Книга: Александр I Благословенный (исторический путеводитель (олма))
Назад: «Как царь для нас открыл чертог царицын»
Дальше: Заклятые друзья

«Гении зла и блага»: Аракчеев и Сперанский

Жизнь Александра Павловича уместилась не только между двумя заговорами, но и между двумя незаурядными людьми, имена которых стали символами совершенно противоположных идей и действий. Если одним из важных соавторов первых императорских указов был Михаил Михайлович Сперанский, то в конце царствования Александр находился под обаянием и влиянием Алексея Андреевича Аракчеева. Это общеизвестный факт, но не все знают, что не так уж далеко Сперанский и Аракчеев расходились, что первый, будучи в опале, обратился ко второму, и эти обращения возымели нужное действие. Аракчеев говорил о Михаиле Михайловиче: «Будь у меня треть его ума, я был бы великим человеком!» Согласитесь, такое мнение о Сперанском и такая самокритика вызывают симпатию к Аракчееву.

Оба пережили своего высокого покровителя, и оба же пользовались милостями следующего императора, Николая I. Этот противоречивый тандем – еще одна загадка «дней Александровых».

Михаил Сперанский (Третьяков) родился в 1772 году в семье священника, впоследствии более высокородные завистники презрительно называли его «попович». Он получил образование в Александро-Невской семинарии, куда собирали наиболее отличившихся юношей из провинции, и там выделялся блестящими способностями и ученическими проповедями.

Государственная карьера будущего министра началась у князя А. Б. Куракина. Вельможа получил должность генерал-прокурора у Павла I. К моменту воцарения Александра бывший домашний секретарь Сперанский уже был действительным статским советником, при этом, как свидетельствуют современники, он делал карьеру именно за счет выдающихся способностей, не льстил и не угодничал.

В начале «дней Александровых» Сперанский не только помогал в работе Негласного комитета, но и подготовил несколько самостоятельных политических записок: «О коренных законах государства», «О постепенности усовершения общественного», «О силе общественного мнения», «Ещё нечто о свободе и рабстве», «Записка об устройстве судебных и правительственных учреждений в России». Современники отмечали не только передовой взгляд Сперанского на внутриполитические проблемы, не только логичность изложения, но и его понятный деловой язык.

Личное знакомство государя и «поповича» относят к 1806 году, тогда же Сперанский получает «Владимира» третьей степени. Сперанский был введен в «Комитет для изыскания способов усовершенствования духовных училищ и к улучшению содержания духовенства» и сделал много полезного.

В конце 1808 года Александр I поручил Сперанскому разработку плана государственного преобразования России. В октябре 1809 года проект под названием «Введение к уложению государственных законов» был представлен императору. По сути, это был прообраз Конституции, которая должна была превратить феодальную Россию в «нормальную» страну, с многоступенчатой системой выборов, с правами, правда не равными, для всех сословий, с разделением власти на законодательную, исполнительную и судебную. При этом документ был абсолютно промонархическим.

Проект встретил упорное противодействие сенаторов, министров и других высших сановников, и Александр I не решился его полностью реализовать. Это уже не был прежний молодой государь, любовавшийся собственным якобинством. К тому времени Александр получил чувствительный военный удар от Наполеона под Аустерлицем, отразившийся на популярности политики российского монарха.

Говорят, что Наполеон, увидавший Сперанского на свидании императоров в Эрфурте, шутя предложил Александру забрать к себе его министра в обмен на какое-нибудь королевство. Наверняка эта острота запала в душу мнительного государя. Достоверно известно, что Сперанский получил в награду от Наполеона за участие в сложных переговорах золотую табакерку (с портретом), усыпанную бриллиантами.

В январе 1810 года, при преобразовании Непременного совета в Государственный. Сперанский стал его главой, фактически вторым по влиянию человеком в государстве. Хоть и осторожные, но все-таки реформы, проводимые Михаилом Михайловичем, вызвали обширное недовольство со стороны дворянства и чиновничества. Мало кто понимал суть его планов, мало кто оценил финансовые реформы, позволившие «залатать казну», зато очень многие ненавидели Сперанского за его инновации в сфере присвоения чинов и получения за них всяческих благ.

Сперанский даже подавал в отставку, которую Александр не удовлетворил. В день своего 40-летия Сперанский был удостоен ордена Александра Невского, но по сдержанности церемонии было ясно, что «звезда» реформатора начинает тускнеть. Политическим противником Сперанского выступил и уважаемый императором Николай Карамзин, который лично представил государю свою «Записку о древней и новой России». Карамзин был убежден, что «всякая новость в государственном порядке есть зло, к коему надо прибегать только в необходимости», а еще большее зло – обучать добрый русский народ западноевропейским примерам. Считается, что эта «Записка» Карамзина сыграла решающую роль в отношении к Сперанскому, который позволял себе высказывать императору упреки за непоследовательность реформ. К тому же Александр I все время подозревал госсекретаря в симпатии к Наполеону. Буквально накануне Отечественной войны 1812 года Александр I объявил Сперанскому о прекращении его служебных обязанностей.

Другая фигура, которая привлекает внимание в годы правления Александра I, – А. А. Аракчеев. Только если Сперанский остался «положительным героем» в истории России, хотя имя его не стало буквальным символом чего-то особенного, то термин «аракчеевщина» благополучно употребляется до сих пор для обозначения всего тупого, бессмысленного и жестокого. А так ли уж справедливо исчерпывать этими понятиями личность военного министра?

Ставший в 30 лет, еще при Павле, графом, Аракчеев родился в дворянской, но небогатой семье в 1769 году, образование получал у сельского дьячка. Чудом удалось отцу пристроить мальчика в артиллерийский кадетский корпус в Санкт-Петербурге. Молодой Аракчеев делал успехи, и его даже порекомендовали в репетиторы для сыновей графа Николая Ивановича Салтыкова.

Спустя некоторое время наследник престола Павел Петрович обратился к Салтыкову с требованием дать ему расторопного артиллерийского офицера. Теперь уже граф Салтыков охарактеризовал Аракчеева с самой лучшей стороны. Вскоре Аракчеев стал гатчинским комендантом и начальником всех сухопутных войск. Там и состоялось его знакомство и сближение с юным Александром. При Павле Аракчеев пережил две отставки и был принят на службу уже Александром I —. инспектором всей артиллерии и командиром лейб-гвардии артиллерийского батальона.

13 января 1808 года Аракчеев был назначен военным министром; и тут же – генерал-инспектором всей пехоты и артиллерии с подчинением ему комиссариатского и провиантского департаментов. Во время управления министерством Аракчеев, среди других реорганизаций, упростил и сократил военную бюрократию, принял меры к повышению уровня специального образования офицеров, улучшил материальную часть армии, и все это сказалось положительным образом во время войны с Наполеоном.

1 января 1810 года Аракчеев оставил военное министерство и назначен председателем департамента военных дел во вновь учрежденном тогда Государственном совете под руководством Сперанского, с правом присутствовать в комитете министров и Сенате. Но во время нашествия Наполеона понадобилась именно его практическая сметка, он отвечал за резервы и снабжение армии продовольствием. Император настолько проникся доверием к Аракчееву, что после войны распространил его полномочия и на гражданские дела. Александра устраивал честный, верный служака, который умел делать не рассуждая. Даже недоброжелатели Аракчеева не могли упрекнуть его в корыстолюбии. Наоборот, он искоренял из армии протекционизм и взятки.

Имея орден Александра Невского, он отказался от еще нескольких высоких наград, посчитал, что ему достаточно. Когда император пожаловал графу свой портрет, украшенный бриллиантами, Аракчеев вернул драгоценные камни. Александр Павлович хотел сделать мать Аракчеева статс-дамою, но и тут последовал отказ. Государь с неудовольствием сказал: «Ты ничего не хочешь от меня принять!» – «Я доволен благоволением Вашего Императорского Величества, – отвечал Аракчеев, – но умоляю не жаловать родительницу мою статс-дамою; она всю жизнь свою провела в деревне; если явится сюда, то обратит на себя насмешки придворных дам, а для уединенной жизни не имеет надобности в этом украшении».

Александр в последние годы настолько доверял своему исполнительному слуге, что оставлял ему подписанные чистые бланки указов. Ни разу «жестокий» Аракчеев не воспользовался ими для того, например, чтобы свести счеты с кем-то из своих недоброжелателей. Хотя было известно, как он ревнив к монаршей милости.

Как отмечают историки и исследователи, Александр «мастерски умел перекладывать свою непопулярность на других». После победы над Наполеоном государь стремительно терял признательность не только простого народа, который вывез на своих плечах войну и ничем за это не был отблагодарен, но и дворянства. Ему нужна была новая опора и новые идеи. И таковые император увидел в военных поселениях – он прочел о них в какой-то французской книжке. Александр вообще любил армейский порядок. А его любовь к симметрии служила предметом для шуток при дворе. Аракчеев поначалу не одобрял идеи о поселениях, но не в его привычках было рассуждать. Он знал, что императору было удобно представлять его «пугалом мирским», а про свою возможную участь говорил: «Вы знаете его – нынче я, завтра вы, а после опять я».

Но позже именно он отказался стрелять в декабристов, а умер, глядя на портрет своего бывшего хозяина Александра, хотя Николай I жаловал Аракчеева, беспокоился о его здоровье. Пушкин, который сочинял об Аракчееве нецензурные эпиграммы, по его смерти написал жене: «Об этом во всей России жалею я один – не удалось мне с ним свидеться и наговориться». И он же назвал Аракчеева и Сперанского стоящими «в дверях противоположных этого царствования, как гении зла и блага».

 

М. М. Сперанский. Худ. А. Варнек

 

Орден Владимира 3-й степени, которым был награжден М. М. Сперанский

 

А. А. Аракчеев. Худ. Дж. Доу

 

Орден Александра Невского

Назад: «Как царь для нас открыл чертог царицын»
Дальше: Заклятые друзья