Глава 16
Основная задача Корпуса заключалась в том, что наемники должны были перекрывать три прохода в скальной гряде, соединяющие Страну фараонов с той частью Империи, контроль над которой сохранял Хан Глор. Охрана проходов чередовалась с рейдами в глубь Страны фараонов, главным образом в сторону пустыни Хааб, с целью выявления и уничтожения небольших отрядов центурионов, которым каким-то образом порой удавалось проникнуть сквозь передовые посты наемников. И хотя каждый раз после уничтожения очередной группы лазутчиков генерал Пети строго наказывал командира, на чьем участке имел место прокол, среди наемников ходили упорные слухи, что центурионы проникают к ним за спину по внепространственному проходу, пробитому магами Глора.
Впрочем, предположение это вряд ли стоило воспринимать всерьез. Рассуждения о потенциальных возможностях придворных колдунов Хана Глора были излюбленной темой для разговоров среди наемников, затертой до дыр, но тем не менее неизменно выручавшей в редкие свободные минуты. Да, собственно, о чем еще разговаривать бойцам, если практически каждый из них старательно скрывает свое прошлое?
Для Павла самым трудным в первые дни было привыкнуть к необычным именам сослуживцев: М-1, К-3, С-12, – при том, что все наемники – и солдаты, и офицеры, и сам генерал Пети – были абсолютно на одно лицо. Но постепенно Павел привык и к этому. Со временем он даже научился различать наемников своего взвода, не глядя на шевроны и бирки с кодами, нашитые на карманах: по походке, по резким или, наоборот, плавным движениям, по некоторым характерным жестам и словам.
Наиболее близкие, почти дружеские отношения у него сложились с рядовым М-1. Он привлекал Павла своим спокойствием и уравновешенностью, разумностью суждений и отличным знанием воинской службы.
– Похоже, ты все-таки не в первый раз завербовался в армию, – как-то раз в шутку сказал ему Павел.
– В Корпусе наемников впервые, – ответил на это М-1 и, оскалив широкие, плоские передние резцы, добавил: – Но мне довелось послужить в другой армии.
– В какой же? – без всякой задней мысли спросил Павел.
– Послушай, М-5, – прищурился М-1. – Ты думаешь, не бросается в глаза, что ты не только впервые в Корпусе наемников, но и Мир сна совсем не знаешь? Я же не спрашиваю тебя, откуда ты здесь появился?
Во время патрулирования прохода Павел и М-1 всегда шли в паре.
Когда поблизости от них не было других наемников, М-1 любил подойти на расстояние выстрела к ближайшему посту центурионов и, взобравшись на обломок скалы размером побольше, осыпать оттуда воинов Глора проклятиями и бранью.
– Эй вы, недоумки круглоголовые! – кричал он, едва не срывая голос. – Сколько еще вы собираетесь лизать зад этому паскуднику Глору? Или он вам теперь еще и мозги выжигает для верности?.. Лягушки пустоголовые!..
Когда пули центурионов начинали взрывать песок у подножия его трибуны, М-1 разражался злорадным, почти истерическим смехом и, сделав какой-нибудь непристойный жест, спрыгивал по другую сторону камня.
Эти полуистерические вспышки злорадной ненависти, которые сам М-1 называл агитационно-пропагандистской работой среди солдат противника, были исключительными минутами, когда напарник Павла терял присущее ему самообладание. О причинах этого он сам никогда не говорил, а Павел не решался спросить, хотя и понимал, что дело здесь не только в презрении, испытываемом наемником к центурионам.
Через каждые пятнадцать дней взводу полагалось увольнение на сутки. Отдыхать обычно ездили в Марагет – столицу Страны фараонов.
В первое свое увольнение рядовые бойцы взвода «М» решили пригласить с собой и сержанта. Однако со стороны самого сержанта эта идея встретила резкий отпор.
– Сержант, вы хотя бы покажете нам город, – уговаривал сержанта М-4. – Расскажете, где там можно развлечься…
– Там абсолютно нечего делать, – отчаянно отбивался сержант. – Совершенно дикий город. Народ, запуганный смотрителями фараона, предпочитает без особой нужды не высовываться на улицу, сидит по домам. Во всех мало-мальски приличных забегаловках торчат все те же фараоновы прихлебатели, которых так и тянет размазать лицом по столу.
– Ну, что ж – тоже развлечение, – усмехнулся Павел.
– А как же экзотика? – не унимался М-4.
– Мне эта экзотика вот уже где, – сержант провел ногтем большого пальца по горлу. – Я лучше этот день просижу с бутылочкой у себя в палатке.
– Но в лагере сухой закон, – удивился М-3.
– Для кого как, – уклончиво ответил сержант.
В конце концов, после долгих переговоров наемникам все же удалось уломать сержанта поехать с ними в Марагет.
Машина, шедшая за продовольствием, подкинула их на окраину города.
Спрыгнув на землю, наемники недоумевающе огляделись по сторонам. Солдатам показалось, что их привезли на огромную свалку. Вокруг были только разрозненные кучи мусора, среди которых бесцельно бродили худые, облезлые собаки.
– Ну, как вам экзотика? – ехидно осведомился сержант, глядя на сумрачные, ничего не понимающие лица солдат.
– Наверное, я чего-то не понимаю… – неуверенно начал М-4.
– Вперед, бойцы! – сержант решительно взмахнул рукой и возглавил шествие.
Подойдя ближе, наемники увидели, что представлявшееся им издали кучами мусора на самом деле было людскими жилищами, собранными из самых разнообразных, порой совершенно не подходящих для этого материалов. Из жалких лачуг, из каких-то щелей и дыр выглядывали полуслепые тощие старики и что-то невнятно шамкали беззубыми ртами. Ползали на четвереньках голопузые малыши, неухоженные и грязные. Дети постарше сбились плотной кучкой вокруг солдат и, протягивая чумазые ладони, выпрашивали денег. Над трущобами стоял почти непереносимый смрад. Казалось, каждый вдох, отравляя организм, неумолимо ведет его к гибели.
– Сержант, вы хотите нас уверить, что это столица Страны фараонов? – зажав нос пальцами, спросил М-6.
– Это окраина столицы, – невозмутимо ответил сержант. – Местные трущобы. Тут живут самые неимущие.
– Но почему здесь только старики и дети? – отдирая вцепившиеся в полы его кителя грязные ручонки, спросил М-3.
– Все работоспособное население днем находится на принудительных работах. – Говоря это, сержант уверенно двигался вперед, стараясь не обращать внимания на тянущиеся к нему за подаянием руки. – Утром они уходят из домов затемно, а возвращаются поздно вечером. Все это время дети, больные и немощные предоставлены сами себе. Смертность среди них огромная.
– Может, было бы лучше, чтобы их завоевал старший Глор? – предположил кто-то из бойцов.
– Один Глор ничем не лучше другого, – сказал М-1. – В любом конце Империи Глоров можно увидеть то же самое.
Миновав трущобы, наемники вышли на узкую немощеную улочку, которая, петляя, поднималась по длинному, пологому склону. Вдоль улицы тянулись серые одноэтажные каменные дома, похожие один на другой, как детские кубики. Маленькие, узкие щели, служившие окнами, располагались под самыми крышами так высоко, что не дотянуться рукой.
Редкие прохожие, завернутые с головой в белые покрывала таким образом, что невозможно было определить, кто перед тобой, женщина или мужчина, едва заприметив группу наемников, спешили свернуть куда-нибудь в проулок.
– Что это они так шарахаются? – спросил М-4.
– Это все прислужники фараона, – мрачно ответил сержант. – Распускают про наемников разные слухи. Местные жители уверены, что мы для них страшнее, чем смотрители фараона.
– Вот и защищай их после этого, – с досадой произнес М-3.
– Ты не их защищаешь, а деньги зарабатываешь, – игриво ткнул его локтем под ребра М-7.
– Все равно обидно, – вздохнул М-3.
Вскоре улица, по которой шли наемники, раздалась вширь, стала просторнее, обросла двух– и трехэтажными домами со стрельчатыми окнами и вычурными витыми колоннами у входов. Прохожих стало больше, и теперь они уже не шарахались в стороны при встрече с наемниками, а, наоборот, посматривали на них с вызовом и некоторой долей презрения, которого могло бы быть и больше, если бы они не боялись демонстрировать его в открытую.
Подавляющее большинство прохожих составляли смотрители в коротких кожаных куртках, с кнутами на плечах, никогда не идущие группой меньше трех человек, и праздногуляющие, раскормленные сверх всякой меры мужчины с красными, лоснящимися от сала щеками и длинными, выкрашенными хной и завитыми мелкими колечками бородами.
– Местная знать, – сказал, кивнув на рыжебородых, сержант.
– Обжоры и бездельники, – добавил М-1.
Наемники вышли на широкую площадь, вымощенную красной брусчаткой.
По другую сторону площади возвышалась массивная кирпичная стена с рядом узких окошек-бойниц по верху. Через равные промежутки из стены вырастали стройные, причудливо закрученные башни с воздушными куполами-луковицами, вонзающими в небо длинные, тонкие шпили. Вдоль стены тянулся бесконечный ряд однообразных серых кубов, каждый высотой в три человеческих роста.
– За этой стеной прячется фараон, – сказал сержант. – А кубики у стены – это склепы с прахом его выдающихся предков. При каждом новом фараоне список тех, кто достоин лежать у стены, подвергается ревизии, и состав заслуженных покойников изменяется – кого-то уносят, кого-то возвращают на место.
– Кит Глор тоже здесь? – спросил Павел.
– Нет, – усмехнувшись, покачал головой сержант. – Младший Глор не настолько глуп, чтобы прятаться там, где, случись что, его станут искать в первую очередь. В Стране фараонов у него нет постоянной резиденции, он все время переезжает с места на место, чтобы никто не мог догадаться, где он находится в данный момент. – Сержант оглядел свое войско. – Ну, что, довольны экскурсией? Больше в этом паршивом городишке смотреть совершенно не на что. Впрочем, могу показать вам одну кофейню, где готовят отменный кофе.
Кофейня находилась недалеко, всего в десяти минутах ходьбы. Аромат кофе чувствовался уже за несколько шагов до входа.
Раздвинув занавес из нитей с разноцветными шариками, наемники вошли в небольшое полуподвальное помещение, в котором царила блаженная прохлада.
За ближайшим к стойке столиком сидели пятеро смотрителей. Копья их были составлены пирамидой в углу у входа. За стойкой стоял хозяин, пожилой мужчина с косматой кудрявой головой и черными, обвислыми, как у моржа, усами.
– Кофе для всех, – сказал сержант, подойдя к стойке. – А мне для начала рюмку коньяка.
Хозяин кивнул головой, выставил на стойку рюмку на тонкой ножке, наполнил ее янтарной жидкостью из темной бутылки и, повернувшись к противню с раскаленным песком, начал готовить кофе.
Сержант взял со стойки рюмку и, сделав небольшой глоток, блаженно зажмурился.
Один из смотрителей поднял мутный, нетрезвый взгляд на сержанта. Выпитое спиртное придало ему храбрости, и он крикнул хозяину, занятому приготовлением кофе:
– Али, с каких это пор у тебя в кофейне завелись крысы?
Хозяин с виноватой полуулыбкой покосился на сержанта и извинительно пожал плечами – что я могу сделать?
Сержант кивнул головой – ничего страшного – и не спеша допил свой коньяк.
То, что наемник не ответил на явное оскорбление, еще больше раззадорило смотрителя.
– Эй, ты, крыса! – крикнул он, обращаясь на этот раз непосредственно к сержанту. – Убирайся вон и прихвати с собой свою вонючую стаю! Иначе мы сами вас вышвырнем!
– Сержант, – негромко произнес М-1, – может, лучше выкинуть их на улицу?
– Мне кажется, что своим присутствием они испортят нам отдых, – поддержал его М-3.
– Спокойно, ребята, – сержант аккуратно поставил рюмку на стойку. – Я сам разберусь с этими пьяницами. А вы лучше отойдите в сторону и не мешайте мне.
Сержант расстегнул пояс и вместе с ножом и пистолетом отдал его Павлу. Сняв китель и скинув ботинки, он остался в одних синих брюках.
Подойдя к пьяной компании, он выдернул стул из-под ближайшего к нему смотрителя и смахнул им все, что было на столе, на пол.
Двое смотрителей, вскочив на ноги, кинулись в угол, где стояли их копья. Но сержант опередил их. Схватив копье посередине древка, он ударил первого смотрителя тупым его концом по ребрам так, что тот, тяжело охнув, отлетел под стол. Второй смотритель сорвал с плеча кнут и взмахнул им. Уходя от удара, сержант упал на пол. Намотав конец кнута на копье и с силой дернув его, он опрокинул смотрителя на себя. Спустя всего лишь миг сержант снова стоял на ногах, растягивая в стороны концы кнута, а в петле между его руками судорожно дергался и хрипел смотритель.
Еще один смотритель, обнажив свой короткий меч, бросился на сержанта сзади. Отбросив полузадушенного противника, сержант отшатнулся в сторону, и меч, нацеленный ему в спину, прошел мимо в нескольких миллиметрах, едва не оцарапав кожу. Наемник перехватил сжимающую оружие руку и почти неуловимым движением кисти переломил в локте. Истошно вопящий смотритель упал, оставив меч в руках наемника.
– Ну, давайте же, давайте, – слегка пошевелил кончиками пальцев свободной руки сержант, подзадоривая двух оставшихся смотрителей.
Те стояли в стороне, сжимая в руках мечи, и явно не спешили нападать после того, как сержант разделался с тремя их приятелями.
– А, понимаю, – язвительно улыбнулся сержант. – Вас смущает, что я вооружен. – Он отбросил меч далеко в сторону. – Ну, что вас удерживает теперь?
Оба смотрителя одновременно бросились на сержанта. Одного из них наемник ударом ноги в грудь отбросил к стойке. Поднырнув под локоть второго, он сжал его руку, держащую меч, возле кисти, вывернул ее назад, за спину, одновременно с этим вонзил носок стопы с острыми, похожими на когти, ногтями смотрителю под ягодицу и рванул вниз, сдирая почти до кости все мышцы с задней стороны бедра.
Бросив вопящего, истекающего кровью смотрителя, сержант повернулся к последнему.
Ударившись о стойку, смотритель потерял меч, отлетевший в сторону. Вскочив на ноги, он выхватил из-под полы расстегнутой куртки длинный и тонкий, как шило, кинжал.
– Не подходи! Не подходи! – истерично орал он, выставив руку с кинжалом перед собой и приплясывая на полусогнутых ногах.
Сержант шел на него в полный рост, будто нарочно подставляя под удар все свое открытое тело.
Вскрикнув еще раз: «Не подходи!», – смотритель сделал выпад кинжалом, целясь сержанту в живот.
Наемник ногой отбросил руку с ножом в сторону и с шагом вперед, со всего размаха, воткнул растопыренную пятерню в живот смотрителю.
Глаза смотрителя округлились и вылезли из орбит, из разинутого рта вывалился бесформенный комок языка.
– Оставьте его, сержант, – подойдя сзади, М-1 положил руку сержанту на плечо.
Сержант, мгновение поколебавшись, выдернул пальцы из живота своего врага. Смотритель, не издав ни единого звука, рухнул на пол.
Павел подал сержанту платок. Тот тщательно обтер окровавленные пальцы и бросил платок на пол.
– Эй, ты, – сказал он забившемуся под стол смотрителю, которого он первым сбил ударом древка. – Забирай свою дохлую команду. И чтобы через две минуты вашего духа здесь не было. Наш кофе готов? – повернулся он к хозяину, оцепенело застывшему за стойкой.
Али поспешно выставил на стойку маленькие чашечки из красно-коричневой глины и стал разливать в них дымящийся ароматный напиток.
– Сержант, у нас не будет неприятностей из-за этих? – М-7 кивнул в сторону ковыляющих к выходу смотрителей.
Сержант презрительно скривил губы.
– Глор прекрасно знает, что генерал Пети своих солдат в обиду не даст, – сказал он. – А ссориться с генералом ему совершенно ни к чему, Глору нужны наемники, а до смотрителей ему нет дела.
– А фараон? – спросил Павел.
– Фараон давно уже ничего не решает в своей стране, – ответил за сержанта М-1. – С тех самых пор, как она стала частью поглотившей ее Империи Глоров.
