6
Он соответствовал своему имени — орбитер "Валгалла". Выполненная из поглощающих свет материалов, его громада черным призраком вырастала на фоне непривычного, лишенного звезд, провала неба. Только пригоршня огоньков на причальной мачте, да попискивание автомаяка свидетельствовало о том, что их здесь все-таки ждали.
Следовало отдать должное навигаторской подготовке господина Советника — со швартовкой он справился почти на профессиональном уровне. Мягко ухнули захваты стыковочных узлов, и вот уже "Леди Икс" стала частью станции, все быстрее и быстрее устремлявшейся навстречу Пятой Планете.
Кай повернулся к спутнику.
— Я хочу напомнить вам условия нашей договоренности, мистер Крук. На
борт орбитера выхожу я, а вы покидаете борт "Леди", только если получаете мой сигнал на условленной частоте УКВ. Воздержитесь от выхода на связь со внешним миром. Хозяева могут это понять не так.
— Господи, я не нуждаюсь в повторении того, что мне было сказано однажды. Вы еще не раз убедитесь в этом, друг мой… Будьте осторожны…
В шлюзовой камере его ждал Бетке.
— Пройдемте, Следователь. Здесь лучше не передвигаться в одиночку.
— Спасибо за гостеприимство. Что же тут у вас творится?
— Расшалился Лысый Риггли. Мы так это называем. Сюда, пожалуйста…
На несколько минут они оказались заперты в клетушке лифта, стремительно уходившего вглубь "Валгаллы".
— Вас, я вижу, оснастили неплохим корабликом. Еще немного, и вы опередили бы нас… Сколько часов взяла дорога?
— Сто шесть.
Четверо суток. Теперь этим коридором… И в эту дверь.
Семеро ждали их в одой из вспомогательных рубок. Шестеро мужчин и
одна женщина. Клэр.
— Мы с вами знакомы, следователь. И Билла вы тоже знаете. А это Моррисон, Георгиев, Уайберг, Робинсон и Каримов. Пока по фамилиям. Имена…
— Некоторые я запомнил. Ваши личные дела еще хранятся в Академии. Как ваша рука, Фред?
— Спасибо, уже в порядке.
— Еще один наш товарищ подойдет чуть позже. Шрайдер. Спустился
проверить нижний ярус. У нас в этот раз неспокойно здесь.
— Расшалился Лысый Риггли. Что же это ваш друг пошел в одиночку?
— Ничего, полтергейст здесь дело привычное. Как водится, стоны,
проклятия, мольбы о помощи. Это чужие роботы воспроизводят записанные эпизоды многолетней давности, — устало сказал Бетке. — Демоны. Здесь в свое время военные экспериментировали с роботами. Чужими роботами, взятыми на на Пятой. И доигрались. Этим штукам действительно подходит это название — Демоны. Но сейчас они, вроде, сходят на нет. Да и опыт на сей счет у нас имеется. Вот Билл общался с ними в одиночку пару лет…
— Я должен извиниться перед вами за тот разговор в "Тишине", следователь. Должно быть, я смотрелся полным дураком.
— Не большим, чем я. И перейдем к делу.
— Наша проблема проста, следователь. Мы просто возвращаем краденое
хозяевам. Просим вас помочь нам в этом. И списать кое-какие долги перед правосудием. Точнее, как говориться, взаимно их перезачесть…
— Давайте прикинем, в чем же тогда состоит ваш интерес.
— В простейшей штуке. Всплыть на свет божий чистыми. Не имея на
хвосте уголовного преследования.
— За ношение разрядников Хоффа, например? И их применение с человеческими жертвами? И за угон космических судов. Про разбойное нападение вообще придется позабыть как о детской шалости?
— Вы сами видели, что тогда, на "Ригеле" это был случай самообороны…
— Учитывая, что при этом была спасена жизнь вашего покорного слуги, вы действительно имеете железного свидетеля защиты. Но вот все остальное…
— Постарайтесь оценить все остальное как попытку предотвратить межцивилизационный конфликт. Как я понимаю, в отношении таких действий действует Особое Законодательство… Выслушайте Билла. Налейте себе кофе. История не короткая.
— Нет, я-то как раз собираюсь быть краток, Том. Все мои материалы — вот в этой папке и на этом диске. Надеюсь у вас будет время, чтобы разобраться в деталях. Просто у меня действительно было два года для того, чтобы подумать над тем, с чем мы столкнулись на Пятой. Не знаю, чем там занимались эти подпольные экспедиции Комплекса, но только после них там осталась пара не до конца разгромленных лабораторий. Я кое-что из оборудования привлек к делу.
Первые полгода у меня там ушло на всякие искусствоведческие глупости, а затем, когда я расположил по хронологическим рядам снимки изваяний и того, что я через потолочные окна отснял в Пирамидах… Сначала я подумал, что это… Ну… какой-то гигантский кукольный театр. Паноптикум с движущимися фигурами. Только из-за их специфического устройства все это действо происходит в сотни тысяч раз медленнее, чем в естественной жизни. Какое-то чудовищно замедленное кино… Которое неизвестно зачем крутят для нас эти демоноподобные роботы. Вся наша ошибка и была в том, что этих чертей мы и считали за главных действующих лиц в этом странном мире. Главных и единственных… А потом пришло понимание простой вещи — того, что ОНИ ПРОСТО-НАПРОСТО ЖИВЫЕ. Что это мир живых и разумных существ, существующих в своем, чудовищно растянутом времени. Потом, когда мне удалось прочитать те обрывки информации, что застряла на компьютерах у военных, я стал догадываться, что все эти сказки о том, что Пятая попала сюда из предыдущей Вселенной очень похожи на правду. И тогда меня охватил ужас.
Ведь вы только представьте, что натворили мы и наши предшественники из Комплекса!! Скольких из них — мыслящих и чувствующих боль созданий мы истязали в лабораториях, думая, что исследуем мертвую материю. Скольких просто уничтожили, скольких выбросили из их жизненной среды в космические дали где их через сотни лет по нашим меркам и через минуты по их времени ждет мучительная смерть! И еще я понял, что значит мое чувство к ней, к "Оглянувшейся"… Не буду много говорить об этом…
— "Оглянувшаяся", это…
— Это возлюбленная нашего Билла, — резко сказала Клэр.
— Извините вы все меня за бесчувственность, но я до сих пор не знаю,
что происходит у людей в мозгах там, в Заповеднике. Там… какое-то свое поле сознания… Статуя… Пусть даже и статуя, живущая в своем мире… Пока Билл шатался по "зеленым кварталам", Фонсека сбыл ее Мако…
— Дело не в одной "Оглянувшейся". Живы они ВСЕ. Мне пришлось долго объяснять это ребятам. Но к их чести они поняли меня. И отказались стать палачами чужой цивилизации. Ведь сколько бы нам понадобилось лет, чтобы полностью уничтожить этот мир? На Земле огромные цивилизации были стерты в порошок за десятилетия. И они еще имели силы защищаться. А народ Пятой защищают только роботы. А одурачить робота — задача чисто техническая.
— Роботы, надо понимать…
— Надо понимать, что жители предвидели, в каком мире им придется жить
и сконструировали эти сверхбыстро действующие защитные устройства. Их несколько типов и… О деталях — другое время. В общем, конечно конструкция их и их возможности и свойства во многом для нас непонятны. И военные впились в них мертвой хваткой, игнорируя все остальное. Но эта техника не была рассчитана на столкновение с человеческим разумом. Они ведь недаром спрятали свою планету в газопылевой туманности. Видимо, рассчитывали относительно долго существовать без вмешательства извне…
Все это кончилось бунтом роботов, точнее их каким-то сатанинским шабашем лет семь назад и тем, что Пятой вместо военных занялись авантюристы типа Фонсеки. Ну, а остальное…
— Если все это подтвердится, разговор о ваших… грехах перейдет в совершенно иную плоскость. Я берусь ходатайствовать в Законодательном Собрании… После ознакомления с материалами господина Говарда. И другими… Что же вы предлагаете в отношении иска владельцев… изваяния в настоящий момент. Ведь вы намерены вернуть это на Пятую?..
— А ЭТО — законному владельцу, — Том бросил на стол запечатанный в пластик листок сопроводительной документации и прикрепленную к ней накладную. Документы подлинные. Посмотрите, это любопытно…
— Господи… что за непотребная баба? И это и называется Чужим искусством?
— Господь не лишил вас элементарного вкуса, следователь. Приятно видеть это качество в человеке закона. Это, конечно, не называется Чужим Искусством. Это называется "не представляющим художественной ценности изделием". Скульптура "Блуд" милейшего Хулио Карабаса, гордости мелеттской Академии Искусств. И все это точно соответствует накладной.
— Но…
— Накладной не соответствовало только содержимое контейнера. Вот что
там было.
Том подошел к стальному шкафу и распахнул дверцы. Осторожно, словно боясь, что оттуда выпорхнет птица. Кай хорошо понял его. Потом обернулся к Биллу и понял еще многое. Потом гипноз кончился, Билл подошел к шкафу и бережно закрыл его.
Соображения о накладных и протоколах не лезли в голову и Кай сказал только:
— На вашем месте я тоже не вернул бы ЭТО Мако…
— Как я сказал, мы и не собираемся возвращать Тарквини ЭТО. Он
получит груз согласно накладной. И в вас нам хотелось бы видеть гаранта этого строго законного акта.
— Как вы мыслите себе это?
— Вопрос имеет свою предысторию. Лет десять назад, храм
Новоадвентистов заказал Хулио скульптурную композицию "Семь смертных грехов". Попы оплатили и получили четыре изваяния из семи — "Гордыню", "Чревоугодие", "Скупость" и "Идиотизм"…
— Разве идиотизм…
— У местных новоадвентистов — свое понимание вопроса… Потом их
настоятель пропил выделенные на украшение храма средства, и, вообще, произошло много всякого, Хулио плюнул на этот заказ, но уже готовый "Блуд" сбыть не смог даже в публичные дома, так как по мнению даже самых лихих содержателей, надо все-таки и меру знать… Впрочем, несколько раз ему перепало по полсотни кредиток за съемки этого изделия. Вот, к накладной, как раз и приложен один из таких снимков… А считавшийся неудачным вариант, ему даже удалось пристроить министерству юстиции для украшения фронтона Дома Правосудия, снабдив мечом, весами, набедренной и наглазной повязками.
— Ах, так вот где я это видел…
— Люди считают, что там ей самое и место, — заметила Клэр, так как
внутри здания похабщины хватает и так…
— То, что для камуфляжа использовали работу Карабаса, неудивительно, — заметил один из Изыскателей. — Ему иногда удается сбывать свой товар любителям экзотики или в обмен на подобную же дребедень, когда перевозку оплачивают одураченные спонсоры…
— Ну а теперь, — продолжал Том, — Хулио повезло. Мы через людей, умеющих держать язык за зубами, выкупили у него статую за пару ящиков шотландского. Настоящего, с Земли. И теперь товар в полном комплекте ждет пока его заберут со склада столичного космотерминала. Даже ящик там тот самый, о который вы набили себе, если не ошибаюсь, пару шишек в грузовом лифте "Ригеля", следователь…
Зуммер прервал их разговор. Том щелкнул тумблером.
— Тут человек, — раздался из динамика хрипловатый голос.
— Живой? — поинтересовался Том.
— Вполне. Но связан по рукам и ногам. Ругается на чем свет стоит и не
может сказать ничего путного…
— Где ты его обнаружил?
— Да в шкафу для оборудования.
— Если в шкафу, то пусть ваш друг осведомиться как его зовут. Не
Микисом ли, случайно. Это характерно для него — шкаф… Наши дела плохи, ребята…
— Веду его к вам. Бедняга еле держится на ногах.
— У вас есть какие-нибудь предположения, следователь?
— Есть, черт возьми. Я бы на вашем месте, приготовился к бою. Если
это действительно мой знакомый, то где-то поблизости бродит весьма опасный тип… Вы не обнаруживали в окрестности "Валгаллы" брошенного корабля или следов его пребывания?
— Нет. Но это ничего не значит. Нашей посудины вы здесь тоже не найдете. Она поставлена на автомат и пасется в сторонке… Ребята, следователь говорит дело. Оружие — на боевой взвод и приготовимся прочесать отсек по нашей системе…
Дверь, ведущая к лифту отворилась, и в ней возник коренастый изыскатель, поддерживающий сильно небритого Палладини.
Одновременно с этим раздался сильнейший грохот и противоположная дверь ввалилась внутрь вместе с вывороченным с мясом кодовым замком. В проеме возник до боли знакомый Каю силуэт человека в скафандре высшей защиты. Нечеловеческим голосом заверещал Палладини.
Короткий период времени, в течение которого не успел прерваться даже истошный вопль Микиса, запомнился Каю как сплошная мистика. Казалось, что раза три время останавливалось и возобновляло свой свой бег судорожными рывками. Прежде чем его пальцы проделали короткий, в три десятка сантиметров, путь до рукояти "Дятла", они были без лишнего напряжения перехвачена твердой рукой непрошенного гостя, и следуя плавному движению этой руки, Федеральный Следователь полетел лицом на пульт связи, успев лишь защитить это лицо локтем. Гость развернул в сторону Изыскателей раструб армейского бластера, но прежде, чем это, как казалось тогда Каю, балетно-плавное движение закончилось, сам он, отваливаясь от пульта, к которому "приложил" его нападавший, успел вдавить в корпус блока индивидуальной связи кнопку аварийного УКВ-сигнала, и после показашейся бесконечной паузы увидел, что терминал пульта связи отрепетировал сигнал на внешние антенны.
Затем в наступившей тишине зазвучали произносимые с непривычным акцентом слова:
— Я не рекомендую вам обращаться к оружию. Я пришел за тем, что вы называете статуей "Оглянувшейся"… Есть еще два вопроса, которые я должен решить с вами. С мертвецами мне решить их не удастся…
Время снова стало просто временем.
— А вы были правы — мы все-таки встретились, — взял на себя
инициативу Кай. — Вы даже, похоже, опередили нас. Дорогу вам указал мистер Палладини? Не думаю, чтобы очень охотно…
— Мой корабль на два класса лучше того, на котором добирались сюда вы, Следователь. И еще более превосходит каботажный бот на котором прибыли сюда эти люди с тем, что вы считаете изваянием… Теперь вы сможете вернуть его владельцу — я позаимствовал яхту еще на Денебе. Это боевой корабль со снятым вооружением и фотонным разгоном. К сожалению, мой спутник плохо перенес полет…
Палладини со стоном доплелся до сидения и совершенно сокрушенно рухнул на него.
— Послушайте, мистер, зачем вам "Оглянувшаяся"? — спросил Том.
— А зачем она вам? Дело в том, что вы должны понять — я далеко не то,
за что вы меня принимаете. Я — посланец народа Легеллы — так звучит название Пятой планеты, если адекватно перевести его в звуки вашего мира. Я так же как и то, что вы считаете изваяниями, произведениями, как вы говорите Чужого искусства — живое и разумное создание природы. Только вещество моего тела переведено в форму, подчиняющуюся законам этой Вселенной, а в теле неподвижных на ваш взгляд изваяний все процессы протекают примерно в пятьдесят тысяч раз медленнее. Я должен вернуть свою соплеменницу на родину.
— Вы, очевидно, не знаете, что ваша цель полностью совпадает с нашей, — сухо сказал Том. — Так же как и того, что мы знаем и о том, что статуи Пятой Планеты — живые существа, живущие в другом временном континууме. Каким, однако, образом вам из этого континуума удалось перейти в наш? И как вы изволите называть себя?
— Я — Страж. Так меня и должно называть, пока не кончится срок моей вахты в вашем мире. Я действительно слишком мало нахожусь здесь и располагаю лишь информацией, собранной нашими устройствами защиты.
— Роботами?
— Вы называете их еще Демонами…
— Однако, вы довольно хорошо изучили язык…
— Это заняло основную часть времени моего пребывания среди людей. К
счастью, у нас заранее были выработаны методы, создана соответствующая аппаратура… Но, я все равно успел причинить много зла вашему народу. И много зла причинили наши устройства защиты… И это и есть еще одна цель моего контакта с вами — я должен установить, наконец, взаимопонимание с человечеством. Я уполномочен начать переговоры о принципах нашего сосуществования в этом мире… После того как будет восстановлено то, что еще можно восстановить на Легелле и последняя жертва нашего взаимного непонимания — та, что вы назвали "Оглянувшейся" — будет возвращена в свой мир.
— Как вы могли заметить, в ваш мир уже возвращено многое. Это — наша работа. Это было делом нашей жизни с тех пор, как мы поняли…
— Мне становится понятно кое-что из того, что казалось полным абсурдом… Дело в том, что мы первоначально положились на нашу автоматику. По расчетам, встреча с разумными существами в Новом Мире была крайне маловероятна. Преобладала теория о том, что возникновение разумной жизни в той Вселенной, которой предстояло родиться после гибели нашего мира, невозможно… Но все вышло не так… Когда наши защитные устройства столкнулись с людьми, поведение тех и других было неадекватным. Многие из вашего народа погибли на Легелле. И здесь, на этом… на "Валгалле". Это были не совсем обычные люди, я это понимаю теперь. У них были не такие цели, что у большинства из вас…
— Да, это были люди Комплекса…
— Люди Войны… Меня не было здесь тогда… Когда автоматика оценила
ситуацию как недопустимую далее, я был переведен в состояние, в котором нахожусь теперь… Вы, должно быть, все-таки не представляете, какие это порождает проблемы. Каждая секунда моего пребывания среди вас требует огромного количества энергии. Нарушен баланс, который возник, когда Легелла проходила через Коллапс, и трудно сказать, сколько еще наши генераторы смогут выдерживать этот режим… Отсюда и последняя моя задача — пожалуй, невыполнимая…
— Скажите, это что — не случайное стечение обстоятельств — то, что… Легелла прошла сквозь гибель Предыдущей Вселенной невредимой? — спросил Шрайдер.
— Это была великая цель, поставленная перед собой нашим народом — Предвечными — с тех пор как мы оказались в Новом Мире, мы зовем себя так… Была создана гравитационная капсула, которая спасла частицу нашей цивилизации от Неизбежного… И огромная система обеспечения жизни и безопасности этой частицы в Новом Мире. К сожалению, в отличие от вашей Вселенной, где разум возник еще в фазе расширения Вселенной, в нашем мире цивилизация Легеллы возникла на последних этапах его эволюции…
— Вернемся к вашей третьей задаче, коль скоро ваше время дорого, — изменил тему разговора Том.
— Все очень трудно объяснить. При переносе объектов из одного континуума в другой, как я сказал, происходит нарушение баланса, симметрии между ними и поддержание этого неравновесия требует постоянного расхода энергии. Однако, от этих потерь можно избавиться или свести их к минимуму, если совершить симметричный перенос…
— То есть, замедлить течение времени для какого-то объекта здесь. По всей видимости, для эквивалентной массы вещества, — предположил Шрайдер.
— Дело не только в эквивалентности масс, но и — это самое главное — в эквивалентности структурной сложности, информации, связанной с этой массой.
— То есть, требуется, чтобы в мир Легеллы отправился… — вставая, сказал Билл.
— Чтобы в мир Легеллы отправился человек. Конечно, полной эквивалентности континуумов достигнуто не будет, но расчеты показывают, что наши траты энергии будут снижены на несколько порядков. К сожалению, вряд ли найдется такой человек, который согласится на тысячелетия уйти из своего мира и жить с чужим народом, по незнакомым для него законам, в мире, где все чуждо ему…
— Господи, какие сантименты, — вдруг подал голос Палладини — Верно, когда вы Фонсеку кончали, вам никак не мешало то, что ему это было не по душе?
— Человека по имени Фонсека уничтожил автономный автомат. За каждым увезенным с Легеллы объектом отправлялся такой. Многим из них удалось решить эту задачу, но след, который они оставляли… Цикл моего выхода в ваш мир еще не был закончен в тот момент, и я не мог остановить происходящего. Теперь автоматы деактивированы. Они, правда, успели распространиться по довольно большому региону, и проблему их возвращения придется решать… Тот кого вы называете Фонсекой как раз и вывез "Оглянувшуюся" с Легеллы. Если бы он адекватно реагировал на действия робота, все обернулось бы иначе…
— Господи… Вы… вы сможете доказать свои слова? — ломкий, пронзительный голос Клэр заполнил помещение.
— Действия автоматов регистрируются. Тот что вас интересует, находится на планете Фронтир, он замаскирован. Но любая информация о любом инциденте с участием автоматов будет предоставлена вашему народу…
— Следователь, запомните это! — Клэр повернулась к Каю.
— Да уж не премину… У меня будут и еще вопросы к… Стражу.
Например вот о том, собирается ли он и далее действовать в нашем мире теми же методами, что и до этого момента? Громить банки, жилища, похищать граждан (кивок в сторону Микиса, которого сердобольный Георгиев отпаивал кофе), угонять космические суда… Зачем вам понадобились, например, деньги "Ферст эксчейндж"?
— А что я смог бы предпринять в вашем мире без денег? Я действовал в условиях неполноты контакта, спасая человека моего народа. И я не пролил крови… Мне кажется, что, принимая во внимание то зло, которое было причинено и с вашей стороны нашему миру, мы могли бы в результате переговоров…
— Взаимно зачесть обиды? Что-ж это разумная мысль…
— Разумеется, мы скомпенсируем тот ущерб, который еще можно исправить…
— И еще — каким образом вы поняли что "Оглянувшаяся" будет доставлена на "Валгаллу" и что координаты "Валгаллы" можно узнать от господина Палладини? Мне для этого потребовалось очень удачное стечение обстоятельств. А вы, не имея опыта в следственном деле…
— Я же предупреждал, что хотите вы или нет, а все-таки вы поможете мне. До определенного момента я просто шел по вашим следам. Конечно, я не имею опыта жизни в обществе людей, но вы уже заметили, что я обладаю некоторыми… дополнительными возможностями по сравнению со средним человеком. Я имею ввиду не только способность развивать за короткое время большие усилия или двигаться намного быстрее, чем вы. Я могу воздействовать на сознание — изменять ваше восприятие пространства и времени, снимать контроль за информацией, заставлять забыть… И про вас, господа, я не забывал — вышел на ваш след, не без помощи наблюдений за Следователем. А про предстоящую доставку "Оглянувшейся" на "Валгаллу" я узнал уже от женщины, что входит в ваш круг — ее зовут Даниэль. — ("О Боже", — ахнула Клэр.) — Мне кажется, я чем-то вызвал у нее симпатию. Пришлось раскрыть ей многое… А потом я увидел, что вы, Следователь, явно придаете очень большое значение господину Палладини и вынужден был причинить ему определенные неудобства…
— А теперь у меня будет пара вопросов к вам господа. И к тебе, Майк, — теперь уже не выпускал инициативу из своих рук Кай. — Скажите, если я не ошибаюсь, ваша встреча на "Ригеле" не была ни первой, ни случайной?
— Я… — начал Палладини.
— Да, я слышал вашу версию. Пожалуй, в ней есть свое зерно истины. Но
не вся истина.
— Если вас интересует, не пытались ли мы выкупить "Оглянувшуюся", — да пытались. Мы старые знакомые — еще со времен работы на Фонсеку. И хорошо знали, что работу с этим грузом поручат Микису — его не надуешь. Но не сошлись в цене. Да и трусил он очень.
— А потом, в шаттле — рука не поднялась на старого знакомого? Ведь если бы не идиотская история с его задержанием, он бы вас заложил как миленьких…
— Вы его переоцениваете, — неприятно морщась сказал Фред. — Он ведь просил нас об убежище. Ведь даже если он Мако или дону все как на духу выложит, его все равно под электропилу пустят за такой прокол… Жалко человека было. Но, с другой стороны — мы, ведь не Армия Спасения… Он и сам нашел дыру куда забиться — вижу жив пока.
— Кстати о доне, — Кай повернулся к Микису, — часики-то ваши спокойно ждут вас в полиции Мелетты. Забавная с вами вышла история, да о ней — потом. На Мелетту вам заворачивать не след. Где-то на полпути я вас постараюсь сдать Управлению. Как свидетеля, под охрану. Дальнейшее зависит от вашего адвоката.
— Вы закончили об уголовщине? — после короткой паузы хрипло спросил Билл.
— В общем-то да, — не слишком уверенно ответил Кай.
— Тогда я хотел бы вернуться к вашей проблеме, Страж… Человек,
которого ты ищешь, есть. Он здесь, перед тобой…
— Вы понимаете, что вы говорите?
— Да. Я давно хочу этого и только этого — быть в одном мире с ней, -
Билл осторожно отворил дверцы. — Мы знакомы давно. Два года я приходил к этой тропе в скалах, по которой шла она…
— Вы тот человек, что так долго был на Легелле. Система защиты регистрировала это… Это вы заставили ее обернуться… Тогда…
— Он сумасшедший, — тихо сказала Клэр. — Хотя…
— Это — его выбор, — отворачиваясь к стендам произнес Том.
В этот раз пауза была долгой.
— Надеюсь ваши слова серьезны… В таком случае, я должен войти в
контакт с полем сознания Предвечных… Это означает, что не менее, чем на двое суток по вашему времени, мне предстоит… остановиться, вернуться к нормальному времени моего мира. Как бы я не доверял вам, господа, наши правила запрещают Стражу оставаться беззащитным среди людей иного народа. Я вынужден покинуть вас. Не стоит предпринимать поиски — "Валгалла" велика, а я умею хорошо маскироваться. Не стоит и пытаться нарушить наш договор. Вы уже убедились, что я способен на кое-что не совсем обычное. Мир Легеллы достаточно силен… Не покидайте "Валгаллу". Я сам найду вас. С этими словами закованная в металлокерамику фигура стремительно вышла в выломанную дверь.
Откуда-то из глубины коридоров донесся грохот и крик "Эгей, Санди, где вы там?". Поправляя оружие и переглядываясь Изыскатели приподнялись с сидений.
Кай чертыхнулся про себя. Меньше всего он хотел бы видеть сейчас Советника Президента по национальной безопасности. И как он только так быстро вычислил их местонахождение… Ну ладно, сам врубил аварийный вызов, сам и должен выпутаться… Он решительно запер шкаф. И вовремя. Крук уже был в дверях.
— Однако вы не предупредили нас, что ваш пилот довольно в высоких чинах, — зло сказал Том.
— У вас тут призраки расхаживают по переходам… Один чуть не сшиб меня только что. Весело живете господа… Собственно, в чем дело? — Советник сверлил каждого по-очереди оловянным взглядом. — Надеюсь, не помешал вам, господа?..
— Я пригласил вас сюда, мистер Крук, чтобы официально уведомить о том, что господа, находящиеся перед вами… — Кай прервался и перехватил взгляд Советника, застывший на Микисе. Тот тоже смотрел на высокого гостя как на привидение. — …Господа, находящиеся перед вами, — повторил он, — совершенно добровольно ставят вас в известность о местонахождении похищенного с лайнера "Ригель" груза. Вот сопроводительные документы. Как можете убедиться, они в полном порядке…
— Вы в своем уме, следователь? — вперив взгляд в голограмму. — Это же какая-то второсортная порнография!..
— По-моему, вы обращались ко мне как к сотруднику органов дознания, а не как к эксперту в области изобразительных искусств. Все, что я могу констатировать…
Нарастающая вибрация, начавшая пронизывать орбитер с какого-то не уловленного ими момента заставила всех замолчать и повернуться к дисплеям.
— Вы что, вызвали десант? — спросил Том.
— Крук? — только и сказал вопросительно Кай.
— Это не десант, господа. Обратите внимание на контур корабля, -
глухим голосом сказал тот, простирая руку к экрану. Думаю, что это переоборудованный рейнджер. Значит, люди дона.
— Отступаем на пятый склад. Там оружие и стройматериалы для базы на Пятой, — скомандовал Том. Можно забаррикадироваться. Рубку перекрываем наглухо. Здесь как в сейфе, надежнее…
— Я останусь с ней, — сказал Билл.
— Не глупи. Там будет стрельба, а здесь она вне опасности.
Кай отметил, что нет худа без добра — стремительно юркнувший за всеми
в проход Советник не слышал этого разговора.
Пока Том тащил по проходам еще упиравшегося Билла, Палладини ухватил Кая за отвороты пиджака и яростно зашептал, давясь слюной:
— Если вы думаете, что я не смогу спасти вам жизнь, так нет, смогу! (В этот момент их чуть не раздавили сомкнувшиеся броневые плиты, перекрывшие вход в рубку. Слава Богу они уже были снаружи).
— Вы сошли с ума, Микис! Быстро в убежище!
— Я уже не могу сказать вам там… Только сейчас! Слушайте сюда…
Это походило на игру в прятки, в самом начале. Только играли в нее взрослые дяди в тяжело бухающих по металлу кованных ботинках. Временами перед носом у кого-то из бандитов с гулким лязгом смыкались бронированные ворота и тот начинал плутать по стальному лабиринту, тихо перекликаясь по рации со своими. Наконец, после многократного "здесь они, здесь!", нападавшие разместились во всех выходах в коридор, по периметру окружавший склад. Кай с досадой смотрел как вяло гаснут на стенах красноватые пятна от ударов бластерами с той стороны.
"Пожалуй, они попросту поджарят нас здесь…" — подумал он. Выстрелы прекратились и загремел внутренний интерком.
— Слушайте! С вами говорит дон Себастьян ди Носименто! Лично! Даю слово Носименто, что всякий, кто раньше, чем я досчитаю до ста, выйдет в проход с поднятыми руками и без оружия, останется жив. Вы знаете, зачем мы пришли. Отдайте товар и проваливайте ко всем чертям! Начинаю считать! Раз…
— Дайте мне микрофон, — повернулся Кай к Тому. — Спасибо. Слушайте, дон, вы не боитесь попортить товар?
— А он с вами?
— С нами, — уверенно соврал Кай. — Но у нас есть здесь кое-что и
получше.
— Это что же?
— Это голова того парня, что дал вам наводку. Пока она у него еще на
плечах. Право, есть о чем поговорить…
— Покажите!..
— Разумеется. Только без фокусов! — он передал микрофон удивленно
взирающему на него Тому и подкинул в руке "Дятел".
Потом повернулся к стоящему справа.
— Отдайте оружие и пойдемте, Шакал.
Советник Президента ограничился брошенным на Палладини взглядом,
полным крысиной злобы. Потом аккуратно вручил Каю свою "Беретту", пригладил жиденький хохолок и двинулся к П-образному тамбуру главного выхода, подгоняемый стволом, который упер ему в спину Федеральный Следователь. Не говоря худого слова, подхватил разрядник и последовал за ними Фред Робинсон.
— Эй, мы на главном выходе! Повторяю — без фокусов!
— Фокусов не будет, сынок, заверил его дон.
— Ну же, пусть Шакал покажется…
Кай завел ствол под подбородок Советника и повелительно кивнул. Тот
еще раз пригладил волосы и застегнул все пуговицы пиджака. Так он и умер — застегнутым на все пуговицы.
Едва Крук шагнул во внешний проем тамбура, очередь ручного пулемета
прошила его. Шакала отбросило к стенке, поле чего он, словно
продырявленный манекен рухнул лицом вперед, на мгновение образовав
прикрытие, из-за которого Фред успел дать два разряда, ориентируясь на вспышки выстрелов.
И еще — на звук на редкость не вовремя зазвучавшей "Паломы".
Затем космонавт рванулся назад, отбросив спиной внутрь помещения
замешкавшегося Следователя. Заслонки тамбура сомкнулись, приняв на себя бешеный град пуль.
Несколько мгновений динамики интеркома извергали непонятный треск, а затем истерический голос завизжал на всю "Валгаллу":
— Святая Мадонна! Они угрохали дона!!! Вперед ребята! Искрошим придурков!!!
Первая атака осиротевших бандитов захлебнулась, не оставив, впрочем надежды на то, что порядком пострадавшие двери четырех тамбуров выдержат вторую попытку прорыва.
— Надо-же, своего не пожалели, — с досадой бросил в наступившую тишину Фред. Видно господин Советник не слишком высоко котировался среди прочего дерьма…
— Кстати, о дерьме, — Том отплевывался от застрявшей зубах, начисто сжеванной сигареты, — хватайте мешки с цементом и будем по-новой баррикадировать тамбуры. Еще продержимся. И где этот ваш Палладини? Кай бросил взгляд на залитое тусклым светом аварийного освещения складское помещение. Странствующего предпринимателя не было видно. Господи, как не помешал бы сейчас Страж…
— Что за звук? — спросил уже примерившийся подхватить мешок Шрайдер.
— Кажется, режут стену плазменным резаком…
— Нет, это у вас, — сказал Фред, обращаясь к Следователю.
Снова загремели выстрелы. Кай вытащил из внутреннего кармана давешний
псевдорегистратор. Зуммер в нем надрывался и сигнальный индикатор сиял раскаленным угольком.
— Ко мне! — заорал Кай. — Ко мне! Сейчас ударят индуктором!
Три двери вылетели сразу, и под прикрытием пальбы из коридоров,
бандиты стали разбегаться вдоль стен, прикрываясь оружием. И тут все кончилось.
Даже кучке защищающихся, скорчившимся в призрачно-голубом облачке защитного поля пришлось несладко — тяжелая волна депрессии захлестнула душу, почти погасила сознание, сделала жизнь невыносимой пыткой. И отступила. А по "Валгалле" словно заголосил взбесившийся зверинец. И смолк. Люди дона Себастьяна вповалку разбросанные вокруг не проявляли особых признаков жизни. Только один бородач в углу упорно пытался сунуть себе в рот дуло револьвера, но как-то не преуспел даже в этом занятии. В склад начали вбегать бойцы оперативного отряда управления. Особо не разбираясь, они уложили всех, еще стоявших на ногах, лицом вниз и деловито обыскали.
Музыкой в ушах Кая прозвучал голос шефа.
— Вот этих господ отведите в общий отсек, как свидетелей. Остальных -
живо в камеры. Отпустите господина Федерального Следователя…
Отряхивая с одежды пыль и мусор, Кай отметил про себя, что бронежилет придал его руководителю окончательное сходство со стратостатом.
— Как понять столь своевременное появление, шеф? — осведомился он.
— Как успех агентурной работы, — шеф был явно в ударе. — И как ваш
личный успех. Мы отслеживали все ваши перемещения, Кай. Так что для нас вы были путеводной, х-хе, звездой…
"Не только для вас", — вспомнив о Страже, подумал Кай.
Еще не вполне пришедших в себя мафиози проворно вывели через оперативно разблокированную дверь. И только тогда из-под нагромождения контейнеров, двигаясь довольно ракообразным способом, появился Палладини. Поднявшись на ноги, он оказался лицом к лицу с шефом. Секунды три оба молчали.
— Ого! У вас, оказывается, и "человек-кашалот" в штате имеется?! — с непосредственностью человека, только что избежавшего верной смерти, поразился Микис.
— Сейчас я покажу тебе кашалота! — старина Барни навис над вольным предпринимателем, протянув вперед растопыренную пятерню. — Оружие! Быстро! И рукоятью вперед!
— Это, я так думаю, что только у вас, извиняюсь, в полиции таких вот идиотов содержат за счет налогоплательщиков, господин следователь, — возмущенно повернулся Палладини к Каю, — которые не могут понять, за кого кто тут есть! Подтвердите вашим дурням, что если я тут есть, так это потому, что вы меня сюда притащили сами с собой…
— Должен представить вас, Микис, шефу Следственного Управления Сектора, господину Барни Литлвуду, — вполне официальным тоном сказал Кай.
— Это, я скажу вам, очень кстати! — оживленно воскликнул Микис. — Тут я как раз имею одну бумагу, которую хотел отнести именно для вас.
Он извлек то ли из внутреннего кармана, то ли вообще из-под подкладки своего изрядно измазанного цементной пылью, но по-прежнему экстравагантного пиджака помятый листок со своей повинной и вложил его во все еще протянутую руку шефа.
— Вы ведь не думаете, что у меня есть оружие? Если да, так нет! Я терпеть не могу все эти огнестрельные предметы! И даже ножа, чтобы резать яблоки, не имею на себе!..
— Пусть он помолчит хоть секунду! — рявкнул шеф, вертя перед глазами неожиданно всученный ему документ.
— В самом деле, не надо так много говорить сейчас, — сухо сказал Кай.
— Не забудьте только главного, — он повернулся к шефу. — Господин
Палладини хотел бы передать в руки представителей закона находящийся в розыске предмет — я имею ввиду серебряное яйцо работы Фаберже. Одновременно он просит обеспечить его безопасность.
Последовала немая сцена.
— Черт возьми! Где оно?!! — заорал шеф.
— Во внутрижелудочном контейнере, я думаю. Потребуются, естественно,
услуги медиков, — Федеральный Следователь старался не смотреть на своего бывшего попутчика… — но при современной технике… Ведь вам все равно это предстояло, Микис — еще на борту "Ригеля" — помните, вы собирались прилечь в корабельный госпиталь. Сразу после доставки груза с Мелетты… Судовой медик был в деле? Ведь рассчитаться вы должны были где-то на следующее утро?..
— Через пару дней и швов не останется, — бодро утешил клиента Барни.
— Если мне скажут, что в полиции нет догадливых людей, так я этому
больше не буду верить, — сказал, опускаясь на ящики, мистер Палладини. Вид у него был потерянный.
— Мы постараемся подвести ваш случай, Майк, под положение о вознаграждении. Если исходить из суммы страховки, это поправит твои дела. Надолго, — наконец смог выдавить из себя Кай.
— Не мучайтесь, следователь, — начиная приходить в себя отозвался Палладини. — Вы, в общем-то, честно играли. И вообще, если взять полную цену, так это — не мой репертуар, нет… Я бы дело не вытянул…
— Ребята, — шеф обратился к последним трем бойцам, оставшимся на месте великого сражения, — немедленно доставьте мистера… одним словом, вот его на борт и не отходите ни на шаг! Разместите в моем личном боксе.
Он подождал, пока ставшего невероятно кротким Микиса выведут, и повернулся к Каю.
— Это… это невероятно! За каким чертом вы так законспирировались?
Неужели все знали заранее?
— Ничего я не знал… — возразил было Кай, но шефа уже несло по волнам красноречия. Принимая во внимание, что не так уж часто приходилось сотрудникам Управления выслушивать похвалу из уст Бегемота Барни, никто из оставшихся в помещении (а остались лишь Кай и Ясиновски) не спешил его прерывать.
Впрочем, слушал Федеральный Следователь дифирамбы шефа довольно скептически. Дров было наломано достаточно. По древней неписанной традиции Управления, подставивший лоб под пули, считался, в девяти случаях из десяти, бракоделом. Дела делают не так. Скучные люди без шума и треска уводили других скучных людей в наручниках или просто уносили в архивы дискеты с показаниями. Часто дискеты сочились кровью. Но никогда — в прямом смысле этого слова. Так должны были кончаться хорошо сработанные дела — скучно и никак иначе.
С этой точки зрения дело Фаберже было сработано из рук вон плохо. Лишь уникальность объекта и политический резонанс операции возносили шефа и всю группу выше практической досягаемости критики. Мало того, принимая во внимание предстоящую компанию в прессе, драматические эффекты были даже желательны. Удивительно, что идя на дело, еще и репортеров с собой не прихватили…
— Мы оформим ваш вызов из отпуска задним числом — как меру конспирации, — закончил шеф. — И суточные, разумеется, оформим по высшему разряду…
— Только до сегодняшнего дня, не далее, — заметил Кай. — Люк меня заждался. Люк и его форель…
— Но главное не в этом! Готовьтесь перебираться в новый кабинет, мой друг. Вы это заслужили…
Спохватившись, шеф повернулся к рыжим бакенбардам пана Юрека.
— Я никоим образом не умаляю того вклада в общий успех, которым мы
обязаны вам инспектор… впрочем, я думаю, правильнее сказать будет уже — Следователь. В нашей обойме, кажется, будет небольшая передвижка. Снизу вверх, снизу вверх, мальчики, — добавил он, похлопывая по плечу Ясиновски. — И раз уж мы знаем теперь вашу слабость, пан, обещаю, что первое же дело по антиквариату, которое пойдет через нашу контору…
— Пся крев! — слабым голосом сказал Юрек в пространство. — Это Санди сосватал меня вам с этим делом? Мой опекун, царствие ему небесное — двоюродный дядюшка, из жмотов жмот — был антикваром, надо вам сказать. Так что вся молодость у меня замешана на возне со всяким древним хламом и на разговорах о нем. Из-за проклятого скупердяя я вместо Академии искусств пошел по юридической линии. Условия завещания… Так что я знаю о проклятом старье все, что стоит знать, и ненавижу его, как никто в Галактике. Это, между прочим, знает все Управление. Кроме вас, шеф.
С этими словами новоиспеченный Следователь оставил шефа тет-а-тет с Каем.
— Кстати, еще одно лицо в этом деле заслуживает поощрения, — снимая некоторую неловкость ситуации, сказал Кай. — Или хотя бы отдыха. Тот, кто рискует больше всех нас, вместе взятых — ваш источник; Старый Крот Рамирес, если не ошибаюсь. Конечно, его нельзя провести через официальные документы, но есть ведь способы…
— Насчет догадливости вашей, этот, как его… подопечный ваш, одним словом, правильно заметил, — шеф отдуваясь, пробовал на прочность различные предметы, которые могли бы послужить ему сиденьем, и отвергал их один за другим. — Но не считайте нас столь неблагодарными — Крот считает свою фамильную месть еще… далекой, скажем так, от завершения, и всякое материальное вознаграждение отвергает в принципе… Думаю, потому еще и не погорел. И об отдыхе тоже не помышляет. Перед ним сейчас открылась соблазнительная перспектива продвижения — из садовников прямо во дворецкие…
— Ну хотя бы его приемному внуку можно организовать стипендию в приличном колледже? Такие вещи легко провести вполне анонимно…
— Об этом стоит подумать…
— Кстати, о повышениях, — помолчав сказал Кай. — Вы переоцениваете
мои заслуги. Я никоим образом не причастен к собственно возвращению… изделия Фаберже. Это, шеф, типичная явка с повинной…
Идиллические сумерки сгущались над громадой фамильного парка Великого Кирилоффа. Уже начинал ощущаться в воздухе аромат диковинных ночных цветов. Не слишком твердой походкой хозяин имения спустился к выточенной из ослепительно белого камня беседке и нетерпеливым "А теперь пшел вон!!!" отослал техника, располагавшего на агатовом столике дисплей и пульт сенсорного управления. Десяток пришедших по суперсвязи сообщений уже полностью очертили перед Большим Киром размеры и бедственный характер последних достижений объединенных сил галактического криминалитета на мелеттском "участке работы", как еще со времен членства в Политбюро называли такие вещи в их древнем роду. Оставалось лишь бросить общий взгляд на поле боя.
Экран разверзся объемным окном в мир галактических новостей. Пошарив по меню текущих информационных программ, Большой Кир остановился на программе "Независимого TV Мелетты". Потом огляделся и, заметив застывшую невдалеке фигуру Рамиреса, оснащенного передвижным столиком с батареей наиблагороднейших жидкостей, жестом подозвал нового дворецкого.
— Как сообщает успешно конкурирующая даже с нашим каналом компания "Мираж", — вещал спортивного вида комментатор, — в результате стихийных демонстраций телезрителей, вызванных заявлением авторов сериала "Полицейский участок 1313" о предстоящей смене ряда исполнителей ролей и технических сотрудников, участвующих в создании этого популярного в народе фильма, достигнуто согласие между прокуратурой столицы и дирекцией "Миража", в соответствии с которым прокуратура отказывается от возбуждения уголовных дел против обвиняемых в шантаже и мошенничестве сотрудников "Миража", а последний выплачивает пожелавшим остаться анонимными пострадавшим компенсации, размер которых…
— Идиотизм, — изрек хозяин планеты и поместья, наполняя серебряную чарку. — Какое-то неконтролируемое жулье на студии, четверть расходов которой оплачивает мой клан… — Подумав, он отодвинул в сторону чарку и, презрев нормы застольной эстетики, наполнил водкой фужер для шампанского.
— Сгущается мрак вокруг расследования аферы "Крук-Носименто". Как утверждают хорошо информированные источники, вскрытие сейфов покойного Советника Президента повлекло за собой подводное извержение вулкана в высших эшелонах власти. Сегодня утром Верховный Комиссар Сектора отказался комментировать…
— Скотина Боб! — выдохнув воздух после проглоченной дозы "Смирновской", — произнес Кир. — Даже подохнуть не смог так, чтобы не угробить все дело. — И закусил вовремя поданным корнишоном.
— На фронте борьбы с преступностью есть, однако, и свои победы, — уверенно продолжал диктор. — На этих кадрах вы видите момент церемонии передачи полковником Леонардо Лукасом и господином Барни Литлвудом, главой криминального отдела Федерального Следственного Управления, произведения известного скульптора Хулио Карабаса, похищенного во время памятного вооруженного инцидента на "Ригеле" ее законному владельцу — почетному гражданину Трех Столиц Мако Тарквини. Совместные усилия Федерального Управления и полиции Мелетты привели к тому, что прискорбный эпизод можно считать полностью исчерпанным. К сожалению, апофеоз этого скромного торжества был омрачен неожиданным заболеванием счастливого обладателя представленного на экране изваяния. Медики относят левосторонний паралич, сразивший господина Тарквини в момент передачи ему статуи за счет инсульта, вызванного этим приятным потрясением. Больной доставлен в лучший… — на экране тем временем предстало само прославленное изваяние и, несколько неуместно счастливо улыбающийся, его творец, вкупе с санитарами, бодро уносящими с места действия носилки с перекошенным Мако.
Если бы не заранее присланные Кавабатой и Саттоном сообщения — поспешные доносы на дона Себастьяна и друг на друга, жертвой потрясения стал бы не только Макарони. По крайней мере, повторное наполнение фужера крепчайшим пойлом сопровождалось виртуозно-непарламентскими высказываниями. Сам же бокал, опустев, полетел в экран. В отличие от уникального хрусталя, последний был небьющимся, что позволило заступившей на место подтянутого диктора щеголеватой мулатке успешно довершить обзор криминальных новостей Мелетты. Вспышку межклановой вендетты, охватившую все восемь крупнейших городов юридически автономной планеты, специалисты, по ее словам, считали, несмотря на ее ожесточенность, все-таки преходящим явлением, неспособным сколь-либо существенно повлиять на победное движение мелеттского общества к торжеству демократии и общечеловеческих ценностей, хотя принимая во внимание еще и положение дел с аферой Крука, песенка нынешнего режима, видимо, все-таки спета.
— Несмотря на обилие жертв, среди которых имеются как крупные криминальные авторитеты, так и лица, известные в политике и бизнесе, — бодро продолжала ведущая, — прокуратурой не получено еще ни одного иска от пострадавших, что свидетельствует о том, что законопослушная часть населения все-таки не втянута в уголовные разборки. Общество Защиты Животных, однако, в своем еженедельном послании к Президенту заявило…
— Выключите это блудословие, Рамирес, — не очень твердым языком распорядился Большой Кир. — Бестолковые суки, кажется еще и п-правительство свое по неосторожности спихнули на хрен… К-кто, я спрашиваю, кто возьмется у них, в бардаке этом п-править? Он поднялся и пододвинул к себе новый фужер, но, поразмыслив, вылил половину его содержимого на Тертарианские флоксы, украшавшие беседку. Инопланетная флора, однако, выдерживала и не такое.
Оставшуюся порцию "Смирновской" Кирилофф, однако выкушал, и совершив это, извлек из жилетного кармана записку. Некоторое время он изучал ее, и без того хорошо известное ему, содержание.
"Папа, — гласило это, изящным, но слишком, пожалуй, твердым почерком написанное послание, — просто удивительно, что именно в лице Тино я встретила единственную живую душу, которой столь же отвратительна вся та угрюмая шушера, что окружает тебя и всех нас. Мы поняли друг друга (хотя Тино все-таки не силен в вопросах истории искусств) и решили продолжить свой жизненный путь вместе и вдали от всех вас. Я, разумеется, не указываю, куда и как мы отправляемся, но предупреждаю, что пристрелю каждого, в ком заподозрю посланного тобой преследователя, несмотря на все отвращение Тино к насилию".
— Все-таки чувствуются гены нашего клана, — с гордостью пробормотал Большой Кир. — Ведь и вправду пристрелит, зараза. Несмотря на все его отвращение…
"Что касается средств к существованию на первое время, то я напоминаю
тебе, что ты всегда говорил, что коллекцию нэцкэ, которая украшает
восточный кабинет твоего домика на озере, я могу считать своей (тебя так
умиляло, когда я играла с ними в детстве). Прощай, папа и, как говорили
наши предки, не поминай лихом свою непослушную дочь
Алену."
— Насчет нэцкэ — тоже чувст-твуется п-прирожденный вкус и х-хватка… — констатировал Кирилофф. — Наследственная… С-скажи, Рамирес, старый мой крот, что происходит с ч-человечеством? Ну что? Проститутки с телевидения осмеливаются воровать самостоятельно, полиция надувает м-ма… м-мафию… А капо ди тутти капи, вместо того, чтобы положить к-конец этому беззаконию, начинают сводить столетней давности счеты… И д-даже дети перестали уважать своих родителей… С-скажи, Рамирес, — он демократично оперся о плечо дворецкого, — т-ты меня уважаешь?
После чего, в полном отключении рухнул в кресло. Этим он избавил собеседника от необходимости кривить душой.
