Глава 4
Информация к размышлению
Я особо не надеялся найти в работах Клайса Зифула ключевую фразу или хотя бы строчку, которая могла бы помочь сдвинуть расследование с мертвой точки. И мои ожидания полностью оправдались. Написанные для адского интернет-журнала статьи были нацелены на то, чтобы удовлетворить интерес демонов, ни разу не бывавших в Московии. Основная тема – художники андеграунда. Основное направление – экзотика. Главный тезис – такого вы больше нигде не увидите. Нужно отдать Зифулу должное, журналист он был талантливый и даже самый простой материал умел подать с наиболее выгодной точки зрения. Быть может, ему стоило уйти из Службы и полностью посвятить себя журналистике? Тогда и мы с Ансом пили бы сейчас пиво в «Бегемоте», а не сидели в доме на Поварской, пытаясь подобрать ключи к системе поиска сгинувшего без следа агента.
Кстати, о пиве. Я заглянул в холодильник в надежде, что неведомый мне благодетель заодно с грудой всевозможнейших продуктов питания уложил туда аккуратненько две-три бутылочки пива. Увы, нашлась только бутылка минеральной воды «Стикс».
Вздохнув безрадостно, я вернулся к работе.
Из статей Зифула я узнал кое-что для себя новое. Например, то, что транс-программисты сами предпочитают называть себя «ти-кодерами». Что они используют интуитивные методы создания программ с мгновенной их записью на чип-карты. Нередко такие программы создаются ти-кодерами в состоянии транса, отсюда, собственно, и пошло название. Сами ти-кодеры настаивают на том, что входят в транс в результате глубокой медитации, но Зифул утверждает, что некоторые из них используют для этой цели галлюциногенные наркотические препараты. Основное назначение создаваемых таким образом программ – доставлять удовольствие пользователю. Но каждый, кто желает испытать на себе работу транс-программистов, должен помнить, что за последствия никто не отвечает. Бывали случаи, хотя и не часто, когда после подключения чипа с транс-программой человек впадал в состояние глубокого ступора. Официально зарегистрированы двенадцать случаев клинической смерти, причиной которой стала чип-карта с транс-программой. Именно поэтому ти-кодеров порой называют трэш-программистами. На создание и распространение транс-программ наложен официальный запрет, так что приобрести их можно только с рук или через сеть сбыта пиратской продукции, которая, кстати сказать, находится под контролем церкви. Ну, впрочем, церковь в Московии берет под свое крылышко все, что только можно. Вернее, то, чем с ней готовы поделиться Градоначальник и «семья».
Транс-программисты имеют свой клуб, расположенный на улице Степана Супруна, ровнехонько посередке между станциями метро «Динамо» и «Аэропорт». Называется клуб «Оскар Уайльд». Вот это уж было совсем непонятно. При чем тут Оскар Уайльд? Или ти-кодеры, помимо выворачивания мозгов посредством программируемого транса, исповедовали еще и нетрадиционную сексуальную ориентацию? На этот счет Клайс Зифул никаких комментариев не давал. Но, как я смог убедиться за год жизни в Аду, демоны в отличие от нас предпочитают не обсуждать подобные вопросы публично.
Зифул регулярно наведывался в «Оскар Уайльд». Судя по его рассказам, там у него имелись если и не друзья, то хорошие знакомые.
В последней опубликованной статье демон обещает продолжить цикл своих репортажей о жизни московитского андеграунда.
Похоже, это была единственная зацепка. Если не принимать ее в расчет, то я не знал, с чего начинать поиск пропавшего агента.
Я захлопнул ноутбук, допил остывший кофе и прошел в гостиную. Проведя пальцем по стоявшим на полке музыкальным дискам, – еще раз, на всякий случай, – и так и не обнаружив ничего, что не вызывало бы желания поскрежетать зубами, я достал из кармана пиджака мобильник.
Анс ответил после второго гудка.
– Слушаю.
– Это я, Ансик.
– Есть новости?
– Хочу наведаться в клуб «Оскар Уайльд».
Пауза.
– Анс?
– Мне тоже попалось это название.
Опа! Тепло…
– Где?
– В криминальной хронике за шестнадцатое апреля.
Шестнадцатое апреля – за день до исчезновения Зифула.
– Не томи, Анс. Что там приключилось?
– Убиты двое завсегдатаев клуба.
– Прямо в клубе?
– Один – неподалеку от клуба, другой – у себя дома.
– Транс-программисты?
– Оба.
Теплее… Теплее…
– Убийцы найдены?
– Нет.
– Спускайся.
– Иду.
Я отключил мобильник и кинул его на стол.
Винтовая лестница озвучила ровную трель быстрых шагов.
Я выхватил распечатку из рук Гамигина. Демон приоткрыл рот, собираясь что-то сказать, но, видно, передумал, махнул рукой и упал в кресло.
Я расстелил распечатку на столе.
Так… Что тут у нас…
– Анс, – не оборачиваясь, позвал я напарника.
Демон что-то негромко промычал в ответ.
– Я надеюсь, криминалисты осмотрели квартиру, в которой жил Зифул?
– А то как же, – ответил Гамигин. – В тот же день, когда Зифул был объявлен в розыск.
– Восемнадцатого?
– Восемнадцатого.
– Нашли что-нибудь любопытное?
– Ничего.
– С заключением можно ознакомиться?
Пауза.
– Анс!
Я удивленно посмотрел на демона. Не тот это был вопрос, чтобы поставить детектива в тупик.
– Все материалы по этому делу находятся у Лои Розье. – Гамигин внимательно изучал взглядом висевшую на стене репродукцию картины Энди Уорхола «Четыре сорта китайского чая», как будто впервые ее видел. – Конечно, материалы были переданы в Службу. – Демон бросил быстрый, настороженный взгляд в мою сторону и снова углубился в изучение причудливых завитков иероглифов на упаковках чая. – Но в Московии они имеются только у Лои.
Я откинулся на спинку стула, засунул руки глубоко в карманы брюк, насмешливо скривил губы и ждал. Ждал, когда Гамигин вновь обратит на меня внимание. Жалко, я сам не мог взглянуть на себя со стороны. С эффектно распущенным галстуком и расстегнутым воротником безупречно белой рубашки я, несомненно, был похож на героя Микки Спиллейна.
– Ответьте мне только на один вопрос, детектив Гамигин, – процедил я, почти не разжимая губ.
Анс посмотрел на меня и сокрушенно головой покачал, как будто у него возникли серьезные сомнения в моих умственных способностях.
– Кто? – Резким движением выбросив руку в сторону, я указал на полку с дисками. – Кто подобрал эту коллекцию?
– Откуда я знаю? – недоуменно пожал плечами Анс.
– Ты? – Я недоверчиво прищурился и переориентировал указующий перст на Гамигина. – Ты хочешь сказать, что Лоя Розье не имеет к этому никакого отношения?
– Она-то здесь при чем? – еще больше удивился демон. – Квартирами занимается хозяйственный отдел.
Я расслабился и улыбнулся со всей доступной мне доброжелательностью.
– Тогда – зови!
Гамигин улыбнулся в ответ, вот только улыбка его мне почему-то не понравилось. Было в ней что-то… Что-то демоническое.
– В твоем телефоне есть записная книжка. А в записной книжке – номер телефона Лои Розье.
Понятно! Гамигин полагал, что извиниться перед демоницей-контролером за некоторую бестактность, допущенную в отношении ее персоны, следовало мне. Как это называется? Таскать каштаны из огня? Или делать грязную работу? Пожалуй, пусть будут каштаны.
Надеюсь, ни один мускул не дрогнул на моем лице, когда я взял со стола мобильник и набрал требуемый номер.
– Лоя Розье.
– Лоя…
– Слушаю вас, господин Каштаков.
– Можно просто Дима.
– Не вижу оснований для такой фамильярности. У нас ведь чисто служебные отношения…
– Мадам Розье…
– …Вы делаете свое дело, я – свое.
Гамигин поднялся из кресла, подошел к полке и начал изучать названия дисков.
– У нас к вам просьба, мадам Розье.
– Да ну!
– Нам…
Я бросил взгляд на Гамигина, чтобы убедиться, что демон не возражает против использования местоимения «нам».
Анс стоял ко мне спиной. Казалось, его нисколько не интересует мой телефонный разговор. Я почувствовал злость на напарника. Он бы еще на кухню деликатно вышел, чтобы не мешать мне разговаривать!.. И тут я понял. Если Анс с Лоей знакомы не первый год, значит, сейчас демон точно знал, что говорит мне Розье. Он, наверное, даже интонации Лои мог угадать. Стоит сейчас, уткнувшись носом в полку с дисками, и потешается надо мной от души. Ну и черт с ним!
– Нам нужны отчеты криминалистов, проводивших осмотр квартиры Клайса Зифула, – отчеканил я в приказном тоне.
– Еще что?
Я стиснул зубы.
– Если вы будете мешать нашему расследованию, я буду вынужден доложить в Службу специальных расследований…
– А, так вы уже не работаете на «Бельфегора, младшего»?
Да чтоб ее! Откуда в одной женщине столько сарказма?
– Я прошу вас, мадам Розье…
– Можно просто Лоя.
– Лоя, мне срочно нужны отчеты криминалистов, – медленно, чтобы не сорваться на крик, произнес я.
– Прислать по почте или принести лично?
Я ткнул пальцем в кнопку отбоя.
– Сам разбирайся со своей контролершей! – крикнул я демону в спину.
Анс медленно обернулся, улыбнулся, сказал:
– Хорошо. – И сел в кресло.
Так.
Я сложил ладони. Нужно собраться. В конце концов, Гамигин в нашей группе старший.
Я повернулся к столу и снова склонился над распечаткой с криминальной хроникой.
Анатолий Шульгин, двадцать четыре года, холост, без определенных занятий… Был убит выстрелом в затылок в переулке неподалеку от входа в клуб «Оскар Уайльд», завсегдатаем которого являлся… Признаков ограбления нет… Орудие убийства не найдено…
Виктор Ризель, двадцать семь лет, холост, работал мастером в маленькой частной мастерской по ремонту теле-, радиоаппаратуры… Задушен в своей квартире… Волоцкий переулок, дом пятнадцать… Это, кажется, в Митине… На теле многочисленные ожоги и ножевые ранения… Следы пыток?.. В квартире беспорядок… Пропал системный блок компьютера.
Тепло, тепло, очень тепло, Дмитрий Алексеевич! Разве что только яичницу пока нельзя жарить.
Хлопнула входная дверь. Я развернулся на месте и взглядом нашел лежавший на стуле пакет с пистолетом. Гамигин подмигнул мне – все в порядке.
В комнату вошла Лоя.
– Откуда у вас ключи от моей квартиры? – крикнул я возмущенно. А может быть, возопил.
– У меня должны быть ключи от квартир моих подопечных, – спокойно ответила Лоя.
«Подопечные» – это ж надо такое придумать!
Гамигин молча кивнул, подтверждая справедливость слов демоницы.
Может быть, он и с «подопечными» был согласен?
– А от своей квартиры вы мне ключ не предоставите? – ехидно поинтересовался я.
– Нет, Дима, – язвительно улыбнулась в ответ Лоя. – Но кое-что для вас у меня все-таки есть.
Быстрым, почти неуловимым движением снизу вверх демоница кинула мне что-то блестящее. Кинула очень точно. Уже поймав предмет, я понял, что это ключи от машины. На фирменном брелоке «Ламборджини Галлардо». Оперативно сработано. Я впервые с уважением посмотрел на Лою. Становиться ее подопечным я не собирался, но, похоже, рыжая свое дело знала. По крайней мере то, что касалось технического обеспечения.
– Благодарю вас, – сказал я.
– Не за что, – ответила Лоя. – Это моя работа. Каждый из нас будет делать свое дело. Так?
Демоница протянула мне руку. Поначалу я решил, что она предлагает скрепить наш устный договор рукопожатием. Но вовремя заметил зажатый между тонкими пальцами мини-диск.
Коротко улыбнувшись в знак благодарности, я взял мини-диск и запустил его в дисковод ноутбука.
Для того чтобы просмотреть отчет криминалистов, осматривавших квартиру Зифула, много времени не потребовалось. Собственно, там и читать-то было нечего. Замок цел, никаких следов взлома. В квартире идеальный порядок. Судя по всему, ничего ценного не пропало. Все найденные отпечатки пальцев принадлежат Клайсу Зифулу. Что же, к нему и в гости никто не заходил? Рабочий ноутбук Зифула изъят и доставлен в Службу.
– Что в ноутбуке Зифула? – спросил я Лою.
– Статьи, рабочие заметки, неоконченные материалы, расшифровки двух записанных на диктофон интервью.
– С кем интервью?
– Первое с Петром Власенко, владельцем клуба «Оскар Уайльд». Власенко коммерсант, по совместительству – внештатный осведомитель НКГБ. К ти-кодерам имеет только то отношение, что они избрали его клуб местом своих постоянных встреч. Он этим доволен. Постоянная клиентура, ведут себя спокойно.
– Но стучит на них?
– Умеренно. К тому же ти-кодеры и сами об этом знают.
– Лучше иметь своего стукача, чем гадать, кто им может оказаться.
– Второе интервью с человеком по имени Шмидт. По всей видимости, это не имя, а прозвище. Установить личность этого Шмидта не удалось.
– О чем шла речь?
– О возможной выставке работ ти-кодеров.
– Любопытно. – Я озадаченно провел пальцами по подбородку. – Каким образом можно выставить на всеобщее обозрение галлюцинации?
– Именно об этом Зифул беседовал со Шмидтом. Шмидт утверждал, что разработал электронную систему, позволяющую транслировать все выверты транс-программы в визуальные, звуковые, обонятельные и даже тактильные образы. По словам Шмидта все упиралось в вопрос финансирования. При наличии соответствующей суммы он готов был через неделю предоставить действующую модель своего устройства. Из замечаний Зифула можно сделать вывод, что к теории Шмидта он относился с интересом.
– И что? – спросил я.
– Ничего, – развела руками Лоя. – Вы спросили, я ответила.
– Никаких записей, имеющих отношение… – Я запнулся, не зная, как правильно назвать то, о чем я хотел спросить. Что для Зифула было основным занятием, работа на Службу или в интернет-журнале? – Записи, имеющие отношение к занятию Зифула, не связанному с журналистикой, в ноутбуке имелись?
Лоя посмотрела на меня непонимающе, как будто я задал совершенно дурацкий вопрос.
– Зифул был профессионалом.
– Так…
– Он никогда бы не стал держать записи, имеющие отношение к Службе, на жестком диске ноутбука.
– Ах, вот оно что… – Дабы скрыть неловкость, я отвернулся и взял со стола распечатку с криминальной хроникой. – Есть возможность получить дополнительную информацию по недавним убийствам ти-кодеров?
– Дело сразу было передано в НКГБ.
– И что дальше?
– У нас нет информатора среди чекистов.
Мне удалось сохранить на лице маску сосредоточенного внимания, но в душе я возликовал. Ну наконец-то! Я заставил демоницу признаться в том, что и она не всеведуща и не всемогуща!
– Что ж. – Я с некоторой ленцой даже кинул распечатку на стол. – Придется мне задействовать свои старые контакты.
– Ты хочешь встретиться с кем-то из чекистов?
Гамигин задал вопрос таким тоном, будто хотел спросить: «Ты в своем уме?» – но, передумав в последний момент, избрал более деликатную форму.
– Не сейчас, – успокоил я демона. – Для начала, я думаю, есть смысл посетить клуб «Оскар Уайльд». Там многие знают Зифула, возможно, удастся нарыть какую-то информацию. А вас, – обратился я к Лое, – я попрошу остаться и как следует проштудировать телефонный справочник Московии. К нашему возвращению на моем столе – не зря же у вас ключи от нашей квартиры – должен лежать полный список всех граждан Московии, в чьих фамилиях встречается буква «Ы». Отдельный список на тех, у кого в фамилии буква «Ы» встречается дважды.
Вот так! Одним изящным мазком, как истинный профессионал, я начисто сбил спесь с рыжеволосой красотки! Она стояла и смотрела на меня своими огромными серо-зелеными глазами, не зная, что сказать. А что тут скажешь? Следует отдать Лое должное, ситуацию она прочувствовала до самого основания. Если, предположим, спросит, для чего нужен такой список, мне достаточно будет усмехнуться, и она почувствует себя полной дурой. Еще глупее принять указание к исполнению, не спросив ни о чем. Получится, что она всего лишь тупой исполнитель, которому можно задать работу, просто смешав рис с ячменем.
– Зачем тебе это нужно? – спросил Гамигин.
Надо было видеть, как после вопроса Анса изменилось лицо Лои. Как у водолаза, которого вытащили с самого дна, когда он уже начал задыхаться. Желая того или нет, Гамигин спас свою подругу. А я был так близок к триумфу!
– Есть у меня одна гипотеза, которую нужно проверить, – недовольно буркнул я.
Я взял пиджак, подумал, снова кинул его на спинку стула и подцепил за ручку пакет, в котором лежал пистолет. Наверное, не стоило делать это при Лое, как сказал Гамигин, оружие мне не полагалось, но я уже не мог остановиться. Меня несло. Я хотел по всем статьям доказать мадам Розье свое мужское превосходство. Достав из пакета кобуру с пистолетом, я начал пристраивать ее под мышкой.
Тишина.
Застегнув замок, я с вызовом посмотрел на демонов.
– Ты готов? – спросил я у Гамигина.
Не глядя на меня, Анс взмахнул расслабленной кистью руки. Жест можно было истолковать двояко – либо, всегда готов, либо, ну и дурак же ты!
Я надел пиджак, сунул в нагрудный карман солнцезащитные очки, поправил на голове шляпу и улыбнулся Лое. В фильмах такая улыбка обычно сражает женщин наповал. После этого любой из них остается только в долгом поцелуе припасть к губам детектива, а после тихо, с придыханием сказать: «Береги себя, милый».
– Где вы взяли оружие? – спросила Лоя.
– Это?
Я указал пальцем туда, где под пиджаком прятался в кобуре «зиг-зауэр». Как будто сомневался, можно ли назвать сей пистолет оружием.
– У вас есть другое? – Брови рыжей сошлись у переносицы.
– Дорогая. – Я намеренно сделал паузу, но никаких возражений не последовало. – Я сам по себе смертельное оружие.
– Вам не положено оружие, – холодно произнесла Лоя.
– Да? – Я широко раскрыл глаза, как будто удивлению моему не было предела. – И что дальше?
Лоя протянула руку:
– Отдайте мне пистолет.
– Если он вам так нужен, милочка, что ж, попробуйте забрать его у меня.
Краем глаза я заметил, как болезненно поморщился Гамигин. С чего бы вдруг?
– Вы уверены, что хотите этого?
– Не то чтобы уверен. – Я слегка закатил глаза, задумчиво и мечтательно одновременно. – Но, как говорится, попытка не пытка.
Я успел заметить, как скривилось лицо Гамигина, – как будто в дупло изъеденного кариесом зуба вогнали иглу. Но в Аду же прекрасные стоматологи…
Я понял, что что-то не так, только когда осознал, что лежу на полу, каблук черной туфли Лои упирается мне в горло, а в руке демоница держит мой пистолет. И ведь вроде бы кобура была застегнута.
– Зря ты так, Дима, – услышал я голос Анса.
– Как? – спросил я сдавленно.
– Я вам не нравлюсь, господин Каштаков? – Взгляд у демоницы такой, что лучше бы она направила на меня ствол пистолета.
– Можно просто Дима.
– Самое время перейти на «ты», – усмехнулась Розье.
– Значит, договорились. Осталось только выпить на брудершафт.
– Так почему я тебе не нравлюсь, Дима?
– Я бы не стал так ставить вопрос. – Я осторожно взялся за ножку Лои, чуть-чуть приподнял и поставил на пол. – К тебе лично у меня претензий нет. Мне не нравится твоя должность. – Я сел на полу и потер горло. Посмотрел на Розье: – Не привык я, чтобы за мной приглядывали. Понятно?
– Нет, – тряхнула головой Лоя.
– Объясни ей, Анс. – Я поднялся на ноги.
– А стоит? – с сомнением посмотрел на меня Гамигин.
– Тоже мне, друг, – обиделся я.
– Зачем тебе пистолет, Дима?
– Комаров отстреливать, – мрачно ответил я, не глядя на Лою. – Лето на носу.
– Я бы могла достать тебе стандартный игломет, которым пользуются агенты Службы.
– Серьезно? – Я с новым интересном посмотрел на демоницу. – Но ведь это тоже против правил.
– Не волнуйся, за себя я ответить смогу. А вот с этим, – Лоя качнула рукой, в которой держала пистолет, как будто хотела прикинуть его вес, – у всех нас могут возникнуть большие неприятности.
– Не могут, – ответил ей Гамигин. – Пистолет нигде не зарегистрирован, в деле ни разу не был.
Лоя оценивающе посмотрела на пистолет и все равно фыркнула пренебрежительно:
– Но ведь игломет удобнее.
– Лоя, у меня нет намерения пристрелить кого-то из этого пистолета, – устало вздохнул я. – Но, ежели мне придется вести серьезный разговор с кем-то из очень серьезных людей, проживающих в Московии, мне просто необходимо будет иметь при себе такой веский аргумент, как десять патронов в обойме «зиг-зауэра». Поверь мне, игломет не произведет на собеседника такого сильного впечатления.
Лоя снова посмотрела на пистолет. Затем перевела взгляд на меня. Я поднял валявшуюся на полу шляпу, отряхнул и надел на голову. Демоница ловко перевернула пистолет в руке и рукояткой вперед протянула мне:
– Держи.
Я был удивлен, немало удивлен, но решил воздержаться от проявления эмоций.
– Спасибо, – сдержанно поблагодарил я, принимая пистолет из руки Лои.
Проверив на всякий случай обойму, я спрятал оружие в кобуру.
– Идем? – посмотрел я на Гамигина.
– Идем. – Демон поднялся на ноги и одернул ветровку.
Розье вышла вместе с нами в прихожую и встала, сложив руки на груди, возле большого овального зеркала. По всей видимости, ей нужно было зачем-то задержаться в моей квартире. Я ничего не имел против. И все же, уже переступив порог, я обернулся:
– И вот еще что. Раз уж ты все равно остаешься, будь добра, выкинь музыкальные диски, что стоят на полке.
– Все? – Как и ожидал, я услышал в голосе Лои сомнение.
– Все, – подтвердил я. И, выразительно двинув бровями, добавил многообещающе: – Я еще вернусь.
