Лунный паром «Валерий Быковский».
Главная рубка
В переходном отсеке царил страшный разгром и плавали трупы. Одно тело висело в воздухе, и запрокинутая голова с полуприкрытыми глазами оказалась совсем рядом с лицом Алины. Второй труп, скорчившись, застрял между нишами для скафандров. Вентиляторы не работали, и в неподвижном воздухе висели черные в тусклом аварийном освещении кровяные капли. Над входом в шлюзовую камеру то вспыхивали багровыми угольями, то гасли транспаранты предупреждения о неисправностях. В углу грудой металла недвижно застыл непонятно откуда взявшийся робот, разбросав в стороны щупальцы.
В мертвецах Алина узнала двоих террористов и против воли задержала взгляд на стиснутом мертвой рукой пистолете. Это не укрылось от живого террориста, волоком тащившего впавшую в прострацию негритянку.
– Дотронетесь до оружия, убью, – пообещал он.
В рубке тоже висели в воздухе мертвые тела. В одном из них Алина опознала террориста, двое других были ей незнакомы. Здесь вентиляция действовала, и кровь утянуло в вентиляционные решетки, к тому же работало штатное освещение, и в ярком желтовато-белом свете набитые мертвецами отсеки выглядели кошмаром. Бортпроводницу замутило, она прикрыла рот и нос ладонью и сначала не заметила прижавшегося к передней переборке второго пилота. Одной рукой тот держался за стойку, вторую прижимал к боку. Из-под ладони расплывалось кровавое пятно. Губы пилота беззвучно шевелились, широко раскрытые глаза смотрели прямо перед собой.
Оттолкнув рукой мешающегося мертвеца, Алина проплыла через рубку и помахала рукой перед лицом второго пилота.
– Женька, Женьк, что с тобой? Ты ранен? Дай я посмотрю! Где остальные?
Алина осторожно отвела руку пилота в сторону, оттянула пропитанный кровью край комбеза и, вспоров ткань ножницами, взглянула на рану. Рана казалась не слишком опасной – пуля скользнула по телу, сорвав кусок кожи и оставив неглубокую борозду, вокруг которой наливались синим и желтым цвета ушиба. Обработать рану, то есть протереть дезинфицирующей салфеткой, залить антисептическим клеем, наложить повязку и закрепить пластырем, не заняло и минуты. Но общее состояние пилота Алину тревожило. Он был явно не в себе.
– А ну-ка, дайте сюда!
Террорист одним движением выхватил у Алины аптечку, извлек оттуда флакон со спиртом и несколько одноразовых шприц-тюбиков. Несколько секунд вглядывался в маркировку, а потом внезапно начал колоть ими сквозь пластиковый бок флакона, опорожняя их внутрь. Ланир знал, что делает. Из лекарственных средств любого аварийного набора легко можно приготовить мощный стимулятор, это хорошо знают спасатели, военные врачи и… наркоманы. Благодаря чему в свободной продаже этих препаратов не найти, но в медкомплектах парома все необходимое присутствовало. Сорвав с флакона крышку, он сунул трубочку горловины в губы пилота.
– Пей!
Тот не отреагировал. Тогда Ланир сжал пластиковые бока флакона, и струя спирта устремилась в горло Евгения. Пилот замотал головой, на глазах выступили слезы, лицо покраснело, он оттолкнул руку террориста и зашелся мучительным кашлем.
– Пей все, – снова приказал террорист. – Это лекарство!
Пилот принял у него флакон и, осушив его до конца, отбросил в сторону и начал выпрямляться.
– Женя, где остальные? – снова спросила бортпроводница.
– Остальные? – пилот поднял ненавидящие глаза и уперся взглядом в негритянку. – Нет остальных, Алин. Они… Всех их убили! Загнали в шлюз, взорвали и выбросили в космос! Всех!
– Кто «они»? – опешила Алина, переводя взгляд с террориста на негритянку и обратно.
– А вот мы сейчас и узнаем, – зловещим тоном пообещал террорист и тряхнул негритянку за плечо. – Ну? Кто вы? Сколько вас?
– Я Дарси Хендерсон, – бесцветным голосом произнесла та. – Капитан воздушно-космических сил Североамериканского союза.
– Кто? – озадаченно переспросил террорист. Кажется, он ожидал услышать в ответ что-то другое. – А остальные?
– Остальные контрактники, – пояснила негритянка. – Наемники. Кажется, из GSS. Я лишь выполняла приказ доставить их на борт. Нас было всего четверо. И робот.
– Вы! Вы всех их убили! – снова выкрикнул Евгений.
– Не я. Я… Я думала, что их цель – проведение… – она покосилась на Ланира, – операции по ликвидации террористов. Бог знает, какие инструкции были у них на самом деле.
– Теперь от тех инструкций мало толку, – пожал плечами террорист. – Господин Родионов, вы теперь единственный член экипажа. Ваша задача остается неизменной. Паром должен совершить посадку на Ал-Субайх. Время не ждет, до начала торможения у нас остается минут сорок…
– Не будет никакой посадки, – очень спокойно ответил Евгений. – Ни на Ал-Субайх, ни куда-либо еще.
– Не забывайтесь, пилот!
– А я и не забываюсь. Один человек не сможет посадить паром. Нужны хотя бы двое, это во-первых. Во-вторых, у нас под брюхом висит корабль этих, – он ткнул пальцем в негритянку. – В-третьих, после войнушки, которую вы тут устроили, я не дам гарантии, что системы управления в порядке. Посадка невозможна. Необходимо передать сигнал бедствия и ждать прибытия спасателей.
– Я решаю, что необходимо, а что нет, – откликнулся террорист. – Разве из рубки невозможно управлять любым устройством на борту?
– Реактором точно невозможно, – пожал плечами пилот. – Да и компьютер не позволит начать процедуру приземления, если один из постов управления будет пуст.
– Мой корабль исправен, – усмехнулась американка. – Я могу отстыковать его в любой момент. При необходимости он вместит четверых.
Ланир развернулся и без замаха ударил ее в лицо.
– Говорить будешь, когда я разрешу, – заявил он. Потом повернулся к Евгению: – А кстати, где карточки, которые вы сняли с тела Смита?
– Какие карточки?
– Карточки, которые открывают сейф.
– Я не брал…
– Врешь. – Ствол пистолета в руке террориста описал короткую дугу и уперся в лоб бортпроводницы. – Поймите, господин Родионов, я вам не враг. Я всего лишь хочу получить честный ответ.
– Да не брал я! Что там такое в этом сейфе?!
– Он и наемникам так сказал, – снова подала голос капитан Хендерсон. – Они тоже хотели что-то забрать из сейфа.
Ланир в задумчивости опустил оружие. Может, пилот и не врет. Вытрясти из него правду за сорок минут вполне возможно, но тогда он точно будет неспособен посадить паром, по крайней мере в это посадочное «окно». Следующего придется ждать сутки, а за сутки многое может произойти. Планируя операцию, Ланир и Джалили исходили из того, что достичь болтающегося на орбите парома непросто или, по крайней мере, для этого потребуется несколько дней. Последствия этой ошибки едва не стали роковыми: потеряна команда, потерян почти весь экипаж. Заманчиво, конечно, забрать из сейфа объект и покинуть паром на «американце»… Но что будет потом? Сможет ли он контролировать американку на борту ее корабля? Сможет ли заставить ее совершить посадку именно на территории Уммы, а не где-то еще? Даже если сможет, то операция прикрытия, которую Джалили считал важнейшим элементом разработанного плана, пойдет прахом.
– А вы сможете справиться с реактором, капитан? – спросил американку Ланир. – Вы ведь тоже космонавт?
– Аварийный дренаж обеспечить могу, – мрачно ответила та.
– Это нам без надобности. А постоянное энерговыделение для тормозного импульса и атмосферного участка? Да? Вот и отлично!
Потом Ланир повернулся к пилоту.
– Видите, как все просто, – сказал он. – А теперь вы отправитесь вниз и отстыкуете корабль наших, гм… друзей. Справитесь? Там всего-то и надо, что вытащить стопор из механизма открывания.
– Я справлюсь, – сказал Евгений.
– И упаси вас Аллах опять выкинуть шутку, которую вы провернули с Басалом. Если через двадцать пять минут вы не вернетесь, я… – он выразительно качнул стволом в сторону Алины, которая за все это время не проронила ни слова. – В общем, вы поняли. Время пошло.
Пока пилот находился в недрах парома, Ланир успел собрать оружие и оттащить трупы наемников и своих подчиненных из поста управления в переходный отсек, окончательно завалив ими дверцу сейфа и застывшие возле нее железные останки погибшего робота. Свое оружие он при этом из рук не выпускал, и было очевидно, что его ствол в любой момент может повернуться в сторону бортпроводницы и негритянки, прижавшихся в рубке к стойкам.
– Зачем вы это делаете? – внезапно спросила Алина. – Все это? Сколько людей уже погибло…
– Каждый из нас делает свою работу, – пожал плечами террорист и вдруг вскинул голову. – Что это?
На экране, покрытом сеткой трещин вокруг круглой пулевой пробоины, вспыхнул красный огонь, а сирена снова залилась пронзительной трелью.
– Это мой корабль, – мрачно проронила негритянка. – Шустрому мальчику удалось от него избавиться. Теперь мы имеем дырку в обшивке и взрывную разгерметизацию в отсеке, к которому он был прицеплен.
Однако через несколько секунд сирена так же внезапно смолкла.
– Этот мальчик умница, – ухмыльнулся Ланир. – Все у него получилось. Теплозащита сработала и перекрыла пробоину.
Минут через пять крышка люка дрогнула, и, отпихнув по пути мешающую ему ногу мертвеца, снизу вылез пилот. Он, покряхтывая, держался за бок, но ворот комбинезона, измазанного пылью и смазкой, был расстегнут, лицо покраснело и было покрыто мелкими капельками пота.
Ланир кивнул. Все верно, синтетические опиоиды и эфедрины лекарств, сдобренные хорошей дозой алкоголя, дали эффект, близкий к синергическому. Сейчас пилота прет, ему и море кажется по колено, раны не болят, а критический порог восприятия снижен. Эффект продлится еще около часа-полутора, а что будет дальше – не важно. Хватило бы до посадки.
– Великолепно, господин Родионов. Девятнадцать минут. А сейчас попрошу вас присоединиться к дамам. Ненадолго.
Сопроводив движение пилота пистолетным стволом, диверсант прижал к уху гарнитуру и щелкнул тумблером.
– «Кейп-Йорк главный» вызывает борт «Валерий Быковский», – бубнило там бесцветным мужским голосом. – «Кейп-Йорк главный» вызывает…
– Земля, это «Быковский», – произнес он. – Вы меня слышите?
