Глава 8

Тем же вечером в Развеселом квартале, что расположен на юго-западе Второго круга Централя, появилась удивительная незнакомка, приковавшая к себе внимание всех, кто ее видел. Господ почтенных и не очень. Дам и девиц. Детей и стариков. Орков и гоблинов. Гномов и людей. В общем, все, кто видел ее, идущую по тротуару, только молча провожали незнакомку долгими завороженными взглядами. Одни улыбались. Другие утирали пальцем нос. Третьи нервно сглатывали. Четвертые цокали языком. Говорят, какой-то пожилой почтенный гоблин даже грохнулся в обморок. Впрочем, случилось это возле паба «Лемюэль». Так что гоблин мог оказаться попросту мертвецки пьяным.

Но, как бы там ни было с гоблином, незнакомка стоила того, чтобы посмотреть ей вслед. Да еще и присвистнуть. С восторгом и завистью. С восторгом от того, что в Централе, оказывается, еще можно увидеть такую красотку. И завистью к тому, кто бы решился подойти к этой крале и заговорить с ней. Ну хотя бы о погоде. Или об изменении маршрутов перелетных птиц, вызванных строительством Великой Вай-Вэйской Плотины.

Оценивая возраст незнакомки, свидетели расходились во мнениях. Мужчины давали ей от шестнадцати до тридцати пяти. Женщины – от двадцати семи до сорока трех. Зато оказавшийся неподалеку портной Зингер точно определил ее рост – метр шестьдесят восемь. Также он заметил, что незнакомка была худощава и ноги у нее длиннее, чем обычно. Когда же стоявшая рядом жена Зингера поинтересовалась, что значит длиннее, чем обычно, портной тут же все разъяснил:

– Это примерно как у тебя, дорогая!

Волосы у незнакомки были иссиня-черные и, как добавил цирюльник Ступка, очень аккуратно подстрижены под каре.

Цвет глаз ее никто назвать не мог – глаза прятались за большими солнцезащитными очками.

Одета незнакомка была в короткую ярко-красную курточку из искусственной кожи, со множеством ремешков и застежек. Под курткой можно было заметить тонкий темно-коричневый свитер. Черная кожаная ультракороткая юбка, несомненно, лишь подчеркивала все достоинства ее фигуры. А узкие сапоги-ботфорты с отворотами на середине бедер превращали ее и без того идеальные ноги в подлинное произведение искусства. Последнее утверждение принадлежит скульптору Безрукову, видевшему незнакомку из окна своей мастерской и разбившему после этого все, что он успел изваять в мраморе, глине и бетоне. Медные и бронзовые статуи Безруков отдал старьевщику за пять бутылок дешевого красного вина.

Последней деталью уже почти законченного портрета таинственной незнакомки был бумажный зонтик с нарисованными на нем журавлем и тремя ирисами. Незнакомка несла его, элегантно положив на плечико.

А вот чего у нее не было, так это сумочки. И – это уже приметили видевшие ее женщины – на незнакомке не было ни одного украшения. Ни кольца, ни браслета, ни серег, ни даже цепочки на шее. Странно? Наверное. Хотя, конечно, дело вкуса.

Первым подкатить к незнакомке решился Мишка-Нож.

В Развеселом квартале человек он был известный. Хотя, сказать по чести, особой любовью и уважением у местного населения не пользовался. Мишка был пижон и бездельник. Да при этом еще водил дружбу со странными личностями, наведывающимися в квартал с непонятными целями. Когда Мишку спрашивали о его друзьях, он закатывал глаза и с таинственным видом говорил что-то о грядущих перспективах и радикальных тенденциях. Что такое радикальные тенденции, никто не понимал. Поэтому на том разговор и заканчивался. Мишка, сколько его знали, нигде не работал. При этом жил в двухкомнатной квартире с черным котом с белым носом. И постоянно околачивался в пабах да шинках. Пил Мишка много, но особенно пьяным его никто не видел. И в долг он никогда не просил. Откуда у него деньги – никто не спрашивал. Не принято это было в Развеселом квартале. Вот такой человек был Мишка-Нож.

Да, кличку он себе сам придумал. А по документам он Бертольдом звался.

Приметив незнакомку с зонтиком между книжной лавкой Иванова и залом игровых автоматов, Мишка-Нож подумал, что эта девица – как раз то, чего ему не хватает в жизни. По крайней мере, на данном ее этапе. Сдвинув кепку-пятиклинку набекрень и глубоко засунув руки в карманы широченных, по-модному едва не сваливающихся с зада штанов, Мишка вразвалочку продефилировал мимо незнакомки. Но не был удостоен даже взглядом из-за солнцезащитных очков. Перебежав на другую сторону улицы, Мишка обогнал незнакомку, развернулся и снова пошел ей навстречу. На этот раз он бросил в ее сторону взгляд и, поравнявшись, многозначительно подмигнул. И вновь не достиг желаемого результата. Не привыкший сдаваться, Мишка еще раз повторил свой обходной маневр. На этот раз, поравнявшись с незнакомкой, Мишка-Нож элегантно шаркнул ножкой, учтиво коснулся пальцами козырька и бархатисто-утробным голосом произнес:

– Мадам…

Так, в его представлении, обращались к дамам истинные денди. Хотя кто такие денди, Мишка понятия не имел.

К немалому удивлению тех, кто наблюдал за этой сценой, незнакомка остановилась и повернула голову в Мишкину сторону.

Окрыленный успехом Мишка изобразил нечто похожее на книксен. Еще раз дернул кепку за козырек. И выдал сакраментальное:

– Сдается мне, мы где-то уже встречались.

– Нет, – ответила незнакомка.

Голос у нее был холодный и скользкий, будто чуть подтаявший кусочек льда.

– Вы уверены? – картинно прищурился Мишка-Нож.

– Абсолютно.

Судя по голосу, незнакомка была не настроена даже на легкий мимолетный флирт. Однако она и уходить не спешила. Стояла и смотрела на Мишку. Будто чего ждала.

Ободренный таким вниманием к собственной персоне, Мишка-Нож продолжил разыгрывать стандартную комбинацию.

– Мне кажется, я знаю, как вас зовут!

– Серьезно?

Незнакомка чуть склонила голову к плечу. Так, будто дурацкая Мишкина фраза на самом деле ее заинтересовала.

– Роза! – щелкнул пальцами Мишка-Нож.

– Роза?.. – растерянно повторила незнакомка.

– Нет, нет… Конечно же, не Роза, – замахал руками Мишка. – Значит – Сара!

– Я – Сара?..

– Нет, не то, – изображая задумчивость, Мишка постучал пальцами по лбу. – Знаю! – улыбнулся он. – Вас зовут Клара!

– Вы уверены? – В голосе незнакомки все еще слышалось сомнение. Но она как будто уже готова была согласиться.

– Несомненно! Это ваше имя!

– Клара, – повторила незнакомка. И – еще раз: – Клара, – как будто пробуя имя на вкус. – Клара… Мне нравится.

От радостного возбуждения Мишка-Нож едва не подпрыгивал на месте. Он чувствовал, как у него чесалось под коленками. Но чесаться в присутствии дамы, конечно же, моветон. Это было понятно даже Мишке. Поэтому Мишка терпел. Терпел изо всех сил.

– Могу я поинтересоваться, что привело вас в наши края? – спросил Мишка и радостно улыбнулся – эк, как завернул! Самому понравилось!

Незнакомка, которая теперь звалась Кларой, посмотрела по сторонам. Большие солнцезащитные очки скрывали половину ее лица вместе с эмоциями. Но, судя по несколько угловатым движениям, она была растеряна.

– Наверное, вы здесь по делу? – пришел на помощь новой знакомой Мишка-Нож.

– Нет… – Клара закрыла зонтик и сунула его под мышку. – Дело я уже сделала.

– Значит, вы здесь на прогулке? Так сказать, с ознакомительными целями?

– Да, я просто гуляю… – Клара будто оборвала фразу, не закончив.

– Я так понимаю, вы впервые в Развеселом квартале?

– Да, прежде я здесь не была…

– У вас есть какой-то определенный план? Или – цель?

– Цель?.. – Клара задумалась.

И думала она так долго, что Мишка-Нож решил прервать затянувшуюся паузу.

– Ну, в конце концов, можно ведь и так прогуляться. Без всякого смысла.

Клара резко вскинула голову.

– Смысл должен быть непременно, – отчеканила она, как гвоздем по наковальне.

– Ну конечно, – не стал спорить Мишка. – Без смысла – это что ж за дела такие?

– Так в чем же смысл? – спросила Клара.

У Мишки не было ответа на этот вопрос. Поэтому он решил перевести разговор в иное русло.

– Вы интересуетесь книгами? – спросил он, глядя на книжную лавку Иванова.

– Нет.

– Тогда, наверное, вы увлекаетесь искусством. Здесь неподалеку находится мастерская скульптора Безрукова. Если хотите…

– Нет.

– Театр?

– Нет.

– Музыка?

– Нет.

– Петушиные бои?

– Не сегодня.

– Тогда, может быть, по пивку?

– По пивку? Что это значит?

Мишка-Нож понял, что ухватил за хвост удачу. И главным сейчас было ее не упустить. Действовать следовало настойчиво, но аккуратно. Не забывая о таких понятиях, как деликатность и стиль.

– Ну как же, – Мишка едва не приплясывал от нетерпения. – Это, в смысле, время провести… Так, чтобы душевно… И с пользой для дела… Ну, в смысле, чтобы все по-людски, значит…

– По-людски? – быстро переспросила Клара.

– Конечно, – гордо выпятил грудь Мишка. – Что ж мы звери, что ли? У нас все по-людски. Даже ежели…

– Я хочу все по-людски! – перебила Клара.

– Прошу! – Мишка-Нож повернулся к девушке бочком и предложил ей согнутый кренделем локоть.

Поскольку Клара не решалась взять кавалера под руку, Мишка сам сделал все как надо. Но – деликатно. После чего вместе с дамой двинулся вдоль улицы, гордо поглядывая по сторонам на разинувших от изумления рты обитателей Развеселого квартала. Которые отказывались верить собственным глазам. Чтобы такая краля, да с Мишкой-Ножом, да под руку!..

Быть такого не может!

Иллюзия! Морок! Обман зрения! Тотальное умопомрачение! Сеанс массового гипноза!..

Да все что угодно!..

Толкните меня! Ущипните! Врежьте по уху! Дайте как следует пинка под зад!..

Чтобы я наконец-то очнулся! Пришел в себя! Увидел мир таким, какой он есть!..

Иначе рот мой так навсегда и останется разинутым!..

Мишке до всего этого не было дела. Он был горд и счастлив. Надут и расфуфырен, как индюк в брачную пору. На него смотрел весь Развеселый квартал. И ему завидовали все!

Все!

Включая вдов и сирот. Потому что каждый мечтал оказаться на его месте. И это была тема, которая еще не один день будет обсуждаться, перемалываться и обкатываться на всех углах и перекрестках Развеселого квартала.

Само собой, Мишка делал вид, что ничего вокруг не замечает. А если и замечает, то не понимает, что это он всему причиной.

– Посмотрите направо, – рисовался он пред спутницей. – Вы видите перед собой дом, в котором родился Габриэль Гарсия. Да, да! Тот самый знаменитый Габриэль Гарсия, написавший роман «Сто дней до приказа»! Величайшую, так сказать, книгу современности, по сей день остающуюся в списках бестселлеров! Роман, переведенный на все языки Мира-На-Оси, включая клинопись хуну и узелковые письмена бибилатов. А в Бедламбесе роман был признан экстремистским, подрывающим моральные устои общества, и на том основании запрещен. Многие не в курсе, что Гарсия родился и провел свои детство и юность в Развеселом квартале. А те, кто знают, почему-то отказываются в это верить. Вы читали «Сто дней до приказа»?

– Нет.

– А другие книги Гарсии?

– Нет.

– Ну, честно признаться, я их и сам пока не читал. Но тем не менее факт остается фактом, мы с вами идем по улице, по которой когда-то ходил величайший писатель Мира-На-Оси!

– По-людски?

– Что? – не понял Мишка.

– Мы идем по-людски?

Вопрос показался Мишке несколько странным. Судя по всему, Клара была та еще штучка. Так что ожидать от нее можно было всего, чего угодно. Поэтому, ничтоже сумняшеся, Мишка-Нож брякнул:

– Конечно, по-людски… А то как же?

И в самом деле, как же еще? Вне зависимости от того, что имела в виду Клара.

– А теперь обратите свой взор направо. Видите здание с круглой крышей? Примерно сто пятьдесят лет тому назад в этом здании был открыт первый в Централе публичный террариум. Коллекция насчитывала около трехсот видов различных гадов. Заведение пользовалось необычайной популярностью. Люди ходили туда не только затем, чтобы посмотреть, каких тварей способна создавать природа, но и просто так, отдохнуть, попить кофея, поболтать. В террариуме назначались свидания, заключались браки, справлялись юбилеи. Одно время террариум был самым модным местом для встречи нового года. Пригласительные билеты на празднование невозможно было достать ни за какие деньги, только по блату. По очень большому блату. Однако в год своего столетия террариум переехал в новое благоустроенное помещение, расположенное на территории нынешнего зоопарка. А в здании разместился квартальный участок револьверос – по сути, тот же гадюшник… Вам интересно то, что я рассказываю?

– Очень интересно, – ответила Клара, даже не взглянув на спутника. – Но я хочу по пивку. Что по-людски.

– Мы уже пришли, – улыбнулся Мишка-Нож. – Кстати, вот еще одно примечательное место! – Мишка указал на дверь, мимо которой они проходили. Самая обыкновенная дощатая дверь, на которой желтой краской был нарисован раскрытый зонт. – Знаете, что это такое?

– Нет.

– Первый общественный туалет! Можете мне не верить, но это исторический факт! Первый общественный туалет был открыт в Развеселом квартале. Произошло это всего-то восемнадцать лет тому назад. Одновременно с вводом в строй третьего кольца монорельса. Казалось бы, подумаешь, общественный туалет. Но как это изменило всю нашу жизнь! С тех пор были открыты сотни, если не тысячи общественных туалетов по всему Централю! Сегодня мы просто не можем представить себе жизнь без общественных туалетов! Даже несмотря на то, что Городской Совет сделал их платными, решив, что это станет хорошим подспорьем для городского бюджета. А чтобы деньги не разворовывались кем попало, была введена государственная должность Главного Смотрителя Общественных Туалетов Централя. Теперь Бургомистр точно знает, кто ворует деньги из общественных туалетов. И, должно быть, деньги немалые, поскольку за два года, что существует эта должность, с нее были смещены и посажены семеро Главных Смотрителей Общественных Туалетов. Говорят, ни в одной другой отрасли нет такой текучки кадров. В настоящее время двери всех общественных туалетов Централя помечены стилизованным изображением открытого зонтика. Есть много версий, объясняющих происхождение этого символа. От ернической бытовой до мистической. Но что бы ни говорили всевозможные знатоки и исследователи, дело в том, что самая первая дверь самого первого общественного туалета в Развеселом квартале была сколочена из старых ящиков, на одном из которых был нарисован раскрытый зонтик. Это означало, что находившийся в ящике продукт боялся сырости… Вам это не интересно?

– Нет.

– Почему?

– Я не ворую деньги из общественных туалетов.

– Ну, я как бы тоже нет…

– Так «нет» или «как бы»?

– Ну… Собственно, мы уже пришли.

Мишка-Нож решил не скупиться и привел новую знакомую в самый дорогой и модный паб во всем Развеселом квартале. Назывался паб «Время от времени». Почему? Да кто ж это знает? Встречаются и куда более чудные названия. И не только в Развеселом квартале. Вам бы хотелось покидать кости в казино «Последняя надежда»? Или посетить стоматологическую клинику «Зуб за зуб»? А может, увидев вывеску «Народный Фронт», вы сразу догадались бы, что это пельменная, и тут же возжелали бы в ней отобедать? «Время от времени» – определенно не самое плохое название для паба. Тем более что паб действительно был очень хорош.

Это было заведение, рассчитанное на солидных, в меру респектабельных клиентов, желающих в спокойной обстановке вкусно поесть и выпить хорошего пива. Меню было в основном традиционно мясное. Пиво же – едва ли не со всех концов Мира-На-Оси. Хозяин паба сделал простой, но оказавшийся весьма удачным ход. Во время ремонтных работ в помещении он не стал прятать все коммуникации, а наоборот, выставил их напоказ, раскрасив разными цветами. Водопроводные трубы, радиаторы центрального отопления и вентиляционные короба превратились в детали изысканного и необычного дизайна. А развешанные по стенам картины пока что малоизвестного, но очень талантливого художника, скрывающегося под псевдонимом Пузырь, лишь усугубляли атмосферу потусторонности. Пузырь рисовал очень странные картины. На которых ничего невозможно было разглядеть. Но при этом действовали они на зрителей завораживающе. Пузырь уверял, что так выглядел бы наш мир, будь он трехмерным.

Посетителей было немного, и Мишка-Нож попросил посадить их с Кларой за самый дальний столик. Чтобы никто не мешал – Мишка многозначительно подмигнул распорядительнице в зале. Но та даже бровью не повела – она знала свое дело лучше, чем мог представить себе Мишка.

Мишка заказал себе и Карле по большому стейку средней прожарки, кувшин красного экваториального пива – оно было чуть крепче обычного, что в данной ситуации, как полагал Мишка, было именно то, что надо, – и стопку лепешек с мясной начинкой.

Пока мясо жарилось, Мишка разлил пиво в бокалы и завел с Кларой непринужденный разговор. Во всяком случае, так ему самому это представлялось. На самом же деле это был пространный и довольно-таки несвязанный монолог ни о чем и одновременно обо всем на свете. У всякого, кто попытался бы вникнуть в суть этой всеобъемлющей речи, похожей на реку киселя, скоро случился бы приступ паники, как у увязшей в этом самом киселе мухи. Но Клара вела себя на удивление спокойно и почти непринужденно. Она либо вообще не слушала, что говорил Мишка, либо не принимала это всерьез. В любом случае, она не пыталась понять, что именно он говорит.

Свой зонтик Клара положила на свободное кресло. Но куртку снимать не стала. И очки, как и прежде, скрывали ее глаза.

Пиво она лишь пригубила. Так что Мишка-Нож в одиночку и, надо сказать, довольно быстро приговорил кувшин экваториального. И тут же незамедлительно заказал второй.

Вообще-то, Мишка-Нож пил немного. Да и до пива был не любитель, предпочитая, если уж приходилось, более крепкие напитки. Но сегодня пиво пошло у него исключительно хорошо. Должно быть, все дело было в замечательной слушательнице. Быть может, не самая внимательная, она тем не менее не перебивала и не задала вопросов. И, что самое главное, не оспаривала ничего, что бы ни говорил Мишка. Даже когда он нес полную околесицу, Клара с невозмутимым выражением лица лишь изредка тихонько кивала. Мишка говорил почти без остановки. Лишь время от времени он делал паузу, чтобы смочить горло. И чем чаще он это делал, тем больше хотелось ему сказать. А чем больше он говорил, чем чаще прикладывался к бокалу с пивом.

Когда принесли мясо, Мишка уже приканчивал третий кувшин. Речь его была уже довольно бессвязной, но слова он пока еще произносил вполне внятно. Есть он уже не хотел, но заказал еще кувшин пива.

– Я говорил… – Мишка опустил голову и задумался. – О чем я говорил?.. – Он посмотрел на Клару. – Ты не помнишь?..

– Помню, – спокойно ответила та.

– О чем?

– Об овощах.

– К чему бы это?..

– Ты хотел знать, не вегетарианка ли я.

Клара отрезала кусочек ароматного стейка и отправила его в рот.

– И что ты ответила?

– Нет.

– Это хорошо, – кивнул Мишка-Нож.

– Почему?

Клара отрезала еще один кусочек мяса.

Мишка-Нож задумался над вопросом. Но скоро нашел ответ.

– Так мы скорее найдем общий язык.

– Ты собираешься идти искать язык?

– Непременно!

– Чей?

– Да хоть чей!.. В конце концов, возьмем да закажем!.. Эй, дорогая! – Мишка махнул рукой официантке. – У вас есть язык?

– Заливной, – ответила та.

– Будешь заливной язык? – спросил Мишка у Клары.

– Нет.

– Язык мы не будем, – Мишка удрученно посмотрел на официантку и разочарованно развел руками. – Во такие, вишь ли, мы. Не хотим языка и все тут!..

– Что-нибудь еще? – вежливо осведомилась официантка.

– Еще?.. – Мишка-Нож наморщил лоб. – Точно! Еще пива!

Официантка бросила взгляд на уже стоявший на столе полный кувшин. Но ничего не сказала. И вскоре рядом с первым появился второй кувшин пива.

– Видишь! – гордо указал на кувшины Мишка. – Все моментом!.. Бабочкой… То есть – мухой… А знаешь, почему?..

Он наполнил бокал, частично пролив пиво на стол, и залпом выпил.

– Почему? – без особого интереса спросила Клара.

– Потому что меня здесь уважают! – Мишка вновь наполнил бокал, не забыв и стол окропить. – А знаешь, почему?

– Почему?

– Потому что я всегда исправно плачу за свою выпивку! – Мишка-Нож вытащил из кармана пригоршню мятых купюр и кинул их на стол. – Сам плачу!.. Понимаешь?.. Могу себе это позволить!.. Да! Могу!

По натуре своей Мишка-Нож не был бузотером. И голос ежели и повышал, то исключительно символически. С расчетом на театральный эффект.

Клара взяла мятую купюру в десять грандов, разгладила ее о край стола, прижала по углам пальцами и посмотрела так, будто собиралась предъявить Мишке обвинение в изготовлении фальшивых банкнот.

– Это деньги?

– А что, не похоже? – Мишка-Нож криво усмехнулся и хлебнул пива.

– Зачем?

– Что значит зачем?

– Зачем они нужны?

– Ну, даже и не знаю… – озадаченно пожал плечами Мишка-Нож. Он сообразил, что Клара собирается перевести разговор в философскую плоскость. И в принципе был не против. Вот только туман в голове мешал ему сосредоточиться и собраться с мыслями. – Вообще-то, деньги – это очень полезная штука…

– Для кого?

– Для тех, у кого они есть, разумеется.

– А что они могут?

– Все!

– Все?

– Ну почти все!

– А что они не могут?

– Кое-что.

– Например?

Мишка-Нож задумался. Определенно было что-то, чего невозможно было получить даже за все деньги мира. Ну просто не могло не быть. Нужно было только сосредоточиться и как следует это обдумать… Думать о деньгах, а не о белой обезьяне…

Мишка-Нож задумчиво взял в руку бокал и попытался сделать глоток. Бокал оказался пуст. Мишка чертыхнулся и долил в него пива.

И тут Мишку осенило.

– Деньги не могут воскресить мертвого!

– Это плохо, – качнула головой Клара.

– Ну, не знаю… – все так же задумчиво Мишка-Нож глотнул пива. – Представляешь, сколько вокруг было бы народу, если бы можно было воскрешать мертвецов? – Мишка-Нож хохотнул. – Не протолкнуться!.. А в пабе стояла бы очередь за пивом… Да, были бы проблемы… Но с другой стороны…

Мишка-Нож внезапно умолк. Потому что забыл, с чего начал. Он посмотрел на валявшиеся на столе смятые купюры. Одну банкноту Клара все еще держала прижатой к столу.

– В общем, деньги – штука нужная, – нашел что сказать Мишка-Нож. – Деньги кого хошь сделают человеком!

– Правда?

Клара взяла со стола мятую купюру в двадцать грандов и разгладила ее ребром ладони.

– Конечно! – убежденно кивнул Мишка-Нож.

– И много для этого нужно денег?

Клара быстро собрала со стола все гранды и сложила их в стопочку.

– Ну, в общем, чем больше – тем лучше… Мне так кажется.

– А у тебя еще есть?

– Полно!

Широким царственным жестом Мишка-Нож выкинул на стол небольшую пачку стограндовых купюр, скрепленную поддельно-золотым денежным зажимом с гравировкой в виде свернувшегося дракона.

– Я могу это взять? – указала на деньги Клара.

– Доставь мне удовольствие, красавица, – криво усмехнулся Мишка-Нож.

Клара взяла деньги и быстро, как кассир со стажем в добрых три десятка лет, пересчитала банкноты.

– Этого достаточно для того, чтобы стать человеком?

– Для начала – хватит, – махнув рукой, Мишка-Нож откинулся на спинку кресла.

– А потом?

– Ну, деньги – они повсюду! – Мишка-Нож взмахнул кончиками пальцев. – Нужно только уметь их находить.

– Это трудно?

– Да нет… Не думаю… Просто не у всех это получается… Точно – не у всех… Но, с другой стороны, если как следует подумать… – Мишка-Нож прижал указательный палец к середине лба. – Если бы у всех это получалось, тогда бы денег на всех не хватило!.. А?.. Точно!..

Мишка-Нож схватил кувшин и опрокинул его над бокалом. Кувшин оказался пуст.

– Вот-те!.. Нужно еще пива заказать!..

Мишка приподнялся со своего места, чтобы позвать официантку.

– Я закажу, – жестом усадила его на место Клара.

– Да?.. Ну что ж…

Мишка-Нож беспомощно всплеснул руками и уронил голову на грудь. Он готов был уснуть, но мысль о прекрасной незнакомке не позволяла ему так поступить. Он был порядочным человеком. Во всяком случае, считал себя таковым. А порядочный человек если уж привел девушку в паб, то должен был потом и проводить ее домой. Ну да, так полагалось. Так поступали все порядочные люди в Развеселом квартале.

Клара поднялась на ноги, спрятала деньги в карман и взяла под мышку зонтик.

Приподняв голову, Мишка-Нож посмотрел на нее долгим, задумчивым, ничего не понимающим взглядом.

– Зачем тебе зонтик? – поинтересовался он.

– Я всегда ношу его с собой, – ответила Клара и пошла к выходу.

– Человек, с которым я пришла, хочет еще пива, – на ходу сказала она официантке.

Глянула на себя в зеркало, висевшее у двери, девушка улыбнулась и вышла на улицу.