В латентный период ребенок реализует свою способность отделять фантазии от телесных ощущений, трансформируя сексуальные мысли и чувства, возникшие в эдиповом конфликте, в нейтральные игры и познавательную активность. Но по мере того, как начинаются свойственные пубертатному периоду телесные изменения и сопровождающий их процесс созревания Эго, большинство детей уже не могут сохранять такое разделение. В подростковом возрасте сексуальная экспрессия и отношение к миру объектов претерпевают радикальные изменения. В результате усиления сексуального влечения, связанного с гормональным и эмоциональным развитием, пубертат угрожает крушением вытеснения связи между сексуальными фантазиями и семейными объектами. Подросток вновь становится нарциссичным и эгоцентричным, и в то же время энергетически заряженными снова становятся эдипальные проблемы.

Подростковый секс и игры

На подростковый возраст, в известном смысле, приходится расцвет игры и веселья, в то время как жизнь впервые становится чрезвычайно серьезной. Переплетение жизни и смерти, детской игры и серьезности подросткового периода, а также сильнейший интерес к миру взрослых прекрасно описаны в «Ромео и Джульетте».

Развитие подростка частично определяется возможностью «играть во взрослых», хотя и на более усложненном уровне и с новыми, не поддающимися контролю, обязательствами. Кроме того, теперь в игру часто включается все тело подростка, которому придается магическое свойство непобедимости. Мир вращается вокруг него, а он как будто заколдован: ничто не может ему повредить.

Ранний подростковый возраст и мастурбация

Мастурбация (или попытки побороть ее) представляет собой форму сексуальной экспрессии, специфичной для подросткового периода, особенно для его ранних стадий. Гормональные и физиологические изменения превращают тело в настоящее поле битвы влечений, обостряя прежде относительно безобидную борьбу самости и объектов. У подростка возникает потребность использовать мастурбацию как средство для включения своего нового развивающегося тела в его преобразующийся нарциссизм и для компенсации внезапного одиночества, надвигающегося на него вследствие потери семьи, которую он начинает отвергать. В латентный период, когда он не испытывает давления сексуальности и телесных изменений, крепкая привязанность к семье продолжает существовать, в то время как индивид развивает новые навыки, в которых часто присутствует эквивалент мастурбации, вроде игр со скакалкой. Когда он вылупляется из кокона латентного периода, его крылья уже отросли, однако летать он пока не может. Ему предстоят мучительные годы пробных полетов и изменений.

Эта борьба практически всегда сопровождается фантазиями, иногда объединяющимися с фактической мастурбацией, – Лауфер называет их «центральными мастурбационными фантазиями». Мастурбацию можно подавить активными, сознательными обсессиями, основанными на чувстве вины, или посредством бессознательного вытеснения, однако путь, который свяжет центральную мастурбационную фантазию с телом, все равно должен быть найден, – в противном случае обеднение экспрессии и соответствующей интеграции Эго проявится по всем линиям развития.

У девочек мастурбация не так распространена, как у мальчиков, однако присущее этому возрасту напряжение также имеет решающее значение. Клоуэр отмечает, что мастурбация важна для развития полового чувства во время перехода от клиторальной мастурбации, характерной для латентного периода, к раннему пубертатному желанию вагинального проникновения, смешанному со страхом, а затем к более позднему использованию клиторальной мастурбации в качестве триггера, распространяющего возбуждение по гениталиям в процессе подготовки к коитусу. В то же время повторяющееся переживание телесного самоудовлетворения, которое девочка может сама себе доставить, поддерживает ее автономию и способствует окончанию симбиотических догенитальных связей, а в дальнейшем становится частью фантазий, ведущих ее ко все более зрелому выбору объектов.

Существуют важные культуральные и социально-экономические вариации. Заметное исключение в использовании мастурбации среди подростков наблюдается у мальчиков из низших социальных слоев, в среде которых ее заменяют ранние половые отношения. Это приводит к преждевременному прекращению развития центральной мастурбационной фантазии, в результате чего приостанавливается дальнейшее когнитивное и эмоциональное развитие.

Избегание мастурбации у заброшенных детей из бедных городских районов, о котором сообщает Меерс, сопровождается оральными эквивалентами мастурбации, такими, как наркотики или переедание. Он усматривает в этих привычках защиты от примитивных и всепроникающих угроз, исходящих как изнутри, так и со стороны окружения. В этом отношении, даже при активном избегании явной мастурбации, ее производные связаны с поиском объекта, направленным на сохранение связи с догенитальной матерью.

В случае, если половые отношения преждевременно заменяют мастурбацию, опора на других преждевременно замещается индивидуальными попытками переработать собственное нарциссическое напряжение. Подросток использует другого в качестве проекции внутренней доэдипальной матери или отца, чтобы получить одобрение, а не укрепляет своих интернализованных родителей, чтобы заново обрести равновесие со своим новым телом и целями. Лишенный возможности создать интернализованный образ хороших сексуальных родителей, такой подросток становится гораздо более зависимым от другого и может чувствовать себя отброшенным назад к своим действительным родителям, которых из-за этого он начинает отвергать еще более яростно. Из-за возможности подобных нарушений процесса созревания такие авторы, как Хорник и Кестенбаум, настаивают на том, что половые отношения следует отложить до момента готовности к ним, считая необходимым даже полное сексуальное воздержание для подростков. В структуре Эго, идентификации и связях с объектами происходит столько изменений, что вероятность преждевременной фиксации действительно высока.

Чтобы понять роль мастурбации в сексуальном развитии, необходимо сосредоточиться на следующих вопросах:

 

1. Как пациент отреагировал на начало мастурбации в подростковом возрасте? Какие чувства вызвала у мальчика первая эякуляция, а у девочки – первая менструация и открытие клиторальной чувствительности? Было ли это травматично, связано ли с переживанием удовольствия или чувства вины?

2. Каковы были отношения данного пациента с объектами, в том числе – с его родительской семьей, сверстниками, будущими объектами?

3. Были ли у него фантазии, конкурирующие с центральной мастурбационной фантазией? Какое воздействие они оказали?

4. Сколько продолжалась мастурбация и как она вплелась в дальнейший сексуальный опыт?

 

Ниже приводится пример, иллюстрирующий некоторые из этих пунктов.

Это сновидение и развившиеся из него фантазии, в которых нашли свое выражение объектная жизнь и надежды Эрика, были использованы им при формировании «центральной мастурбационной фантазии», разубеждавшей Эрика в его телесной неполноценности. Как и у большинства подростков, фантазия имела организующую функцию в его развитии и в начале перехода от нарциссической сосредоточенности на себе к заботе о других. Центральная фантазия Эрика давала ему новый сексуальный объект, связанный с его родителями посредством фантазии, в которой он помогал им соединиться. Она обнаруживала его чувство вины по поводу эдипальной победы и давала Эрику возможность вновь обрести отца, с которым он мог бы идентифицироваться.

В этом примере секс связан как с родительской семьей пациента, так и с новой, ожидаемой, которую он может обрести, когда вырастет. Поиск нового объекта любви для подростка сопряжен с разочарованием в прежнем объекте – родителях. Фантазия выражает надежду на то, что разрушенные отношения с ними в новой жизни могут быть «трансформированы» (отсюда автомобиль с «трансформируемым» верхом). В ней также отразилось обретение потерянной части себя в виде «удочеренной сестры-близнеца», компенсирующей утрату родителей после их развода и в результате взросления. Однако необходимо рассмотреть и другие аспекты мастурбации. Центральная фантазия сталкивается с конкуренцией. Как отмечает Лауфер, в ходе своего развития подростку приходится жонглировать конфликтующими элементами.

Случай Эрика позволяет нам составить представление о довольно типичном переходном использовании мастурбации в процессе смены первичного объекта на сексуального партнера в ранней юности и взрослом возрасте. Рассмотрев его опыт, мы можем сравнить его с тремя другими примерами мастурбационного поведения, отражающими совсем иные паттерны развития подростков со слабой целостностью Эго. У этих мальчиков в мастурбации проявлялись нарушения их общего развития на разных стадиях подросткового возраста.

Это вариант доподросткового регресса в развитии. Поджоги, частые несчастные случаи и возбуждение от насилия – все это эквиваленты мастурбации, в которых агрессия сливается с сексуальным возбуждением в форме инцестуозных фантазий, несущих в себе элемент первичной агрессии. Когда включаются гормональные силы, происходит регресс на догенитальную стадию, и мальчик начинает особенно бояться «мать-колдунью». Кроме того, у Уилсона заметна идентификация со злым, жестоким отцом, который против всей семьи, и с властной, садистской матерью – единственной выжившей. Он интериоризует ссору родителей, а с добавлением собственной злости его версия эдипальной борьбы с отцом становится более полной, чем просто кастрация.

Начавшееся подростковое сексуальное развитие Уилсона вобрало в себя прежний образ его объектного мира, находившегося во власти насилия. Склонность попадать в несчастные случаи провоцировала новые сексуальные фантазии, в которых женщины выглядели либо угрожающими, либо униженными. Фактически Уилсон смог отказаться от агрессивного видения своих плохих объектов и в значительной степени примириться с семьей, так что эти подростковые шуточки и инциденты не были чем-то особенно необычным. Без психотерапевтического вмешательства он вполне мог бы достичь середины подросткового возраста по такому же сценарию, как описан в следующем примере.

Ниже приводится еще один пример подростка, представляющий картину сложной борьбы с доминирующими антилибидинальными объектами в созревающем нарциссическом характере.

Средний и поздний подростковый возраст: начало парных отношений

Учитывая, что ранняя, средняя и поздняя фазы подросткового возраста в значительной степени перекрываются, мы все же отметим некоторые характеризующие их тенденции:

 

1. Ранняя фаза: нарциссические мысли о сверстниках своего пола и ослабление связей с семьей; однополые связи как фон на протяжении всего подросткового периода.

2. Средняя фаза: укрепление связей со сверстниками своего пола; поддержание защитной дистанции в отношениях с семьей; ослабление сопротивления при мысли о гетеросексуальном сексе у большинства подростков на этой фазе. (Переход от однополых пар к гетеросексуальным парам.)

3. Поздняя стадия: формирование гетеросексуальных пар, постоянных или меняющихся; несколько таких пар составляют группу сверстников.

 

Средняя фаза подросткового периода – это время перехода от однополой дружбы к гетеросексуальным связям, проверки себя в отношениях с другими. Переход этот, однако, неустойчив и допускает движение назад, что может порождать многочисленные трудности. Девочка, преждевременно вступившая в сексуальные отношения, может оказаться в неловком положении, когда ее мальчик вернется к своим друзьям и все им расскажет. Когда мальчик или девочка преждевременно переходит к гетеросексуальным связям до того, как окрепнет его (ее) личность, распад этой связи может повлечь за собой и личностный распад.

Секс играет важную роль в этих событиях. Сравнение данных, полученных Кинси в 1948 и 1953 годах, с теми, о которых сообщают Соренсон в 1973 и Зелник и Кантнер в 1979 году, показывает, что все больше подростков вступают в половые отношения в более раннем возрасте, и вместе с тем, несмотря на возрастающее применение контрацептивных средств, растет и показатель ранних беременностей. Однако по-прежнему можно утверждать, что до 21 года не имеют половых связей чуть меньше половины незамужних женщин и около трети неженатых мужчин.

Когда сексуальные отношения начинаются своевременно, они могут служить личностному развитию, как и взрослая сексуальность. Телесное удовольствие может усиливать близость, отражая взаимную любовь и подкрепляя неустойчивые Я-образы обоих партнеров. «Верный момент» наступает тогда, когда индивид чувствует, что секс не подорвет его развития. Для мальчиков в этом меньше риска, чем для девочек, но тем не менее для многих это событие может оказаться весьма небезопасным.

Когда половые отношения начинаются слишком рано, они могут привести к многочисленным негативным последствиям, сделав подростка жертвой «сексуальной революции».

 

1. Может усилиться зависимость, ощущение лишение свободы.

2. Может расшириться разрыв между Эго-идеалом и «реальным» образом себя, вызывая у подростка депрессию.

3. В сознании подростка может усилиться раскол между ним самим и его родителем, представляющийся ему как отвержение со стороны родителя, а не как собственный уход от него в моменты, когда тот мог бы выразить одобрение или поддержать его рост.

 

Сложность ситуации иллюстрируют следующие примеры.

 

Связь подростковой сексуальности с родителями

В открытой группе, которую мы называли «группой секс-рэпа» (группой для разговоров о сексе), проводимой в детской больнице Национального медицинского центра, каждую неделю собирались чернокожие девочки-подростки, направленные туда из клиники, чтобы обсуждать связанные с сексом и другие темы. Цель этих занятий заключалась в том, чтобы повысить контроль над рождаемостью и помочь участницам с общими вопросами планирования жизни. Группу посещали также некоторые мальчики. Нередко речь заходила о противостоянии подростков и родителей: что бы сделали те, узнай они о сексуальной жизни своих детей? Например, проводилась ролевая игра, в которой беременная девочка и ее парень противостояли своим родителям, изображенным людьми малосимпатичными, жесткими и предпочитающими карательные меры. Иногда сообщаемая им новость вызывала у них сердечный приступ.

Мы часто не замечаем, что поляризация мнений по поводу сексуальных вопросов отчасти объясняется действиями ребенка, направленными на то, чтобы представить родителя более строгим и менее сочувствующим. Это искажение возникает в результате работы механизма расщепления, оставляющего ребенку хорошего интернализованного родителя и проецирующего вовне плохого. (Это можно рассматривать как нормальный регресс к параноидному/шизоидному расщеплению, направленному на сохранение подростком чувства привязанности к родителю.)

С другой стороны, родитель может относиться к подростку как к стереотипному сексуальному объекту и делать его реципиентом проекции собственных сексуальных чувств и фрустраций, снова вызываемых к жизни расцветающей сексуальностью подростка. Вариантов взаимодействия родителя и ребенка существует бесконечное количество, поэтому сексуальное поведение подростка часто можно понимать как действия, соответствующие невысказанным и отрицаемым желаниям родителей или направленные на защиту себя от их подавляющих аспектов. В то же время сексуальное развитие подростка оказывает провоцирующее воздействие на уязвимого родителя. (Эта тема будет основным предметом обсуждения в главе 15.)

 

Секс как связь с доэдипальной матерью

Эта девушка не смогла подкрепить здоровое нарциссическое отношение к своему телу. Она не только привнесла дефицит такого отношения в преждевременно начатые интенсивные сексуальные отношения, но и попыталась заставить своего друга вести себя, как мать на доэдипальной стадии, – отзеркаливать существование ее тела, заботиться о ней, обеспечивать ей хорошее самочувствие, однако ее попытка не увенчалась успехом. В результате усилилось не только чувство вины и неполноценности, но и ее зависимость от мужа. Плохую мать, изначально получившую телесную представленность в образе ее собственных грудей, теперь можно было удержать на расстоянии только путем усиливающегося избегания секса и, одновременно, цепляния за молодого мужа.

 

Переживание раннего эдипального влечения посредством псевдогетеросексуальности

Психоаналитическое объяснение этой ситуации, полученное Ирвином спустя годы, заключалось в том, что влекло его к ненавистному сопернику, трансферентной репрезентации его отца. К этому было две предпосылки: то, что он видел половой акт родителей, когда спал в их комнате до двух лет, и то, что отец не дал ему смотреть, как мать кормит грудью его маленькую сестру. Тогда Ирвин почувствовал себя не только изолированным от матери, но в первую очередь отвергнутым отцом. В этом любовном треугольнике большое значение имело инвертированное эдипальное влечение к другому мужчине. Навязчивая ревность к тому молодому человеку еще долго преследовала Ирвина, тем самым поддерживая его связь с ним.

 

Ранняя ménage á trois (жизнь втроем)

Последние два случая иллюстрируют сложности, которые, по-видимому, проистекают из дефицита в ранних отношениях. Эдипальные проблемы, в которых участвует родитель противоположного пола, свидетельствуют также и о скрытой связи с родителем своего пола. Жажда материнской любви и одобрения Джейн выражаются в связи с «другой женщиной» через Джошуа. Чтобы замаскировать инцестуозную связь, создается карикатура на семью, требующая постоянного жертвоприношения эдипальной сопернице. Это еще один вариант обычного для более раннего этапа подросткового возраста паттерна близости, который предполагает вовлечение в отношения третьего лица, чтобы с ним эти отношения обсуждать.

В случае Ирвина, через его связь с отцом также проглядывало немедленное замещение утраченной незадолго до этого материнской любви и заботы. Фактически он использовал свою связь с женщинами для того, чтобы защититься от позитивных и негативных чувств к отцу и мужчинам в целом. У Джейн же тоска по семье и одновременно присутствовавший гнев на родителей за то, что они все эти годы давали ей меньше, чем ей было нужно, выражались в поддержании сексуальных и эмоциональных отношений с человеком, которого ее родители гарантированно не приняли бы. В ее преданности «родительской» подростковой паре отчетливо видна враждебная привязанность к обоим родителям и к Джошуа.

Подростковая беременность

Беременность в подростковом возрасте, разумеется, почти всегда является следствием обсуждаемых нами проблем – комбинацией реакций, возникающих в отношениях с внутренними объектами, с реальными родителями, и надежд на создание собственной семьи, которая скомпенсировала бы дефицит того, чего индивиду не хватало в прошлом.

Роль секса в подростковом возрасте

В подростковом возрасте, по сути, происходит лишь подготовка к сексу. Сексуальные отношения в этот период не направлены на продолжение рода и на формирование, проверку или укрепление постоянных связей. Эта подготовка протекает наилучшим образом, если не форсировать ее и не давать ей заходить слишком далеко. Существует и противоположное мнение, гласящее, что подростки – достаточно зрелые личности с полностью сформировавшейся сексуальностью. Безусловно, современные американские подростки стали гораздо более искушенными, чем до начала «сексуальной революции» и появления средств контроля над рождаемостью, и многие начинают половую жизнь в середине подросткового периода, в то время как большинство делает это в возрасте 21–22 лет. Но если некоторые оказываются достаточно зрелыми для этого, а другие приобретают зрелость вместе с сексуальным опытом, этого нельзя сказать про всех. Опыт сексуальных отношений вовсе не означает, что была совершена внутрипсихическая работа по осмыслению сексуального взаимодействия. Подросткам, ведущим половую жизнь, все равно приходится сталкиваться с конфликтами на почве сексуальности, интегрируя сексуальные реакции с выбором объекта и развивая в себе способность переживать близость, – так же, как и их родителям, когда те были подростками и экспериментировали с реальными или символическими сексуальными проявлениями. Несмотря на то, что сексуальное поведение изменилось настолько, что родителям нередко бывает трудно понять своих детей, проблемы остались схожими, и взрослые, имеющие это в виду, могут приходить детям на помощь и сочувствовать им.

При постепенном обретении сексуального опыта, переходящим в генитальную вовлеченность, знакомство с телом идет в ногу с развитием других аспектов отношений. В прежние времена, когда сексуальный опыт обретался в более позднем возрасте, опасность заключалась в том, что развитие телесной сферы сильно отстанет. Теперь же часто происходит наоборот: телесная составляющая отношений опережает события и тащит за собой неподготовленных подростков, тщетно пытающихся найти опору в своих влечениях. Преждевременное начало сексуальной жизни можно сравнить с переживаниями младенца, на которого внезапно обрушивается огромное количество стимулов. Это несет определенный риск для младенца и в то же время ускоряет процесс созревания. Исход такого кризиса зависит от многих факторов: как правило, что-то утрачивается, но возникают и преимущества. Такая же неоднозначная ситуация ожидает и подростков.

В подростковых парах новой нормой становится иной паттерн – возможно, так они пытаются справиться со своими сомнениями: в соответствии с социальными традициями, секс занимает в их жизни весьма ограниченное место, а тем временем подростки развиваются в других областях.

В этой главе мы рассматривали подростка с точки зрения его развития и взросления. Важен и другой аспект, а именно влияние подростка на внутреннюю жизнь своих родителей. Они, как правило, проживают середину своей жизни и оказываются уязвимы перед вновь возникающими подростковыми проблемами, которые им не удалось разрешить в свое время. Это обоюдное взаимодействие станет темой главы 15.

Подростковый секс в функциональном отношении является синтезирующей силой, создающей и изменяющей связи с семейными объектами – прошлыми и актуальными, – а также несущей в себе страхи и надежды на новые объекты и отношения. Подростковый секс стоит на полпути между детством и взрослой жизнью. Его двоякие свойства придают ему остроты и помогают нам увидеть, почему сексуальность всегда направлена одновременно в прошлое и будущее – к нашим родительским и будущим семьям.

Возможности применения терапии сексуальных расстройств в развитии детей и подростков

Если сексуальная дисфункция поддается поведенческой или педагогической интервенции, как правило, применяемым в первую очередь, происхождение ее можно объяснить традиционным образом. Однако детский опыт может быть более глубоким, и тогда сексуальные симптомы потребуют психотерапевтической или психоаналитической работы, сфокусированной на психодинамике и происхождении дизъюнкции в объектных отношениях. Однако даже в более серьезных случаях может быть полезным сначала сосредоточиться на более поверхностных аспектах сексуальных трудностей, чтобы в терапии получить данные, которые смогут помочь пациенту в исследовании более фундаментальных проблем. Поэтому важно понимать, какие факторы влияют на сексуальные дисфункции на ранних стадиях, и обращаться именно к ранним сексуальным переживаниям и особенностям ранней семейной жизни.

От этих ранних переживаний в значительной степени зависит наша оценка способности пациента к формированию терапевтического альянса. Степень связи нарушения с лежащим в его основе конфликтом будет эволюционировать в ходе лечения (аналитического или поведенческого), однако для того, чтобы дать более адекватные рекомендации, ее можно оценить посредством анализа интернализованной объектной жизни пациента. Если внутренние объектные отношения более-менее гармоничны, возникает больше оснований считать, что сексуальное нарушение удастся исцелить простыми поведенческими методами, не прибегая к интерпретациям. Если же из-за неблагоприятных ранних объектных отношений центральное Эго (та часть Эго, которая автономно участвует в получении удовольствия в отношениях) оказывается малодоступным, может потребоваться интерпретативный подход с использованием переноса, поскольку прежде, чем перейти к заданиям на развитие сексуальной близости между супругами, будет необходимо укрепить Эго.