Глава 29

Операция, фактически не спланированная – на то, чтобы тщательно все продумать и подготовить, у нас просто не было времени, – а сымпровизированная, в духе лучших пьес Чарли Паркера, удалась на славу. Мы все сделали без единого выстрела! Так что, докладывая своему руководству о провале операции, святоши могли винить в этом только себя.

Полагаю, у нас был повод гордиться собой.

Правда, уже в машине, сидя на переднем сиденье, – меня она отправила назад, к Мараксу и Набериусу, – Лоя заявила, что, в общем-то, мы могли и не торопиться. У нее все было схвачено, ситуация под контролем и она уже сама готовила побег. Верилось мне в это с трудом, но я не стал спорить.

Кому это было нужно?

Мне?

Ну уж нет! Увольте!

Анс мне все как следует растолковал, и теперь я понимал, что всю эту чушь насчет побега Лоя несет только ради меня. Потому что в нашем тандеме она всегда должна находиться в доминирующем положении. Иначе ее соотечественники могли подумать, что она как демоница ни на что не годна, она не сможет обо мне как следует заботиться, а значит, попросту меня недостойна.

Хорошо, что я находился среди демонов. Которые тоже это понимали. А что, если бы рядом были мои сородичи? Что бы они обо всем этом подумали?

Ладно, сейчас мне и самому не хотелось об этом думать.

Я был рад – да, какое там! – я был откровенно счастлив от того, что Лоя была рядом. Пусть и на переднем сиденье. Оттого, что она то и дело оглядывалась на меня. Оттого, что она все время улыбалась, а глаза ее радостно сияли. Я был уверен, что теперь, после того, что все мы вместе пережили, и речи не может быть о том, чтобы вдруг расстаться.

Хотя, конечно, когда имеешь дело с Лоей, ни в чем нельзя быть уверенным до конца. Я, как вы, конечно, понимаете, имею в виду Лою-женщину, а не Лою – делового партнера. Во втором случае она была просто безупречна. А вот в первом своем амплуа демоница могла дать сто десять очков вперед любой своей прародительнице. Как будто в ней бес какой сидел.

Впрочем, об этом мне сейчас тоже не хотелось думать.

В конце концов, я ведь имел право просто так, совершенно бездумно порадоваться. Пусть совсем недолго. Смотреть на рыжие Лоины волосы и тихонько насвистывать «Take At The «A» Train» – что еще нужно человеку для счастья? Я имею в виду такого человека, как я. Которому вообще многого не нужно. Ну, разве что еще бокал красного «Адского» пива. Или лучше – два бокала.

Вот и все.

– Лоя, – позвал я. – Ло-оя.

– Да?

Демоница обернулась.

– Ты хочешь есть?

– Нет. – Лоя радостно тряхнула гривой рыжих волос.

– Тебя кормили?

– Нет. Но, ты знаешь, Димочка, я действительно не хочу есть. Должно быть, из-за нервного перевозбуждения… Ты видел, как я этому святоше ракеткой влепила?

– Н-да.

– Как-то странно ты это произнес. – Лоя сдвинула брови к переносице. – Н-да… Что это значит?

– Только то, что я этого никак не ожидал, – по счастью, я быстро нашел, что ответить.

– А ты, должно быть, думал, что я буду без чувств и тебе придется нести меня на руках?

– Ну, что-то вроде этого.

– Не угадал!

Вообще-то у меня вдруг появилась мысль, что на месте Метатрона мог бы оказаться и я. Допустим, если бы сказал, что мне не понравился борщ, который она приготовила. Нет, Лоя готовит отменный борщ! Но ведь могло бы быть и что-то другое. Что-то ведь может у нее не получаться. Не может же она быть абсолютно во всем идеальна. Я каким-то образом проявляю свое недовольство, а в ответ – бац! – получаю половником по лбу! Что-то не радует меня такая перспектива.

И тут я вспомнил взгляд Семена, который он запечатлел на Лое.

Черт возьми!

Или…

Бог ты мой!

Это уж кому что больше нравится.

Но ведь он мне завидовал! Еще как завидовал!

Не всякому достается такая женщина – ну, ладно, бог с ней, демоница! – как Лоя!

Получается – что?

Я должен дуреть от счастья.

Что, собственно, я и делал.

И на этом пока можно прекратить ковыряния в моей обнаженной душе. Благо у нас есть еще и другие темы для обсуждения.

Мы возвращались домо-о-о-о-ой!

Машину Виктора вместе с милицейским эскортом мы потеряли где-то по дороге. Видимо, консильери Сереги-Соломона решил, что дело сделано. А прощаться было не в его правилах.

Лоя уже была в курсе того, что произошло за время ее отсутствия, и ей не терпелось как следует ухватиться за дело. Удара ракеткой по лицу Метатрона было явно недостаточно для того, чтобы Лоя решила, что Рай сполна заплатил ей по счетам. Демоница категорически отказалась ехать домой, и мы все вместе поехали в агентство.

Все же мы с Ансом настояли на том, что освобождение Лои необходимо отметить. Возле дома мы зашли в магазин, купили три бутылки шампанского и огромный, похожий на Эверест торт.

Несмотря на все наши уговоры, Маракс и Набериус наотрез отказались зайти к нам хотя бы на десять минут. Демоны вернули Ансу оказавшееся невостребованным оружие и использованную в качестве маскировки одежду, попрощались и отправились в свой «москвичок». Наверное, им не терпелось доложить руководству, что дело закрыто и наблюдение за нами можно снять.

Переступив порог офиса, Лоя недоумевающе посмотрела по сторонам.

– Вы что, решили устроить здесь столовую для бездомных?

Я готов был разделить ее недоумение. Да и Анс, думаю, тоже.

Все столы в прихожей были завалены стопками пустых коробок из-под пиццы и большими пластиковыми стаканами с крышками и трубочками. На коробках и стаканах был изображен улыбающийся и подмигивающий одним глазом жизнерадостный человек с короткими вьющимися волосами и щеточкой усов под носом, в окружении надписи, гласящей: «Петр Первый – всегда первый!»

«Петр Первый» – так называлась пиццерия, в которой мы обычно заказывали еду.

– Трей! – позвал я. И, не получив никакого ответа, крикнул громче: – Трей!!!

Из-за груды коробок выглянула голова в дредах.

– А, это вы. – Цигель выдрал наушники из ушей. – А я и не слышал, как вы пришли.

Я обвел рукой горы пустых коробок и стаканов.

– Ты что, здесь гостей принимал?

Цигель проследил за движением моей руки недоумевающим взглядом.

– Каких еще гостей? – Он непонимающе посмотрел на меня. Причем, у меня не возникло ни малейшего сомнения в его искренности. – Я работал, Дмитрий Алексеевич.

– А откуда все это? – Я повторил свой жест.

– Из пиццерии, – не моргнув глазом, ответил Цигель. Он, видно, решил, что я совсем тупой, и показал мне стакан с фирменным лейбаком в виде подмигивающего тирана. – «Петр Первый». Вы же сами разрешили мне заказать пиццу.

– Я вижу, что это «Петр Первый». – Я говорил медленно, стараясь держать себя в руках. – Но почему его так много?

– Вы сказали, заказывай сколько съешь.

– Ты хочешь сказать, что все это ты съел один?

– Да, вы уж извините, Дмитрий Алексеевич, но я, когда работаю, всегда много ем.

– Я же тебе говорил, он воспользовался психотипом Ниро Вульфа, – Анс смахнул со стола на пол стопку пустых коробок и поставил на их место торт-Эверест.

– Ниро Вульф был гурманом, – заметила Лоя. – Он бы не снизошел до пиццы, даже если бы был голоден, как ангел.

– Дмитрий Алексеевич оставил мне только телефон пиццерии, – с обидой в голосе ответил на это Цигель.

– Ну, хорошо. – Я решил закрыть тему. – Значит, торт ты не будешь?

– Почему? – удивился Цигель.

– Потому что не убираешь за собой, когда ешь.

– Я сейчас все быстро уберу. – Ти-кодер живо вскочил на ноги.

– Действуй! – Я кинул на стол его одежду. – И спасибо за шмотки.

Цигель кинулся собирать пустую тару.

– Кто это? – спросила, кивнув на него, Лоя.

– Наш новый временный сотрудник, – ответил Анс.

– Успели нанять, пока меня не было?

– У него очень узкая специализация. Он – ти-кодер.

– Это я уже поняла.

– Он призван в строй для того, чтобы подобрать пароль к хитрой шифровальной машинке почившего в бозе господина Челина.

– Кстати, я уже подобрал, – кинул Цигель, пробегая мимо нас к выходу с грудой коробок в руках.

Дверь за Игорем Генриховичем захлопнулась.

Мы молча переглянулись.

Выбросив коробки в мусоропровод, Цигель вернулся. Довольный и улыбающийся. В предвкушении торта, на который он алчно косился.

– Прости, ты что-то сказал? – спросил я ти-кодера.

– Что? – Он смотрел не на меня, а на торт.

– Про пароль, – напомнил я.

– А, да, – безразлично тряхнул дредами Цигель.

– Ты взломал шифровальную машинку?

– Да там и ломать ничего не пришлось… А когда будем торт есть?

– Сразу после того, как ты покажешь нам, как работает шифровальная машинка.

– Да без проблем.

Цигель взял со стола игровую консоль и включил ее. По дисплею поплыли зелененькие цифры и буквы.

– Это, господа мои, не шифровальная машинка, как изволит выражаться Дмитрий Алексеевич, а генератор паролей. Фактически, это копия устройства, с помощью которого генерируются ежедневные пароли в Райском институте высоких технологий…

– С чего ты взял, что это Райский институт? – насторожился я.

– Так вы же сами дали мне документы по нему, – пожал плечами Цигель. – Я что, по-вашему, совсем тупой?

– Продолжай, – кивнул я.

– Для того, чтобы активировать генератор паролей, нам нужно ввести старый пароль, соотнесенный с определенной датой, когда он был активен, – на дисплее появились два окошка. – Вот, видите, сюда мы вводим дату, – Цигель быстро надавил несколько клавиш. – А сюда – пароль… Оп-ля! – дисплей мигнул, и на нем появились два новых пустых окошка. – Это означает, что старый пароль принят. Теперь мы вводим сегодняшнюю дату и… Пожалуйста.

Во второй ячейке сам собой появился двенадцатизначный код, составленный из случайного сочетания букв и цифр.

– Идем есть торт?

Не скажу, что мы пооткрывали рты от изумления – такого, конечно же, не произошло, – но то, что удивлены мы были безмерно, это факт.

– А ты уверен, что это тот самый пароль? – осторожно поинтересовался Гамигин.

– Что значит «тот самый»? – непонимающе вскинул брови Цигель.

– Ты уверен, что он сработает? – уточнил свой вопрос демон.

– Нет, не уверен, – тряхнул дредами ти-кодер. – Он сработает только в том случае, если его ввести в нужную систему. Для шифрования доступа к которой используется точно такой же генератор. Между прочим, это, – Цигель большими пальцами постучал по консоли, которую держал в руках, – оригинальная разработка. Я прежде ничего подобного не встречал. Принцип шифрования старый и хорошо всем известный, а вот система комбинирования весьма необычная.

– Выходит, Челин создал для святош программу, генерирующую пароли? – спросил теперь уже у меня Гамигин.

– Либо слямзил ее, – уточнил прагматичный Цигель.

– А где ты нашел старый пароль? – спросила ти-кодера Лоя.

– В той киношке, что заставил меня смотреть Дмитрий Алексеевич, – кивнул на меня Цигель. – Честно сказать, муть страшная. В наше время никто уже так не снимает.

– Это семейная хроника, – обиделся я за Хуупов. – Снятая парой пожилых эстонцев.

– Я это уже и сам понял, – кивнул Цигель. – Авторское кино, арт-хаус, Ингмар Бергман, Эмир Кустурица… «Золотого Льва» этот фильм все равно вряд ли получит… Но пароль я все ж таки нашел.

– До того, как съел всю пиццу, или после? – поинтересовалась Лоя.

– В процессе.

– Ну, так не томи – показывай. Что мы, ушлые профессионалы, не смогли узреть?

– Узреть было непросто, поскольку все было на виду. – Цигель сел за стол и поднял крышку своего ноутбука.

– Ты ничего не путаешь? – подошел к нему сзади Анс. – Трудно увидеть то, что на виду?

– Ну да, – кивнул Цигель. – Теория Огюста Дюпена, описанная в классическом рассказе Эдгара По «Похищенное письмо».

– На мой взгляд, теория надуманная, – заметила Лоя.

– Может быть, – не стал спорить Цигель. – Но ведь и на этот раз сработала. Вот, смотрите.

Мы, все трое, невольно подались вперед, в сторону экрана. Как будто рассчитывали увидеть на нем нечто такое, чего прежде не видели. Но даже если и так, то ожиданиям нашим не суждено было сбыться. Мы увидели все то же, что видели уже десятки, если не сотни раз. Рабочий кабинет Айну Хуупа. Открытые, прозрачные стеллажи, забитые книгами. Включенные мониторы на столе. Ну и прочие детали до боли знакомого всем нам интерьера.

Стоп-кадр.

– Пароль на экране, – Цигель взмахнул руками и с видом в меру самодовольным перепрыгнул в кресло.

Я чувствовал, как мой взгляд скользит по экрану, перескакивая с одной детали на другую. Бессистемно и суетно. Наверное, именно в этой суетности и заключается моя ошибка, думал я. Нужно смотреть внимательно. Внимательнее и спокойнее. Я никуда не опаздываю. Никуда не спешу. Давай представим, что мы просто разглядываем картинку-загадку, на которой нужно найти спрятанные предметы.

Ну!..

Ну?..

– У меня ничего не получается, – первым признался Анс.

– Вы смотрите не туда, – сказал Цигель.

– Откуда ты знаешь, куда я смотрю?

– Так вы же не видите, значит – не туда.

Парню нельзя было отказать в логике.

– Дай какую-нибудь подсказку, – попросила Лоя.

– Я могу просто ткнуть пальцем в то место, куда нужно смотреть. Но кому это будет интересно?

– Догадался! – воскликнул я. – Нужно искать на книжных полках! Пароль зашифрован в названиях на корешках! Верно? Каждая первая буква в определенной последовательности томов!

– А, может быть, вторая? – спросил Анс.

– Или – третья? – добавила Лоя. – Четвертая, пятая, шестая?.. Почему не последняя?

Цигель удрученно покачал головой.

– Ладно, рассказывай, в чем тут фокус! – потребовала Лоя.

Ти-кодер усмехнулся. Похоже было, что ему нравилось наблюдать за нашими тщетными потугами найти разгадку. Которая ему представлялась невообразимо простой.

– Я дам тебе самый большой кусок торта, – пообещала демоница.

Глаза Цигеля алчно блеснули.

Мне стало понятно, как Дьяволу удавалось манипулировать Евой, используя для этого всего-то яблоко. Стратегия пряника оказалась куда более эффективной, чем использованная до этого Богом стратегия кнута. Увы, следует признать, что Бог слишком часто карает как виноватых, так и правых – вспомните хотя бы бедолагу Иова, – а вместо награды скармливает своим самым истым приверженцам несбыточные обещания. Как-нибудь после Страшного суда – это еще более усложненный вариант несбыточного обещания после дождичка в четверг.

Цигель, как и всякий нормальный человек, легко согласился обменять имевшуюся у него информацию на большой кусок вкусного торта. Он прижал ладонью к столу виртуальную мышку, которая в ответ тихо пискнула. Курсор скользнул по экрану и остановился на большом плоском мониторе на столе Айну Хуупа. На экране монитора застыла странная многомерная конструкция, отдаленно напоминавшая не то сжатый кулак, не то съеденное инфарктом сердце.

– Пароль зашифрован в символах скринсейвера? – высказал робкое предположение Анс.

Но, если в картинке на экране и был скрыт какой-то шифр, то разгадать его не смог бы и сам Эркюль Пуаро.

– Не стоит увеличивать число сущностей сверх необходимого, – назидательно изрек Цигель. – Иными словами – зачем делать сложно то, что можно сделать просто? Скринсейвер – это отвлекающий элемент. Вы видите нечто чрезвычайно сложное и совершенно непонятное, и у вас непроизвольно возникает мысль, что в этом таится какой-то смысл. И вам непременно хочется его отыскать. В результате, вы занимаетесь ерундой и не замечаете очевидного.

Цигель мышкой выделил левый верхний угол монитора на столе Хуупа и увеличил его до размеров всего экрана.

– Что у нас тут?

На угол монитора был прилеплен розовый стикер с двенадцатизначным кодом.

– Хууп работает дома, но ему часто приходится забираться на институтский сервер. Поэтому он держит код доступа перед глазами. Если еще больше увеличить изображение, то можно рассмотреть несколько стикеров, наклеенных один на другой. Каждый день – новый пароль. Ну, а дата проставлена в углу кадра.

Я посмотрел на Анса.

– Значит, камера Хуупов действительно была необходима Челину для того, чтобы сгенерировать нужный пароль.

– Да, но откуда он мог знать про стикер с кодом?

– Челин и Хууп одно время вместе работали в Кембридже, – сказала Лоя. – По всей видимости, Челин неплохо изучил привычки Хуупа. Поэтому он и нанял Макака, чтобы стащить камеру.

– Так! За это дело непременно нужно выпить!

Я раздал всем пластиковые стаканчики.

Анс хлопнул пробкой и наполнил стаканчики пенящимся шампанским.

– Но! Первый тост все же за счастливое освобождение Лои! – Я поднял свой стаканчик над головой. – Лоя! Мы тебя любим!

– Я знаю, – очень серьезно посмотрела на меня демоница.

Мне аж не по себе сделалось.

Что она хотела этим сказать?

Цигель сделал глоток шампанского и улыбнулся.

– Мне тут у вас нравится.

– Не думай, что мы каждый день шампанское на работе распиваем, – потрепала парня по дредам Лоя.

– А чем ты вообще занимаешься? – спросил его Гамигин.

– Да чем придется. Консультирую, оказываю услуги, настраиваю внутренние сети, компьютеры собираю… Да я много что могу. Я, кстати, глянул документы, что вы из глаза кошки вытянули. Интересные, должен сказать, документики. Похоже, святоши не просто так всю эту игру с «Мифоскопом» затеяли. Они собирают информацию.

– Какую информацию?

– Любую. Вернее, всю информацию, какую только могут получить. Они сливают ее на свой сервак и обрабатывают с помощью программного обеспечения, над созданием которого как раз и работали Челин, Хууп и прочие приглашенные специалисты. Только, по-видимому, один Челин понял, каково истинное назначение этого программного пула. Святоши работают над оцифровкой нашего мира.

– Разве такое возможно?

– А почему нет?

– Невозможно собрать абсолютно всю информацию о реальном мире – это первое. Второе – мир ежесекундно меняется. В какой именно момент нужно сделать слепок, чтобы можно было назвать его истинной, то есть абсолютно достоверной копией реальности?

– Для того чтобы не заморачиваться подобными вопросами, существует такая вещь, как экстраполяция. Зная основные характеристики интересующего нас объекта, мы можем предсказать его поведение. С той или иной степенью вероятности. Точность будет тем выше, чем больше знаем мы об объекте. Что я могу сказать о совершенно незнакомом мне человеке, которого я впервые встретил на улице? С уверенностью – ничего. Зато я могу с очень высокой степенью вероятности предсказывать поступки человека, с которым я прожил бок о бок несколько лет. Если он идет в магазин, я могу почти точно сказать, что он там купит. И не имеет значения, через какую дверь он войдет в магазин, через правую или через левую.

– Я знаю тебя всего несколько часов, но могу с уверенностью сказать, что если позволить тебе сделать заказ по телефону, то пекарь в ближайшей к нам пиццерии получит премию.

– Это уже не экстраполяция, а дедукция, – уточнила Лоя.

– Совершенно верно, – согласился с ней Цигель. – Таким образом, для того, чтобы создать цифровую модель мира, святошам совсем не обязательно собрать о нем абсолютно всю информацию. Но чем больше ее будет, тем ближе к реальности окажется цифровая модель. Для сбора информации как раз и используется игровой набор «Мифоскоп»… А когда будем торт есть?

Вопрос Цигеля упал в пустоту и канул в безвестности.

– Ну, хорошо, допустим, создадут святоши цифровую модель мира. Что им это даст? Еще одну игрушку, максимально детализированную и приближенную к реальности?

– Как минимум цифровая модель даст им возможность контролировать абсолютно все, что происходит в реальном мире. От взмаха крыльев бабочки где-нибудь в Зимбабве до результатов парламентских выборов в Великобритании. Допустим, мы заинтересованы в том, чтобы в Великобритании к власти пришли лейбористы. Мы задаем это как конечное условие. После этого мы моделируем цепочку событий, которая приведет к победе лейбористов. Причем каждое звено этой цепочки состоит из множества более мелких цепочек. Которые, в свою очередь, состоят из еще более мелких цепочек. И так почти до бесконечности. До событий, которые кажутся нам настолько малозначительными, что в жизни или, если хотите, в реальности, мы попросту не обращаем на них внимания и не принимаем в расчет. Однако ж, изменив какую-то сущую мелочь, например отменив концерт какой-нибудь малоизвестной рок-группы, мы можем повлиять на конечные результаты парламентских выборов в Великобритании.

– Но есть и другой вариант?

– Другой вариант гипотетичен. Существует теория Вулера-Штейна, гласящая, что, если удастся создать абсолютную цифровую модель мира, человеческий разум не в силах будет отличить копию от оригинала. И в принципе ему будет все равно. Представьте себе, что кто-то сумел сделать идеальную копию «Подсолнухов» Ван Гога. Причем, он не только в точности воспроизвел все тона и краски, но и повторил каждое движение кисти мастера. То есть мы имеем две абсолютно идентичные картины. Какая нам разница, какую из них написал Ван Гог? К тому же, не будем забывать и о том, что подобная точность нужна лишь для того, чтобы обмануть экспертов. Большинство же не сможет на глаз отличить копию от обычной, довольно грубой подделки. То есть можно предположить, что, если психотип человека окажется перемещен в более или менее хорошо сделанную цифровую копию привычного ему мира, он этого не заметит.

– А для этого можно использовать ту же систему «Мифоскопа».

– В нынешнем ее варианте – нет. Но внести требуемые изменения, я думаю, будет несложно… Ну, так как насчет торта?

– Я думаю, Трей заслужил свой кусок торта!

Я допил шампанское, остававшееся у меня в стаканчике, взял в руку нож и пошел резать торт.

Цигель с чувством глубокого удовлетворения захлопнул ноутбук.

Лоя достала упаковку пластиковых тарелок.

А Гамигин вновь наполнил стаканчики шампанским.

Импровизированная вечеринка начала приобретать некую определенность, но к законченности пока еще не стремилась.

Я снял прозрачную крышку с торта.

И вдруг почувствовал чудовищную слабость. Мне будто медведь на плечи уселся. Меня повело в сторону, и, чтобы не упасть, пришлось ухватиться руками за край стола. Выпавший из руки нож звякнул об пол.

– Дима? – услышал я голос Лои. – С тобой все в порядке?

Я попытался было ответить, что со мной все хорошо, но язык будто одеревенел. Я не мог даже повернуться, чтобы взглянуть на Лою. Перед глазами у меня все плыло, как будто я смотрел сквозь толстое, неровное, местами мутное стекло. Звуки доходили до сознания в чудовищно искаженном виде. Казалось, я слушаю одновременно несколько звуковых дорожек, каждая из которых прокручивалась с отличной от всех остальных скоростью.

– Что с ним? – Я скорее угадал, чем узнал голос Лои.

– Он два дня почти не спал, – ответил ей другой, совершенно незнакомый мне голос. – Держался только на таблетках. Видимо, алкоголь резко нейтрализовал действие препарата… Эй, Трей, помоги-ка мне!..

Меня подхватили под локти. Я понял, что теперь уже не упаду, и отпустил край стола, за который цеплялся, как пассажир «Титаника» за спасательный круг.

И – все.

Я отключился.

На этом вечеринка была для меня закончена.