Закинув ногу на ногу и время от времени покачивая невообразимо узким носком лакированной туфли, Юрген Хрычов сидел на старом, потертом кожаном диване с прямой спинкой и двумя валиками по краям. На диване свободно могли бы разместиться трое, но Хрычов, раскинув руки в стороны, умудрялся один занять все свободное пространство.

Предводитель клинеров был невысок ростом и не слишком удачно сложен. Фигура его была угловата и несколько кособока, по причине чего он предпочитал всех своих гостей встречать сидя. Узкое лицо со впалыми щеками и выступающей нижней челюстью трудно было назвать даже просто симпатичным. А близко посаженные глаза придавали ему немного растерянное выражение, которое выводило Хрычова из себя, когда он видел свое отражение в зеркале. Попытки сгладить этот недостаток сурово сдвинутыми к переносице бровями к успеху не приводили. Жидкие волосы неопределенного цвета, – серые, с рыжеватым оттенком, – Хрычов зачесывал назад, чтобы скрыть лысину, намечавшуюся на затылке.

Напротив Хрычова на стульях с узкими спинками сидели двое похитителей, которым удалось уйти из ловушки, устроенной Департаментом контроля за временем, перебросившим для этой цели в 1503 год все свои лучшие силы, – такова была предложенная ими версия случившегося.

– Господа, – голос Хрычова был холоден, как только что извлеченный из морозилки антрекот.

Такова уж была природа этого странного человека: он не знал промежуточных состояний. Общаясь с людьми, он либо доходил до почти безумной экзальтации, либо, как могло показаться, вообще не испытывал никаких эмоций.

– Господа, – вновь повторил он, дернув носком лакированной туфли. – Я обратился за помощью к вам только потому, что мне надоело иметь дело с непрофессионалами. После того как мы обговорили с вами условия сделки, вы пообещали, что вся операция будет проведена без сучка и задоринки.

– Послушай, Хрящ, никто не ожидал, что там объявится толпа «депов», – попытался было сказать слово в свое оправдание черноволосый. – Картинка уже была у нас в руках, когда…

Хрычов плавно вознес вверх руку с выставленными, как для благословения, двумя пальцами, указательным и средним. Голос говорившего тотчас же сорвался и умолк.

– Меня совершенно не интересует причина, по которой вы не справились с порученным вам заданием, – склонив голову к правому плечу, Хрычов посмотрел на своих собеседников так, словно черты их лиц могли рассказать ему то, о чем сами они желали умолчать. – От вас всего-то и требовалось, что заполучить картину и отсидеться с ней где-нибудь в течение двадцати четырех часов. И что же? Не прошло и десяти часов, как на ваш след вышли оперативники из Департамента, которые без особого труда изъяли у вас картину, да к тому же еще и арестовали Шимона. Мне вас представили как профессионалов, знающих все тонкости контрабанды из прошлого. Но теперь я склонен полагать, что мои парни сработали бы не хуже вас.

– Шимон ничего не скажет «депам», – широко взмахнув рукой, заверил Хрычова брюнет.

Хрычов поставил обе ноги на пол и, оперевшись руками о колени, подался вперед.

– Меня не интересует Шимон, – голос его звучал все так же невозмутимо и ровно, только чуть тише, чем в начале разговора. – Мне нужна картина.

– Картина была у нас в руках…

Хрычов всплеснул руками, прерывая речь черноволосого.

– У вас в руках могли находиться все сокровища Британской короны. Но в данный момент у вас нет ничего из того, что могло бы меня заинтересовать, – Хрычов резко схватил брюнета за запястье и перевернул кисть его руки ладонью вверх, словно действительно хотел убедиться в том, что там ничего не спрятано. – А следовательно, – Юрген откинул руку брюнета, словно это было какое-то омерзительное существо со скользким телом и пятью гибкими щупальцами, – следовательно, я считаю, что условия нашего договора не выполнены, и вам не полагается ни одного евро из той суммы, на которую вы рассчитывали.

– Но нам нужны деньги хотя бы для того, чтобы внести залог за Шимона, – брюнет был явно недоволен решением Хрычова. – Мы должны вытащить его из-за решетки, Хрящ! Иначе он всех нас за собой потащит!

– Быть может, для таких олухов, как вы, это будет наилучшим выходом, – Хрычов криво усмехнулся и, раскинув руки в стороны, возложил их на спинку дивана. – Неужели вы не понимаете, что за одну только попытку похищения «Джоконды» ваш дружок получит приговор по полной программе. И просто залогом здесь не отделаешься.

– Похоже, Хрящ, ты и в самом деле держишь нас за полных кретинов, – подал голос молчавший с самого начал разговора блондин.

Он сидел, оперевшись согнутыми локтями о колени и низко опустив голову, как будто изучал незатейливый узор пластикового покрытия пола меж своих широко расставленных стоп. Голос у него был низкий, скрипучий, царапающий душу острыми нотками.

– Простите? – вопросительно приподнял бровь Хрычов.

Он не мог понять, что имел в виду блондин, имя которого было Лешик, да к тому же его нервировало то, что он видел только его темечко, с закрученными, словно воронка водоворота, длинными прядями светлых, почти белых волос.

– У «депов» на Шимона ничего нет, – Лешик поднял голову. Взгляд его был устремлен не на Хрычова, а чуть в сторону, в точку, расположенную над его левым плечом. – Ему грозит только обвинение в нелицензированном временном переходе.

– А как же картина?

– Картины больше нет.

– Как это нет? – Хрычов по-птичьи крутанул голову из стороны в сторону, так, словно слишком узкий ворот малиновой водолазки сдавил ему горло. – Что значит «нет»?

Лешик медленно развел руки в стороны.

– Ее больше не существует.

Хрычов снова дернул подбородком.

– Мне нужны объяснения.

– Пожалуйста, – угол губ Лешика дернулся чуть в сторону и вверх. Это было похоже скорее на непроизвольное сокращение мышц, нежели на усмешку. – Перед тем как поместить картину в тубу, я обработал ее люминолюфом. Как только «деп» открыл оказавшуюся у него в руках тубу, картина превратилась в кучку золы. Имея такую улику, трудно предъявить серьезное обвинение.

– Нам требуется совсем небольшая сумма, чтобы вытащить Шимона из-за решетки, – поддержал приятеля брюнет. – Если мы этого не сделаем, то он потащит за собой нас, а мы – тебя, Хрящ. Можешь в этом не сомневаться.

– Трюк старый, но срабатывает четко, – добавил Лешик.

Трудно было понять, что именно он имел в виду: способ обработки картины люминолюфом или же круговую поруку, повязанными которой оказались все, имеющие отношение к попытке похищения картины Леонардо. Но Хрычову это сейчас было совершенно безразлично. Он положил руки ладонями на край дивана и подался вперед. Расстояние между его лицом и лицом Лешика сократилось до нескольких сантиметров.

– Ты уверен, что картина сгорела? – процедил Хрычов, почти не разжимая губ.

Вместо ответа Лешик кинул ему на колени небольшой плоский кружок, на котором светился красный огонек.

– Что это? – как будто даже с опаской посмотрел на незнакомый ему предмет Хрычов.

– Индикатор, – ответил Лешик. – К углу картины был прикреплен микродатчик. Как только он был уничтожен, на индикаторе загорелся красный свет.

Хрычов взял индикатор двумя пальцами. Посмотрев на красный огонек, он перевернул индикатор на другую сторону, где имелась только ровная пластиковая поверхность.

– Не очень-то убедительно, – искоса взглянул на блондина Хрычов.

Лешик сделал в высшей степени неопределенный жест кистью левой руки. Взгляд его, как и прежде, был устремлен мимо собеседника. Казалось, ему абсолютно безразлично, верит ему Хрычов или нет. И это вовсе не было показным спокойствием. В отрешенности Лешика таилось нечто пугающее, проникавшее в самые глубины подсознания, где не было ничего, кроме первобытных ужасов, которые почти никогда не всплывают в памяти цивилизованного человека. Но если такое вдруг происходит, то в одно мгновение рвутся все нити, связывающие сознание человека с реальностью, после чего единственным исходом для него становится безумие.

– Если я получу подтверждение того, что «Джоконда» уничтожена, то выдам вам половину оговоренной суммы.

Фраза, произнесенная Хрычовым, удивила его самого. Но после этого пути к отступлению у него уже не оставалось.

– Идет, – спокойно ответил на сделанное Хрящом предложение Лешик.

– Мне дела нет до того, как называется эта картинка и кто ее нарисовал, – тут же ввернул брюнет. – Лешик нашел мужика, о котором ты говорил, и выменял у него картину, которую этот итальянец только что нарисовал. А уж как звали бабу, что была на ней, мне, честно скажу, все равно.

– На картине была изображена Мона Лиза, жена Франческо дель Джокондо, – спокойно произнес Лешик. – Об этом мне сказал сам художник по имени Леонардо да Винчи, у которого я ее купил. Быть может, в искусстве я ничего и не понимаю, но уж в именах не путаюсь никогда.

– Точно, – поддакнул брюнет.

– Хорошо, – быстро кивнул Хрящ. – Сейчас мы все проверим.

Оперевшись на локоть, Хрычов нажал пальцем на кнопку встроенного в диванный валик пульта дистанционного управления. На стене за спинами контрабандистов обозначились контуры экрана видеосистемы.

– Сводку криминальной хроники, пожалуйста! – громко произнес Хрычов.

– Ну, ты даешь, Хрящ! – брюнет размашисто хлопнул себя ладонью по бедру. – Ты что, думаешь, «депы» тут же скинут сообщение в сеть? Да они будут молчать до тех пор, пока не убедятся, что в тубе находилась именно та картинка, которую мы умыкнули у твоего Леопольда, а не какая-нибудь дешевая подделка!

– Что ж, давайте подойдем к проблеме иначе, – Хрычов нажал другую кнопку на пульте и отдал команду: – Виртуальная экскурсия по Лувру в режиме реального времени.

На экране появилось изображение Луврского дворца и надпись «Общая информация».

– Отменить, – махнул рукой Хрычов.

Изображение переместилось внутрь здания. Новая надпись возникла на фоне широкой парадной лестницы: «Обзорная экскурсия».

– Отменить!

«Тематическая экскурсия».

– Отменить!

«Зал. Художник. Картина».

– Квадратный кабинет. Леонардо да Винчи. «Джоконда».

Секунду спустя на экране во всей своей красе появилось бессмертное творение гения эпохи Возрождения. С левой стороны прорисовалась узкая полоска меню, предлагающая дополнительную информацию как о картине, так и о ее создателе.

Левая щека Хрычова нервно дернулась.

– Господа, – обратился он к контрабандистам, ни один из которых не соизволил даже головы повернуть, чтобы взглянуть на экран. – Вы ставите себя в глупое положение. Судя по тому, что я вижу на экране, картина, о которой мы с вами говорим, сейчас, как и прежде, находится на своем месте в одном из залов Лувра. Следовательно, либо вы намеренно пытаетесь ввести меня в заблуждение, либо…

– А ты не верь тому, что видишь, Хрящ, – перебил его Лешик. – Это же виртуальная реальность, в которой можно показать все, что угодно. «Депам» не нужен преждевременный шум вокруг этого дела.

– Что же вы предлагаете? – прищурился Хрычов.

– Можешь поверить нам на слово, – усмехнулся брюнет.

– Исключено, – решительно отмел подобный вариант Хрычов. – Я не настолько наивен, чтобы…

Лешик вновь не дал Хрычову закончить начатую фразу:

– В таком случае либо подожди пару дней, либо сам смотайся в свой Лувр и проверь все на месте.

Хрычов задумчиво посмотрел на картину, после чего перевел взгляд на часы. До срока, который он обозначил в разговоре с генеральным инспектором Отдела искусств, оставалось около восьми часов. Если «Джоконда» и в самом деле безвозвратно погибла, сей факт тоже мог стать неплохим козырем в его игре. После столь дерзкого вызова, брошенного Департаменту контроля за временем, имя предводителя и идейного вдохновителя клинеров прогремит по всему миру. Но прежде чем брать на себя ответственность за проведенную акцию, следовало убедиться в том, что картина действительно уничтожена.

Положив руку на пульт, Хрычов быстро набрал номер.

«Джоконда» исчезла с экрана, уступив место рыжеволосой девушке с широко распахнутыми, словно вечно испуганными, глазами.

– Юрген? – немного удивленно произнесла девушка с экрана.

– Мне нужен билет на ближайший рейс скоростного экспресса до Парижа, – сказал вместо приветствия Хрычов.

Девушка скосила взгляд в левый верхний угол экрана. Именно там находилась информационная врезка.

– Отправление с Западного вокзала через двадцать две минуты, – девушка перевела взгляд на Хрычова. – Успеешь?

Что-то быстро прикинув в уме, Хрящ кивнул:

– Закажи мне три билета.