21. Планета, которая будет

Маэстро поправил очки. Нацедил себе какого-то вина, залпом выпил. Он упорно избегал смотреть мне в глаза.

– В таких случаях лучше помогает спирт, – сухо сказал я. – Коктейль «Ностальгия»…

Маэстро выудил из бутылочек маленький прозрачный графин. Поморщился, глядя на бесцветную, несущую временное забвение, жидкость. Пробормотал:

– А почему бы и нет…

Жидкость просочилась сквозь хрустальные стенки графинчика и всосалась Маэстро в ладонь.

– Не люблю вкус спирта… и запах, – чуть виновато объяснил он. – Пусть уж сразу в кровь…

– Фокусник. Не переборщи с дозой.

Маэстро опьянел на глазах. Ухмыльнулся, сказал:

– Ерунда, принц… Разреши тебя так называть? В документах и отчетах ты проходишь под этим псевдонимом… Все вокруг нас так иллюзорно. И ты можешь вытворять подобные штуки… как и отрезветь в долю секунды. Только пожелай… Принц, почему вы отпустили остальных сектантов?

Теперь уже я отвел глаза. Маэстро только что просмотрел видеоматериалы «Гонца».

– Сектантам хватило и одного убитого. Остальные до конца своей жизни сохранят страх перед Землей – планетой Сеятелей.

– Да уж. Голыми руками…

– Замолчи!

– Странно, – задумчиво сказал Маэстро. – Я стал бояться тебя, принц. Хоть я и привидение, но…

– Маэстро! – Я оборвал его философствования. – Хватит об этом. Рейдер сожжен. Сектанты отправлены на свою планету – с приказом замаливать грехи пятьсот пятьдесят лет…

– Этим они и занимаются в настоящем. Но я никогда не интересовался причиной. Маленькая курьезная секта…

– Маэстро! Я сделал для Земли все, что мог. Я спас ее. Вы скажете, что это было неизбежно, даже наш поединок потому и был проигран вами… Все потому, что в главном потоке истории было свершившимся фактом – принц планеты Тар победил сектантов. Ладно. Не будем заниматься софистикой. Но, наверное, я имею право на награду?

– Какую? – На лице Маэстро блуждала пьяная улыбка.

– Расскажите мне о настоящем. О времени, в котором вы живете. Настоящий вы, а не ваш эмоциональный модуль. О том времени, в котором Земля вошла в галактическую цивилизацию. И, конечно, причину.

Маэстро мгновенно протрезвел.

– Какую причину?

– Зачем понадобилась колонизация прошлого. С чем вы столкнулись, потомки? Что вас напугало?

– Вот даже как… Сергей, знание о будущем иногда весьма тяжело. Вам же будет проще не знать всего.

– Говорите, Маэстро. Я могу затребовать информацию от Храма. Но приятнее узнать все от человека.

Я закурил. Маэстро разглядывал меня, продолжая колебаться. Потом кивнул.

– Хорошо, Сергей. Живите с грузом, если вам так больше нравится.

– Нравится.

Жгучий дым сладкой отравой протек по гортани. Я не отрывал от Маэстро внимательного взгляда. Кого-то он мне напоминал. Потомок…

– В две тысячи сто тридцать втором году звездолет «Тулуза» впервые в истории Земли произвел контакт с инопланетной цивилизацией, – официальным, жестяным голосом заговорил Маэстро. – Земля встретила чужих. Иную расу. Другое племя.

Он словно не находил слов, путаясь в синонимах и повторяясь. Но я чувствовал – за этой тавтологией скрывается нечто большее. Отсутствие определения…

– Как вы их называете, Стас?

Маэстро взглянул на меня с благодарностью.

– Фанги. Это самоназвание, они используют звуковую речь… Мы встретили фангов…

Он замолчал, уставившись в празднично накрытый стол. Словно его вновь охватило опьянение…

– Прошел год, прежде чем люди поняли ситуацию. Мы или они. Кто-то должен был уйти. Люди и фанги не могут сосуществовать в одной Вселенной.

– Почему?

– Они чужие… Они… фанги. Сергей, не считайте людей будущего расистами. Этот термин подходит лучше всего. Но мы не расисты. Вы знаете ц-трэсов? Цивилизация пернатых гуманоидов… Они будут полностью уравновешены в правах с людьми и жителями колонизированных планет. Мы можем и будем с ними сотрудничать.

– А с фангами – нет? Они настолько не похожи?

– Они вполне гуманоидны… Они ближе к нам биологически, чем многие наши потомки. Те же клэнийцы – разве они похожи на людей? А обитатели Пэла?

– Ну а фанги? – Я выпустил в потолок струю дыма, прикурил новую сигарету от старой. – Они людоеды? Садисты-завоеватели? Откладывают яйца в человеческих желудках? Развлекаются стрельбой по живым мишеням… в роли которых дети от трех до семи лет?

– Сергей, понятие бульварной литературы и фильмов ужасов сохранилось и в наши дни.

Я поморщился. Меня осадили. И за дело.

– Фанги – это существа с нечеловеческой логикой.

– Вам мало, принц?

– Объясните, Маэстро. В чем суть этой логики?

– Сергей, избавьте меня от таких лекций. Я – фантом, но эмоции у меня человеческие. Возьмите в библиотеке Храма пленки или книги о фангах. Их немало. Но основное, что вы усвоите, фанги – существа, которых невозможно понять и принять.

Я молча курил, размышляя. Что за чушь? Цивилизация, которую нельзя понять и надо уничтожить – из-за другой логики поведения. Я прочитал в свое время немало фантастики, и нигде не утверждалось такой чуши. Наоборот, если верить писателям – а мне после ожившей «космической оперы» хотелось им верить – взаимопонимание возможно со всеми. С теми, кто дышит аммиаком и хлором, похож на паука или бронтозавра… А если уж представить цивилизацию с манией завоевания, врожденной кровожадностью… Читал я и про это. Но объяснить их поведение можно с помощью обычной логики. Разве что непостижимые Странники у братьев Стругацких…

Потому и непостижимые, что никак не описаны. Когда писатель или сценарист выдумывал экзотическую цивилизацию, он лишь брал одну из сторон человеческой. Кровожадный хищник из фильма – просто инопланетный охотник, ни в грош не ставящий остальных людей. Другие абсолютно нечеловеческие герои – это лишь сверхосторожные, слишком сентиментальные, излишне гордые или предельно жестокие люди.

Думая о братьях по разуму, мы всегда ожидали встретить людей. В любом обличье – от колонии мыслящих насекомых до разумных кристаллов или плесени. Но их поведение должно укладываться в наши рамки, или…

Что ж, варианты возможны. Цивилизация, слишком уж несхожая с человеческой, может, в нашем понимании, не захотеть общения… У одного неплохого писателя разумные кристаллы написали на себе светящимися буквами: «Уходите, вы нам мешаете». И вежливые земляне улетели.

А если инопланетянин со «своей логикой» попросит землян уйти с Земли? Очень убедительно попросит…

– Ваши интересы столкнулись? – резко спросил я Маэстро.

– Да… в какой-то мере. Мы поняли, что обречены на войну. Тридцать миллиардов людей на двенадцати обитаемых планетах… Против триллионов фангов. У нас не было шансов…

– И вы решили создать армию?

– Да. Наша галактика была не исследована ни людьми, ни фангами. И мы решили произвести десант в прошлое. Проект "Х". Все области космоса, кроме ближайших к Земле, будут засеяны семенами жизни. Храмы воспитают из гуманоидных цивилизаций воинов… и поклонников Сеятелей – цивилизации-основательницы. И когда через сутки после высадки десанта в прошлое мы провели тайную вылазку на ближайшую планету, где должен был быть Храм, там оказалась развитая и очень боевитая цивилизация людей. Кстати, это был Схедмон… Теперь, в настоящем две тысячи сто тридцать третьем году, нам надо лишь активировать механизм Храмов, и триллионы людей, прирожденных бойцов, придут на помощь Земле.

– Вы уверены?

– А вы нет? Все чтут Сеятелей… тем более, что Храмы повинуются нам. Мы не собираемся принуждать кого-либо к войне против фангов, Сергей. Все, кто узнает про их цивилизацию, сам сделает свой выбор.

Я засмеялся.

– Маэстро, бросьте… Вы создали тысячи планет-крепостей, тысячи народов-армий. Всему на свете они предпочитают войну. И очень огорчены отсутствием достойного врага. Когда появятся Сеятели и укажут на чужаков-фангов – восторгам не будет предела! Все ринутся в бой…

– Сергей, когда вы ознакомитесь с материалами о фангах…

– Маэстро! Я верю… готов поверить, что люди и фанги не уживутся в одной Вселенной. Но факт в том, что вы, мои умные и добрые потомки, приготовили себе огромный запас пушечного мяса! – Стаса передернуло. – В наше время это называлось именно так. И логика ваша вполне человеческая. Может быть, фанг вас и не поймет, я же понимаю прекрасно. До меня даже доходит тот факт, что Храмы приостановили развитие всех планет примерно на одном уровне. Чтобы они не обогнали матушку-Землю и не стали опаснее фангов!

– С чего вы это взяли?

– Маэстро…

– Ну ладно. Вы правы, принц. Колонии не должны обгонять Землю в развитии – хотя бы до момента уничтожения фангов. Это заложено в план "Х".

Мы замолчали. Я вдруг осознал, что ухитряюсь курить одну и ту же сигарету пятнадцать минут. Иллюзорный мирок… Храм улавливает мои скрытые желания – и выполняет их. А ну-ка, бокал вина, плыви в мою ладонь…

Холодный хрусталь ткнулся в пальцы. Я сделал глоток.

– Откуда они, фанги?

– Из карликовой галактики, спутника нашей галактики. Раньше она имела номер и название, сейчас ее называют просто фанг-система.

– Они переселяются оттуда? Ищут жизненного пространства?

– Это человеческие термины. Они просто контактируют. К счастью, мы успели предотвратить их широкое проникновение в нашу галактику. Нам повезло, что мы живем «на окраине» и перехватили первые же корабли фангов.

– А не проще ли слетать в их галактику сейчас? И уничтожить, пока фанги не стали развитой цивилизацией?

Маэстро улыбнулся.

– Сергей! Они стали развитой цивилизацией! Это в основном потоке истории. Это уже случилось. Не забывайте – мы с вами сейчас в прошлом.

– Не забываю, Маэстро. Кстати, об этом нам и придется поговорить. Насколько я понимаю, мой след в истории Земли отсутствует?

– Да. Вы не вернулись на Землю… разве что инкогнито. А это идея! В другом государстве, под чужим именем, неприметно…

Я захохотал.

– Маэстро! Вам так не терпится сплавить меня подальше? Избавиться от конкурента по управлению Храмами? Неприметная жизнь не по мне.

Похоже, Стас обиделся.

– Я лишь предложил вариант… Вдруг вы хотите вернуться на родину? Вашего следа в истории нет. Вы исчезли навсегда. Видимо, остались жить в галактике. На Таре или другой планете…

– В прошлом…

– В прошлом.

Маэстро насторожился.

– Сейчас я объясню, что собираюсь сделать, – вежливо сообщил я. – Храм выделит мне малый боевой корабль типа «Корсар». Я погружусь в него с женой и друзьями. И улечу в будущее. То есть – в ваше настоящее. В тысяча сто тридцать третий год.

– Это безумие! – Маэстро вскочил. – Только там вас не хватало!

– Да? А Храмы считают, что я могу принести пользу для Земли в будущем. Они согласны осуществить временной переход.

– Храмы преувеличивают вашу роль в подавлении сектантов…

– Тебя бы туда, под бок кварковой бомбе! Привидение! У тебя умирали друзья?

– Да, – очень спокойно сказал Маэстро. – А у вас никто не погиб. Разве что Клэн… Даниил ведь жив-здоров.

– Это уже не тот Данька, что был в моем экипаже! Тот – погиб. Потому что должен был забыть свои приключения. Хватит с меня жизни в прошлом. Мы уходим в настоящее.

Секунду мне казалось, что Маэстро бросится на меня. Или предложит новый ментальный поединок. Но он неожиданно успокоился.

– Я не буду спорить, принц. Берите «Корсар». Но учтите, вам не удастся проявить свои таланты раньше тридцать третьего года. Вас не было в истории! Корабль вынесет вас к моменту Единения, к 11 апреля две тысячи сто тридцать третьего года. На следующий день после того, как темпоральная экспедиция проекта "Х" ушла в прошлое.

– Ну и что?

– Вы попадете к моменту колоссального галактического «стресса». Планеты узнают о Земле – родине Сеятелей. И о фангах, угрожающих всем людям. Вы окажетесь в мире накануне войны.

Я пожал плечами. Спросил:

– А нынешнее положение в галактике вы считаете миром?

Маэстро вяло улыбнулся.

– Сергей… Вы не знаете фангов. Вы и представить себе не можете, на что похожа война с ними.

У меня вдруг отпало желание спорить.

– Ничего, Маэстро. Я не очень боюсь этой войны. К тому же, мне хочется взглянуть на фангов.

Лицо Маэстро искривилось. Словно я признался в копрофагии…

– Взгляните, принц… Но ведь истинная причина другая? Вы хотите уйти от заданности своих поступков. От детерминизма.

– Да.

– Сергей, это будет ложным уходом… Старая философская проблема о свободе воли решена. Мы несвободны. Нас несет основным потоком истории – и все, что нам дано, это барахтаться более или менее энергично. Даже в настоящем, которое для вас является будущим, вы обречены делать то, что потребует от вас ход истории. Свободы воли нет.

– Свобода воли, Маэстро, это отсутствие человека, знающего твои поступки наперед. Вот и все.

Я встал – словно из этого помещения можно было уйти обычным путем. Поинтересовался:

– Мне нужно отдать Храму приказ о вашей «раскапсуляции»?

– Не обязательно. Когда вы улетите, я вновь стану для Храмов Создателем и единственным высшим контролером. Посижу здесь немного… и отключусь. Усну. До следующей плановой проверки или очередной нештатной ситуации.

– А скоро плановая проверка?

– Через десять лет. Когда позади тысячелетия, полторы сотни лет с пятнадцатью пробуждениями уже не гнетут так, как вначале.

Мы смотрели друг на друга, словно осознав, что это последняя наша встреча – в уютном иллюзорном мирке Храма.

– Все-таки мы оба земляне, – тихо сказал я. – Счастливого дежурства.

– Счастливого будущего, – так же тихо сказал Маэстро. – Удачи, принц.

Он протянул мне руку, и я не колеблясь пожал ее. Рука была теплой и твердой. Нормальная, сильная мужская рука. Маэстро оказался привидением самой высшей пробы. Теперь оставалось лишь пожелать и оказаться в ангаре Храма, где рядом с зеркальным шаром – боевым кораблем типа «Корсар» – стояли друзья. Эрнадо, Ланс, Редрак. Повизгивающий, грустный, лишенный хозяина Трофей. И принцесса планеты Тар – Терри. Моя жена.

За те два дня, что мы провели на Земле, я успел обвенчаться с ней в православной церкви. Сам не знаю, почему. Как не знаю и того, что заставило ее согласиться и на венчание, и на вечеринку с моими обалдевшими друзьями в маленьком городском кафе, и на вечер в лучшем номере самой дорогой гостиницы Алма-Аты. Очень удобно, что синтезаторы «Гонца» умели производить образцы старинных денег.

Может быть, она действительно меня любит? Принцесса Терри с планеты Тар…

Что-то упорно мешало мне уйти в свое свободное и загадочное будущее, из несуществующего уюта, где останется размышлять о случившемся Маэстро. Неизбежность? Едва ли…

– Стас, – неожиданно для себя спросил я. – Данька… Даниил, с ним все было нормально?

– Да. Вы же доставили его прямо к порогу дома. И даже проследили, кто открыл дверь – родители или бандиты с ножами. С ним все в порядке.

– Я не о том. Стас, он был счастлив?

Наступила пауза. Стас пожал плечами:

– Он был известным… великим художником.

– В двадцатом веке были известные художники Илья Глазунов…

– Я же о великих.

– И Марк Шагал.

Маэстро задумчиво смотрел на меня.

– Сергей, он стал великим художником. Тут уже не подходят обычные понятия счастья.

– Понятно.

– Возьмите в библиотеке кассету с его работами. Там есть и несколько биографий, весьма любопытных.

– Спасибо. Я и не подумал. Я возьму кассету с картинами – этого хватит. Маэстро, а он рисовал… космос?

Ловким движением Стас извлек из кармана пиджака нечто вроде яркой цветной открытки. Многослойное изображение? Нет, похоже, просто открытка, даже сделана из картона…

– Одна из немногих картин, где есть что-то космическое. Возможно, вам она скажет больше, чем мне.

Я не знаток живописи, но это был очень странный стиль. Если соединение сотен ярких, чистых тонов в одно цельное и гармоничное изображение и есть цветазм – то Данька придумал забавный стиль. Яркий и праздничный, как новогодняя игрушка. Тревожный и печальный, как ночное небо сквозь ветви дремучего леса.

А на картине был берег озера, освещенный странным разноцветным сиянием плывущих в небе лун – синих, оранжевых, красных, зеленых… Я не стал их считать – меня не интересовало, ошибся ли Данька. Потому что на песчаном берегу озера в разноцветном полумраке сидел, прижимая к коленкам похожее на собаку животное, прекрасно знакомый мне мальчишка. С мокрыми после купания волосами, запрокинутой к небу головой. Рядом с ним лежал на тонкой темно-бордовой, даже на взгляд теплой подстилке, молодой, атлетически сложенный парень.

Меня Данька приукрасил… кажется.

А все остальное было точным.

Здорово он ухитрился взглянуть на нас со стороны…

Я повертел открытку. И вдруг заметил, что за ажурным силуэтом леса встает призрачная серая тень. Огромный шар, не то накатывающийся, не то отступающий от лесного озера.

Великие Сеятели…

Девяносто пять процентов памяти о «каникулах в космосе» было уничтожено. Остальное должно было превратиться в мешанину похожих на сон видений, непонятных фраз, забытых переживаний…

Но что-то осталось.

Я вспомнил, как осторожно прислонил Даньку – вялого, заторможенного, погруженного в надежный наркотический сон, к стене подъезда, у двери его собственной квартиры. Ланс и Эрнадо с парализаторами застыли на лестничных пролетах. Я долго смотрел на Даньку – ни малейшего следа страшной раны. Медицинский блок «Гонца» постарался на славу. Но и ему не подвластна память…

– Может, так оно и лучше, а? – негромко спросил я. – Меньше переживаний и тоски. Травматическая амнезия. Родителям на радостях будет не до того. Главное – ты дома.

Я достал из кармана алмаз – «сдачу» с гиперперехода принцессы. Ехидно улыбнулся – если это неизбежность, то приятная. И опустил его Даньке в карманчик модной, купленной в магазине «Элита» в центре города рубашки. Виновато объяснил:

– На память… Трофея, увы, не могу…

Хотел потрепать Даньку по щеке – и остановил руку. Уже не стоит.

– Пока, Данька. На озере было здорово, правда?

Его глаза смотрели сонно и бездумно. Я надавил на кнопку звонка и метнулся вниз по лестнице. Вслед за мной бесшумной и едва видимой тенью – Эрнадо. На первом этаже он остановился, бросил короткий взгляд на экранчик видеодатчика – незаметной пылинки на Данькиной рубашке.

– Порядок. Мать ревет и колотит его по щеке… чтобы очнулся. Вроде, помогает.

Помогает…

Я оборвал поток воспоминаний – и вовремя. Комната для принятия решений растаяла, превратившись в грязную площадку земного подъезда. У смятых, искривленных пинками перил стоял Маэстро, крепко цепляясь за покрытый облупившейся краской поручень.

– С вашей ментальной силой трудно бороться, – прошептал он. – Смена интерьера в комнате даже не планировалась технически… Вы воздействовали на управляющие контуры Храма напрямую…

– Извините, – глухо сказал я. – Сейчас переделаю. Скажите, я могу взять эту открытку?

– Это фантом. Но можно заказать материальную копию… Вам что-то напомнила эта картина? Наша семейная реликвия, между прочим…

– Ваша?

– Даниил мой прямой предок, – с легкой гордостью сказал Стас.

Я даже не удивился. Просто кивнул.

– Напомнила. Пару старых и всем известных истин.

Мир вокруг начал таять – меня ждал ангар с боевым кораблем «Корсар», жена и друзья, лишившийся друга «котопес» и будущее, не скованное неизбежностью.

– Каких! – Возглас Маэстро на секунду остановил смену декораций. – Каких истин?

Я не ответил. Зачем? Память сильнее ножа, а дружба побеждает смерть. Эти слова станут фальшивыми и смешными, если их произнести вслух.

– У тебя были отличные каникулы, Данька! – выкрикнул я, пока транспортные механизмы Храма несли меня сквозь стены. Влажное, сырое касание силовых полей… – У тебя будет теперь вся Земля. Планета, которая есть!

Планета, которая будет.