Игорь Бунич. Беспредел. СПб.: Шанс

Первое правило покупателя: если тебе предлагают не то, что ты хочешь, а нечто «гораздо лучшее», – обязательно жди подвоха. Любителю детектива следовало бы с подозрением отнестись к книге, в аннотации к которой обещано «оригинально совместить» политический детектив про ЦРУ и КГБ – с новой трактовкой русской истории «от варягов до наших дней» (известно ведь: если машинист бронепоезда ищет новые пути, даже мирный бронепоезд непременно сходит с рельс). Насторожить должны были и рисунок на обложке (покосившийся а-ля Пизанская башня храм Василия Блаженного на фоне американского флага), и тем более имя автора на все той же обложке. Дело в том, что создатель романа «Беспредел» – по совместительству еще и генеральный директор компании «Игорь Бунич Энд Клио Энтерпрайзез», уже взявшей в долгосрочную аренду несколько последних десятилетий отечественной истории с целью повторной разработки ее континентального шельфа.

За сравнительно короткий срок компания Игоря Бунича успела обнаружить золото партии в кейсе президента, а также ошибку в третьем знаке, вкравшуюся в секретный план сталинской операции «Гроза». Кроме того, удалось найти на территории России полигон самого Сатаны и вычислить его координаты с точностью до минуты. Ошарашенный подобными открытиями, поклонник детективного жанра мог бы, пожалуй, предвидеть жанровые особенности книги под названием «Беспредел» и не испытывать судьбу. Однако настоящий наш любитель детектива, обожая читать про индуктивный и дедуктивный методы, абсолютно не владеет ни тем, ни другим. Будучи существом весьма доверчивым и инфантильным, он чисто по-детски тянет с книжного прилавка все подряд: обмануть его так же просто, как отнять у малыша леденец.

Уже по первому десятку страниц романа становится видно, что резидент ЦРУ в ранге дипломата Майк Макинтайр, назначенный автором на роль главного героя, с ролью не справляется. В буксу фабулы доверху насыпан песок, и эта авторская самодиверсия не позволяет довести состав с ракетами (то ли для Саддама Хусейна, то ли для Муамара Каддафи) даже до промежуточного пункта назначения. Помимо означенного эшелона с дважды украденными – и так и сгинувшими посередине романа – ракетами, в книге мелькают международный террорист Койот и экс-генерал КГБ, торгующий человеческими органами, среднеазиатский деспот и работники спецназа, шведский патологоанатом, французская аристократка, шеф питерской госбезопасности, питерский же мэр и прочие безусловные персонажи паноптикума, исключая разве что череп на гусиной шее и карлу с хвостиком. Романная участь большинства из этих персонажей незавидна: обозначившись на нескольких страницах, они пропадают в нетях. Соответственно, и финал романа открыт до неприличия, поскольку у автора нет ни физической возможности, ни тем более желания обустроить всю эту пеструю компанию, раздав всем сестрам по приличествующим сюжетным серьгам.

Чтобы хоть как-то свести концы с концами, Игорь Бунич позволяет себе туманный намек на вмешательство в нашу жизнь трансцендентальных сил, чем окончательно все запутывает: представить себе выходцев из ада в роли обычных железнодорожных стрелочников – значит невольно придать нашей вечной проблеме (дураки и дороги) едва ли не космический масштаб, масштаб вселенского катаклизма.

Весь разоблачительный пафос Бунича-публициста взят напрокат у историографа Великой криминальной революции Станислава Говорухина («Лишенные в течение семидесяти пяти лет возможности нормальной человеческой деятельности, русские номенклатурщики, почуяв реальные доходы, потеряли голову. А поскольку торговать было практически нечем, то стали распродавать собственную страну оптом и в розницу...»). Между делом автор сообщает, что антисемитскую кампанию в России развязал Моссад с целью собрать побольше евреев на исторической родине (лидер Патриотического общества Василий Дмитриев – не кто иной как агент Моссад Бен-Цви). Что касается так называемой оппозиции, то она, оказывается, вся содержится на деньги ЦРУ, «чтобы создать видимость на Западе о наличии в России всего политического спектра». Простим г-ну Макинтайру некоторую корявость приведенного выше пассажа: для резидента ЦРУ русский язык, в конце концов, не родной. Тем более, что автор, живописуя победы американской разведки над большевизмом в Москве и Питере, сам того не замечая, вдруг ставит под сомнение знаменитую цэрэушную проницательность. Так, наблюдая за работой «известного в городе тележурналиста Глеба Вензорова», г-н Макинтайр уверенно замечает, что в данном журналисте «наверняка погибал хороший режиссер игрового кино». Между тем любой телезритель, знакомый со снятым Вензоровым «Старославянским циклом» концерна «Меркурий», может легко осознать глубину ошибки резидента.

Примерно треть романа отдана обещанной новой трактовке русской истории, сюжетно, разумеется, никак не связанной с пресловутым ракетным эшелоном и с неуловимым Джо-Койотом (просто г-н Макинтайр нашел интересную рукопись, взял – и включил в свое повествование). Оригинальность работы «Пятисотлетняя война в России» состоит, по преимуществу, в дерзкой полемике автора с аксиомой «Россия – родина слонов». Назло лакировщикам отечественной истории, автор утверждает, что Россия – родина исключительно шпицрутенов, газовой гангрены и палочки Коха, а потому все пять веков подряд в стране имеют место беспредел и война всех против всех.

Как и в других трудах упомянутой компании «Игорь Бунич Энд Клио Энтерпрайзез», здесь, помимо главной оригинальной идеи, можно найти несколько сочных открытий. Петр I был, оказывается, сумасшедшим и плюс к тому агентом западных спецслужб. Зато Николай II был «тот самый интеллигент, которого робко моделировали с помощью художественного вымысла Толстой и Достоевский, Чехов и Куприн...» Александр Меншиков был сослан не в Березов вовсе, а в Борисов. Вдобавок ко всему маркиз де Кюстин, как выяснилось, посетил Россию аккурат через два года после визита туда Лиона Фейхтвангера (судя по тому, что книга маркиза названа здесь «Россия, 1939 год» по крайней мере дважды, – это не похоже на типографскую опечатку; налицо явная концепция). Одним словом, просвещенья дух наготовил нам в книге Бунича множество одноименного беспредела.

Но беда даже не в этом. Уже в который раз постсоветская литература продемонстрировала нам прежнюю ментальность: авторы, зная еще не иссякшую любовь нашего читателя к детективному жанру, так и норовят мелко схимичить, выдать за профессиональное коммерческое чтиво то, что таковым совершенно не является. Мы же то и дело оказываемся в положении популярного райкинского персонажа, вдруг обнаруживающего внутри средневекового рыцаря наши советские опилки.

1994