Мистер Коннел (37 лет) пришел на консультацию вместе с женой (34 года), жалуясь на то, что у нее недостаточно сексуального желания. Он признавал, что она была вполне доступна, однако его настолько не удовлетворяла ее нелюбовь к оральному сексу и нежелание пробовать новые позиции, что он был готов уйти из семьи, несмотря на то, что во всех прочих отношениях их брак был вполне счастливым и построенным на взаимных теплых чувствах. У них были дети и общие друзья. Когда я впервые увидел этих супругов, я не смог понять, что же на самом деле у них не в порядке. Миссис Коннел согласилась попытаться отказаться от своих барьеров, и ей действительно удалось заставить себя попробовать оральный секс, хотя и с нескрываемым отвращением. Тем не менее мистер Коннел оставался не удовлетворен. А я не мог догадаться, где же скрывалась подлинная сексуальная дисфункция.

Ответ выяснился через три недели. У мистера Коннела был роман с коллегой по работе, которая была на десять лет моложе его, – блестящей энергичной блондинкой, не отягощенной, в отличие от него, обязательствами, детьми и двенадцатилетним браком. Секрет раскрылся, когда он, по ошибке решив, что жена подслушала его телефонный разговор, в котором он признавался этой женщине в любви, поспешил рассказать ей все.

Вслед за этим разоблачением выяснилась и вся история его кризиса среднего возраста. Будучи вполне успешным в работе, он тем не менее чувствовал, что не может двигаться вперед – во всяком случае, без риска для стабильности и материального положения, пожертвовать которыми он был не готов. Его карьерному росту мешало отсутствие у него степени по юриспруденции, которую он не смог получить в юности, из-за этого он чувствовал себя в тупике. Это заставило его обратиться в поисках причин растущей неудовлетворенности к личной и семейной жизни, и он завел отношения с более молодой женщиной, символически оживлявшей его. Символизм сексуальной дизъюнкции, казавшейся поверхностной, корнями уходил в его инфантильные потребности, снова воскрешенные угрожающей ситуацией. Оральный секс и прочие его «сексуальные нужды» оказались заряжены возбуждением, которое, как он чувствовал, должно было победить его чувство подавленности и помочь ему обрести смысл. Мучительное чувство ограниченности жизни было вызвано приближением смерти и сопровождающих его ограничений. Несмотря на отчетливо ощущаемую боль от этого внутреннего конфликта, он совершенно не хотел признавать ее.

Разумеется, первостепенную роль в этой ситуации играл не оральный секс и не новые позы. Однако конфликт оказал сильное воздействие на миссис Коннел, поставив ее лицом к лицу с проблемами ее собственного развития, в которых прослеживались параллели с развитием мужа. В подавлении сексуальности, хотя и не очень значительном, проявлялся ее способ поддерживать стабильность. В нем отражалось нежелание отказаться от стабильного, «знакомого» мира ради больших доходов и больших рисков. Как и муж, она испытывала страх перед будущим. Осознав и разделив его, она начала понимать, что нет никаких оснований для того, чтобы отказываться от расширяющихся возможностей. Она ответила на вызов, брошенный стабильности ее брака, найдя новые сексуальные ресурсы для его поддержания. Она также пережила своего рода «оттепель», открывшую ей новые пути исследования жизни. Казавшийся поверхностным сексуальный симптом имел глубокие корни – не только в жизненном кризисе обоих супругов, но и в том, как этот кризис оживил прежние потребности в привязанности, любви, безопасности и чуткой заботе.

У Генри де Ф. в возрасте сорока лет развилась серьезная депрессия. Это случилось после того, как его жена в ходе сексуальной терапии обрела способность испытывать возбуждение в сексе, а он неожиданно почти утратил к сексу всякий интерес. О своей карьере он говорил как о бессмысленной по сравнению с достижениями его сверстников, несмотря на свое положение вполне успешного общественного деятеля. Когда ему было пять лет, его мать оставила человека, которого он считал своим отцом, и вышла замуж за своего любовника. Этот человек оказался настоящим отцом Генри. С этого момента мать была вынуждена постоянно заботиться о своем нарциссичном и депрессивном муже, а Генри провел свои ранние годы с чувством утраты и матери, и любящего отца. Разочарование отца в своей карьере в возрасте сорока лет было частью того, с чем идентифицировался Генри.

Жена Генри, Клер, также лишилась отца, который умер, когда ей было десять лет. Ее мать была вынуждена работать и потому отдалилась от детей. Потеря родителей, пережитая обоими супругами де Ф., сопровождала их в дальнейшей жизни в виде общего страха быть покинутым первичным объектом. Сначала этот страх выражался в отсутствии у миссис де Ф. интереса к сексу. Наше подозрение, что она воплощала в себе их общий дефицит сексуального интереса, подтверждалось тем, что Генри изначально выбрал ее именно за эту особенность. После того, как в ходе лечения ей удалось преодолеть эту защиту, Генри погрузился в депрессию, чувствуя, что жизнь стала небезопасной. Его кризис среднего возраста проявлялся в виде утраты интереса к сексу и разочарования своими внутренними объектами, что сопровождалось депрессией.

Мистер и миссис К. в возрасте 42 и 40 лет, соответственно, обратились за консультацией в связи с беременностью. Миссис К. забеременела из-за неудачного применения диафрагмы, хотя казалось, что все было сделано аккуратно. Она хотела родить ребенка, а мистер К. заявил, что после того, как их первые дети (16 и 11 лет) вырастут, он хотел бы больше близости и свободы от ограничений, налагаемых наличием маленьких детей, несмотря на то, что они приносили ему удовольствие. Миссис К. не могла согласиться с ним, однако, несмотря на глубокое разочарование, все же сделала аборт. Беременность оживила в ней материнские инстинкты и желание в среднем возрасте вернуться к роли матери. После аборта она отдалилась от мистера К., стала безразлична к сексу и начала существенно больше интересоваться отношениями с женщинами. Особенно близкие отношения у нее сложились с женщиной-врачом, участвовавшей в ее новом проекте (миссис К. работала детской медсестрой). Эти новые отношения вполне могли стать лесбийскими на физическом уровне; мистер К. не мог не почувствовать, что секс с ним не вызывает у нее никакого интереса.

Чувствуя себя отвергнутым, он также начал терять интерес к сексу с ней. У него стали появляться фантазии об отношениях с более молодыми женщинами, которые он старался сдерживать. В их случае обоюдное обесценивание сексуальной жизни последовало за утратой возможности разрешить кризис среднего возраста «возрождением». Тоска и разочарование миссис К. из-за того, что муж лишил ее возможности вернуться к материнской роли, которая избавила бы ее от потерь, сопровождающих средний возраст, заставили ее в качестве расплаты отказать ему не только в сексе, но и в теплых чувствах. Ее утрата интереса к сексу была отчасти связана с болью принятия решения об аборте, так что прерывание беременности также подтолкнуло ее к гневному бегству от сексуальных контактов.

Сельма, художница 48 лет, в последнее время перестала получать удовольствие от секса. В начале семейной жизни секс с Эдвином, ее мужем (49 лет), вызывал у нее довольно умеренное возбуждение, но с некоторых пор она стала считать его навязчивым, а секс с ним – угнетающим. Особенно неприятен ей был его интерес к ее груди. Со своей стороны, Эдвин пытался обрести в отношениях с женой удовлетворенность жизнью, которая пошатнулась из-за того, что он разочаровался в своей карьере. Он надеялся, что жена поможет ему пережить это разочарование, которое принес ему пятый десяток.

Для Сельмы, однако, это сулило потери. Она хотела уделять больше времени своим занятиям живописью, чтобы восполнить утрату четверых детей. Самая младшая дочь недавно оставила дом, в то время как сын, состоящий в браке и имеющий годовалого ребенка, находился на стадии неприятия родителей и не разговаривал ни с Эдвином, ни с Сельмой. Распад отношений с одним ребенком и уход из дома второго составляли две главные темы, волновавшие Сельму, и она испытывала раздражение на Эдвина за то, что тот «хотел что-то получить от нее». Хотя ей удалось как-то воссоздать пусть хрупкую, но все же способность отвечать на его влечение, она не могла позволить ему касаться ее груди, и его неослабевающий интерес к ней возмущал ее.

Отторжение мужа от груди означало ее желание защитить свои отвергнутые и оскорбленные материнские чувства. Она разделила свои переживания утраты на гнев и печаль. Грусть выражалась в слезах, выступавших у нее на глазах всякий раз при упоминании ушедшей из дома дочери. Но когда Эдвин пытался ласкать или целовать ее грудь, реакцией был один лишь гнев. Если «кормящая грудь» оказалась не нужной дочери и отвергнутой сыном, она не могла быть доступной ни мужу, ни ей самой в качестве части тела, приносящей сексуальное удовольствие. Вместо этого ее интересы в искусстве побуждали ее идентифицироваться с Витой Сэквилл-Вест и Вирджинией Вульф – женщинами, известными как знатоки чувственной стороны жизни. Такая идентификация защищала ее от плохого объекта в мужчинах и защищала хорошую мать, позволяя не чувствовать боль из-за отвержения собственными детьми.

В этом случае дизъюнкция удерживалась в отсутствующей части сексуальной реакции. Пара могла сохранять видоизмененное чувство близости, но боль, связанная с табу на грудь, ясно сигнализировала, что в эмоциональном плане не хватало чего-то жизненно важного. Уехавшая дочь несла в себе их надежды на будущее. Без них Эдвину и Сельме оставалось обратиться друг к другу за утешением и снова установить близкие отношения. Сексуальная дизъюнкция была признаком трудностей на этом пути.

Мистер Томпсон (41 год), о котором мы уже говорили в главе 14, двадцать лет страдал сахарным диабетом. За время его отношений с миссис Томпсон (38 лет) у него случилось два продолжительных эпизода импотенции. Первый имел место, когда они только познакомились и он был еще женат на своей первой супруге. Тогда миссис Томпсон за три месяца удалось «исцелить» его от трудностей с эрекцией благодаря терпению, заботе и нетребовательному отношению. Оба предполагали, что в импотенции воплощалось его чувство вины за уход из семьи, хотя не исключено, что свою роль в этом сыграла и его попытка избежать агрессивного доминирования миссис Томпсон в сексе. Во втором эпизоде причины были неврологического характера и отнесены за счет его диабета, но поскольку он все же иногда испытывал эрекцию, можно было предполагать, что дисфункция включала в себя и дизъюнкцию, так как диабет снизил его физическую устойчивость к психологическому стрессу.

В среднем возрасте мистер Томпсон столкнулся с рядом сложных проблем. Изначально он считал свой первый брак неудачей и не хотел продолжать эти отношения, несмотря на то, что в сексуальном плане все было хорошо. Его встреча со второй женой помогла ему выйти из этой ситуации. Кризис среднего возраста также сопровождался решением о перемене: он оставил юриспруденцию и занялся бизнесом. Подавленный стойкой депрессией, он начал пассивно избегать жену, требовавшую от него сексуальных достижений. Его сексуальные неудачи начались, когда у Гордона, его сына от второго брака, стали появляться проблемы. Чувство, что жизнь заканчивается поражением, охватило его с новой силой. Эрекция в такой ситуации возникала все реже и реже. Сексуальная дизъюнкция и общее отчаяние в этой паре стали настолько сильны, что они не могли помыслить ни об имплантации протеза полового члена, ни о применении альтернативных методов получения сексуального удовлетворения, таких, как взаимная мастурбация. (Для сравнения рассмотрите приведенный в следующей главе пример Джорджа и Иды Шнайдер, которые оказались в аналогичной ситуации и смогли справиться с проблемой.)

Мистер и миссис З. (обоим по 50 лет) обратились за консультацией потому, что миссис З. стала задумываться о разводе. В качестве мотива она заявляла, что ее муж проявляет к ней недостаточный сексуальный интерес. В функциональном отношении у него все было в порядке, и когда они занимались сексом, она получала от этого удовольствие. Иногда он хотел близости с ней, потому что, по его словам, любил ее и желал сохранить их брак. Однако физически она его не возбуждала. Такое отношение с его стороны причиняло ей боль, она считала, что причина этого – ее некоторая полнота, хотя он утверждал, что находит ее привлекательной. У них обоих за годы совместной жизни было несколько внебрачных связей. Миссис З. встречалась с двумя мужчинами и к каждому из них испытывала теплые чувства, в то время как мистер З., который, по его собственным словам, отличался сниженными сексуальными потребностями, ограничивался случайными связями в командировках.

Эта дизъюнкция долгие годы существовала в зачаточном состоянии. В их жизни присутствовал нерегулярный секс до того момента, пока мистер З. не уволился со своей преподавательской работы и не устроился на другое место. Миссис З. пришла к выводу, что ей следует переоценить свою жизнь и решить, как она предпочитает провести оставшиеся годы. Ей хотелось больше близости. Ее дети выросли и уехали из дома, и она чувствовала, что хочет жить более разносторонней жизнью. Ей хотелось оставаться рядом с мужем, но его сексуальное отвержение и грубая раздражительность в ответ на ее попытки инициировать секс причиняли ей такую боль и так угнетали ее, что она решила предпочесть самостоятельную жизнь. Это привело их на консультацию к психиатру и заставило мистера З. проанализировать психологическое содержание его нарастающего сексуального отторжения.

В результате ему открылись проблемы, связанные с гневом и обидой на властных женщин. Происхождение этих чувств скрывалось в воспоминаниях о его доминирующей матери и слишком мягком отце, а также в его восприятии себя как неадекватного неудачника. Он добился умеренных успехов в качестве преподавателя колледжа. Когда после восемнадцати лет работы ему не удалось продвинуться по служебной лестнице, он начал вторую карьеру в области делового администрирования, которая также не особо увлекала его. Переживание собственных неудач подтолкнуло его к более тесным отношениям с женой, и он немедленно отпрянул, испугавшись, что потребность в близости заведет его в ловушку. Желая получать от нее любовь, понимание и заботу, он в то же время испытывал растущее ощущение угрозы, которого раньше ему удавалось избегать благодаря частым поездкам. Бегство от секса помогало ему справиться со страхом. Он умолял жену пойти на этот компромисс.

Мистер И. (48 лет) пришел ко мне с вопросом, не могу ли я заставить его 47-летнюю жену проявлять к нему больше сексуального интереса, как это было в тот период, когда она проходила курс инъекций тестостерона (мужской половой гормон). На первой встрече со мной миссис И. выглядела довольно заинтересованной, однако быстро дала понять, что не желает продолжать жить с мужем, хотя и не имеет ничего против секса с ним. Он десять лет страдал алкоголизмом, и она всячески поощряла его почаще ездить в командировки. В настоящий момент она обучалась программированию и собиралась оставить его, достигнув финансовой независимости. Отсутствие у нее возбуждения при сексуальном контакте с ним резко контрастировало с ее чувствами касательно других мужчин, хотя пока что она не заводила ни с кем отношений. За год до этого из дома уехал их младший ребенок, и миссис И. собиралась провести остаток жизни с большей пользой для себя, чем это позволяли отношения с мужем. Она чувствовала, что пути назад нет.