Глава 11
– Боюсь, у меня проблема… – начала Мара.
И запнулась, не зная, как продолжить.
– Полагаю, что все же проблема не у тебя, а у твоего мужа, – пришел на помощь Кроули.
Мара молча кивнула.
– И насколько серьезна эта проблема?
– Даже и не знаю, – покачала головой Мара.
– Вопрос касается денег?
Мара задумалась.
Конечно, пропавший рояль стоил денег. Она представления не имела, сколько стоит рояль, но, по всей видимости, немало. И все же дело здесь было не в деньгах. Вернее, не только в деньгах.
– Не совсем, – сказала Мара.
– Мне уже интересно, – заерзал на стуле Кроули и нацепил очки.
Он не играл и не притворялся. Ему действительно было интересно. Есть особая категория разумных существ, которые сами себе создают проблемы. Постоянно. Самые немыслимые. Среди них муж Мары Алик был неоспоримым гранд-мастером. Его дурацкие выходки, оборачивающиеся большой бедой, не шли в сравнение ни с чем другим. Порой Кроули диву давался, как этому типу вообще удалось дожить до своих лет, не свернув себе шею? Другой бы на его месте уже раз десять успел бы нарваться на такие неприятности, что после забудешь обо всем, кроме больничной утки. А этот – ничего. Живет себе и радуется жизни. За жениной спиной.
Кроули с глубоким, искренним уважением относился к Аликовой жене. И с нетерпением ждал ее историю.
Мара начала издалека.
Она рассказала Кроули о великом пианисте Джерри Ли Льюисе. О том, как, выиграв очередной престижный конкурс, он на радостях, а может, так просто, сдуру, подарил свой рояль Городскому Совету. Рояль – он ведь, должно быть, немалых денег стоит. А в зале Городской ратуши он, все одно, стоит на манер мебели. Будто комод или стол какой. Самому-то Льюису рояль, должно быть, нужнее, чем ратманам. За все то время, что шенгены работали в Желтом Доме, Мара ни разу не видела, чтобы кто-нибудь этот рояль открывал. Бургомистр велел оркам только пыль с него стирать да медную табличку, на которой написано, что это за рояль, кем и когда подарен, шлифовать до блеска. И, в общем, все бы ничего, если бы неделю тому назад этот самый Джерри Ли Льюис, непонятно с какого перепугу, не изъявил желания сыграть на подаренном Городскому Совету инструменте. И – все! Ратманы зашуршали, завертелись, начали трендеть о своей любви к фортепианной музыке!.. Одним словом, все готовились к штатному, в меру пафосному мероприятию. Приглашали именитых гостей, зазывали прессу, закупали еду и питье для фуршета… В общем, все как полагается. Не больше и не меньше. Маре подобные мероприятия были уже не в новинку. Она точно знала, что и как нужно делать. Так что, казалось, и беспокоиться не о чем. Если б только…
Если б только…
– Ну, и что на этот раз учудил твой благоверный? – снова пришел гостье на помощь Кроули.
– Он создал кадавра, – едва вымолвила Мара.
И отвела взгляд в сторону.
Она глядела на синюю половину комнаты. И ей казалось, что даже морская свинка Христофор смотрит на нее с осуждением.
– Как? – недоумевающе переспросил Кроули. – Алик создал кадавра?
Он при этом, должно быть, еще и глаза вытаращил. Однако за темными стеклами очков этого было не видно.
– Ну, в общем, он не один это сделал, ему помогал его кузен Гена, – быстро-быстро, словно боясь, что ее остановят и не позволят досказать всю историю до конца, заговорила Мара. – И, как я догадываюсь, сама идея как раз Генке-то и принадлежит. Бургомистр велел этим двум олухам натереть как следует полы в зале, где стоит рояль. А им, видишь ли, было лень инструмент с места на место двигать…
– Стой, стой, стой! – будто испугавшись словесного напора, вскинул руки Кроули. – Так они, что же, рояль оживили?
– Рояль?
Мара представила себе оживший рояль, и ей сделалось нехорошо. В ее воображении рояль, сшибая стулья и вазы, носился по залу за Бургомистром, норовя ухватить этого достойного мужа за фалды. При этом он злобно хлопал крышкой, взмахивал ею, будто ворон крылом, и хищно скалил черно-белые клавиши. Да уж, картина была та еще! Будто из фильма Бунюэля! Какое счастье, подумала Мара, что эти двое недоумков до такого не додумались.
– Нет, они оживили манекен, который нашли в подвале, и велели ему убрать рояль.
Кроули снял очки и откинулся на спинку стула. Выражение лица у него было очень странное. Мара назвала бы его глупым, если бы не относилась к Кроули с глубочайшим уважением.
– И что дальше? – заинтригованным полушепотом спросил Кроули.
– Больше их никто не видел.
– Алика с Геной?
– Кадавра с роялем. А через три дня концерт. – Мара снова затараторила. – Приедет сам Джерри Ли Льюис. Приедет, между прочим, чтобы играть на своем рояле. А инструмента-то и нет! Скандал. Форменный скандал. В присутствии почетных гостей и прессы. Ну ладно, гости – они могут и фуршетом обойтись. А журналисты-то, как пить дать, обо всем напишут. Им сколько ни наливай, они все равно все помнят. А что не вспомнят, так то приврут…
– Стой! – прервал Мару Кроули. – Давай разбираться во всем спокойно и по порядку. Без спешки и суеты. Договорились? – Мара согласно кивнула. – Отлично! Итак. Когда это случилось?
– Вчера. Вчера поздно вечером. Когда в ратуше уже никого не было. Ну, в смысле, кроме нас, шенгенов. Но известно обо всем стало только сегодня, уже после обеда, когда явился Бургомистр и начал выяснять, куда подевался рояль.
– Надеюсь, Бургомистру про кадавра ничего не сказали?
– Какое там, – уголки губ Мары поползли вниз, как будто шенгенка собралась разрыдаться. – Хуже.
– Да куда уж хуже-то? – выразительное лицо Кроули сделалось недоумевающим.
– Эти олухи, чтоб им за край свалиться, заявили Бургомистру, что по их, видишь ли, соображениям, рояль ратман Студнев умыкнул.
Услыхав такое, Кроули не смог удержаться от смешка.
– А что? Хорошая идея! На Студнева все что хочешь можно списать. А с него все одно как с гуся вода. С таким-то папашей его никто не тронет. А если и тронет, так после о том пожалеет.
– Так-то оно, может, и так, – согласилась Мара. – Да только рояль все равно надо на место вернуть. А то ведь может обнаружиться в самом неподходящем месте. Да и кадавр где-то разгуливает. Потому я и пришла к вам…
– К тебе, Мара!
– К тебе, почтенный…
– Без этого.
– К тебе, Кроули…
– Мара, мы же договорились – просто Алистер!
– К тебе, Алистер…
Произнеся эти слова, шенгенка так и замерла с чуть приоткрытым ртом. Как будто удивляясь своей дерзости.
– Ну вот видишь, – ободряюще улыбнулся орк. – Все очень просто. Как много лет назад.
Мара глубоко вздохнула, как будто вынырнула из ледяной воды. И даже попыталась улыбнуться.
– Продолжай, – попросил Кроули.
– Я пришла к тебе за помощью, Алистер. Ты лучший знаток магии во всем Централе.
– Ну, это ты преувеличиваешь, – смущенно улыбнулся Кроули. – Я знаком с магией ровно настолько, насколько мне это требуется для работы. А все мои знания – вот они. – Орк погладил рифленую крышку процессорного блока стоявшего на столе вычислителя. – У меня огромная база данных, в которой собрано все, что так или иначе имеет отношение к магии, оккультизму или сверхъестественному. Но я использую эту информацию, только чтобы устраивать шоу для своих клиентов. Как практикующий маг – я полный профан. Твой муж, похоже, разбирается в этом гораздо лучше меня. Используй я все свои знания, я все равно не смог бы создать кадавра. Более того, я понять не могу, как Алику-то это удалось? В наше время действуют разве что только самые простые заклинания. Кулинарные да косметические. Все остальные практически утратили свою силу. Видишь ли, Мара, хорошее заклинание, как картина, имеет свой срок. Проходит время – и краски на холсте начинают тускнеть, покрываться патиной и осыпаться. Для того чтобы картина вновь ожила, ее необходимо отдать в руки опытному реставратору. В противном случае ее можно потерять навсегда. То же самое и с заклинаниями. В свое время практикующие маги постоянно подновляли их, приводили в соответствие с новым временем. Теперь же это стало никому не нужно. Искусство обновления старых заклинаний, так же как и изготовления новых, практически утрачено. Как языки, на которых никто не говорит. Поэтому я хочу тебя спросить, ты уверена, что Алик не придумал всю эту историю с кадавром?
– Ему мозгов не хватило бы придумать такое, – процедила сквозь зубы Мара. – Кроме того, рояль-то исчез.
– Наверное, можно найти и другое объяснение исчезновению рояля. Более реалистичное.
– Какое? – почти в отчаянии всплеснула руками Мара. – Не продал же его Алик?
– Ну, честно говоря, именно этот вариант я и хотел предложить в первую очередь, – признался Кроули.
– Нет, – решительно мотнула головой шенгенка. – Алик, может, и болван, но не полный же идиот. Он все же понимает, что пропажу рояля сразу заметят. А нас после этого попрут с работы. Да и кому он продал бы этот рояль?
– В общем, да, согласен, – кивнул Кроули. – Тогда… – Орк задумчиво почесал за ухом. – Для начала следует выяснить, какое заклинание использовал Алик для создания кадавра? Видишь ли, кадавра можно создать множеством различных способов. От того, каким заклинанием пользовался создатель, зависят свойства кадавра.
– Я уже все выяснила, – Мара достала из кармана сложенный вчетверо листок бумаги. – Он использовал заклинание Шредингера.
– Что?..
Кроули как будто хотел сказать еще что-то, но в последний момент передумал, решив, что прозвучит это совсем уж глупо. Хотя, может быть, он и не хотел говорить ничего, кроме того, что сказал.
А, впрочем, какая разница?
– Заклинание Шредингера, – еще раз прочитала по бумажке Мара. И, посмотрев на Кроули, добавила: – Так он мне сказал – Алик.
– А он, часом, не сказал, где он узнал это заклинание?
– Нет. А это имеет значение?
– Одну минуту. – Кроули ударил пальцем по клавише пробела. – Я должен кое-что проверить.
Орк достал из стола дискету, сунул ее в дисковод и принялся выстукивать болеро на клавишах. Спустя не минуту, правда, и не две, а четыре с половиной, он недовольно поморщился, вытащил дискету и, вставив на ее место другую, продолжил танец пальцев.
Мара, замерев, ждала.
Она чувствовала, что что-то не так.
Но что именно?
И насколько не так?
Это уже нужно было не почувствовать, а понять.
– Я так и знал! – Кроули расслабленно взмахнул кистью левой руки, откинулся на спинку кресла и, сдвинув очки на кончик носа, посмотрел на Мару поверх оправы. – Заклинание Шредингера – одно из самых древних и самых сильных заклинаний для создания кадавров. Последний случай его удачного применения был зарегистрирован более ста лет тому назад. С тех пор все попытки использовать заклинания Шредингера оканчивались неудачами. Тридцать три года назад магический факультет Центральной Академии вынес окончательный вердикт, гласящий, что заклинание Шредингера состарилось настолько, что полностью утратило свою силу и не подлежит реставрации. Последнее заявление связано, скорее всего, с тем, что не стало реставраторов, способных заставить вновь работать вещицу такого уровня, как заклинание Шредингера. Как это удалось твоему мужу?.. – Кроули недоумевающе развел руками. – Но если все же мы соглашаемся с тем, что Алику удалось то, что не смог сделать более никто за последние сто лет… – Орк сделал паузу. Как будто для того, чтобы коротким движением указательного пальца вернуть очки на прежнее место. – Тогда у нас куча проблем.
– Я знаю, – смиренно склонила голову Мара.
– Нет, – помахал рукой Кроули. – Ты пока еще ничего не знаешь! Как правило, кадавры наделены огромной силой. Прежде, во времена магии, их использовали в основном для выполнения тяжелой физической работы. В качестве наемных убийц они тоже были хороши. Кадавры более проворны, чем големы. Для того чтобы остановить кадавра, нужно дословно знать фразу, которая была использована для того, чтобы поставить перед ним задачу. Ну, или использовать современное стрелковое оружие. Заклинание Шредингера было направлено на то, чтобы создавать не просто тупых исполнителей, а кадавров, наделенных зачатками разума, способных к развитию и самообучению. Работая с кадавром Шредингера, следует быть крайне осторожным, иначе можно утратить контроль над своим творением. Особенно в этом плане опасны человекообразные кадавры. В средневековом трактате Шпренгера и Инститориса «Серп и Молот» приводятся примеры того, как кадавры-гуманоиды занимали важные государственные посты, после чего от них очень долго не могли избавиться. Совершенно удивительна история кадавра по имени Вилен Ушанов-Тенин, захватившего власть в Сарроте и правившего в течение ста семидесяти семи лет. Дабы его бессмертие никого не удивляло, Вилен сымитировал собственную смерть и похороны в специально отстроенном для этого мавзолее. После чего оттуда уже продолжал править Сарротом, опираясь на алчность беспринципных чиновников. Остановить его удалось лишь числом огромных жертв и невероятных усилий ведущих специалистов в области квантовой релятивистики. Однако по непонятным причинам мавзолей Ушанова в Сарроте сохранили. И по сей день в нем хранится тело кадавра. Кто и с какой целью его сохранил – загадка.
Впрочем, я отвлекся.
Другой уникальной особенностью кадавров Шредингера является то, что они способны использовать эффект квантового туннелирования. Если не забираться глубоко в научные дебри, то можно сказать, что суть эффекта квантового туннелирования заключается в том, что, когда мы бросаем мячик в стену, всегда существует вероятность, что мячик не отскочит от стены, а окажется по другую ее сторону. Ничтожно малая, но все же не нулевая вероятность. То есть, совсем уж просто говоря, кадавры Шредингера могут проходить сквозь стены. А также сквозь разделяющее эти стены пространство. Скажем, войдя в эту стену, – Кроули указал на стену, рядом с которой сидел, – кадавр выйдет из стены Желтого Дома и окажется на Ратушной площади.
– На это способны все кадавры Шредингера? – удивленно спросила Мара.
Кроули сделал неопределенный жест рукой.
– Существует такое понятие, как парадокс кадавра Шредингера. Он заключается в том, что мы не можем проверить способность этих кадавров использовать эффект квантового туннелирования. В те времена, когда могли создавать кадавров Шредингера, не существовало источника энергии, необходимой для воспроизведения эффекта квантового туннелирования. Сегодня можно было бы использовать для этой цели те же гисы, но теперь у нас нет кадавров. Вот такая, понимаешь, загогулина.
– А… – Мара растерянно приоткрыла рот. Но поскольку шенгенкой она была воспитанной, тут же его захлопнула. Из всего, что сказал Кроули, она поняла только то, что кадавр, созданный ее непутевым мужем, может сейчас находиться где угодно. Поэтому она и спросила: – И где же теперь наш кадавр?
– Давай попробуем в этом разобраться.
Кроули чувствовал, что его разбирает азарт. Как охотника за древними сокровищами. Нет – как охотника за Ти-Рексом Болана – легендарным чудовищем, вымершим много тысячелетий назад, но то и дело невесть откуда выползающим на белый свет. Кроули пока что с трудом верилось в то, что малообразованный орк, работающий уборщиком в ратуше Городского Совета, мог создать кадавра Шредингера. Но уже шевелился въедливый червячок сомнений, твердящий неустанно: а что, если?..
– Как я уже сказал, следует быть крайне осторожным в обращении с кадавром Шредингера. Осознанно кадавр не может нарушить или не выполнить приказ своего создателя. Так же, как не может причинить вред повелителю. Но заложенное в нем стремление к самосовершенствованию естественным образом подразумевает желание обрести свободу. Поэтому он будет стараться использовать любую возможность для того, чтобы избавиться от хозяина. А такая возможность может представиться ему только в случае, если создатель допустит ошибку. Поскольку созданный Аликом кадавр ушел и не вернулся, следует предположить, что твой муж с самого начала допустил какую-то оплошность.
– Кто бы сомневался, – обреченно вздохнула Мара.
– Для того чтобы понять, что произошло с кадавром, я должен знать все, о чем говорил с ним Алик. Все приказы, которые он ему отдавал. В точности, слово в слово!
Мара еще раз вздохнула и перевернула листок, который держала в руках.
– Он сказал следующее: «Возьми этот чертов ящик и оттащи куда подальше. А потом убирайся с глаз моих долой». – Мара подняла взгляд на Кроули. – Я записала со слов Алика. Если только он сам ничего не напутал… Под ящиком он подразумевал рояль.
– Понятно. – Кроули удрученно постучал пальцами по столу. – По всей видимости, кадавр истолковал слова Алика буквально. То есть он должен унести рояль как можно дальше, а после этого может быть свободен. – Он искоса глянул на шенгенку. – Это плохо, Мара. Очень плохо. Кадавр, чувствующий себя человеком… – не закончив фразу, Кроули только головой покачал. – Я даже подумать боюсь, на что может оказаться способен этот монстр!
