Немецко-фашистская армия не может при всем максимальном напряжении своих сил вновь захватить стратегическую инициативу. Престижу немецкого оружия нанесен под Курском новый и на этот раз непоправимый удар. Оказались напрасными все огромные усилия, затраченные на подготовку летнего наступления, и в первую очередь операции «Цитадель», осуществлением которой руководят самые выдающиеся, по мнению гитлеровской верхушки, полководцы Германии: фельдмаршалы Манштейн и Клюге, генералы Модель, Гот, Кемпф и другие. Их поражение является крахом всей военной доктрины германского генералитета, колеблет веру в его непогрешимость в вопросах военной стратегии.

 

Военные действия на других театрах Второй мировой войны

 

Из 70 дивизий, остававшихся в итальянской армии к июлю 1943 г., 38 дивизий несут оккупационную службу и ведут бои с партизанами в Греции, Албании, Югославии и Южной Франции, откуда снять их невозможно. В самой Италии остается только 32 дивизии (12 пехотных и 12 береговой обороны, парашютная, горнострелковая и 6 дивизий особого назначения). Из них боеспособными являются только 20 дивизий. Дивизии береговой обороны укомплектованы солдатами старших призывных возрастов и имеют плохое вооружение. Моральный дух их очень низкий. Оценивая боеспособность этих дивизий, итальянский генерал Роатта совершенно открыто заявляет, что на соединения береговой обороны при отражении возможных десантов рассчитывать не приходится. Кроме всех этих сил, в Северной Италии находятся остатки десяти разбитых итальянских дивизий, возвратившихся с советско-германского фронта. Об использовании их в бою не может быть и речи.

 

Вспомним как это было…

 

Из воспоминаний участника Курской битвы С. И. Соколенко: «Я родился в деревне Дорошкеево Даурского района в 1924 году. Прошел войну практически с первого ее дня. Был призван в действующую армию 11 июля 1941 года. Участвовал в боях при обороне Ленинграда, там получил свое первое ранение. Затем была Курская дуга… Дошел до Берлина.

Много всего довелось мне пройти и увидеть. Особенно хочется поделиться впечатлениями о грандиозном танковом сражении на Курской дуге.

К этому времени я закончил обучение в Омском 4‑м танковом учебном полку. После восьми месяцев напряженной учебы (подъем в 6 часов утра, отбой в 11 вечера) получил удостоверение огнеметчика.

Свою боевую машину – легендарный танк Т-34 – мы получили на заводе № 174 в городе Омске. Было приятно осознавать, что мы, сибиряки, будем воевать на танках, собранных руками сибиряков. Тут же присваивались номера, которые наносились на броню. Нашему танку, как сейчас помню, достался номер 226.

Боевые машины грузили на железнодорожные платформы, крепили толстой проволокой. Экипажи размещались в «телячьих» вагонах, которые были без печек, да и нужды в них особой не было – еще не осень.

Мы ехали на фронт и думали: «Какая же она разная, наша Родина! Сколько достопримечательностей!».

В восточной части страны следов войны не было, но когда мы достигли западных областей, то увидели разрушенные города, заводы и вереницы гражданского населения, которые шли с запада на восток.

По дороге решили поближе познакомиться. Старшим по званию был младший лейтенант, уроженец Курской области. Представился товарищам и я как сержант с Енисея. Механик-водитель говорит: «А я татарин, Аркадий Пустобаев». Радистом-пулеметчиком у нас был уже пожилой мужчина Стрелев, а заряжающим – совсем молоденький Коля Скорых.

В июле 1943 года мы были на исходном рубеже в районе Курского выступа. Тихой теплой ночью получили приказ выгружаться. Разрубили проволоку, разгрузили танки. Тут же прибыли машины-заправщики. Привезли боеприпасы – по пятьдесят пять снарядов и по одному с укороченной гильзой.

В суете не заметил, как на соседнюю платформу прибыл эшелон с такими же танкистами. Мы, конечно же, рвались в бой, но нас обескуражили реплики тех, кто только что вышел из боя: «За одного битого не надо двух небитых».

Не меньше мы удивились, когда нас погрузили в вагоны, и эшелон тронулся назад, в Омск, получать новые танки. Выяснилось, что те танки, с которыми мы приехали, имели 76-миллиметровые орудия. Они не пробивали броню только что взятых немцами на вооружение королевских «тигров». Мы узнали, что в Омске нам нужно будет получить точно такие же Т-34, но уже с 85-миллиметровой пушкой.

Буквально за двое суток орудия были заменены. Поразило нас не только то, как оперативно выполняются заказы для фронта, но и мощь тыла. Например, только один танковый завод в Нижнем Тагиле выпускал по 40 танков в сутки, и все с 85-миллиметровыми пушками!

На танкодроме в Омске мы смогли воочию убедиться, насколько серьезна наша боевая техника. Каждому экипажу дали выстрелить по три раза. Оказалось, что наше орудие стреляет на 36 километров!

И вот мы снова на Курской дуге. Первый бой. Жутко видеть идущие на тебя «тигры» и «пантеры» с крестами и свастикой. Мы ударили по ближнему вражескому танку из орудия, он сразу загорелся. Пулеметы закончили дело, расстреляв экипаж, который покидал горящую машину. А для нас главная задача – в горячке боя не подставить врагу свой борт. Тогда – пропал!

Броня нашего танка накалилась, а тут еще стреляные гильзы падают, часть пороха в кабине догорает. Дышать нечем, два вентилятора едва успевают дым разгонять. Мы бьем и по нам стреляют. Тут многое зависит от механика-водителя. Но наш Аркадий Пустобаев оказался настоящим асом. На вид худощавый, казалось бы, в чем душа держится. Но он показал себя в бою. Ни на минуту не спасовал!

На поле все больше горящих танков – вражеских и наших. Горят трупы, в оставленных танках рвутся снаряды. Ад кромешный! От этих взрывов башни весом восемь тонн летят, как фанерные. За несколько метров.

Командир кричит: «Фердинанд» слева!». Выстрел! И горит вражеское чудовище.

И тут по нашему танку долбануло. Да так крепко, что в глазах потемнело, и мы все оглохли.

Я оглянулся на командира и вижу, что он сидит, шевелит губами, а я ничего понять не могу. Смотрю в триплекс – ствола у нашего танка нет, снарядом снесло, башню заклинило, не поворачивается.

Кое-как добрались мы до своих. Посмотрели на свою изуродованную машину, погоревали. Но потом увидели, что не одни мы такими из боя вышли.

«Вот мы и «безлошадные»,– с горечью сказал командир, желая нас подбодрить. – Давайте хоть сухой паек уничтожим, что ли! Сутки не жрамши!». Да какой там паек! Есть не хотелось от увиденного и пережитого. Оглянулись на наш изуродованный танк, а там еще прибавилось искалеченных машин, вышедших из боя. Так и собрались мы все в группу «безлошадных».

Вот тут-то мне и довелось встретить знаменитого командира Ротмистрова. Подошел к нам и спрашивает: «Раненые есть?». Мы ответили, что нет,– только контуженые. «Ну, раз такое дело, раз руки-ноги целы, поедете в Челябинск получать новые машины. И поскорее возвращайтесь обратно, товарищи. Мы вас очень ждем, видите, что здесь творится».

Надо сказать, в Челябинске нас уже ждали. Большинство танков стояли на платформе, готовые к отправке на фронт. Доводку снаряжения проводили совместно с заводскими работниками. Поэтому уже 20 июля мы снова были на Курской дуге.

И сразу почувствовали, что враг уже не тот, что был раньше. Наступление немцев провалилось. У врага ощущался недостаток боеприпасов и горючего. И танков у него стало меньше, да и мы пороха понюхали изрядно. И уже стреляли наверняка.

А через несколько дней сражение на Курской дуге победоносно завершилось. Немцы потеряли в нем почти полмиллиона солдат и офицеров и около 1500 танков. Наши потери составили 800000 солдат и офицеров и 5000 танков.

Наша, армия за каждый день сражения на Курской дуге теряла до 10 тысяч бойцов. Мы сражались с очень грозным врагом.

Победить «тигр» не так-то просто. Не каждый снаряд брал его лобовую 22-сантиметровую броню. «Тигр» был к тому же оснащен четырьмя крупнокалиберными пулеметами, которые били точнее наших. И к началу Курской битвы нам по-настоящему еще никто не помогал. Мы бились один на один. Другой бы народ не выстоял, наш победил! Мы были молодыми, необстрелянными и противостояли войску, которое прошло хорошую школу.

Большую роль в победе под Курском сыграли партизаны, которые взрывали вражеские эшелоны и нарушали нормальное снабжение немецкого фронта.

Не все участники сражения смогли получить заслуженные награды. Я видел по телевизору, что в Подольске еще лежат 640 тысяч наградных листов…».

 

21 июля 1943 г. Среда. В 4 часа утра 3‑я армия генерал-лейтенанта А. В. Горбатова в полосе Брянского фронта частью сил перерезает шоссе Мценск – Орёл на участке Ильково, 1‑й Воин, лишив противника возможности отхода на юго-запад. Советские войска очищают правый берег р. Ока от остатков немецких частей и уничтожают окружённые группировки противника.

 

Бои под Орлом

 

В это же время . 48‑я армия (командарм – генерал-лейтенант П. Л. Романенко) в полосе Центрального фронта перешла в наступление своим правым флангом, прорвала оборону противника и, форсировав передовыми частями р. Неручь, наступает на Змиевку.

 

Днем 21 июля . В специальной радиограмме секретарь ЦК КП(б)У Н. С. Хрущев требует от всех партизанских соединений и отрядов Украины активизировать свои действия в тылу врага. «Партизаны, – говорится в радиограмме, – должны всячески препятствовать противнику подтягивать технику и живую силу к полям сражения путем диверсий на железных дорогах, подрыва эшелонов с техникой и живой силой, всеми средствами уничтожать живую силу противника на стоянках и в гарнизонах, создавать невыносимые условия для противника в его тылу».

Для лучшего осуществления взаимодействия партизан с войсками Красной Армии при Военном совете Воронежского фронта создается оперативная группа в 15 человек из работников Украинского штаба партизанского движения во главе с его начальником Т. А. Строкачом. Выполняя решение Политбюро ЦК КП(б)У, группа разрабатывает план захвата партизанами переправ через Десну и Днепр. Этот план утверждается Военным советом Воронежского фронта. Для его выполнения предусматривается привлечь 20 партизанских соединений и отдельных отрядов – всего 17 тыс. партизан. Для ударов по коммуникациям противника с целью не допустить подвоза с запада резервов к Киеву, Кременчугу и Днепропетровску привлекается значительное количество соединений и отрядов, действующих на Правобережной Украине.

 

Тимофей Амвросиевич Строкач

 

Вторая половина дня 21 июля . Исключительно упорные бои идут в полосе 61, 3 и 63‑й армий Брянского фронта. Противник контратакует беспрерывно; по многу раз одни и те же населенные пункты и высоты переходят из рук в руки.

Для того чтобы развить успех, советскому командованию необходимо быстрее ввести в дело стратегические резервы. Таковые у него имеются, и в значительном количестве, но ввод их в сражение сопряжен с большими трудностями. Находясь на значительном расстоянии от фронта, задерживаясь из-за бездорожья, резервные соединения при передвижении растянулись, артиллерия и боеприпасы отстают. Введение же свежих сил в бой требуется немедленно, без задержки, и резервы приходится использовать по частям, не дожидаясь полного сосредоточения, не соблюдая сроков, необходимых для подготовки к наступлению.

 

Фашисты демонстрируют размытые от дождей русские дороги. Пока еще это их забавляет, но это пока…

 

Исторические факты Второй мировой войны разных стран

 

В годы войны международная империалистическая реакция ожидала, что Советский Союз будет если не уничтожен, то, во всяком случае, значительно ослаблен и потеряет самостоятельность. На это делали ставку мюнхенские круги в западных государствах. Политика затягивания США и Англией открытия второго фронта выражала, по существу, ту же тенденцию. По замыслам правящих кругов этих двух держав, стремившихся к мировому господству, победа над Германией и одновременное обескровливание Советского Союза в войне против нее и должно было дать им искомый результат. Промедление с открытием второго фронта Англией и США преследовало именно эту далеко идущую политическую цель. В этом случае США и Англия надеялись без особого труда подавить революционные настроения в странах, освобожденных от фашистских захватчиков, и насадить там реакционные режимы. Это должно было обеспечить политическую изоляцию Советской страны и поставить ее после войны в зависимость от этих стран (к.2).

Из архивных материалов и документов текущего дня

 

От Советского Информбюро

 

В течение 21 июля наши войска на орловском направлении, преодолевая сопротивление противника, продолжали наступление и продвинулись вперёд от 6 до 15 километров. Противник неоднократными контратаками пехоты и танков пытался задержать продвижение наших наступающих частей.

Наши войска, наступающие севернее Орла, заняли 40 населённых пунктов, в том числе районный центр Тельчье, железнодорожные станции Думчино, Отрада, Оптуха (15 километров северо-восточнее г. Орла) и крупные населённые пункты Лунево, Плащанское, Шумово, Лутовиново, Шашкино, Большое Дешкино, Вороново, Карандаково.

Восточнее Орла наши войска заняли свыше 50 населённых пунктов, в том числе районный центр и железнодорожную станцию Моховое, железнодорожную станцию Золотарево (18 километров восточнее г. Орла) и крупные населённые пункты Спасское, Карпово, Аржанов, Воскресенка, Красновидово.

Южнее Орла наши войска, встречая сильное огневое сопротивление и контратаки противника, продвигались вперёд.

На белгородском направлении наши войска, преодолевая контратаки противника, продолжали продвигаться вперёд.

На юге, в Донбассе, в районе южнее Изюма и юго-западнее Ворошиловграда, продолжались бои местного значения, в результате которых наши войска снова улучшили свои позиции.

 

Обстановка в Ленинграде 21 июля 1943 г.

Дальнобойная артиллерия противника в три приема выпустила по Ленинграду 12 снарядов. Но ущерба городу они не причинила.

В школе младших командиров рабочих формирований города состоялся первый выпуск. Люди, не имевшие специальной военной подготовки, изучили в этой школе оружие, ознакомились с основами тактики, с приемами рукопашного боя, стали артиллеристами, минометчиками, пулеметчиками. На выпускных испытаниях курсанты показали глубокие знания и в большинстве своем удостоены воинского звания «старший сержант».

Завтра выпускники школы младших командиров возвращаются на предприятия и в учреждения, где им предстоит обучать военному делу товарищей по работе. А в школе начнет заниматься вторая очередь курсантов.

На переднем крае по-прежнему инициативно действовали разведчики, снайперы, артиллеристы. Между тем 55‑я и 67‑я армии Ленинградского фронта и 8‑я армия Волховского фронта изготовились к наступлению…

 

Из дневника руководителя партизанского движения генерал-майора С. А. Ковпака: «21 июля 1943 г. Спрятались в горы и леса. Самолеты кладут все силы, чтобы нас разыскать, но никак им это не удается. Но за день нашумели так, что голова превратилась в чурку. Ничего не соображаю. При подъеме на первую из крупных высот много бойцов и командиров отстали. Только за ночь, к утру подтянулись. Необходимо перестроить стиль движения, иначе воинскую часть можно растерять. Тяжелое вооружение явилось полной обузой, часть приказал уничтожить. А в горах хлеба нет, перешли на одно мясо».

 

Из дневника командира партизанского отряда им. И. В. Сталина в соединении А. Ф. Федорова Григория Васильевича Балицкого: « В 1.00 час был подорван один эшелон, идущий с запада на восток, поврежден один паровоз, сожжено две цистерны. В 2.00 часа подорван еще один вражеский эшелон, полностью уничтожен паровоз, разбито 6 платформ с автомашинами и 7 платформ повреждено. Захвачено в плен 7 немецких солдат и офицеров, большое количество немцев убито. Захвачено 30 винтовок, 3 пистолета и другое военное имущество. В этом бою отличились тт. Ганжа, Попов, Муха, Бехтин и тов. Кузьмин – разведчики. Бронебойщик тов. Шевцов (2‑я рота) с противотанкового ружья уничтожил паровоз, за что, по приказу ему вынесена благодарность и вручено личное оружие – наган. О диверсии дал радиограмму: «Федорову. 21 июля с 2 до 3 часов в районе станций Олыка, Ромашковка пущено под откос 2 вражеских эшелона: один из запада, другой из востока, полностью уничтожен один паровоз, другой поврежден. Разбито 5 платформ с автомашинами, повреждено 3. Сожжено 2 цистерны с горючим, 7 немецких солдат и офицеров взято в плен, большое количество их уничтожено. Захвачено 10 винтовок, 2 пистолета и другое военное имущество. Диверсиями руковожу сам. 21 июля 1943 г. Балицкий».

И этой радиограммы не удалось передать сегодня. Немцев привели в расположение лагеря с тем, чтобы некоторые партизаны посмотрели на этих зверей. Сначала допросили всех, один из них Альберт Штон, рождения 1911 года, уроженец г. Шторгора, рассказал следующее: «В 1943 г. на вооружение вышел новый танк «Тигр», в себе имеет: 4 пулемета, 1 огнемет и одна 85-мм пушка. Передняя часть танка – 24-см стальная стенка, всего 62 тонны. Эти танки выпускают в городах – Берлин, Кельн, Познань и Бресте». Далее он рассказал: по железной дороге немцы перевозят отравляющие вещества, автобомбы и т. д. в крытых вагонах. Это якобы новые газы, быстро усыпляющего и умертвляющего действия. Такие бомбы и газы расположены по всей территории фронта. Дальше перевозка горючего на фронт сопровождается в 12 часов дня ежедневно до 25 центнеров. При допросе все немцы говорили, вы нас побьете, а один так заявил: «Я согласен пойти в партизанский отряд, но раньше пустите меня домой в Германию, а тогда я приеду к Вам». Какая наглость у этих мерзавцев. Когда мы вели их, всем, конечно, связали руки, и вот на одном привале фриц заявил: немцы вашим пленным не связывают рук, а вы нам повязали руки. А я ему ответил – вы, по-видимому, забыли, что немцы наших пленных (красноармейцев) голыми силой бросали в воду и тогда выпускали их, которые на глазах фашистских гадов замерзали насмерть. После всех разговоров я распределил немцев по ротам, там их били до смерти, а тогда закопали.

Нужно сказать, что на железной дороге, где было подорвано два вражеских эшелона, заложили 4 мины МЗД (мина замедленного действия). Мины заложены на следующие сроки…».