Глава 8
Танцы на краю

Андрей бежал чуть левее выстроенного в колонну по три взвода и время от времени, без особой на то необходимости, а просто для порядка покрикивал:

– Живо!.. Живо!.. Шевелитесь, бездельники!..

Расписанием утренних занятий была предусмотрена тренировка на полосе препятствий, и Андрей, хотя и имел такое право, пока не собирался отступать от общепринятых правил.

Приказ командира части о формировании в составе разведроты взвода особого назначения под командованием лейтенанта Апстрака не вызвал особого восторга у майора Приста. Однако высказывать свои сомнения вслух командир роты не стал. Он просто взял из рук Андрея листок со списком десяти бойцов, которых лейтенант хотел бы видеть в составе своего взвода, и, даже не взглянув на него, сложил вчетверо и сунул в карман своей полевой куртки. Затем, выпятив нижнюю губу, он окинул Андрея оценивающим взглядом. Молча приподняв свой тяжелый подбородок, майор Прист медленно опустил его вниз, что можно было расценить как невероятно замедленный кивок.

По всей видимости, майору Присту не совсем понравилось то, с какой прытью новоиспеченный лейтенант завоевал расположение командира части. Но дать ему какие-либо объяснения на сей счет Андрей не мог.

Пятерых новобранцев для взвода Андрей поручил отобрать разжалованному в рядовые Рууту, которому работа с молодыми – желторотыми, как сам он их называл – солдатами, смотревшими на него как на героя, успевшего совершить все мыслимые и даже немыслимые подвиги, доставляла истинное удовольствие. При этом Руут отнюдь не красовался перед новобранцами, а методично вбивал им в головы самые элементарные правила, следуя которым, они имели бы шанс остаться живыми на поле боя. А все необходимые для этого навыки доводились под чутким руководством Руута до автоматизма. И, что всегда удивляло Андрея, несмотря на фантастическую способность Руута придираться к любой мелочи, на которую другой попросту не обратил бы внимания, новобранцем тоже нравилось изучать основы военного дела под его началом.

С Шагадди у Андрея состоялся короткий, но емкий разговор.

Командир взвода отловил своего заместителя в бытовке, где тот пришивал к своей куртке новенький сержантский шеврон.

Андрей взял Шагадди за локоть и тихо, так, чтобы никто, кроме него, не слышал, прошептал:

– Поймаю тебя с рыжим мхом, Шагадди, лично башку оторву.

Шагадди воткнул иголку в не до конца еще пришитый шеврон и, подняв взгляд на Андрея, скроил обиженную мину.

– Джагг, ты же меня знаешь, – так же тихо ответил он. – Если уж я взялся за дело, то все глупости – побоку. К тому же, честно признаться, кайф от этой дури мне никогда не нравился. Я с большм удовольствием стакан сорокаградусной пропущу, чем рыжий мох смолить.

– Чего же ты его курил?

– Лейтенант Манн держал меня за урода и следил как ни за кем другим во взводе. Запах выпитой сорокаградусной он чувствовал за десять шагов, а вот понять, что солдат обкурился рыжего моха, не мог, даже если тот откровенно вел себя как придурок. Для того чтобы понять обкурившегося, нужно самому хотя бы раз рыжий мох попробовать. А лейтенант Манн был не из таких. Он не представлял себе жизнь вне уставных правил, поэтому и погиб как законченный идиот.

– Понятно, – коротко кивнул Андрей. – Выводи взвод на построение.

Пробежав пару километров по пересеченной местности и перевалив через невысокий холм, взвод вышел к полосе препятствий.

– Стой! – взмахнув рукой, скомандовал Андрей.

Взвод незамедлительно выполнил команду.

Трое из пятерых молодых бойцов тут же согнулись пополам, уперевшись руками в колени и хватая воздух широко разинутыми ртами. Но уже то, что они не свалились где-то по дороге, было совсем неплохо. С каждым годом молодые ребята, прибывающие в часть, становились все более слабыми и плохо подготовленными для армейской службы. Да и откуда было взяться среди них атлетам, когда девяносто девять процентов всего населения Кедлмара жило впроголодь. С недавних пор, если верить слухам, которые никогда не возникают на пустом месте, даже появление детей в семье стало не радостью, а повинностью, за выполнением которой следил особый отдел внутренней стражи. Все женщины, которые заверяли, что не могут иметь детей, подлежали обязательному медицинскому освидетельствованию.

Андрей прошелся вдоль строя, затем повернулся к солдатам лицом и замер, широко расставив ноги, с заложенными за спину руками.

– Представляться, надеюсь, никому не нужно? – спросил он, окинув взглядом первую шеренгу.

В строю раздалось несколько робких смешков.

Большинство из стоявших в строю солдат знали сержанта Апстрака как своего парня, которому можно доверять и на которого всегда можно положиться. Но то был сержант Апстрак. Сейчас же перед ними стоял лейтенант. Как поведет себя бывший сержант, получив желтые нашивки младшего офицера, для всех, за исключением, пожалуй, лишь одного Шагадди, пока оставалось загадкой.

– Для тех, кто пока еще, возможно, не в курсе, повторю, что наше подразделение является взводом особого назначения при разведроте. Нам предстоит выполнять спецзадания командования, действуя при этом в весьма необычных и сложных условиях. Времени на подготовку у нас почти нет, но я надеюсь, что мне достались не самые плохие «кейзи». – Солдаты в строю заулыбались. – И еще. Никому не советую распускать языки. Все, что вы услышите, увидите или даже просто учуете, не должно выходить за пределы нашего взвода. Единственным командиром, который помимо меня имеет право отдавать вам приказы, является полковник Бизард. – Сказав это, Андрей заметил устремленный на него взгляд Шагадди. – Да, и в мое отсутствие вашим командиром становится сержант Шагадди. – Лицо заместителя командира взвода просияло радостной улыбкой. – Я думаю, некоторым из вас не помешает лишний раз напомнить, что от того, насколько быстро и точно будут исполняться все приказания, зачастую может зависить ваша собственная жизнь и жизнь ваших товарищей. – Андрей медленно провел ладонями по широкому кожаному ремню. – Вопросы?

– Чем конкретно нам предстоит заниматься? – спросил солдат по имени Эйх, которого друзья называли просто Длинным, – роста он и в самом деле был немаленького.

– Не волнуйся, Эйх, – усмехнулся Андрей. – Больше обычного напрягаться не придется. В свое время все узнаете.

– Значит, все как всегда, лейтенант Апстрак? – подал голос из второй шеренги Гесс Руут. – Солдат узнает, зачем он шел в бой, только когда получает пулю между глаз?

– Я могу обещать тебе, Руут, так же как и всем остальным, – взгляд Андрея скользнул по лицам всех стоящих в строю солдат так, словно лейтенант хотел запомнить каждого, – если я поведу вас на задание, с которого, возможно, вернутся не все, каждый из вас будет знать, ради чего он рискует жизнью.

– У вас плохая статистика, лейтенант Апстрак, – заметил рядовой Кадишш.

Прежде Андрей близкой дружбы с ним не водил, но знал Кадишша как первоклассного подрывника. Специальность сама по себе была редкой, а второго такого аса, как Кадишш, не было во всем гарнизоне, поэтому Андрей и взял его к себе во взвод. Невысокого роста, черноволосый, с маленькими, юркими глазами Кадишш казался Андрею похожим на цыгана.

– Что ты имешь в виду? – сделав шаг в сторону, Андрей занял положение прямо напротив Кадишша.

– После недавнего вашего рейда в Гиблый бор назад с вами вернулись только двое человек.

– Ты ошибаешься, Кадишш, – ответил Андрей. – Тогда взводом командовал не я, а лейтенант Манн.

– Но после того, как вы взяли командование на себя…

– Когда Джагг взял командование на себя, мы уже по уши сидели в дерьме! – рявкнул Шагадди. – Ты там не был, Кадишш, поэтому и не говори о том, чего не знаешь!

– Я потому и задал вопрос, что хотел до конца прояснить для себя ситуацию, – спокойно ответил ему Кадишш. – Я не стану более ни о чем вас спрашивать, лейтенант Апстрак, – снова обратился он к Андрею. – Просто я хочу поделиться с вами некоторыми своими соображениями. Поскольку наш взвод особого назначения был создан вскоре после вашего рейда в Гиблый бор и командовать им были назначены именно вы, я могу сделать вывод, что нам предстоит и дальше раскапывать то, что вы там обнаружили. Не знаю, что вы нашли, но, похоже, штука эта смертельно опасна. И мне, признаться, хотелось бы узнать, насколько эта опасность велика и каковы шансы остаться в живых у тех, кому предстоит иметь с ней дело. Это не вопрос, лейтенант, а всего лишь размышления вслух. Вы можете на них ничего не отвечать. Но обсудить эту проблему между собой мы имеем право.

– Где ты научился так красиво говорить, Кадишш? – с улыбкой спросил Андрей.

– У меня это врожденное, – ответил солдат, не принимая предложенного лейтенантом шутливого тона.

– Ответом на твой вопрос, Кадишш, являются Шагадди, Юнни и я сам. Если нам удалось остаться в живых, то, следовательно, это может сделать и любой другой. Что касается больших потерь, которые понес взвод лейтенанта Манна в Гиблом бору, то причина этого заключается в том, что мы оказались не готовы к тому, что встретили там.

– И то, что Дрони Манн был полным остолопом, – не смог удержаться от замечания Шагадди.

– Верно, – коротко кивнул Андрей. – И это тоже сыграло свою роль. Теперь, если кто-то может сказать то же самое и обо мне, – прошу!

Никто из стоящих в строю не произнес ни слова. Казалось, солдаты даже боялись шевельнуться. Хотя команды «смирно» не было, каждый стоял, выпрямив спину и прижав руки к швам на брюках.

– Еще вопросы есть? – спросил спустя минуту Андрей.

Вопросов не было.

– Отлично, – улыбнулся Андрей. – Но имейте в виду, что все претензии в свой адрес я готов выслушать сейчас. Через тридцать секунд я буду требовать от вас только беспрекословного выполнения приказов.

Андрей поднял руку и демонстративно посмотрел на циферблат часов. Когда секундная стрелка сделала полоборота, лейтенант опустил руку и снова обвел взглядом строй.

– Через полосу препятствий взвод поведет сержант Шагадди, – командирским голосом произнес Андрей. – Рядовой Юнни – ко мне. Остальные – вперед!

Взвод разом сорвался с места.

– Живее! Живее! – с энтузиазмом принялся покрикивать на солдат едва успевший выскочить из общего строя Шагадди.

Быстро глянув на Андрея, он подмигнул ему и кинулся догонять взвод, который уже начал перебираться по бревнам на другую сторону затопленного водой оврага.

Андрей усмехнулся, увидев, как один из молодых солдат, сорвавшись с бревна, плюхнулся в воду. Ему вспомнилось, как он и сам когда-то, лет пять тому назад, сидел в яме с грязной водой, а сверху на него, посмеиваясь, смотрел сержант, которого он тогда ненавидел всей душой.

Вообще-то это были воспоминания Дейла. Но Андрей уже настолько свыкся со своей ролью, что ему требовалось проявить определенное усилие для того, чтобы отделить собственные воспоминания от того, что случилось в Кедлмаре с его напарником задолго до его, Андрея появления. Ему казалось, что это он сам прошел длинный и для других абсолютно невозможный путь от рядового до лейтенанта.

– Иди сюда, Юнни, – взмахом руки Андрей подозвал к себе оставшегося вместе с ним солдата, который держался в стороне, словно новобранец, не знающий, как подойти к офицеру.

После вчерашней встречи с Гефаром Юнни пребывал в совершенно не свойственном для него мрачном настроении. Временами, когда Андрей тайком наблюдал за ним, ему казалось, что Юнни полностью замкнулся в себе и не воспринимает того, что происходит вокруг. Хотя пока особых причин для беспокойства не было, Дейл предложил Юнни поговорить наедине. В конце концов, у парня могли быть и какие-то иные причины для грусти, никак не связанные с Гефаром и запредельной реальностью.

Подойдя к поваленному дереву, ствол которого был покрыт серыми пятнами лишайника, Андрей выбрал место, свободное от ветвей, и сел.

Юнни остановился в двух шагах от него.

– Садись, – ладонью похлопал Андрей по стволу дерева рядом с собой. – Или ты теперь, как и остальные, считаешь, что всего меня прежнего прихлопнул лейтенантский шеврон?

Юнни подошел к поваленному дереву и очень осторожно присел на него.

Андрей обратил внимание на то, что основной вес тела Юнни по-прежнему держал на ногах, словно опасался, что дерево под ним может вдруг исчезнуть и он упадет на землю.

– Ну так что? – повернув голову в сторону Юнни, спросил Андрей.

Юнни молча пожал плечами.

– Ты не хочешь со мной ни о чем поговорить? – по-иному поставил вопрос Андрей.

Юнни снова повторил свой неопределенный жест.

– Послушай, Юнни, – Андрей положил ладони на колени. – Я не собираюсь вмешиваться, если ты считаешь, что способен сам справиться со своими проблемами. Но мне нужно быть уверенным в том, что это никак не связано с запредельной реальностью и со вчерашним визитом Гефара.

Юнни по-прежнему сидел сгорбившись, втянув голову в плечи и тупо глядя в землю под ногами.

– Ну что ж…

Андрей сделал движение, собираясь подняться на ноги.

Юнни вздрогнул и повернул голову в его сторону.

Взгляд солдата, устремленный на Андрея, был полон муки и невысказанной мольбы о помощи.

– В чем дело, Юнни? – Андрей положил руку солдату на плечо. – Что случилось? Ты больше не доверяешь мне?

– Я не знаю, – одними губами прошептал Юнни.

– Тебя напугал визит Гефара? – высказал предположение Андрей.

– Я теперь все время жду, что он появится снова, – тихо произнес Юнни. – Ведь он может принять любое обличье.

– Верно, – кивнул Андрей. – Но теперь мы знаем, как с ним бороться. Главное – не верить тому, что он говорит. И сам Гефар, и все, в чем он пытается нас убедить, – это иллюзия, порожденная запредельной реальностью.

– А что, если иллюзия – это не запредельная реальность, а наш мир? – подняв взгляд на Андрея, спросил Юнни.

– Ну… – Андрей растерянно развел руками. – Честно признаться, я никогда над этим не задумывался. Мир, который окружает меня, кажется мне достаточно реальным.

– Достаточно для чего?

– Для того, чтобы я взялся отстаивать его право на существование, – немного подумав, ответил Андрей.

– И поэтому вы отказываете в праве существования запредельной реальности? – продолжал задавать каверзные вопросы Юнни.

– Откуда такие мысли, Юнни?! – в недоумении всплеснул руками Андрей. – Запредельная реальность пытается ворваться в наш мир, и мы должны сделать все возможное и невозможное для того, чтобы не допустить этого!

– Почему? – спокойно спросил его Юнни.

– Что значит «почему»?! – возмущенно воскликнул Андрей. – Потому что это наш мир!

– Только не мой, – мрачно покачал головой Юнни. – Я, наверное, с самого рождения ненавижу мир, в котором живу. Потому что я не видел в нем ничего хорошего. Только нужду, полуголодное существование и постоянный страх. В доме, где жили мои родители, ютилось еще с десяток семей. И все постоянно всего боялись. Того, что завтра в доме отключат воду, что со следующего месяца внезапно введут продовольственные карточки нового образца и прекратят отоваривать старые, что нечем будет накормить детей, что на работе снова объявят мобилизацию в трудовые лагеря, что когда начнется зима, нечего будет надеть на ноги. А больше всего они боялись собственных соседей, каждый из которых мог взять и написать донос в Управление внутренней стражи. Причина могла быть любая – от обычной бытовой ссоры до желания заполучить комнату, которая освободится, если нынешнего ее владельца отправят в лагерь… Я не могу себе представить что-нибудь хуже такой жизни. А мы ведь даже не знаем, что может предложить нам запредельная реальность.

– На тебя произвело впечатление обещание вечной жизни?

– И это тоже, – не стал отпираться Юнни. – Но главное заключается в том, что не существует другой возможности изменить наш мир, как только отдать его запредельной реальности.

– Ты ошибаешься, – покачал головой Андрей. – Ситуацию в Кедлмаре, несомненно, нужно в корне изменить, но сделать это должны сами люди.

– Кто? – горько усмехнулся Юнни. – Нени Линн?

– Ты сам. И другие, кто думает так же, как ты.

– Это смешно, лейтенант.

– Возможно. Но все великие дела начинались с того, что кто-то просто делал первый шаг. Думаешь, не находилось желающих посмеяться над Гурком Великолепным, когда он говорил, что объединит все земли и народы Кедлмара?

– Сейчас не те времена, – возразил Юнни.

– Возможно, – не стал спорить Андрей. – Но как бы там ни было, без боя отдать мир запредельной реальности – это просто глупо.

– Почему вы так боитесь запредельной реальности, лейтенант? – задал совершенно неожиданный вопрос Юнни.

– Я? – недоумевающе вскинул брови Андрей. – Я бы не сказал, что боюсь запредельной реальности. Но готов признаться, что и особых восторгов она у меня не вызывает.

– А что, если переход к реальности, которую мы сейчас называем запредельной, это не что иное, как закономерный процесс развития Вселенной, а мы, пытаясь остановить его, только продлеваем собственную агонию?

– Откуда такие мысли? – еще раз повторил Андрей. – Допустим, тебе жилось несладко. Но это еще не причина для того, чтобы возненавидеть весь мир.

– Вы неверно меня поняли, лейтенант, – покачал головой Юнни. – Я вовсе не ненавижу этот мир. Я просто отказываю ему в праве на существование. По мне, Кедлмар это и есть та самая запредельная реальность, которая подлежит уничтожению.

– Ты слишком далеко заходишь, солдат, – строгим голосом одернул Юнни Андрей. – Мы служим Кедлмару. А нарушение присяги – не лучший способ демонстрации своих радикальных взглядов. Ни к чему хорошему это не приведет, если, конечно, мечтой всей твоей жизни не является знакомство с застенками Управления внутренней стражи.

– А кому служите вы, лейтенант? – впервые за время всего разговора открыто посмотрел в глаза Андрею Юнни.

– Что ты имеешь в виду? – подозрительно прищурился Андрей.

– Вы ведь действуете по приказу людей из Гиблого бора? – уточнил свой вопрос Юнни.

– Ты ошибаешься, – улыбнувшись, покачал головой Андрей. – Просто у нас есть общая цель – перекрыть доступ запредельной реальности в Кедлмар.

– Но ведь люди из леса, претерпев трансформацию под воздействием запредельной реальности, уже не могут жить в нашем мире. Выходит, что после уничтожения запредельной реальности их ждет неминуемая гибель?

– Вполне возможно, что в реальном мире их тела претерпят процесс обратной трансформации. Главное то, что им удалось сохранить свои личности, в отличие от тех, кто влился в сообщество запредельной реальности.

– Почему же они не выходят из леса прямо сейчас?

– Ты и сам знаешь ответ на этот вопрос. Общество, существующее в настоящее время в Кедлмаре, не способно принять их как равных членов.

– Так, может быть, их целью в первую очередь как раз и является изменение общественного строя Кедлмара, а вовсе не декларируемая ими борьба с запредельной реальностью?

– Я не могу с этим согласиться, – решительно отмел подобные предположения Андрей.

– Почему?

– Потому, что знаю немного больше, чем ты.

– Мы не знаем, что представляет собой запредельная реальность. Откуда же вам известно, что происходит с людьми, прошедшими процесс перерождения? Остались ли они после этого прежними людьми?

– Да, – уверенно ответил Андрей. – Они такие же люди, как и мы с тобой.

– Но они прожили намного больше любого из нас.

– Ну и что с того? Они сами говорят, что это не сделало их счастливее.

– Но они, наверное, сделались мудрее. Поэтому они-то, в отличие от нас, живущих в реальном мире, должны понимать, что бороться с запредельной реальностью бессмысленно.

– Проклятие! – В раздражении Андрей ударил себя ладонями по коленям. – С чего ты решил, что это бессмысленно? Вчера мы победили Гефара!

– Мы не победили его, – с полной уверенностью в своей правоте Юнни покачал головой. – Он просто решил оставить нас в живых, продемонстрировав не только свою силу, но и свое великодушие.

Андрей невольно отстранился от Юнни, словно солдат был болен заразной и неизлечимой болезнью.

– Я тебя не понимаю, Юнни, – медленно произнес он. – Гефар едва не убил тебя.

– Да, – с невозмутимым спокойствием ответил Юнни. – Но он не стал этого делать.

– Это я спас тебя от Гефара! – сорвался на крик Андрей. – Гефар готов был уничтожить всех нас!

– Он испытывал нас.

– Что? – Андрей растерянно развел руками. – Испытывал? Что ты хочешь этим сказать?

– Ничего, – на губах Юнни появилась улыбка, какую прежде Андрей видел только на иконах святых. – Если вы не понимаете, что я имею в виду, то это попросту не имеет никакого смысла.

– Послушай, Юнни…

Услышав мерный стрекот мотора едущего где-то неподалеку мотоцикла, Андрей умолк, не закончив начатой фразы. Он почему-то сразу же решил, что это Лайза, хотя мотоцикл был едва ли не самым распространенным видом транспорта не только в армии среди младших офицерских чинов, но, пожалуй, и во всем Кедлмаре. Проворно вскочив на ноги, Андрей отбежал в сторону от кустов, закрывающих ему обзор.

Мотоциклист и в самом деле направлялся в их сторону. Но Андрей с первого взгляда понял, что это не Лайза.

Обогнув холм, мотоциклист наконец-то заметил Андрея и сразу же повернул в его сторону. Когда он подъехал ближе, Андрей разглядел у него на груди желтый лейтенантский шеврон. На вид ему было лет тридцать. У него была внешность, характерная для жителей провинции Тиатан, – широко расставленные глаза и маленький нос. Должно быть, лейтенант проделал неблизкий путь – сапоги его покрывал плотный слой серой дорожной пыли.

Поскольку это был не внутренний страж, а пехотинец, Андрей приветливо улыбнулся незнакомцу.

– Лейтенант Апстрак? – обратился к Андрею пехотинец, заглушив мотор своего мотоцикла.

– Мы разве уже встречались? – удивленно приподнял бровь Андрей.

– Нет, – лейтенант-пехотинец снял с головы натянутое до самых ушей кепи и ударил им пару раз о колено, чтобы стряхнуть пыль. – Но мне сказали, что вы направились со своим взводом к полосе препятствий.

Незнакомый лейтенант слез с мотоцикла, стянул с рук перчатки и совершенно неожиданно протянул навстречу Андрею свою правую руку. Жест был настолько нехарактерен для жителей Кедлмара, что Андрей только удивленно посмотрел на незнакомого лейтенанта.

Тот в ответ раздвинул губы в едва заметной улыбке и, сделав шаг вперед, коснулся кончиками пальцев запястья Андрея.

– Это курьер из Статуса! – Удивленный возглас Дейла услышал только один Андрей.

– Я уже понял это, – мысленно ответил он напарнику, после чего обратился к курьеру: – Почему не приехала Лайза?

Лейтенант-пехотинец выразительно посмотрел в сторону Юнни.

Когда и Андрей перевел взгляд в его сторону, Юнни сам все понял без слов. Отойдя на расстояние, достаточное для того, чтобы офицеры могли спокойно беседовать, не опасаясь быть услышанными, солдат сел на траву и, обхватив колени руками, с какой-то неизбывной тоской устремил свой взор в сторону горизонта, где огромное одинокое дерево, стоящее на вершине холма, словно бы подпирало своей развесистой кроной небесный свод.

– Меня зовут Катлер, – представился Андрею курьер.

– Что случилось с Лайзой? – чувствуя, что произошло что-то недоброе, с тревогой спросил Андрей.

– Она исчезла…

– Что значит «исчезла»?! – возмущенно воскликнул Андрей, словно непосредственную ответственность за все случившееся нес лично прибывший к нему курьер. – Когда это произошло?..

– Дай ему закончить, – осадил Андрея Дейл.

– Это случилось сегодня утром, – ответил Катлер. – Лайза отправилсь в Кедлмар, но подтверждения о ее прибытии на место не последовало. В работе автоматики, обеспечивающей контроль за внепространственным переходом, которым воспользовалась Лайза, произошел внезапный сбой, причину которого техники не могут объяснить никакими естественными причинами. Удалось выяснить только то, что со стороны Кедлмара на зону перехода было оказано некое пока еще не до конца понятное воздействие, которое не позволило ему открыться в запланированной точке.

– Запредельная реальность? – предположил Андрей.

– Похоже на то. Во всяком случае, других объяснений случившемуся пока не найдено.

– А Лайза?

– В момент сбоя она находилась в переходе.

– И что это значит?

– Это значит, что она может оказаться в любой точке Вселенной, где откроется выход.

– Да это же означает, что у нее нет ни малейшего шанса остаться живой! – возмущенно взмахнул руками Андрей. – Чем вы там только занимаетесь у себя в Статусе?!

– Если вас действительно интересует этот вопрос, – сухо ответил Катлер, – то можете задать его своему напарнику. Он осведомлен об этом гораздо лучше меня. Я всего лишь курьер. Могу только сказать вам, что сейчас практически вся работа отдела внепространственных переходов направлена на интенсивные поиски пропавшего курьера.

– И каковы шансы того, что Лайзу удастся обнаружить?

– На этот вопрос вам не сможет ответить никто, – покачал головой Катлер. – Это первый случай подобного рода, произошедший в зоне внепространственного перехода. Техники делают все возможное, но прежде они не сталкивались с подобной проблемой, поэтому приходится на ходу разрабатывать стратегию поисков, используя для этого весь научно-технический потенциал Статуса.

– Так. – Чтобы снять напряжение, Андрей быстро провел ладонью по лицу.

– Успокойся, Андрей, – услышал он голос Дейла. – В том, что произошло, нет ничьей вины. Причиной всему является все та же запредельная реальность.

– Одно только словосочетание «запредельная реальность» начинает вызывать у меня омерзение, раздражение и злость одновременно, – мысленно ответил ему Андрей. – Как при виде таракана, гордо восседающего на бутерброде, от которого ты не успел откусить ни кусочка.

– И что теперь? – спросил Андрей, отведя руку в сторону и вновь увидев перед собой лицо курьера.

– Теперь вашим курьером буду я, – ответил ему Катлер.

– А каким образом тебе удалось проскочить в Кедлмар? – спросил Андрей, решив почему-то, что имеет полное право обращаться к курьеру на «ты».

– Видимо, мне просто повезло, – уголки губ Катлера слегка приподнялись вверх, обозначив улыбку.

Андрей при этом подумал, что его новый курьер, должно быть, просто не умеет улыбаться не по необходимости, а просто так, легко и открыто, как это делала Лайза.

– Неисправность в работе систем внепространственных переходов устранена? – задал уточняющий вопрос Андрей.

– Были произведены двенадцать пробных попыток открыть выход внепространственного перехода на территории Кедлмара. Три из них оказались неудачными. В четырех других случаях зона перехода исчезала сама собой, если проход держали открытым более тридцати секунд.

– Выходит, что ты тоже имел шанс оказаться неизвестно где? – удивленно посмотрел на курьера Андрей.

– Меня предупредили об опасности, – все с той же спокойной, словно нарисованной на лице улыбкой ответил Катлер.

Впервые с начала их разговора Андрей взглянул на курьера с уважением, не просто как на порученца, бегающего с посланиями между двумя пунктами назначения, а как на человека, рискующего жизнью… Ради чего? Какое ему было дело до проблем Кедлмара, которому в самом ближайшем будущем грозила перспектива превратиться в испытательный полигон по изничтожению запредельной реальности, отгороженный от всего остального мира пространственным коконом, выполняющим роль санитарного кордона, непроницаемого для поразившей страну заразы?

– Извини, – коротко произнес Андрей.

– За что? – удивленно приподнял левую бровь курьер.

– Ладно, проехали, – махнул рукой Андрей. – Вы не против, если мы будем говорить друг другу «ты»?

– Договорились, – кивнул Катлер.

– Значит, запредельная реальность решила внести свои коррективы в работу Статуса, не дожидаясь, пока тот развернет против нее массированное наступление, – подытожил услышанное от курьера Андрей.

– Похоже на то, – согласился с ним Катлер. – После нападения на наших агентов запредельная реальность определила, кто ее главный враг, и пытается теперь отрезать Статус от Дошта.

– После Розетти были еще жертвы? – быстро спросил Андрей, повторив прозвучавший у него в голове вопрос Дейла.

– Да, – с сожалением качнул головой курьер. – Вчера погибли Андриевский и Ку-Вонк.

– Как это произошло?

– Подробности содержатся в информационном блоке, который я тебе передал. Все указывает на то, что это тоже дело рук Гефара. У Андриевского все внутренние органы выглядят так, словно тело побывало в печи, но на коже нет никаких признаков воздействия высокой температуры. Ку-Вонк умер от асфиксии, и снова нет никаких внешних признаков удушения.

– Сколько еще агентов Статуса осталось в Кедлмаре? – Андрей продолжал разговор с курьером, озвучивая вопросы Дейла.

– Вместе с тобой пятеро. К каждому из них направлен курьер с предложением вернуться в Статус в связи с возросшей опасностью для их дальнейшего пребывания здесь. Такое же предложение я должен сделать и тебе.

– Постой-ка, – недоумевающе уставился на Катлера Андрей. – А как же план Алексея Александровича по закрытию прохода на территории Гиблого бора и последующему уничтожению запредельной реальности? Мы что же, собираемся теперь просто избавиться от проблем, вытолкнув Дошт за пределы реальности?

– Если в кратчайшие сроки не удастся предотвратить дальнейшего расползания запредельной реальности, Дошт будет укрыт пространственным коконом. Но пока план Алексея Александровича остается в силе.

– В таком случае мое присутствие здесь просто необходимо.

– Верно. Но ты должен сам принять решение.

– Ну и методы у вас в Статусе, – криво ухмыльнувшись, покачал головой Андрей.

– У нас в Статусе, – поправил его Дейл.

– Какая разница, – отмахнулся от замечания напарника Андрей. – Мне фактически предлагают самому подписать свой смертный приговор.

– Ты, как всегда, преувеличиваешь.

– Ты так считаешь?

– Поверь мне, у тебя есть склонность драматизировать любую ситуацию.

– По-моему, в данный момент ситуацию драматизирую не я, а запредельная реальность. Трое мертвых агентов из восьми – счет, на мой взгляд, весьма внушительный.

– Ну и что с того. С нами-то Гефар справиться не смог.

– Сей факт отнюдь не вселяет в меня оптимизма. Полагаю, что у запредельной реальности в арсенале имеется и более мощное оружие, чем лысый старик, умеющий доставать змей из собственного брюха.

– Ты решил остаться? – спросил у Андрея курьер.

– Почему ты так думаешь? – мрачно буркнул Андрей.

– Не знаю, – пожал плечами Катлер. – Мне так показалось…

– Догадаться, наверное, было нетрудно, – криво усмехнулся Андрей. – Выбор у меня невелик.

– Я только выполнил свою работу, – с сожалением развел руками Катлер. – Это не самая веселая тема для разговоров, но происшествие с Лайзой косвенно указывает на то, что в непосредственной близости от тебя постоянно находится одно из феноменальных проявлений запредельной реальности, возможно, пока еще не имеющее физического обличья. Запредельная реальность пытается добраться до тебя.

– Надеюсь, что ей это не удастся.

– И все же тебе следует проявить предельную осторожность.

– Ладно, хватит об этом, – по-приятельски хлопнул курьера по плечу Андрей. – В доставленном тобой информационном блоке есть что-нибудь насчет группы техников, которых предполагалось направить в Гиблый бор?

– Да, – ответил Катлер.

– Есть, – подтвердил его слова Дейл.

– Из восьми человек, первоначально входивших в группу, отправиться в Кедлмар в нынешних условиях согласились только пятеро.

– Ясно, – коротко кивнул Андрей. – Странно, как все они не отказались, когда, с одной стороны, существует возможность очутиться где угодно, только не в Кедлмаре, а с другой – перспектива застрять здесь на неопределенный срок.

– Не считай только себя одного героем, – сказал Дейл.

– А я вовсе не считаю себя героем, – ответил ему Андрей.

– Кем же в таком случае ты себя считаешь?

– Дураком, который совершает поступки, не думая об их последствиях.

– Разве?

– Я имею в виду последствия, существенные в первую очередь для меня самого.

– Ты хочешь противопоставить собственную личность Вселенной?

– А почему бы и нет? У меня до сих пор нет уверенности, что Вселенная существовала бы, если бы в ней не было меня.

– Крайне субъективная позиция, не выдерживающая серьезной критики.

– Зато она тешит мое самолюбие.

– Не пытайся выглядеть хуже, чем ты есть на самом деле.

– Если бы я действительно этого хотел, то говорил бы вслух то, о чем только шепчусь с тобой втихаря.

– В таком случае благодарю за доверие.

– Мы согласовали место и время встречи техников Статуса с представителем группы профессора Кармера, – произнес Андрей вслух, обращаясь к своему второму собеседнику, пребывающему в собственном физическом теле.

Коснувшись указательным пальцем руки Катлера, Андрей дал возможность подготовленному Дейлом информационному блоку свободно перетечь в имплантированный чип расширенной памяти курьера.

– Понятно, – кивнул Катлер. – Если со стороны Статуса в разработанный тобой план будут внесены какие-либо коррективы, то я найду тебя не позднее нынешнего вечера.

– Ты собираешься вернуться? – удивленно спросил Андрей.

– Это моя работа, – ответил курьер.

– Но в сложившейся ситуации ты имеешь полное право отказаться от нее.

Катлер задумчиво ударил кепи, которое он держал в руке, о колено.

– Есть вещи, которые трудно объяснить, – произнес он, глядя на траву под ногами. – Но, мне кажется, что именно ты должен их понимать, поскольку и сам решил остаться в Кедлмаре. Порою хочется сделать что-то такое, чего от тебя никто не ждет. Чего ты сам прежде никогда не делал и, более того, думал, что не способен на подобное. Сегодня, шагнув во внепространственный переход, зная, что этот шаг может оказаться последним в моей жизни, я по-настоящему почувствовал то, что в данный момент я жив. Это, по-моему, и есть тот самый эликсир жизни, который тщетно искали алхимики. Не оказавшись в шаге от смерти, никогда не почувствуешь, что значит быть живым. Сейчас, когда благодаря достижениям медицины человек может жить практически вечно, ему необходимо хотя бы раз почувствовать, что он все же смертное создание.

– В таком случае ко мне это не относится, – усмехнулся Андрей. – У нас на Земле люди живут слишком мало для того, чтобы начать мечтать о смерти.

– Ты с Земли? – Катлер уставился на Андрея, словно перед ним был не человек, а двуглавый теленок.

– С Земли, – кивком подтвердил свои слова Андрей. – Ну и что с того?

– Тогда понятно, почему ты решил остаться.

– Ну?

– Не обижайся, но вы, земляне, все ненормальные, – слова Катлера прозвучали вовсе не обидно. Скорее в них даже можно было услышать некоторую зависть, а может быть, и уважение. – Для вас любимое развлечение – это танцы на краю пропасти.

– Хм, – Андрей озадаченно почесал щеку. – Наверное, стоит об этом задуматься.

– Лучше подумай о том, как остаться живым, – посоветовал Катлер. – Двое из трех агентов, погибших в Кедлмаре, тоже были землянами.