Фашистское командование старается убедить своих солдат в том, что Красная Армия способна наступать только зимой, что лето – «стихия немцев». Широко пропагандируется «сокрушающая сила нового немецкого оружия», в частности тяжелых танков. Для усиления идеологической обработки солдат в германской армии введен институт офицеров «духовного обеспечения».

11 июля 1943 г. для осуществления мощного удара на прохоровское направление в районе севернее Покровки гитлеровцы стягивают соединения 4‑й танковой армии – четыре танковые и одна пехотная дивизии, в том числе танковые дивизии 2‑го танкового корпуса СС «Адольф Гитлер», «Мертвая голова» и «Райх». В этой группировке насчитывается до 700 танков и самоходных орудий. Сто из них – «тигры». Кроме того, в полосу действий 4‑й танковой армии перебрасывается из Донбасса последний резерв гитлеровцев – 24‑й танковый корпус.

 

Фашистский танковый корпус идет в район Прохоровки

 

За три-четыре дня до перехода в контрнаступление советские саперы скрытно ведут разминирование минных полей, как своих, так и противника. Только в полосе 11‑й гвардейской армии они сняли 30 тыс. противотанковых и 12 тыс. противопехотных мин.

 

Вспомним как это было…

 

Из воспоминаний Героя Советского Союза Михаила Федоровича Борисова: «Недавно мне довелось побывать на бывшей огневой позиции третьей батареи нашего отдельного истребительного противотанкового артдивизиона 58‑й механизированной бригады. Здесь мои товарищи сорок лет назад перекрыли гитлеровским «тиграм» дорогу на Прохоровку, встав, что называется, насмерть.

Я был тогда с третьей батареей, которой командовал старший лейтенант Павел Ажиппо. Утром 11 июля батарея получила приказ прикрыть Прохоровку… Работали мы тогда молча, в каком-то исступлении. Каждый делал свое дело: Красноносов подносил снаряды, Павел Ажиппо мгновенно заряжал пушку. Если требовалось, они производили нужный доворот. Я не отрывался от окуляра прицела.

Вот в перекрестке панорамы оказался «тигр». Выстрел! Танк вздрогнул и запылал, снаряд угодил в моторную группу. На второго потратили тоже один снаряд, на третьего – два.

Перенесли огонь на дальних: еще три «тигра» охвачены пламенем.

Ажиппо: «Танки слева!».

Мгновенно, одним рывком разворачиваем орудие. Резко работая маховичками, ловлю в перекрестке головной, нажимаю на спуск, но выстрела почему-то нет. Кричу:

– Снаряд!

Позади ни звука, ни шороха. Оборачиваюсь – раненый либо контуженый Ажиппо припал к земле, а чуть подальше лежит возле ящика с боеприпасами Красноносов.

Выхватываю из рук командира батареи снаряд. Пока заряжал пушку, появилась еще одна вражеская машина. Тут уж, думаю, не до выбора уязвимого места. Самому не попасть бы под гусеницы! Снаряд ударил в лобовую броню и срикошетировал, выбив лишь сноп искр. Ответного выстрела не слышал, он показался мне чудовищным всплеском огня. Последнее, что осталось в памяти, – это небольшой клочок прохоровского неба и летящее надо мной орудийное колесо…

Уже потом прикинули, подсчитали: бой длился 17 минут. За это время наша третья батарея – четыре орудия! – успела уничтожить 16 вражеских танков!».

 

В должности комсорга артиллерийского дивизиона 58‑й мотострелковой бригады (Воронежский фронт) Борисов участвовал в Курской битве. 11 июля 1943 года в районе села Прохоровка (Белгородская область) одна из батарей дивизиона была атакована 19 танками противника. Когда орудийный расчёт вышел из строя, М. Ф. Борисов сам встал к орудию и прямой наводкой подбил 7 танков. Сам он оценивал количество лично подбитых танков в том бою как 8, а точнее – семь с половиной – восьмой танк был только повреждён (подбит наполовину), поэтому Борисов засчитал его себе, как половину танка. Эта «половинка» выстрелила по орудию Борисова, в результате чего он был ранен («…и эта половинка меня добила» – вспоминал Михаил Фёдорович позже).

 

Борисов Михаил Фёдорович

 

Став после войны известным поэтом, в одном из стихотворений он написал:

11 июля 1943 г. Воскресенье. Ночь. Советское командование определяет назревание кризиса Курской битвы и разгадывает намерения противника. Военный совет Воронежского фронта докладывает в Ставку, что в шестидневных боях на обоянском направлении противник понес огромные потери и не имеет больше резервов. Поэтому ударную группировку на прохоровском направлении он сосредоточивает за счет ослабления своих флангов.

 

Рассвет 11 июля . Основную роль в контрударе предстоит сыграть 5‑й гвардейской танковой армии под командованием генерал-лейтенанта П. А. Ротмистрова в составе 18‑го, 29‑го танковых и 5‑го гвардейского механизированного корпусов.

Пройдя форсированным маршем с соблюдением всех мер маскировки 330–380 километров, гвардейцы-танкисты сосредоточиваются в районе Прохоровки. Успеху марша способствует то, что заранее был отработан порядок и определены маршруты выдвижения армии. Выстоять, не пропустить врага к Прохоровке, разгромить его танковые соединения – таковы планы советских воинов.

 

Машины из состава 1445 самоходно-артиллерийского полка выдвигаются в район Прохоровки

 

Для усиления 5‑й гвардейской танковой армии придаются 2‑й танковый и 2‑й гвардейский танковый корпуса. В руках командующего армией сосредоточиваются около 850 танков, в основном Т-34, и самоходно-артиллерийских установок.

 

Танкисты получают боевую задачу

 

Днем 11 июля . В районе совхоза «Октябрьский» несколько десятков вражеских танков наваливаются на позиции артиллерийского дивизиона 58‑й мотострелковой бригады. Многие красноармейцы в этом бою погибают, сражаясь до последнего вздоха. Но много и разбитых немецких танков остается на поле боя. Не выдерживая боевого накала, враг откатывается назад.

 

Вечером 11 июля . Командующий П. А. Ротмистров ставит корпусам боевые задачи.

 

В это же время . На КП Ротмистрова прибывают А. М. Василевский и Н. Ф. Ватутин. Они одобряют план действий 5‑й гвардейской танковой армии и знакомят Ротмистрова с предполагаемыми действиями других армий в предстоящем 12 июля контрударе.

 

Через час . Василевский и Ротмистров выезжают в район исходных позиций. Путь лежит через Прохоровку. По мере приближения к фронту все отчетливее нарастает гул боя. Василевский велит водителю съехать с дороги и остановиться. Маршал решил рассмотреть поле в бинокль. Справа в двух километрах он увидел огромный столб дыма: это горели постройки совхоза «Комсомолец», там шел бой.

– Генерал Ротмистров! – вдруг резко спросил представитель Ставки. – Что происходит? Я же предупреждал, что противник не должен знать о прибытии Ваших танков…

Ротмистров схватился за бинокль, вгляделся: со стороны совхоза, поднимая тучи пыли и подминая хлеба, с угрожающим ревом шли в боевом порядке десятки танков.

– Товарищ Маршал Советского Союза, разрешите доложить, это не мои танки, это немецкие танки! (к.9).

Появление вражеских танков у Прохоровки и угроза захвата ее врагом заставили выдвинуть западнее Прохоровки две танковые бригады. Использование двух танковых бригад в этом бою не обходится без потерь. Тем не менее, 5‑я гвардейская танковая армия продолжает подготовку к контрудару.

 

Танки Т-34, подбитые под Прохоровкой

 

Сражение за южный фас Курской Дуги

 

В это же время. За сутки до общего наступления, войска Западного и Брянского фронтов на орловском направлении начали силовую разведку боем. Фашистские генералы сочли эти действия всего лишь за попытку отвлечь немецкие резервы от Курской дуги и помочь войскам Центрального и Воронежского фронтов.

«Когда 11 июля в районе 2‑й танковой армии внезапно начались атаки советских полков и батальонов, – писали после войны бывшие фашистские генералы, – наше командование, основываясь на прежнем поведении противника, сочло, что эти атаки имеют целью сковать находящиеся на орловском плацдарме немецкие резервы и тем самым воспрепятствовать их участию в ударе на Курской дуге. Командование группы армий «Центр» и 2‑й танковой армии не придало значения этим атакам» (к.2).

 

В этот же вечер . Отдел «иностранные армии Востока» утешает свое начальство: «Общее впечатление о боевых операциях противника до сих пор не изменилось… После того как враг бросил фронтально против немецких клиньев свои группировки, сформированные на флангах, вряд ли можно ожидать удара крупных сил по немецким флангам. Опасность такой операции возникнет лишь после перенесения противником направления главного удара в другое место и после того, как будут обнаружены соответствующие переброски сил из глубины».

 

В ночь с 11 на 12 июля. Наступила короткая летняя ночь. Она на удивление спокойная, лишь вдали все время слышится приглушенный рев моторов: это танковые соединения побригадно выходят на рубежи развертывания.

 

В это же время . Разведка в фашистском лагере информирует свое руководство о том, что на советском фронте никаких угрожающих «перебросок сил» не отмечается, и это при том, что именно 11 июля по всей полосе Западного и Брянского фронтов наши войска ведут разведку боем силами передовых батальонов, с тем чтобы на следующий день начать наступление.

Командование группы армий «Центр» и 2‑й танковой армии не придает этим атакам значения, считая, что они предпринимаются для удержания немецких резервов, имевшихся на орловском плацдарме, от переброски под Курск (к.9).

Командующий немецкой 9‑й армией В. Модель готовится нанести новый удар 12 июля, бросив последние резервы. Его начальник – фельдмаршал Клюге настроен также оптимистично, энергично готовясь к продолжению наступления и изыскивая к тому силы.

Используя некоторый успех прошедшего дня, немецко-фашистское командование подтягивает на прохоровское направление все свои резервы. Для нанесения вспомогательного удара на Прохоровку с юга в районе Мелехово сосредоточивается три танковые и три пехотные дивизии оперативной группы «Кемпф», имеющие в своем составе около 300 танков. Всего враг бросает в район Прохоровки почти 1000 танков и самоходных орудий.

 

Немцы в ожидании наступления

 

В это же время. Главный удар в полосе Западного фронта возлагается на 11‑ю гвардейскую армию, действующую на левом фланге фронта, представляющую собой одно из наиболее мощных армейских объединений. В ней насчитывается 135 тысяч человек, 2652 орудия и миномета, 257 танков и САУ. Возглавляет армию Иван Христофорович Баграмян, опытный генерал, с первых дней войны находящийся на фронте, командующий армией более года. 11‑я гвардейская армия должна прорвать оборону фашистских войск у основания орловского плацдарма.

 

Командование 11‑й гвардейской армией (И. Х. Баграмян – крайний справа)

Роль союзников во Второй мировой войне

11 июля 1943 г. продолжается высадка англо-американского десанта и ведутся бои за расширение плацдарма в Италии. К утру следующего дня войска первого эшелона 8‑й английской и 7‑й американской армией закончили высадку и сосредоточивают всю мощь огня и бомбовые удары авиации по оборонявшемуся противнику. Обстановка для итало-немецких войск резко ухудшается. «…Итальянская армия, – указывает Пальмиро Тольятти, – убежденная в том, что она сражается ради чуждых ей интересов, ради того, чтобы лишь на некоторое время продлить существование фашистского правительства, так как в победу никто уже не верил, подняла настоящий бунт. Целые части сдавались в плен, переходили на сторону союзников, убивали немецких офицеров, которым были подчинены». Без борьбы сдается гарнизон морской крепости Аугусты. Прекращают сопротивление дивизии береговой обороны (к.1).

Окажись хотя бы треть фашистских сил, находящихся в это время на прохоровском направлении, в Сицилии, положение было бы не в пользу англо-американских войск. Главные резервы гитлеровской Германии находятся на Курской дуге, и именно поэтому англо-американским войскам так легко дается продвижение в Италии.

 

Из архивных материалов и документов текущего дня

Обстановка в Москве 11 июля 1943 г.

В Москве в Доме ученых состоялся Второй антифашистский митинг советских ученых. Митинг открыл председатель Антифашистского комитета советских ученых академик Н. С. Державин. За столом Президиума – члены Антифашистского комитета – виднейшие ученые страны, среди них академики: Л. А. Орбели, В.П… Волгин, А. Ф. Иоффе, С. И. Вавилов, Я. О. Парнас; Герои Социалистического Труда: авиаконструктор С. В. Ильюшин и академик Е. О. Патон, председатель Комитета по делам высшей школы при СНК СССР С. В. Кафтанов, действительный член Белорусской Академии Наук А. Р. Жебрак и другие видные ученые. Участники митинга приняли обращение к ученым всего мира.

В этот день Президиум Верховного Совета СССР принял Указы:

«О награждении орденами и медалями работников Центрального Аэрогидродинамического института «ЦАГИ» Народного Комиссариата авиационной промышленности СССР за выдающиеся заслуги в области научно-исследовательской работы по авиации»;

«О награждении орденами и медалями работников заводов Народного Комиссариата авиационной промышленности СССР за образцовое выполнение заданий правительства по производству авиационных винтов, приборов, колес, радиаторов и агрегатов моторного и самолетного оборудования»;

«О награждении орденами и медалями работников завода № 39 Народного Комиссариата авиационной промышленности СССР за образцовое выполнение заданий правительства по выпуску боевых самолетов».

Обстановка в Ленинграде 11 июля 1943 г.

Хотя рабочие многих предприятий отдыхают, на улицах редко встретишь прохожего. Свободное время ленинградцы проводят теперь на огородах. А сегодня к тому же массовый воскресник. Тысячи рабочих и служащих выехали в подсобные хозяйства на вторую прополку.

В Ленинградском институте переливания крови состоялась научная конференция. Ее тема «Донорство в Ленинграде во время Отечественной войны». Выступая на конференции, сотрудники института сообщили своим коллегам о результатах многочисленных исследований, проведенных за время войны. Столь подробное научное изучение здоровья доноров осуществлено впервые в мире.

В Доме Красной Армии офицеры встретились с ленинградскими писателями. Собравшимся были показаны свежие кадры кинохроники. В концертном отделении перед воинами выступили симфонический оркестр и артисты ленинградских театров. В антрактах участники вечера осматривали выставку работ художников-фронтовиков.

 

С. С. Уранова. Радист Колосов. Фрагмент. 4 июня 1943 г.

 

К. И. Финогенов. Герой Советского Союза А. П. Иванов.

 

Из 16 снарядов, выпущенных противником по Ленинграду, ущерб причинил только один. Он разрушил 26‑й путь на Московской-Сортировочной.

 

Из дневника командира партизанского отряда им. И. В. Сталина в соединении А. Ф. Федорова Григория Васильевича Балицкого: « Целую ночь шел дождь, ветер. Рано утром возвратилась разведка, которая доложила, что гарнизоны противника находятся в следующих местечках: Цумань – 200 человек немцев, Клевань – до 300 человек немцев и полиции (поляки), станция Олыка – 70-100 человек, станция Зверов – до 50–75 человек, станция Киверцы – до 100 человек и т. д. Разведка побывала в дер. Карпиловка, население бежит, боится. С проводниками дело исключительно плохо, лесники уже удрали из лесов. Сами дорог не знаем. По карте запутаться можно, потому что по карте показано одна дорожка, а на самом деле этих дорожек столько, что сам черт ничего не разберет, сам Аллах запутается. Хороший проводник – это все. Хороший проводник наполовину, а то и больше облегчает выполнение боевого задания.

И сегодня суровое положение созвездий, сначала было слышно узел связи тов. Федорова, а тогда все это куда-то провалилось, якобы в прорву. Ничего не слышно. Поэтому решил передать несколько радиограмм через Москву для Федорова. Полученные радиограммы от тов. Федорова через Москву, но почему-то не расшифровываются несколько слов, только понятно то, чтобы националистов не брать в отряд и мешать националистам вести мобилизацию. Легко сказать препятствовать, но когда этим вопросом заниматься? Когда этими вопросами будем заниматься, то некогда будет выполнять боевого задания. Конечно, по возможности будем воспрепятствовать националистам мобилизовывать мирное население».