5 мая 2074 года.
Корабельное время: 05 часов 20 минут.
Борт лунного парома «Валерий Быковский»
Первым через вентиляционную шахту в рубку ворвался робот. Выбитая им вентиляционная решетка еще не успела долететь до противоположной стены, когда умная машина поняла, что передний пост управления пуст, и рванулась вперед. Целью робота был распахнутый люк в передний переходный отсек. Машина стремилась перекрыть его своим металлическим телом, чтобы дать возможность людям, вынужденным протискиваться в рубку по одному, развернуться и атаковать противника совместно.
Робот одним прыжком взмыл под потолок, оттолкнулся от экрана внешнего обзора (стекло покрылось сеткой трещин) и, как мячик, отразившись от потолка, прыгнул над амортизаторами командира и второго пилота вперед, к раскрытому люку.
Первого противника он увидел еще в прыжке. Тот прятался в переходном отсеке за выступом скафандрной ниши. У робота было более чем достаточно времени на то, чтобы определить направление взгляда человека (тот, привлеченный шумом, поднимал взгляд от люка в полу), заметить в его руках оружие, счесть его легитимной целью и принять решение на поражение. Вторым действием робота стала оценка собственного положения в пространстве, наложение на цель эллипса рассеяния и анализ директрисы стрельбы, с точки зрения поражения каких-либо важных систем парома, которые могли находиться за целью. За террористом была переборка, отделяющая переходный отсек от короткой шахты, ведущей в багажное отделение. Скафандры и линии осветительной сети в перечне систем, которые следовало бы сохранить во что бы то ни стало, отсутствовали. Тактический экстраполятор, основываясь на угловой скорости перемещения ствола пистолета, который сжимал в руке террорист, предсказывал, что тот займет оптимальное для стрельбы положение раньше, чем корпус робота достигнет люка, и рекомендовал открыть огонь немедленно. Но жесткий алгоритм, которому подчинялась машина, не позволял это сделать. Конструкторы Спиди учитывали, что в невесомости отдача двух стволов отбросит робота назад, а значит, стрельба не должна вестись до того, как тот займет устойчивое положение. Вот и теперь, до момента, когда металлические щупальцы вцепятся в проем люка, цепи стрельбы оставались блокированными.
Роботу не хватило доли секунды – человек выстрелил первым. Диверсантов отряда «Магавир» особо тщательно обучали стрелять навскидку по внезапно появляющейся цели. Сурра еще не успел осознать, по кому стреляет, когда нажимал на спуск и бил чуть правее геометрического центра цели, туда, где должно было бы находиться сердце, будь его противник человеком.
Тяжелая пуля, неспособная пробить даже легкий бронежилет, но вполне способная отправить его носителя в нокаут, проломила корпус робота и, почти не снижая скорость, врезалась в слоеный бутерброд чередующихся слоев титана и керамики на кевларовой подложке.
Бронированная пластина, защищающая спереди хрупкие оптотронные схемы машины, пробита не была, но прогнулась назад, смяв делитель мощности. Оба левых щупальца робота бессильно обвисли и сорвались с обреза люка, когда мгновением позже Спиди открыл ответный огонь.
Робот был вооружен двуствольной стрелковой установкой под пистолетный патрон 4,7 миллиметра такой низкой пробивающей способности, что почти нигде не нашел себе применения. Зато скорострельность ее составляла тридцать выстрелов в секунду. И когда оба парализованных щупальца соскользнули с обреза люка, а линия прицеливания резко ушла влево, вынудив робота прекратить огонь, в человека попало не меньше восьми пуль, отбросивших его назад в облаке капелек выплеснувшейся из ран крови. Тактический экстраполятор машины решил, что вероятность поражения цели составляет не менее девяноста пяти процентов, пометил террориста значком «пораженная цель» и потерял к нему всякий интерес.
Успех следовало развивать, и всего два действующих щупальца не помешали машине ворваться в переходный отсек. Следующими робот через прозрачное окно гермодвери заметил трех человек, скрывающихся в шлюзовой камере. Приводы наведения дернулись, совмещая линию прицела с новой целью. Но прежде, чем машина смогла это сделать, прячущийся за открытым люком Басал дважды выстрелил в заднюю часть работа. Тяжелые пули вывели из строя источник питания, сокрушили схемы, из которых состоял мозг робота, и Спиди прекратил свое существование, мертвой тушей врезавшись в переборку, куда его откинул импульс попаданий.
За это время в помещение переднего поста управления успел ворваться только идущий следом за роботом Пол. Поняв, что Спиди выведен из строя, и не зная, сколько террористов находится в переходном отсеке, он швырнул туда гранату. Граната была скорее шоковой, чем боевой. При взрыве она давала ослепительную вспышку и плотный поток пластиковой шрапнели, способной оглушить и дезориентировать человека, но сравнительно безопасный для оборудования. Граната пролетела отсек насквозь, ударилась о задраенный люк в пассажирский салон и с оглушительным грохотом взорвалась.
Корабельный компьютер счел вспышку от разрыва началом пожара на борту. Завыла сирена, вылезающих из вентиляционной шахты наемников обдало серым облаком противопожарного порошка, но они, не мешкая, ворвались из поста управления в переходный отсек, и несколько выстрелов возвестили, что с террористами там покончено.
Евгений помог выбраться из вентиляционной шахты капитану Хендерсон, потом подплыл к своему амортизатору, отключил сирену и вручную запустил остановившиеся по сигналу пожарной тревоги вентиляторы. После чего был довольно грубо вытянут из амортизатора Ральфом и буквально за шиворот водворен в переходный отсек.
Там плавали трупы террористов, в воздухе еще висели кровяные шарики, а на членов экипажа, стучавших из шлюза в стекло гермодвери, никто не обращал внимания.
– Где карточки, открывающие сейф? – прямо спросил у Евгения Пол.
– Я… не знаю, – неожиданно для себя соврал Евгений. – Они были у сопровождающего груз человека. Но при захвате террористы его застрелили.
– А сейф с того времени открывался?
– Нет, – замотал головой второй пилот. – Совершенно точно не открывался. Вот и печать полицейского комиссара базы «Армстронг». Ненарушенная.
Наемник опустил глаза, что-то обдумывая. Имплантат, независимо от человека, оценил обстановку и сейчас настоятельно советовал перейти к запасному варианту действий. Человек, не до конца доверяя электронным чипам, пытался оценить ситуацию самостоятельно.
Что мы имеем? – размышлял наемник. – В наших руках весь экипаж парома, и это хорошо. Но террористов мы ликвидировали только двоих, и это плохо. Они оказались готовы к встрече с нами, и нам повезло, что потери ограничились только роботом. Больше так наверняка везти не будет, ведь подготовить засаду в любом из помещений парома или прикрыться заложниками для них проще простого. С другой стороны, а зачем нам освобождать паром? Цель нашей миссии находится здесь, в сейфе. Мы можем быстро вскрыть его, забрать кутриттер и уйти на «Unity». Но экипаж при этом превращается в нежелательных свидетелей… тем хуже для него. Можно, конечно, просто оставить космонавтов здесь, но тогда они, когда все закончится, расскажут о том, что видели, а это вызовет нежелательные вопросы. Зато ликвидация экипажа оставит на орбите неспособный приземлиться паром с пятью десятками заложников и двумя террористами внутри. Тут будет уже не до выяснений, что за корабль сближался с «Быковским» и с какой целью, причем ни одна живая душа на борту не будет иметь о том, кто мы такие, ни малейшего представления.
Пол оглядел своих людей. Ральф держал за шиворот второго пилота, Патрик завис над Спиди, капитан Хендерсон ошарашенно взирала на трупы из-за проема люка.
– Ральф, – Пол кивнул на сейф. – Вскроешь эту коробку?
– Без проблем, босс. Петли срежу, дверца сама выпадет.
– Дарси, ваш корабль в порядке?
– Насколько я могу судить – да.
– О’кей. Ребята, действуем по запасному варианту. Ральф займется сейфом, Патрик – экипажем.
Прошла, наверное, секунда, прежде чем наемники уяснили задачу. Ральф отбросил второго пилота к прижатому открытым люком мертвецу и начал разматывать кумулятивный шнур. Патрик оттолкнулся от переборки над останками робота и подплыл к двери шлюза, одновременно снимая с пояса гранаты.
Дальнейшее не заняло и секунды. Наемник вдавил клавишу, отпирающую гермодверь, но дал ей открыться на ширину не более чем в десять сантиметров, после чего навалился на запор и с усилием захлопнул дверь обратно. Махнул рукой, и в воздухе поплыли две металлические пластины предохранителей. Гранаты остались внутри. Еще через секунду в шлюзе грохнул двойной взрыв, ослепительная вспышка озарила окошко, тут же покрывшееся изнутри кровяными брызгами.
Гранаты, примененные наемником, были шоковыми, но взрыв в крошечном замкнутом пространстве шлюза не оставлял шанса выжить никому из находившихся в нем людей, и он это учитывал. Но двух других вещей он учесть не мог. Во-первых, внешний люк, ведущий в безвоздушное пространство, был рассчитан на статическое внутреннее давление, но никак не на нагрузку от взрыва. Взрывной волной его сорвало с запора и выбросило в космос, а следом за ним остатки воздуха и газы разрыва выбросили в пространство обезображенные трупы Омида Танвира, Рафаэля Бьелсы и Поля Морена. Внутренняя дверь шлюза удар выдержала благодаря подпору атмосферы из переходного отсека. Автоматика, среагировав на резкое падение давления, герметизировала ее и подала в раскрытую космосу шлюзовую камеру быстротвердеющий в вакууме состав.
Во-вторых, вспышка, пусть и произошедшая за небольшим по площади окном, на секунду ослепила всех присутствующих, вынудив их с проклятиями прикрыть лица руками, а потом пытаться проморгаться, утирая выступившие слезы.
Первым, как это ни странно, опомнился Евгений. Разумом он еще не успел понять, что остался последним живым членом экипажа, но какие-то древние, оставшиеся с рептильных времен структуры мозга уже слали телу четкий и недвусмысленный приказ: бежать!
Люк в передний пост загораживала женщина, но второй пилот вслепую ухватил ее за отворот комбинезона и рванул на себя, освобождая проход. Потом оттолкнулся от обреза люка и взмыл вверх, надеясь перескочить амортизаторы и аппаратуру и, оттолкнувшись уже от потолка, головой вперед нырнуть в вентиляционный канал.
Сирена продолжала надрываться. Сзади ударил выстрел, и пуля на глазах у Евгения врезалась в кокон амортизатора, оставив обширную вмятину с маленькой пробоиной в центре, из которой неслышно в окружающем реве ударила наружу тонкая струйка пара. На потолке второй пилот на мгновение замешкался, ободрав руку о плафон освещения, и за это мгновение понял, что плану удрать через вентиляционную шахту суждено остаться нереализованным. Потому что оттуда в рубку тоже лезли вооруженные люди.
Грохот выстрелов застал Азрака и Ланира карабкающимися из отсека плазмотронов на аппаратную площадку, и Ланир сразу же понял, что они опоздали. Сверху из вентиляционной шахты донесся звук очереди из чего-то очень скорострельного, дуплетом грохнули «Фастеры», потом раздался взрыв, и все потонуло в вое сирены, сквозь который донеслись еще несколько выстрелов. Это, как понял Ланир, добивали раненых.
Торопиться больше не было смысла. Если штурмующие пришли за артефактом, то закрытый сейф должен задержать их на несколько минут. Вряд ли они оставят кого-то стеречь шахту, по которой пришли сами, но осторожность не помешает. Террористы успели проползти по ней до самого выхода, когда впереди снова что-то взорвалось, и Ланир решил, что медлить дальше не имеет смысла и атаковать надо немедленно.
Первым, кого он увидел, выбравшись из вентиляционной шахты, был распластавшийся под потолком второй пилот. Думать, откуда он тут взялся, было некогда, поскольку из люка в кормовой переборке лезли сразу двое вооруженных людей. Ланир выстрелил в их сторону в узкую щель между амортизаторами пилотов, не попал, но заставил искать укрытие. Сам он, держась возле пола, шарахнулся влево, пытаясь одновременно не потерять спиной переборку, чтобы при выстреле не унесло отдачей, и достать противников, укрывающихся за желтыми коконами амортизаторов. И, конечно, освободить место для маневра лезущему следом Азраку.
Противникам следовало отдать должное. Кем бы абордажники ни были, они сообразили, что противник обошел их по той же вентиляционной шахте, по которой в рубку проникли они сами. И немедленно контратаковали, видимо, надеясь запечатать этот узкий проход, не дав оппонентам развернуться в рубке. Но было уже поздно. Рубка наполнилась треском выстрелов и пороховой гарью. Не рискуя высовываться, наемники и террористы пытались поразить друг друга вслепую, прижимаясь к полу и поднимая над укрытием только руки с оружием. Это заняло несколько секунд, по истечении которых и до тех, и до других дошло, что ситуация патовая, поскольку тот, кто решится действовать первым, наверняка проиграет.
Евгений, вцепившийся в потолочный поручень, отлично видел и наемников, и террористов, но и сам торчал на виду у всех, боясь даже пошевелиться. Мелькнула мысль попытаться отодрать потолочную панель и удрать через кабельный канал, но он ее сразу отбросил – туда не пролез бы и лилипут. Мимо него, с басовитым жужжанием вращаясь в воздухе, пролетел свинцовый блин – одна из смятых при ударе о переборку пуль. И в этот момент на пилота обратил внимание Ланир. Он еще не знал о гибели остального экипажа, но вполне ясно осознавал, что без содействия этого человека поставленная группе задача выполнена быть не может. Но второй пилот был здесь, прочие же космонавты в рубке отсутствовали и, с точки зрения Ланира, чья вселенная сжалась сейчас до размеров этого помещения, крест-накрест перечеркнутого следами пуль, как бы вообще не существовали.
– Пилот, ко мне! – рявкнул он.
Евгений вздрогнул, но с места не сдвинулся. Зато на него тут же обратили внимание наемники. Патрик, продолжая следовать отданному в переходном отсеке приказу, вскинул вверх оружие, но совершил ошибку, прочно опершись спиной туда, где пол соединялся с переборкой. Ланиру потребовалось, оттолкнувшись ногой, проскользить каких-то двадцать сантиметров, и основание пилотского амортизатора перестало прикрывать голову наемника. Тот, так и не выстрелив, дернулся было обратно, но не успел это сделать. Ланир спустил курок, почти не глядя, точно зная, что не промахнется.
Гибель одного из своих внесла замешательство в ряды противника, и этим воспользовался Азрак. Он, подчиняясь невысказанному приказу Ланира, который принял через имплантат, резко прыгнул вверх и, упираясь в потолок, рванул тело пилота на себя, стремясь втащить его в условно безопасную зону в нижнем углу рубки. Оба наемника, заметив это движение, открыли огонь одновременно. Одна пуля слегка задела бок пилота, вторая ударила террориста точно в грудь. Его ответный выстрел цели не достиг.
Зато Ланир, пользуясь этим, сделал единственно верный ход. За долю мгновения, пока внимание наемников было отвлечено наверх, он выскочил из-за стойки с аппаратурой и двумя выстрелами почти в упор расстрелял рыжего наемника с вившейся по щеке синей змейкой. Отдачей его отбросило назад и спиной приложило о какой-то агрегат, занимавший угол рубки. Этим он открылся и потерял подвижность на несколько долгих мгновений, вполне достаточных для того, чтобы самому быть убитым. Но последний оставшийся наемник, лишившись двух своих товарищей, запаниковал. Ему внезапно показалось, что их атаковали не двое, а гораздо больше террористов, а второй пилот, которого они не успели прикончить, тоже находится на их стороне и, приведя их сюда, намеренно завел наемников в ловушку.
Его имплантат, пользуясь этими обрывочными сведениями, выдал рекомендацию на срочное отступление, но на этот раз у человека, в чьей крови бушевал настоящий адреналиновый шторм, не было ни малейшей возможности отнестись к этой рекомендации критически. Оттолкнувшись от основания, на котором в рубке были установлены амортизаторы, он, как пробка из бутылки с шампанским, вылетел в переходный отсек быстрее, чем сам мог от себя ожидать, открыл люк в пассажирский салон, схватил за руку укрывшуюся за выступом переборки Дарси, которая с гибелью экипажа «Быковского» была единственным его шансом на благополучное отступление, и, таща ее за собой как на буксире, устремился вперед.
