Глава 18
V.I.P
Полагаю, у каждого из нашей странной компании имелось множество вопросов, которые хотелось немедленно задать остальным. Именно поэтому все молчали. Есть у людей такая привычка – ждать, пока кто-то первым начнет разговор на деликатную тему. И ожидание это – я по собственному опыту знаю – может затянуться на сколь угодно долгое время.
В молчании мы прошли следом за Степаном в комнату за гардеробом, оказавшуюся кабинетом для особо важных персон и личных гостей хозяина заведения. Мы такой чести удостоились потому, что бывший чекист, а ныне ресторатор Власенко нынче на рабочем месте отсутствовал. Большой стол, покрытый расшитой вручную скатертью, с десяток кресел с белыми геральдическими лилиями на красной атласной обивке, на подоконнике забранного абстрактным витражом окна тяжелый кованый канделябр – псевдоантиквариат из художественного салона средней руки, на стенах картины, мазня полупрофессиональная, но зато в тяжелых золоченых рамах. В двух словах – полный респект.
Степан пододвинул кресло Гамигину и помог демону сесть.
Не успели остальные рассесться, а Степан уже к Игорю подбежал.
– Давай-ка свой пенальчик, Игорек.
Громила, мило улыбаясь во всю свою синюю рожу, достал из нагрудного кармана небольшую плоскую коробочку и передал ее Степану. Официант коробочку открыл.
Я подумал, а что стесняться? Мы тут все, можно сказать, заединщики. А раз так, то я встал и подошел к Степану. Чтобы ознакомиться с содержимым загадочного пенала.
Коробочка, или пенал, как назвал ее Степан, была разделена на десять прямоугольных ячеек. Две из них был пусты, в остальных лежали золотистые стерженьки, похожие на штекеры с цилиндрическим утолщением из черного пластика на неактивном конце.
Степан лишь искоса глянул на меня и продолжил заниматься своим делом. То ли он принимал мое любопытство как должное, то ли не было в Игоревом пенале ничего такого, что стоило скрывать.
– А ну-ка, Игорек, наклони голову.
Здоровяк послушно уткнулся лбом в стол.
Степан раздвинул волосы у него на затылке, и я увидел, что в голове Игоря торчит штекер, такой же, как и те, что лежали в пенале. На торце штекера маркировка – «Д / Х».
Понятное дело, штекер был не вбит в голову Игоря, а вставлен в контактный разъем, каким пользуются совсем уж сдвинутые кодеры для того, чтобы напрямую закачивать информацию в мозг. Виртуальный гипершлем – это я понимаю, контактная присоска – еще куда ни шло, но сверлить себе череп, чтобы вставить разъем – это уже, по-моему, за гранью идиотизма. Ну ладно, допустим, как с ума сходить – это личное дело каждого. Но откуда контактный разъем у гардеробщика из «Оскара Уайльда»? Ему-то он зачем? Между прочим, операция эта недешевая, нужно еще поискать врача, который согласится ее сделать, и при этом иметь в виду, что из пяти взявших за операцию деньги, только один сможет провести ее так, что после у тебя мозги через ту же самую дырочку не вытекут.
А Степан между тем вытянул штекер из контактного разъема на затылке Игоря, убрал в пенал и вставил на его место другой, промаркированный буквой «Л».
Когда Игорь поднял голову, выражение его лица было совсем иным. Не было в нем ни дикой, животной ярости, с которой Игорь пытался разломать машину святош, ни того спокойствия уверенного в себе человека, с которым он вместе со всеми возвращался в бар. Это было лицо человека, всегда готового услужить, а после, не испытывая ни малейшей неловкости, протянуть руку за чаевыми.
Я сдвинул шляпу на затылок.
Будь на моем месте детектив из полицейского сериала, он непременно бы произнес какую-нибудь сакраментальную фразу. «Я всегда знал, что именно этим все и закончится». Или что-нибудь вроде того. Я же только спросил у Степана:
– Что означает буква «Л»?
– Все, Игорек, можешь возвращаться к своим обязанностям. – Степан по-отечески потрепал здоровяка по плечу, вернул ему пенал, который Игорь аккуратно убрал в нагрудный карман свой форменной куртки, и добавил: – Спасибо, ты нам очень помог.
– Всегда рад, – расплылся в подобострастной улыбке Игорь.
С удивительной для своих габаритов легкостью и даже какой-то необычной грацией Игорь поднялся на ноги и неслышно выскользнул за дверь.
Тихо щелкнул язычок захлопнувшегося замка.
– «Л» – значит «лакей». – Степан вытер вспотевшее лицо салфеткой, которую все это время держал на сгибе руки. – Игорь использует этот пси-модуль, когда работает в гардеробе и встречает гостей. Перед этим я вынул из разъема пси-модуль «Джекил и Хайд». Мы используем его, когда требуется вышибала. Знаете, всякие заходят в клуб… А пси-модуль «Джекил и Хайд» очень прост и удобен в управлении. Ключевое слово «Хайд» переводит Игоря в состояние повышенной агрессивности и делает его нечувствительным к боли. Ключ «Джекил» возвращает его в спокойное, созерцательное состояние.
– А как он опознает врагов? – поинтересовался Гамигин. – Игорь набросился на святош, пробежав мимо нас.
– Это тоже установка, заданная пси-модулем, – объяснил Степан. – Агрессия «Хайда» направлена на тех, чьи лица ему не знакомы. А вас Игорь видел в баре пару дней назад и еще не успел забыть.
– Степан, – окликнул официанта повар-ангел.
И, когда тот посмотрел на него, показал руки с металлическими браслетами.
– Да, конечно. – Степан быстро глянул по сторонам, не нашел ничего подходящего и направился к двери: – Сейчас я принесу что-нибудь, чтобы освободить тебя.
– Подождите, – остановил я его. – Помогите мне достать из кармана ключи.
Я похлопал рукой по правому карману брюк.
Степан сунул руку мне в карман и достал связку ключей, на которой также имелась и универсальная отмычка.
Действуя только одной рукой, я быстро и без особого труда снял с повара наручники.
Поблагодарив меня, Степан и ангел ушли, пообещав очень скоро вернуться. Понятное дело, они были на работе. И даже то, что одного из них только что чуть было не похитили агенты Рая, не освобождало их от выполнения служебных обязанностей.
Вот почему в свое время мне так нравилось работать на себя самого.
Я сел в кресло напротив демона, кинул шляпу на стол и устало вытянул ноги.
– Как ты себя чувствуешь, приятель? – спросил я у Анса.
– Нормально, – улыбнулся разбитыми губами демон. – Я не так прост, чтобы позволить забить себя какому-то ангелу.
– Понятное дело, – согласился я. – Сколько будет длиться паралич?
– Около часа.
Я посмотрел на часы:
– Ну, не так много осталось… Я не буду иметь ничего против, если Степан и ангел в знак благодарности угостят нас обедом. – Я стукнул пальцами по краю стола и посмотрел по сторонам: – Как тебе понравилось то, что произошло?
Прежде чем ответить, Гамигин глубоко вздохнул.
– Святоши вконец обнаглели, – сказал он.
– Рассчитывают на поддержку чекистов. Да и «семья» пока еще с ними контачит, – добавил я.
– При этом они не доверили задержание Аавала ни чекистам, ни «семье».
– Почему он представляет для них такую ценность?
– Не он, а то, что Аавал может знать.
– Программа?
– А есть другие варианты?
– Значит, мы на правильном пути?
– Кто знает… – Гамигин наклонил голову, задумчиво потер пальцами переносицу и еще раз повторил: – Кто знает…
– И еще Игорь, – напомнил я.
– Да, – кивнул демон. – Игорь – это очень интересный момент. Но всему свое время… Да…
Мы помолчали.
Действуя одной рукой, я достал из кобуры пистолет и заменил в нем обойму.
– А что мы скажем Лое? – спросил я как бы между прочим.
Хотя на самом деле это был вопрос, которому в данный момент я придавал пусть не самое большое, но и не малое значение.
– Да, Лоя, – сосредоточенно сдвинул брови Гамигин. – Боюсь, ей все это не понравится. – Демон скорбно покачал головой. – Очень не понравится.
– Может быть, не пойдем сегодня домой ночевать? – предложил я. – Позвоним Лое, скажем, что расследование идет полным ходом, время не ждет, а тот, кто спит, может проспать свою счастливую минуту.
– И что потом? – с ожиданием посмотрел на меня демон.
– Как «что»? – развел я руками. – Будем продолжать искать программу!
– А-а. – Гамигин сник, будто ожидал услышать от меня нечто совершенно иное.
А что я мог ему сказать? В то, что я нутром чувствовал, что мы находимся где-то совсем рядом с этой чертовой программой, Анс скорее всего просто не поверил бы. Для него интуиция – не аргумент. Хотя сам он в работе ее использует. Только называет не интуицией и не шестым чувством, а точным, хотя и не до конца осознанным расчетом. Это, что называется, почувствуйте разницу!
В кармане у Гамигина раздался звонок.
Демон достал телефон, глянул на дисплей и усмехнулся так, будто ему прислали приглашение на собственные похороны.
Встревоженный, я вскочил с места.
– Что?
Анс протянул мне телефон.
На дисплее имя: «ЛОЯ».
Я в сердцах хлопнул ладонью по столу. Не кличь черта, он и не явится, так, кажется, говорили в старину? Жаль, что правая рука была парализована, хлопнул бы обеими ладонями разом.
Телефон между тем продолжал звонить. А Гамигин, похоже, не имел ни малейшего желания отвечать на вызов.
– Дай сюда! – Я выхватил телефон у него из руки. – Каштаков! Слушаю!
– Ты что так кричишь? – услышал я милый, удивленный голос Лои.
– Да… Так. Ты меня от дела оторвала.
– И чем же ты занимаешься?
В кабинет вошли Степан и Аавал. Оба с подносами в руках.
Я жестом велел им соблюдать тишину.
– Обедаю, – ответил я Лое, проводив алчущим взглядом фарфоровую супницу.
– А где Анс?
Вот же дотошная демоница! Все ей нужно знать! Сказала бы лучше, что звонит?
– Анс работает со свидетелем. В другой комнате. Телефон оставил, чтобы не отвлекал.
– Хорошее у вас разделение труда, – усмехнулась Лоя.
– Каждый делает то, что у него лучше всего получается, – ничуть не смутился я. – По какому поводу звонок? Что-то стряслось? Есть интересные новости?
Вместо ответа Лоя спросила:
– Вы сейчас где?
– Не могу сейчас говорить об этом, – произнес я многозначительно, понизив голос до полушепота.
Небольшая пауза, говорящая о том, что Лоя тщательно обдумывает формулировку следующего вопроса.
– У вас все в порядке?
Я бросил подозрительный взгляд на Анса.
Нет, он все время был у меня перед глазами и не мог позвонить Лое так, чтобы я не заметил.
– А, собственно, в чем дело? – поинтересовался я как можно более осторожно.
– Кто-то здорово отмутузил группу ангелов из Первого отдела. – Пауза. Я тоже молчу. – Произошло это возле клуба имени твоего любимого денди.
Вот это да! Я едва не свистнул от удивления. После нашей стычки со святошами прошло чуть больше получаса, а Лоя Розье уже в курсе произошедшего. А ведь это не та информация, которая попадает в ленты новостей.
– И кто же это постарался? – спросил я у Лои.
– Это я у тебя хотела узнать, – ответила Лоя совершенно серьезно.
– У меня? – Я даже лицу придал выражение крайнего недоумения. – Я только что об этом услышал!
– То есть вы с Ансом здесь совершенно ни при чем?
Мне это только показалось или я действительно уловил в голосе демоницы нотки иронии?
– Абсолютно ни при чем, – заверил я нашу очаровательную контролершу.
– В таком случае, что вы делаете в «Оскаре Уайльде»?
Я с грустью посмотрел сначала на телефон, затем на Гамигина. Но Ансу было не до меня. Он сидел, запрокинув голову, а склонившийся над ним Аавал Семифракийский обрабатывал ссадины на лице демона. Собственно, мне не требовалось подтверждение Гамигина для того, чтобы понять, что я полный идиот. Телефон включен, а значит, Лое достаточно вывести на экран своего ноутбука карту Московии для того, чтобы с точностью до дома определить, из какой точки исходит сигнал.
– Дима, – позвал меня голос демоницы из телефонной трубки, – ты слышал мой вопрос?
Интересно, что она хочет услышать в ответ?
– Мы зашли в «Оскара Уайльда» пообедать.
– И при этом не видели, что происходит у входа?
– Я бы сказал, не обратили внимания на происходящее… Решили, что пьяные подрались.
– Между прочим, у одного святоши пулевое ранение.
– Надеюсь, не смертельное?
– Жить будет. Но если пуля осталась в ране…
– Пуля прошла навылет, – заверил я Лою.
– Ты стрелял? – спросила чертовка голосом строгой мамаши, чей сынишка заявился домой в драной майке и с фингалом под глазом.
Ну, а я в лучших традициях попытался оправдаться:
– Они первыми начали. – Хотя, признаться, с самого начала не верил, что мне это сойдет с рук.
– Я так сразу и подумала, – вздохнула Лоя. – Сами-то целы?
– У Анса нога парализована, у меня – рука.
– Выходит, святоши тоже открыли стрельбу?
– Я же говорю – первыми.
– Н-да, – задумчиво протянула Лоя. – А причина?
– Они пытались похитить свидетеля.
– Выходит, святоши ведут поиск в том же направлении, что и вы?
– Ну! – обрадовавшись, подтвердил я. – Мы на верном пути!
– Слушай, Дима, а нам это надо?
– Что? – не понял я.
– То, что мы ищем.
– Видишь ли, Лоя, я привык доводить начатое до конца. К тому же… Ты веришь в предчувствие?
– В предчувствие чего?
– В предчувствие как таковое.
– Возможно.
– В таком случае поверь мне, если мы сейчас не найдем эту программу, у нас будут такие проблемы, по сравнению с которыми нынешние покажутся отдыхом в летнем лагере.
Я ждал реакции на свои слова. А Лоя молчала.
– Алло? – позвал я, решив, что связь оборвалась.
– Странно, – медленно произнесла Лоя. – У меня примерно такое же предчувствие.
Я расплылся в счастливой улыбке:
– С первой нашей встречи я заметил, что у нас много общего.
– Серьезно? – спросила Лоя.
– Серьезнее не бывает, – заверил я демоницу.
– Ладно, посмотрим. – Ответ неопределенный, но обнадеживающий.
– Когда?
Я решил продолжить ковать золотую цепочку, но, по-видимому, зря.
– Очнись, Дима, мы делом занимаемся.
Конечно, не ушат ледяной воды, но все же…
– Мы не сворачиваем дело?
– С чего бы вдруг? – В голосе Лои искреннее удивление.
– Но как же?.. Святоши, которым наваляли возле «Оскара Уайльда»?..
– Но вы же с детективом Гамигином ни при чем.
Черт меня раздери! Никак не пойму я эту демоницу! Могу сказать одно – она мне все больше нравится.
– Конечно, ни при чем, – бодро ответил я.
– Только вот что еще…
– Да? – Я насторожился, почуяв неладное.
– Постарайтесь, чтобы впредь я своевременно узнавала все новости от вас, а не через косвенные источники, которым далеко не всегда можно доверять.
– Клянусь! – Если бы вторая моя рука могла двигаться, я бы при этом непременно положил ладонь на сердце.
– Все, – сказала Лоя.
– Все? – почему-то удивился я.
В трубке послышался мягкий смешок:
– Удачи, детектив Каштаков.
Отбой.
Я положил на стол руку с зажатым в кулаке телефоном и задумчиво уставился в потолок.
– Ну, как? – задал очень глубокий и, главное, своевременный вопрос детектив Гамигин.
– Лоя – замечательная девушка, – произнес я мечтательно.
– Это я знаю, – спокойно ответил Анс.
Я опустил голову и посмотрел на демона. Аавал, как оказалось, весьма прилично владел навыками первой медицинской помощи. Лицо Анса выглядело совсем неплохо. Намного лучше, чем я ожидал. Ангел смыл с лица демона кровь, залил ссадины на подбородке и скуле биоклеем, прижег антисептиком разбитую губу и заклеил тонкой полоской пластыря телесного цвета рассеченную бровь. Завтра синяк вокруг глаза все равно выплывет, но сегодня с таким демоном не стыдно было и на людях показаться.
Вспомнив о том, что мне и самому пару раз досталось, я взял лежавшую на подносе влажную салфетку и вытер лицо.
– Лоя велела нам продолжить работу, – сказал я.
– Я удивился бы, поступи она иначе, – едва заметно улыбнулся Анс.
Вот так! Я год с лишним прожил среди демонов и, как оказалось, так до конца и не научился их понимать.
– Я заварил специальный чай. – Аавал поставил передо мной и Ансом по большой кружке, накрытой фарфоровой крышечкой. – На вкус он не очень, – святоша наморщил свой крошечный носик, – но зато помогает снять неприятные ощущения после того, как парализованная конечность вновь начинает обретать чувствительность.
Гамигин отвесил повару вежливый, хотя и немного дурашливый поклон.
Я снял с чашки крышку и понюхал поднимавшийся пар. Запах был весьма недурственный.
– Мы с Аавалом подумали, что, возможно, вы захотите перекусить. – Степан указал на подносы с посудой.
– Очень мудрое решение. – Я одобрительно наклонил голову. – Если не трудно, я бы еще попросил две огромные чашки очень крепкого кофе, мне и моему другу.
– Сей момент! – воскликнул ангел и вылетел за дверь.
Дверь не успела закрыться, как показалась синяя физиономия Игоря.
– Вещички сдавать будете?
– Ваша одежда, – протянул руку Степан. – Ее стоит почистить.
В этом он, несомненно, был прав.
Я выложил на стол телефон, бумажник, запасную обойму к пистолету и передал пиджак Игорю.
Куртка Гамигина пострадала в значительно меньшей степени – замечательная все же вещь эта адская кожа! – но демон также отдал ее виртуальному гардеробщику.
Заверив, что с нашими вещами все будет в порядке, Игорь удалился.
Степан водрузил в центр стола огромное блюдо, на котором были выложены четыре вида салатов, и разлил по тарелкам суп, судя по восхитительному густому аромату, то была отменнейшая уха. При этом в движениях Степана не было даже намека на желание услужить, он был похож не на обслуживающего клиентов официанта, а на гостеприимного хозяина, угощающего друзей.
Запах ухи дурманил голову не хуже бокала хорошего десертного вина года эдак… Да ладно, что там врать, в винах я ничего не смыслю. Скажу проще – есть хотелось зверски. Но не следовало и о том забывать, что пришли мы сюда не только для того, чтобы поесть. Существовал целый ряд вопросов, на которые нам с Ансом очень хотелось бы получить ответы. Желательно – развернутые.
А тут еще и Аавал вернулся с большим фарфоровым кофейником в руках.
– А кальян у вас попросить можно? – Сам не знаю, с чего я вдруг…
Аавал ни чуть не удивился.
– Если желаете…
– Нет, – махнул я рукой. – Просто так спросил.
Я взял кружку, наполненную только что сваренным кофе и сделал осторожный глоток. Замечательно. Еще один глоток. Теперь можно и к делу переходить.
Я по очереди посмотрел на каждого, кто находился в комнате. Анс, низко наклонив голову и обхватив обеими руками кружку, не то пил кофе, не то просто наслаждался его ароматом. Степан занял кресло по правую, парализованную руку от меня. Аавал стоял на углу стола, держа кофейник. И все, как мне показалось, ждали того, что я должен был сказать. Хотя на самом деле я ничего и никому не был должен. Вообще не имею такой привычки – брать в долг. А если и беру, то стараюсь поскорее вернуть.
– Садитесь. – Я взглядом указал Аавалу на кресло, стоявшее по левую от меня руку.
Ангел молча кивнул и сел, продолжая держаться за ручку кофейника, как за поручень отходящего от перрона поезда, на который очень нужно попасть, да вот билет купить не успел, а кондуктор, жлобина, без билета в вагон не пускает, и можно сколько угодно ему твердить, что ты готов честно все оплатить, – и стоимость проезда, и его доброе к тебе расположение, он, зараза, все равно морду кирпичом держит и в небо глядит, будто и не видит тебя вовсе.
Уф!
Ну вот, теперь все сидели как надо. Мы с Гамигином напротив друг друга, и Степан с Аавалом тоже друг другу в глаза смотрят. Не знаю, как остальным, а мне такая расстановка представляется оптимальной.
Я пододвинул к себе тарелку с ухой, взял ложку и стал не спеша есть суп. Великолепнейшая, скажу я вам, была ушица! В жизни такой не пробовал!
– Мы, кажется, так и не успели поблагодарить вас за помощь, – не очень уверенно произнес Степан.
Понятное дело, он тоже не знал, с чего начать разговор. Потому что понятия не имел, с кем имеет дело. Смущала его, как я понимал, не столько странная на взгляд обывателя связка человек – демон, сколько кобура с пистолетом у меня под мышкой. Даже особо не напрягаясь, я мог представить себе, как Степан мысленно перебирает организации и группировки, к которым мы с Ансом могли бы принадлежать, и всякий раз у него концы с концами не сходятся.
– Пустое, – ответил я. Если бы правая рука действовала, так я бы еще и рукой махнул. – У нас были свои причины вмешаться. Можно еще супчику? – Я протянул Степану быстро опустевшую тарелку.
– Конечно!
Степан открыл супницу и вновь наполнил мою тарелку.
– Спасибо.
Я взялся за ложку.
– Вы… – начал было Аавал, но прикусил губу.
– Говорите, говорите, – улыбнувшись, подбодрил его Анс.
– Вы агенты Ада? – спросил ангел и смущенно взгляд потупил, как будто поинтересовался нашей сексуальной ориентацией.
Но нужно отдать святоше должное, вопрос он задал хороший. По мне, так чем тянуть кота за хвост, лучше сразу над «ё» все точки расставить. Я положил ложку на край тарелки и с интересом посмотрел на Гамигина. Собственно, мне-то было совершенно без разницы, за кого меня принимают в «Оскаре Уайльде». А вот что ответит ангелу демон?
Гамигин не спеша сделал глоток из чашки с целебным чаем. Поморщился. Двумя пальцами поправил воротничок рубашки.
– Ну, агенты – это слишком сильно сказано. – Анс улыбнулся вполне естественно. – Давайте остановимся на следующем определении: мы выполняем поручение весьма деликатного свойства некоего частного лица, имя которого слишком хорошо известно для того, чтобы его называть.
Ба!
Я аж оторопел малость. Надо же, что выдал мой напарник! Но, если подумать, в данный момент мы с Ансом действительно работали не на Службу специальных расследований Сатаны. На кого тогда? А черт его знает.
– Так вы частные сыщики! – понял, в чем дело, Степан.
И я могу поклясться, что заметил, как разгладились в этот момент черты лица официанта. Кому же охота иметь дело со спецслужбами!
– Ну, конечно, – подтвердил догадку Степана демон.
– Выходит, – Степан слегка подался вперед и заговорщически прищурился, – и в первый раз вы к нам зашли неспроста?
– Мы ведем расследование одного загадочного дела, многие нити которого сходятся в вашем клубе. – Я строго, как на возможных подозреваемых, посмотрел сначала на официанта, затем на повара. Но все же, не желая пугать их, добавил: – Многие, но не все.
– Понятно, – кивнул Степан. – Это имеет отношение к ти-кодерам?
– Не рискуя нарушить конфиденциальность, могу сказать только, что к владельцу вашего заведения наш клиент претензий не имеет, – уклончиво ответил я.
– Второе будете? – спросил Степан.
– Что? – не понял я.
– Второе. – Официант взглядом указал на мою вновь опустевшую тарелку. – Или еще ушицы?
Я посмотрел на Гамигина. Демон даже не притронулся к супу, попивал заваренный Аавалом целебный чаек, да салатики вилкой ковырял.
– Давайте второе.
– Рыба? Мясо? Птица?
– Ну, раз начали с ухи, давайте рыбой и продолжим. Что у вас?
– Осетринка.
Степан снял крышку с блюда и положил на тарелку с золотым узором по краю очень симпатичный кусочек запеченной осетрины.
– А на гарнир посоветую обжаренные в масле овощи с острым белым соусом. Аавал бесподобно готовит это блюдо.
Кругленькие щечки повара-ангела смущенно зарделись.
– Эх, будь моя воля, каждый день бы у вас обедал, – улыбнулся я, принимая тарелку из рук Степана.
– Так что же мешает? – улыбнулся в ответ официант.
Я поставил тарелку на стол и задумчиво почесал затылок. А в самом деле, что? Что мешает мне остаться в Московии? Ни НКГБ, ни «семья» за прошлое зла на меня не держат. Что было, то быльем поросло. Конечно, при случае могут припомнить… А до Первого отдела Рая мне так и вовсе никакого дела нет. В Московии мне святоши не страшны. Тем более если «семья» всерьез задумала порвать с ними деловые отношения… Одним словом, проблемы у святош серьезные. Может быть, даже серьезнее, чем они сами думают.
– Давайте поговорим о святошах, с которыми мы сегодня столкнулись. – Я посмотрел на Аавала. – Вы их знаете?
– Прежде не встречал, – качнул головой повар. – Но один из них предъявил мне удостоверение Первого отдела безопасности Рая.
– Они вошли через служебный вход, – добавил Степан. – Дверь ведет прямо на кухню через небольшой коридор. Она почти всегда открыта.
– Какое обвинение было вам предъявлено? – спросил я у ангела.
Глаза Аавала испуганно округлились, как будто это я сейчас зачитывал список статей, по которых собирался привлечь его к ответственности.
– Никакого. – Ангел быстро-быстро затряс подбородком. – Они просто потребовали, чтобы я пошел с ними.
– Не дав при этом никаких объяснений? – с сомнением прищурился Анс.
– Нет, – еще раз качнул головой Аавал.
– Вы легально прибыли на территорию Московии? – поинтересовался я.
– Конечно. Если нужно, я могу предъявить все необходимые документы.
– Хозяин не взял бы на работу нелегального иммигранта, – сказал слово в защиту коллеги Степан.
Я сделал отрицательный жест рукой.
– Мы не предъявляем вам никаких обвинений. Мы всего лишь пытаемся понять, что нужно было от вас агентам Рая.
– Понятия не имею, – растерянно пожал плечами Аавал. – Они сказали, что хотят допросить меня по одному очень важному делу, после чего надели наручники и повели к машине.
– Мне посудомой сказал, что Аавала святоши забрали, – вставил свой комментарий Степан. – Ну, я его сразу к центральному входу отправил, а сам через служебный побежал, думал, догоню, узнаю, что случилось.
– И где же ваш посудомой потерялся? – спросил Гамигин.
– Он не потерялся, – улыбнулся Степан. – Посудомой – это Игорь.
– Я смотрю, Игорь у вас просто-таки незаменимый человек, – с уважением заметил Анс.
– Игорь молодец, – скромно похвалил универсального работника Степан.
Я снова обратился к Аавалу:
– В Раю у вас были какие-то проблемы с правоохранительными органами? Я не намерен…
Я хотел сказать, что не собираюсь проводить расследование по этому вопросу, мне просто нужно точно выяснить причину появления работников Первого отдела в «Оскаре Уайльде», но Аавал перебил меня, не дослушав:
– Да не было у меня никаких проблем. – Он клятвенно прижал ладонь к груди. – Честное слово, мне нечего скрывать.
– Тогда почему вы решили искать работу в Московии? – спросил негромко Гамигин. – Насколько мне известно, подобный шаг нехарактерен для представителей вашего рода.
Аавал сделал глубокий вдох и надул щеки. Затем коротко и резко выдохнул, плеснул себе в чашку кофе и залпом выпил половину.
– Дело в том, что я не совсем ангел, – произнес он так решительно, словно после этих слов собирался шагнуть в пропасть.
Я удивленно вскинул брови:
– Это как же понимать?
И тут вдруг мою парализованную руку словно током прошибло. Сколько ампер – точно не скажу, но ощущение крайне неприятное. Так что я невольно скривился и схватился здоровой рукой за плечо раненой. Самым противным было то, что в кончиках пальцах возник зуд, как будто туда стекало все остаточное электричество, а я при этом не мог даже пошевелить ими.
– Выпейте чаю, – сообразив в чем дело, пододвинул мне кружку с отваром Аавал.
Я сделал глоток из кружки. На вкус отвар здорово напоминал настой перегнившего сена на лыжной мази. Я сморщился сильнее, чем от боли, но все же сделал еще один глоток.
То ли от отвара, то ли сама по себе, боль отпустила парализованную руку. Я с облегчением перевел дух. И на всякий случай еще глотнул мерзкого пойла.
– Это хорошо, – ободряюще улыбнулся мне Аавал. – Это значит, скоро к руке вернется чувствительность.
– Вы не ответили на мой вопрос, – напомнил я.
– Да? – Аавал резко подался назад и отвел взгляд в сторону: – Я ангел только наполовину. И наполовину – человек.
– То есть вы хотите сказать, что ваш отец голубком слетел на землю и там подкатил к вашей маме? – Я озадаченно сдвинул брови. – Как же вы потом в Рай попали?
– Мой отец – человек, а мама – ангел. – Аавал допил остававшийся в чашке кофе. – Если вам интересно, я могу рассказать всю историю их любви. Только, предупреждаю, времени это займет много.
– Не стоит, – протестующе взмахнул рукой Гамигин. – Во всяком случае не сейчас.
По-моему, Анс поторопился. Лично я был не прочь услышать историю появления на свет Аавала Семифракийского, полуангела-получеловека. Но раз нет, значит – нет.
– Так, получается, вы решили перебраться в Московию из-за своей человеческой природы? – спросил полуангела демон.
– Ну да, – беспомощно, совершенно по-детски развел руками Аавал. – С виду-то я чистокровный ангел. Но куда документы ни подам, тут сразу и начинается: ага! А папаша-то у нас человек!.. В институт три раза поступал – по конкурсу не прошел. Окончил кулинарное училище, у опытных поваров еще подучился, и все равно только в столовую интерната для умственно неполноценных ангелов устроиться удалось, манную кашу и кисель варить. А я, между прочим…
Не закончив фразу, Аавал махнул рукой и отвернулся, чтобы рукавом стереть набежавшую слезу.
– Аавал не просто замечательный повар, – произнес Степан негромко, как будто обращался только к нам с Гамигином и надеялся, что ангел его не слышит. – Он истинный гений поварского дела.
– Согласен. – Я поддел на зубик вилки последний кочанчик брокколи, остававшийся у меня на тарелке, и отправил его следом за остальными.
– И что ему теперь светит? – Степан взглядом указал на Аавала.
– Думаю, упустив свой шанс, святоши больше не вернутся за вашим поваром, – ответил Гамигин. – И все же я бы посоветовал вам два-три дня проявлять осторожность. Самую элементарную. Не выходите без особой нужды на улицу, не открывайте дверь, не убедившись, что знаете, кто за ней, не садитесь в незнакомую машину…
– Особенно если это машина марки «Парадиз», – закончил я. – Извините меня за настойчивость, – снова обратился я к Аавалу. – Но все же подумайте как следует, быть может, у вас есть какие-то соображения насчет того, что за информацию хотели получить от вас агенты Рая? Понимаете, они ведь пошли на серьезное нарушение закона, а значит, им было за что рисковать.
– Я сам об этом только и думаю. – Повар уныло покачал головой. – Понятия не имею, что им было от меня нужно!
– Вы общаетесь близко с кем-то из ти-кодеров, посещающих клуб?
– Да у меня просто нет такой возможности, – развел руками Аавал. – Я все время на кухне, клиенты – в зале. – Он пожал плечами. – Когда нам общаться?
– А фамилия Шмидт вам ни о чем не говорит?
Аавал задумался, лоб наморщил.
– Кстати, этот вопрос относится и к вам. – Гамигин указал пальцем на Степана.
– Никогда не слышал о таком, – покачал головой официант.
– Я тоже не могу вспомнить никого с таким именем, – кивнул повар.
– Вам об этом Шмидте лучше Игоря спросить, – сказал Степан. – Он постоянно с клиентами общается. Если этот Шмидт хоть раз заходил к нам клуб, Игорь его непременно помнит.
– Кстати, – звонко щелкнул пальцами Гамигин. – Что за загадочная личность этот ваш Игорь?
