Роберт Шекли. Выбор: Роман. Рассказы. Рига: Полярис («Миры Роберта Шекли», книга пятая)

До недавних пор наш читатель не ведал подлинной альтернативы: он выбирал «Выбор» Юрия Бондарева, ибо тот был отмечен премиями и издан миллионными тиражами. «Выбор» Роберта Шекли меж тем влачил в нашей стране жалкое существование: его публиковали в каких-то отрывках, в пересказах, печатали в самодеятельных газетках и провинциальных альманахах (попутно еще и перевирая название). Только теперь, когда рижский «Полярис» воспользовался своим заграничным статусом и сумел бросить вызов литературному истеблишменту, опубликован настоящий роман «Выбор».

Оказалось, у романа Роберта Шекли, хоть он и вышел из бондаревской шинели, гораздо больше оснований носить сие гордое заглавие (правда, английское options может переводиться еще многими, далеко не бондаревскими словами).

Анемичным героям Бондарева – живописцу-патриоту Васильеву и бизнесмену-невозвращенцу Рамзину – выбирать приходилось под дулом авторского императива, почти не перемещаясь вдоль сюжетной оси. Придуманный писателем Правильный Выбор сам набрасывался на этих малокровных персонажей, мешая одному писать картины, а другому – предаваться ностальгии со смертельным исходом.

Герою Шекли, напротив, выбор не мешает – не имеет такой привычки. Космонавт Том Мишкин активен и деятелен. Он сам идет навстречу выбору (выборам), поскольку автор помещает его в свою излюбленную конструкцию – в фантастический «роман большой дороги».

Странствия Мишкина и его верного робота «с твердыми убеждениями и с протестантской этикой» в творчестве Шекли имеют долгую предысторию.

Впервые Шекли испытал эту модель в романе «Обмен разумов», центральный персонаж коего Марвин Флинн, путешествуя с планеты на планету, надеялся воссоединить свою душу с украденным телом. В «Обмене разумов» герой еще мог отлынивать от миссии путника и присаживаться на обочину дороги – в полной уверенности, что тот, кто ему нужен, пройдет мимо, и его можно будет просто окликнуть. В том романе выбор у героя еще небогат – почти как у Рамзина с Васильевым: или погибнуть, или восстановить единство формы и содержания. К счастью, перед Марвином Флинном не стояла проблема соотнесения изгибов собственной судьбы с эволюциями станковой живописи. Тем более Флинна не волновали проблемы адаптации в стране, которую он потерял. Потеря героя Шекли была локальна. И потому финальное обретение тела не колебало никаких основ.

Следующий роман Шекли, «Координаты чудес», построен по тому же принципу романа-путешествия. Только на сей раз в книге рассказывалось о том, как земной мистер Кармоди, потерявший свою планету, домой спешил. Здесь выбор уже не настолько прост: Кармоди требовалось определить пространство («где»), время («когда») и единственную из множества параллельных Земель («которая»). На сей раз Шекли еще дальше отошел от бондаревской первоосновы: Кармоди гораздо менее, чем Флинн, озабочен возможностью неправильного выбора. А в конце книги он уже уверен, что правильного выбора не сделает никогда: главное – процесс, а не результат.

Роман «Выбор» окончательно выпадает за рамки традиционной этики соцреализма. Любой выбор (хороший, плохой, злой) ценен, потому что позволяет герою сделать следующий шаг по лесенке игровой реальности. Если в «Обмене разумов» Искаженный Мир – опасная заповедная территория, куда все боятся попасть, то в «Выборе» весь мир, от первого облачка до последнего гвоздя, выглядит абсолютно ирреальным, зыбким от переполняющих его альтернатив.

Планета у Шекли не зря называется Гармонией: здесь автор впервые изобразил немыслимо фантастическое пространство, которое не аннигилируется и не уничтожает героя, какой бы ход тот ни сделал. За эту находку писателю пришлось заплатить клочковатостью сюжета и схематизмом главного героя. Но выбор того стоит. Шекли выдумал именно ту Вселенную, которая для нас сегодня чаема и идеальна. Вселенную, где итоги выбора (выборов) не вопрос жизни и смерти. Думаю, и сам Юрий Бондарев не откажется провести в этой Вселенной хотя бы уикенд.

1994