ЧТО СКАЗАТЬ ВАМ НА ПРОЩАНЬЕ?
Рассказ

Корабль оказался куда быстроходнее, чем могло показаться с первого взгляда. Внешний вид у него был неказистый, изрядно потрепанный, а местами так просто побитый. Чейт взял корабль напрокат у знакомой троицы дахутов, державшей бар, пиццерию и быстроешку на пересадочной станции «Умбога-5».

Дахуты внешне очень похожи на людей. Любого из них запросто можно принять за человека, если не обращать внимание на совершенно плоский нос и тонкие роговые наросты вместо бровей. Но вот психология дахутов не идет ни в какое сравнение с людской. В том смысле, что мотивы их поступков почти всегда остаются для людей полной загадкой. При том, что сами дахуты читают души людей, как открытую книгу. Дахуту ничего не стоит обмануть человека. При этом он не будет испытывать ни малейших угрызений совести, потому что основной жизненный принцип дахутов гласит: не будь дураком! Но пользуются они этим правилом только в коммерческих целях. В повседневной жизни, особенно в отношениях с друзьями и хорошими знакомыми, дахуты исключительно порядочны и щепетильны.

Троицу дахутов с «Умбога-5» Чейт знал уже лет шесть, а может, и поболе. Это позволяло надеяться на то, что дахуты не станут подсовывать ему под видом корабля, на котором, по их словам, запросто можно перелететь с одного края Млечного Пути на другой, а потом еще и вернуться обратно без капитального ремонта, совсем уж ни на что не годную рухлядь. С другой стороны, что такое сдача корабля в наем, как не коммерческая операция?

Да, тут было над чем призадуматься.

Если бы у Чейта было время, он, наверное, подумав как следует, решил бы поискать более надежных партнеров. Но времени у него не было. Точно так же, как и денег, за которые можно было бы взять напрокат вполне приличный двухместный корабль, прошедший техосмотр не более года назад, с пробегом, не превышающим его возраст, помноженный на расстояние от центра Галактики до самой дальней окраины, названия которой никто не помнил, а может быть, и вовсе не знал. Именно поэтому Чейту пришлось взять у дахутов старенький «Глейзер-121», должно быть последний из данной серии частных малогабаритных кораблей, еще не отправленный в утиль. При осмотре изрядно помятого корпуса Чейт высказал предположение, что корабль занимает место в ангаре только по причине скаредности владельцев, не желающих оплачивать его транспортировку на свалку. Однако все трое дахутов в один голос принялись убеждать Чейта, что корабль, хотя с виду и неказист, с технической стороны настоящий зверь. Бортовые компьютеры оснащены пиратской версией новейшей операционной системы «Doors-XXL», навигационная система снята с боевого «Старгайзера», а движок… Ну, движок – это особая песня, которую дахуты пропели Чейту, разложив на голоса, почти как «Богемскую рапсодию». Основной рефрен сводился к тому, что корабль оснащен модернизированным гипердвигателем Хайма-Дрёшера одиннадцатой серии, позволяющим кораблю как переходить в одиннадцатое измерение, где скорость света в 11,29 раза превосходит ту, что зафиксирована природной константой, так и передвигаться в обычном пространстве на антигравитационной тяге.

Решающим аргументом в пользу «Глейзера» стало то, что дахуты согласились разделить плату за прокат корабля на две части: половину – сразу, половину – по возвращении. Сей факт, как ни крути, свидетельствовал о том, что дахуты все же верили в возвращение Чейта. А значит, можно было надеяться на то, что корабль вовсе не так уж плох.

Уже на втором часу полета Чейт понял, что на «Глейзере» установлен двигатель Х-Д-9, «разогнанный» кустарным способом до одиннадцатого уровня. Но «разгон» был проведен грамотно, и при правильной эксплуатации двигатель мог прослужить не один год. Навигационная система работала, как атомные часы Гринвичской обсерватории. Ну а к операционной системе возникали только самые обычные претензии, без которых «Doors» это не «Doors». Одним словом, Чейт не пожалел о том, что взял корабль у дахутов.

На пересадочной станции «Балмер-1» к нему присоединился Архенбах с Грона. Встреча была назначена заранее, Архенбах отличался чудовищной, порой угнетавшей Чейта педантичностью, так что даже не пришлось платить за дополнительное время парковки. А Чейт еще успел добежать до ближайшего бара, чтобы купить бутылку кваса.

Получив от Архенбаха карточку с координатами места назначения, Чейт запустил ее в приемник курсопрокладчика, дождался появления на дисплее надписи «Операция завершена» и нажал клавишу «Старт». «Глейзер» покинул стоянку, плавно вырулил на свободное пространство и, разогнав как следует движок, нырнул в одиннадцатое измерение.

– Ну, так что у нас на этот раз? – спросил Чейт, удобно устроившись в кресле первого пилота.

Креслу второго пилота потребовалось чуть больше времени для того, чтобы адаптироваться под весьма своеобразную анатомию Архенбаха. Желаемого результата удалось добиться лишь после того, как гронец поджал когтистые руки и обернул толстый, чешуйчатый хвост вокруг живота.

Почувствовав себя комфортно, Архенбах довольно щелкнул крокодильей челюстью.

– Что тебе известно про «Ось Зла»? – спросил гронец.

– «Ось Зла»? – удивленно переспросил Чейт. – Ты имеешь в виду понятие, что было ведено в космологию в начале двадцать первого века?

– Оно самое, – кивнул Архенбах.

Чейт недоумевающе развел руками.

– Я полагал, что его давно уже никто не воспринимает всерьез.

– И тем не менее…

– «Осью Зла» была названа структура неоднородности поля реликтового излучения, отражающая, как тогда полагали, определенную упорядоченность расположения «холодных» и «теплых» областей, – Чейт усмехнулся. – Изумительно глупое название.

– Верно, – согласился Архенбах. – Только ты ошибаешься, полагая, что в настоящее время «Ось Зла» никого не интересует.

– Она заинтересовала тебя?

– Нет. Наших с тобой работодателей.

– И кто же они?

– Ты что-нибудь слышал о межпланетной общественной организации «Исток»?

Чейт задумался, сдвинул брови, закатил глаза, постучал пальцами по приборной консоли.

– Нет, – покачал он головой. – Определенно – нет.

– Организация «Исток» объединяет сторонников креативизма.

– Бог мой, Архенбах! – в ужасе заломил руки Чейт. – Ты связался с религиозными фанатиками! Ты знаешь, мне в свое время приходилось…

– Знаю, – не дослушав, перебил приятеля гронец. Про похождения Чейта он знал если и не все, то больше, чем кто-либо другой. – «Исток» объединяет вовсе не религиозных фанатиков, а сторонников креативизма.

– По мне, так никакой разницы, – поджал губы Чейт. – Если человек… или другой разумный обитатель Вселенной верит в то, что мир был создан за семь дней…

– За шесть, – снова перебил Архенбах. – На седьмой день Бог отдыхал.

– Тем более! – всплеснул руками Чейт.

– Мир, который мы знаем, был создан не за семь дней, а за одну миллиардную долю секунды в результате Большого Взрыва.

– Ты меня не путай, – погрозил пальцем Чейт. – Большой Взрыв положил начало созданию Вселенной. А Бог создал мир уже в законченном виде.

– Это устаревшая теория создания. В представлении нынешних последователей креативизма Бог есть та самая сущность, что некогда спровоцировала Большой Взрыв, заложив в него все параметры Вселенной, которая должна была родиться.

– Ах вот оно как!

Чейт задумчиво посмотрел на датчик динамической нагрузки на корпус корабля. Показатели были в пределах нормы.

– Сразу после Большого Взрыва Создатель покинул нашу Вселенную.

– Не может быть, – почти искренне удивился Чейт. – Чего ради было трудиться?

– А! – Архенбах показал Чейту палец с длинным изогнутым когтем. – В этом-то и весь фокус! Факт отсутствия Бога в созданной им Вселенной разом снимает все межконфессиональные разногласия. На самом деле Бог для всех один. Каждая раса, каждый народ придумывает свою религию и молится своему Богу, потому что истинного Создателя никто никогда не видел!

– Ты говорил, что Бог – это сущность, – напомнил Чейт.

– Верно, – кивнул Архенбах.

– К тому же эта сущность отсутствует во Вселенной.

– В нашей Вселенной, – уточнил Архенбах.

– Точно, – согласился Чейт. – Тогда объясни мне, какой смысл боготворить некую непонятную сущность, которой вообще нет?

Архенбах озадаченно сдвинул надбровные чешуйки.

– По-моему, ты занимаешься пустой казуистикой.

– Может быть, – не стал спорить Чейт. – Но чем тогда занимаются те, кто проповедует веру в несуществующую сущность?

Архенбах поскреб когтем чешуйки на животе. Погладил ладонью хвост.

– А почему ты меня об этом спрашиваешь?

– Потому что ты завел этот разговор.

– Я завел разговор о деле, а не о Боге.

– О деле, которое напрямую касается Бога. А я, как тебе, должно быть, известно, предпочитаю держаться подальше от фанатичных националистов и религиозных сект.

– «Исток» – не секта.

– Церковь, синагога, дацан, рыбий глаз, великий муравейник, кунидрини… Да называй как хочешь! Хоть клуб по интересам!

– «Исток» оплачивает нашу экспедицию, – произнес весьма многозначительно Архенбах.

– Пока что нашу экспедицию оплачиваю я, из собственного кармана, – уточнил Чейт. – Ты связался со мной и сказал, что наклевывается интересное дело и, чтобы не упустить его, срочно нужен хороший быстроходный корабль. Не задавая лишних вопросов, я слетал на «Умбога-5», у знакомых дахутов взял напрокат замечательный корабль и точно в назначенный срок прибыл на место встречи с тобой. А после этого ты заявляешь мне, что мы участвуем в экспедиции к «Оси Зла», которую финансирует креативистская церковь! – Чейт патетически вскинул руки к потолку и бессильно уронил их на подлокотники кресла. – Знаешь, Архенбах, я давно не чувствовал себя настолько глупо.

– И совершенно напрасно, – с невозмутимым спокойствием ответствовал гронец.

Наклонившись, он открыл шкафчик, где хранилась всякая, как правило никому не нужная, мелочь, и, подцепив когтем, выудил из него пакет картофлексных чипсов. Внимательно изучив все надписи на упаковке, Архенбах недовольно оскалился.

– Четырнадцатая генмодифицированная серия, – сказал он и кинул чипсы назад в шкафчик. – От старого доброго картофлекса одно название осталось. А вкуса – никакого. Помню, в детстве…

– Архенбах! – постучал по подлокотнику Чейт. – Мне только кажется или же ты действительно пытаешься уйти от темы?

– Тебе кажется, – оскалился в наимилейшей своей улыбке гронец.

– Тогда ответь мне на один простой вопрос: что мы тут делаем?

– Тут – это где? В командном отсеке развалюхи, что подсунули тебе дахуты?

Чейт почувствовал обиду. Не за себя, а за «Глейзер». Он успел привыкнуть к кораблю, как к старым, разношенным тапочкам, которые по достоинству мог оценить лишь тот, кто помнил их еще с магазинным ярлыком.

– Эта развалюха, да будет тебе известно, доставит нас до места прежде, чем ты успеешь рассказать, какого черта мы туда летим.

– Не богохульствуй, Чейт! – с показным возмущением клацнул челюстью-капканом Архенбах. – На нас возложена богоугодная миссия!

– Вот этого не надо! – как будто защищаясь, Чейт выставил перед собой руку с открытой ладонью. – Этого я не люблю! Богу – богово, а Чейту – Чейтово! Давай остановимся на такой формулировке. Ага?

Архенбах молча усмехнулся, сверкнув крокодильими зубами, когтем приподнял на бедре чешуйку размером с ладонь, извлек из этого природного кармана кредитную карточку и протянул ее Чейту. Чейт, также без лишних слов, сунул карточку в считывающую ячейку бортового процессора. Цифра, появившаяся на дисплее, заставила его совершенно по-новому посмотреть на то, о чем говорил Архенбах.

– Так что там насчет единства божественной сущности? – Интерес, проявленный Чейтом, был хотя и не совсем искренним, зато вполне профессиональным.

– Бог для всех един, – сообщил Архенбах.

– Замечательно, – кивнул Чейт.

– Бог создал нашу Вселенную, – выдал следующий тезис Архенбах.

– Не смею с этим спорить, – смиренно потупил взор Чейт.

– Бог покинул Вселенную сразу после акта творения.

– Я также не располагаю фактами, доказывающими обратное, – автоматически согласился с очередным утверждением Чейт. Но вдруг мысль, мелькнувшая в голове зеленым метеором, заставила его подозрительно прищуриться: – Послушай, Архенбах, ты ведь не хочешь сказать, что мы отправляемся на поиски Создателя?

– Нет, нет, нет! – замахал когтистыми руками Архенбах.

– Ну и славно, – расслабился Чейт.

– Мы должны получить послание Создателя.

Час от часу не легче!

– Давай, – щелкнув клавишей, Чейт вывел на дисплей заставку почтовой программы. – Он пришлет нам письмо через гала-сеть или мы сами должны отыскать его запись в одном из чатов? Начнем, пожалуй, с сайта «Бог», – одним указательным пальцем, не спеша, Чейт набрал на клавиатуре три буквы. И тут же удивленно хлопнул ладонью по подлокотнику. – Смотри-ка, есть такой сайт!

Чейт посмотрел на Архенбаха.

Сложив руки на груди и обернув хвост вокруг живота, гронец с невозмутимым видом взирал на Чейта, но при этом явно не имел намерения вступать в обмен бессмысленными репликами.

Чейт понял, что шутка не прошла, и от этого почувствовал себя невообразимо глупо. Натянуто улыбнувшись, он пожал плечами – ну что тут поделаешь, такой уж я есть.

– Ты закончил? – сухо поинтересовался Архенбах.

– Да, – кивнул Чейт.

– Уверен?

– Абсолютно.

– Отлично, – Архенбах осторожно возложил руки на подлокотники – должно быть, боялся порвать когтями обшивку. – В двадцать первом веке, когда была открыта «Ось Зла», отдельные исследователи обратили внимание на то, что «холодные» и «теплые» области реликтового излучения оказались расположены не случайным образом, как следовало бы ожидать, а упорядоченно. Тогда же некто Стив Хсу и Энтони Зи, астрофизики, между прочим, высказали предположение, что Создатель мог зафиксировать в реликтовом излучении некое послание, которое будет способна прочитать только развитая цивилизация…

– Зачем ему это было нужно? – перебил рассказчика Чейт.

– Откуда мне знать? – удивился такому вопросу Архенбах. – Я даже не могу понять, чего ради он создал Вселенную.

– Так ты все же поддерживаешь идею креативизма? – ужаснулся Чейт.

– Нет, – качнул головой Архенбах. – Я просто пытаюсь избегать предвзятых суждений.

– То есть тебе все равно, есть Бог или нет?

– Я не могу найти доказательства ни тому, ни другому.

– А значит, не веришь ни во что?

– Я верю в здравый смысл.

– Здравый смысл не может мириться с идеей о божественной сути, создавшей Вселенную пусть даже не за шесть дней, а за один бесконечно короткий миг.

– Оставим этот разговор, Чейт, – поднял руку в предостерегающем жесте Архенбах.

Но Чейт уже вошел в раж, и теперь ничто не могло его остановить.

– В какого Бога верят гронцы?

– В единого и неделимого.

– А как он выглядит?

– Ты что, совсем глупый? – непонимающе посмотрел на Чейта Архенбах. – Как должен выглядеть Бог, создавший детей своих по образу и подобию своему?

Чейт умолк, озадаченно прикусив губу.

– Тебе нужен еще один наводящий вопрос?

– Ты хочешь сказать, – медленно начал Чейт, – что Бог похож на здоровенного, покрытого чешуей, зубастого, с длинным хвостом, буро-зеленого крокодила?

– Примерно так, – одобрительно наклонил голову Архенбах.

– Здорово! – восхищенно выдохнул Чейт. – Вот это, я понимаю, полет фантазии! А ваш Бог старый?

– Он не имеет возраста.

– Это понятно, – кивнул Чейт. – Но выглядит он на сколько лет? Примерно?

– Ну… – Архенбах приосанился. – Примерно так же, как и я.

– А имя? Имя у него есть?

– Его зовут Бог. По-гронски это звучит как Илсерп.

– Красиво, – улыбнулся Чейт. – Но бог с ним, с Богом, давай вернемся к нашим баранам. К креативистам из «Истока» то бишь и их бредовой теории насчет послания Бога, зашифрованного в реликтовом излучении.

– В соответствии с теорией Хсу и Зи послание Создателя зашифровано двоичным кодом через «холодные» и «теплые» зоны реликтового излучения. Подсчитав, что объем послания может составлять около десяти килобайт, они решили, что в нем скрыты фундаментальные законы физики.

– Понятное дело, – усмехнулся Чейт. – Они же были астрофизиками. Истинно верующие люди, по всей видимости, полагают, что в этом зашифрованном послании содержится самая главная божья заповедь. Ну, что-нибудь вроде, – Чейт гордо вскинул подбородок, оттопырил нижнюю губу, прижал левую руку у груди, правую откинул в сторону и замогильным голосом изрек: – Живите и не грешите! – опустив руки, Чейт хитро глянул на гронца. – Я угадал?

– Нам не нужно угадывать, что содержит в себе послание, – покачал головой Архенбах. – Мы просто должны его прочитать.

– До нас, как я понимаю, это никому не удалось?

– Верно, – хищно щелкнул зубами Архенбах. – Креативисты из «Истока» полагают, что это не было сделано по трем причинам. Первая – технологии, ранее используемые для картографирования реликтового излучения, не позволяли зафиксировать малые и сверхмалые температурные флуктуации. Второе – во Вселенной существует только одна строго определенная точка, находясь в которой можно прочесть послание полностью. И, наконец, третья – для этой цели должен быть использован особый метод дешифровки.

– И все это теперь у нас есть? – недоверчиво прищурился Чейт.

– Есть, – Архенбах вынул из-под чешуи и аккуратно выложил на приборную консоль цилиндрический информационный накопитель со стандартным лазерным разъемом. – Координаты точки считывания информации ты уже ввел. В накопителе находится программа, которая соответствующим образом обработает полученные данные и произведет дешифровку.

– А как насчет картографирования реликтового излучения? – поинтересовался Чейт.

– Все здесь, – Архенбах указал на большой, металлически поблескивающий кейс, с которым взошел на борт «Глейзера».

– Здесь… – Чейт задумчиво посмотрел на кейс и покачал головой. – По-моему, Архенбах, нас решили поиметь.

– В каком смысле? – не понял гронец.

– В самом прямом, – Чейт поднял на приятеля грустный взгляд. – Слишком уж все просто.

– И что тебе не нравится? – недоумевающе развел руками Архенбах.

– Смотри, что получается. – Чейт показал гронцу ладонь с растопыренными пальцами. – Мы прибыли в указанную нам точку пространства, – загнут первый палец. – Установили на обшивке корабля выданные нам приборы и подключили их к общей операционной системе, – загнут второй палец. – Сделали необходимые замеры, – загнут третий палец. – И произвели дешифровку, используя готовую программу, – Чейт загнул четвертый палец и показал Архенбаху последний, без которого кулак не складывался. – Концы с концами не сходятся.

– Какие концы? – совсем растерялся гронец. – С какими еще концами?

– Нас либо собираются надуть, либо хотят использовать, – Чейт окинул взглядом отсек, не заметил ничего вызывающего подозрения и снова посмотрел на кейс. – Ты знаешь, что в нем?

– Конечно, – кивнул Архенбах.

– Ты в него заглядывал?

– Само собой. Я видел, как упаковывали оборудование.

– И после этого кейс все время был у тебя на глазах?

– Ну, не все время…

– Открой его, – потребовал Чейт.

– Зачем?

– Открой немедленно!

– Да ты не нервничай. – Архенбах взял кейс за ручку, положил на колени и, щелкнув запорами, откинул крышку. – Доволен?

Чейт внимательно осмотрел странного вида детали, аккуратно уложенные в ячейки из амортизирующего пластика, и не стал скрывать своих подозрений.

– Ты знаешь, что это такое?

– Естественно, – тяжело вздохнул Архенбах. – Мне объяснили, как пользоваться этим прибором. Нам нужно только собрать его, установить, сориентировать должным образом и снять показания.

– Не нравится мне все это, – удрученно покачал головой Чейт. – Похоже, дружище, мы ввязались в очень нехорошую историю.

Архенбах раздраженно щелкнул запорами и поставил кейс к стене.

– Что именно тебе не нравится?

– То, что за пустяковую, по сути, работу нам платят не скажу что безумные, но все же немалые деньги.

– Ах вот оно что! – откинув голову назад, Архенбах рассмеялся, да так, что раз пять щелкнул челюстями.

– Почему бы твоим креативистам самим не прочесть это фантастическое послание? – возмущенно взмахнул руками Чейт.

По его мнению, смех друга был совершенно неуместен в сложившейся напряженной ситуации.

– Все очень просто, – Архенбах перестал смеяться и вытер выступившую из глазных желез слизь. – Я, должно быть, забыл сказать, что основным требованием руководства «Истока» было строжайшее соблюдение тайны. Никто не должен знать, куда и зачем мы летим, и уж тем более никому не должно стать известно содержание полученного нами послания. Ну, ты же понимаешь, бог весть, что там может оказаться. У креативистов имеется немало идейных противников, которые, понятное дело, не упустят возможности выставить их на посмешище.

– А что, если там ничего нет?

– Еще одна причина для того, чтобы сохранить все в тайне. «Исток» имеет неплохие… очень неплохие источники финансирования. Арендовать корабль, нанять команду и оплатить наше молчание им ничего не стоит. Деньги уже переведены на счет, который ты проверил. Карточка будет активирована сразу по выполнении работы.

Чейт задумчиво постучал пальцами по краю приборной консоли. Затем, без всякой надобности, переключил пару тумблеров на пульте.

– То есть ты можешь поручиться за то, что во всем этом нет никакого подвоха?

– Абсолютно, – заверил Архенбах.

– Что ж, тебе, в отличие от креативистов, я готов поверить, – Чейт улыбнулся. – Уже хотя бы потому, что в свое время у тебя имелась возможность меня съесть. Которой ты почему-то не воспользовался.

– Боялся заработать изжогу, – оскалился Архенбах.

Путь через одиннадцатое измерение до выбранной креативистами точки пространства занял четыре дня, восемь часов и двенадцать минут. Корабль без каких-либо проблем вышел в обычное пространство, блеснул тормозными выбросами, остановился и повис в кромешной космической темноте, издалека похожий на зернышко, брошенное на черную скатерть. Сориентировавшись на месте, Чейт определил, что до ближайшей пересадочной станции «Мнемос-12», расположенной неподалеку от одноименного звездного скопления, двенадцать дней лету в обычном пространстве. Через одиннадцатое измерение тот же путь можно проделать примерно за четыре часа. Но кому придет в голову ввести в бортовой компьютер координаты абстрактной точки в пустоте, вблизи которой никогда не было, да и вряд ли когда появится что-то интересное?

Надев скафандр, адаптированный под весьма специфическую анатомию гронца, Архенбах выбрался на обшивку, чтобы установить считывающий реликтовое излучение прибор.

Сославшись на необходимость провести профилактическое тестирование внутреннего контура теплоизоляции, Чейт остался в корабле. Сидя в кресле, он хрустел чипсами, не понравившимися Архенбаху, и недовольно морщился всякий раз, как что-то бухало у него над головой.

Признаться честно, Чейт полагал, что вся эта затея с посланием Бога, зашифрованным в реликтовом излучении, яйца выеденного не стоит. Но ежели кто-то готов платить за эту глупость деньги, так почему бы не повалять дурака? Главное, чтобы конечный расчет был произведен в полном соответствии с начальной договоренностью. На основании собственного опыта Чейт знал, что представители любых религиозных конфессий становятся крайне расчетливыми, когда дело касается денег, и весьма несговорчивыми, ежели что-то начинает идти не так, как они задумывали. Как-то раз Чейт даже дал себе зарок – больше никаких дел, связанных с религией. Ни за что и никогда! И, право слово, если бы не Архенбах, с которым его связывало очень многое в прошлом и которому он безгранично доверял, Чейт не взялся бы за работу, предложенную креативистами.

Архенбах вернулся через полтора часа.

– Что-то ты долго, – ворчливо заметил Чейт.

– Разъемы нестандартные, – ответил Архенбах.

– Все готово?

– Готово, – гронец прикусил коготь на указательном пальце. – Включай.

Чейт запустил программу тестирования внешних устройств наблюдения.

– Работает, – как будто с удивлением даже сказал он, сняв контрольные показания.

– Подключай накопитель.

Чейт запустил цилиндр накопителя в приемное устройство.

– Есть контакт… Пошла обработка данных.

Чейт откинулся на спинку кресла и сцепил руки на затылке.

На дисплее загорелась надпись: «До завершения операции осталось 00:21:15».

– И что? – посмотрел Чейт на гронца. – Через двадцать одну минуту мы увидим на дисплее послание, оставленное покинувшим нас Богом?

– Откуда мне знать? – удивился Архенбах.

– Разве в «Истоке» тебе не сказали, что должно произойти?

– Мы должны скопировать полученные данные в накопитель. И все.

– Все?

– Остальное нас не касается.

– Это не честно, – обиженно насупился Чейт.

– Почему?

– Быть может, для меня это единственная возможность обрести веру в Создателя.

– Я думаю, Создатель проживет и без твоей веры.

– Конечно, ему нет до меня никакого дела, – Чейт с независимым видом сложил руки на груди. – Так же, как и до тебя, дружище Архенбах. И креативисты ему безразличны. И все-все-все, кто появился на свет в результате устроенного им фейерверка.

– Почему ты так думаешь?

– А как же иначе? Он ведь сбежал, едва… – Чейт неожиданно умолк. – Слушай, – произнес он уже совершенно иным, таинственным голосом, – в свете того, что я узнал за последние несколько дней, акт творения, ежели он, конечно, имел место быть, кажется мне похожим на случайную половую связь с незапланированным зачатием. Будущий папаша побаловался да и сбежал, не оставив адреса. Только детей в результате получилось о-о-очень много.

– Ну что ты несешь? – болезненно щелкнул зубами Архенбах.

– А чем тебе не нравится моя теория?

– Тем, что она бредовая.

– Да? В таком случае попытайся ее опровергнуть!

– Не стану.

– Почему?

– Потому что это глупо.

– Потому что не можешь.

– Потому что не хочу заниматься ерундой.

– Потому что…

– Довольно! – отрубил Архенбах. – Не хватало только нам поссориться из-за религиозных догматов.

– А кто говорит о религии? – пожал плечами Чейт. – Я наконец понял, почему каждое разумное существо – а может быть, и неразумное тоже, в конце концов, что мы знаем о братьях наших меньших? – порой испытывает беспричинную тоску. Это подсознательное, закрепленное в генетической памяти предков воспоминание о бросившем нас родителе. – Заметив, что Архенбах собирается что-то сказать, Чейт протестующе взмахнул руками: – И не надо говорить, что я ерничаю! Я серьезен, как никогда прежде!

– С чего бы вдруг? – недоверчиво буркнул Архенбах.

– На кон поставлено все мое мировоззрение. Все, чем я жил, чему верил и к чему стремился, может в один миг обратиться в прах, – Чейт дунул на открытую ладонь. – И что мне после этого делать?

Архенбах устало вздохнул:

– До переоценки ценностей осталось еще около пятнадцати минут. Можно успеть выпить по чашке кофе.

Чейт озадаченно наморщил лоб.

– Намекаешь, что я должен пойти и сварить?

– Именно, – наклонил голову Архенбах. – Меня кофеварка не слушается.

Тут Архенбах был прав. Целиком и полностью. Движок «Глейзера» оказался надежнее имевшейся на борту кофеварки. И за четыре полетных дня пользоваться ею научился только Чейт.

– Ладно, – опершись о подлокотники, Чейт поднялся из кресла. – Не буду вспоминать, кто выпил мой квас…

– И правильно! – замахал на него руками Архенбах. – Не напоминай!

Должно быть чувствуя приближение момента истины, кофеварка работала лучше, чем обычно. За десять минут Чейту удалось приготовить две большие кружки кофе. Черный, без сахара – себе, со сливками и двойным сахаром – Архенбаху.

– Держи, – Чейт вручил кружку Архенбаху и уселся в кресло. – Осталось чуть больше четырех минут, – он отпил кофе. – Тебе не надоело ждать?

– Это работа, – гронец сделал движение, как будто хотел пожать плечами. Вот только плечевой аппарат гронца был для этого не предназначен.

– Ты считаешь, что твое мировоззрение, твой внутренний мир, твое восприятие окружающей действительности не претерпят никакого изменения после того, как мы узнаем, что хотел сказать нам на прощанье Создатель?

– Пока еще не известно, получим ли мы вообще какую-то осмысленную информацию, – Архенбах запрокинул голову, разинул пасть и влил в глотку сразу полкружки горячего кофе. – А если и получим… – гронец почесал когтем затылочную шишку. – Все это было так давно. Я имею в виду Большой Взрыв, акт творения… Сейчас к этому можно проявлять только познавательный интерес. И мне, несомненно, любопытно, чем закончится расшифровка кода реликтового излучения. Но изменится ли после этого что-то в моей жизни?.. Очень сомневаюсь.

– Ты рассуждаешь, как прагматик, – заметил Чейт.

– Как реалист, – уточнил Архенбах. – Вспомни историю, Чейт. Сильно ли изменило жизнь обычных людей или гронцев открытие теории относительности? Да большинство из них даже сейчас плохо представляют, что это такое. И ничего, живут себе, как жили. А открытие темной материи? Эпохальное открытие, которое перевернуло наше представление о космогонии! Кто, помимо специалистов, обратил на него внимание? Сколько величайших событий проходит мимо внимания обывателей! Они не знают даже о том, что происходит на их родной планете, не говоря уж о масштабах Вселенной! И ты думаешь, кого-то повергнет в экстаз, в трепет или ужас записка, оставленная кем-то сразу после Большого Взрыва? Чейт! Это сенсация на один день!

Архенбах разинул пасть, влил в нее остатки кофе, наклонился и поставил пустую кружку на пол рядом с креслом. Выбежавший из открывшейся в стене ячейки маленький робот-уборщик подхватил кружку и потащил ее на мойку.

– Время, – гронец взглядом указал на дисплей.

– Так, – Чейт поставил недопитую кружку на откидной столик. – Даю обратный отсчет. Шесть… Пять… Четыре…

– Кончай, – недовольно скрипнул зубами Архенбах.

– Готово! – Чейт жестом фокусника указал на дисплей.

Пятисекундная пауза.

– Ну-у-у… – только и смог произнести Архенбах, увидев появившуюся на дисплее надпись.

– Ты знаешь, – откинувшись на спинку кресла, Чейт почесал затылок, – а я ожидал что-то подобное.

– Врешь, – уверенно заявил гронец.

– Нет, честно! – Чейт приложил руку к груди. – Поэтому я и не стал с тобой спорить по поводу сенсации.

– Да, – Архенбах уныло покачал вытянутой мордой. – Сенсации из этого не сделаешь.

– Но мы ведь честно выполнили свою работу!

– Конечно.

– И нам за нее заплатят?

– Непременно.

– Ну и славно, – Чейт нажал кнопку записи, дождался, когда погас индикатор, вытащил накопитель из приемника и передал его Архенбаху. – Домой?

– Домой, – кивнул гронец.

Чейт ввел в бортовую навигационную систему координаты пересадочной станции «Умбога-5».

– Вернем дахутам корабль, а до «Истока» доберемся рейсовым, – Чейт бросил косой взгляд на дисплей. – И мы никому не должны говорить об этом?

– Нам за это платят, – напомнил Архенбах.

– Ну и ладно, – улыбнулся Чейт. – Расскажешь кому, так все равно ведь не поверят.

Старенький «Глейзер» начал разгон двигателя, готовясь нырнуть в одиннадцатое измерение.

– Ты знаешь, – обратился Чейт к гронцу, – а я стал лучше относиться к Создателю. Серьезно. Он действительно был велик, если сразу после Большого Взрыва смог просчитать, к чему все это приведет. И понял, что самое лучшее, что он может сделать, это убраться куда подальше.

Архенбах ничего не ответил. Гронец думал о чем-то своем.

Чейт взял в руку кружку, сделал глоток и еще раз прочитал самые первые слова, сложившиеся в первую осмысленную фразу в новорожденной Вселенной.

«КАК ВЫ ВСЕ МЕНЯ ДОСТАЛИ!!!»