ГЛАВА 10
ГЕФАР

– А тебя кто сюда звал? – Обращаясь к Гефару, Анд– рей произносил слова медленно, растягивая, как бы с ленцой. – Пошел вон, поганец.

Гефара явно обидело столь пренебрежительное отношение к своей персоне. Откинувшись назад, он оперся рукой о край стены и с укоризной посмотрел на Андрея.

– Послушайте, уважаемый, – в обычной для себя манере, когда демонстративно вежливое обращение к собеседнику почти полностью нивелировалось откровенно ироничными интонациями голоса, начал излагать свои мысли Гефар. – Я понимаю, что у вас есть все основания относиться ко мне с недоверием. Но нельзя же так сразу! – Гефар всплеснул руками. – На мой взгляд, вам бы следовало проявить хотя бы элементарную вежливость. К примеру, пригласить меня на чашечку гиза…

– Что это за тип? – негромко спросил у Шагадди Кадишш.

– Гефар, – так же тихо ответил Шагадди и плотнее прижал к себе малыша.

– О! – с уважением произнес Кадишш и, перебросив автомат на грудь, снял его с предохранителя. – Я слышал, что он мужик серьезный.

– В таком случае, может быть, и в самом деле стоит предложить ему гиз? – Ногтем большого пальца Лантер поскреб покрывающую подбородок щетину. – У меня есть лишний стакан…

– Гефар – это всего лишь форма, созданная запредельной реальностью, – достаточно громко, чтобы было слышно и самому Гефару, объяснил своим подчиненным Андрей.

– Но при этом я наделен самосознанием и определенной степенью автономности, – прокомментировал его слова Гефар. – И к тому же един в нескольких лицах!

– Он не сможет причинить нам никакого вреда, если мы сами не поверим в это. Вся его сила заключена в умении манипулировать сознанием людей.

– Да, уж это я умею, – снова ввернул Гефар.

– Он исчезнет, как только поймет, что его дешевые трюки на нас не действуют, – уверенно закончил Андрей.

– Э, нет! – Гефар строго погрозил Андрею своим коротким пальчиком. – На этот раз вы так просто от меня не отделаетесь! Теперь вы находитесь на моей территории! Я здесь хозяин и бог! А вы, – Гефар направил свой палец на Андрея, словно пистолет, – оказались там, где вам не следовало бы находиться. Здесь я диктую правила игры…

– Диктуешь? – презрительно усмехнулся Андрей. – Что ты можешь диктовать, Гефар, если ты только мелкая разменная фигура в игре, которую ведет запредельная реальность?

– Согласен, – не стал спорить с ним Гефар. – Правила игры придумал не я, но зато я, в отличие от вас, знаю, в чем они заключаются.

– Слушайте, я не пойму, к чему весь этот разговор? – с недоумевающим видом развел руками Эйх. – Кто этот тип? Если один из уродов, вылезших из запредельной реальности, так нужно просто от него избавиться.

– Меня убивает прямолинейность солдатского мышления, – едва ли не с презрением посмотрел на Эйха Гефар. – Почему почти каждый, кто имеет в руках оружие, считает, что с его помощью можно легко решить любую проблему?

– У тебя есть другие предложения? – спросил у Гефара Шагадди.

Лицо Гефара расплылось в счастливой улыбке, словно он только и ждал этого вопроса.

– Мне очень понравилось предложение рядового Лантера насчет чашечки горячего гиза.

– Проклятие! Откуда ты знаешь, как его зовут? Ты уже успел забраться кому-то из нас в голову?

– Вовсе нет! – Гефар вскинул руки к груди, словно желая оттолкнуть от себя несправедливое обвинение. – Я только подхватил то, что плавало на поверхности!

– Чего тебе надо? – устало спросил Андрей.

– Вот это уже серьезный вопрос, – с удовлетворением кивнул Гефар. – Но в двух словах на него не ответишь. А для обстоятельной беседы нам не хватает взаимного доверия. Поскольку гиз вы мне не предлагаете, я так понимаю, что мне первому предстоит продемонстрировать жест доброй воли.

Подождав какое-то время и не получив ответа, Гефар положил трость на край стены и, откинувшись назад, опустил руку по другую ее сторону. Одним рывком, не прикладывая особых усилий, он поднял и кинул на стену тело человека, облаченного в полевую армейскую форму.

Человек оперся руками о край стены и попытался приподнять голову, но Гефар, положив ладонь ему на спину, прижал его к стене.

Артистизм был неотъемлемой чертой натуры Гефара. Ни одно действие он не мог совершить просто так, не придав ему дополнительно драматизма за счет умело выдержанных пауз и виртуозной игры на ожиданиях зрителей.

– Итак, я предлагаю каждому из вас сделать попытку угадать, кого именно я вам собираюсь показать, – улыбнувшись, предложил Гефар.

– Кончай дурака валять, – мрачно буркнул Шагадди. – Не до того сейчас.

– В этом я с вами могу согласиться, сержант, – ничуть не обиделся Гефар. – Времена нынче трудные, требующие от человека предельной внимательности и собранности. Вы же эти качества, как мне кажется, временно утратили. Но если вы проявите расторопность, то, возможно, еще успеете поймать за руку маленького проказника, собравшегося всадить вам нож в спину.

Шагадди резко развернулся и схватил за запястье руку малыша, который уже вытаскивал из ножен, висевших у сержанта на поясе, большой, тяжелый штык-нож с широким лезвием и рукояткой из черного пластика.

– Эй, малыш, это не игрушка…

Шагадди попытался осторожно отвести руку мальчика в сторону. Но тот с неожиданной силой и ловкостью откинул руку сержанта в сторону и, выдернув нож из ножен, взмахнул им в воздухе.

Удар должен был прийтись сержанту по глазам, но Шагадди успел немного отклониться назад и прикрыть лицо рукой. Лезвие ножа распороло рукав его куртки и полоснуло по коже предплечья.

Скривившись от боли, Шагадди попытался тем не менее отобрать у мальчика нож. Но малыш ударил его ногой в челюсть и, вывернувшись из-под руки, упал на кузов машины. Быстро перекатившись через спину, он вскочил на четвереньки, похожий на маленького, но очень злобного зверька. Губы его кривились в хищном оскале, а зрачки глаз превратились в крошечные, почти невидимые точки. В правой руке он продолжал сжимать нож, хотя его маленькие пальцы даже не могли полностью обхватить рукоятку.

Зажимая рану на предплечье ладонью другой руки, Шагадди удивленно смотрел на вооруженного его же собственным ножом мальчика. Он, как и все остальные, отказывался верить происходящему. Малыш, которого он всего минуту назад держал на коленях, прижимая к груди, не мог оказаться хладнокровным убийцей.

– Малыш, – негромко произнес Шагадди.

Он хотел протянуть к нему руку, но, увидев, что ладонь перепачкана кровью, опустил ее, чтобы вытереть о штаны.

В ту же минуту малыш кинулся на сержанта, выставив перед собой руку с ножом, нацеленным в открытую грудь Шагадди.

Гефар взмахнул над головой своей тростью и кинул ее вниз.

Трость изогнулась, превратившись в живую змею, скользящую по воздуху, словно по траве. В нескольких сантиметрах от намеченной цели змея вновь превратилась в трость, которая за секунду до того, как острие ножа коснулось груди Шагадди, пронзило тело мальчика насквозь.

Малыш замертво упал на кузов машины, раскинув в стороны ноги, обутые в красные лаковые сандалии. Нож, выпавший из его руки, негромко звякнул об асфальт.

В воцарившейся страшной тишине отчетливо и громко прозвучал, как всегда, немного насмешливый голос Гефара:

– Что ж, сержант Шагадди, думаю, что теперь между нами уже нет никаких личных счетов. Не так давно я пытался убить вас, но сегодня, надеюсь, вы не станете этого отрицать, я спас вам жизнь.

– Это ты его заставил взяться за нож, падаль! – Шагадди рванул с плеча автомат.

– Отставить! – Андрей ударил по стволу автомата Шагадди, направив его в землю. – Хватит самовольничать, Шагадди!

– Идите вы все!.. – Шагадди в сердцах швырнул автомат на асфальт и, отойдя в сторону, сел на каменную ступень, ведущую к подъезду.

Сунув в зубы папиросу, он несколько раз нервно щелкнул зажигалкой, пытаясь зажечь огонь. Когда ему это наконец удалось, он глубоко затянулся и, вытянув руки, положил их на колени.

– Посмотри его руку, – велел Эйху Андрей.

Эйх молча кивнул и полез в машину за чемоданчиком с медикаментами.

Гефар сидел на стене, беспечно помахивая ногами, словно ничего и не произошло. Левая рука его по-прежнему лежала на спине человека, переброшенного через стену, словно вывешенный на просушку матрас.

– Будьте добры, верните мне мою трость, – обратился он к Лантеру, находившемуся ближе всех к безжизненному телу мальчика.

Лантер вопросительно глянул на лейтенанта.

Андрей молча кивнул.

Помня о том, как в полете трость превратилась в змею, Лантер с осторожностью взялся за нее рукой.

– Смелее! – подбодрил его Гефар. – Своих она не кусает!

Трость легко выскользнула из мертвого тела. На конце ее не осталось даже следов крови, которая уже растеклась по багажнику машины.

Подойдя к стене, Лантер протянул трость Гефару.

– Благодарю вас, – улыбнулся Гефар, принимая трость.

– Что теперь? – спросил у него Андрей.

– Вы все еще не доверяете мне? – Гефар весьма профессионально изобразил недоумение и обиду, смешанные в необходимых пропорциях. – Если вы, как и сержант Шагадди, считаете, что я убил невинного малыша, то можете осмотреть его тело. Оно заражено слиптами, паразитами, которые, врастая нервными тяжами в спинной мозг человека или животного, берут под свой контроль все двигательные функции тела.

Андрей подошел к телу малыша и, достав нож, распорол рубашку у него на спине. В четырех местах в районе позвоночника мертвого мальчика на бледной коже отчетливо выделялись багровые, похожие на гематомы опухоли размерами от трех до пяти сантиметров.

– Я знаю, лейтенант Апстрак, – продолжал между тем Гефар, – что у вас есть опыт в удалении слиптов с тела человека. Но подобные попытки далеко не всегда заканчиваются успешно, в особенности если за больным нет надлежащего медицинского ухода. К тому же этот мальчик все равно был обречен. Если вы вскроете его тело, то обнаружите в брюшной полости зародыш иноформа, в которого он в скором времени должен был превратиться.

– Он сказал правду, – посмотрев на Шагадди, негромко произнес Андрей.

– К рекинам драным все! – Шагадди кинул на асфальт недокуренную папиросу и раздавил ее ботинком. – К демонам!.. К Гефару, рекины его раздери!

Шагадди рывком поднялся на ноги. Рукав куртки на его левой руке был закатан до локтя. На предплечье белела наложенная Эйхом повязка.

– Я так не могу, Джагг, – покачал головой Шагадди. – Что это за война, если приходится убивать малолетних детей?

– Зло способно принимать любые обличья, – сказал Андрей. – А наша задача заключается в том, чтобы распознать его… И уничтожить.

– Нет, – Шагадди поднял руки до пояса и развел их в стороны. – Я на это не способен. Все, Джагг, считай, что я сломался. Я больше не смогу нажать на курок, потому что все время буду бояться ошибиться и убить не чудовище, а ни в чем не виновного ребенка!

Подойдя к Шагадди, Андрей положил ему руку на плечо.

– Всем нам приходится нелегко. Думаешь, я не испытывал никаких сомнений, приказывая тебе избавиться от этого малыша?

– Но в конечном итоге именно ты оказался прав.

– Ты тоже был прав, когда говорил, что мы в первую очередь должны сохранить в себе людей. – Андрей похлопал Шагадди по плечу и невесело улыбнулся. – Иначе запредельная реальность останется без работы – мы сами все за нее сделаем. – Подождав немного и не услышав никакого ответа на свои слова, Андрей спросил: – Как твоя рука?

Шагадди машинально коснулся пальцами повязки на левом предплечье.

– Нормально, – глядя под ноги, ответил он. – Крови много, но порез поверхностный. Эйх сказал, что даже зашивать не надо, так заживет.

– Ну вот и отлично. – Андрей снова похлопал сержанта по плечу. – Нам бы всем теперь еще отдохнуть немного, и мы снова будем в отличной форме.

Джемми тем временем подошел к телу мертвого мальчика, собираясь взять его на руки и отнести в подъезд.

– Эй, не трогай его! – крикнул со стены Гефар.

Джемми поднял на него вопросительный взгляд.

– После смерти хозяина слипты будут искать себе нового, – объяснил Гефар. – Переберутся на тебя так, что ты и не заметишь.

Проявив благоразумную осторожность, Джемми отошел в сторону.

Шагадди подошел к машине и, наклонившись, поднял свой нож.

– Выходит, я теперь обязан жизнью Гефару, – облокотившись на открытую дверцу машины, он посмотрел на восседающего на стене легендарного Воина Тьмы.

– Это так, – скромно потупил взгляд Гефар. – Хотя, как я могу заметить, лично вам, сержант Шагадди, это не очень-то нравится.

– Мне не нравится все, что исходит от тебя, – с вызовом бросил Гефару Шагадди.

– Ты бы предпочел быть мертвым? – тут же парировал Гефар.

При этом, следует отдать ему должное, Гефар очень точно уловил момент, когда не только можно, но и нужно было перейти на «ты».

– Я бы предпочел не быть тебе ни в чем обязанным, – ответил Шагадди.

– Нет проблем, – легко взмахнул свободной рукой Гефар. – Будем считать, что ничего не произошло. Мне не хотелось бы, чтобы ты думал, будто я специально все это подстроил, желая втереться к вам в доверие. Поверьте, все это произошло совершенно случайно. А если ты все же хочешь отблагодарить меня, то я не откажусь от чашечки гиза.

Шагадди хмыкнул и покачал головой.

– Налей ему гиза, – сказал он Лантеру.

– Так о каком же жесте доброй воли ты в таком случае говорил? – напомнил Гефару Андрей.

– А вот он! – Гефар с довольным видом похлопал по спине человека, лежавшего рядом с ним на стене.

Тот почти не реагировал на то, что происходило вокруг. Лишь время от времени он взмахивал руками и пытался приподнять голову, но Гефар не позволял ему сделать это.

– Кто это? – спросил Андрей.

– Ваш старый приятель, – улыбнулся Гефар. – Я подумал, что вам будет приятно его снова увидеть.

Схватив человека за шиворот, Гефар стянул его со стены и кинул на капот стоящей внизу машины.

Человек упал на четвереньки. На мгновение он замер в неподвижности, словно затаившийся зверек, а затем медленно приподнял голову. Короткий взгляд, брошенный в сторону солдат из-под надбровных складок, сползающих вниз и перетекающих в красные, опухшие веки, мог принадлежать разве что только человеку, который уже однажды заглянул за черту между жизнью и смертью и почему-то решил, что по ту сторону ему будет лучше.

– Юнни? – удивленно и одновременно испуганно произнес Эйх.

Человек, стоявший на четвереньках на капоте машины, вздрогнул всем телом, словно от удара тока.

Молодой солдат из взвода лейтенанта Апстрака покинул расположение части, никому ничего не сказав, за пару дней до прорыва запредельной реальности. Тогда Шагадди предположил, что Юнни дал деру домой, получив известие о смерти сестры. С тех пор о нем ничего не было известно. Да, признаться, в потоке трагических событий, хлынувших вместе с запредельной реальностью, Андрей почти и не вспоминал о нем. Не до того было.

Сейчас же, вглядываясь в черты лица Юнни, Андрей с трудом узнавал их. Покрытое редкой светлой щетиной лицо Юнни не выражало ничего, кроме смертельной усталости и не передаваемого словами страдания, причина которого крылась в его измученной, изорванной на части душе.

Эйх сделал шаг вперед, намереваясь подойти к Юнни и помочь ему спуститься на землю.

– Стой! – схватил его за локоть Андрей. – Он тоже может оказаться… инфицированным!

Андрей не стал произносить вслух того, о чем подумал в первую очередь: Юнни мог оказаться приманкой, приготовленной для них Гефаром.

Но сам Гефар, по-видимому, догадался, в чем именно крылась причина сомнений лейтенанта.

– Я вижу, что мне здесь все еще не доверяют. – Усмехнувшись, он обеими руками оттолкнулся от стены и спрыгнул вниз.

Несмотря на внушительных размеров живот, прыгнул Гефар легко и изящно, как кошка. Ступни его ног, обутые в легкие плетеные сандалии, коснулись капота машины почти беззвучно.

– Можете не сомневаться, – кончиком трости Гефар коснулся спины Юнни между лопаток, – физически он абсолютно здоров. Вот только умом тронулся. Зато это спасло его от перерождения. Запредельная реальность не признала его за объект, достойный внимания, хотя в момент прорыва он находился совсем неподалеку от эпицентра. Бедняга несколько раз пытался покончить с собой. И, если бы не я, вам бы не довелось увидеться с ним снова.

– Ты нашел его в Гиблом бору? – по-прежнему не двигаясь с места, спросил Андрей.

– Можно сказать и так.

Гефар взмахнул в воздухе тростью и закинул ее себе на плечо. Затем он подошел к краю капота и сел на него, свесив ноги.

– Так меня угостят гизом? – мило улыбнувшись, спросил он у Лантера.

Лантер взглядом переадресовал вопрос лейтенанту.

Андрей молча кивнул.

Лантер достал чистый стакан, налил в него из ковшика горячего гиза и, сделав шаг вперед, протянул стакан Гефару.

– Благодарю, – все так же с улыбкой наклонил голову Гефар.

– Зачем тебе гиз? – с мрачным видом спросил у него Шагадди. – Ты же призрак!

– Не совсем, – сделав глоток гиза, Гефар на мгновение блаженно зажмурил глаза. – Я материален, так же как и любой из вас. Разница между нами заключается в том, что моя материальная структура может почти мгновенно трансформироваться как в иные формы материи, так и в чистую энергию. Но только в том случае, если у меня имеется контакт с запредельной реальностью. Кстати, то же самое относится практически к любым феноменальным проявлениям запредельной реальности. В принципе я, конечно же, могу обойтись и без гиза. Но, как ни странно, со временем я начал перенимать некоторые человеческие привычки и слабости.

– А как же этот? – Кадишш махнул рукой в сторону лежащего неподалеку мертвого монстра. – Что же он ни во что не трансформировался, а просто сдох?

– В отличие от меня он не наделен разумом, – с улыбкой ответил Гефар.

– Не уклоняйся от основной темы, – напомнил Гефару Андрей. – Где ты нашел Юнни?

– Ну, если быть до конца честным, то у нас с ним возник довольно-таки плотный контакт на подсознательном уровне еще в тот момент, когда я впервые нанес вам визит на территории вашей части. – Гефар скосил лукавый взгляд на Шагадди. – Должен признаться, та наша встреча закончилась не совсем так, как я ожидал, но, возможно, оно и к лучшему. С тех самых пор я больше не терял Юнни из виду. Мы стали с ним так же близки, как и вы со своим партнером, лейтенант Апстрак. – Гефар заговорщически подмигнул Андрею.

– И чем же закончились ваши близкие контакты? – не обратив никакого внимания на последнее замечание Гефара, спросил Андрей.

– Мне немного неловко в этом признаваться, – изображая смущение, Гефар потупил взгляд. – Но мне, Воину Тьмы, которому, как всем вам прекрасно известно, предстояло открыть Врата Зла, пришлось обратиться за помощью к простому смертному. – Он снова поднял взгляд, который теперь был холодным и колючим. – Мы сделали это вместе с Юнни.

– Что ты мелешь? – воскликнул Шагадди вне себя от негодования и возмущения. – При чем здесь Юнни? Не путай парня в свои грязные дела!

Шагадди рванулся вперед, и Андрей понял, что бессмысленно пытаться удержать его.

К счастью, Шагадди оказался не настолько безрассуден, чтобы ввязываться в драку с Гефаром. Он лишь злобно глянул на лысого старика, после чего схватил в охапку Юнни и стащил его с капота машины.

– Все в порядке, парень! – Шагадди посадил Юнни на асфальт неподалеку от машины и сунул ему в одну руку свой недопитый стакан гиза, а в другую – конфету.

– Впрочем, можно посмотреть на дело и под иным углом, – наклонив голову к плечу, сказал Гефар. – Если бы не предательство Юнни, танки «Кейзи» сейчас не стояли бы на территории Сабатской Цитадели.

– Что ты хочешь этим сказать? – недоверчиво прищурился Андрей.

– Диалектика. – Гефар развел руками, словно извиняясь за то, что ему приходится объяснять очевидные вещи. – Для того чтобы был отдан приказ о вводе двух корпусов внутренней стражи на территорию Гиблого бора, Юнни пришлось сочинить историю о скрывающихся в лесу мятежниках. Попутно он обвинил в нелояльности по отношению к Пирамиде своего непосредственного командира лейтенанта Апстрака и командира подразделения «Кейзи» полковника Бизарда, в результате чего всему батальону был подписан смертный приговор. Согласись, лейтенант, если бы не это обстоятельство, полковник Бизард, при всем его здравомыслии и критическом отношении к приказам, отдаваемым Генеральным Штабом Пирамиды, никогда бы не решился вести свои войска на штурм Сабатской Цитадели.

Андрей посмотрел на Юнни, который сидел на мостовой, поджав ноги и обхватив руками себя за плечи. Стакан, который дал ему Шагадди, валялся на асфальте в темной лужице гиза. Но конфету он сунул за щеку и сосал ее, звучно сглатывая густую сладкую слюну. Временами взгляд его скользил по лицам солдат, но, похоже, никого из них он не узнавал. Или же не хотел узнавать.

– Ты заставил его сделать это, – произнес Андрей, не обвиняя Гефара, а всего лишь констатируя факт, в котором лично у него не было никаких сомнений.

– Отнюдь, – покачал головой Гефар. При этом его широкие губы вопреки обыкновению не расплылись в самодовольной, насмешливой ухмылке. – Вспомни, лейтенант, я же не смог заставить тебя делать то, чего ты не хотел. Да и Шагадди готов был скорее умереть, чем пойти на сделку со мной. Нет, лейтенант, – Гефар снова качнул головой из стороны в стороны, – я ничего не заставлял Юнни делать против его воли. Он был готов совершить какой-нибудь безумный, безрассудный поступок, а я всего лишь направил его действия в определенное русло.

Странно, но на этот раз Андрей поверил Гефару. Возможно, потому, что, не желая самому себе в этом признаваться, в душе он понимал, что Гефару незачем было придумывать эту историю. Можно было держаться гордо и независимо в присутствии Воина Тьмы, но при этом отдавать себе отчет, что в условиях, когда миром правят законы запредельной реальности, хозяином положения оставался Гефар. При желании он мог нанести молниеносный удар, подобно тому, как убил инфицированного мальчика, и исчезнуть быстрее, чем кто-либо из присутствующих успел бы понять, что именно произошло. Если он не делал этого, следовательно, у него и в самом деле были на то весьма веские причины.

– Так что же в таком случае заставило Юнни совершить предательство? – спросил Андрей.

– Страх, – коротко ответил Гефар.

Андрею показалось, что он намеренно не стал давать развернутый ответ, дабы предоставить лейтенанту возможность самому догадаться, о чем именно идет речь. Но после двух суток, проведенных без сна, Андрей был не в состоянии разгадывать шарады.

– Страх? – непонимающе переспросил он. – О каком именно страхе идет речь?

– О страхе перед будущим, – улыбнувшись, ответил Гефар. – Будущее – это стена мрака, из-за которой порою выскакивают куда более ужасные чудовища, нежели то, что вы сегодня завалили. Будущее неопределенно и непредсказуемо. Его, по сути, не существует вовсе. И тем не менее человеку приходится жить, постоянно думая о нем. А что там думать? В конечном счете будущее – это смерть. Иными словами – ничто. Смириться с этим и продолжать жить совсем непросто. Для этого, как мне кажется, нужно быть либо законченным идиотом, либо во что-то очень глубоко верить. Ну, к примеру, в новую жизнь или в бессмертие собственной души. Хотя, на мой взгляд, – Гефар усмехнулся с нескрываемой иронией, – вера в подобные бредни тоже сродни легкому идиотизму.

– Ты хочешь сказать, что Юнни потерял опору в жизни?

– Можно и так сказать, – подумав, кивнул Гефар. – Хотя скорее всего у него ее никогда и не было.

– Он прошел вместе с нами через Гиблый бор, – покосившись на Гефара, заметил Шагадди.

– Только потому, что рядом с ним находились два сильных и уверенных в себе человека, – ответил Гефар.

– Что с ним будет теперь? – взглянув на неподвижно сидящего на мостовой Юнни, спросил Андрей.

– Не знаю, – с безразличным видом пожал плечами Гефар. – Мне, признаться, уже надоело следить за тем, как бы он не перегрыз себе вены на руках или не вогнал в глаз остро заточенный прут. Должно быть, теперь его мучает совесть за то, что он совершил, хотя, по-моему, он не отдает себе отчета в том, к чему все это привело. Наверное, ему нужна консультация квалифицированного психиатра. Только где ж теперь такого отыщешь?

– В таком случае, для чего ты привел его сюда?

– Я ведь уже сказал! – Удивленный такой непонятливостью, Гефар всплеснул руками. – В качестве жеста доброй воли! Мне же нужно как-то убедить вас в том, что я вам больше не враг!

– Поздно ты что-то о дружбе заговорил, – по-звериному оскалился Шагадди.

– Даже самые лучшие из нас не застрахованы от ошибок, – изображая сожаление, развел руками Гефар. – Признаться, я всегда испытывал к тебе, лейтенант Апстрак, и к тебе, сержант Шагадди, определенное чувство симпатии. Знаете, у психологов есть такое понятие, как «любовь-ненависть», когда оба эти чувства сливаются воедино, дополняя и усиливая друг друга.

– Даже если и так, то прежде в наших взаимоотношениях преобладала та часть, которая называется ненависть. И пока я не вижу оснований для того, чтобы сменить ее на любовь.

– Я и не говорю о любви. Для начала будет вполне достаточно и простого доверия.

– И что же заставило тебя пересмотреть свои взгляды на наши взаимоотношения?

– Как Воин Тьмы, я должен был выполнить свое предназначение и открыть Врата Зла. Честно признаться, я даже не задумывался, к чему это приведет. Теперь же, когда Врата Зла оказались открыты и запредельная реальность затопила собой весь Кедлмар, я понял, что совершил ошибку. Прежде я был известен всему Кедлмару! Обо мне рассказывали легенды, леденящие кровь! – Воспоминания о днях былой славы заставили Гефара гордо вскинуть свой срезанный подбородок. – Гефаром – Воином Тьмы пугали матери своих непослушных детей!.. А что теперь? – задав вопрос, Гефар безнадежно махнул рукой. – Теперь никому нет дела до Гефара. Скоро в Кедлмаре вообще не останется людей, которые будут помнить обо мне. Я чувствую, что превращаюсь в ничто, в никчемный шматок протоплазмы.

– А кто ты такой, чтобы вспоминать о тебе? – презрительно бросил Шагадди.

– Не забывайте, что это вы создали меня, – с укором посмотрел на Шагадди Гефар.

– Кто это – мы?

– Люди. Запредельная реальность только воспроизвела мой образ, воспетый в народных преданиях и легендах! – Гефар снова сбился на патетику.

– Воспетый, – презрительно фыркнул Шагадди. – Скорее уж проклятый.

Он хотел было еще что-то добавить, но Гефар, подняв руку с открытой ладонью, остановил его.

– Не стоит переходить на личности, – мягко произнес он. – Я пришел не для того, чтобы оправдываться или просить снисхождения. Я надеюсь, что с моими знаниями и опытом я могу оказаться вам весьма полезен… Или – нет?

Гефар пристально посмотрел на Андрея.

– Секундочку, – Андрей быстро провел ладонью по лицу. – Ты хочешь сказать, что собираешься помогать нам?

– В силу своих возможностей, – неторопливо кивнул Гефар.

– Ха! – Лицо Шагадди скривилось в презрительной ухмылке. – Ты думаешь, кто-нибудь из нас поверит Гефару?

– Ну, не знаю, – пожал плечами Гефар. – Мое дело предложить. Вы направлялись в Гиблый бор, а оказались здесь. – Гефар обвел рукой пустынный проулок с трупом первобытного монстра, лежащим на перекрестке. – Что дальше? Будете уповать на то, что следующая попытка окажется более удачной? Нет, друзья мои, – Гефар покачал головой. – Для того, чтобы отыскать дорогу в зоне запредельной реальности, нужно иметь совершенно иные навыки, нежели те, которыми обладаете вы.

– Мне все-таки не до конца ясны твои мотивы, – с сомнением покачал головой Андрей.

– А что тут непонятного? – удивленно вскинул брови Гефар. – Я остаюсь самим собой только до тех пор, пока живы люди, помнящие обо мне. Не знаю, что ожидает меня в случае всеобщего забвения, но, честно скажу, не испытываю ни малейшего желания узнать это. Следовательно, я кровно заинтересован в том, чтобы как можно большее число людей избежало перерождения. Насколько мне известно, воинские части, захватившие Сабатскую Цитадель, представляют собой наиболее организованную группу сопротивления. Ну а поскольку вы сами пожаловали на мою территорию, глупо было бы не воспользоваться такой возможностью. Другие вопросы есть?

– Где мы сейчас находимся? – спросил Эйх.

– Это довольно-таки сложно объяснить, – ответил Гефар. – Пространственная структура запредельной реальности исключает наличие понятия «где». Взамен ему действует понятие «почему».

– Хорошо. В таком случае, почему мы здесь?

– Потому, что не смогли правильно определить цель своего перемещения в пространстве. Сначала вы искали дорогу в Гиблый бор, и все шло нормально. В конце концов, вы, возможно, и доехали бы туда, куда вам было нужно. Но, столкнувшись со зверем, вы просто пытались спастись от него бегством, не думая о том, куда и зачем вы едете. И вот вы оказались здесь.

– Мы все еще находимся в Сабате?

– В Сабате или где-то еще, какая разница! – беспечно махнул рукой Гефар. – Суть в том, как вы собираетесь отсюда выбираться. Вы находитесь в незнакомом для вас месте и даже примерно не знаете, в каком направлении вам следует двигаться. А это значит, что пространственная структура, созданная запредельной реальностью, которая представляется вам в форме городских кварталов, не выпустит вас из своего лабиринта.

– Ты можешь вывести нас отсюда?

– Вне всяких сомнений.

Андрей достал из кармана таймер, врученный ему Алексеем Александровичем. До времени, когда будет открыт пространственный переход, оставалось около сорока часов – чуть больше суток по кедлмарскому времени.

– Сколько времени нам потребуется, чтобы добраться до Гиблого бора? – спросил он у Гефара.

– Эй, Джагг! – окликнул его Шагадди. – Ты что, веришь тому, что говорит этот мелкий пакостник?

– Пока это у нас единственный источник информации, – не глядя на Шагадди, ответил Андрей.

– Да ни единому его слову нельзя верить! – с возмущением воскликнул Шагадди.

– Может быть, проголосуем по данному вопросу? – недовольно покосился на него Андрей.

– Чего? – непонимающе уставился на него сержант.

– Я согласен выслушать мнение каждого, но окончательное решение, как нам поступить, приму сам, – спокойно ответил ему Андрей. – Так сколько отсюда до Гиблого бора? – снова обратился он к Гефару.

– Насколько я понимаю, вас интересует институтский городок? – уточнил Гефар.

– Да, – коротко кивнул Андрей.

– Если никаких проблем по пути не возникнет, то часов за пять доберемся, – ответил Гефар.

– А если возникнут проблемы?

Гефар молча развел руками: мол, кто же может ответить на такой вопрос?

– Насколько безопасно место, в котором мы сейчас находимся? – задал новый вопрос Андрей.

– В той же степени, что и любое другое место в зоне высокой концентрации запредельной реальности, – ответил на это Гефар. – В данный момент участок пространства, на котором мы находимся, относительно стабилен, но самые непредсказуемые изменения могут начаться в любой момент. Я бы взял на себя смелость сказать, что это место безопасно, если внимательно наблюдать за тем, что происходит вокруг.

– В таком случае, – сказал Андрей, обращаясь ко всем присутствующим. – Я предлагаю шесть часов отдохнуть, а после, пообедав, двинуться в путь.

– Я могу охранять ваш сон, – тут же предложил Гефар. – В сне я не нуждаюсь, а мои способности отслеживать процессы, протекающие в зоне запредельной реальности, позволят мне вовремя заметить начавшиеся изменения… – Гефар запнулся, поймав на себе взгляд Шагадди. – Но, как я вижу, вы мне пока еще не вполне доверяете?

– Вот именно, – подтвердил его догадку Андрей. – Поэтому первыми на дежурство вместе с тобой заступят Эйх и Кадишш. Через два часа их сменят Шагадди и Джемми. Еще через два – на смену заступим мы с Лантером.

– Джагг! – Шагадди довольно-таки грубо дернул лейтенанта за локоть. – Я не верю ни единому слову этого выродка!

– В таком случае можешь вообще не ложиться спать, – устало отмахнулся от него Андрей.

– Дельное предложение, Шагадди! – усмехнулся Кадишш. – Если ты вместе со всеми заберешься в машину, то твой храп никому не даст заснуть.

– Проблема не в том, чтобы заснуть, – снисходительно посмотрел на приятеля Шагадди. – А в том, чтобы проснуться после этого.

– Да вроде он мужик-то неплохой, – искоса посмотрев в сторону Гефара, негромко произнес Кадишш. – Спокойный… Да и не злобливый… вроде…

– Ну-ну, – Шагадди снисходительно похлопал Кадишша по плечу. – Когда будешь гиз с ним пить, следи, чтобы у него из живота змеи не полезли. Этот трюк у него получается особенно эффектно.

Оставив ошарашенного таким поворотом дел Кадишша в полнейшем недоумении, Шагадди нырнул в открытую дверцу машины и, раскинув руки в стороны, упал на мягкое сиденье. При всем его недоверии к Гефару он отдавал себе отчет в том, что устал и хочет спать не меньше, чем остальные, и если не даст себе отдохнуть хотя бы пару часов, то просто свалится с ног от изнеможения. В конце концов, если лейтенант верил Гефару, то, следовательно, у него на то были основания. Сержанту же надлежало неукоснительно выполнять приказания старшего по званию.