Книга: Игра в реальность
Назад: Глава 21
Дальше: Глава 23

Глава 22

Надеюсь, товарищи, я не заставил вас долго ждать? – улыбнулся официант.
– Да ну, что вы! – протестующе взмахнул рукой Витька и быстро допил остававшийся в бокале коктейль.
Официант переставил на стол тарелки с холодными закусками – мясной и рыбной, две неглубокие салатницы, заполненные чем-то очень аппетитным и украшенные причудливо нарезанными кусочками редиски, помидоров и морковки. В центре стола была установлена большая фарфоровая супница под крышкой. Рядом с ней занял место соусник, наполненный сметаной.
– Вы позволите? – деликатно осведомился официант, беря в руку короткий серебряный половник.
Витька одобрительно кивнул.
Официант снял крышку с супницы, и над столом поплыл одуряющий аромат грибного супа.
Налив по паре половников мне и Витьке, официант прикрыл супницу крышкой.
– Вино открыть сейчас? – спросил он, показав нам бутылку темного стекла с этикеткой, украшенной затейливым грузинским орнаментом.
– Конечно! – воскликнул Витька с явно преувеличенной радостью. – Я хочу убедиться в том, что это настоящее «Гурджаани».
Улыбка официанта сделалась понимающей.
– Вы, должно быть, впервые в нашем ресторане? – поинтересовался он.
– А что, так заметно? – спросил я.
Полагая, что речь идет о нашей одежде, я уже готовил правдоподобный ответ, который мог бы объяснить, почему мы явились в ресторан столь несоответствующе одетыми.
Однако, как выяснилось тут же, дело было не в одежде.
– Наши постоянные посетили знают, что у нас самый лучший выбор грузинских вин в Москве, – с гордостью сообщил нам официант.
Он поставил бутылку на стол, воткнул в пробку какое-то замысловатое устройство, отдаленно напоминающее штопор, и, качнув пару раз рычажки по краям, легко и просто извлек пробку из горлышка. Обернув бутылку накрахмаленным полотенцем, он плеснул вина в наши с Витькой бокалы, после чего установил бутылку по правую сторону от супницы.
Покончив с этим делом, официант еще раз внимательно посмотрел на нас с Витькой, желая убедиться, что мы всем довольны и у нас нет никаких претензий ни по качеству сервировки стола, ни по уровню обслуживания. Убедившись, что все в порядке, он спросил:
– Когда прикажете подавать вторые блюда?
– Мы ждем нашего друга, – ответил я. – Давайте перейдем ко вторым блюдам, когда он появится.
– Как пожелаете, товарищи, – с готовностью согласился официант.
– Спасибо, товарищ, – открыто и честно улыбнулся в ответ ему Витька.
Взявшись за ручку сервировочного столика, официант повернулся спиной, собираясь оставить нас наедине.
– А как там насчет Чечни? – как бы между прочим спросил я.
– Простите? – обернулся с извиняющей улыбкой официант.
– Что нового слышно о Чечне? – несколько иначе повторил я свой вопрос.
– Чечня? – Левая бровь недоумевающе приподнялась. – Простите, я не понимаю, о чем идет речь.
– Чечня, республика на Северном Кавказе.
Официант озадаченно сдвинул брови.
– Возможно, что и есть такая. Но, насколько мне известно, мы не получаем оттуда никаких продуктов.
– Вы не слышали о боевых действиях в Чечне? – осторожно спросил я.
– Боевые действия?.. – Глаза официанта сделались круглыми, как блюдца, не то от недоумения, не то от испуга.
– Извините моего друга, – улыбнулся официанту Витька. – Он долгое время пробыл в командировке за рубежом. Вернулся буквально на днях…
– Вы были за границей? – Официант посмотрел на меня так, словно Витька сказал, что я побывал в космосе.
– Да, – небрежно кивнул я.
– О! – только и смог произнести официант.
– Сами понимаете, – продолжал развивать свою мысль Витька, – зарубежные средства массовой информации дают сильно искаженную информацию о нашей стране.
– Да, конечно, – с готовностью кивнул официант.
– Так что извините нас, – сказал Витька, после чего весьма выразительно глянул на меня.
Я быстро сообразил, что он хотел мне сказать, и протянул официанту червонец с портретом вождя так и несостоявшейся мировой революции. Хотя, возможно, в какой-то иной реальности… Но нет, о подобном не хотелось даже думать.
– Это вам, за превосходное обслуживание.
Официант с благодарностью принял чаевые, размер которых по меркам этого мира, судя по всему, был запредельным, и удалился, толкая перед собой сервировочный столик.
– Ну, что ты скажешь теперь? – спросил Витька.
– А что именно ты хочешь услышать?
Я добавил в суп сметаны и попробовал его. Яство оказалось отменным. Пока Витька обдумывал мой встречный вопрос, я уговорил половину своей порции.
– Ну как же, – с недоумевающим видом развел руками Витька. – Ни войны в Чечне, ни экономического кризиса, ни грязи на улицах – чем плох этот мир?
– А почему официант испугался, когда я спросил его о боевых действиях?
– Странно было бы, если бы он не испугался! В стране, где все тихо и мирно, какой-то чудак, явившийся в ресторан в джинсах, майке и кроссовках, вдруг заводит разговор о боевых действиях, которые якобы идут на территории этой страны.
– А что, если он испугался потому, что об этом нельзя говорить?
– Это только твои домыслы! – отмахнулся от моего вопроса Витька.
Он явно не был заинтересован в том, чтобы продолжать дискуссию на данную тему, а потому взял в руку ложку и сосредоточил все свое внимание на грибном супе, который, право же, стоил того.
Как ни странно это прозвучит, я прекрасно понимал, почему Витька занял столь непреклонную позицию. На долю каждого из нас, родившегося и живущего в России, выпало немало такого, после чего язык не поворачивается объясняться в любви к своему отечеству. И все же подсознательно все мы надеемся – не верим, но все же надеемся, – что когда-нибудь страна эта изменится настолько, что в ней можно будет жить ничего не боясь, не думая с содроганием о завтрашнем дне, не пытаясь угадать, что в действительности кроется за туманными заявлениями политиков – откровенная глупость или коварный умысел, не меняя рубль на доллар, курс которого надежнее любого банковского сейфа. Мы хотим жить в этой стране, но жить так, чтобы нам не было за нее стыдно. В конце концов, мы просто хотим жить, а не бороться за выживание изо дня в день с упорством гладиаторов. И сейчас Витьке казалось, что он наконец-то нашел то, что искал: Россию, в которой живут счастливые, довольные жизнью люди, у которых власть не стремится забрать последнее, действуя теми же методами, что и оккупационные войска на захваченной территории противника. Именно поэтому Витька видел вокруг только то, что хотел увидеть, и старательно не замечал тех незначительных на первый взгляд несуразностей, которые заставляли задуматься о том, что в этом мире не все так хорошо, как кажется. В свое время мой школьный преподаватель ботаники, заглянув ко мне в тетрадь, в которой я цветными карандашами изобразил различные типы растений, выдал сентенцию: «Слишком хорошо – это тоже нехорошо».
Но вот чего я никак не мог понять, так это почему я сам с маниакальным упорством пытался усмотреть за внешней красотой этого нового для нас варианта реальности что-то, чего не должен был видеть ничей глаз? Почему я и Витьку старался заставить смотреть на то, от чего он упорно отворачивался? В конце концов, какое нам обоим было дело до того, что происходило вокруг, если данный вариант реальности был для нас всего лишь одним из многих и мы покинем его, когда на то будет воля тех, кто играл нами, как марионетками? Неужели и в самом деле на меня так сильно повлияло общение с мертвыми?..
Неожиданно я понял причину своей тревоги. И навела меня на это именно мысль о театре марионеток. Что делал владелец небольшого кукольного райка для того, чтобы перенести действие представления в совершенно иное место, а заодно заставить как зрителей, так и участников спектакля почувствовать перемену настроения всего действа? Он просто менял задник декорации. Именно это проделал с нами и Парис. Он хотел, чтобы перед встречей с ним мы расслабились и утратили осторожность. Или же это вновь были только мои домыслы?..
Я поставил на стол недопитый бокал вина и посмотрел через плечо в сторону дверей, полуприкрытых кумачовыми портьерами, возле которых происходило какое-то движение.
Придерживая одной рукой портьеру, метрдотель с крашеными волосами что-то объяснял невысокому черноволосому мужчине, одетому в строгий темно-синий костюм. При этом он указывал на наш столик.
– У нас гости, – тихо произнес я.
Витька оторвался от тарелки с супом, которая была для него уже второй, и посмотрел на двери.
– Это Парис? – спросил он.
– Не знаю, – ответил я.
– Что значит «не знаю»? – удивился Витька.
– Во-первых, человек стоит ко мне спиной, – объяснил я. – Во-вторых, даже когда он повернется лицом, я не знаю, смогу ли узнать в нем Париса, которого видел всего один раз двадцать лет назад.
– Ты думаешь, за это время он сильно изме-нился?
– Я думаю, что моя зрительная память не настолько хороша.
Мужчина у дверей кивком поблагодарил метрдотеля и, войдя в зал, направился в нашу сторону.
– Это Парис? – снова спросил Витька.
– Нет, – уверенно ответил я. – Но я знаю этого человека.
Я узнал его с первого взгляда. Это был следователь, которого я встретил в Витькиной квартире после взрыва. Звание – капитан. Фамилия у него была какая-то совсем простая. Кажется, Краснов… Да, точно – Краснов. А вот имени-отчества следователя я вспомнить не мог.
То, что на встречу вместо Париса явился следователь, мне совершенно не понравилось. Он не мог быть официальным представителем хайперов – в лучшем случае какой-нибудь мелкий порученец из местных, которого Парис использует в случае надобности. Так почему же на важную встречу является именно он? Но еще больше мне не нравилось то, что до этого я уже встречал Краснова при совершенно иных обстоятельствах. Зная теперь, что он работает на Париса, трудно было предположить, что дело о взрыве в Витькиной квартре было поручено вести именно ему по чистой случайности.
Следователь Краснов остановился возле нашего столика и положил обе руки на спинку свободного стула.
– Добрый день, товарищи, – в целом приветливо, хотя и несколько натянуто улыбнулся он нам с Витькой. – Как я понимаю, именно с вами у меня назначена встреча?
– Вообще-то мы ждали другого, – опередив меня, ответил Витька.
Краснов молча достал из внутреннего кармана пиджака длинный белый конверт и вручил его Витьке.
Витька передал конверт мне.
Запечатанный конверт был абсолютно чистым – ни имени адресата, ни каких-либо иных пометок.
Я оторвал край конверта и извлек из него небольшой листок белой мелованной бумаги. С помощью лазерного принтера на листе была отпечатана всего одна строка: «Доверьтесь этому человеку». И подпись: «Парис».
– Не очень-то убедительная верительная грамота. – Я протянул письмо Витьке, чтобы он тоже смог его прочитать.
Скользнув глазами по короткой строчке, Витька пренебрежительно хмыкнул.
– Имея под рукой компьютер с принтером, я за пару минут могу состряпать полсотни таких писем, – усмехнулся он.
– В таком случае мне придется удалиться, – сказал Краснов. – Других рекомендаций у меня нет.
– Что, так вот прямо и уйдете? – удивленно посмотрел на нашего собеседника Витька.
– Да, – коротко ответил капитан Краснов.
Но при этом он почему-то остался стоять на месте, крепко, как рулевой держится за штурвал во время шторма, держась за спинку стула.
– Если вы никуда не торопитесь, товарищ Краснов, то можете присесть. – Я взглядом указал на стул, рядом с которым он стоял. – Нам следует кое-что обсудить, прежде чем принять окончательное решение.
– Откуда вам известно мое имя? – удивленно посмотрел на меня следователь.
– Мы с вами уже встречались. Разве не помните?
Краснов отрицательно качнул головой.
Я сунул два пальца в карман и выложил на стол визитную карточку, которую Краснов самолично вручил мне не далее как вчера утром.
Никак не проявив своего удивления – сказывалась профессиональная выучка, – Краснов отодвинул стул и сел. И все же я понял, что отношение следователя ко мне несколько изменилось. Теперь мы могли разговаривать на равных.
Как по мановению волшебной палочки, рядом с нашим столом возник официант с сервировочным столиком.
– Прикажете подавать мясные блюда? – спросил он.
– Самое время, – вальяжно, по-барски кивнул Витька, быстро и, что самое главное, весьма уверенно вжившийся в новую для него роль хозяина жизни.
Официант убрал со стола супницу и использованные тарелки и принялся выставлять новые блюда.
– А вы что будете? – поинтересовался у Краснова.
– Благодарю, – отрицательно качнул головой следователь. – Я уже пообедал.
– Может быть, вина? – предложил Витька. – Поверьте мне, вино отменное.
Краснов сделал отрицательный жест рукой.
Витька непонимающе пожал плечами и поставил на стол бтылку, из которой собирался наполнить бокал нашего гостя.
– Итак, перейдем к делу, Геннадий Сергеевич, – обратился я к следователю. – Давно вы работаете с Парисом?
– С кем? – В глазах Краснова можно было прочесть искреннее непонимание. Если, конечно, отбросить предположение, что он был такой же бесподобный актер, как Джек Николсон.
– Кто вас прислал сюда с этим письмом? – Я легонько ударил углом конверта по столу.
– Разве вы сами этого не знаете? – вопросом на вопрос ответил Краснов.
Типичная для следователей манера ведения беседы.
– Я хочу получить ответ на свой вопрос, – продолжал настаивать я.
– Я не уполномочен отвечать на ваши вопросы, – с невозмутимым спокойствием, да еще и сохраняя при этом дружеское выражение лица, отшил меня следователь.
– А что же вы уполномочены сделать, господин Краснов? – обратился к нему Витька.
Капитан подпрыгнул на стуле, как будто его ужалила оса.
– Что вы сказали? – гневно взглянул он на Витьку.
– А что я такого сказал? – недоумевающе развел руками Витька.
– Обращение, которое вы использовали, – пояснил Краснов. Глаза его при этом возмущенно блестели. – В присутственном месте подобные слова недопустимы. Да и вообще… Лучше избегать их.
– Слова? – На лице Витьки появилось выражение девятилетнего имбецила.
– Прекрати, – велел я своему приятелю. И снова обратился к Краснову: – Так все же, с какой целью вы пришли на встречу с нами?
– После того как я передам вам письмо, мне следует доставить вас в указанное место.
– В какое именно?
– Я не уполномочен…
– Понятно, – кивнул я. – Это тоже закрытая для нас информация.
– Но прежде, – Краснов сделал паузу, чтобы мы имели возможность сконцентрировать внимание, – вам надлежит передать мне находящийся у вас прибор, который называется клиппером.
– А, так про клиппер вам известно!
– Более того, – с чувством собственного превосходства усмехнулся Краснов. – Я знаю, как выглядит этот прибор. Мне показали образец.
– Мы рассчитывали встретиться здесь с Парисом, – с досадой в голосе произнес я.
– Простите, но, повторяю вам еще раз, я не знаю человека с таким именем.
– Парис – это человек с тысячью лиц, – многозначительно изрек Витька, воздев палец к потолку обеденного зала.
– Что будет, если мы откажемся идти с вами? – спросил я.
Краснов сделал какой-то совершенно неопределенный жест кистью руки – мол, поступайте как знаете – и ничего не ответил.
– Ну и какие будут предложения? – спросил я у Витьки.
– Я предлагаю дождаться десерта, – ответил он, перекладывая к себе на тарелку изрядный кусок рулета из крольчатины. – Напрасно отказываетесь от еды, – заметил он, взглянув на Краснова, – здешний шеф-повар – просто Паганини кухонной плиты.
– Если вы хотите обсудить между собой предложение, которое я вам сделал, то я готов подождать, – пропустив Витькино замечание мимо ушей, сказал Краснов. – Но если вы уверены в том, что не желаете его принимать, – я не вижу смысла терять время попусту.
Краснову, судя по всему, хотелось поскорее покончить с этой неопределенной ситуацией. Должно быть, те, кто отправил его с заданием в ресторан «Эрмитаж», не предполагали, что у посыльного могут возникнуть какие-то проблемы, а потому и не дали никаких дополнительных инструкций на сей счет.
Право же, до этой встречи я был куда лучшего мнения о Парисе. То, что он по-прежнему не желал встретиться с нами лично, казалось уже не просто невежливым, а наводило на очень нехорошие мысли. Кроме того, Парис почти открыто продемонстрировал нам с Витькой, что сам он был не очень высокого мнения о наших умственных способностях. Подобное пренебрежительное отношение к партнерам – а именно на такие роли мы рассчитывали, и до последнего времени у Париса на сей счет не имелось никаких возражений – также не могло способствовать налаживанию взаимопонимания. Из всего вышеперечисленного можно было сделать вывод, что Парису теперь нужны не столько мы сами, сколько находившийся у нас клиппер солтеков. И он рассчитывал получить его без особого труда. А вот что будет после этого с нами – об этом мне сейчас совершенно не хотелось думать.
– Постойте, капитан, – досадливо поморщился я. – Нам ведь, наверное, есть о чем поговорить.
– Я уже сообщил вам все, что следовало, – ответил Краснов.
Похоже, он был совершенно не расположен к беседе на какую бы то ни было тему.
– Как давно вы работаете на хайперов? – Я постарался задать вопрос так, чтобы было ясно, что сам по себе факт того, что капитан Краснов сотрудничает с хайперами, у меня лично не вызывает ни малейших сомнений и в общем-то я не вижу в этом ничего дурного.
Однако Краснову мой вопрос почему-то не понравился.
– Я работаю только на благо моей страны! – довольно резко ответил он.
При этом интонации у него были такими, что казалось, будь он в форме и при фуражке, непременно вытянулся бы во фрунт и взял под козырек. Я же про себя отметил, что тот Краснов, которого я встретил не так давно в Витькиной квартире с развороченной взрывом дверью, выглядел не так напряженно. Да и общаться с ним было не в пример приятнее, нежели с тем Красновым, который сидел сейчас по правую руку от меня. Видимо, местному капитану Краснову приходилось работать в куда более нервозной обстановке.
– Я в этом не сомневаюсь, – поспешил успокоить я следователя.
Но было поздно. Краснов понял, что программа действий, разработанная для него хозяевами, дала сбой, а посему продолжать переговоры не имело смысла. Он положил обе ладони на край стола и чуть подался всем телом вперед, как если бы собирался встать.
– Итак, товарищи, я изложил вам позицию тех, кто меня к вам прислал, – спокойно, по-деловому произнес он. – Теперь я хотел бы получить от вас четкий и однозначный ответ на очень простой вопрос: отдадите вы мне клиппер или нет?
Витька недоуменно вскинул брови.
– Подождите, товарищ капитан, разве мы уже закончили нашу беседу?
– Я полагаю, что да, – ответил Краснов. – И теперь жду ответа.
– А что будет, если мы скажем «нет»? – полюбопытствовал я.
– Как я понимаю, вы неплохо знакомы с теми, кто меня сюда прислал. Поэтому можете сами представить, что последует за вашим отказом.
Мы с Витькой переглянулись.
– Мое воображение мне ничего не подсказывает, – с обидой произнес Витька.
– А я не хочу верить тому, что подсказывает мне мое, – сказал я.
– Кончайте этот цирк, товарищи, – презрительно поморщился Краснов. – Я жду ответа. И имейте в виду, что бы вы сейчас ни сказали, любой ваш ответ, кроме «да», я буду считать отрицательным.
Не сказать чтобы капитан Краснов так уж сильно напугал меня, но все же мне хотелось закончить разговор с ним мирно. В конце концов, он так же, как мы, действовал согласно полученным инструкциям, не понимая, что происходит в действительности. Да и можно ли назвать действительностью то место, где мы сейчас находились? Быть может, для капитана Краснова, сидевшего с нами за одним столом, все именно так и было, но мы-то с Витькой знали, что вариантов реальности существует великое множество. Так какой же из этих вариантов следует считать подлинной реальностью? Или же реальность – это только гобелен вечности, созданием которого столь увлеченно занимаются солтеки и хайперы, а мы – лишь неясные образы из обрывков сна мотылька, который не помнит, кем он был до того, как заснул?
– Знаете, что я вам скажу, товарищ Краснов… – начал было я.
Но Краснов остановил меня, чуть приподняв от стола левую руку.
– Я не хочу ничего знать, – тихо произнес он.
Сказав это, капитан рывком поднялся на ноги, так что стул, на котором он сидел, едва не опрокинулся, и вскинул руку над головой.
Тотчас же в зал ворвались с десяток одетых в штатское крепких молодых парней и устремились к нашему столику. Двери оказались блокированы четверкой спецназовцев в пятнистом камуфляже, с черными масками на лицах и автоматами в руках.
Капитан Краснов, а возможно его хозяева, оказались куда предусмотрительнее и дальновиднее, чем я было подумал. На случай, если мы с Витькой откажемся добровольно сдать клиппер, а затем по-следовать за тем, кого прислал вместо себя Парис, у них имелся запасной вариант – простой и действенный, апробированный и получивший отличные оценки во многих странах, среди которых, к глубокому моему сожалению, находилась и Россия. Впрочем, я не мог исключить и возможность того, что Краснов приказал бы взять нас под стражу сразу же после передачи ему клиппера. Но тогда мы находились бы в совершенно безвыходном положении. Сейчас же у нас все еще оставался путь к спасению.
– Все в порядке, товарищи! – поднял руки вверх Краснов, успокаивая всполошившихся посетителей ресторана. – Мы провели задержание двух антиобщественных элементов. Через пару минут мы покинем зал, и вы сможете продолжить обед в спокойной обстановке.
Один из направлявшихся к нам парней выхватил из-под полы пиджака наручники. У другого я заметил в руке небольшой пистолет. Они особенно не торопились – были уверены, что нам от них не уйти.
У меня в кармане тоже лежал пистолет, но пытаться вытащить его сейчас было бы полнейшим безумием: тренированные ребята – не знаю уж, к какому ведомству они относились, – еще чего доброго, сразу же откроют огонь на поражение.
Мне страшно не хотелось вновь пускать в дело клиппер, но другого выхода, судя по всему, у нас не было. Интересно, полагал ли Парис, что мы не рискнем вновь воспользоваться клиппером, или же был уверен, что мы добровольно отдадим его Краснову? Не менее интересным был и другой вопрос: кто на сей раз поможет нам вернуться назад?
– Краснов, – окликнул следователя Витька.
И как только тот обернулся, запустил в него тарелкой с салатом. В лицо, к сожалению, он не попал, но весь костюм капитана оказался уделан майонезом, зеленым горошком и еще какими-то мелко нарубленными овощами. Краснов от неожиданности замер на месте и на мгновение потерял дар речи.
Мы с Витькой одновременно вскочили на ноги. Я выхватил из кармана ветровки клиппер, а Витька лихо перевернул стол, скинув все недоеденные яства вместе с недопитой бутылкой настоящего грузинского «Гурджаани» под ноги Краснову и самых быстрых из его парней, оказавшихся рядом.
Взглянув на шкалу клиппера, я уже не в первый раз пожалел о том, что не имею представления о том, что означают значки на нем. Стиснув зубы, я решительно сдвинул курсор к самому краю шкалы и протянул Витьке свободную руку.
– Куда на этот раз? – спросил Витька, схватив меня за руку.
– Там посмотрим, – ответил я и надавил на кнопку клиппера.
Назад: Глава 21
Дальше: Глава 23

JenyaOreway
купить электронные сигареты в костроме как отличить оригинальный hqd от подделки ------ заказать электронную сигарету дёшево как отличить оригинальный эйкьюди от подделки