили больше с Нимвроди?
– Ему не продлили визу. Он, видите ли, не гражданин Океании. И никто не воспрепятствовал его убытию на родную Мелетту... Можете побеседовать с ним там.
Федеральный Следователь по достоинству оценил иронию собеседника – Мелетта была одним из немногих Миров Федерации, не имевших перед Директорией обязанностей по выдаче преступников и по исполнению Трех Конституций во всей их полноте. Поэтому он просто спросил – после выразительной паузы:
– А Гонти где мне поискать?
– Еще один дохлый номер. Нимвроди сознательно свалил все на человека, к которому не подступиться. Уверен, что это – ложный след. Это даже надежнее, чем свалить грех на покойника...
– Ну, а если все-таки попробовать, как вы выразились, подступиться? С чего посоветуете начать?
– С фирмы «Коммон Энтертейнмент». Он ее хозяин. Ее, четырех туристических агентств, шести подводных замков и много чего еще... Там, в фирме, конечно, его сроду не видели. Он делает дела дома. Туда вас и отошлют. Там вас встретит Пьеро Аквабланка...
– А уж он пошлет меня к черту. Это его обязанность... – догадался Кай.
– Во всяком случае, не имеет ни малейшего смысла добиваться встречи с Гонти без ордера Прокурора. Прокурор ордера вам не даст. Да и согласитесь – основания просить бумагу у следствия хлипкие. Хотя, конечно, не в этом дело.
– Гонти – влиятельная фигура?
– Род Гонти – один из чертовой дюжины родов, предки которых основали Эбисс-Айл. А Клаудио – последний в роду. Мог бы быть Дожем. Если бы освободилась одна из двенадцати вакансий. Аристократия здесь очень сильна. Без поддержки Дворца – не суйтесь. Вас легко могут просто-напросто высечь. И учтите – таких дел как это – вагон и маленькая тележка. Извините, мне пора залить вином филе в печи...
– Не смею вас задерживать, – закончил беседу Кай.
* * *
Эдвард Джонс Монтегю имел именно тот вид, который должен иметь раскаявшийся убийца. То есть сидел, понурясь, и временами сжимал голову руками. На вопросы отвечал подробно, но каким-то тусклым, лишенным выражения голосом.
– Итак, – инспектор Бах картинно взял подследственного за плечо, – то, что вы соглашаетесь повторить ваши показания в присутствии Федерального Следователя – ваше искреннее, бескорыстное решение?
– Да, господин инспектор, – подтвердил Монтегю.
– И ваша явка с повинной была совершенно добровольной? – благостным тоном продолжил инспектор.
– В известной мере, – подследственный задумался. – Но – скажу вам правду – если бы я знал про эти сети...
– Господин Монтегю имеет ввиду сети, которые полиция установила на определенной глубине под городом, – пояснил Бах Каю. – Здесь, в отличие от Венеции, каналы не имеют дна, и избавиться от трупа и орудия убийства – слишком легкое дело. Мы этому препятствуем, насколько это возможно. Но свои действия не афишируем... Итак, Монтегю, расскажите, как было дело...
– Мы познакомились с Антуаном Леклэ незадолго до того, как произошла эта... Одним словом, примерно за неделю до того, как мне пришлось его убить...
– Вы сказали «пришлось»... – Вмешался, наконец, в разговор Кай. – Вы что – действовали в порядке самообороны?
– Нет. Это была вспышка гнева. Я взялся подвезти Антуана до дому. Все и произошло в моем катере... Покойный много выпил, да и я, наверное, тоже... Я не знаю, откуда он взял, но ему взбрело в голову, что я – «голубой». А я, знаете ли, пострадал от этого – в молодости оказался жертвой... сексуальной агрессии...
– Будучи в заключении, насколько я помню, – уточнил Бах.
– Теперь я понимаю, что покойный просто неудачно сострил по поводу моего пристрастия к блюдам из осьминогов-геев... Но ему так понравилась эта шуточка, что он чуточку переборщил...
Осьминоги-геи, пожалуй, были столь же необоснованными жертвами местного фольклора, как и подследственный Монтегю – острот своего собутыльника. Два раза в сезон промысловые акватории Океании начинали ломиться от миллионов тушек этих особей – причем всех исключительно мужского пола, естественно, не способных быть оплодотворенными и давать потомство. Ни один музей Обитаемого Космоса не мог похвастать экземпляром самки этих квази-моллюсков. Отсюда ползли слухи о гнусных половых наклонностях бедных тварей, лишенных природой счастья семейного очага и возможности нормально пестовать потомство в лоне семьи. Частично это подтверждалось их неразборчивостью в выборе объектов совокупления, что, в общем-то, было неудивительно для созданий со столь детдомовским детством. Вряд ли это служило, однако, достаточным основанием, чтобы называть осьминогом-геем Божью тварь о двенадцати аж щупальцах.
– И вы решили, значит, отправить своего обидчика к Большой Самке? – поинтересовался Кай. – Вам было обидно за осьминогов?
Эвфемизм «отправиться к Большой Самке», особенно широко распространенный среди охотников и фермерства Продуктивных слоев, основывался на другой серии побасенок, связанных с образом жизни осьминогов-геев. Последних порождала после оплодотворения, согласно этим рассказам гигантская самка-кракен, обитающая где-то на немыслимых глубинах, у провалов сейсмических разломов и трещин многострадальной океанической коры Океании, извергавших в «верхние» слои и течения непредсказуемые часто потоки геотермальных вод, изобилующих всякой неизученной живностью, и, возможно, под влиянием всяких зловредных выбросов из недр, порождавших всяческие чудовищные и вконец непристойные формы жизни. Кто и как оплодотворял Большую Самку – ее собственные отродья, или же Дьявол Глубин – на этот счет версии любителей почесать языки за стойкой бара или с трибун научных конференций расходились. Сермяжная истина состояла в том, что множество попыток добраться до логова Большой Самки с целью засвидетельствовать ее бытие или небытие путем видеозаписи или добычи полного экземпляра или его частей, по одиночке или основательными экспедиционными коллективами, закончились плачевно – полным и таинственным исчезновением добытчиков зоологической истины или, в лучшем случае, их частичным возвращением несолоно хлебавши – что для неудачных занятий подводным промыслом в разной степени соленых водах Океании, определение неверное. После каждого такого провала слухи и бредни как о Самке, так и о ее гнусном отродье, натурально, множились.
Что, впрочем не лишало разные части тела осьминогов-геев их кулинарных достоинств. А самих беззащитных тварей – промыслового интереса.
– Разумеется нет! – слабым голосом возразил подследственный. – Я, всего лишь хотел вышвырнуть бедного Антуана из катера, он воспротивился, и я вынужден был пустить в ход разрядник... Когда же я понял, что... Было слишком поздно. Он пошел ко дну как камень...
– Хороший аргумент для вашего адвоката, – признал Кай. – Жаль, однако, что нет свидетелей... И вы всегда возите с собой разрядник со снятым ограничителем? Это, между прочим, запрещено законом и сильно осложняет ваше положение...
– Я купил его по случаю... Как раз накануне... Не знаю, что это меня дернуло снять пломбу... Многие так делают... А в хронике было несколько сообщений о нападениях на прохожих...
– В хронике каждый день сообщают о нападениях на прохожих, – просветил подследственного Кай. – А вот почему вы решили приобрести нового э-э... знакомого? Вы ведь не были знакомы раньше...
– Просто я надумал сменить ресторан, куда заходил в конце недели выпить кружку-другую пива... Ну – и в «Щупальце» – среди тамошней публики, в лице... бедного Антуана я, как мне казалось, нашел неплохого собеседника.
– У вас были общие интересы? – осведомился Федеральный Следователь.
– Скорее – общее хобби. Мы оба – большие любители охоты. Нет – не подводной. Я имею ввиду сухопутные сафари... Антуан для этого раз в два года выбирался в Метрополию...
– Но вы-то – домосед, как можно понять из материалов вашего личного файла... – недоуменно заметил Кай.
– Я предпочитаю ВР-сафари. Ими можно заниматься не раз в пару лет, пару раз в неделю... В «Мираже», например... Было интересно сравнивать наши впечатления... Бедный Антуан...
– Скажите, а почему вы вдруг решили поменять место ваших еженедельных э-э... возлияний?.. – продолжал гнуть какую-то свою линию Кай.
– Видите ли... Раньше я... Раньше мы и другой мой покойный друг...
– Его вы что – тоже угрохали? – бестактно спросил инспектор Бах, ранее не интересовавшийся, видимо, другими упокоившимися знакомцами подследственного.
– Упаси Боже! Джон... Он сам ушел из жизни... Это – совсем другая история, сьер... Мы с Джоном постоянно по пятницам заканчивали день в «Предельной Глубине»... И мне стало как-то неуютно там, когда Джона не стало... Я и решил сменить обстановку...
– А заодно и перейти с «Хереса» на пиво. С Джоном Килгудом – ведь о нем речь? – вы говорили о делах и пили «Херес» – по рюмке, а с Антуаном Леклэ обсуждали сафари и глотали пиво. И – пинтами. Странная смена репертуара...
– Вы э-э... в курсе того, что мы с Джоном?.. – растерянно начал подследственный.
– Я поработал с вашим досье – всего-навсего, – Кай пересел так, чтобы оказаться лицом к лицу с Монтегю. – А с вами – поработал еще кто-то... Скажите, не могло быть так, что место и способ вашего отдыха по пятницам вам пришлось изменить по чьей-то просьбе? – быстро, давя на психику подследственного, спросил он.
– Ч-что вы имеете ввиду? – лицо Монтегю дернулось.
– Я имею ввиду только, что сказку про то, как вы убили Леклэ в припадке праведного гнева, вам придется оставить для доверчивых читателей психологической прозы, – Кай откашлялся и, не снижая темпа, продолжил. – Налицо все признаки умышленного убийства: с определенного момента, вы – в полном противоречии со своими вкусами и привычками – начали посещать именно «Щупальце» – у черта на куличках расположенное, и относительно вашего дома, и относительно места работы... Впервые начинаете интересоваться в ВР-салонах сюжетами, относящимися к сафари... Я поинтересовался вашими заказами в вашем любимом «Мираже»...
Лицо Монтегю снова дернулось. Импровизированное вранье попало в цель.
– Наконец, – уже с полной внутренней уверенностью в правоте своих догадок, продолжал Федеральный Следователь, – накачав ничего не подозревающего Антуана пивом, сажаете его в свой катер и – выполняете приказ. Ну, и как дилетант, разумеется, попадаетесь. Сами спешите сдаться, когда «ти-ви» сообщает, что найдены и жертва и орудие убийства. Что известны время, место и приблизительные обстоятельства...
– К-какой ПРИКАЗ? – ошалело спросил Монтегю. – ЧЕЙ? Как вы...
– Послушайте, Эдвард, – убедительно продолжал Кай. – Единственная правда, которую вы нам тут рассказали – это то, что убить Леклэ вам ПРИШЛОСЬ. И единственный способ снизить ваш срок пребывания в местах не столь отдаленных – сколь углубленных, уместно заметить, – это убедить суд в том, что убийство вас заставили совершить шантажом. А вот теперь – подумайте. Даю вам две минуты.
Монтегю выглядел неважно. Кай – напряженно-собранно. А вот тучного инспектора Баха, и вовсе, как мешком по голове огрели. На него все происшедшее произвело наибольший эффект.
– Н-не надо двух минут... Вы все верно сказали... Но у меня не было выхода...
– Чем шантажировали вас? – Кай уверенно закреплял случайный в общем-то успех. – Можете не особенно мучаться – я вам напомню: перевозки оружия, неконвенционной аппаратуры и сырья. Поставка биологического материала лабораториям Комплекса... Скажите – бедного Финни вы все-таки выкупили у Энди Горелова, или забрали, не заплатив?
– Все так... Только вычеркните... Про Горелова и его рыбу... Нужно быть сумасшедшим, чтобы поступить так с Энди... Это – человек без тормозов... – Монтегю начал потихоньку приходить в себя...
– Почему от вас потребовали убрать Антуана Леклэ? – вопрос Кай задал больше для того, чтобы не сбавлять темп.
– Представления не имею... Эти люди не вдавались в объяснения... – Монтегю потряс головой, пытаясь, видимо, поставить мысли на место.
– Прекрасно. Тогда давайте – про этих людей, – раскручивал маховик допроса Кай. – Кто они. Где и когда вы их встретили. Кого они представляют...
– Лучше без этого, господин Следователь...
– Если вы не сдадите следствию шантажистов, вы погубите себя на суде... – воззвал к подследственному, наконец, вышедший из комы, инспектор Бах.
– Если я вам сдам людей Тринадцатого Дожа, то уж точно погублю себя... – чувство самосохранения уже вернулось к подследственному Монтегю.
– Стоп! – Кай поднялся с места. – С вашего разрешения, инспектор Бах, я попрошу конвой сопроводить подследственного к охраняемому терминалу, и пусть он посвятит часок изложению обстоятельств дела, открывшихся во время этой нашей э-э... беседы. У него будет время подумать над своим положением. Иначе его может заклинить.
Инспектор коротко распорядился в селектор.
– Как вы думаете, – спросил он инспектора, – кому и зачем надо было убрать Антуана Леклэ?
– Мы не слишком глубоко разрабатывали эту версию... Жена покойного настаивала на том, что у ее супруга вымогали его долю акций в основанном им предприятии... Но ничего не подтверждало в тот момент... – инспектор Бах неопределенно пожал плечами.
– Из досье по делу следует, что Леклэ был определенной шишкой в индустрии развлечений...
– Он основал три или четыре предприятия. Туризм, ВР-салоны... Потом слил их в «Эй-Эл Корпорэйшн». Теперь акциями распоряжается его семья.
– Вас не затруднит получить справку о состоянии «Эй-Эл» и перекинуть ее на мой терминал? – осведомился Кай
– Не затруднит, разумеется. Теперь все это предстает в ином свете, и нам придется копать именно в этом направлении...
– И просветите меня относительно Тринадцатого Дожа, пожалуйста, – попросил Федеральный Следователь. – Ведь раньше здесь так называли просто Черта... Года четыре назад.
– Господи, не придавайте значения этой... лексике. Местная уголовная шушера теперь так называет короля здешней Мафии. Которого никто и никогда не видел, – досадливо поморщился Бах.
– А что известно о нем вам?
– Все. А это все состоит только в том, что он – фигура фольклорная. А Монтегю кто-то просто водил за нос, как это всегда бывает с дилетантами... – Бах ожесточенно высморкался в клетчатый носовой платок. – Масса преступников и пакостников мелкого масштаба взяли привычку, словно нашкодившие школяры, кивать на искушающего их домового – Тринадцатого Дожа. И на шантаж он их толкает, и бомбы в отели подкидывать – после чего в них туристов на аркане не затянешь...
– Так или иначе – держите меня в курсе этого дела, – Кай поднялся, давая понять, что не собирается больше отнимать у инспектора его драгоценное время. – И позаботьтесь о том, чтобы с подследственным ничего не случилось.
* * *
Все утро следующего дня оказалось совершенно неожиданно заполнено бестолковейшими объяснениями с представителями экологических служб, молодежных, общественных и зверолюбивых движений, прознавших, наконец, о том, что весть о постигшем Эбисс-Айл злосчастье достигла чуть ли не самого Директората Федерации, ниспославшего городу своего чуть ли не комиссара, наделенного высшими полномочиями. Половина из жаждавших дать показания и, главное, помочь ценным советом граждан островной аристократической республики при этом были, однако, уверены в том, что истинная цель приезда посланника высших сфер не имеет никакого отношения к запропастившемуся китообразному, и всяческими намеками давали понять это и то, что компетентные органы могут рассчитывать на их поддержку. Совершенно бескорыстную.
Для того, чтобы не остаться запечатленным шальной видеокамерой, Каю пришлось принять специальные меры. И еще уйма народу горела желанием разъяснить тупой ищейке, что грешить на Энди Горелова в деле об исчезновении Финни равносильно поискам угнанной кобылы в конюшне ее хозяина. Было, правда, и с четверть дюжины таких, что приходили или звонили просто с целью посоветовать Федеральному Следователю не совать нос в дела независимого Эбисс-Айл и уносить ноги подальше, покуда цел. Им Кай остался почти благодарен.
К середине рабочего дня поток желающих связаться с ним, к счастью, иссяк, и появилось время разобраться с ответами на запросы и с другой оперативной информацией. Зашедший в кабинет Кая лейтенант Муни окинул беглым взглядом накопившиеся на столе распечатки и нанес ему последний удар, пробормотав с огромной силой убеждения: «Не за китом вас сюда прислали, ох, – не за китом...»
С чем и убыл.
Кай хотел остановить его, но подумал, что и Муни – не та инстанция, что объяснит ему – чем же он, в самом деле, занимается здесь в казенном кабинете на деньги налогоплательщиков.
В руке в этот момент он держал справку инспектора Баха, гласившую, что: во-первых, Эдвард Джонс Монтегю продолжает водить следствие за нос, подставив в качестве лиц, толкнувших его на преступление, граждан, которые в указанное им время никак не могли находиться в указанном им месте, где, якобы предъявляли ему уличающие его документы, ксерокопии и видеозаписи. Точно также, как не мог находиться и он сам.
Во-вторых, анализ финансового состояния «Эй-Эл Корпорейшн» возможным не представлялся, ввиду ликвидации предприятия его новыми владельцами. Основная часть имущества корпорации принадлежит в данный момент студии «Эбисс-Лайт», фирме «Коммон Энтертейнмент» и Муниципалитету.
* * *
– У меня есть небольшая просьба к вам, док, – Кай посмотрел в добродушные, но насторожившиеся глаза дока Самнера. – Даже две. Одна из них – щекотливая, с точки зрения э-э... ваших отношений с клятвой Гиппократа.
– Начните с той, что э-э... не щекочет...
– Найдите с полчасика свободного времени и подготовьте мне список тех случаев, которые напоминают вам историю, рассказанную нам вашим приятелем из журналистов – Зиновьевым. Этак коротко – сам субъект, его координаты, суть байки и – коротко – о маге или гадальщике, с которым связана история... Таким примерно форматом...
– Дело нетрудное, но какое это имеет отношение к пропавшему Финни?
– Может быть – никакого, док. Вполне возможно, что это след вполне самостоятельного дела. Весьма глубоко лежащего... А может – пустая игра моего воображения... Теперь – второе...
– Надеюсь, вы не собираетесь просить меня отравить пациента или, хуже того, – выправить ложный диагноз? – шутливо, но настороженно осведомился доктор Самнер. – Для этого у нас в Управлении имеется совсем другой отдел...
– Нет, – успокоил его Кай, – мне просто неплохо было бы ознакомиться с личными файлами ваших пациентов, проходивших по делам о ложных банкротствах, неподтвердившихся фактах шантажа и по другим, им подобным... Понятно, что эти люди не проходят по делу, которым я непосредственно занят... Но, как я вам уже сказал, у меня начинает складываться впечатление, что нечто небезопасное происходит со здешним народом.
– Ну вот и вы подхватили эту хворь, – мягко улыбнувшись, доктор откинулся в кресле. – Бездна под ногами, это – бездна под ногами... Рано или поздно дает о себе знать... Ну, а что касается этой – второй – вашей просьбы, то... Собственно, поскольку речь идет о некоем роде статистического анализа... – доктор призадумался на пару секунд. – Не будет большого греха, если я оставлю вас на часок в кабинете, наедине с моим служебным компьютером... Я же ведь совершенно уверен в нерушимости моего кода доступа... – док еще раз улыбнулся Каю.
Чуть криво.
* * *
Посещение Серафимы – Говорящей со Смертью, было, собственно говоря, внеплановой работой. Как и ряд сделанных им за день запросов. Просто тень тревоги, запавшая в душу Федерального Следователя, не давала ему покоя. Однако и время он отвел этой заботе неслужебное – под вечер. Оно и лучше. Не каждый же вечер пить кофе с доком Самнером – так недолго и надоесть друг другу. Созерцание программ местного «ти-ви» было занятием для Кая тоскливым. Никакие политические страсти не раздирали Океанию. Парламент вяло дебатировал – отгонять ли Эбисс-Айл на период осенних штормов в умеренные широты или выставлять над городом энергетический щит. Этому посвящалась одна десятая телевизионного времени на всех программах. На галактические новости тратилось в среднем по полминуты в час. Забавляла скандальная хроника, но не более. Местная знать, кажется, решила жить по принципу «ни дня без дуэли». В самом деле – почему бы и не развлечься подобным образом, принимая во внимание развитую систему «амбуланс» и успехи медицины вообще?.. Все остальное время в эфир шло натужное, утомительное веселье. Отстающее, к тому же, от моды Метрополии года на два. Нет, лучше уж посетим Говорящую со Смертью.
Марк Зиновьев был не совсем прав: «Центр Парапсихологических Изысканий» находился не рядом с дворцом Дель Фиоре – «Центр» арендовал один из павильонов дворца и, таким образом, располагался, можно сказать, в самом дворце.
Кай возблагодарил собственную предусмотрительность – он догадался записаться на прием к великой ясновидице заранее, связавшись с ее электронным секретарем. В приемной, стилизованной под нечто средневековое, своей очереди дожидались уже с полдюжины посетителей. К их услугам был широкий набор рекламных буклетов, характеризующих хозяйку салона как выдающуюся в своей области личность; несколько оформленных под старинные фолианты подшивок мистической периодики и каталоги лавочек, торгующих амулетами, заговоренными медальонами, атрибутами гадания и снятия/наведения порчи и сглаза. Голографический проигрыватель в углу неназойливо крутил рекламный ролик – тоже разъясняющий клиентам правильность того выбора, который они сделали, явившись именно к Серафиме – Говорящей со Смертью. Стены украшали солидного вида дипломы в рамках. Еще валялись всяческие значки, эмблемки и наклейки – бесплатные сувениры на память о посещении провидицы. Каю почему-то приглянулась мини-копия Большого Золотого Знака второй степени, свидетельствующего о высоком месте, занятом Серафимой в ежегодном конкурсе Темных Магов. Сам Знак красовался за стеклом, на солидной витрине, вместе с кучей такого же рода реликвий. Его Серафиме вручила и конкурс спонсировала «Коммон Энтертейнмент». Кай оставил безделушку себе на память.
Обслуживание клиентов происходило в довольно быстром темпе. Один за другим – по мелодичному сигналу киберсекретаря – ожидающие своей очереди познать судьбу респектабельные господа и дамы поднимались, оправляли перышки и исчезали за окованной декоративной чеканкой дверью. Назад они уже не появлялись – верно выходили другим путем. Может быть для того, чтобы избежать ненужных встреч.
Когда подошла – с легким запозданием против назначенного ему времени – его очередь, Кай убедился, что рекламные брошюрки и видеореклама не слишком уклонялись от истины: Говорящая со Смертью была и впрямь не нечесаной ведьмой, а стройной, очень смуглой и очень скуластой женщиной, вызывающей воспоминания о фильмах про команчей и сиу. Эти ассоциации усиливало наброшенное на плечи пончо, которое дополнялось, однако, цветастой цыганской юбкой. Федеральный Следователь не сразу и заметил самого, пожалуй, впечатляющего элемента наряда великой прорицательницы – вокруг точеной смуглой шеи гадалки, в два оборота была наброшена нить тускло мерцающих бус, каждая – своей, неправильной, но какой-то завораживающей формы, и каждая – несущая свой, очень сочетающийся с соседними бусинами оттенок. Беспрерывно – у одних бусин реже, у других чаще – цвет этот менялся: соседние бусины как бы менялись цветами, словно ведя какой-то вечный, непонятный для непосвященных разговор.
«Живой жемчуг»...
Драгоценнейший продукт с глубинных плантаций – там, к северу от Эбисс-Айл. Нить, украшавшая плечи Серафимы, стоила целого состояния. Продав или заложив такую, можно было бы до конца жизни не беспокоиться о еде, питье и крыше над головой. Даже временная аренда такого украшения вряд ли окупилась бы доходами гадалки. Если, конечно, это не была электронная подделка. Которая, впрочем, тоже стоила недешево.
– Видите ли, миссис, – в ответ на немой, но суровый вопрос, заключенный во взгляде Говорящей со Смертью, Кай решил наполовину выложить свои карты, – я пришел к вам не совсем за тем, чтобы узнать свою судьбу. Я, видите ли, пишу книгу... О расцвете ремесла магов на Океании...
– Это нечестно, сьер. Маги не дают интервью. Надо было сразу сказать зачем придете. Секретарю.
– Думаю, тогда в приеме мне было бы отказано. А сейчас – раз уж я внес аванс... В конце концов – разве вам помешает бесплатная реклама?
– Бог вас ведает, сьер, что вы там напишите – в книге-то вашей... Стремно вы выражаетесь, как говорит один мой друг...
– Поверьте, я собираюсь предложить читателю только подлинные факты. Неподдельные. Как... Как, скажем, вот это ваше ожерелье...
Как ни странно, гадалка как-то вдруг расслабилась, услышав эти слова. Облегченно вздохнула и опустилась в глубокое кресло в углу. Затянулась медового запаха дымом из своей тонкой, невероятно длинной трубки.
– Ну вот вы, наконец, и перешли к делу, Следователь, – удовлетворенно констатировала она.
Кай перестал понимать что-либо. Но сохранил на лице маску вежливого внимания к собеседнику. Разве что прибавил к нему еще оттенок коварной проницательности. Чисто профессионально. В целом же, положение получалось довольно глупое.
– Простите, миссис...
– Мисс.
– Простите мисс, но если перед моим э-э... визитом к вам, вы удосужились навести справки о моей должности, то стоит ли упрекать только меня в нечестной игре?
– Здесь все, кому уши не заложило, уже знают, что федералы на чем-то зацепили Энди и направили сюда, извините, ищейку. Якобы кита этого искать... А то, что у нас с Энди – старая дружба, этого, простите, в Эбисс-Айл только что последний дурень не знает... Вы – человек не здешний, но, думаю, вам уже в уши надули. Люди из «Эбисс Перл», например... Они-то Финни и затравили, если по-хорошему говорить... А может, пытают сейчас бедное животное – эти типы целью задались Энди дело пришить... Особенно этот Энгельманн... Когда после разговоров с Энди вы сразу намылились в мой салон, мне все стало ясно, сьер. И давайте не будем валять дурака... Да, мы – давние друзья с Энди, да, я нахожу ему покупателей на его товар – вы же не думаете, что ЭТО – действительно мое?.. – гадалка мотнула ожерельем, и волшебные огоньки прокатились по нему.
– Так зачем вы тогда?.. – Кай кивнул на драгоценность.
– А посмотреть – какой будет ваша реакция, сьер... Ведь шила, как говориться, в мешке не утаишь... Так вот: никаких показаний от меня вы не добьетесь, сьер. Да, несколько заезжих господ приобрели в моем салоне несколько нитей «живого жемчуга». На этот предмет есть купчие. По всей форме. Да, я получала жемчуг от Энди. Но не думаю, что у него могут быть ко мне претензии. Ничего незаконного. Другое дело – то, что мы работали без афиши. Но это – наше личное дело. Сколько вы меня ни долбите своими вопросами, я не скажу вам, откуда Энди с Финни доставали товар. Это просто не мое дело...
Дело обрело настолько неожиданный оборот, что Кай впервые за время своего пребывания на Океании почувствовал непреодолимое желание ущипнуть себя за руку.
«Господи, куда было бы податься бедным сотрудникам органов дознания, – подумал он, – если бы во Вселенной не было болтливых баб?»
– Ну что ж, мисс. Как говорят на Святой Анне: «На “нет” и суда нет»... И все же, не сочтите за труд ответить мне на пару вопросов... Они не имеют никакого отношения к господину Горелову и его э-э... другу... В конце-концов, я заплатил за сеанс, – криво улыбнулся Федеральный Следователь.
– Ну, если это действительно не имеющие отношения к Энди вопросы...
– Скажите, – это всего лишь кажется мне, или на Океании действительно наступил э-э... ренессанс искусства магии? И вы лично, мисс Серафима, с чем связываете такое мое впечатление?..
Говорящая со Смертью склонила голову набок и озадаченно пожевала губами.
– Сдается мне, сьер, вы не поверите мне, если я начну объяснять вам, что расположение созвездий...
– Не поверю, мисс...
– Тогда, пожалуй, не стоит продолжать наш разговор... Тем более, что вы сами признали, что к истории с Финни он никакого отношения не имеет...
– Мне не кажется, мисс, что дело в моем неверии... Вы... Вы не хотите нарушать каких-то... договоренностей?
– Я не хочу ссориться с Тринадцатым Дожем... – как-то в сторону бросила Серафима.
– ?
– Это шутят так здесь, – после чуть затянувшейся паузы объяснила гадалка. – «Никогда не ври и никогда не говори всей правды, если не хочешь поссориться с Тринадцатым Дожем.»
* * *
Справки об «Эбисс Перл» и лично о господине Энгельманне Кай навел, не вылезая из нанятого катерка, по дороге в очередной раз сменившую дислокацию гостиницу. Уже из номера он заказал билет на субмарину до Средних Слоев – тех мест в глубине, где делали свой бизнес добытчики «живого жемчуга», Энди Горелов и, кажется, Финни...
Подумав, Кай не стал заказывать ужин в номер, а вызвал на свой терминал сводку по траффику «живого жемчуга» и еще пару справок из базы данных Филиала и полиции, провозился с ними до темноты и посвятил четверть часа звонкам лейтенанту Муни и еще паре своих знакомых по четырехлетней давности операции, проведенной в здешних краях. Получив несколько хороших советов, он натянул наиболее легкомысленно расписанную из имевшихся в наличии рубашек и двинулся в поход по ресторанчикам и кафе из составленного им небольшого списка. В каждом из них обязательным элементом программы была беседа обо всем и ни о чем с барменом (официантом, кельнером, половым), неполная дюжина соленых орешков и пригубленная рюмка вина из здешних водорослей. В трех первых заведениях тем дело и ограничилось, а вот в «Упрямой каракатице» Федеральный Следователь решил взять быка за рога, хотя заведение и выглядело поприличнее предыдущих, что вовсе не повышало шансы на быстрый успех. Но то ли интуиция что-то подсказала Каю, то ли просто есть хотелось ужасно.
* * *
В маленьком респектабельном ресторанчике, украшенном панно со сценами из жизни глубин океана, было тихо и уютно. Следователь выбрал столик в углу и сел в ожидании заказа. Долговязый рыжий официант в бутафорских ботфортах и пиратским платком на шее не заставил себя долго ждать.
Кай констатировал про себя, что живого официанта видит в восьмой раз в жизни. Из них два были – в Метрополии, три – здесь, в Эбисс-Айл, два – в диких местах вроде Парагеи. А первый приключился и вовсе на лихой Мелетте. Использовать живых людей для разноса тарелок могли лишь самые богатые или самые нищие из Тридцати Трех Миров.
Физиономия рыжего парня была одним из украшений досье, которое Кай прокрутил через свой терминал чуть более часа назад.
– Что будет кушать уважаемый сьер? – голос его источал патоку и обещание неземных блаженств. – Сорок сортов рыбы – здешней и земных пород... Морской конек под сладким соусом... Салат из морских лилий с гепто-крабами... Запеченные щупальца спрут-геев. Или... – официант сделал многозначительную паузу. – Сьер хочет чего-нибудь действительно экзотического?
– Например? – Кай вопросительно взглянул на собеседника снизу вверх.
– Как насчет филе из дельфопов?
Парень соответствовал приведенной в досье характеристике. Игнорировал риск, полагаясь на свое «знание людей». Это Кая устраивало.
– Позвольте, но промысел этих... тварей, вроде бы, запрещен? Они ведь говорящие... – сказал он задумчиво.
Некоторая наивность украшает человека, которому вовсе не надо сойти в глазах собеседника за легавого.
– Именно поэтому их мясо так ценится гурманами, сьер.
Кай машинально констатировал, что шалости, на которых попался в свое время охотник без лицензии Энди Горелов просто не шли ни в какое сравнение с тем, на что можно нарваться в получасе ходьбы от Филиала. Конечно, парня можно было взять тепленьким, да и хозяина «Каракатицы» оставить без лицензии, заодно. Только вот, полиция Эбисс-Айл вряд ли оценит такую работу. Не затем сюда присылают людей из Управления, чтобы они забивали местные каталажки всякой мелочью и, вообще, резали воду ножом. Другое дело, скажем, убийство. Или то, о чем предстояло поговорить сейчас.
– Вот что, сотвори мне рыбное ассорти без затей и белое – из земного репертуара, чтобы не разило йодом. И найди время поболтать со мной минутку – мне тебя рекомендовали, парень...
Парень обернулся в считанные секунды.
– Я вижу, что ты смыслишь в местных делах. Может быть, поможешь мне в одном дельце? Разумеется, не бесплатно.
Почтительно прогнувшаяся спина аборигена подтвердила, что предложение упало на благодатную почву.
– Я хочу привести отсюда хорошую партию жемчуга – знаменитого «живого жемчуга» Эбисс-Айл, разумеется. У меня есть возможность вывезти около пятидесяти жемчужин. Но те ожерелья, что я вижу в ювелирных магазинах или безумно дороги из-за сумасшедших акцизов, или не выдерживают никакой критики. А между тем, на плантациях нитка жемчуга стоит вчетверо дешевле, чем здесь, наверху. Если вы сведете меня с кем-нибудь из «нижних людей», то... процент комиссионных вам известен – неплохая сумма...
Последовала недолгая пауза.
– К сожалению, два дня назад в рейс ушел «Тамерлан», а значит приличного товара в городе не найти, – покачал головой рыжий. – Но на ваше счастье у меня есть друзья на плантациях. И они подберут вам бусинки что надо! Считайте, что шею вашей супруги уже украшает «живой жемчуг» Океании. Меньше, чем через неделю я доставлю вам товар.
– Через неделю? Гм... Боюсь, что это меня не устроит. Послезавтра я улетаю. Мне здесь светиться незачем.
Кай увидел, как вытянулось лицо официанта, мысленно уже потратившего свои комиссионные, и, сделав необходимую паузу, забросил свой крючок:
– У меня есть встречное предложение. Завтра я еду на океанское сафари – охотиться на химер. Химеры мне, говоря честно, сроду не нужны, но вот по дороге мы посетим подводный ботанический сад и жемчужные плантации в Средних Слоях. Если вы до завтрашнего утра свяжетесь с поставщиками жемчуга и сообщите о нашей сделке, то я смогу получить товар прямо от них.
– Ну да, сьер, вы принимаете меня за дурака. А мои комиссионнные? С кого я их потом получу?
– Конечно же с меня. Половину – сегодня и столько же после возвращения. Каждый из нас двоих рискует только частью суммы. Если я не получу внизу ожерелье – вы вернете мне задаток, а если жемчуг будет у меня, неужели вы думаете, что у меня хватит дури нарываться на скандал из-за оставшихся пятидесяти процентов?
Официант на секунду задумался, а потом кивнул головой.
– Вы очень разумны, сьер. Приятно иметь дело с такими клиентами. Скажите, кто рекомендовал меня вам? Я созвонюсь с человеком и уже когда я принесу вам счет, мы сможем обменяться – вы мне наличные, а я вам – координаты нашего человека...
– Отлично, – уверенным тоном сказал Кай. – Вас мне рекомендовал вот этот человек, – он незаметным движением протянул официанту снимок, который выдал ему терминал информационной сети Филиала.
Антонио Баскетт давно сидел на крючке у Управления и готов был подтвердить своим дружкам из кругов, связанных с контрабандными операциями, все что угодно – даже то, что Кай является воскресшим Аль-Капоне, если такое потребуется. Он был последним, с кем Кай созвонился до выхода из гостиницы. Рыжий некоторое время не без подозрения во взоре изучал фото. Должно быть, он не так уж хорошо знал Антонио. Момент был скользкий.
– Где у вас банкомат? – подтолкнул его Кай вопросом, наводящим на мысль о восхитительном хрусте банкнот.
Она, видимо, и прервала колебания официанта.
– Вы знаете его телефон? – осведомился он.
– Тони говорил, что вы его знаете лично.
– Прекрасно. Дайте свою карточку бармену – у него на кассе приставка. С вас – шестнадцать тысяч универсальных. Остальное – с поправкой на общую сумму сделки.
Рыбное ассорти, может и было отлично приготовлено, но вкуса его Кай не запомнил, – то что «клюнуло» так быстро сильно смутило его. Сумму посредник содрал с него явно непосильную для полицейского провокатора. Впрочем, и относительно богатому Управлению Кай теперь обеспечил головную боль в конце квартала. Обычно бухгалтерия бывала просто в восторге от подобных экспромтов. Это тоже портило аппетит. О поданном ему вине Кай, правда, мог бы сказать пару слов. Но воздержался.
Наконец, официант появился явно в повышенном настроении – надо полагать, Антонио прилично сыграл свою роль. Полученный конверт с кредитками еще более поднял его настроение. Немного поморочив Каю голову, он выдал и координаты «своего человека» на плантациях.
Своего человека звали Карлом Энгельманном.
Федеральный Следователь подумал, что в этом деле многовато, пожалуй, совпадений.
* * *
Субмарина, напоминающая окраской разбитое на сковородке гигантское яйцо какой-то доисторической птицы, лениво покачивалась на волнах у шестого терминала. Кай стоял за парапетом диспетчерской башни и наблюдал, как гомонящая разномастная толпа, облепленная пакетами, видеокамерами и путеводителями, тоненьким ручейком спускается по трапу к судну. Основную массу пассажиров подводной лодки, отправляющихся на экскурсию в подводный мир, составляли богатые бездельники из близлежащих звездных систем, да два-три залетных туриста из Метрополии. Однако было бы совсем ни к чему налететь на кого-нибудь из старых знакомых. Дождавшись, когда последний пассажир канул в разверстое жерло входного люка субмарины, Кай не спеша направился вниз к причалу.
Ему досталось место на верхней палубе рядом с крупным, немного рыхловатым мужчиной в полувоенном комбинезоне. Сосед протянул для рукопожатия большую мягкую ладонь и первым представился на удивление высоким голосом:
– Питер ван Гольбейн, Ариадна-II. «Три гнома» – производство мыла и стиральных порошков.
Он взглянул на собеседника, ожидая, верно, соответствующей реакции, но, не увидев ее, уточнил:
– Впрочем, здесь на Океании моя фамилия пока мало кому знакома, а вот на моей планете, согласно статистике, каждая вторая женщина и каждые двое мужчин из пяти моются только моими шампунями. Открываю здесь филиал. Опресняющие моющие средства для здешних соленых вод. Экологически – гениально.
Следователь с легким интересом взглянул на мыльного короля. На Ариадне-II ему приходилось как-то бывать – в какие только дыры не заносит человека служебная надобность – и навязчивый мотив рекламной песенки, от которой он в свое время не мог отделаться неделю, тут же всплыл из глубин подсознания.
«Моем быстро, моем чисто
Мистер Питер тут как тут!
Ваше время, ваши деньги
Наши гномы сберегут!»

– процитировал он. И представился:
– Кай Санди, Служащий Федерального Ведомства, – не очень покривив душой, определил он свою профессию. – Здесь – по делам.
Веснушчатое лицо собеседника приняло сочувствующее выражение.
– Понимаю... здешние Дожи – тоже люди. И им тоже свойственно не платить денежки в Федеральную казну. ЭТО ПРОБЛЕМА всех Тридцати Трех Миров. А теперь много болтают еще про один – Тридцать Четвертый... Так что вашей конторе прибавится головной боли... Или в полку мытарей ожидается пополнение?
Он коротко хохотнул:
– Но не обижайтесь, просто налоги – это больная тема для всех.
Кай не стал разуверять мыльного фабриканта. Если ему угодно принимать его за налогового инспектора – это его дело. Да и ненужных вопросов будет меньше. Он пристроил на полке свой саквояж и повернулся к соседу.
– Боюсь, что Океания не бьет рекорда Федерации по потреблению мыла на душу населения... Это – мир богатых людей и одноразовых вещей... Мало кто дважды надевает одну и ту же рубашку. О носках уже не говорю. Сплошная биодеградабельная синтетика и Бездна под ногами. Она переваривает все – поверьте...
– О, вы просто не представляете, сколько моей продукции проглотит здешняя технология... Одна отмывка нефтеналивных емкостей требует сотни тонн моющих смесей... По сравнению с этим шампуни и ароматные пены – просто баловство...
«Мистер Питер» глянул на Кая свысока. Тот признал свое поражение в дискуссии по маркетингу и сменил тему.
– А сюда вы – на экскурсию? – спросил он.
– Нет, не угадали, – лицо собеседника приняло загадочное выражение. – На охоту.
– Стрелять химер?
– Кое-кого покрупнее...
– Морских лисиц, например? Я имею ввиду тех акул, что...
– Да, акул, но других. Я приехал сюда охотиться на Демонов Бездны. Лицензия обошлась мне в тысячу монет, но я не жалею. Развлечение стоит того.
Кай в удивлении слегка заломил бровь. Такое рискованное заявление как-то не вязалось с образом Короля шампуней. Габитус его наводил, скорее, на мысли о некоем мирном китообразном, нежели о подтянутом ягуаре... Впрочем, первое впечатление бывает иногда обманчивым. Тем не менее, мужество человека, который заплатил хорошие деньги за сомнительное удовольствие быть съеденным одним из наиболее жутких и агрессивных созданий Океана, вызывало невольное уважение.
– И часто вы вот так отдыхаете?
Ван Гольбейн слегка замялся.
– По правде, первый раз. Охота на акул – мечта всей моей сознательной жизни. И я рад, что наконец-то смог выполнить задуманное.
Кай пожал плечами и стал смотреть в иллюминатор. Над их головами черными многоугольниками громоздились днища рукотворных островов Эбисс-Айл. Серебряные дорожки улиц-каналов тут и там пересекали поверхность Океана, создавая замысловатый световой узор, словно вытканный из солнечного света гигантским пауком. Вниз, в стекленеющее там иссиня-черное облако мрака, разрываемое нечастыми огоньками батискафов и прогулочных субмарин, уходили слегка изогнутые невидимыми течениями ленты хемоосмотических генераторов.
За темными стеклами сновали стаи причудливых рыб-мусорщиков, похожих на буддийских монахов в развивающихся одеяниях, рыскающих под днищами понтонов в поисках отбросов. Одним из преимуществ водного положения Эбисс-Айл была всепожирающая способность Океана полностью перерабатывать любые отходы человеческого существования (за исключением радиактивных, да особо токсичных, конечно). Все остальное непременно усваивалось морем и его обитателями, образующими сложно переплетающиеся пищевые цепи. Так рыб-мусорщиков, питающихся людскими отбросами, ловили и ели спрут-геи, которых, в свою очередь, подманивали своими желтыми огоньками и глотали рыбы-удильщики. Тех пожирали химеры, а химер – акулы-лисицы. Печень «лисиц», вымоченную в мускатном вине, подавали в лучших ресторанах Эбисс-Айл, а отходы попадали в Океан. Круг замыкался. Человеку из него перепадали только вкусовые ощущения, да перестальтика кишок – из-за несовпадения аминокислотного состава белков человека и здешних морских хищников: их мясо было совершенно некалорийно.
Кай отвлекся от экологических размышлений и решил прогуляться по субмарине. Предводитель «Трех гномов» тихо посапывал в своем кресле, готовясь к предстоящим героическим деяниям. В тон ему тихо гудели кондиционеры. С первой палубы, где располагался бар, слышалась негромкая музыка и глухой, невнятный голос, перебиваемый приглушенными расстоянием взрывами смеха. В конце коридора Кай с изумлением обнаружил конторку мага. Видимо спасения от них не было, стало быть, нигде. За последние четыре года они расплодились как лемминги, и можно было только удивляться, как им на всех хватало клиентов. Впрочем, здешний корабельный маг доказывал своим присутствием, что колдуны Океании уже начали спускаться вслед за своими жертвами на самое дно морское. Причем, судя по кучке народа, ошивающегося возле его разукрашенной замысловатыми каббалистическими знаками берлоги, заезжая праздная публика сама рвалась в объятия колдунов.
Неподалеку от прилавка мага виднелись завешенные бордовым синтелаксом кабинки игровых компьютеров. Возле них тоже толпился скучающий народ. Да и вправду сказать, зрелище водной толщи в иллюминаторах было достаточно однообразным, а до первой остановки в Подводном Ботаническом саду оставалось еще несколько часов хода.
Кай прошел к стойке буфета выпить чашечку кофе, а возвращаясь обратно, услышал знакомый голос, перебиваемый гудящим баском корабельного мага.
– Вы же видите, сьер, как легли кости, – тощий кудесник, с костлявых плеч которого свешивались складки расшитого золотыми фигурами атласно-черного балахона, указывал длинным пальцем то на изумрудные кубики, то на слизистые останки какого-то местного животного. – И внутренности мраморной каракатицы показывают то же самое. Встреча с акулой в этой точке судьбы не сулит вам удачи.
– Оставьте свои бредни! – Ван Гольбейн не мог скрыть своего раздражения. – Вы думаете, что из-за ваших глупых предсказаний я поменяю цель своей поездки на вашей дурацкой кастрюле? Чушь! – Взбешенный монарх стиральных порошков бросил на стол мятую купюру и пошел прочь.
– Плохой прогноз, Питер? – поинтересовался Кай участливо у своего соседа.
– Идиотский! Видите ли – планеты, звезды, местные морские божества и еще черт знает какая нечисть считают, что мне нечего соваться завтра утром в море. Мол там меня ждет несчастье... Кретин! Он не понимает, что я готовился к этой охоте десять лет. Я с двадцати метров попадаю гарпуном в десятицентовую монету. А плаваю так, что и молодым не угнаться. Я уже не говорю про хладнокровие и знание повадок этих тварей. Верите ли, мистер Санди, я прочитал практически все, что было напечатано про акул-демонов... Впрочем, я зря так разволновался из-за глупого предсказания. И что только хорошего эти аборигены находят в своих магах и колдунах?
– Не знаю, не знаю... Но то, что этот бизнес процветает на Океании, так это – факт. А если по звездам гадают, значит это кому-то нужно, – как говаривал один мой знакомый славянин. Забудьте об этом эпизоде и займитесь чем-нибудь другим. Сыграйте в карты или рулетку. На нижней палубе, я слышал, работает казино – для туристов Дожи, кажется, сделали исключение. Или в ожидании настоящих приключений отправьтесь путешествовать в компьютерные миры. Здешние ВР-мейкеры и в самом деле весьма изобретательны, хотя и на свой, извращенный манер, как говорят.
– О, тут я с Вами согласен! За ту неделю, что я провел в Эбисс-Айле, я испытал несколько незабываемых приключений в ВР-реальности, – и глазки охотника на акул плотоядно засверкали при воспоминаниях о полученном удовольствии. – Знаете, это идея. Я, пожалуй, пойду в Зал Развлечений. А казино хватает и на Ариадне.
– Приятного вам времяпрепровождения.
Кай помахал ван Гольбейну рукой и пошел на свое место работать с архивными файлами местной полиции.
* * *
Часа через полтора мягкий толчок сообщил о прибытии субмарины к первому пункту морской прогулки: подводному Ботаническому саду. Гигантская, метров шестьсот в диаметре, прозрачная чаша огромной подводной оранжереи почти неподвижно висела в толще воды на глубине ста метров. Еще достаточно сильный солнечный свет дополнялся мощным искусственным освещением, озарявшим буйное великолепие подводного растительного мира Океании.
Пройдя узкий шлюзовой отсек, пассажиры рассыпались по весьма вместительному предбаннику Ботанического сада. Большую часть туристов сразу же утащили говорливые экскурсоводы, часть отправилась искать индивидуальных гидов, а Кай вместе с парой-тройкой лентяев пошел в бар выпить чашечку кофе. Бар был поистине антикварным – его убранство копировало настоящий бар «Экспрессо» середины двадцатого века. Имели место девятый и десятый в жизни Федерального Следователя случаи живой обслуги.
За длинной никелированной стойкой работало двое: высокая рыжая девица, меланхолично сидящая за кассовым аппаратом, и как бы в противовес ей – живой и подвижный здоровенный негр лет сорока, ловко управляющийся с кофеваркой, чашками, рюмками и многочисленными разнокалиберными бутылками. При этом он успевал весело насвистывать какой-то разухабистый мотивчик, разговаривать с посетителями и донимать колкими шутками свою сонную напарницу.
– Ну тебя, Боб, – вяло огрызалась девица. – Ты мешаешь мне считать. На прошлой неделе ты так задурил мне голову, что я передала десятку Честному Энди, а с него, как ты знаешь, обратно уже ничего не сдерешь.
При этих словах профессиональное внимание Кая Санди мгновенно сделало стойку. Оказывается, его подопечный был частым гостем в здешних местах. Следователь не спеша допил кофе, и, возвращая чашку на место, окликнул мчащегося мимо бармена:
– Эй, Боб, Эндрю Горелов передавал тебе привет.
Негр весело осклабился на бегу:
– Да ну? А денег для Молли он тебе не передавал?
– Нет, Энди сказал, что вернет их сам при первой возможности.
Похожая на черный бильярдный шар голова затряслась от смеха, разбрасывая кругом яркие блики.
– Ну, парень, ты и пошутил: чтобы Честный Энди добровольно отдал то, что ему досталось на халяву? Такого еще не бывало! Кстати, что-то я тебя не припоминаю... Ты здесь впервой?
– Здесь – да, а наверху давно. А с мистером Гореловым у нас есть общее дело, – тут Следователь не врал, разве только умолчал, что в деле этом они с Энди находятся «по разные концы ствола»...
– Ну и как он поживает? – бармен наконец-то обслужил последнего посетителя и смог полностью переключиться на Кая. – Удалось ему отмазаться от фараона, что прислали из Метрополии? Представляешь, этот придурок всерьез полагает, что Энди украл и прячет где-то кита! Как будто, Финни – это перочинный ножик, что вы случайно одолжили у друга, а теперь не хотите возвращать... Готов биться об заклад, что Энди запросто навешает этому парню лапши на уши.
Кай тихонько крякнул и решил немного вступиться за себя:
– Не скажи, Боб... Я, наоборот, слышал, что тот следователь – тертая штучка, и копает он глубоко... По крайней мере, не только под историю с китом.
Бармен озабоченно присвистнул и наклонился ближе.
– Неужто пронюхал, подлец, про жемчуг?
Сердце Следователя продолжало биться ровно. А могло бы и радостно екнуть, в конце концов. Профессия есть профессия.
– Нет, про это он, кажется, еще не знает. Впрочем, это не мое дело. Пусть голова болит у таких как Энгельманн, – бросил он следующую наживку.
– Вот Энгельманн – это как раз тот, кто и доконает Энди. Они с Финни уводят у Хитрого Карла всех покупателей... Как бы он не устроил чего с бедной рыбиной.
«Здесь все всё знают, – подумал Кай. – Кроме полиции и разведки. И никто не думает держать язык за зубами».
– Да, – согласился он вслух. – Опасный тип.
* * *
Пассажиры дремали после сытного ланча, когда по бортовой сети зычный голос капитана сообщил леди и джентльменам, что: «Субмарина приближается к резервации Акул-Демонов – самых злобных и агрессивных обитателей нашего благословенного Океана. Как указано в путеводителях господ экскурсантов, они смогут воочию понаблюдать за жизнью этих кошмарных созданий, причинивших столько бед первооткрывателям нашей планеты. За отдельную плату желающие смогут увидеть уникальное зрелище – схватку с Демоном профессионального охотника на акул. Здесь же на борту нашей субмарины к вашим услугам тотализатор. Напоминаю, что прием ставок прекращается за пятнадцать минут до начала боя.»
Кай посмотрел на пустующее соседнее кресло.
«Куда же подевался Мистер Питер? Впрочем, это же конечная точка пути для него – на сафари он задержится не меньше, чем на неделю... Может, он проверяет снаряжение или примеряет гидрокостюм? Жаль, что не нашел времени, чтобы попрощаться... В любом случае, стоит пожелать ему удачи. С профессионалами все ясно – они рискуют за деньги, а вот какого черта в пасть к Демонам лезет Гольбейн? Казалось бы, у человека есть все: деньги, почет, уважение, а он мчится за тридевять земель, чтобы поставить на карту свою жизнь... Нет, человеческая душа, пожалуй, останется загадкой еще долго, после того, как люди освоят Вселенную.»
За иллюминатором из все больше темнеющей бездны поднимались навстречу ему похожие на кроны деревьев африканской саванны, распадающиеся горизонтальными, сплюснутыми слоями сооружения ферм «Эбисс Перл Инкорпорейтед». Субмарина вошла в Средние Слои. Они же – Продуктивные. Последнее относилось к «живому жемчугу».
* * *
Плантации Средних Слоев были следующим местом остановки субмарины и конечным пунктом пути уже для самого Кая. И Бог его ведает: была ли предстоящая ему встреча с Карлом Энгельманном приятнее, чем с Демоном Бездны. Толща Океана жила по своим правилам. Чем-то больше похожим на жизнь Космоса, чем на зыбкое, но все же цивильное, земное бытие Эбисс-Айл. Даже более опасным, чем в Космосе. Там – в небесном вакууме – булавочный прокол во внешней стенке кабины за долю секунды затягивает защитная прокладка. Здесь из нее бьет струя воды под давлением в сотни атмосфер, способная как автоматная очередь рассекать человеческую плоть. В Космосе не исчезает ничего. Здесь Бездна глотает все. Любые следы.
Техник, у которого приотставший в музее «живого жемчуга» от стайки экскурсантов Кай осведомился, как ему найти господина Энгельманна, долго морочил ему голову и, наконец, проведя его через пять или шесть тамбуров, оставил у двери, на которой значилось:
КАРЛ ЭНГЕЛЬМАНН – БОРЬБА С ХИЩЕНИЯМИ
Внешнее сходство с акулой у господина Энгельманна ограничивалось, пожалуй, только выражением лица. Внутреннее простиралось глубже. После обмена условными фразами, господин в безупречной – сером с искрой – «тройке» и антикварных – не менее тысячи кредиток – очках в тонкой золотой оправе без обиняков сообщил Каю, что не собирается оплачивать из своего кармана его напрасную, в общем-то, прогулку до Плантаций.
– Вам не повезло, мой друг, – без малейшего сочувствия в голосе продолжал он. – У нас трудности с транспортировкой. Вам отсюда без проверки не выйти. Вас ввели в заблуждение, когда убедили, что главное – это пройти планетарную таможню. Там осуществляется только выборочный контроль. Главный барьер для жемчуга – здесь. И вы должны понять – я здесь не тырю со стола лишнюю бусинку пока начальство зазевалось. Работает Система. А Система включает всех. И все должны быть в доле. До Самого Верха. А сейчас у Системы – плохие времена. Вам придется прокуковать в Эбисс-Айл пару недель – до тех пор, пока мы не откроем канал снова. Заодно у меня будет возможность толком проверить вас...
В том, что пройти проверку господина Энгельманна он не имеет ни малейшего шанса, Кай уже не сомневался. Утешало его только то, что от Хитрого Карла ему меньше всего нужен был именно жемчуг.
– Не пойму я вас, ребята, – который раз прикинулся он наивным авантюристом-любителем. – Получается так, что вы воруете у себя самих...
– Никто ни у кого ничего не ворует, сьер. Мы просто не любим, когда больше половины дохода должны отдавать налоговому инспектору, – разъяснил собеседник Каю азбучную истину.
– Как его у вас тут зовут? – спросил Кай. – Господина инспектора?
– Никак. Его не зовут, а он все равно приходит... Я пошутил, – проинформировал его Энгельманн без тени улыбки.
– А что с вами приключилось такого? Вроде прошлая партия товара прошла на небеса без зацепок...
– Не все хотят вписываться в систему, сьер. Хотят объехать ее по кривой. В результате садятся в лужу сами и сажают других... Нам нужна неделя-другая, чтобы решить дела с некоторыми конкурентами... Это я говорю вам, чтобы сьеру не пришло в голову связаться с кем-то еще... Вместо того, чтобы ждать.
– Это вы не про Энди Горелова, господин Энгельманн?
Господин Энгельманн отчетливо скрипнул зубами.
– В основном – про него. Вы, оказывается, весьма информированны, сьер... Скажите, про Энди уже знают в Метрополии? Или пока только в Управлении Расследований?
Чтобы не показать, что намек понят, Каю пришлось выдать на физиономию самое тупое из имевшихся у него в запасе выражений лица.
– Этот тип сам подкатился ко мне в прошлый приезд, – начал он выдавать заготовленную версию. – Само собой, мне потребовалось время, чтобы приготовить деньги. И вот прилетаю на Океанию второй раз, а вокруг Энди – целое китовое дело... Я сразу сделал пас в сторону... Он оказывается непростой человек... Как русская матрешка...
– Скорее он напоминает другую игрушку... – продемонстрировал неожиданную эрудицию в не относящемся к сфере борьбы с хищениями области Хитрый Карл. – Такой болванчик: вы лупите его по носу, а он встает. Снова и снова...
– «Ванька-Встанька», – подсказал Кай и прикусил язык – местная Мафия могла быть информирована о слабости прибывшего со звезд Следователя к игрушкам с фокусами.
– Вот именно, – подтвердил Энгельманн. – Правда, теперь, когда черти унесли проклятую рыбину...
Именовать китообразное рыбиной было, видимо, свойственно всем здешним жителям, вне зависимости от образовательного ценза.
– А что – это большой удар для него?
– Неплохой. Этот тип в сговоре с кем-то из наших переправлял партии жемчуга на поверхность в брюхе этой твари...
– А вы уверены, что это именно черти прибрали ее к рукам?..
– Если бы мы сами могли выпустить кишки Энди или его подручной рыбине, то не было бы и никаких проблем. Но в обоих случаях нас линчуют. Кит – самый лучший аттракцион первого Эбисс-Айл, а Честный Энди – второго...
– Второй Эбисс-Айл... Это – где? – не понял Кай.
– Вы, я вижу, не много времени провели здесь... Давайте-ка вспомним, что время это, все-таки, деньги. Единственная услуга, которую я могу оказать вам – это отправить вас на поверхность по «стволу». За это не придется платить. Но контроль пройти придется. Какой-то недоумок в Директорате додумался состряпать и направить наверх заявление в Полицию и Управление. На Энди. Чтобы натравить на него ищеек. Проклятые идиоты...
– Я не понял вас...
– Тут и понимать нечего. Это развязывает им руки. Уверен, что Прокурор уже нацарапал ордер, по которому на Плантации будет установлен режим государственного контроля. В помощь службе борьбы с хищениями. А Федеральный Следователь так вообще должен этим слабоумным в ноги кланяться... Скорее всего мы уже «под колпаком»... Ладно, давайте вашу карточку. Через пятнадцать дней можете связаться с нами через «Каракатицу». А здесь – не появляйтесь. Это лишнее.
Господин Энгельман присел к настольному терминалу и ввел в идентификатор Кая (липовый как дюжина вековых лип) шифр пропуска в «ствол».
* * *
Первым, кого Кай увидел в зале ожидания рейсовых дирижаблей «Платформа “Эбисс-Перл” – Эбисс Айл», был мрачный как грозовая туча Питер Ван-Гольбейн. Правая рука мыльного магната покоилась в кювете с репарирующим гелем.
– Я вижу, вам не повезло, – начал Федеральный Следователь, стараясь не выдать радости, вызванной тем, что видит бывшего попутчика вообще живым.
– Это не мне не повезло. Это повезло а Демону. Он отделался только двумя моими гарпунами в бок, – с достоинством возразил «Мистер Питер». – Однако мне пришлось пересмотреть свое мнение о своей спортивной форме и о способностях здешних магов. И о способностях врачей, что получают деньги за дежурство на этой жестянке...
Он топнул ногой по покрытию платформы.
– Из города пришлю колдуну ящик мыла – он ему не помешает – а здешнему врачу – горшок говна!
– Вас плохо заштопали?
– Заштопали-то меня неплохо – еще там, внизу. Вы бы видели, как разворотила мне руку эта тварь! Прошлась по ней своей шкурой со скоростью курьерского поезда. Я лишился сознания – болевой шок... А этот пучеглазый осел, когда я заглянул на местный медпункт, только и сказал что-то о нейрогенном ожоге...
– Надеюсь, ваша страховка...
– Какая, к Дьяволу, страховка! Они нарисовали мне такой счет, что... И за сафари и за работу спасателя и за медпомощь... Я, однако, заплатил, не сказав ни слова. Жизненный опыт стоит любых денег...
Он левой рукой извлек из нагрудного кармана бумажник, а из бумажника – зубами – три голубых листка. Сумма, означенная на них впечатляла. Причиталась она спонсору глубинного сафари – компании «Коммон Энтертейнмент».
* * *
Мелодично зазвучал сигнал, приглашающий пассажиров на борт дирижабля, и цепочка пассажиров потянулась к трапам. Кай в число счастливцев, убывающих этим рейсом, попасть не успел. Вздохнув, он присел на довольно комфортабельную лавку посреди почти опустевшего зала. К нему подсел сбоку человек в белом кителе и фуражке с «крабом». Кай с удивлением узнал в нем помощника капитана субмарины, доставившей его на Плантации. Моряк тогда несколько раз появлялся в салоне верхней палубы.
– Вас зовут, кажется, Морис? – осведомился Следователь.
– Вы не ошиблись. Вы, верно, приплыли сюда на нашей посудине?
– Да. Превосходно отдохнул... Позвольте спросить – почему вы...
– Скользящий график. Профсоюз ограничивает число часов работы под водой. Вот и приходится то одного, то другого члена экипажа сменять в пути... К тому же требовалось сопровождение этому индюку, который умудрился покалечиться, сидя в ВР-салоне...
– Господи, целых двое пассажиров умудрились «попасть под раздачу» за один рейс...
– Обижаете, сьер. Пострадал только чертов индюк...
– Ну да – я забыл, что Ван-Гольбейн уже не был вашим пассажиром...
– С чего бы это? Он и есть – часов десять проторчал в салоне. Пропустил свой пункт назначения... Служащие салона поздно хватились – тип потерял сознание... Со страху, что ли... А может – просто перебрал... И рука у него распухла... Но мы в эти их дела не лезем – я про ВР-компанию... У них там свой техник, свой врач... И главное – они неплохо платят за аренду... Так что мое дело маленькое – отвез типа к «стволу» и сдал с рук на руки в медпункт... Эта свинья даже «спасибо» не сказала... Все нес какую-то ахинею про Демонов Бездны...
– Сьер, – к уху Кая нагнулся белобрысый парень в летном костюме. – Вас не подбросить до города? Следующий цеппелин – через три часа...
– Вы про что, молодой человек? – все еще пытаясь разобраться в преподнесенном ему ребусе с мыльным королем, спросил Кай.
– Я про то, сьер, – с некоторым раздражением пояснил парень, – что я сейчас, на вертушке лечу в город и могу взять с собой одного пассажира. Пятьдесят кредиток – и через полтора часа вы дома...
Кай прикинул в уме соотношение между временем, деньгами и степенью доверия, которого заслуживал белобрысый пилот, подхватил свой «кейс» и, попрощавшись с Морисом, направился вслед за авиаводилой. В трех шагах от геликоптера он ощутил во внутреннем кармане легкую вибрацию – сигналил предохранитель служебного регистратора. Конечно, это могла быть и оставленная по ошибке включенной бортовая рация, но скорее всего кошка была кошкой – на машине работала система подслушивания.
«Это становится интересным», – подумал Кай и, «успокоив» регистратор, шагнул в кабину.
Легкий «Шмель» взмыл в небо чуть ли не свечкой и стремительно помчался в высоте.
Белобрысый пилот оказался довольно разговорчив. За короткое время Следователь получил от него исчерпывающую информацию о ценах на «живой жемчуг» в разных зонах Океании, о том, какие и кому будут вручать призы на очередном Карнавале, о том, в какую историю дельфопы втравили намедни местное телевидение и о том, куда Энди Горелов на самом деле дел Финни и почему.
Когда Кай догадался обернуться, платформа с причалом для дирижаблей уже потерялась вдали.
* * *
Теперь под ними раскинулась только необозримая, темнеющая в глубине гладь океана. Невообразимо грозная и скучная. Только там и сям, словно разбросанные по ковру детские игрушки, виднелись замысловатые, поблескивающие островки платформ переработки планктона.
– Вы довольны моими ответами, сьер? – несколько неожиданно напомнил о своем существовании пилот.
– Вполне, – заверил его Кай.
– А теперь, не будете ли вы так любезны ответить на пару вопросов мне, сьер?
– С удовольствием, – несколько натянуто ответил Кай.
– Видите ли, в Эбисс-Айл о вас сложилось дурное мнение, мистер. У весьма почтенных людей...
Переход с Эбисс-Айльского «сьер», на жлобовское «мистер» в конце предложения резанул по ушам.
Пилот скосил глаз на пассажира, проверяя его реакцию, и продолжил:
– Им кажется, что вы занялись не своим делом, мистер Санди... Меня просили спросить вас – зачем вместо того, чтобы искать кита нашего, всеми любимого, вы копаетесь в делах банков и страховых компаний? И зачем вы беспокоите Гильдию магов, сьер?
– Эти почтенные люди, которых я так побеспокоил, естественно, не просили вас передать мне, как их зовут?
– Такие вещи сами собой подразумеваются, мистер. И еще они просили меня спросить вас – сколько зарабатывает в год Федеральный Следователь?
– Пусть обратятся в Налоговое Управление.
Кай уже понял, о чем идет речь. Регистратор он уже включил – достаточно незаметно – и теперь решал – за что хвататься раньше – за блок связи, или за пистолет.
– А жаль. А то они там заключили пари – за сколько лет вы заработаете столько, сколько стоит эта карточка... – Пилот поднес к лицу Кая покрытую слоем платины кредитку. – Она на предъявителя, мистер Санди...
Кай смотрел не столько на электронное средство платежа, сколько следил за правой рукой пилота. Пока что она лежала на одной из рукоятей управления, но могла освободиться в любой момент – вертолет шел на автопилоте.
– Ничем не могу помочь участникам этого пари... – уже откровенно резко оборвал он своего собеседника.
– А вот они вам – могут. Меня просили эту карточку вам отдать и про нее забыть. Понятное дело – вам придется потратиться пока вы будете искать Финни... Ну а остаток – оставьте себе. Найдете там рыбину эту или не найдете...
Профессиональные навыки есть профессиональные навыки, и пистолет Кая оказался заведен под подбородок пилота раньше, чем тот успел вытащить из подмышечной кобуры свой пистолет. Плоский и здоровенный. Еще не встречавшаяся Каю система – что-то местного производства.
– Давайте сюда вашу пушку, – распорядился Кай. – Осторожно. Вот так. Карточку поднимите с пола и положите в свой карман – тот, из которого вынули... Вы арестованы по обвинению в попытке вручить взятку должностному лицу. И если будете выкидывать фокусы, я сюда добавлю еще и вооруженный шантаж. Зачитать вам ваши права?
– Мы не в кино, сьер. И стрелять я в вас не собирался. Я совсем другое должен был сделать.
– А именно?
– Отобрать у вас блок и регистратор. И попрощаться.
– Это как?
– Да примерно вот так, сьер...
Пилот неожиданно рванул свою дверцу и шагнул в трехкилометровую бездну, открывшуюся за ней. Как в соседнюю комнату.
Правой рукой Каю пришлось ухватиться за штурвал, чтобы не вылететь в пропасть вслед за ним – левой он крепко ухватил пилота за ворот куртки. Слава Богу, что был врублен автопилот, и непосредственно на команды со штурвала машина не отвечала. Когда он успел расстегнуть ремень безопасности, он так и не мог вспомнить потом. Пистолет пришлось бросить на пол. Пилот, повисший над бездной, отчаянно извивался и молотил Кая кулаками по пальцам. Удары, правда, получались несильные – трудно боксировать с чем-то, что расположено непосредственно за вашим затылком. Единственным способом освободиться для него было – расстегнуть куртку и выскользнуть из нее, оставив сей предмет туалета в руках Федерального Следователя.
Вместе со смонтированным на ней устройством индивидуального мягкого приземления. И другими причиндалами.
Некоторое время ситуация казалась патовой. Но секунд через пять-шесть Каю удалось заклиниться ногами в каких-то сочленениях рычагов и педалей у пилотского сиденья и освободить правой рукой пушку, за несколько секунд до этого отнятую у противника и сунутую за пояс.
Левая рука грозила не выдержать.
Кай прижал дуло пистолета куда-то в шею пилота и скомандовал:
– Руки сюда! Забирайтесь в кабину! Считаю до двух!!..
Чтобы водрузить пилота на его место, не выпуская пистолет из рук, понадобилось немало времени и смекалки. Тот был бледен и явно перепуган донельзя. Последовал ряд довольно сложных манипуляций, имевших целью выбить из-под сиденья и вернуть на свое место его собственный – Кая – пистолет. Затем Федеральный Следователь извлек на свет Божий титановые наручники и пристегнул левое запястье бандита к штурвалу. После чего не без труда вернул себе способность говорить.
– Выключите автопилот. Гоните машину в город.
Пилот дернулся и, глядя в пространство перед собой стеклянными глазами, заработал клавишами бортового компьютера. Вертолет стал закладывать крутой вираж.
Пилот пару раз судорожно сглотнул слюну и внезапно сообщил Каю:
– Нас сейчас будут сбивать, сьер. Таранить.
Вообще-то это было логично: авария в воздухе. Глупость, но по-прежнему довольно часто случающаяся глупость. Простое исчезновение Федерального Следователя чревато неминуемым расследованием. Взрыв вертолета – не такая штука, которую легко выдать за аварию – не все концы уходят в воду. А достаточно экспертизе получить, допустим, кусок обивки салона, оставшийся на поверхности и содержащий продукты сгорания взрывчатки, и вся версия аварии рухнет. Нет – за аварию лучше всего выдать аварию.
Простого смертного для этого было бы достаточно оставить одного в вертолете без средств связи, но профессионал из Управления, даже если оперативная работа – не его специфика, может справиться с управлением. Поэтому будут сбивать. Организовывать столкновение...
Кай врубил канал экстренной связи.
– Срочно высылайте группу спасения по моему пеленгу. И группу захвата.
– Они н-не успеют... – сказал пилот. – К-как будем быть, мистер Санди? Нас двое, а п-парашют – один...
– Оставьте эти глупости, – зло рявкнул Кай.
Рука основательно болела. Растяжение – как пить дать...
– От парашюта нам не больше проку, чем от носового платка, – пояснил он. – Тебя я не отпущу, а сам прыгать не стану – ты же меня винтом и порубишь. Или по радио наведешь своих. Надо быстрее сесть.
– Эта хреновина не п-предназначена для п-посадки на воду, – объяснил пилот.
– Откуда вы только достали ее – на Океании-то? Тогда снижайся к планктонной ферме. К платформе. И ищи куда сесть. Там, заодно, и люди будут...
Вертолет круто пошел вниз – к сверкающему алюминием корявому островку.
– Вот так. А теперь – быстро раскалывайся. Кто послал тебя?
– Г-господи – вот они уже... Посмотрите на радар...
На радар можно было и не смотреть. Сбоку с синего неба на них выходила защитного цвета точка. Вертолет ВВС – бывший списанный штурмовик.
– Постарайся проскочить. И быстро говори: кто послал тебя?!
Теперь уже не приходилось сомневаться: посадка – если она состоится – будет аварийной. Кай содрал со стенки пакет со спасательным комплектом, вскрыл и стал натягивать ярко-оранжевый жилет. Делать это было нелегко: мешали пистолет и мысль о том, что превращаешь себя в прекрасную мишень, болела рука, а вертолет принялся закладывать крутые виражи. Преследователь – теперь уже почти заслонивший окно заднего вида – повис на хвосте у «Шмеля» как приклеенный.
– Кто послал тебя?!! – вбивал пилоту в голову Кай, пытаясь сообразить, где находится верх.
Сверкающая громада плавучего завода надвигалась на них. Переплетение труб. Сплошные вертикальные плоскости. Мачты и провода. Куда садиться-то?!
Одному Богу было известно, почему затравленный погоней и «кто послал тебя?!» пилот вздумал повторить подвиг русского авиатора времён Чарли Чаплина и направил машину под образованную трубами высокого давления и магистралями не менее высокого напряжения арку. Почему тот же номер решился повторить и его неуклюжий преследователь, не знает, верно, вообще никто. Увлекся, скорее всего.
– Кто послал тебя?!! – выкрикнул Кай, с тоскливым ужасом глядя на надвигающиеся на них конструкции.
Он просто не мог выговорить ничего другого.
Вертолет стремительно вошел в арку.
– Т-тринадцатый Дож! – выдавил из себя пилот.
Сразу после этого раздался дьявольский треск и оглушительный взрыв. То, что увидел Кай обернувшись, было морем огня. В буквальном смысле этого слова. Штурмовик-преследователь зацепил винтами трубопровод, заполненный чем-то очень легко воспламеняющимся. Бог его знает, что там они гнали из морской органики на этой платформе... Единственное, что можно было понять, так это то, что через долю секунды облако кипящего пламени догонит и проглотит «Шмель».
Трудно поддается пониманию и то, почему вертолет именно в эту долю секунды «клюнул» носом гладь воды, зарылся в нее винтом и перевернулся. Разваливаясь в клочья. Может ударная волна, придясь в хвост, сделала это. Может пилот зазевался. А может – чисто рефлекторно сделал то единственное, что можно было сделать для своего спасения. Волна огня прошла над ушедшей под воду кабиной, не тронув тех, кто был в ней.
Кай не сразу сообразил, что сработала система аварийного сброса колпака кабины и, что его просто вышвырнуло из кабины тонущей машины. Ремень безопасности он так и не удосужился застегнуть в суете последних минут полета. Тому, что он не захлебнулся где-то в трех-четырех метрах под поверхностью воды, он был обязан курсу психокондиционирования – обязательной части образования курсанта Управления. Не понимая ничего из того, что происходит вокруг, он все-таки, в отличие от простого смертного, не разинул рот, а чисто рефлекторно задержал дыхание... В себя он пришел только, когда не совсем понятная сила подперла его под подбородок и поволокла куда-то – кажется вверх. Следующее его ощущение было ощущением чудовищной ошибки – он еще не сообразил какой, но уже попытался, сохраняя в легких остатки воздуха, изменить направление своего движения и нырнуть вслед уходящей вглубь машине. Ему даже удалось увидеть кабину вертолета – метрах в четырех ниже себя – не так уж быстро он шел ко дну.
И только сейчас он сформулировал мысль, которая заставила его пытаться догнать эту груду пластика и металла – вместе с ней, прикованный к штурвалу, уходил в бездну человек. Им – Каем Санди – собственноручно прикованный...
Проклятая сила, давившая под подбородок, не дала ему добраться до медленно тающей во мраке кабины. Легкие разрывались. На поверхность он вынырнул, уже почти лишившись сознания. Под подбородок его давил и на поверхность увлек, оказывается, автоматически наполнившийся газом надувной воротник-жабо. Звуковой и радио-маячки, вшитые в спасательный жилет, исправно сигналили, капсула с красителем столь же исправно окрасила в ярко-оранжевый цвет сотню квадратных метров вокруг него. Небо, в общем-то яркое и чистое, лишь слегка морщилось перистыми облачками. Совсем рядом – в трех-четырех сотнях метров – коптила это самое небо угольно-черным дымом пылающая платформа.
Чертыхаясь, Кай не без труда сорвал на совесть сработанный воротник, отстегнул от пояса и зажал в зубах ключ от наручников и еще два раза предпринял попытку добраться до уходящей все глубже и глубже кабины. Дело стало безнадежным. После последней попытки, выйдя на поверхность, почти лишившийся сознания Федеральный Следователь узрел прямо над собой борт спасательного ботика и свирепую рожу коренастого мужика, высившегося над ним и сжимавшего взятое наперевес весло.
«Если это – человек с платформы, то можно заработать и лопастью по черепу», – подумал Кай.
Но несколько преувеличил опасность.
Весло было ему протянуто, а сам он – заброшен в лодку как куль с подмокшей мукой. Кроме жуткого мужика в ней было еще двое спасателей.
– Чем это вы развлекались, ребята? – зло осведомился обладатель свирепой рожи. – Вы нам пол-завода своей вертушкой снесли... Мы этого так не оставим...
* * *
– Ну, допустим, не пол-завода, – утешил Кая лейтенант Муни в кабине вертолета, уносившего их к Эбисс-Айл. – Получил повреждения цех легких углеводородов и – частично – склад готовой продукции. На платформе жертв, на удивление, нет. Никого не было в надводной части. Правда, дежурный диспетчер остался заикой, но это в наши дни хорошо лечат... Вы, конечно, рисково вели машину, но не ваша вина...
– Вел вертолет не я.
– Простите, разве с вами был э-э... пилот?
– А вы этого не знали?
– Господи, откуда? В файле прокатной фирмы означено, что машину арендовали вы...
– Проверьте этот файл и эту фирму. Я не арендовал вертолет. Пилот предложил подбросить меня на условиях прямой оплаты... В полете у нас кое-что произошло кроме нападения... Ознакомьтесь с записью в моем регистраторе... Надо установить личность покойного.
– Он... остался там?
– Из записи вам все станет ясно. Там много интересного.
С минуту они помолчали.
– Люди – из вертолета преследования? – спросил Кай.
– Неизвестно даже сколько их было. Ясно только, что покойники. Вертолет взрывом отбросило в океан. Не совсем ясно, удастся ли до них добраться... Так же, как и до «Шмеля». С утра этим займутся специалисты. У вас неважный вид... Как только доберемся до города, вас обработают в нашем лазарете...
– Да не стоит. На платформе их медики сделали все необходимое... Мне стоит выспаться и утром повидаться с доком Самнером...
* * *
– Поздравляю вас.
Док Самнер двинул Каю по столу чашечку кофе. На этот раз – собственного изготовления.
С утра повидаться с доком Каю все-таки не удалось. С утра пришлось-таки немного починить себя в кабинете хирурга, а затем разбираться в навалившейся за время его отсутствия горой ответов на самые разнообразные запросы. К доку удалось зайти лишь к вечеру.
– Ваше, как мне представлялось, довольно безнадежное дело, – продолжил док, – вывело вас на нечто довольно серьезное. Иначе никому бы не взбрело в голову устраивать на вас охоту. Видимо, эти слухи о контрабанде «живого жемчуга» были вовсе не преувеличены...
– Боюсь, что «живой жемчуг» тут не при чем... Взятку мне предложили и укокошить пытались совсем за другое, док.
– У вас неважный вид. Плохо спали?
– У меня синяк во всю спину – это не очень способствует крепкому сну. Кроме того мне не дает покоя этот парень, которого я оставил там – на корм рыбам...
– Я как-то не думал, что смерть бандита и шантажиста так опечалит вас... Ведь это он хотел уничтожить вас, и не ваша вина, что угробил он в результате только самого себя... И своих сообщников – о них-то вы слез не льете?
– Я не слабонервная барышня, чтобы терять сон и покой от того, что отдал Богу душу еще один гангстер, хотя и радости мне такие вещи не приносят. Но в данном случае на мне большая доля вины.
– Я еще не слышал вашей истории в деталях, но, как я понимаю, и речи быть не может о претензиях к вам – вы, ведь, даже, не применили оружия... Конечно – обидно, что вы чуть не попались в ловушку, но ведь вышли-то из положения вы с честью... Конечно – обидно, что потерян ценный свидетель, но...
– Я бы не сказал, что мне обидно. Просто камнем на душе лежит сознание того, что в результате моих ошибок погиб человек.
– Опять вы про свои ошибки, Следователь... Кто может вести себя разумно при авиакатастрофе? Благодарите Бога, что отделались мелкими травмами и, главное, что уцелели сами...
– При авиакатастрофе вести себя разумно и впрямь, затруднительно. Но до нее можно было сообразить, что не надо было совать голову в петлю. Уже когда я понял, что нас прослушивают в полете, я мог бы повести себя иначе. А уж о том, что в сложившейся ситуации не следовало приковывать пилота к машине, додумался бы даже ребенок... Я должен был пристегнуть наручники к своему поясу или надеть второй браслет самому. Это обычная практика.
Док, чисто профессионально наклонив голову, заглянул в лицо Следователю:
– Вы, безусловно, получили психическую травму. Давайте-ка еще раз пройдем небольшую серию тестов...
Кай, со вздохом опустился в посверкивающее металлом кресло.
* * *
– Нет, разумеется, вы в общем-то в форме, дорогой мой, – доктор улыбнулся, рассматривая проплывающие по экрану дисплея картинки. – Но я настоятельно рекомендую вам посвятить несколько вечеров полноценному отдыху. Только не подводной охоте, Бога ради.
– Да, это слишком напоминает ситуацию...
– В которой вы заработали легкую депрессию, мой дорогой. Будь мы в Метрополии – я порекомендовал бы прогулки в горах. Но здесь, на Океании, мы имеем только жалкую пародию на Альпы – искусственные высокогорные курорты на плавучих платформах. Туда забираются только снобы. Да и дорогая это затея. Зато виртуальная реальность – это, пожалуй, именно то, что вам надо. И деньги не большие, и время не много потеряете – все приключения вы испытаете не покидая салона. Или, даже, собственного номера в гостинице.
– Вы это серьезно, док? – Кай впервые со вчерашнего дня улыбнулся. Правда, весьма скептически.
– А почему бы и нет? – доктор Самнер вскинул вверх косматые брови и слегка развел руками, словно сам удивляясь вдруг пришедшей ему на ум идее. – Это развлечение не хуже других, но, полагаю, побезопаснее карнавальных разгулов у монастыря Сан-Джорджо, которые так любит золотая молодежь нашего города.
Здесь доктор сильно ошибался, но об этом Кай узнал несколько позже.
– Игровые автоматы? – Следователь смущенно пожал плечами и вопросительно взглянул на доктора. – Не поздно ли? Я, знаете ли, уже давно вышел из того благословенного возраста, когда пятнадцатиминутная морока со звездными войнами могла всерьез отвлечь меня от забот реальных. Сейчас надеваю дейта-сьют только на ежеквартальном тренаже. А в игровые салоны заходить – как-то все не находил времени... Да и смешно я там буду смотреться, среди подростков...
– А вот это Вы, милейший, зря, насчет подростков. Уверяю вас, что ВР-салоны посещает вполне приличная публика, доложу я Вам, и даже более того.
– В каком смысле «более того»? – Кай удивленно воззрился на психиатра.
– А в том, что не только уважаемые бизнесмены Эбисс-Айла, юристы или там рядовые представители Масс-Медиа, но и иные почтенные сенаторы, а может быть и кое-кто из Двенадцати охотно погружаются в пучину Виртуальной Реальности, чтобы смыть там пыль опостылевшей действительности, приставшую к душе во время нудных повседневных хлопот о дне насущном. Да и компьютерная техника, я полагаю, далеко ушла со времен вашего детства. К тому же побывать в Эбисс-Айл и не прогуляться в Зазеркалье... Вас просто не поймут коллеги в Управлении – ведь это же наше фирменное развлечение, наряду с охотой на голубых кракенов и Карнавалами. Сам я довольно редко пользуюсь ВР, но некоторые из моих знакомых могут проводить там чуть ли не сутки. И остаются весьма довольны таким времяпрепровождением.
Кай недоверчиво хмыкнул. Это было максимальной степенью выражения чувств Федерального Следователя.
Во всей Федерации, включая лихие места типа Мелетты или Санта-Лакримозы, увлечение ВР почиталось чем-то вроде тайного порока.
– Честно говоря, док, я впервые вижу психиатра, всерьез рекомендующего пациенту так запросто сходить в салон ВР. По всему Обитаемому Космосу законы давят ВР чуть ли не наравне с наркотиками. Во всяком случае, гораздо строже к ней, чем к азартным играм...
– Естественная реакция на те злоупотребления ВР, которые имели место во времена Империи... Поверьте, за те сорок лет, которые прошли после отмены такого законодательства на Океании, ничего ужасного не произошло – говорю вам, как специалист, хорошо знающий медицинскую статистику по этому вопросу... Пуританские законы остальной Федерации только на руку Дожам, да и всей Океании – вспомните, пока вся древняя Европа играла в карты при закрытых дверях, Монте-Карло и Монако гребли золото лопатами... Сейчас доходы от ВР стоят на шестом месте в статье доходов нашего бюджета, сразу после подводного спорта и туризма. И уже скоро выйдут на пятое или, даже, на четвертое... Кстати, раз уж мы оба помянули азартные игры... На Океании относительно них существуют довольно строгие запреты. И это – единственный из населенных людьми миров, где такие запреты почти не нарушаются. Исключения – для нашего дорогого дворянства – туристы обожают смотреть на мужей в камзолах и беретах, играющих в древнейшую благородную игру в кости на каменных скамьях в галерее Дворца Сеньории или у фонтана Семи Ангелов... Но аттракцион – это аттракцион... Так вот, как вы думаете, почему в бесящемся с жиру Эбисс-Айл вы не найдете и полудюжины казино, а шулеров – хоть шаром покати?
– Судя по той оде, которую вы пропели в честь виртуальной реальности, картежники отводят душу именно там – в «зазеркалье»...
– Угадали – «четверка» вам. Прикиньте – там, в мире, никакого отношения не имеющем к нашему, вы полностью избавлены от необходимости пускать себе пулю в лоб, промотав чужие денежки... Тоже виртуальные, разумеется. А выиграв – можете потешить себя виртуальными яствами. Калорий они вам не прибавят, но комплекс вкусовых ощущений гарантируется... Можете за отпущенное вам время сеанса купить на выигрыш лучший кар в мире и разбить его вдребезги, можете провести время с королевой красоты... И она ни разу не скажет вам, что у вас дурно пахнет изо рта. А «Мисс Секс» последнего конкурса – никогда не упрекнет вас в том, что вы неуклюжи... Короче, выигрыш куда более существенен и ощутим, чем проигрыш. Ну разве после этого вас потянет в реальное казино?
– Слушая вас, так и тянет предложить экспортировать все грехи нашего мира – туда, в «зазеркалье»...
– Вот теперь – вам «пятерка». Именно такого рода соображения и послужили последней каплей, что перевесила чашу весов при голосовании Двенадцати. Экономические доводы слабо действуют на Дожей – с экономикой в Эбисс-Айл все в порядке и без индустрии развлечений. С их точки зрения ее могло бы и не быть. Но вот доводы морально-этического плана, философские... К этому двенадцать господ из Дворца чувствительны весьма и весьма... Конечно, возможны разного рода злоупотребления, но человечество способно злоупотреблять даже обычным телефоном... Главное в том, что мы обретаем в ВР прекрасный путь ухода от темной стороны своей натуры...
– Кто-то из древних писателей, если не ошибаюсь, задавался вопросом – а существует ли свет без тьмы? – рассеянно заметил Кай.
Какая то мысль проскользнула в его сознании, и ухватить он ее не успел. Но принять решение она его заставила.
– Ладно, доктор, считайте, что вы меня уговорили. А какую программу Вы бы мне посоветовали?
– Любую, они у нас все хороши. Не буду хвастать, но лучшие ВР-мейкеры Федерации облюбовали Океанию. По вполне понятным причинам. А лучшие ВР-мейкеры Океании облюбовали Эбисс-Айл. Кстати, ближайший ВР-салон находится в полумиле отсюда – рядом с церковью Санта-Мария де Мираколи.
Кай про себя недобрым словом помянул непостоянство здешнего бытия – лишь позавчера Мираколи соседствовала с Дворцом Дожей...
Док уловил движение его лица и усмехнулся.
– Пора бы уже привыкнуть... Вот вчерашняя карта города, – доктор протянул Каю свежую распечатку. – Да и потом, не вам же вести катер. Скажете гондольеру, куда Вам надо, а об остальном пусть болит голова у него.
Назад: Борис Иванов, Юрий Щербатых Тринадцатый Дож Эбисс-Айл
На главную: Предисловие