Глава 39

Вовсю бурлила весна.

Блестели изумрудной зеленью молодые, клейкие, только что развернувшиеся листья. Неистово чирикали воробьи. Дети в резиновых сапожках с восторгом топали по прозрачным лужам, расплескивая вокруг себя фонтаны радужных брызг и не обращая ни малейшего внимания на сердитые окрики матерей.

Павел шел, глядя себе под ноги с застывшей на губах улыбкой.

Полчаса назад он расстался с Шайхой. Павел сделал шаг вперед, Шайха закрыл за ним дверь, и, когда он обернулся, на ее месте была стена.

Вот он и вернулся домой.

Что такое дом? Место, где я сплю. Что дальше? Что еще заключает в себе это слово?

Павел шел по знакомым улицам, видел давно и навсегда въевшиеся в память вывески и рекламные щиты, надписи на стенах, дорожные указатели, большие красные буквы «М» над входами в подземные станции метро… И все это казалось ему незнакомым, чужим!

Ему казалось, что он впервые встал после долгой, тяжелой болезни, и, пока болел, весь мир переменился.

Нет! Наоборот: изменился он сам, а мир остался таким же, каким был всегда.

Он неизменен, этот Реальный мир. Он замер, схваченный судорогой, задеревенел. Заледенел, окаменел в своей тяжеловесной реальности. Несмотря на теплое весеннее солнце, он холоден, как двухдневный труп. У него бельма красных сигналов светофоров вместо глаз и длинные гудки пустой телефонной линии вместо голоса.

Проехавшая мимо машина плюхнула колесом в лужу, обдав Павла фонтаном радужных брызг, превратившихся на белом плаще в расплывающиеся пятна серой грязи.

Павел раздраженно стиснул в кулаки спрятанные в карманы руки и вдруг весело, непринужденно рассмеялся почти в полный голос. Тепло и спокойствие разлились по его телу.

Стоит ли расстраиваться из-за подобной ерунды, если для Мира сна это всего лишь иллюзия, сон, не имеющий ничего общего с реальной жизнью.